– Там световод вмонтирован через потолочную люстру.– Это что, связано с чем-то специальным, какое-то мероприятие?– Нет, – ответила она. – Банальное подглядывание, пошлое любопытство.– Ага! Героин что ли?– Как это вы догадались?Она попросила Сару принять Флоренс Лири Уинтроп и ни с кем не соединять, кроме Вейна.Целых полчаса мариновала Флоренс. Потом раздался звонок.– Вейн?– Твой писатель прав. Нет специальных криминальных законов – ни федеральных, ни государственных – в отношении электронного видеонаблюдения, как такового. В общем, хозяину грозит гражданское дело, даже не уголовное, если съемщик узнает об этом. Несанкционированное подслушивание и запись телефонного разговора – это криминал, конечно. Пять лет... Да и то может войти в противоречие с государственным законом о "подглядывании". По которому вообще дают копейки, так сказать.– Что же это такое? Я поражена, – сказала она.– Я, признаться, тоже. Может, есть какие-нибудь тонкости, не знаю. По этому вопросу посоветовал бы обратиться в АСГС.Она поблагодарила его, извинилась перед Флоренс.– Ну, говорил же тебе, – сказал Пит вечером, улыбаясь. – Эти мои юристы все знают, а когда они дома – ну прямо как на коллоквиуме...– За несанкционированное телефонное прослушивание, кстати, пять годков.– Знаю, – сказал он.Они сидели в "Табльдоте", небольшом ресторанчике, на Девяносто второй улице. Несколько парочек. Столиков всего восемь. Стоят в одну линию, вдоль витрины-окна. Обычный шум и звон посуды. Их посадили в углу, за круглым столиком. Сидели, касаясь друг друга коленями. В бокалах – белое вино. Сидят, смакуют, намазывают маслом хлеб.– Не смогу я уничтожить проводку. Пришлось бы потолки ломать. Собственно, все равно никто не обнаружит. Да я и не записываю разговоры. Вот, например, сегодня и вовсе ничего не смотрел. В понедельник днем делать нечего. Вечером, когда все дома, – другое дело.– И что же ты делал целый день? – спросила она.– Вынашиваю одну идею, прикидывал на компьютере. Пока ничего не скажу – кое-что следует отшлифовать. Ничего, что пока умолчу? Думаю, понимаешь.– Конечно, – сказала она. – Ты же не на допросе, а я не прокурор. Спросила исключительно для того, чтобы узнать, как день провел. Полагаю, трудно отвыкнуть от привычного занятия. Я, например, все думаю об этом. Действительно, гипноз какой-то.– Вот-вот! Жизнь все это, не придумано. Поэтому, – сказал он, – например, в кино, на экране, видишь автомобильную катастрофу – горы лома, трупов! – и хоть бы что, а если такое на улице, на твоих глазах, – совсем другое дело.– И потом, никогда не знаешь, что будет дальше, – сказала она.– Это да! Это, пожалуй, самое главное, – сказал он. – Полная непредсказуемость. И никаких повторов...Она вздохнула, отпила из бокала.– Все так! Но если бы только не полное непотребство с нашей стороны. Гадко...– Ты говоришь так, потому что тебе вбит в голову стереотип – неприлично, неэтично и все такое, – сказал он. – Хотя в принципе никто же от этого не страдает. Держу пари, среди присутствующих вряд ли нашелся бы хоть один, кто отказался взглянуть.Она посмотрела на него.– Все? Сняли тему. Больше ни разу, ни одной минуты, – сказала она.– Знаю, все знаю. Сказал же! Сегодня даже не включал. А у Пальма самый интересный из его пациентов именно в понедельник.Подошел официант, поставил перед ними викторианские тарелки с едой. Красиво! Жареная рыба-меч, лосось на пару.Вкусно очень! Ели с удовольствием.Он рассказывал ей про пациентов Пальма.Двое с семнадцатого – длинные, как жерди, – вошли с улицы. Один из официантов узнал их, посадил за свободный столик, через два от них.– Колсы из семнадцатой А, – сказал он, понизив голос. – Самые сексуально озабоченные в нашем доме.– А мы нет?– Мы? Да ты что! Мы на пятом, может, на шестом месте.– И рвемся в первые ряды...По пути домой, на углу, зашли в корейскую лавочку, разукрашенную множеством цветов. Купили апельсиновый сок и яблоки для нее, молоко, виноград и кофе для него. У дверей, снаружи, топтался какой-то оборванец – в руках бумажный стаканчик. Бросил ему сдачу.Перешли Девяносто вторую улицу, дошли до угла, подождали у светофора. Смотрели на возвышающуюся башню дома, розового в лучах вечернего солнца. Окна в два ряда. Поблескивают стекла, сверкают блики...– Странное чувство, – сказала она, беря его за руку. – За окнами люди со своими заботами...– Я тоже об этом подумал. Вот сейчас и мы придем домой...– Конечно, у всех все то же самое. Улыбнулись друг другу. Поцеловались.Перешли на противоположную сторону Мэдисон-авеню.Уолт, в зимней униформе, стоял в дверях, придерживая створку.– Привет, Уолт, – сказали оба.– Мисс Норрис, мистер Хендерсон...Когда шли по вестибюлю, он сказал ей на ухо:– Крутит любовь с Денизой Смит из пятой Б.– Он?– А ты что думала? – нажал кнопку. Они увидели, как Уолт засуетился снаружи, распахивая дверь подъехавшего такси. – А знаешь, что их соединило? Его голос. Когда-то пел в Сити-опере. В хоре, правда. Он и Руби гужевались целый год, потом он порвал с ней. Она все время его накалывала.В вестибюле появилась черно-белая пара с покупками на Рождество. Пластиковые сумки от "Лорда и Тейлора". Раскланялись, улыбнулись.Пит сказал:– Рождественская страда?..– Уже пора... – улыбнулся мужчина. Лифт номер один распахнул створки. Поднимались молча.Когда на седьмом этаже те вышли, он сказал:– Бил и Кэрол Вэгнолл. Весьма интересная парочка.– Похоже, что так, – сказала она.Вышли на тринадцатом, чтобы занести его покупки.– Ну как? Немножко поглядим?– Пит, – сказала она, – ты же знаешь, что будет, если...Посмотрели друг на друга. Она сказала:– Понимаешь, не буду отрицать, хотелось бы взглянуть, но...– Никто же не знает!Она покачала головой.– Господи! – сказала.– Да ладно! – сказал он. – Сейчас придем, засечем время. Я же сказал, что все, что заканчиваю. Смотрим не больше часа. Шестьдесят минут всего-то. Будильник врубим. Ну чего ты?– Ну хорошо, – вздохнула она. – Но только час. Засекли время. Через час часы заверещат...В спортклубе "Вертикаль" до седьмого пота крутили педали на велотренажерах, накачивали мускулы ног. Плавали в бассейне.С Рокси и Флетчером смотрели на Бродвее хит сезона. Ничего особенного, но Рокси и Флетчеру понравилось. Рокси предложила зайти к ним, выпить что-нибудь и поболтать. Они отказались.Проще простого – эти всякие кнопки, тумблеры. Пятилетний ребенок и то разберется. Нажимаешь вверху кнопку 10а. Чтобы вывести гостиную десятой, например, на большой экран, пожалуйста, жми "1", в центре панели. Анна Стангерсон зажимает уши ладонями... Ее маман читает "лекцию" на предмет подорожания жизни.В течение нескольких минут смотрели, не отрываясь, на "2". Грюны, совершенно голые, в кровати, с книгой и калькулятором, высчитывают оптимально точное время для совокупления. Решили, что Дейзи должна забеременеть.Она выбрала для себя левый экран "1", он, стало быть, – правый "2". Сидели, нажимали кнопки в поисках контрастов и гармонии...Нажали тут, переключили там... Словом, играли в четыре руки на органе человеческих душ.Она стояла в своем кабинете. Сложив на груди руки, смотрела в окно. Далеко внизу – машины, машины, машины... Сыплет мелкий дождь. Глянцевое ожерелье – этот бесконечный поток машин. Сбрызнутые водой бусины... Вздохнув, взглянула на дом напротив. Женщина у окна отвела взгляд.– Кэй, – сказала Сара, – что-нибудь случилось? Вижу, что-то вас гнетет...Оборачиваясь, улыбалась.– А что может случиться? – сказала она. – Все одно и то же. Бомжи, наркоманы, преступность, государственный долг...В свой домашний день решила взглянуть, как там у д-ра Пальма. Спустилась вниз. Перед консолью стоят уже два кресла с выгнутыми спинками.– Понимаешь, у него несколько сюжетов, – сказал Пит.Они смотрели Пальма вот в таком порядке:д-р Пальм и Нина...и Дик...и Джоанна."Диадема" устраивала soiree dansante Раут, ужин с танцами. По протоколу полагается быть в вечерних туалетах, мужчинам – в галстуке-бабочке, женщинам – в длинных платьях.
для организации «Волонтеры Америки за грамотность» в зале «Челесте Бартос», в помещении библиотеки на Сорок второй улице. В такси, когда выехали на Пятую авеню, она – в искусственных мехах, в алом бархатном платье, расшитом блестками, – сказала:– Не удивляйся, если заметишь наглые взгляды, могут быть и реплики. Мне это знакомо. Старики, в общем-то, отвратительный народец, особенно если видят женщину ничего себе. Появляется что-то звериное. Так и норовят боднуть соперника рогами...– Успокойся! – заметил он. – Теперь обычное дело когда женщина значительно старше мужчины. Таких альянсов сколько угодно. Возьми хоть твоих Бабетту и Алэна.– Слава Богу, это и ребенку понятно, – сказала она.– Успокойся и расслабься. Все будет хорошо. Уверяю тебя.Она, отворачиваясь к окну, заметила:– Конечно, для тебя...Неожиданно затормозили. Грандиозная пробка... В Рокфеллеровском центре – елка до небес.Дивное представилось зрелище. Дух захватывает. Такси, между тем, не ехало, а ползло. Кругом огни, огоньки, сверкание, сияние. Площадь – сказочное царство. Неземные ангелы трубят в позолоченные трубы...Когда вошли наконец в вестибюль массивного здания с колоннами, она взяла его за руку.– Пойдем туда... – сказала, потащив к убеленной сединами супружеской паре, стоявшей в одной из очередей в раздевалке. – Познакомьтесь, – улыбнулась она. – Питер Хендерсон. Пит, а это – Джун дель Веккио и Норман дель Веккио.– Очень приятно! – сказала Джун, протягивая руку и улыбаясь.– Будем знакомы, – улыбнулся Норман, пожимая руку Пита.– Рад знакомству, – сказал Пит. – Кэй рассказывала, что вы активные члены "Сивитаса". Отец тоже состоял в этом обществе. Полагаю, вы его знали. Джон Хендерсон...– "Юнайтед Стейтс Стил"? – спросил Норман.– Да, – ответил Пит.– Знали, конечно, знали, – сказал Норман и улыбнулся ему.– Как говорят французы, шармер... – заметила Джун. – У вас его глаза и улыбка.– Умел вести дела! – добавил Норман. – Если бы не он, вряд ли нам удавалось бы заполучить деньги от строительных корпораций, против которых воюем...– Гляди в оба, Кэй! – сказала Джун. – Если Питер из того же самого материала, что и его папочка...Она улыбнулась.– Спасибо, что предупредила!– В какой области подвизаетесь, Питер? – спросил Норман.– Компьютеры, программы... – ответил он. – Собираюсь менять род деятельности.– Не могли бы заглянуть к нам, что-то у нас с компьютерной бухгалтерией непорядок. Бог знает, какая путаница. Джим, подойди сюда, познакомься с Питером Хендерсоном. Это сын нашего старинного приятеля...Сначала был коктейль в "Астор-холле". Все было на уровне.Стюарт одобрил то, что написал Сэм.– Ну спасибо тебе! Правда, рад. Обожаю такой компот, – сказал он. – На следующей неделе придет к нам. Если сладимся, дам ему аванс, небольшая сумма, но все-таки...– Чудесно! Я рада, – сказала она.– Блеск! – заметил Пит.– Вы с ним тоже знакомы, Пит? – спросил Стюарт.– Шапочное знакомство. Иногда встречаемся в лифте. Здравствуйте и до свидания... – ответил Пит. – Живем в одном доме, соседствуем, так сказать.Венди, улыбнувшись, спросила:– Уж не вы ли тот таинственный владелец?– Уж не я, – ответил он и улыбнулся Кэй. – Не вычислили пока, но кое-кого подразумеваем. Живет у нас пара классных юристов. Муж и жена...Купольный зал "Челеста Бартос" совершенно потрясал. Стальные ребра высоко над головой расцвечены электрическими лампочками. Фантастический космический корабль... Вспомнился Герберт Уэллс. Розовые огоньки на самом верху, сиреневые – книзу. И под этим загадочно мерцающим куполом – столы, накрытые для ужина. Казались они алыми, сиреневыми, фиолетовыми... Приборы – белое и золотое. И цветы... Всюду. И на столах. Розовые и сиреневые. Высокие розовые свечи в подсвечниках. Джаз-банд, небольшой... Квартет. Красивая музыка. Сондхейл... Коул Портер...Разговоры, разговоры... В основном – движение в городе безобразное: машины скоро переберутся на тротуары; городская инфраструктура ни к черту! Японцы – неужели их так много? – заполонили все вокруг; а еда? не знаешь, что глотаешь, и вообще жизнь дорожает с каждым днем, вероятно потому, что не является предметом первой необходимости...После корнуэльской Выращиваются в Великобритании. Путем скрещивания выводят породу специально для приготовления жаркого.
курицы Норман вдруг сказал:– Кэй, потанцуем?Она улыбнулась Питу, поднялась и ушла с Норманом. Пока танцевали, раскланивались направо и налево со знакомыми. Под хит "Давай сделаем это" танцевали, соблюдая дистанцию в прямом смысле.– А он, похоже, хорошо обо всем информирован, – сказал Норман. – Весьма эмоционален.– Думаешь?– Надеюсь, не такой любвеобильный, как его отец. Тот был женат четыре раза. Только на актрисах. Слушай, а...Народу на танцплощадке – не протолкнуться. Отошли к краю.– Да, так что? – спросила она.– Одна из них погибла, упав с лестницы, – сказал Норман. – У них был дуплекс Duplex (англ.) – квартира, расположенная на двух этажах.
. Пит ее сын?– Да, – сказала она. – Его мать – Теа Маршалл.– Винтовая лестница. С мраморными ступенями. Ходили слухи...– Слухи? – она улыбнулась Питу. Он, танцуя с Джун, оказался неподалеку, подмигнул ей из-за партнершиных пышных локонов, тронутых сединой.– Приветствую вас, – бросил Норман кому-то. – Слухов всегда хоть отбавляй, а тогда, когда Она погибла, пересудам не было конца. Сколько же это лет прошло, дай Бог память? Десять? Нет, пожалуй, двенадцать, даже тринадцать. Тогда у них прием был в самом разгаре, когда это случилось. Она с чемоданами спускалась по лестнице, ну и вот... На самолет торопилась. Вдруг надумала Рождество встретить в кругу своей семьи. Бывает такое в жизни – не знаешь, что сделаешь в следующую минуту. Я, конечно, рассказываю со слов Хендерсона, ее мужа. Она родом откуда-то из Канады. Но... но когда от удара раскрылся один из чемоданов, там оказались купальники, летние платья...– А не совершить ли нам "чейнч"? – произнес Пит. Джун, улыбающаяся, лукаво взглянула на них, опираясь на его руку.– Можно, – ответил Норман, отпустив Кэй и обнимая Джун. – Честная сделка, между прочим, – добавил Норман весело.Пит, положив руку ей на талию, улыбнулся.– Какие мы сегодня галантные, – сказала Джун, когда Норман повел ее, прокладывая путь среди плавно двигающихся пар.– Купальники и летние платья... Это он про что? – спросил Пит, прижав ее к себе, делая па с поворотом на 360°.Она взглянула на него. Красивый... Бабочка, голубые глаза смотрят в упор.– Так прозвучало. Я не ошибаюсь?– Понятия не имею. Я не слушала его.– Кто кого успокаивает на сей раз? – спросил он.Они танцевали. Звучала композиция "Любить так легко". Прелестная музыка под стеклянным куполом, со стальными ребрами. Сиреневый полумрак, переходящий в алый. Глава девятая Она отчетливо представляла ту картину. Ужасно!.. Воображение рисовало сцену в апартаментах, где, по всей вероятности, он мог и не присутствовать. Рождество, гости, вечер в самом разгаре...Подумала об этом, потому что Лиза упаковала чемодан на "1". А Мэгги? Мэгги, бедняжка, распаковывает свой на "2". Хм-м... Ну скоро он там в своей 13А? Ну слава Богу! Поднимается этот мужчина от Джолли Чэн на лифте номер один вместе с Филом и Маколиффом. Сейчас заплатит и придет....Купальники и летние платья – а были ли они? Может, их и не было? – предполагают Калифорнию... А Калифорния – это Сэм.А вниз, по лестнице? Напрашивается Джон Хендерсон...Такие триллеры, всякие готические романы она отредактировала в большом количестве. В невыдуманных ситуациях, в жизни, роковые падения с лестницы случаются тоже... И с мраморных, винтовых – в том числе.Кстати, на Палм-бич у них был вилла. Может быть, Теа Маршалл надумала туда? А Джон всем сказал, что она – в родительский дом. Все-таки Рождество, праздник...Конечно, торопилась в Палм-Бич, а то зачем бы ей купальники и летние платья...Открылась дверь, она повернулась на крутящемся кресле. Пит вошел в прихожую. В руке – крафтовая сумка с продуктами. Улыбнулся. У Джона Хендерсона, говорят, тоже такая была улыбка. Его сын... Сын Джона.– Итак, что хочешь посмотреть в самом начале? – спросил он, закрывая дверь.– На твое усмотрение, дорогой – ответила она, улыбаясь ему.И он улыбнулся, глядя поверх ее головы на экраны.– Так-так! Дамский роман продолжается. "Повесть о двух чемоданах"... Говорил я тебе, что она вернется? – Он пошел на кухню. В голубовато-белые сумерки гостиной хлынул свет через проем-оконце.Она повернулась лицом к экранам. Лиза пыталась закрыть замки чемодана. Мэгги убирала свой на антресоли.Качнувшись в кресле, встала, пошла к нему. Он выкладывал на стойку продукты. Обернулся.– Не беспокойся, лапа. Я все сделаю, – сказал он.– Помогу тебе. Размяться не помешает, – ответила она, перекладывая тарелки из сушилки на стойку, ближе к нему.– Какой запах! – сказала она. – Наверное, вкусно.– Почему не пишут, что там внутри? – сказал он, снимая крышку с банки.Она достал вилки, столовые ложки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
для организации «Волонтеры Америки за грамотность» в зале «Челесте Бартос», в помещении библиотеки на Сорок второй улице. В такси, когда выехали на Пятую авеню, она – в искусственных мехах, в алом бархатном платье, расшитом блестками, – сказала:– Не удивляйся, если заметишь наглые взгляды, могут быть и реплики. Мне это знакомо. Старики, в общем-то, отвратительный народец, особенно если видят женщину ничего себе. Появляется что-то звериное. Так и норовят боднуть соперника рогами...– Успокойся! – заметил он. – Теперь обычное дело когда женщина значительно старше мужчины. Таких альянсов сколько угодно. Возьми хоть твоих Бабетту и Алэна.– Слава Богу, это и ребенку понятно, – сказала она.– Успокойся и расслабься. Все будет хорошо. Уверяю тебя.Она, отворачиваясь к окну, заметила:– Конечно, для тебя...Неожиданно затормозили. Грандиозная пробка... В Рокфеллеровском центре – елка до небес.Дивное представилось зрелище. Дух захватывает. Такси, между тем, не ехало, а ползло. Кругом огни, огоньки, сверкание, сияние. Площадь – сказочное царство. Неземные ангелы трубят в позолоченные трубы...Когда вошли наконец в вестибюль массивного здания с колоннами, она взяла его за руку.– Пойдем туда... – сказала, потащив к убеленной сединами супружеской паре, стоявшей в одной из очередей в раздевалке. – Познакомьтесь, – улыбнулась она. – Питер Хендерсон. Пит, а это – Джун дель Веккио и Норман дель Веккио.– Очень приятно! – сказала Джун, протягивая руку и улыбаясь.– Будем знакомы, – улыбнулся Норман, пожимая руку Пита.– Рад знакомству, – сказал Пит. – Кэй рассказывала, что вы активные члены "Сивитаса". Отец тоже состоял в этом обществе. Полагаю, вы его знали. Джон Хендерсон...– "Юнайтед Стейтс Стил"? – спросил Норман.– Да, – ответил Пит.– Знали, конечно, знали, – сказал Норман и улыбнулся ему.– Как говорят французы, шармер... – заметила Джун. – У вас его глаза и улыбка.– Умел вести дела! – добавил Норман. – Если бы не он, вряд ли нам удавалось бы заполучить деньги от строительных корпораций, против которых воюем...– Гляди в оба, Кэй! – сказала Джун. – Если Питер из того же самого материала, что и его папочка...Она улыбнулась.– Спасибо, что предупредила!– В какой области подвизаетесь, Питер? – спросил Норман.– Компьютеры, программы... – ответил он. – Собираюсь менять род деятельности.– Не могли бы заглянуть к нам, что-то у нас с компьютерной бухгалтерией непорядок. Бог знает, какая путаница. Джим, подойди сюда, познакомься с Питером Хендерсоном. Это сын нашего старинного приятеля...Сначала был коктейль в "Астор-холле". Все было на уровне.Стюарт одобрил то, что написал Сэм.– Ну спасибо тебе! Правда, рад. Обожаю такой компот, – сказал он. – На следующей неделе придет к нам. Если сладимся, дам ему аванс, небольшая сумма, но все-таки...– Чудесно! Я рада, – сказала она.– Блеск! – заметил Пит.– Вы с ним тоже знакомы, Пит? – спросил Стюарт.– Шапочное знакомство. Иногда встречаемся в лифте. Здравствуйте и до свидания... – ответил Пит. – Живем в одном доме, соседствуем, так сказать.Венди, улыбнувшись, спросила:– Уж не вы ли тот таинственный владелец?– Уж не я, – ответил он и улыбнулся Кэй. – Не вычислили пока, но кое-кого подразумеваем. Живет у нас пара классных юристов. Муж и жена...Купольный зал "Челеста Бартос" совершенно потрясал. Стальные ребра высоко над головой расцвечены электрическими лампочками. Фантастический космический корабль... Вспомнился Герберт Уэллс. Розовые огоньки на самом верху, сиреневые – книзу. И под этим загадочно мерцающим куполом – столы, накрытые для ужина. Казались они алыми, сиреневыми, фиолетовыми... Приборы – белое и золотое. И цветы... Всюду. И на столах. Розовые и сиреневые. Высокие розовые свечи в подсвечниках. Джаз-банд, небольшой... Квартет. Красивая музыка. Сондхейл... Коул Портер...Разговоры, разговоры... В основном – движение в городе безобразное: машины скоро переберутся на тротуары; городская инфраструктура ни к черту! Японцы – неужели их так много? – заполонили все вокруг; а еда? не знаешь, что глотаешь, и вообще жизнь дорожает с каждым днем, вероятно потому, что не является предметом первой необходимости...После корнуэльской Выращиваются в Великобритании. Путем скрещивания выводят породу специально для приготовления жаркого.
курицы Норман вдруг сказал:– Кэй, потанцуем?Она улыбнулась Питу, поднялась и ушла с Норманом. Пока танцевали, раскланивались направо и налево со знакомыми. Под хит "Давай сделаем это" танцевали, соблюдая дистанцию в прямом смысле.– А он, похоже, хорошо обо всем информирован, – сказал Норман. – Весьма эмоционален.– Думаешь?– Надеюсь, не такой любвеобильный, как его отец. Тот был женат четыре раза. Только на актрисах. Слушай, а...Народу на танцплощадке – не протолкнуться. Отошли к краю.– Да, так что? – спросила она.– Одна из них погибла, упав с лестницы, – сказал Норман. – У них был дуплекс Duplex (англ.) – квартира, расположенная на двух этажах.
. Пит ее сын?– Да, – сказала она. – Его мать – Теа Маршалл.– Винтовая лестница. С мраморными ступенями. Ходили слухи...– Слухи? – она улыбнулась Питу. Он, танцуя с Джун, оказался неподалеку, подмигнул ей из-за партнершиных пышных локонов, тронутых сединой.– Приветствую вас, – бросил Норман кому-то. – Слухов всегда хоть отбавляй, а тогда, когда Она погибла, пересудам не было конца. Сколько же это лет прошло, дай Бог память? Десять? Нет, пожалуй, двенадцать, даже тринадцать. Тогда у них прием был в самом разгаре, когда это случилось. Она с чемоданами спускалась по лестнице, ну и вот... На самолет торопилась. Вдруг надумала Рождество встретить в кругу своей семьи. Бывает такое в жизни – не знаешь, что сделаешь в следующую минуту. Я, конечно, рассказываю со слов Хендерсона, ее мужа. Она родом откуда-то из Канады. Но... но когда от удара раскрылся один из чемоданов, там оказались купальники, летние платья...– А не совершить ли нам "чейнч"? – произнес Пит. Джун, улыбающаяся, лукаво взглянула на них, опираясь на его руку.– Можно, – ответил Норман, отпустив Кэй и обнимая Джун. – Честная сделка, между прочим, – добавил Норман весело.Пит, положив руку ей на талию, улыбнулся.– Какие мы сегодня галантные, – сказала Джун, когда Норман повел ее, прокладывая путь среди плавно двигающихся пар.– Купальники и летние платья... Это он про что? – спросил Пит, прижав ее к себе, делая па с поворотом на 360°.Она взглянула на него. Красивый... Бабочка, голубые глаза смотрят в упор.– Так прозвучало. Я не ошибаюсь?– Понятия не имею. Я не слушала его.– Кто кого успокаивает на сей раз? – спросил он.Они танцевали. Звучала композиция "Любить так легко". Прелестная музыка под стеклянным куполом, со стальными ребрами. Сиреневый полумрак, переходящий в алый. Глава девятая Она отчетливо представляла ту картину. Ужасно!.. Воображение рисовало сцену в апартаментах, где, по всей вероятности, он мог и не присутствовать. Рождество, гости, вечер в самом разгаре...Подумала об этом, потому что Лиза упаковала чемодан на "1". А Мэгги? Мэгги, бедняжка, распаковывает свой на "2". Хм-м... Ну скоро он там в своей 13А? Ну слава Богу! Поднимается этот мужчина от Джолли Чэн на лифте номер один вместе с Филом и Маколиффом. Сейчас заплатит и придет....Купальники и летние платья – а были ли они? Может, их и не было? – предполагают Калифорнию... А Калифорния – это Сэм.А вниз, по лестнице? Напрашивается Джон Хендерсон...Такие триллеры, всякие готические романы она отредактировала в большом количестве. В невыдуманных ситуациях, в жизни, роковые падения с лестницы случаются тоже... И с мраморных, винтовых – в том числе.Кстати, на Палм-бич у них был вилла. Может быть, Теа Маршалл надумала туда? А Джон всем сказал, что она – в родительский дом. Все-таки Рождество, праздник...Конечно, торопилась в Палм-Бич, а то зачем бы ей купальники и летние платья...Открылась дверь, она повернулась на крутящемся кресле. Пит вошел в прихожую. В руке – крафтовая сумка с продуктами. Улыбнулся. У Джона Хендерсона, говорят, тоже такая была улыбка. Его сын... Сын Джона.– Итак, что хочешь посмотреть в самом начале? – спросил он, закрывая дверь.– На твое усмотрение, дорогой – ответила она, улыбаясь ему.И он улыбнулся, глядя поверх ее головы на экраны.– Так-так! Дамский роман продолжается. "Повесть о двух чемоданах"... Говорил я тебе, что она вернется? – Он пошел на кухню. В голубовато-белые сумерки гостиной хлынул свет через проем-оконце.Она повернулась лицом к экранам. Лиза пыталась закрыть замки чемодана. Мэгги убирала свой на антресоли.Качнувшись в кресле, встала, пошла к нему. Он выкладывал на стойку продукты. Обернулся.– Не беспокойся, лапа. Я все сделаю, – сказал он.– Помогу тебе. Размяться не помешает, – ответила она, перекладывая тарелки из сушилки на стойку, ближе к нему.– Какой запах! – сказала она. – Наверное, вкусно.– Почему не пишут, что там внутри? – сказал он, снимая крышку с банки.Она достал вилки, столовые ложки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19