- Как называется это место? - спросил полковник.
- По-валлийски оно называется Горе Фор.
Американец задумался.
- Что такое «фор», я знаю, - сказал он, - это означает большой или великий, но я еще никогда не видел такого маленького каменного кольца.
Харден быстро начал фотографировать, ловя лучи заходящего солнца, а мы с Холмсом расстелили скатерть и достали провизию. Как только полковник закончил съемку, он присоединился к нам, и мы сели отдохнуть и подкрепиться. Вечерело, и солнце все ниже опускалось в серовато-желтом небе, удлинялись тени. Но вот облако закрыло солнце, и быстро спустились сумерки. Мы уложили поклажу в повозку и двинулись в путь среди холмов, которые приобрели какой-то призрачно-загадочный вид, как в день нашего приезда. Однако на Холмса мрачные сумерки, по-видимому, нисколько не влияли, и мы с Харденом заметили, что его настороженность исчезла.
Уже почти совсем стемнело, когда Холмс снова остановил повозку. Мы оказались на склоне холма, дорога тянулась вниз среди беспорядочной россыпи гравия и зарослей вереска. Холмс спрыгнул с повозки и поднял повыше зажженный фонарь. Мы с Харденом вглядывались в темноту, пытаясь понять, что привлекает его внимание. Постепенно мы стали различать, что отдельные камни как бы складываются в определенном порядке, и наконец поняли, что стоим около двух каменных колец, напоминающих то, что мы заметили у Горе Фор.
- Еще кольца! - воскликнул Харден. - Но сейчас уже совсем темно и нельзя фотографировать, мистер Холмс.
Холмс улыбнулся.
- Но я привез вас сюда совсем не для этого, - сказал он. - Я обещал вам, что мы разгадаем сегодня тайну клада. Посмотрите туда. - И, приподняв фонарь еще выше, указал на пространство за кольцами.
- Три кольца! - одновременно воскликнули мы с Харденом, когда увидели еще одно кольцо.
Холмс рассмеялся.
- Не совсем, - ответил он, - потому что третье кольцо частично разрушено, но когда-то их было три, и, клянусь, что их было именно столько, когда зарывали клад, который мы ищем.
Харден отошел и находился сейчас в круге слева от нас. На краю освещенного фонарем пространства он нагнулся и крикнул:
- Могила! Здесь могила!
Я повернулся к Холмсу.
- Разве это возможно?.. - начал я.
- Разумеется, - ответил мой друг, - это та самая «вересковая могила», которая упоминается в тексте.
- Вы уверены? - спросил Харден, подойдя к нам.
- Это несомненно, - ответил Холмс, - ибо валлийское название этого места «хизбед», что соответствует английскому «gorse grave», то есть «вересковая могила».
Он резко повернулся и опять высоко поднял фонарь.
- Смотрите, - скомандовал он и указал на круг справа, где желтый луч фонаря высветил водоем на самой его середине.
Мы с Харденом перевели взгляд с темной возвышенности в середине одного кольца на водное пространство, сверкавшее в середине другого.
- Три кольца, - тихо произнес полковник, - «вересковая могила» и окольцованный родник. Теперь нам осталось отыскать могилу сына Артура.
Холмс вытащил бинокль из кармана пальто, поднес к глазам и стал его настраивать. Через минуту он передал бинокль Хардену.
- Смотрите вон туда, - сказал он и указал в направлении холмов.
Харден посмотрел в бинокль, затем передал его мне. Я пригляделся и увидел желтый свет, мигавший на вершине гряды.
- Ваш запасной… фонарь! - воскликнул я. - Это веха?
- Совершенно верно, - ответил Холмс и взял бинокль.
Подойдя к центру левого круга, он встал на верх округлой «вересковой могилы».
- Полковник Харден, - сказал он, - вы повыше ростом, поэтому окажите любезность, встаньте посередине между мной и тем далеким фонарем и поднимите руку.
Затем Холмс попросил Хардена подвинуться сначала влево, потом вправо, пока не удостоверился, что Харден стоит точно посередине.
- Ватсон, - позвал Холмс, - пожалуйста, точно отмерьте место, где стоит полковник, положите камешки возле каждой ноги.
Я поспешил выполнить просьбу, и Холмс опустил бинокль.
- А теперь, - сказал он, - найти наш клад проще простого. - И достал из повозки кирку и лопату.
Пока он вымерял шагами расстояние между кольцами, я снял пальто, приготовившись к раскопкам. Холмс определил место и повернулся ко мне.
- Давайте сюда инструменты, Ватсон, - сказал он, тоже снимая пальто.
Харден взял фонарь, и мы направились к месту, указанному Холмсом.
Можно было подумать, что тяжелая физическая работа изгнала посторонние мысли из моей головы. Наоборот, меня не покидало неприятное ощущение. Стук кирки и лопаты отдавался эхом в холмах, а древние камни вселяли в меня трепет.
Свет фонаря выхватывал из темноты растрескавшиеся валуны и причудливо искривленные ветром кусты. У меня появилось четкое ощущение, что под левым кругом простирается ряд могил с останками похороненных когда-то людей. Я готов был поклясться, что вижу какие-то темные тени, скользящие между древними гробницами, но я вытирал со лба все время пот и снова усердно занимался делом.
Земля была очень жесткая. Ее уже много-много лет никто не тревожил. И наша задача была не из легких. Постепенно совместными усилиями мы вырыли довольно большую яму. Через некоторое время Холмс взял у полковника фонарь и поставил на дно ямы.
- Смотрите внимательно, - сказал он, - нет ли следов того, что копали до нас? Если Дрю здесь еще не был, то лишь потому, что мы его опередили. Ведь это явно то самое место, где что-то зарыто.
Мы продолжали орудовать киркой и лопатой, пот струился ручьями, потому что ночь была очень теплая. Несмотря на оптимизм Холмса, на сердце у меня было тяжело, я все время мысленно видел черную массу, возвышавшуюся в близлежащем круге, каменные гробницы, притаившиеся на темном склоне, и далекую точку света, отмечавшую другую могилу. Я не мог не думать о тех варварских ритуальных действах, что некогда происходили здесь, и о том, что мы можем обнаружить при следующем ударе киркой.
Тем не менее наша работа продвигалась. Мы с Холмсом стояли в яме уже почти по грудь. Холмс перестал копать и измерил на глаз глубину.
- «Это лежит на глубине двух локтей», - процитировал он. - Если клад здесь, мы уже стоим на нем.
Едва он произнес это, как моя кирка стукнула о нечто твердое. Холмс велел мне вылезть из ямы и посветил фонарем. Он внимательно осмотрел дно ямы и начал протыкать его в разных местах острием кирки. Мы с Харденом, встав на колени, наклонились над ямой, трепеща от волнения, столь знакомого всем кладоискателям. В дрожащих тенях мы видели, как Холмс очертил какой-то участок дна ямы и через минуту уже держал в руках большой темный предмет.
Наконец Холмс выпрямился:
- Пожалуйста, киньте мне веревку, Ватсон. Думаю, что мы преуспели.
Я быстро бросил ему веревку, Холмс ловкими движениями очень прочно обвязал ею нашу находку. Мы помогли ему вылезть из ямы и вытащить найденный клад.
При свете фонаря мы увидели, что наш трофей был покрыт густым слоем дегтя, под ним оказалась толстая ткань, зашитая частыми, прочными стежками. Холмс тростью перевернул сверток, и стало ясно, что за исключением дыры, проткнутой киркой, ткань оставалась целой.
Мне так не терпелось развернуть сверток, как ребенку подарок на Рождество, и в то же время появилось такое ощущение, будто мы выкопали из этого языческого храма смерти что-то очень древнее и лучше бы этому предмету оставаться навсегда в его тайной гробнице.
Я не успел справиться со своими противоречивыми чувствами, как вдруг мы услышали тихий хриплый голос:
- Отойдите от свертка, джентльмены. Вы под дулами трех револьверов.
Это, несомненно, был Дрю.
25
ОГНЬ И ПЕПЕЛ
Дул теплый ночной ветерок, но от звука этого голоса холод пронзил меня до костей. Тем не менее я не мог не видеть, что Шерлок Холмс, казалось, был совершенно не удивлен.
Все трое мы попятились от свертка, лежавшего на краю ямы, и перед нами из темноты возникли три бандита с револьверами. В середине стоял Дрю, слева от него - худой бледный человек, а направо - краснолицый с бегающим взглядом постоянно прищуренных глаз.
- Вы не хотите представиться нам? - спросил Холмс. - Тогда позвольте это сделать мне. Джентльмены, это экс-сыщик сержант Дрю, бывший служащий Скотленд-Ярда. Слева - его тамошний сподвижник сержант Малькольм, а справа - их постоянный консультант мистер Клайв. Его усилия были столь успешны, что несколько лет все они провели в тюрьмах Ее Величества.
- Смейтесь, пока можете, Холмс, - ответил Дрю. - Но факт остается фактом, вы проиграли и скоро поплатитесь за все. Нам только осталось решить, каким именно способом избавиться от вас и ваших друзей.
- Я делаю вам предложение, - холодно ответил Холмс, - если вы обещаете оставить полковника и его семью в покое, то я вам поверю. Когда вы удалитесь, я не сразу начну вас преследовать, хотя не могу гарантировать, что не предоставлю вам с течением времени возможность вновь стать гостями Ее Величества в должных местах пребывания на законных основаниях.
Дрю коротко, неприятно рассмеялся:
- Ваше извечное высокомерие, Холмс, теперь вам ни к чему. Вы в моей власти, и не пристало вам делать нам предложения. Вы слишком часто вмешиваетесь в дела, которые вас не касаются, и я с удовольствием положу конец карьере величайшего в мире самозваного правозащитника. И множество моих бывших коллег в Скотленд-Ярде меня бы поздравили с этим, если смогли.
- У нас с вами давние счеты, Дрю, - ответил Холмс, - и я могу понять ваше желание разделаться со мной, но вряд ли это будет справедливо по отношению к доктору Ватсону и полковнику Хардену.
- Если бы я был способен на такое великодушие, ваша просьба, может быть, и увенчалась успехом, но слишком многое поставлено на карту. При всем своем уме вы вряд ли догадываетесь, что содержится в этом свертке. Как только я завладею им, а вы покинете сей мир, я смогу беспрепятственно осуществлять свои планы, благо что без свидетелей.
- Боже милосердный, - ответил Холмс, - ну если вы не хотите пощадить моих друзей, то по крайней мере предоставьте мне как заядлому курильщику возможность выкурить последнюю папиросу.
Дрю снова рассмеялся.
- Вечный вы актер, Холмс, - воскликнул он, - но вы зря стараетесь оттянуть время. На этих холмах нет ни души, и спастись у вас нет никакой надежды. Если вы попробуете бежать, я вас все равно пристрелю. Ладно, курите свою последнюю папиросу и растяните удовольствие подольше, однако будьте осторожны.
Пока Холмс доставал из кармана портсигар, я мысленно оценивал наше положение и проклинал себя за то, что оставил оба револьвера в карманах пальто. Фонарь тоже находился слишком на большом расстоянии, чтобы успеть взять его до того, как Дрю выстрелит.
Мы закурили, я прикуривал последним и не мог удержаться от неуместной шутки:
- Когда я был на войне в Афганистане, там говорили, что тот, кто прикуривает последним, - неудачник, потому что именно в него стреляют, но здесь мне, третьему, кажется, этой приметы опасаться не приходится.
Холмс тихо усмехнулся:
- Кто знает. В конце концов сегодня ночь в середине лета и вы не должны ничему удивляться.
Не раз мне приходилось наблюдать за Шерлоком Холмсом, когда ему грозила неминуемая смерть, и он всегда встречал опасность достаточно хладнокровно, но сейчас его странное поведение внушало мне мысль, что он все еще ощущает себя хозяином положения и что-то замышляет.
Темень вокруг нас была совершенная, и молчание нарушал только шорох вереска под дуновением ночного ветерка. Казалось, что вековые равнодушные скалы терпеливо ждали, когда опять прольется кровь. Я снова и снова обдумывал, нет ли какой возможности бежать или хотя бы отвлечь внимание бандитов, но мне ничего не приходило в голову. Дрю был прав: вокруг не было ни души. Вдруг мы услышали какой-то новый звук, отличный от шороха ветра в кустарнике. Я не мог бы сказать, на что он похож, а между тем он все время усиливался. Это был какой-то дробный звук, доносившийся как будто отовсюду.
- Что это? - спросил отрывисто Клайв, и его беспокойные глаза еще больше забегали.
Малькольм тоже стал оглядываться, а Дрю слегка переменился в лице.
- Это, - сказал он, - какая-то механическая уловка, задуманная мистером Шерлоком Холмсом, но она его не спасет.
Едва он произнес эти слова, как в кустах за ним замелькали огоньки и послышался странный трещащий звук.
Клайв и Малькольм, разинув рты и боязливо оглядываясь, придвинулись поближе к Дрю. За считанные секунды огоньки окружили только два каменных кольца и нас, замерших от неожиданности.
- Стойте на месте, - резко приказал Дрю своим сообщникам. - И смотрите, чтобы револьверы не дрожали у вас в руках. Вы, Холмс, всегда любили разные театральные штучки. Вы - большая потеря для сцены, а теперь уже и для детективного искусства.
Его силуэт чернел на фоне огненного кольца. Он поднял револьвер и прицелился в Холмса. Мой друг бросил окурок и спокойно глядел в дуло заряженного револьвера. Оранжевый свет огня ярко высветил его длинное лицо и великолепные глаза.
- Мы докурили, - сказал он. - Можете стрелять, когда вам заблагорассудится.
В это время за огненным кругом раздался звон металла, и в глазах Дрю впервые мелькнуло беспокойство, однако он все еще стоял прямо и целился в Холмса.
- Посмотрите! - проскрипел Клайв и указал на темный склон, усеянный каменными гробницами.
К огненному кольцу медленно приближалась фигура гигантского роста, с ног до головы закованная в позолоченные доспехи.
- Господи помилуй! - ахнул Малькольм. - Кто это?
Теперь наконец и Дрю слегка повернул голову, но этого было достаточно для Шерлока Холмса. Я услышал негромкий щелчок, и в темноте промелькнул золотистый луч, когда Холмс выстрелил в Дрю из своей трости, и узкое лезвие задело его плечо. Выругавшись, Дрю сделал шаг, споткнулся и растянулся на земле, выронив револьвер.
Мы с полковником хотели немедленно наброситься на других бандитов, но этого не потребовалось. Воя от страха, Клайв и Малькольм побежали, потому что ужасная фигура, блестя золотом, уже совсем была рядом, а мои фантазии и предчувствия теперь обрели форму. Из окружающих зарослей выскальзывали черные безмолвные силуэты и устремлялись вдогонку за подручными Дрю.
Ничего не понимая, я повернулся к Холмсу. Он боролся с Дрю, который каким-то образом ухитрился дотянуться до револьвера. Прежде чем я успел прийти на помощь своему другу, раздался выстрел, и закованная в доспехи фигура пошатнулась, когда пуля Дрю пробила ее шлем.
Но еще раз в свете пламени сверкнуло золотом лезвие, и Дрю затих. Холмс встал и вытер окровавленное лезвие носовым платком. Гигантская мужская фигура рукой в железной перчатке подняла забрало, но в огромном шлеме головы не оказалось.
- Сработало, мистер Холмс, точь-в-точь как вы говорили, - услышали мы приглушенный голос Джея Хардена. - Можно мне теперь освободиться от этой штуки?
26
ШЕРЛОК ХОЛМС ОБЪЯСНЯЕТ
- Что ж, мистер Холмс, - сказал полковник, - я понимаю, что вы не очень склонны рассказывать, как достигаете желаемых результатов, но я был бы очень благодарен вам за объяснение.
Мы сидели за столом в коттедже миссис Уильямс, но теперь отнюдь не втроем. Присутствовал не только Джей Харден, но полдюжины стульев были заняты теми, кого Холмс называл своим «нерегулярным войском с Бейкер-стрит», отрядом уличных лондонских мальчишек, которых он содержал и натаскивал годами и чьи зоркие глаза, острый слух и быстрый ум часто помогали ему в расследовании преступлений. Одетые теперь не в свои обычные лохмотья, а в одинаковые свитеры и черные брюки, они занимали один конец стола, и на их лицах, вымазанных сажей, сверкали только белки глаз. Они были необычно молчаливы, но только потому, что отдавали должное обильному ужину и кувшину с элем.
Холмс улыбнулся.
- Может быть, - начал он, - я просвещу вас насчет некоторых своих дедуктивных умозаключений по этому делу.
Он налил себе бренди и, вытащив из кармана измятую карту, разложил ее на столе среди тарелок.
- Вот, - сказал он, указав на карту длинным пальцем, - карта этой местности, и она может почти все объяснить.
Мы склонились над картой, рассматривая ее, и я увидел, что это действительно карта Пресцелийских гор. Во многих местах старинные памятники были отмечены староанглийским шрифтом: великолепный погребальный памятник «Пентр Эван», где мы завтракали накануне, «ложе Артура», где Холмс оставил свой фонарь в качестве приметы, и «вересковая могила», где мы обнаружили одиночное кольцо из небольших камней на унылой пустоши. Но все равно я ничего не понимал.
Холмс взглянул на наши удивленные лица.
- Я вам уже говорил, - сказал он, - что начал сомневаться в правильности нашего первоначального прочтения гластонберийского текста, и особенно выражения «нависший камень». Я все время, как вы знаете, удивлялся, почему это послание из глубины веков написано по-английски, и раздумывал, не является ли это само по себе ключом. Кроме того, хотя мне в отличие от полковника и не было известно о «музыкальных способностях» пенсильванских геологических образований, я полагал, что выражение «звучащий камень» тоже название какого-нибудь места в Англии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18