Тут же затрезвонил будильник.
- Извини, - объяснила она. - Он бы нам помешал... Вставайте, граф, вас ждут великие дела!
- Эх! - выдохнул Перец напряжение и тут же озаботился: - И верно хотел сегодня заняться, наконец, этой проклятущей лужей!.. Ну, до чего мерзкое зрелище и обонялище! - Спустил он ноги на пол. - Надо камнями засыпать и заасфальтировать, чтобы и следа не осталось!
- Говорят, раньше там было красивое озеро, - заметила Алевтина, расчесывая перед зеркалом густые белокурые волосы, красиво прогибаясь в талии. - Если родники со дна бьют, камни не помогут. Вода - она везде пробьется... Уже пробовали осушать - откачивали, увозили на ассенизаторской машине. Все равно не помогло.
"А у Эсфири были короткие черные волосы и длинная лебединая шея, вспомнил Перец, - и бедра поуже... Они совсем непохожи..."
- А почему же озеро превратилось в зловонную лужу? - спросил Перец.
- Как же ему не превратиться, если туда поначалу сбрасывали все отходы, а потом кто-то по пьянке цистерну с соляркой там утопил. Вот озеро и умерло.
"Да, - вспомнил Перец собственную мысль: - Невежество всегда на что-нибудь испражняется. Особенно, на то, что не понимает - будь то Лес или озеро... А не понимает оно ничего... А что непонятного в озере? Его чистота и красота, когда вокруг все так грязно и мерзко... Можно подумать, что гении не испражняются!.. Каждый пук гения обходится человечеству во многие тысячи жизней и квадратные километры загубленной природы..."
- Это ты мне хорошо подсказала, - оценил Перец, - ты всегда даешь очень ценные советы. Значит, не засыпать надо, а чистить! Весь мир надо чистить, а озеро в первую очередь!.. Пожалуй, я сейчас пойду на базу группы инженерного проникновения, надо обсудить со специалистами технические возможности очистки озера. Может быть, имеющаяся техника позволяет. А если нет, надо составить грамотную заявку.
- А завтракать? - испугалась Алевтина.
- Ну, давай что-нибудь быстренько.
Перец шел по поселку в сторону от Управления. База была на окраине, ближе к Лесу и подальше от жилой зоны. Перец вдруг вспомнил ночь, проведенную им на одном из складов базы. Интересная была ночь. Поучительная. Теперь ему как директору самое время делать выводы и принимать меры. А какие выводы? Вывод один - от бессмысленности существования свихивается и человек и техника. Значит, надо наполнить это существование смыслом. А смысл появляется, когда есть цель. А сейчас у него цель - чистить!..
Народ, спешащий в Управление, то и дело приветствовал его, раскланивался, улыбался, желал здоровья и удивленно оглядывался вслед куда это спешит директор, когда его кабинет совсем в другой стороне?
"А что, - думал Перец, - положительные перемены, в смысле психологического климата, налицо. Ведь никто прежде никогда не видел директора в лицо. Директор был некой устрашающей абстракцией, перед которой трепетали, а значит, унижали свое человеческое достоинство. А теперь вот видят, знают, улыбаются, могут и заговорить при необходимости... Власть не должна быть "над "и "вне", она должна быть "из" и "для"... Впрочем, к черту власть, надо об озере думать и о Лесе. Столько новой информации! Как превратить ее в выводы, решения, действия?.. Чтобы не наломать дров и не прохлопать ушами... Как это меня угораздило оказаться на пересечении двух альтернативных путей человечества?.. Между молотом и наковальней... Почему вся история человечества построена на альтернативах, то и дело превращающихся в антагонизмы? Не для того ли Лес сделал свой выбор, чтобы излечиться от этого? Но ведь и это чревато горем и кровью...
Алевтина, зная что Переца нет в Управлении, начала рабочий день с библиотеки. Два-три человека со стопками журналов и книг уже ждали ее. Раньше такого не бывало. Перец требовал от подчиненных профессионализма и инициативности. Зашевелились массы, отряхнули пыль с извилин - и даже похорошели. Все это Алевтине нравилось: и Порядок вроде бы не нарушен, и не так тоскливо стало на мир смотреть. Правда, она никогда не страдала пессимизмом. Будучи движущей силой Порядка, хроническим пессимистом не станешь. Но иногда накатывало. Наверное, от однообразия и присущей ему скуки.
С Перецом скучать было некогда. Ни дома, ни в Управлении. Он все время куда-то стремился, как квант света, не существующий в покое, про который она читала в научно-популярном журнале в библиотеке. И этот свет Алевтине нравился. Мужик, когда светится, перестает быть козлом. Алевтина же не то, чтобы брезговала "козлами" - тоже твари божьи, но все чаще они ей становились скучны. Один козлик - игрушка, а стадо козлов - работа. А работа утомляет, даже интересная.
Алевтина вспомнила про утренний поцелуй Переца, и на душе стало тепло.
- Прекрасно выглядите, уважаемая Алевтина! - заметил получивший свои книги Ким. - Прямо светитесь.
- Спасибо за комплимент, - улыбнулась она.
- Да какой комплимент?! Чистая правда! - клятвенно прижал он руки к груди. - Это вам спасибо за книжки... Вот... А где наш директор? Я заходил, секретарша не знает. Разговор есть.
Раньше бы Алевтина напомнила о Порядке: запишись на прием и жди, когда директор вызовет. Но теперь даже снизошла до объяснений:
- С утра пошел на базу инженерного проникновения. Наверное, скоро должен быть. Впрочем, - добавила она строго, почти в прежнем стиле: Директор сам распоряжается своим временем.
- Конечно-конечно, - закивал Ким и вытек за дверь.
"Действительно, пора бы уже ему вернуться! - забеспокоилась Алевтина. - Пойду-ка в кабинет".
Секретарша кивнула ей без улыбки и буркнула:
- Нет еще...
Алевтина вполне понимала ее - быть рядом с директором, и еще с каким директором (!) - и ничего не иметь с этого ни для тела, ни для души... Обидно, да выхода не видно - Алевтина застила ей все горизонты и перспективы. На то она и референт по административным вопросам, чтобы секретаршам ничего не обломилось. Не та у них квалификация, чтобы претендовать.
- Знаю, - строго кивнула Алевтина и вошла в директорский кабинет. Она всегда была вхожа в него в любое время, без стука и предупреждения. Еще бы она была не вхожа - да некоторые директора без нее и найти своего кабинета не сумели бы. Некоторые - в смысле все, кроме Переца. Морочить голову ему она не захотела. Грешно детей обманывать.
Алевтина подошла к окну и улыбнулась. К Управлению быстро приближался Перец. Она издалека почувствовала, что у него хорошее настроение. Значит, что-то получилось. Эта чертова клоака вместо озера ее всегда раздражала и вонью, и отвратным видом, и неискоренимостью... И даже если кого-то из прежних директоров ей удавалось сподвигнуть на уничтожение грязной лужи, то дальше приказов дело не сдвигалось. А если техника и приближалась к ней, то непременно тонула: и самосвалы, и бульдозеры, и экскаваторы. Неужели Перецу удастся?..
- Ну! - возвестил он, входя в кабинет. - Похоже, лед тронулся!
- Что, нашел нужную технику? - улыбнулась Алевтина.
- Нет, хотя да, кое-что нашел. Пригодится. Но, главное, нашел нужных людей. Встретил Квентина с Ритой. Обсудили проблему. Они мне объяснили, что только технические средства тут бесполезны - живое лечится живым. Если мы хотим оживить озеро, а не построить бассейн, то надо использовать биоочистку. Ну, бактерии специальные, которые пожирают всякую дрянь, а вырабатывают то, что нужно озеру для жизни. Кислород, например. Ну, и многое другое. Конечно, механическая очистка нужна, чтобы убрать мусор. Я даже нашел на базе, что нужно. Отличные там ребята, оказывается! Очень загорелись идеей... Они уже начали. И Рита с Квентином - у них на биостанции есть нужные... как это... штаммы... Ну, и словечко!.. Так что, Аленушка, давай срочно приказ! А то люди без приказа работают. Непорядок! Впрочем, устный приказ они получили. Но его к делу не пришьешь и финансы на него не спишешь.
Она вздрогнула, когда он назвал ее Аленушкой. Не то, чтобы это было слишком оригинально, просто, никто ее так не называл. Даже в детстве. Алкой, Алькой, Алей, Алой, даже Аленой и Ленкой, а вот Аленушкой - никогда. И так это у него естественно получилось! Значит, от души... Неужели она дождалась, наконец, того, о ком мечтала всю жизнь?! Хотя нельзя сказать дождалась: искала, очень упорно искала - и нашла... Нашла ли?
Но блокнот уже лежал у нее на коленях, и рука твердо держала ручку.
- Пиши, - кивнул Перец. - Группе инженерного проникновения и биостанции немедленно приступить к технической и биологической очистке и благоустройству озера. Ответственный за исполнение - Квентин.
- Квентин? - удивилась Алевтина. - Да он...
- Да, - кивнул Перец. - Да, им с Ритой нужно серьезное общее дело.
- По-моему, она с ним никаких дел иметь не желает, - пожала плечами Алевтина. - Вроде, здоровый мужик, а, видать, несовместимость у них... Хотя, похоже, у нее со всеми несовместимость... Лягушка бесплодная!..
- Ну, зачем ты так? - мягко остановил ее Перец. - Ты бы видела, как они оба загорелись. И на базу со мной сходили, и с технарями все обсудили. Сейчас на биостанцию поехали. Штаммы свои активизировать.
- Отлично, - кивнула Алевтина. - Только почему-то не доверяю я этой Рите. Какая-то она не такая. Нормальная женщина не будет так своего мужика изводить... Разве только больная... Только вид у нее для больной слишком цветущий...
- Больная? - переспросил задумчиво Перец.- А что, можно назвать и так... С человеческой точки зрения.
- Ты о чем?
- О том, что с ними происходит. С Квентином и Ритой, - объяснил Перец.
- Ты что-то знаешь?
- А как же! - усмехнулся он. - Каждую ночь дежурю в их спальне.
Шутка не в его стиле, зато доходчиво для собеседника.
Алевтина понимающе усмехнулась. Уж ей-то известно, где Перец дежурит по ночам. Да и, вообще, какое ей дело до этой Риты и ее мужика!..
С улицы послышался звук подъезжающих к Управлению машин.
"Кого это принесло?" - подумала она и выглянула в окно.
В самом деле, на площадь перед Управлением въехала непривычно шикарная машина из тех, что Алевтина видела только в кино из чужой шикарной жизни. Вся черно-перламутровая с ослепительно блестящей никелированной отделкой и затененными окнами. Двигалась она мягко и бесшумно, будто на воздушной подушке. Даже странно, что ее приближение было услышано. Впрочем, Алевтина тут же поняла, что услышала автобус, движущийся следом за лимузином. Тоже необычного вида. И таких в поселке не было.
- Странно, - покачала головой Алевтина, - подойди, посмотри, - позвала она Переца. - Похоже, что с Материка. У нас таких не водится.
Перец подошел.
- Да, не наши, - подтвердил он, - может, начальство какое? Но почему без предупреждения?
- Не нравится мне это, - призналась Алевтина.
- А чего нам бояться, - пожал плечами Перец. - У нас все в порядке взяли уверенный курс на нормальную творческую работу.
- Начальства всегда надо опасаться... Это с твоей, с нашей точки зрения нормальная работа, - тяжко вздохнула Алевтина. - А что по этому поводу думает начальство - неизвестно. И чем оно выше, тем непознаваемей... Сам, наверное, помнишь предыдущего директора...
- Не помню, - не согласился Перец. - Только один раз слышал... По чужому телефону... Ну, и приказы читал...
- Понял? - подняла вверх брови Алевтина.
- Нет, не понял.
- Вот, то-то и оно. А ты всем понятен, и это в корне противоречит прежнему Порядку...
- Но, вроде, у них там, на Материке, тоже какой-то Новый Порядок.
- Новый - совсем не обязательно твой! - предупредила опытная Алевтина. - Вообще, сомнительно, чтобы где-то сам собой установился твой порядок.
- Но здесь же установился, - улыбнулся Перец.
- Да не установился, пусик, а только, пошатываясь, делает первые шаги... А вот далеко ли он уйдет?.. - голос ее звучал грустно и серьезно. И Перец понял, что, в сущности, она права. Он был опьянен энтузиазмом разрушения и созидания, а может, попросту, властью, которой раньше никогда не имел, даже по мелочам. Но разве без этого опьянения можно вообще творить? Творят только оптимисты, которые не бывают трезвыми. В широком смысле слова. Он всегда хотел быть оптимистом, только жизнь не позволяла. Хотя, с другой стороны, разве пессимист мог заниматься исследованием женской прозы ханьского периода?..
- Они выходят! - обратила внимание Алевтина.
Действительно, лимузин остановился. Через несколько секунд остановился и автобус. Из автобуса вышли два дюжих парня, будто надутые изнутри - так округло и упруго выглядели их мощные фигуры. Черные костюмы, черные рубашки, бритые наголо белые головы...
Парни окинули бдительным взором окрестности и, подойдя к лимузину, с двух сторон открыли задние дверцы. Из лимузина в разные стороны вышли еще двое мужчин. Они выглядели более по-человечески. По крайней мере, в из фигурах были заметны индивидуальные особенности: один - долговязый и худощавый, постарше возрастом, второй - среднего роста, плотный. При этом сразу обнаруживалось, что он здесь главный - по повороту туловища, по посадке головы, по неторопливой значительности движений.
Из автобуса вышло еще около двух десятков чернокостюмных, бритоголовых, накачанных близнецов. Они образовали вокруг пассажиров лимузина каре, и вся процессия двинулась к входу в Управление.
- Похоже, очень большое начальство, - почему-то шепотом сделала вывод Алевтина. - Ишь, как охраняют... Министр какой-нибудь... Но, действительно, почему без предупреждения?..
- Скоро узнаем, - пообещал Перец. Он был совершенно спокоен. Да и что, право, волноваться. Он на своем рабочем месте. Хозяин здесь. Прибыли не головорезы какие-то, а, по виду, вполне приличные люди.
Алевтина машинально оправила на себе платье, глянула в зеркало, чуть тронула рукой прическу.
- Ты бы сел в кресло, пусик, - посоветовала она, - так солидней. Лицо, да и голова, кстати, Управления должно выглядеть солидно.
Перец послушно сел в кресло. Алевтине всякие официальные протоколы известны лучше. Мельком глянул на лист с планом действий на текущий день. Этому плану сегодня явно не везет. То озеро, то неожиданный визит...
Хлопнула дверь в приемной. Послышались тяжелые шаги, странно ойкнула секретарша, реплика ее осталась неразборчивой. Резко распахнулась дверь в директорский кабинет. В проеме, полностью его загородив, появились две черные бритоголовые фигуры. Они шагнули в кабинет и, как локаторами, повели головами по сторонам. Вблизи эти парни выглядели весьма устрашающе. И не только из-за неправдоподобно громадных туловищ с явными признаками всесокрушающей силы, но и из-за хозяйской манеры их поведения. Они словно бы не замечали хозяев кабинета.
Видимо, убедившись в безопасности помещения, фигуры раздвинулись в стороны, как створки раздвижной двери, и из-за их спин появился коренастый мужчина в шикарном синем костюме, ладно на нем сидевшем, в белой, даже ослепительно белоснежной рубашке с галстуком-бабочкой. Лицо его было исполнено ощущением собственной значительности.
- О-ой, Тузик! - обомлела Алевтина.
- Не Тузик, Аля, а Туз Селиванович! - поправил просочившийся следом в кабинет долговязый спутник в шикарном сером костюме в черную с проблеском полосочку и в рубашке с черным классическим галстуком, в котором поблескивала бриллиантовая булавка.
- Клавдий-Октавиан! - простонала Алевтина. - До-ма-рощинер!..
Длинное лицо Домарощинера, демонстрируя значительность своего носителя, удлинилось еще больше.
- Приятно слышать, что вы нас не забыли, - усмехнулся он многозначительно, как умел и прежде, но теперь эта многозначительность казалась еще более многозначительной.
Шикарный Тузик хранил гордое молчание, но глаза вцепились по-кошачьи сначала в лицо Переца, который вежливо кивнул в ответ, потом в Алевтину: сначала сверху вниз, потом снизу вверх. При этом у нее возникло гадливое ощущение, будто на нее вылили ведро спермы. Именно так странно и подумалось-ощутилось, и Алевтина брезгливо передернулась.
Тузик это заметил и, кажется, понял. Во всяком случае, на физиономии его появилась презрительная усмешка, которая появлялась всегда, когда он говорил о женщинах-бабах-бабенках-стервах-швабрах-щетках-тварях-суках.
- Клавдий-Октавиан, - распорядился он начальственным баритоном, ознакомьте господ с документом.
- Да вы присаживайтесь, - предложил Перец гостям, вспомнив, наконец, о долге хозяйской вежливости.
- Скоро и всенепременно, - отмахнулся Тузик, - а пока ознакомьтесь.
И переступил с носок на пятки, с пяток на носки.
Домарощинер водрузил на стол заседаний новенький кейс, набрал код на замке и под музыкальное сопровождение крышка откинулась. Клавдий-Октавиан бережно извлек из глубин кейса лист и, держа его двумя руками, как величайшую ценность, поднес к Перецу и положил перед ним на стол.
- Прошу-с, - опять многозначительно усмехнулся он и, пятясь, отошел к кейсу.
Алевтина поспешно встала за спиной Переца и воззрилась на бумагу, которая, надо признать, действительно выглядела весьма внушительно: и золотое тиснение, и герб, и гербовая печать и размашистая начальственная подпись, и водяные знаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33