Но, как правило, нахо
дится идиот, который это запрещает, и мяч отбирают. Почему-то мало кто из т
юремщиков понимает, что чем больше зэк выбросит из себя «дурной» энергии
, тем он будет спокойней и доброжелательней. Иногда зэки играют в «слона»,
это хорошая игра Ц атлетичная и заводная, но в тюремном дворе опасная. Пр
и падении «кучи-малы» на бетонный пол кто-нибудь обязательно травмируе
тся.
Чего делать нельзя Ц так это боксировать в спарринге и бороться. Перепу
ганный попкарь подумает, что зэки подрались, и дальше все пойдет по станд
артной схеме: тревога Ц прибытие буц-команды Ц укладка всех носом в пол
Ц поиски виноватых Ц наказание невиновных.
Заниматься спортом нужно каждый день, не давая себе никаких послаблений
и твердо помня великую латинскую поговорку: здоровый дух бывает только в
здоровом теле. А без здорового духа остаться в тюрьме полноценным челов
еком невозможно.
Очень важно правильно распределить свой досуг. Если на свободе любой нор
мальный человек испытывает нехватку времени, то в тюрьме другая проблем
а Ц чем бы его заполнить? Самое важное занятие для зэка Ц обдумывание пе
рспектив уголовного дела, существующего «расклада» и своих будущих пок
азаний. На это времени жалеть не стоит. Нужно завести общую тетрадь (ее мож
ет передать адвокат или родственники в передаче), в которую записывать в
се, что относится к уголовному делу: даты, содержание документов, суть тол
ько что прошедшего допроса, беседы с адвокатом, свои предположения, план
ы и наметки. Записывать надо все и максимально подробно, не лениться. Все э
то в ближайшем будущем может пригодиться. Записи зашифровывать нельзя, т
юремщики при обысках их читать все равно не станут, это им не интересно. Но
если они наткнутся на непонятный текст, то обязательно заинтересуются и
тетрадь заберут. Поймут Ц не поймут, что там написано Ц неизвестно, но т
етрадь, скорее всего, назад не вернут, а просто выбросят. А вы никому ничег
о не докажете.
Чтобы не свихнуться, не нужно раздумывать над уголовным делом двадцать ч
етыре часа в сутки, хватит и четырех-пяти. Остальное время можно посвятит
ь общению с сокамерниками, чтению библиотечных книг (меняют их нечасто, п
оэтому нужно читать все подряд) и газет. Настоящим окном в мир является те
левизор, радиоприемников в тюрьме нет Ц запрещены.
Еще один идиотский запрет. Авторы всех запретов Ц чиновники тюремного в
едомства Ц до сих пор, похоже, не могут «въехать», что Советского Союза с
его идеологией нет, и «Голос Америки» на пару с «Немецкой волной» никак н
е испоганят ранимые зэковские души. «Умники» же рангом пониже, свято вер
ящие в то, что раз начальство сказало, значит в этом всегда есть смысл, уве
рены в том, что изобретательный и зловредный зэчара из приемника изготов
ит радиопередатчик. Интересно, какую часть тела надо иметь на месте голо
вы, чтобы не задаться двумя вопросами: как именно зэк умудрится голыми ру
ками сделать из дешевенького приемника передатчик и, главное, что и кому
он будет передавать? «Юстас Ц Алексу»? Да за червонец любой продажный по
пкарь отнесет записку по указанному адресу, а за чуть более солидную сум
му принесет в камеру мобильный телефон.
Если есть возможность передать вам телевизор, обязательно нужно ее испо
льзовать. В народе (имеется в виду Ц в неопытном народе) считается, что те
левизоры в камерах есть только у самых «крутых». Это мнение иногда укреп
ляют и публикации, хотя журналист наверняка такой же неопытный, как и его
читатели. Каких-либо ограничений на передачу конкретному зэку телевизо
ра не существует, его могут передать не только родственники, а любые люди.
Количество телевизоров в камере формально тоже не ограничено. Иногда жа
дненькие и нечистоплотные сотрудники тюрьмы используют незнание этих
фактов для собственного обогащения, мол, телевизор от друзей принять не
можем, пусть его привозит больная мама. Или Ц не примем, так как в камере у
же один есть, но, конечно, для вас снисхождение можем сделать…
Желательно, чтобы телевизор был небольшой, не новый и его не жалко было бр
осить в тюрьме. Помимо возможности постоянно смотреть телевизор, его вла
делец имеет еще один немаловажный козырь: никому не дозволено конфликто
вать с хозяином «ящика», а вдруг его переведут в другую камеру, что тогда?
На собственные рожи смотреть? Поэтому, если у вас есть телевизор, то в каме
ре вам всегда будет удобно и ссориться с вами не будет никто.
Следственный изолятор Ц название довольно точное. Человек, попавший в н
его, действительно изолируется от общества. Свидания с родственниками п
редоставляются только по разрешению следователя. Практически этого не
бывает никогда, трудно сказать почему, но даже взятки мало помогают в реш
ении этого вопроса. Судьи свидания иногда предоставляют, но, во-первых, не
часто, во-вторых, только после того, как состоится одно или несколько засе
даний, а, в-третьих, до этого еще досидеть нужно. Писем следственно-аресто
ванный не получает Ц нельзя. Сам зэк писать может сколько угодно, но не от
правят ни одного Ц не положено. (Ксивы и малявы, конечно, стаями летают из
тюрьмы на волю и обратно, но это неофициально и незаконно).
Единственным законным каналом, через который зэк поддерживает связь с р
одными, являются продуктовые передачи. Так как дачки Ц это объект повыш
енного внимания, то нужно знать, как правильно их получать.
В соответствии с официальными документами к этим продуктам могут иметь
отношение только сотрудники СИЗО, которые должны принять передачу от ро
дственников по перечню, указанному в заявлении, произвести ее досмотр (н
ет ли в ней чего запрещенного: денег, записок, наркотиков) и выдать под рос
пись зэку по тому же перечню. Фактически же контролерам лень делать эту н
елегкую и малоприятную работу (а, ну-ка, попробуй целый день перегружать п
родукты из сумки в сумку, разрезать колбасу, сало, хлеб и пересыпать сахар
).
Все это проделывают немытыми лапами осужденные из числа хозобслуги. Эта
публика (и контролеры, и зэки), называемая «дачники», хочет вкусно есть и п
риятно курить, хочет накормить свое начальство и кентов и еще, если получ
ится, подзаработать на продаже излишков. Поэтому при любой возможности о
ни стараются хоть что-то урвать от передачи. (По старым понятиям, в том чис
ле и неписаным правилам тюремщиков, забрать у зэка кровное Ц а это пайка
и торба, которую ему передали с воли Ц хуже, чем быть пидором. Но, похоже, об
этих понятиях уже никто и не помнит).
Как правильно забрать свою передачу? Получив заявление от контролера, на
до быстро, но внимательно его прочитать, чтобы «ухватить» общую картину.
Попросить кого-нибудь из сокамерников помочь в оценке веса и объема про
дуктов. Взять шариковую ручку. Далее Ц не спешить. Дачник, будь это контро
лер или зэк, всегда будет поторапливать (вплоть до угроз), стараясь выдать
передачу побыстрее Ц так легче обмануть. Никакой спешки!
Когда дачник сует в кормушку очередной продукт, надо найти его название
в заявлении, вслух прочитать, например: «колбаса „Московская" Ц две палк
и», Ц и посмотреть, что он дал. Колбаса будет разрезана на куски, хотя для д
осмотра достаточно надрезать палку поперек или вдоль. Но так не делается
никогда Ц как отщипнешь колбаски? Нужно эти куски сложить, пытаясь восс
тановить палку. Если получилось Ц нормально, в заявлении отметить птичк
ой, если нет Ц предъявить эту «конструкцию» дачнику, указав на отсутств
ие гармонии. Ответ будет, типа, «это не я разрезал, ничего не знаю». Это верн
о, принцип разделения труда нужен еще и для того, чтобы избежать персонал
ьной ответственности. Но ваше дело Ц показать недостачу, что потом подт
вердит вся камера.
Надо убедиться, что колбаса действительно «Московская», а не купленная г
де-то на вокзальном перроне. Или, например, если в заявлении написано чай
«Dilmah», то на пачке должно быть написано то же самое, а не «Одесская махмара».
На любое несоответствие нужно указать дачнику. Труднее всего это продел
ать с весовыми продуктами, весов-то нет ни у дачника, ни в камере. Но пытать
ся сделать это нужно. Штучный товар, например, пачки «Мивины», нужно перес
читывать. Если одной-двух не хватает Ц заявлять об этом. Прощать мерзавц
ам нельзя.
Получив все продукты, на обороте заявления нужно написать: «Не получил
Ц (перечислить), получил не полностью Ц (перечислить). Остальное получил
полностью. Дата. Подпись».
Идеальный вариант Ц не брать передачу вообще, если в ней чего-то недоста
ет, но это себе может позволить только тот, кому и так еды хватает. В этом сл
учае передачу довольно быстро пополнят. Тому, кто голодает, или у кого без
курева «уши пухнут», отказаться от дачки невозможно. Другой вариант Ц н
е брать только те продукты, с которыми возникли недоразумения. Вряд ли не
достачу восстановят, но потом легко будет доказывать свою правоту. Трети
й вариант Ц брать все, но потом при любой возможности добиваться восста
новления справедливости.
Иногда бывает, что из-за небрежности в камеру приносят испорченные прод
укты Ц сахар, залитый подсолнечным маслом, или соль вперемешку с варень
ем. Если видно, что продукт в пищу не пригоден Ц не брать. Главное Ц знать,
что если на заявлении не будет вашей отметки о недостаче или порче проду
ктов, «кипишевать» смысла нет. И помнить, что в случае недоноса продуктов
любые угрозы тюремщиков Ц пустой базар, начальство никогда их не поддер
жит за такие проделки.
Приятного аппетита!

Как ладят воры и менты

Большая часть зэков, впервые попадая в тюрьму, изначально настроена прот
ив администрации. Это объяснимо. В их представлении тюремщики Ц это сол
даты той армии, которая «приняла», «закрыла», отдубасила бедолагу и заст
авила подписать против себя все нужные и ненужные бумаги. Зэк, на основан
ии имеющейся у него неполной информации, справедливо, как ему кажется, сч
итает, что все менты (в самом широком смысле: милиция, прокурорские, судейс
кие, тюремщики) Ц это один лагерь.
Буквально через несколько дней вся агрессия зэка по отношению к тюремщи
кам улетучится, станет понятно, что никакой целенаправленной злобы к нем
у они не испытывают. Тюремщики Ц такой же атрибут тюрьмы, как и решетки, к
олючая проволока или привинченный к полу табурет, поэтому зэки относятс
я к ним абсолютно нейтрально: ну, есть они и есть, куда ж от них денешься.
В тюрьмах бывшего СССР было намного жестче, хотя условия содержания мало
чем отличались от нынешних. Дело в том, что идеология того государства, ак
тивно и умело вбиваемая в любую голову, учила и заставляла тюремщиков см
отреть на зэков как на врагов. Ни один закон, хоть как-то защищавший убоги
е права зэков, не выполнялся, а выполнение его не поощрялось. Зэк был негод
яй по определению, и любая грубость и насилие в отношении него считалась
хорошим тоном. «Хороший зэк Ц мертвый зэк» Ц так переворачивалась пого
ворка покорителей американского Дикого Запада. Впрочем, это вызывало по
лную взаимность Ц «лучший кент Ц это мертвый мент».
Сейчас тюремщики, конечно же, не стали умней, честней, образованней и благ
ородней. Даже наоборот. Но отсутствие идеологии в государстве в целом и с
труктурах государственной власти в частности за десяток лет убило энту
зиазм, служебное рвение, инициативу и злобность тюремщиков. Редкие из ни
х сохранили какое-то представление о возмездии и справедливости Ц эти
чудаки продолжают служить за идею. Часть тюремщиков, работая в тюрьме, пр
осто отбывает номер Ц ничего другого делать не умеет, да и не хочет. Часть
(наиболее продвинутая и многочисленная) смотрит на тюрьму, как на кормуш
ку, параллельно с работой рубит копейку и, в общем-то, довольно добросовес
тно относится к своей официальной деятельности, понимая, что для того, чт
обы и дальше хлебать из корыта, его нужно поддерживать в рабочем состоян
ии.
Лучше всего учиться этикету отношений зэков и тюремщиков у особо опасны
х рецидивистов. Официально их, правда, не существует, новый Уголовный код
екс эту публику не предусмотрел, но неофициально они в тюрьме еще с десят
ок лет пофигурируют, пока не сдохнут. Кстати, особо опасные рецидивисты (в
документах сокращенно писали Ц ООР, как и общество охотников и рыболово
в, называют же особистами, особняками, особыми) совершенно не похожи на по
ртрет, который рисует воображение обывателя: гориллоподобный мужик с на
литыми кровью глазами. Особисты Ц это рецидивисты, имеющие четыре, пять
и больше судимостей, как правило, за кражи. Огромный тюремный опыт этих лю
дей выработал у них великолепные способности притираться к любому чело
веку.
С администрацией (причем со всеми Ц от низа до верха) особист всегда прив
етлив, вежлив и доброжелателен, на его физиономии легкая улыбка (сразу и н
е рассмотришь, что это не физиономия, а волчья морда). Интонации разговора
добродушно-насмешливые, но не заискивающие, в них присутствует легкая, е
два уловимая ирония. Такая манера разговора с первых слов определяет его
непринужденность и поверхностность и снимает напряжение у человека, к к
оторому обращается рецидивист. А расслабив собеседника, уже можно и попр
осить его о какой-нибудь услуге.
Неписаные, но твердые правила тюремного этикета следующие: к молодому ко
нтролеру зэки обращаются на «ты» и по имени Ц Вася, Коля. Если имени не зн
ают, то Ц «командир». К матерому старшине или прапорщику (хотя таких уже п
очти не осталось, руководство департамента от небольшого ума поотправл
яло их на пенсию) обращаются на «ты», но по отчеству Ц Николаич, Иваныч. К н
езнакомому офицеру Ц «гражданин начальник» или по званию Ц «граждани
н лейтенант», «гражданин майор». Часто неопытные зэки, особенно из числа
служивших в армии, говорят «товарищ майор». Это вызывает у окружающих вс
его лишь улыбку, но лучше все-таки не ошибаться, можно в ответ услышать ле
гкую грубость типа «твой товарищ лошадь в овраге доедает» или «я с тобой,
мразь, по карманам не лазил, какой ты мне, на …, товарищ» (в тюрьме это, дейст
вительно, легкая грубость, на которую никто не обращает внимания). Обраща
ться к офицеру «командир» не следует, ему это не понравится, в ответ можно
услышать: «я тебе не командир, такой солдат, как ты, мне и на … не нужен».
К знакомому офицеру обращаются на «вы» и по имени-отчеству или только по
отчеству. Обращаться к нему на «ты» не следует, большинство тюремщиков (в
плоть до самых верхов) Ц люди закомплексованные и неуверенные в себе, им
необходимо, чтобы собеседник ненавязчиво подчеркивал их превосходство
. Многим из них нравится, когда намекают, что они каждый день совершают под
виг. Если тюремщик сильный и уверенный в себе (таких немного), то панибратс
тво ему все равно не понравится, он вас оборвет, легко «поставит в стойло»
, и дальнейшего нужного вам разговора не получится. И льстить такому тоже
не следует, это будет его только раздражать, он-то знает, что работа в тюрь
ме Ц это не подвиг, а ковыряние в дерьме.
Отношения тюремщиков и зэков основаны на конфликте. Конфликт этот не лич
ного свойства, это конфликт между Законом и Преступлением, но все же конф
ликт. И реализовывать его должны тюремщики.
Теоретически для того, чтобы работать в тюрьме, необходимы особые качест
ва: психофизиологические, морально-волевые и профессиональные. Настоящ
им тюремщиком, безупречным сторожевым псом может стать далеко не каждый
. Но из-за маленькой зарплаты, низкого престижа профессии и безработицы р
аботать в тюрьму приходит кто попало. Знать об этих людях все зэку, конечн
о, ни к чему, но кое-что знать нужно.
Примерно половина тюремщиков боится зэков. Именно боится, постоянно пря
ча страх где-то в глубине души. Боится прямой агрессии, боится боли, боитс
я крови, боится угроз, больше всего боится возможной расправы на свободе,
где их не смогут защитить закон, форма, сотрудники и тюремные собаки. Стра
х этот объективных предпосылок абсолютно не имеет, агрессии со стороны з
эков сотрудники подвергаются крайне редко (вопреки общепринятому пред
ставлению), да и результаты этой агрессии, как правило, Ц царапины и синя
чки, а на свободе от рук преступников тюремщики или бывшие тюремщики стр
адают не чаще, чем работяги или торгаши. Женщины-почтальоны, разносящие п
енсии, и таксисты страдают намного больше. Но осознание этого факта стра
ха все равно не умаляет. Работает такой не за совесть, и только когда его к
онтролирует начальственное око. В основном же старается с зэками в конта
кт вообще не вступать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19