Я даже головы не повернула. Только когда Говард удивленно протянул: «Гарт…», я оглянулась. Гарт стоял, прислонясь к двери и, победно улыбаясь, смотрел на меня. По левую руку от него стоял Ник-Старьевщик, а по правую - Джек Речная Крыса.
Я опустила голову. Гарт перевернул вверх дном небо и землю. Он не предал меня, не бросил. А я - дура. Я сомневалась в нем. Внезапно мной овладело безумное желание побежать к нему и броситься в его объятия. Я порывисто повернулась и встретилась глазами с Жоржеттой. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего. Она повесит меня, если я нарушу слово.
В зал вошли судьи, открыв очередной день слушания.
- Мистер Левинсон, есть ли у вас свидетели защиты?
- Да, ваша честь. Мадам Жоржетта Мак-Клелланд хочет дать показания.
Толпа возбужденно загудела. Жоржетта спокойно и с достоинством вышла перед судом и положила руку на Библию. Левинсон прочистил глотку.
- Мадам Мак-Клелланд, не вспомните ли вы утро…
Жоржетта говорила уверенно и ровно. Она оказалась великолепной актрисой, даже я поймала себя на том, что почти поверила ей. Интересно, попался ли на ее ложь Гарт? Чувствовалось, как в зале нарастает возбуждение, и, когда Жоржетта произнесла: «… Арнольд сказал мне, что только что пристрелил Жака Фоурнера и хочет, чтобы я ему помогла, ведь я в конце концов была ему кузиной…», в зале кто-то истерично завизжал, люди повскакивали с мест. Арнольд рванулся к выходу. Два дюжих полицейских схватили его и препроводили в комнату для ожидания.
Со стороны обвинения мадам Мак-Клелланд был задан вопрос, почему она не сделала признания раньше, на что Жоржетта, не моргнув глазом, ответила, что Арнольд пригрозил ее убить, если только она откроет рот. Но видеть, как пострадает невинная Элиза, - это было для нее слишком. Жоржетта знала, сколько пришлось вынести несчастной девушке, и со временем груз на сердце стал просто невыносим. Сейчас, сделав признание, она, Жоржетта, испытывает огромное облегчение, поскольку, веря в мудрость суда, знает, что наказан будет виновный. Она и сама готова понести наказание, если так решит суд. Она смиренно надеется лишь на то, что Элиза и жители города простят ее за столь долгое молчание. У нее не было другого выбора.
Затем Говард Левинсон пригласил Ника-Старьевщика и Джека. Он позволил Нику дать только те показания, которые уличали Арнольда, при этом оставляя в тени миссис Мак-Клелланд. Сторона обвинения не стала делать перекрестный допрос. Зал гудел, как растревоженный улей. Суд удалился на совещание. Через несколько минут был вынесен вердикт о моей невиновности. Суд рекомендовал заключить под стражу Арнольда и допросить. Говард обнял меня. Уголком глаза я видела, что Гарт пробирается ко мне сквозь толпу.
- Прошу вас, заберите меня отсюда, Говард. Я… Я сейчас упаду в обморок.
- Но, Элиза, разве вы не хотите…
- Нет, Говард, прошу вас!
Он вывел меня через боковую дверь на залитую солнцем улицу. На свободу! Экипаж уже ждал.
- Как и обещала Жоржетта, - задумчиво протянул адвокат, глядя на черную карету. - Она и впрямь обо всем позаботилась.
Я уехала.
Вежливый седовласый француз, судя по выговору, уроженец Бордо, после того как я представилась, провел меня в каюту и вытащил из кармана кителя увесистый мешочек.
- Меня просили передать это вам, когда вы взойдете на борт.
Я сердечно поблагодарила его, и он удалился, сообщив, что мы отплываем с вечерним отливом. Я огляделась. В углу стояли сумки, бывшие при мне в тюрьме, и саквояж, оставленный в доме на Чарльз-стрит. Жоржетта действительно была весьма предусмотрительной особой.
Шли часы. Я сидела, опустив руки. Я ни о чем не думала, ничего не чувствовала, кроме зудящего желания наконец-то отчалить от этих берегов. Только в море я почувствую себя по-настоящему в безопасности. На палубе послышался топот ног и характерные звуки, подсказавшие мне, что матросы готовятся поднять якорь и натянуть паруса. Вдруг дверь в каюту распахнулась.
- Какого черта ты тут делаешь?! - сердито заорал Гарт. Из-за его спины выглядывала перепуганная Саванна. - Ты думаешь, я не знаю, что вы с Жоржеттой обтяпали дельце? Не считай меня круглым дураком, Элиза. Я знаю Жоржетту очень неплохо, почти так же хорошо, как и тебя.
- Ты не знаешь меня, Гарт, - тихо сказала я. - Едва ли ты дал себе труд хоть раз подумать обо мне.
- Что ты хочешь этим сказать? Пошли, мы уходим с этого корабля.
- Нет, я остаюсь здесь. Я хочу… я хочу домой. Гарт, пожалуйста, оставь меня. Не надо…
Сердито взглянув на стоявшую в двери Саванну, Гарт захлопнул дверь перед ее носом, пробурчав что-то насчет того, что нам надо поговорить без свидетелей.
- Саванна настояла на том, чтобы поехать со мной. Нам с трудом удалось разыскать тебя. Разумеется, ты не стала посвящать ее в свои планы, поскольку знала, что она мне все расскажет. Саванна до последней минуты не верила, что ты уезжаешь. И я тоже.
Гарт подошел ближе, я отшатнулась. Лицо его помрачнело.
- Так вот, значит, как. Ты не можешь дождаться, когда от меня отделаешься.
- Дело не в тебе, Гарт, - пролепетала я, - дело во всем этом кошмаре. Вся моя жизнь с тех пор, как мы встретились…
- Я знаю, знаю, - нетерпеливо перебил Гарт. - Неужели ты искренне считаешь, что я такой жестокий и черствый человек? Неужели ты действительно думаешь, что я нисколько не уважаю твои чувства, твою боль? Я дам тебе время прийти в себя, если ты этого хочешь. Но я не хочу, чтобы ты вот так убегала от меня. Я не позволю Жоржетте распоряжаться моей жизнью…
- Жоржетта здесь ни при чем, - искренне сказала я. - Дело во мне. Я хочу уехать, далеко, как можно дальше. Я хочу, чтобы мой… - я поперхнулась, едва не проговорившись, - дядя, братья, моя семья снова были рядом. Пожалуйста, Гарт, позволь мне…
- Ты жалкая трусливая баба, - злобно бросил мне в лицо Гарт. - У тебя не хватает мужества признать…
- Нет! - горячо возразила я. - Иногда для того чтобы уйти, требуется больше мужества, чем для того чтобы остаться. Я сейчас думаю не о себе. Я… Я не доверяю тебе, Гарт, - выпалила я. - Я не могу заставить себя поверить в то, что ты больше не предашь меня и не заставишь страдать!
Гарт молча сверлил меня светлыми прищуренными глазами.
- Так, значит. Похоже, мы по-разному понимаем, что такое трусость и мужество, Элиза. В твоих действиях здравый смысл отсутствует начисто. Пару недель назад ты клялась, что любишь меня, говорила, что будешь счастлива довольствоваться крохами. Так что же ты думаешь на самом деле? Хочешь ты меня или нет? Едешь ты со мной или не едешь? Решай. Это так просто.
- Жоржетта говорила, что у вас не было даже разговора о разводе.
- У нас будет время поговорить потом, Элиза. Пошли, - сказал он, беря меня за локоть.
- Нет, подожди. Скольким ты готов ради меня пожертвовать, Гарт? Насколько я важна для тебя?
- Не говори глупостей, Элиза. Ты знаешь, что я тебя хочу.
- Хотеть и любить - разные понятия, Гарт, - медленно проговорила я. - Сейчас ты хочешь меня, а что будет завтра?
- Как это по-женски! - обреченно выдохнул Гарт. - Ты хочешь, чтобы я женился на тебе, Элиза? Но узы брака прочны лишь настолько, насколько прочны отношения между супругами. Мой брак с Жоржеттой никогда не удерживал меня от того, к чему меня влекло.
- И брак со мной едва ли был бы иным, так? Это ты хотел сказать? Ты знаешь, дело даже не в замужестве. Я хочу твоей любви, Гарт, и думаю, что прошу о невозможном.
- Ради Бога, Элиза, не надо об этом снова! Я хочу тебя. Я хочу тебя сильнее, чем когда-либо хотел любую из женщин. Я люблю твой нрав, твою волю, стойкость, твой темперамент…
- Мои черные глаза, мои красивые волосы, мои мягкие губы…
- Да, всю тебя. Ты - королева среди женщин, маленькая звездочка. Я никогда не встречал женщин, достойных твоего мизинца. Что же, если брак для тебя так важен, мы поженимся, Элиза. Но если тебе нужны сладкие слова и вечные клятвы - уволь.
- Так значит, я никогда не услышу от тебя «Я люблю тебя, Элиза»? - спросила я тихо. - Ведь это все, чего я хочу. Это ведь немного, правда, Гарт? Но не для тебя. Ты никогда не говорил этих слов ни одной женщине, потому что ни к одной не испытывал этого чувства. И я не исключение.
Нас разделяли всего несколько шагов, но между нами легла непреодолимая пропасть.
- Ты идешь со мной?
- Нет. Нам обоим так будет лучше, Гарт.
- Тогда убирайся к дьяволу, - прохрипел он, распахнул дверь и пропал в сумраке.
Саванна скользнула в каюту.
- Куда вы едете, мисси? - спросила она.
- Домой, Саванна. Домой во Францию.
- Ну что же, я никогда не была во Франции, - засмеялась Саванна. - Я поеду с вами.
- Саванна, - покачала я головой. - Это так далеко. Язык другой…
- Французский? Я всю жизнь жила среди людей, говорящих на французском, и меня это нисколько не беспокоит. Не спорьте со мной, мисси, потому что я все равно никуда не уйду. Вы не можете плыть через океан одна и с ребенком в животе! Я позабочусь о вас, пока он не появится на свет, а там, как вы захотите. Я думаю, во Франции я смогу подыскать себе мужа?
Я засмеялась, но тут же упала в объятия девушки и заплакала.
- Саванна, я так его люблю! Ну почему он такой упрямый?
- Похоже, вы оба друг друга стоите, - сказала она. - О, мисси, корабль отплывает. Пойдем посмотрим.
Я протестовала, но Саванна была неумолима. Она притащила меня на палубу и стала махать руками людям на пристани.
- Саванна, ты же никого из них не знаешь, - осторожно заметила я.
- Ну и что, почему бы мне с ними не попрощаться? Кроме того, я знаю мистера Гарта. Смотрите, он здесь.
Тогда я увидела его. Он стоял, опираясь на тюк с хлопком, и выглядел абсолютно холодным и бесстрастным. Сердце мое едва не выпрыгнуло из груди. Я думала, что задохнусь от горя. Я хотела было уйти вниз, но Саванна удержала меня.
- Не уходите, мисси, - заявила она твердо. - Не позволяйте ему увидеть, как вы расстроены. - Будьте красивой, мисси, и он запомнит вас такой, как вы сейчас, красивой и гордой.
Глава 21
ПОСЛЕДНЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
- Он ангел! - воскликнула Франсуаза.
- Самое очаровательное дитя из всех! - страстно поддержала ее Саванна.
Я посмотрела на них. Холодность, возникшая между двумя женщинами сразу по приезде три года назад, растаяла после рождения моего сына. И Саванна, и Франсуаза обожали малыша.
- Он - демон, - холодно заметила я. - И его давно пора бить.
- Нет! - хором закричали служанки, пряча негодника под юбками.
- Да! - сказала я грозно. - Неудивительно, что он такой неслух. Вы обе избаловали его донельзя, что бы он ни натворил, вы его никогда, никогда не наказываете. Однажды он убьет кого-нибудь этим луком! Всего три года, а он уже настоящий разбойник! Если дело так дальше пойдет, я никогда не найду на него управы. Стыдись, Саванна! Это ты забила ему голову рассказами об индейцах и шаманах и… Бог знает, чем еще! А ты, Франсуаза! Помнится, ты колотила меня за куда меньшие проступки, чем этот. Подумать только - покушение на убийство! Бедный старый Дерейн. Удивляюсь, как он не умер от потрясения прямо на месте. Бросьте защищать его! Этьен, иди сюда, мама хочет с тобой поговорить.
- Я хочу папу, - пропищал мальчишка из-за пышных юбок нянек. - Папа сегодня приезжает.
Со вздохом я опустилась на скамью.
- Что это нашло на ребенка? - спросила я. - Вот уже несколько недель он на себя не похож. Спрашивает у каждого встречного, не он ли его папа, даже у старого Дерейна и у всех парней на конюшне. Не знаю, что с ним и делать.
Служанки переглянулись.
- Мальчику нужен отец, - заговорила Франсуаза, - не знаю, почему бы вам не выйти за этого бедного маркиза. Вы его так мучили.
- Бросьте, - сказала я. - Я не чувствую себя ответственной за его судьбу. Кроме того, если бы он действительно хотел жениться, то выбрал бы себе жену задолго до встречи со мной.
- Вот в этом вы не правы, - вмешалась Саванна, - мужчина не женится, пока ему не велит сердце. Ваш мальчик нуждается в мужской руке.
Франсуаза кивнула в подтверждение ее слов.
- А разве Филипп и дядя Тео не мужчины? У него вполне достаточно мужчин в семье.
Я понимала, что на самом деле это не так. Брат и дядя были весьма и весьма снисходительны к своему племяннику. Они его баловали, задаривали игрушками и, вместо того чтобы направлять его необузданный нрав в нужную колею, поощряли шалости, считая их проявлением истинной породы Лесконфлеров.
- Вы все против меня. Что же мне делать?
Мой сын подбежал ко мне и обнял меня за ноги.
- Мама! Я не против тебя! Я тебя люблю!
Я убрала с его лица белокурые кудряшки. С каждым днем он все больше становился похож на Гарта. Те же серые глаза и золотые кудри, тот же энергичный подбородок, то же крепкое сложение. И вновь я оказалась во власти воспоминаний, давняя боль охватила меня, но я сумела подавить в себе ненужное чувство. Чего я жду? Может быть, действительно стоит выйти за Арманда?
Мы встретились с ним в Марселе, куда прибыло судно «Etoile de France». Мы с Саванной шли по шумному порту в надежде найти носильщика и нанять карету. Франция! Мне самой не вполне верилось, что я дома. Может быть, от избытка чувств я слегка растерялась. По сравнению с уютным, ухоженным городом, который я покинула всего несколько недель назад, Марсель казался суетливым, грязным и шумным.
- Могу я вам помочь?
Я подняла глаза и увидела темноволосого джентльмена лет сорока. Мужчина поклонился мне, сняв шляпу, и улыбнулся. Одет он был просто, но со вкусом, лицо его, худое и, может быть, чуть длинноватое, казалось хмурым, но взгляд светился теплотой и сердечностью.
- Спасибо, - ответила я довольно сдержанно, - мы постараемся справиться сами. Пошли, Саванна.
Представляю, как мы выглядели: две испуганные женщины, одна из которых беременная, затравленно озираются, стараясь не замечать косых взглядов и скабрезностей грузчиков, матросов и посыльных. Едва мы выбрались из порта на улицу, огромная телега, запряженная громадным жеребцом, покатилась прямо на нас. Саванна завизжала. Я потащила ее на другую сторону, и в этот момент она, зацепившись ногой за пустую корзину, валявшуюся на мостовой, потеряла равновесие и упала в сточную канаву. Нас бы обеих раздавило колесами, если бы не провидение, пославшее нам незнакомца, который благоразумно не стал тратить время на призывы к вознице и остановил лошадь сам.
- Вижу, - сказал он, отряхивая фалды сюртука и поправляя манжеты, - что вам все же не обойтись без моей помощи, - и улыбнулся. - Позвольте представиться, меня зовут Арманд Валадон, маркиз де Пеллиссьер.
Кровь отхлынула от моего лица, и со слабым стоном я упала в обморок. Маркиз донес меня до ближайшей гостиницы. Саванна при этом что-то невразумительно бормотала на смеси английского с ломаным креольским французским.
- Замолчи, Саванна, - сказала я. - Простите, месье, но мне знакомо ваше имя.
- Не исключено, мадам, - ответил он, - но я, клянусь, не помню, где с вами встречался. Как я мог быть настолько бестолковым, чтобы не запомнить столь очаровательное лицо…
- Мы не встречались ни разу, но мы - муж и жена, - сказала я, глядя на пораженного собеседника. - Меня зовут Элиза Лесконфлер. Вы обо мне слышали?
Маркиз присвистнул.
- В самом деле, мадам. Когда я вернулся из России, сколько лет назад это было? Три или четыре? Я услышал весьма любопытную сплетню о свадьбе с моим участием, которая состоялась в одной из северных провинций. Лесконфлер. Да, именно так звали девушку. Какое удивительное стечение обстоятельств, мадам. Я… я счастлив наконец с вами встретиться.
- Вот уж действительно, - усмехнулась я. - Примите мои искренние извинения за принесенные вам неприятности. И еще простите за то, что доставила вам беспокойство сегодня. Я думаю, мы можем…
- Ни в коем случае! - воскликнул маркиз. - Я не позволю вам исчезнуть, пока вы не удовлетворите мое любопытство. Кто был тот самозванец? Вы знаете?
Я встала и оправила юбки.
- Да, знаю. Им был американский авантюрист по имени Гарт Мак-Клелланд. - Руки мои на мгновение задержались на округлившемся животе.
- Ах, мадам, это я должен просить у вас прощения за доставленные неприятности, - сказал маркиз, легонько касаясь моей руки. - Молю вас, не сердитесь на меня. Теперь я, кажется, начинаю понимать. Вы… Вы только что вернулись из Америки, не так ли? Ах, - и он покачал головой, - так, говорите, Гарт Мак-Клелланд?
- Значит, он вам знаком?
- Еще как! - засмеялся Арманд Валадон. - Мы оба занимались одним делом, но только подходили к нему с разных сторон, придерживаясь противоположных точек зрения. Я должен был догадаться! Бог видит, этот мужчина не дурак. А какая дерзость!
Однако, заметив, что тема мне не очень-то по душе, маркиз тут же воскликнул:
- Простите, мадам, мою бестактность! Как я могу с удовольствием разбирать подробности происшествия, несомненно, доставившего вам столько боли! Вы не позволите мне помочь вам? Считайте, что это будет некой контрибуцией за неудобства, причиненные… как бы сказать, моим американским двойником. Я знаю гостиницу, по марсельским меркам совсем неплохую, где мы могли бы заказать карету до Парижа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Я опустила голову. Гарт перевернул вверх дном небо и землю. Он не предал меня, не бросил. А я - дура. Я сомневалась в нем. Внезапно мной овладело безумное желание побежать к нему и броситься в его объятия. Я порывисто повернулась и встретилась глазами с Жоржеттой. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего. Она повесит меня, если я нарушу слово.
В зал вошли судьи, открыв очередной день слушания.
- Мистер Левинсон, есть ли у вас свидетели защиты?
- Да, ваша честь. Мадам Жоржетта Мак-Клелланд хочет дать показания.
Толпа возбужденно загудела. Жоржетта спокойно и с достоинством вышла перед судом и положила руку на Библию. Левинсон прочистил глотку.
- Мадам Мак-Клелланд, не вспомните ли вы утро…
Жоржетта говорила уверенно и ровно. Она оказалась великолепной актрисой, даже я поймала себя на том, что почти поверила ей. Интересно, попался ли на ее ложь Гарт? Чувствовалось, как в зале нарастает возбуждение, и, когда Жоржетта произнесла: «… Арнольд сказал мне, что только что пристрелил Жака Фоурнера и хочет, чтобы я ему помогла, ведь я в конце концов была ему кузиной…», в зале кто-то истерично завизжал, люди повскакивали с мест. Арнольд рванулся к выходу. Два дюжих полицейских схватили его и препроводили в комнату для ожидания.
Со стороны обвинения мадам Мак-Клелланд был задан вопрос, почему она не сделала признания раньше, на что Жоржетта, не моргнув глазом, ответила, что Арнольд пригрозил ее убить, если только она откроет рот. Но видеть, как пострадает невинная Элиза, - это было для нее слишком. Жоржетта знала, сколько пришлось вынести несчастной девушке, и со временем груз на сердце стал просто невыносим. Сейчас, сделав признание, она, Жоржетта, испытывает огромное облегчение, поскольку, веря в мудрость суда, знает, что наказан будет виновный. Она и сама готова понести наказание, если так решит суд. Она смиренно надеется лишь на то, что Элиза и жители города простят ее за столь долгое молчание. У нее не было другого выбора.
Затем Говард Левинсон пригласил Ника-Старьевщика и Джека. Он позволил Нику дать только те показания, которые уличали Арнольда, при этом оставляя в тени миссис Мак-Клелланд. Сторона обвинения не стала делать перекрестный допрос. Зал гудел, как растревоженный улей. Суд удалился на совещание. Через несколько минут был вынесен вердикт о моей невиновности. Суд рекомендовал заключить под стражу Арнольда и допросить. Говард обнял меня. Уголком глаза я видела, что Гарт пробирается ко мне сквозь толпу.
- Прошу вас, заберите меня отсюда, Говард. Я… Я сейчас упаду в обморок.
- Но, Элиза, разве вы не хотите…
- Нет, Говард, прошу вас!
Он вывел меня через боковую дверь на залитую солнцем улицу. На свободу! Экипаж уже ждал.
- Как и обещала Жоржетта, - задумчиво протянул адвокат, глядя на черную карету. - Она и впрямь обо всем позаботилась.
Я уехала.
Вежливый седовласый француз, судя по выговору, уроженец Бордо, после того как я представилась, провел меня в каюту и вытащил из кармана кителя увесистый мешочек.
- Меня просили передать это вам, когда вы взойдете на борт.
Я сердечно поблагодарила его, и он удалился, сообщив, что мы отплываем с вечерним отливом. Я огляделась. В углу стояли сумки, бывшие при мне в тюрьме, и саквояж, оставленный в доме на Чарльз-стрит. Жоржетта действительно была весьма предусмотрительной особой.
Шли часы. Я сидела, опустив руки. Я ни о чем не думала, ничего не чувствовала, кроме зудящего желания наконец-то отчалить от этих берегов. Только в море я почувствую себя по-настоящему в безопасности. На палубе послышался топот ног и характерные звуки, подсказавшие мне, что матросы готовятся поднять якорь и натянуть паруса. Вдруг дверь в каюту распахнулась.
- Какого черта ты тут делаешь?! - сердито заорал Гарт. Из-за его спины выглядывала перепуганная Саванна. - Ты думаешь, я не знаю, что вы с Жоржеттой обтяпали дельце? Не считай меня круглым дураком, Элиза. Я знаю Жоржетту очень неплохо, почти так же хорошо, как и тебя.
- Ты не знаешь меня, Гарт, - тихо сказала я. - Едва ли ты дал себе труд хоть раз подумать обо мне.
- Что ты хочешь этим сказать? Пошли, мы уходим с этого корабля.
- Нет, я остаюсь здесь. Я хочу… я хочу домой. Гарт, пожалуйста, оставь меня. Не надо…
Сердито взглянув на стоявшую в двери Саванну, Гарт захлопнул дверь перед ее носом, пробурчав что-то насчет того, что нам надо поговорить без свидетелей.
- Саванна настояла на том, чтобы поехать со мной. Нам с трудом удалось разыскать тебя. Разумеется, ты не стала посвящать ее в свои планы, поскольку знала, что она мне все расскажет. Саванна до последней минуты не верила, что ты уезжаешь. И я тоже.
Гарт подошел ближе, я отшатнулась. Лицо его помрачнело.
- Так вот, значит, как. Ты не можешь дождаться, когда от меня отделаешься.
- Дело не в тебе, Гарт, - пролепетала я, - дело во всем этом кошмаре. Вся моя жизнь с тех пор, как мы встретились…
- Я знаю, знаю, - нетерпеливо перебил Гарт. - Неужели ты искренне считаешь, что я такой жестокий и черствый человек? Неужели ты действительно думаешь, что я нисколько не уважаю твои чувства, твою боль? Я дам тебе время прийти в себя, если ты этого хочешь. Но я не хочу, чтобы ты вот так убегала от меня. Я не позволю Жоржетте распоряжаться моей жизнью…
- Жоржетта здесь ни при чем, - искренне сказала я. - Дело во мне. Я хочу уехать, далеко, как можно дальше. Я хочу, чтобы мой… - я поперхнулась, едва не проговорившись, - дядя, братья, моя семья снова были рядом. Пожалуйста, Гарт, позволь мне…
- Ты жалкая трусливая баба, - злобно бросил мне в лицо Гарт. - У тебя не хватает мужества признать…
- Нет! - горячо возразила я. - Иногда для того чтобы уйти, требуется больше мужества, чем для того чтобы остаться. Я сейчас думаю не о себе. Я… Я не доверяю тебе, Гарт, - выпалила я. - Я не могу заставить себя поверить в то, что ты больше не предашь меня и не заставишь страдать!
Гарт молча сверлил меня светлыми прищуренными глазами.
- Так, значит. Похоже, мы по-разному понимаем, что такое трусость и мужество, Элиза. В твоих действиях здравый смысл отсутствует начисто. Пару недель назад ты клялась, что любишь меня, говорила, что будешь счастлива довольствоваться крохами. Так что же ты думаешь на самом деле? Хочешь ты меня или нет? Едешь ты со мной или не едешь? Решай. Это так просто.
- Жоржетта говорила, что у вас не было даже разговора о разводе.
- У нас будет время поговорить потом, Элиза. Пошли, - сказал он, беря меня за локоть.
- Нет, подожди. Скольким ты готов ради меня пожертвовать, Гарт? Насколько я важна для тебя?
- Не говори глупостей, Элиза. Ты знаешь, что я тебя хочу.
- Хотеть и любить - разные понятия, Гарт, - медленно проговорила я. - Сейчас ты хочешь меня, а что будет завтра?
- Как это по-женски! - обреченно выдохнул Гарт. - Ты хочешь, чтобы я женился на тебе, Элиза? Но узы брака прочны лишь настолько, насколько прочны отношения между супругами. Мой брак с Жоржеттой никогда не удерживал меня от того, к чему меня влекло.
- И брак со мной едва ли был бы иным, так? Это ты хотел сказать? Ты знаешь, дело даже не в замужестве. Я хочу твоей любви, Гарт, и думаю, что прошу о невозможном.
- Ради Бога, Элиза, не надо об этом снова! Я хочу тебя. Я хочу тебя сильнее, чем когда-либо хотел любую из женщин. Я люблю твой нрав, твою волю, стойкость, твой темперамент…
- Мои черные глаза, мои красивые волосы, мои мягкие губы…
- Да, всю тебя. Ты - королева среди женщин, маленькая звездочка. Я никогда не встречал женщин, достойных твоего мизинца. Что же, если брак для тебя так важен, мы поженимся, Элиза. Но если тебе нужны сладкие слова и вечные клятвы - уволь.
- Так значит, я никогда не услышу от тебя «Я люблю тебя, Элиза»? - спросила я тихо. - Ведь это все, чего я хочу. Это ведь немного, правда, Гарт? Но не для тебя. Ты никогда не говорил этих слов ни одной женщине, потому что ни к одной не испытывал этого чувства. И я не исключение.
Нас разделяли всего несколько шагов, но между нами легла непреодолимая пропасть.
- Ты идешь со мной?
- Нет. Нам обоим так будет лучше, Гарт.
- Тогда убирайся к дьяволу, - прохрипел он, распахнул дверь и пропал в сумраке.
Саванна скользнула в каюту.
- Куда вы едете, мисси? - спросила она.
- Домой, Саванна. Домой во Францию.
- Ну что же, я никогда не была во Франции, - засмеялась Саванна. - Я поеду с вами.
- Саванна, - покачала я головой. - Это так далеко. Язык другой…
- Французский? Я всю жизнь жила среди людей, говорящих на французском, и меня это нисколько не беспокоит. Не спорьте со мной, мисси, потому что я все равно никуда не уйду. Вы не можете плыть через океан одна и с ребенком в животе! Я позабочусь о вас, пока он не появится на свет, а там, как вы захотите. Я думаю, во Франции я смогу подыскать себе мужа?
Я засмеялась, но тут же упала в объятия девушки и заплакала.
- Саванна, я так его люблю! Ну почему он такой упрямый?
- Похоже, вы оба друг друга стоите, - сказала она. - О, мисси, корабль отплывает. Пойдем посмотрим.
Я протестовала, но Саванна была неумолима. Она притащила меня на палубу и стала махать руками людям на пристани.
- Саванна, ты же никого из них не знаешь, - осторожно заметила я.
- Ну и что, почему бы мне с ними не попрощаться? Кроме того, я знаю мистера Гарта. Смотрите, он здесь.
Тогда я увидела его. Он стоял, опираясь на тюк с хлопком, и выглядел абсолютно холодным и бесстрастным. Сердце мое едва не выпрыгнуло из груди. Я думала, что задохнусь от горя. Я хотела было уйти вниз, но Саванна удержала меня.
- Не уходите, мисси, - заявила она твердо. - Не позволяйте ему увидеть, как вы расстроены. - Будьте красивой, мисси, и он запомнит вас такой, как вы сейчас, красивой и гордой.
Глава 21
ПОСЛЕДНЕЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ
- Он ангел! - воскликнула Франсуаза.
- Самое очаровательное дитя из всех! - страстно поддержала ее Саванна.
Я посмотрела на них. Холодность, возникшая между двумя женщинами сразу по приезде три года назад, растаяла после рождения моего сына. И Саванна, и Франсуаза обожали малыша.
- Он - демон, - холодно заметила я. - И его давно пора бить.
- Нет! - хором закричали служанки, пряча негодника под юбками.
- Да! - сказала я грозно. - Неудивительно, что он такой неслух. Вы обе избаловали его донельзя, что бы он ни натворил, вы его никогда, никогда не наказываете. Однажды он убьет кого-нибудь этим луком! Всего три года, а он уже настоящий разбойник! Если дело так дальше пойдет, я никогда не найду на него управы. Стыдись, Саванна! Это ты забила ему голову рассказами об индейцах и шаманах и… Бог знает, чем еще! А ты, Франсуаза! Помнится, ты колотила меня за куда меньшие проступки, чем этот. Подумать только - покушение на убийство! Бедный старый Дерейн. Удивляюсь, как он не умер от потрясения прямо на месте. Бросьте защищать его! Этьен, иди сюда, мама хочет с тобой поговорить.
- Я хочу папу, - пропищал мальчишка из-за пышных юбок нянек. - Папа сегодня приезжает.
Со вздохом я опустилась на скамью.
- Что это нашло на ребенка? - спросила я. - Вот уже несколько недель он на себя не похож. Спрашивает у каждого встречного, не он ли его папа, даже у старого Дерейна и у всех парней на конюшне. Не знаю, что с ним и делать.
Служанки переглянулись.
- Мальчику нужен отец, - заговорила Франсуаза, - не знаю, почему бы вам не выйти за этого бедного маркиза. Вы его так мучили.
- Бросьте, - сказала я. - Я не чувствую себя ответственной за его судьбу. Кроме того, если бы он действительно хотел жениться, то выбрал бы себе жену задолго до встречи со мной.
- Вот в этом вы не правы, - вмешалась Саванна, - мужчина не женится, пока ему не велит сердце. Ваш мальчик нуждается в мужской руке.
Франсуаза кивнула в подтверждение ее слов.
- А разве Филипп и дядя Тео не мужчины? У него вполне достаточно мужчин в семье.
Я понимала, что на самом деле это не так. Брат и дядя были весьма и весьма снисходительны к своему племяннику. Они его баловали, задаривали игрушками и, вместо того чтобы направлять его необузданный нрав в нужную колею, поощряли шалости, считая их проявлением истинной породы Лесконфлеров.
- Вы все против меня. Что же мне делать?
Мой сын подбежал ко мне и обнял меня за ноги.
- Мама! Я не против тебя! Я тебя люблю!
Я убрала с его лица белокурые кудряшки. С каждым днем он все больше становился похож на Гарта. Те же серые глаза и золотые кудри, тот же энергичный подбородок, то же крепкое сложение. И вновь я оказалась во власти воспоминаний, давняя боль охватила меня, но я сумела подавить в себе ненужное чувство. Чего я жду? Может быть, действительно стоит выйти за Арманда?
Мы встретились с ним в Марселе, куда прибыло судно «Etoile de France». Мы с Саванной шли по шумному порту в надежде найти носильщика и нанять карету. Франция! Мне самой не вполне верилось, что я дома. Может быть, от избытка чувств я слегка растерялась. По сравнению с уютным, ухоженным городом, который я покинула всего несколько недель назад, Марсель казался суетливым, грязным и шумным.
- Могу я вам помочь?
Я подняла глаза и увидела темноволосого джентльмена лет сорока. Мужчина поклонился мне, сняв шляпу, и улыбнулся. Одет он был просто, но со вкусом, лицо его, худое и, может быть, чуть длинноватое, казалось хмурым, но взгляд светился теплотой и сердечностью.
- Спасибо, - ответила я довольно сдержанно, - мы постараемся справиться сами. Пошли, Саванна.
Представляю, как мы выглядели: две испуганные женщины, одна из которых беременная, затравленно озираются, стараясь не замечать косых взглядов и скабрезностей грузчиков, матросов и посыльных. Едва мы выбрались из порта на улицу, огромная телега, запряженная громадным жеребцом, покатилась прямо на нас. Саванна завизжала. Я потащила ее на другую сторону, и в этот момент она, зацепившись ногой за пустую корзину, валявшуюся на мостовой, потеряла равновесие и упала в сточную канаву. Нас бы обеих раздавило колесами, если бы не провидение, пославшее нам незнакомца, который благоразумно не стал тратить время на призывы к вознице и остановил лошадь сам.
- Вижу, - сказал он, отряхивая фалды сюртука и поправляя манжеты, - что вам все же не обойтись без моей помощи, - и улыбнулся. - Позвольте представиться, меня зовут Арманд Валадон, маркиз де Пеллиссьер.
Кровь отхлынула от моего лица, и со слабым стоном я упала в обморок. Маркиз донес меня до ближайшей гостиницы. Саванна при этом что-то невразумительно бормотала на смеси английского с ломаным креольским французским.
- Замолчи, Саванна, - сказала я. - Простите, месье, но мне знакомо ваше имя.
- Не исключено, мадам, - ответил он, - но я, клянусь, не помню, где с вами встречался. Как я мог быть настолько бестолковым, чтобы не запомнить столь очаровательное лицо…
- Мы не встречались ни разу, но мы - муж и жена, - сказала я, глядя на пораженного собеседника. - Меня зовут Элиза Лесконфлер. Вы обо мне слышали?
Маркиз присвистнул.
- В самом деле, мадам. Когда я вернулся из России, сколько лет назад это было? Три или четыре? Я услышал весьма любопытную сплетню о свадьбе с моим участием, которая состоялась в одной из северных провинций. Лесконфлер. Да, именно так звали девушку. Какое удивительное стечение обстоятельств, мадам. Я… я счастлив наконец с вами встретиться.
- Вот уж действительно, - усмехнулась я. - Примите мои искренние извинения за принесенные вам неприятности. И еще простите за то, что доставила вам беспокойство сегодня. Я думаю, мы можем…
- Ни в коем случае! - воскликнул маркиз. - Я не позволю вам исчезнуть, пока вы не удовлетворите мое любопытство. Кто был тот самозванец? Вы знаете?
Я встала и оправила юбки.
- Да, знаю. Им был американский авантюрист по имени Гарт Мак-Клелланд. - Руки мои на мгновение задержались на округлившемся животе.
- Ах, мадам, это я должен просить у вас прощения за доставленные неприятности, - сказал маркиз, легонько касаясь моей руки. - Молю вас, не сердитесь на меня. Теперь я, кажется, начинаю понимать. Вы… Вы только что вернулись из Америки, не так ли? Ах, - и он покачал головой, - так, говорите, Гарт Мак-Клелланд?
- Значит, он вам знаком?
- Еще как! - засмеялся Арманд Валадон. - Мы оба занимались одним делом, но только подходили к нему с разных сторон, придерживаясь противоположных точек зрения. Я должен был догадаться! Бог видит, этот мужчина не дурак. А какая дерзость!
Однако, заметив, что тема мне не очень-то по душе, маркиз тут же воскликнул:
- Простите, мадам, мою бестактность! Как я могу с удовольствием разбирать подробности происшествия, несомненно, доставившего вам столько боли! Вы не позволите мне помочь вам? Считайте, что это будет некой контрибуцией за неудобства, причиненные… как бы сказать, моим американским двойником. Я знаю гостиницу, по марсельским меркам совсем неплохую, где мы могли бы заказать карету до Парижа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54