Наверное, его чувства отразились на лице, потому что в комнате наступило молчание. Даже мисс Крукшенк, которая собиралась было подойти к нему, замешкалась.
Все негласно ждали, когда миссис Хьюз, обладавшая мужеством воина, подойдет и заговорит с ним.
– Могу я чем-то вам помочь, милорд? – спросила она спокойно.
Ему бы следовало рассердиться на нее. Это она виновата в том, что своей неуместной инициативой заставила Джона снова встретиться с братом. Но стоило ему взглянуть в полные тревоги серо-голубые глаза, вспомнить, что она ничего не знала о его отношениях с братом, как он обнаружил, что не может обратить свой гнев на нее. Бушевавшая в нем злоба поутихла по крайней мере на то время, что он мог стоять рядом с ней, вдыхать исходящий от нее запах розы, смотреть на ее мягкую щечку и мечтать прикоснуться к ней…
Кто-то из гостей заговорил, и миссис Хьюз пришлось повернуться к нему. Джон отошел к камину и уставился на огонь, словно желая погреться, хотя на самом деле ему нужно было совсем противоположное. Клокотавшее в нем бешенство превосходно горячило кровь.
Вошедший следом за ним Габриель что-то негромко сказал жене, и леди Габриель подошла к Марианне.
– Надеюсь, вы извините нас, но у меня что-то сильно разболелась голова. Боюсь, нам лучше откланяться. Спасибо за вкусный обед и чудесный вечер.
«Чудесный?» – едва не фыркнул Джон.
Он повернулся и увидел, как его братец вежливо кланяется миссис Хьюз. Через минуту дверь за обоими, слава Богу, закрылась.
Бессмысленно было надеяться на приватный разговор с миссис Хьюз, хотя только это могло бы доставить ему удовольствие и облегчить раздираемую муками душу. Не находя в себе сил поддерживать общую беседу, Джон решил последовать примеру брата. Он как можно приветливее попрощался, сделав вид, что не заметил разочарования на лице мисс Крукшенк. Выражение лица миссис Хьюз понять было труднее, но ему почудилось, что в ее глазах он прочитал неподдельное беспокойство.
– Я зайду завтра, – пообещал Джон, прошел в прихожую, взял шляпу и перчатки у лакея. Ландо ожидало его у подъезда. Он сел в экипаж и наконец-то получил возможность сколько угодно хмуриться и скрипеть зубами, не опасаясь, что его обвинят в невежливости.
Габриель уехал домой со своей прелестной женушкой, а он вернется, как всегда, одинокий, и никто не встретит его, кроме преданной Крошки.
И эта желчь внутри, это тоскливое одиночество… Он обречен терпеть их до конца дней. Даже когда он женится, если женится на мисс Крукшенк, обретет ли он мир в душе? Джон тяжело вздохнул. Как мужчина, он понесет бремя судьбы и не погрязнет в жалости к себе. Габриель получил от Бога красоту и обаяние, а Джона, который даже до болезни никогда не чувствовал себя непринужденно в обществе брата, вероятно, поразил гнев Божий. И теперь смотреть на него – нелегкое испытание для людей. Он обезображен на всю жизнь. Может, его и можно пожалеть, но полюбить – никогда! Для разборчивой чувствительной женщины он явно не пара, а отвращение к самому себе, которое жило в нем, стало еще более едким…
Путь до гостиницы был неблизкий. В темноте роились злые духи – воспоминания более страшные, чем призрак из рассказанной на ночь сказки.
Но вот ландо остановилось у гостиницы, и Джон выбрался на тротуар. Когда он вошел в холл, из буфетной выглянул слуга. Джон отмахнулся от его услуг и направился наверх, в свою комнату. Там к нему навстречу бросилась Крошка, уперлась лапками в его чистые чулки сомнительной чистоты и радостно тявкнула.
– Сидеть, моя девочка, – велел Джон и наклонился, чтобы почесать ей головку. – Да, я тоже по тебе скучал. Идем прогуляемся перед сном.
Собака много часов провела взаперти и сейчас радостно запрыгала вниз по ступеням. Джон вывел ее на улицу и пошел по наиболее темной стороне. В это время суток дорога была почти пустынной. У следующего дома он остановился и подождал, пока собака сделает свои дела. Сейчас они вернутся… он выпьет вина – бокал или даже два. И кому какое дело, если у него завтра и разболится голова? Боль, которую он так давно носил в себе, со временем притупилась. Он уже смирился было с судьбой, но вот эта боль снова проснулась, стоило ему увидеть младшего брата, счастливого в браке, а особенно миссис Хьюз, к которой его влекло с каждым днем все сильнее. Но до тех пор, пока он оставался помолвлен с ее племянницей, он не имел возможности даже ухаживать за ней. И как мог он бросить невинную доверчивую девушку? Это едва ли вызовет в ее тетушке симпатию к нему.
Джон закрыл глаза и постарался отогнать недостойные мысли, которые повисли над его головой темным облаком. Внезапно громко залаяла собачка.
– Стоять, Крошка! – крикнул он. – Никакой беготни за кошками, ночь на дворе!
Что-то слишком большое для кошки зашевелилось в тени гостиничной ограды. Джон прищурился. Он услышал, как собака зарычала и ее коготки застучали по мостовой. Он двинулся за ней следом, всматриваясь в темноту.
В следующую секунду он уловил какое-то движение сбоку и легкий запах…
Тут что-то обрушилось на его голову, и все погрузилось в темноту.
Глава 10
– Да, – промолвил Джейми Макнэр, – это было, прямо скажем, забавно.
Марианна сердито сверкнула на него глазами. После того как половина ее гостей откланялась, она попросила Луизу поиграть оставшимся гостям на фортепьяно. Луиза согласилась с присущим ей благодушием, села с готовностью за инструмент, и ее пальцы, забегав по клавишам, извлекли веселую мелодию. Сейчас никому не мешало немного разрядиться, но у Марианны было такое ощущение, что Джейми, любитель всяческих проказ, не слишком-то прислушивался к Луизиной игре.
– Будьте внимательнее, – прошептала она ему и с улыбкой присоединилась к аплодисментам гостей. – Прекрасно, Луиза! Еще, пожалуйста.
– Может быть, балладу? – спросил Джейми. – Я знаю одну… о двух братьях, которые убили друг друга из-за старой распри…
– Может быть, песню Генделя, которую мы купили в нотном магазине на прошлой неделе? – перебила его Марианна. – А если мистер Макнэр желает балладу, попроси его подпеть. У него приятный тенор.
Джейми несколько смутился.
– Ну, какой там приятный…
Но Луиза дружески улыбнулась пожилому холостяку.
– Прошу вас! Вы сможете петь вторым голосом. Одернув сюртук, Джейми подошел к фортепьяно и взял лист с нотами. Марианна с облегчением вздохнула.
Боже, ну и вечер! И почему она не посоветовалась с маркизом перед тем, как пригласить его брата на обед? Ей казалось это таким естественным. Но в семьях далеко не все так просто. Отношения в них бывают часто весьма и весьма запутанными.
Луиза и Джейми запели дуэтом, и Марианна постаралась сосредоточиться на их пении. Но вот вечер естественным образом подошел к концу, и Денверы вместе с Джейми стали прощаться.
– В следующий раз, как у вас будут братья Синклеры, непременно пригласите меня тоже, – игриво сказал Джейми, склоняясь к ее руке. – До чего я люблю семейные распри!
Марианна хлопнула его по руке веером.
– Помните, я просила вас быть сдержаннее, – предостерегла она.
Он с усмешкой взял у лакея шляпу. Когда же дверь за ним закрылась, Марианна скорчила энергичную гримасу. И хотя Джейми уже не мог ее увидеть, зато Мастерс несколько опешил. Чувствуя себя словно выжатый лимон, она пошла наверх. Луиза поспешила за ней.
– Тетя Марианна, что такое произошло между маркизом и его братом? У лорда Гиллингема был такой мрачный вид! Я не знала, с какого бока к нему подступиться.
– Мне ровным счетом ничего не известно про их отношения с братом, – ответила Марианна. – Не знаю, в чем там дело. Но отношения между ними явно натянутые, это несомненно.
– Лорд Габриель потрясающе красив! Мы разговаривали с ним за столом. Но как только я пыталась расспросить его о детстве, он немедленно менял тему. Он рассказал несколько забавных историй о своих путешествиях, но мне-то хотелось узнать о детстве лорда Гиллингема. Может быть, лорд Габриель вовсе не такой милый, каким кажется? Если между ними и была ссора, то произошла она не по вине лорда Гиллингема, я уверена в этом, – решительно сказала девушка, верная своему избраннику.
Марианна слишком устала, чтобы даже пытаться сложить мозаику, из которой она располагала только несколькими частями. Она пожала плечами.
– По крайней мере маркиз обещал завтра зайти, да? – спросила Луиза, помедлив в дверях своей спальни.
– Да, он хотел повезти нас на выставку итальянской живописи, – сказала Марианна, несколько приободряясь при этой мысли. – Иди спать и ни о чем не волнуйся, Луиза.
– Не буду, – пообещала девушка. – Спасибо за то, что устроили этот званый обед, тетушка. Вы так ко мне добры! – Она порывисто обняла Марианну.
«Хорошая она все-таки девушка, – думала Марианна по пути к себе в комнату. – И заслуживает хорошего мужа. Но почему она остановилась именно на маркизе?»
Марианна с непонятным раздражением вытянула шпильки из прически, выдернув несколько волосков. Потирая больное место, она несколько раз глубоко вздохнула и позволила Хакетт расстегнуть ей платье.
Джон открыл глаза и увидел, что лежит лицом в грязной луже, пахнувшей лошадиной мочой. Крошка отчаянно лизала ему шею.
– Все, все, хватит.
Он поднялся. Ноги держали его с трудом, голова дьявольски болела. Что такое? Он споткнулся?
Но тут же к нему вернулось воспоминание. Его ударили, а перед этим спаниель яростно рычал и лаял на кого-то, содрогаясь всем маленьким тельцем. Некто прятался в темноте, только Джон не успел понять, кто именно…
Джон качнулся вперед. Кто-то его ударил по голове! Если нападавший до сих пор здесь, он все еще в опасности. Глупо было не осмотреться как следует, ведь он не у себя в имении, а на задворках Лондона, где бродят множество преступников в поисках добычи. Вот результат того, что он выбрал эту маленькую гостиницу на самой окраине. Джон настороженно огляделся, но только услышал, как где-то проехал экипаж, – гостиничный двор и улица были пусты.
Он достал платок и стер грязь с лица. Новая шляпа валялась на земле. Нагнувшись, он подавил стон. Голова от резкого движения так закружилась! Он медленно выпрямился. Шляпа была безнадежно испорчена. Теперь ее едва ли узнают в шляпном магазине, где она была приобретена, но жесткая тулья зато смягчила удар, это главное.
Крошка тоже сыграла свою роль. Джон смутно помнил, как собака бросилась с рычанием на неизвестного злоумышленника. Он похлопал себя по карманам. Вроде ничего не пропало. Неужели отважная собачка напугала вора? Джон прошел немного вперед по улице, оглядываясь кругом, и Крошка побежала за ним. Остановившись, она принялась обнюхивать какой-то лоскут.
Несмотря на головокружение, Джон снова нагнулся и подобрал его. Лоскут был мокрый и пахнул кровью. Никак Крошка вонзила зубы в чью-то щиколотку?
– Хорошая девочка, – сказал он, надеясь, что вору сейчас так же больно, как и ему. – Теперь домой, хватит с нас на сегодня приключений.
«Достойное завершение неудачного вечера», – подумал он.
Стоит ли сообщать о происшествии в гостинице? Вряд ли. Преступник успел скрыться, а Джон был не в том состоянии, чтобы выслушивать ахи и охи хозяина.
Бокал вина, холодная примочка на голову, ванна и постель – вот все, что ему надо. По крайней мере все это он сможет сейчас получить. Но нужна-то ему была очаровательная женщина с темными волосами, серо-голубые глаза которой смотрели ему в самую душу. Однако она была для него недоступна, по крайней мере сейчас.
Он щелкнул Крошке пальцами и пошел к себе в номер.
На другой день лорд Гиллингем приехал, как и обещал. Луиза, нетерпеливо его поджидавшая все утро, ворвалась в гостиную, чтобы сообщить тетушке приятную весть.
– Он уже здесь! – сказала она запыхавшись. – Идемте же, тетя!
Марианна бросила взгляд в зеркало. Поправив капор, она неторопливо спустилась вниз. Может быть, она и выглядела невозмутимой, но не могла ничего поделать с охватившей ее радостью.
Маркиз помог им сесть в ландо. Ей показалось, что он несколько бледен. Неужели это результат неприятного вечера?
– Доброе утро. Надеюсь, вы себя хорошо чувствуете? – поинтересовалась она не только из обычной вежливости.
– Голова болит немного, – проговорил он.
И Марианне вдруг показалось, что, надевая старую широкополую шляпу, маркиз слегка поморщился.
– Может быть, отложить поездку? – озабоченно спросила она. Но Луиза обиженно раскрыла глаза, и лорд Гиллингем покачал головой:
– Нет, сейчас все пройдет. – Он окликнул кучера, и экипаж влился в транспортный поток.
В Галерее искусств собралось множество народу. Марианна немного отстала, чтобы пропустить вперед Луизу и маркиза. Они смешались с толпой поклонников итальянской живописи, восторгавшихся красивыми деревушками и сельскими пейзажами.
Пейзажи и впрямь были очаровательны. Созерцая их, Марианна снова испытала тоску, ведь мечты ее юности так никогда и не сбудутся! Она с детства мечтала побывать в Венеции, повидать долины Франции! Теперь, когда ужасная война с Наполеоном закончилась, это стала снова возможно. Мечтала Марианна посмотреть и на величественные пирамиды, и на легендарную Китайскую стену. Она сознавала, что это довольно странные, даже неприличные мечты для юной барышни. Она никогда не говорила о них вслух, потому что мать немедленно прочла бы ей нотацию. Но как и ее тихий, погруженный в книги отец, она грезила о большем, чем чаепития на газоне в сельском поместье или даже модные лондонские собрания.
Марианна полностью погрузилась в созерцание пейзажей, а Луиза тем временем беспрестанно улыбалась маркизу, ведущему ее под руку, болтала о достоинствах картин, написанных маслом и акварелью, а лорд Гиллингем кивал в ответ и вставлял вежливые реплики. Но вот Луиза увидела барышню, с которой познакомилась на чаепитии у леди Сили, и остановилась, чтобы перекинуться с ней парой слов. Джон приотстал и оказался рядом с Марианной.
– Не хотите ли присесть? – спросил он.
– Но здесь вроде бы негде, – заметила практичная Марианна.
Маркиз взял ее под руку и повел в конец зала, взял там два стула, а смотрителя послал за чаем.
– Ваша головная боль все еще не прошла? – спросила она, обеспокоенная его подавленным видом.
– Пустяки, – ответил он. – Должно быть, мне просто приелись эти крестьяне, смахивающие на манекены.
– Мне тоже не верится, что в жизни они бывают такими беспечными и веселыми, – усмехнулась Марианна. – Я подозреваю, что в действительности и сельские коттеджи вряд ли настолько привлекательны и уютны, как на этих картинах в золоченых рамах.
– Где никогда не идет дождь и не протекают крыши, – согласился он, – хотя моим арендаторам и не приходится жаловаться на прохудившиеся крыши. Я стараюсь следить, чтобы их исправно чинили, уверяю вас.
– Я и не сомневаюсь, – сказала Марианна.
Она и в самом деле не сомневалась, что он ответственный землевладелец. Несмотря на его резковатые манеры, которые, впрочем, становились тем мягче, чем больше времени он проводил в обществе, Марианна все больше убеждалась, что у него доброе сердце. Он казался ей человеком, на которого можно положиться в беде и с которым можно разделить радость.
Ей вспомнился покойный муж. В трудную минуту Гарри обычно отходил в сторонку и предоставлял действовать другим. Он ждал, что Марианна успокоит разозленного кредитора, после того как проиграл четверть своего годового дохода за карточным столом, предоставлял ей увольнять нерадивых слуг. Пожалуй, чаще она чувствовала себя его матерью или старшей сестрой, чем женой…
Она вздохнула. С тех пор как Марианна оставила родительский дом и вышла замуж, покинула терпеливого, погруженного в книги отца и деловито-суетливую мать, она не имела возможности рассчитывать на помощь мужчины. Вначале Марианну приводили в отчаяние нежелание мужа брать на себя ответственность, его нерешительность и готовность всякий раз уклониться от активных действий. Но замуж она выходила «на горе и на радость» и, строго отчитав себя, преодолела разочарование, убедила себя в том, что обыденная жизнь не похожа на волшебную сказку, что легенды о доблестных рыцарях, спешащих на выручку прекрасным дамам, – всего лишь поэтический вымысел. Эти сильные героические мужчины существуют только в историях для молоденьких девушек, чтобы им было о ком мечтать, но не в реальном мире.
И все же в глубине души она продолжала гадать: может ли мужчина быть одновременно сильным и добрым, чутким и решительным? Лорд Гиллингем казался ей человеком, на которого можно рассчитывать, даже если речь идет только о чашке чая, чтобы утолить жажду, или о руке, на которую можно опереться на неровной дороге. Да и прикосновения его ни в коей мере не казались ей братскими!..
– Спасибо, – поблагодарила Марианна служителя, который принес им чай.
Но смотрела-то она при этом на маркиза!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33