А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Этот очаровательный незнакомец, явно увлеченный ею, заставил Аннабел забыть о горечи, испытанной ею при появлении Рафа и его потаскушки. Аннабел вспомнила также, как чувствовала себя на своем первом званом вечере, когда беспокоилась, какое впечатление произведет на мужчин, считая это самым главным. Однако Джилли Райдер, а затем эта шлюшка, похитившая у нее Рафа, поменяли представления Аннабел.
Она долго страдала из-за того, как Деймон Райдер пренебрег ею, и потом решила, что Раф избавит ее от боли. Но он тоже нанес Аннабел глубокую рану. Что, если этот красавец поможет ей забыть о прошлых неудачах? Она распространила сплетни о жене Рафа, но, кажется, этого недостаточно. Ей необходимо иным способом совладать с тоской и душевной болью. Между тем незнакомец не сводил с нее глаз.
Аннабел улыбнулась:
— Вы говорите, что у вас есть приглашение, сэр. Но откуда? Это мой званый вечер, а я не знаю вас.
— В таком случае вам представляется возможность познакомиться со мной, — прозвучал его бархатистый голос, и он предложил ей руку.
Аннабел засмеялась, а ее сердце учащенно забилось. Как же она сразу не заметила его? Он почти на полголовы выше всех мужчин в этом зале, и многие женщины строят ему глазки. Незнакомец прекрасно одет и выглядит лучше, чем кто-либо из мужчин, за исключением Деймона, конечно. Он ни с кем не танцевал, все время наблюдая за ней.
Аннабел поддалась искушению и, отбросив всякую осторожность, подала ему руку. Взгляд, улыбка и уверенные манеры незнакомца обезоружили ее. Главное — узнать, флиртует ли он или по-настоящему увлекся ею. Знатного ли он происхождения и достаточно ли богат? Может, это любитель поживиться за чужой счет, решивший с ее помощью проникнуть в высшее общество? До сих пор Аннабел руководствовалась чувствами, и это принесло ей только разочарования. Теперь необходимо сохранить холодный рассудок.
— Подобает ли мне танцевать с незнакомцем? — задумчиво промолвила Аннабел. — Может, один раз, но не более.
— Прошу прощения, — сказал он. ~ Я думал, вы слышали мое имя, когда его объявляли. Я Эрик Форд, миледи, бывший лейтенант драгунского полка его королевского величества.
Он поклонился и снова посмотрел на нее.
Аннабел протянула ему руку и с удовольствием ощутила тепло его большой ладони. Она была хрупкой женщиной, и большинство мужчин заставляли ее чувствовать свою уязвимость. Однако атлетическая фигура Эрика внушала Аннабел ощущение защищенности. «Солдат? Лейтенант… Форд…» Она заморгала.
— Форд? Вы не родственник Бренны Форд? Жены Рафаэля Долтона?
— Я ее брат.
— Брат? Вы, конечно, шутите. — Аннабел не двигалась с места, хотя вальс уже начался. — Вы отличаетесь друг от друга, как день и ночь.
— Я единокровный брат Бренны, и мы не похожи лишь внешне. Мой отец и мать были светловолосыми, и я унаследовал эти особенности. Бренна же похожа на свою мать, мою мачеху, но обладает мужеством моего отца-воина.
— И мужчиной, похищенным у другой женщины, — сердито заметила Аннабел, высвободив свою руку и тяжело дыша. — Значит, вы подошли ко мне, решив устроить шутку, которую вместе придумали?
— Нет. Я не вижу в этом ничего смешного, — возразил Эрик.
— Я тоже. — Аннабел глубоко вздохнула, стараясь успокоиться хотя бы внешне, но ее кровь бурлила, сердце неистово колотилось, а мозг лихорадочно работал. Она вспомнила разговор с Бренной, каждое слово, произнесенное этой лгуньей здесь, в этом доме. Вспомнила ее неискреннее раскаяние, извинения, утверждения, что она невиновна. Все это оказалось обманом, так как эта дрянь обещала навсегда оставить Рафа, но не сдержала слова и, заманив его в ловушку, женила на себе. А теперь, чтобы отвлечь Аннабел, подослала к ней брата.
Аннабел решила, что это порочное, бесстыжее создание желает одержать полную победу над ней. И ради этого надела такое вызывающее платье. Шлюха хочет похвастаться своей победой и показать, что добилась своего. Зачем только она послала брата морочить голову хозяйке, когда и так царствует на ее балу?
Аннабел надеялась наглядно продемонстрировать Рафу, что он потерял, хотя мог бы иметь. Она задумала утонченную месть. Аннабел тайно распространяла грязные слухи о Бренне и Рафе, но они ничуть не тронули их. Напротив, супруги выглядели оживленными и веселыми. Однако месть все-таки должна настигнуть их. И немедленно. Глаза Аннабел застилала пелена ненависти, и она уже не могла думать ни о чем другом. Раф все еще любит ее — Аннабел видела это по выражению его лица. Теперь надо, чтобы это увидели Бренна и все присутствующие,
— Танцевать? Пожалуй, нет. — Аннабел улыбнулась. — О, смотрите, ваша сестра оставила супруга и танцует с другим мужчиной. Неудивительно. Полагаю, мне следует утешить Рафа. Приятного вечера, лейтенант Форд. — И она отвернулась. — Раф! — воскликнула Аннабел, поспешив к нему.
Музыканты продолжали играть вальс, поглядывая на хозяйку. Когда она повысила голос, музыка замедлилась и умолкла. Музыканты ждали распоряжений. Продолжатся ли танцы или будет перерыв на обед? Мать Аннабел прервала беседу с другими матронами и посмотрела на дочь. Все прочие тоже устремили на нее глаза.
Услышав свое имя, Раф обернулся.
— Раф! — Аннабел подошла к нему. — Где вы пропадали весь вечер?
— Я был здесь. Как поживаете, Аннабел? Вечер удался. О, какое у вас красивое платье!
— Вам нравится? — тихо спросила она и с легкой грустью добавила: — Оно элегантное. Не слишком яркое и облегающее. Вам не кажется, что оно выглядит девическим? То есть привлекательным?
Раф улыбнулся. Аннабел была очень хороша в этом бледно-розовом изысканном платье, но казалась такой же растерянной и беззащитной, как в тот день, когда он впервые увидел ее. Раф чувствовал угрызения совести, считая себя виноватым. Когда-то он хотел облегчить боль Аннабел, а теперь сам стал причиной ее страданий.
Его лицо выразило сожаление.
Бренна перестала танцевать, намереваясь присоединиться к мужу, но, когда заметила, что он смотрит на Аннабел с тоской и грустью, остановилась в нерешительности, а затем отступила назад. Раф взял жену за руку, притянул к себе и нахмурился, ощутив, что она дрожит.
— Леди Долтон, — сказала Аннабел, — рада видеть вас. К тому же в таком прекрасном платье. Я только что говорила Рафу, что у моего жалкий вид по сравнению с вашим. И он не отрицал этого.
Раф увидел слезы в глазах Аннабел.
— Нет, — возразил он, — наверное, вы неправильно поняли меня. — Я сказал, что оно красивое и очень идет вам.
Она подняла глаза.
— Правда, Раф? Вы так считаете? Тогда почему бы вам не пригласить меня на танец?
Он усмехнулся:
— Теперь я женат. Аннабел невесело засмеялась.
— Вы женаты, Раф, но это не значит, что вам запрещено танцевать.
Лицо его оставалось бесстрастным, но Аннабел заметила, что в его глазах промелькнуло нечто такое, чему трудно было подобрать название.
— Этот танец я обещал своей жене, миледи, — ответил он.
Аннабел протянула ему руку, и в зале воцарилась тишина. Она вздернула подбородок.
— Сегодня мой вечер, Раф, а с женой вы можете танцевать всю оставшуюся жизнь.
Бренна замерла в ожидании.
— Вы правы, — сказал Раф.
Губы Аннабел тронула чуть заметная улыбка. Но Раф отказался от предложения. Держа за руку Бренну, он слегка поклонился Аннабел.
— Прошу прощения. — Раф пожал плечами. — Я действительно готов танцевать с женой всю жизнь. Но будь у меня даже две жизни, миледи, этого было бы недостаточно.
Аннабел застыла с протянутой рукой, глядя на него.
— Надеюсь, вы извините нас? — отрывисто добавил Раф. — Мы пришли сюда показать, как ценим вашу дружбу. Нам было очень приятно, и мы благодарим вас за это. Однако мы недавно поженились, и у нас запланировано еще многое на этот вечер. Нам пора.
Он еще раз поклонился, крепко держа Бренну за руку, затем повернулся и пошел прочь вместе с женой, оставив Аннабел с гостями, которые молча наблюдали за этой сценой.
Глава 26
Бренна плакала. Они ехали в карете домой, и она плакала так, словно сердце ее было разбито. Раф запустил пальцы в волосы.
— Что я такого сказал? Что сделал не так? — спросил он, ужасно расстроенный. — Ты не хотела уезжать? Ну прости. Я думал, ты обрадуешься. Может, все из-за того, что я похвалил ее платье? Но что мне оставалось делать? Черт побери, Брен, ты ответишь? Из тебя слезы льются, как из дырявого ведра, а я не понимаю почему!
— Я не плачу, — всхлипнула она. — Сама не знаю, что со мной.
Бренна приложила руки к глазам, голос ее дрожал. Она отмахнулась от Рафа, когда тот придвинулся к ней поближе, чувствуя, что, если он обнимет ее и пожелает утешить, она разрыдается еще сильнее.
— Я не плакала на людях, узнав, что мой жених погиб, — пробормотала Бренна сквозь слезы и покачала головой. — Не плакала, узнав, что второй жених изменил мне. Не плакала, получив известие, что Эрик ранен и находится один в далекой стране. — Она снова всхлипнула. — Каждый раз я приходила в свою комнату и, только оставшись одна, давала волю слезам.
Раф, растерявшись, предложил жене носовой платок.
— Высморкайся, — посоветовал он.
Послушавшись его, Бренна прерывисто вздохнула.
— Я не плачу. По крайней мере в чьем-либо присутствии. Но после того, что произошло сегодня, я просто счастлива.
Раф с недоумением смотрел на нее.
— Ты не пошел с ней танцевать, — пояснила Бренна, обратив к нему сияющее лицо. — Ты дал понять Аннабел и всем присутствующим, что не любишь ее. О, Раф, а я была уверена, что ты все еще любишь Аннабел! Я очень сожалела, что тебе пришлось жениться на мне. Я даже готова была уехать в другую страну и избавить тебя от моего присутствия, если бы увидела, что ты любишь ее.
— Уехать? — Раф был потрясен. Бренна кивнула:
— Да. Я уже путешествовала. Мне внушала отчаяние мысль потерять тебя, но было бы еще хуже видеть каждый день, как ты мучаешься и отдаляешься от меня. Что за любовь, заставляющая страдать того, кто не может обладать самым желанным на свете? Заметив сегодня вечером, как Аннабел соблазняет тебя, я уже собиралась осуществить свое намерение. Она хотела унизить меня, но ей не удалось. Ты отказал ей, и я видела, что ничуть не переживал. О, Раф, ты любишь меня?
— Конечно. — Он протянул к ней руки.
Но Бренна не бросилась в его объятия, и Раф понял, что должен сказать что-то еще,
— Послушай, тебе ведь известно, что я не умею красиво говорить, черт побери. — Он потер лоб, как будто надеясь, что его осенит светлая мысль. — Ты хочешь услышать от меня сейчас нечто большее, не так ли? Хорошо, Брен, — Раф взял ее руку, — я постараюсь объясниться. Правда, это все равно что просить рыбу спеть,
Ему показалось, что ее губы шевельнулись, и он с замиранием сердца продолжил:
— Я любил Аннабел, это правда. Или по крайней мере мне так казалось. Я никогда еще не испытывал настоящей любви к женщине, так что откуда мне знать?
— Она очень красивая, — вставила Бренна. — Этого нельзя отрицать.
— Да, красивая, — согласился Раф. — И меня не покидало ощущение, будто эта женщина — моя судьба. Да, именно так. Я увидел в ней частицу того, что потом нашел в тебе, но уже в полной мере. Понимаешь?
Бренна в замешательстве смотрела на него.
— Она была предвестницей того, что я искал всю жизнь, — продолжил Раф. — Мне всегда нравились брюнетки, и я в конце концов нашел тебя, пройдя сложный, извилистый путь. Сначала меня привлекли темные волосы Аннабел, но ты оказалась еще более соблазнительной со своими иссиня-черными волосами… Проклятие, какая нелепость! — простонал Раф и подался вперед. — Да, именно в тебе я нашел то, что искал всю жизнь. Даже больше, чем ожидал. Ты очень нужна мне, и к тебе меня влечет не только твое прекрасное лицо и восхитительное тело. Кстати, без этого красного платья, хотя, признаться, я едва устоял на ногах, увидев тебя в нем. Но самое главное — твоя душа. Ты очень подходишь мне. Меня неизменно волнует твое присутствие, и я очарован тобой во всех отношениях. Мне нравятся и наши беседы, и наша близость, а это о многом говорит. — Раф перевел дыхание. — Женившись на тебе, я больше не испытываю влечения к Аннабел. Мне просто жаль ее, вот и все. Хорошо, что мы пошли сегодня на этот званый вечер, где я окончательно понял это… и где ты сама убедилась в моей преданности тебе, — поспешно добавил он, поморщившись от сознания своей неуклюжести.
Ему вовсе не хотелось, чтобы у Бренны сложилось впечатление, будто он до сегодняшнего вечера не понимал, как много она значит для него. Аннабел явно пыталась соблазнить Рафа, чтобы причинить Бренне боль, но он скорее отдал бы на отсечение руку, которую когда-то уберег от хирурга, чем допустил бы это. Ему очень повезло с Бренной. Он нашел в ней все, чего желал, и даже больше. Но как все это выразить, черт побери?
— И все-таки твои слова не убедили меня, хотя мне очень хотелось бы верить… — промолвила Бренна после раздумья. — Правда состоит в том, что ты счел своей обязанностью жениться на мне после того инцидента и только по этой причине сделал это.
В карете стало тихо. Раф напряженно размышлял, догадываясь, что это высказывание нельзя оставить без ответа.
— Да, это так, — признался он. — Однако я не считал себя обязанным полюбить тебя. Видит Бог, Аннабел была для меня далекой яркой звездой. Конечно, не очень-то разумно восхвалять перед женой другую женщину… но она действительно была такой. Звезды, как известно, помогают верно определить направление. И эта звезда привела меня к тебе! Вот в чем дело. — Раф с облегчением вздохнул.
Бренна смотрела на него с любопытством.
— Брен, рядом с тобой я чувствую себя так, словно вернулся домой после долгого и опасного путешествия. И этот дом оказался гораздо лучше, чем я предполагал. Я благодарен Аннабел за то, что она помогла мне найти тебя. Не знаю, был бы я счастлив с ней, но с тобой, безусловно, счастлив. Не сомневайся в этом.
Бренна радостно улыбнулась. Раф увидел это в свете покачивающегося фонаря кареты.
— Кажется, ничего более приятного я никогда ни от кого не слышала, — сказала она.
— Поверь, лучше, чем сейчас, я никогда не выражал свои мысли, и все сказанное мной — правда. Забудь об Аннабел раз и навсегда, поскольку мне едва ли удастся повторить мои объяснения. Не оттогр, что я буду думать иначе, просто мне трудно сделать это. Знай, что я люблю только тебя и никого другого. Что ты на это скажешь?
Бренна молча прильнула к нему, и Раф поцеловал ее. Это был необычайно волнующий поцелуй. Она улыбалась сквозь слезы, и Раф ощущал ее влажные и соленые губы. Он испытывал огромное наслаждение, держа жену в объятиях.
Она положила голову ему на плечо. Волосы Бренны растрепались, и Раф убрал локоны с ее лица.
— Вероятно, мы дали повод для новых разговоров, — печально заметила она.
— Конечно. После такого твоего дебюта нас будут приглашать на все приемы!
Бренна усмехнулась.
Раф снова поцеловал ее и нашел этот поцелуй еще более восхитительным. Бренна стремилась показать, как она любит его, а он хотел дать ей понять, как рад этому. Раф испытывал наслаждение, чувствуя под руками это теплое, жаждущее любви тело и ощущая губами нежные, страстные губы. Раф почти забыл, где находится, однако, когда карету тряхнуло так, что они едва не свалились с сиденья, он очнулся.
— Не здесь. — Раф с усилием оторвался от Бренны. — Мы уже почти дома. Кроме того, Пек сидит рядом с кучером. Представляю его физиономию, если он увидит, чем мы тут занимаемся. Прекрати, Брен. Пожалуйста. Сейчас нельзя. Мне трудно будет остановиться.
Оставшуюся дорогу они сидели молча, держась за руки.
Когда карета подкатила к дому, Бренна, придерживая накидку, быстро вошла в холл. Она была крайне взволнованна, волосы — наспех заколоты, а щеки горели ярким румянцем. Раф тоже пребывал в смятении. Пожелав Пеку спокойной ночи, он наблюдал, как Бренна поднимается по лестнице. Не отрывая глаз от жены, он сказал служанке, чтобы та не беспокоилась и шла спать, затем сообщил Эрику и чете Фордов, что увидится с ними утром, и, не дожидаясь ответа, последовал за женой.
Они вошли в спальню и заперли дверь.
И тут же бросились в объятия друг к другу, охваченные страстью, и занялись любовью. Потом ласкали друг друга, не торопясь и потеряв счет времени.
— Боже! — воскликнул Раф, когда они наконец разомкнули объятия и откинулись на подушки. — Что за жена у меня! — Он приподнялся на локте, серьезно заглянул Бренне в лицо и коснулся ее щеки. — Брен! Послушай, я хочу сказать еще кое-что. Я очень благодарен тебе за твое доверие, терпение, за преданность и за то, что меня приняли в твою семью. Я благодарен и твоей матери за то, что она в какой-то мере примирила меня с моими родственниками. Думаю, теперь они будут иначе относиться ко мне, если, конечно, не вернутся к прежним заблуждениям.
В его глазах мелькнула грусть.
— И за все это ты получила покалеченного солдата, который не обладает даром красноречия, не заслужил благосклонность общества, не наделен приятной наружностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30