– Конечно, эти существа – не подарок, но, может, и их как-то пристроить удастся…
– И кто их пристраивать будет?! – поинтересовался Эру. – Вероятно, все тот же Мелькор? Он пристроит! Да они всю Арду заполонят, как сорняки! Тем более что воевать он их уже научил…
– Это не он! – Курумо выскочил на середину комнаты. – Это я, я! Я хотел, чтобы они защитили тех… Чтобы эллери не пришлось заниматься этим…
– Это я собрал их – потом. Они, казалось мне, более пригодны для войны, чем люди. Их не жаль было бросать в бой. Слуги – не ученики… – Гортхауэр встал рядом с Курумо. – И троллей я создал – для работы. Из камня – чтобы выносливыми были. И волколаков… – Черный майа смущенно опустил голову. – Стая приняла меня, когда… я был один. Первые могли менять облик, быть подобными перворожденным. И злыми – не были. Не более, чем просто волки…
– Вот и посмотрим, как вы их к миру призовете! А драконы и балроги?!
– Да нет уже в Средиземье драконов, – проговорил Аллор. – Последнего лет семьдесят назад застрелили. Вот ящеры, наверное, есть где-то. Своего я еще у Ородруина отпустил, может, подружку нашел и живет себе – он у меня всегда любвеобильный был.
Все невольно рассмеялись, что недомайа вполне устраивало.
– В Залах их души, как правило, не могут существовать… Обычно уносятся куда-то или тают… Я об орках, в основном. Волколачьих душ почти и не было, но им отдельный Зал выделить пришлось, – задумчиво произнес Намо. – А что с ними делать было? Ты же не отвечал на мои призывы, о Единый…
– Мне еще с волколачьими душами возни не хватало!
– Да Тебе вообще как-то не до меня было… А ведь именно сюда приходят души детей Твоих. Смерть была в Замысле?
– Не было там Смерти! Такой смерти – не было! Это из-за Диссонанса все! Был – Дар. Люди уходили бы в Мой Чертог. Эльфы – Арде и Валар, а люди, способные менять мир вокруг себя, шли бы ко Мне, их память ткала бы дальнейшее развитие Замысла – по Моей канве. И нечего вам об этом знать было, и они не должны были знать – по-иному бы себя вели и возгордились бы, чего доброго, сверх меры. А он, – Эру мотнул головой в сторону Мелькора, – сделал-таки, чтобы они невесть куда уходили, куда и его вечно тянуло! А с Искаженными делать нечего: пусть уходят, куда угодно. – Эру мрачно замолчал.
– Так зачем убивать было?! – вскинулся Мелькор. – Жили себе и жили бы, никого не трогая!
– И понесли бы отраву твоего Искажения по всей Арде!
– Но сами-то они были не злы… – пробормотала Ниэнна.
– Но несли в себе зло – спустя какое-то время от Замысла ничего не осталось бы!
– Да что же это за Замысел, в самом деле, что лишь на мечах держится?! – воскликнул Манвэ. – И как я раньше не видел этого? Думал, Зло разрастается, поглощая мир, а всего-то кто-то пытался жить по-иному и отнюдь не наперекор… А кровь не отмыть… – Он прикрыл глаза.
«Не надо, брат. При нем…» – Мелькор пересел поближе к Манвэ, коснулся руки. Тот сжал ладонь Черного Валы.
– Спелись… – процедил Эру сквозь зубы, глядя на братьев.
– Это огорчает Тебя, о Творец? – вскинула голову Варда. – Ты же Сам их так сотворил, а потом все время Манвэ сходством попрекал!
– Но власть над Ардой доверил!
– Мне еще раз поблагодарить Тебя за это? – огрызнулся Манвэ. – Мелькор ведь должен был править, не так ли?
– Он лишился этого права, восстав против Меня! А ты, можно подумать, вовсе не желал царствовать!
– Такова была Твоя воля. Разве я мог возразить? Впрочем, ныне я готов был отречься от престола, но не вышло. Видно, не нашлось на мое место охотников.
– Да разве ты власть из рук выпустишь? Конечно, как всегда, устроил так, что все как бы само собой получилось.
– Отчего же – самое подходящее время было, чтобы от меня отречься.
– Как же, они тебя боятся больше, чем Меня.
– После того как Ты наказал Ауле, я счел за лучшее, чтобы боялись меня, а Тебя продолжали благословлять.
– Вот спасибо! Какая самоотверженность! От себя отрекся, ближними пожертвовал, только бы все и всех от Моего гнева уберечь! Спаситель! Выбрал удобную роль, а как переметнулся, так быстро всех против Меня настроил! Венценосный борец за свободу! Иди теперь, жалуйся всему Валинору, как тебя Сотворивший обижает! Или, как твой братец, спой что-нибудь о незаживающих ранах и давящей на голову короне, поведай, что Я тебя каждый день истязал за все неурядицы на Арде… Спой о прерванной песне и перебитых крыльях… Да что Я тебе рассказываю, ты сам все придумаешь и музыку подберешь, ты же менестрель…
Присутствующие онемели от этой тирады, в которой мешались издевка и обида, горечь и злость. Слова были подобны пощечинам, и лицо Короля затягивалось личиной, словно озеро – ледяной коркой.
Аллору подумалось, что сейчас он не сможет напомнить гостям о правилах поведения в его и Эльдин обители. Обидно лишь, что, видно, так и не удастся избежать схватки, и вряд ли она ограничится этой комнатой…
– Ну что же ты стоишь? – насмехался Эру. – Или ждешь, когда остальные подтянутся – ты ведь, наверное, по всему Валмару Многозвонному раззвонил, что опять идешь собой ради всех жертвовать! Один за всех – и все на одного!
– Зачем же прежде времени Валинор пугать? – мягко поинтересовался Манвэ.
– Почему Ты говоришь так, о Единый? – прошептала Ниэнна. На ее бледном лице проступил лихорадочный румянец; казалось, она вот-вот расплачется. Намо положил ей руку на плечо: не надо, сестренка…
– Мы, кажется, побеседовать собрались, – глухо проговорила Варда, – а не оскорблениями обмениваться…
– Это, полагаю, называется выяснением отношений, – ядовито процедил Мелькор.
– Что, не нравится, когда правду в глаза говорят?! – тряхнул огненными волосами Эру.
«По-моему, Единого в подпитии заносит не меньше, чем Гортхауэра. Впрочем, Он-то впервые, наверное, пьет. Может, Он и воплотился-то в первый раз… – перекинулся мыслью с Эльдин Аллор. – Надо как-то успокоить их». Но вмешаться майа не решился. Не мог вклиниться между Творцом и Его Айнур. А хотелось бы – и пусть Эру его ругает сколько влезет, унизит – чего проще? – прибьет, наконец. За что на Манвэ-то все валится? Недомайа набрал было в грудь побольше воздуха, но его опередил Мелькор:
– Где тут правда, позволь узнать?! Да, брат мой умеет подчинять и в интригах искушен. Он правил Валинором и Ардой железной рукой. А ради кого?! – воскликнул Черный Вала, и глаза его нехорошо сузились. – С Тобой пообщавшись, кто угодно от себя отречется, ни петь, ни летать не захочет! Или скажешь, что не запугал его, пригрозив, что уничтожишь Арду, если Искажение распространится?!
Манвэ протянул руку к Мелькору, то ли пытаясь успокоить, то ли оградить. Эру взглянул на них тяжелым взглядом:
– Вы нашли друг друга, Отступник и Предатель! Теперь ты, Мелькор, даже после всего, что он с тобой сделал, будешь его оправдывать во всем. А ему, страдальцу за правду, того и надо. И пусть все знают и жалеют!
– Да кому в голову придет жалеть не знающего слабостей Владыку?
– Да хоть Ирмо и тому же Аллору – вот ведь, всего полгода как знаком, а уже все понял… – иронично усмехнулся Эру.
– Понял, потому что друг! – резко бросил Аллор. – А Ирмо… Если кто-то к нему в Сады ни ногой, думаешь, это от полного довольства?
– Да какого балрога мы тут его по косточкам разбираем?! – взвилась вдруг взиравшая доселе на все с ледяным спокойствием Варда. – Спасибо, конечно, Мелькор и Аллор, на добром слове, но, похоже, вы как об стену бьетесь, а супруг мой уже устал плевки утирать! Милый, не волнуйся, все будет хорошо, никто нам больше не указ. Хочешь, уйдем отсюда, хоть в Эндорэ, ты снова станешь петь с ветрами, летать в облаках и дождями записывать песни на свитках тумана… А я буду зажигать для тебя звезды… – Ее голос прервался, она спрятала лицо на груди у Манвэ, тот обнял ее и погладил мягко светящиеся пряди волос. Глаза Владыки начали вновь разгораться неистовым пламенем.
Внезапно дверь резко распахнулась, едва не сорвавшись с петель от мощного удара. В комнату плечо к плечу ворвались Ульмо и Тулкас и замерли на пороге.
– Вот и подмога подоспела… – процедил Эру и подобрался, готовясь к обороне. – Долго выжидали? – насмешливо поинтересовался Он, взирая свысока на вновь прибывших.
– А мы должны сидеть и ждать у моря погоды? – мрачно проговорил Ульмо.
– Но я же приказал… – Манвэ встал между Эру и Ульмо с Тулкасом, то ли пытаясь заслонить нежданных защитников, то ли сдержать их. – Я же говорить отправился!
– У нас, может, тоже есть что сказать! – пробурчал Тулкас, упрямо наклонив голову. – И терпение не бесконечное – сколько можно твои чертоги мерить да догадки строить?!
– Да у вас терпения вообще нет – быстро примчались, словом перемолвиться не дали! – усмехнулся Эру.
– Кажется, тут уже достаточно наговорили! – нахмурился Ульмо, косясь на ледяное лицо Манвэ и подозрительно блестящие глаза Варды. – Желаешь продолжить? – повернулся Вала Вод к Королю.
Манвэ неопределенно покачал головой. Тулкас переглянулся с Мелькором, тот красноречиво скривил губы. Этот обмен взглядами не ускользнул от Эру.
– Очень мило! И ты туда же! Все в сговоре! Я для чего тебя на Арду отпускал? И так ты за порядком следишь – с мятежником связался! Ты чью волю вершить должен был, Гнев Эру?!
– Я вершу волю Владыки, которому присягал, ибо Ты поставил его над Айнур, связавшими свою жизнь с Ардой. Те же, что защищают Закон и Право от бунтовщика, не должны бунтовать, не так ли? – Вала-Воитель развел руками.
– И тебе уже безразлично, что творит оный Владыка, нарушая изреченное?!
– Я уже говорил, что все было законно!
– И ты веришь в искренность намерений мятежника?
– Я верю моему Королю, – отчеканил Тулкас с непроницаемой физиономией.
– Право, не понимаю, почему это все вдруг должны поступаться старой дружбой, Тобой, между прочим, благословленной! – Ульмо шагнул вперед и положил руку на плечо Манвэ.
– Ну и вразумил бы его, раз друг, – ты же прежде не обманывался в подлинной сути и намерениях Преступившего!
– Наказание не должно быть бесконечным – и прав Владыка, принявший исход поединка за знак Судьбы и давший брату своему еще одну возможность стать одним из нас. Не в этом ли благо Арды?
– Если бы он покаялся и отказался от своих помыслов, то воззвал бы ко Мне, и Я исцелил бы его! Но он и не думал о таком!
– Ты бы исцелил! – не сдержался Манвэ. – Знаешь… Отец, каким бы он ни был, Тебе его отдавать я не собираюсь!
– Эа, до чего надоело все! – выдохнул Мелькор. – Честное слово, если только из-за меня все так плохо и с моим уходом Арда расцветет, как сады Йаванны, так я уйду!
– Только попробуй! – прошипел Манвэ. – Уж если наводить порядок, то вместе!
– Да я разве отказываюсь?! – всплеснул руками Черный Вала. – Но отрекаться от всего подряд не буду!
– Ну как сейчас о чем-то можно судить, если еще ничего не сделано? – подала голос Эльдин. – «Ненормальные какие-то», – обратилась она к Аллору. Тот закатил глаза.
– Ну успокойтесь, пожалуйста! – воззвал он к многочисленным гостям. – Сколько можно ругаться – и без толку? Ведь можно же все исправить…
– Если мешать не будут… – проворчал Намо.
– Ах, мешать?! – резко обернулся в его сторону Эру, опрокинув пустой кубок. – Я, значит, только и делаю, что вам, бедным, жить и творить мешаю! Да кто вас творцами создал, в конце концов?! Кто вам музыку дал? Кто видение развернул? Кто, спрашиваю, дал ему бытие, а?! Я вас заставлял в этот мир идти?! Сидели бы себе спокойно в Чертоге, распевали бы и дальше! И еще разговариваю с ними! – Творец в гневе вскочил с кресла. – Снизошел до отдаленного результата Моего попустительства! Видно, он вам всем ум повредил – вижу теперь, что вы его выгораживали! Собеседник нашелся! Со Мной тебе не беседовалось. – Эру сверкнул глазами в сторону Манвэ. – А с этим – с радостью!
– А-а. так мы с Тобой беседовали… – усмехнулся Манвэ. – А я, верноподданный глупец, любое Твое слово как приказ воспринимал… Ты прав, я действительно стал цепным псом, и Ты неплохо меня выдрессировал. Впрочем, я, лишь я виновен в том, что принял возникшие в моем сознании Твои давние слова за руководство… к действию… – Голос Манвэ прервался, память бессмертных впилась стальными когтями в горло, вернув на две эпохи назад.
Мелькор протянул ему кубок:
– Забудь. Пожалуйста.
Черному Вале захотелось обнять брата, укрыв его от этой безобразной ругани, но он не решился: слишком давно Владыка держится на одной лишь гордости, не меньшей, чем у него, Мелькора. Да и при Эру сорваться – недопустимо. Тем более что тот, похоже, этого и добивается. Не дождется! И пусть говорит что хочет! Он улыбнулся Манвэ, тот коротко, деревянно кивнул и сложил губы в подобие улыбки.
– Бедный… – с насмешливым сочувствием протянул Эру. – С такими нервами тебе и впрямь не на троне место, а в Лориэне. А еще от исцеления отказался – впрочем, ничего, зато Мелькор тебя пожалеет, он замечательно умеет всех жалеть, особенно тех, кто из-за него же и пострадал!
Мелькор скрипнул зубами. Эру попал в точку – не смог он тогда остаться один, сделать так, чтобы никого рядом не было. А видно, должен был, ведь ясно было, что тех, кто с ним, ждет смерть и только смерть… А если бы он пришел в Валинор в начале Войны Гнева, разве не уничтожили бы все равно Твердыню, раз его изначально считали злом и приговор уже был готов? И тогда воины Аст Ахэ умирали бы в одиночестве, и некому было бы хоть облегчить их предсмертье… Он вонзил ногти в ладони, не давая потоку воспоминаний унести себя, и усмехнулся, глядя на Эру:
– Велики мудрость и проницательность Твои, Отец, а милосердие просто безгранично. Может, позволишь нам, в милосердии Своем, привести этот мир в порядок, не отвлекаясь на выслушивание оскорблений? Тем более что все давно поняли, какого Ты о нас мнения, так что на повторы можешь Свое драгоценное время не тратить!
Эру фыркнул:
– Спасибо за трогательную заботу, такое сборище истеричных безумцев и впрямь ни вразумить, ни исцелить…
Дверь вновь приоткрылась, и в нее просунулась голова Ирмо.
– Кого тут исцелять надо? – поинтересовался он, войдя. Следом за ним в комнату проскользнула Эстэ и замерла рядом, обняв супруга за плечи.
Ирмо бегло оглядел лица собравшихся, задержав напоследок взгляд на Эру, и как ни в чем не бывало поклонился Манвэ. Король пожал ему руку:
– Ну зачем ты пришел? Тебе еще этого не хватало!
– Но вы же здесь побеседовать собрались, не так ли? Может, и мне дозволено будет присоединиться?
– Соскучиться успел? – процедил Эру.
Ирмо невольно вздрогнул. В то же мгновение Мелькор и Тулкас оказались рядом, почти заслонив его от Единого.
– Целители приходят, когда в них нуждаются, – по-моему, это как раз такой случай… – глухо проговорил Ирмо, собравшись с силами.
– А мы тебя в обиду не дадим! – мрачно пообещал Тулкас.
– Ага, круговая порука! – воскликнул Эру. – Все против Меня объединились, старые распри позабыв!
– Приходится… – тяжело проговорил Ульмо.
– А что, стоять в сторонке и наблюдать? – с вызовом посмотрел на Эру Тулкас.
– Они же любят друг друга! – воскликнула Эльдин и тут же смущенно уткнулась в плечо Аллора.
– Любят?! – Эру на мгновение застыл. – Любят… Хорошо же! Я тут вам еще и любить мешаю! Так Я уйду – оставайтесь при своем, с Мелькором, с кем угодно – а Я найду, где жить! Сколько можно возиться?! – Творец сделал шаг в двери. Обернулся к Аллору: – Занятно было с тобой побеседовать, впрочем… говорить с тобой можно сколько угодно, а вот верить двойному предателю… да что там – тройному, ведущему втайне от всех свою игру… Ты вот, Манвэ, его выгораживал, а он за твоей спиной с мятежником связался и еще тебя подставит, если ему это выгодным покажется или хотя бы занятным! Он ведь и разговор со Мной от тебя скрыл, не так ли? Конечно же, из благих побуждений… Короче, он вас тут жить научит, дайте срок… – Творец, похоже, хотел еще что-то добавить, но умолк, встретившись взглядом с недомайа. Насколько поразил Его Манвэ, оказавшись воистину непредсказуемым, настолько Аллор внушал безотчетный страх. Безотчетный? А что еще можно испытывать, глядя в глаза Бездны у ее Врат?..
Преодолев оцепенение, Эру закончил:
– И последний совет – поберегитесь, ибо Врата Бездны – среди вас. – Он бросил еще один взгляд в сторону недомайа и сделал еще шаг к двери.
– Тоже мне, новость, – пожал плечами Манвэ. – Бывали мы там…
– Да Мне-то что, в конце концов?! Сами разберетесь, Могущества… Без Меня!
– А Ты? – проговорил Аллор, не обращая внимания на последнее замечание Творца, будто оно относилось не к нему.
– Тебе-то что за дело? – огрызнулся Эру, стоя почти в дверях. – Найду, где жить – мало ли чужих миров!
– А свои – надоели? – прищурился Мелькор.
– Не то слово! Все продумаешь, рассчитаешь, создашь, наконец, – и все впустую, все наперекосяк! Ну и ладно, не вышло – и не надо! Значит, не Творец, если ни один Замысел не смог воплотить…
– Так Тебе важно Замысел от точки до точки соблюсти или чтобы мир существовал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
– И кто их пристраивать будет?! – поинтересовался Эру. – Вероятно, все тот же Мелькор? Он пристроит! Да они всю Арду заполонят, как сорняки! Тем более что воевать он их уже научил…
– Это не он! – Курумо выскочил на середину комнаты. – Это я, я! Я хотел, чтобы они защитили тех… Чтобы эллери не пришлось заниматься этим…
– Это я собрал их – потом. Они, казалось мне, более пригодны для войны, чем люди. Их не жаль было бросать в бой. Слуги – не ученики… – Гортхауэр встал рядом с Курумо. – И троллей я создал – для работы. Из камня – чтобы выносливыми были. И волколаков… – Черный майа смущенно опустил голову. – Стая приняла меня, когда… я был один. Первые могли менять облик, быть подобными перворожденным. И злыми – не были. Не более, чем просто волки…
– Вот и посмотрим, как вы их к миру призовете! А драконы и балроги?!
– Да нет уже в Средиземье драконов, – проговорил Аллор. – Последнего лет семьдесят назад застрелили. Вот ящеры, наверное, есть где-то. Своего я еще у Ородруина отпустил, может, подружку нашел и живет себе – он у меня всегда любвеобильный был.
Все невольно рассмеялись, что недомайа вполне устраивало.
– В Залах их души, как правило, не могут существовать… Обычно уносятся куда-то или тают… Я об орках, в основном. Волколачьих душ почти и не было, но им отдельный Зал выделить пришлось, – задумчиво произнес Намо. – А что с ними делать было? Ты же не отвечал на мои призывы, о Единый…
– Мне еще с волколачьими душами возни не хватало!
– Да Тебе вообще как-то не до меня было… А ведь именно сюда приходят души детей Твоих. Смерть была в Замысле?
– Не было там Смерти! Такой смерти – не было! Это из-за Диссонанса все! Был – Дар. Люди уходили бы в Мой Чертог. Эльфы – Арде и Валар, а люди, способные менять мир вокруг себя, шли бы ко Мне, их память ткала бы дальнейшее развитие Замысла – по Моей канве. И нечего вам об этом знать было, и они не должны были знать – по-иному бы себя вели и возгордились бы, чего доброго, сверх меры. А он, – Эру мотнул головой в сторону Мелькора, – сделал-таки, чтобы они невесть куда уходили, куда и его вечно тянуло! А с Искаженными делать нечего: пусть уходят, куда угодно. – Эру мрачно замолчал.
– Так зачем убивать было?! – вскинулся Мелькор. – Жили себе и жили бы, никого не трогая!
– И понесли бы отраву твоего Искажения по всей Арде!
– Но сами-то они были не злы… – пробормотала Ниэнна.
– Но несли в себе зло – спустя какое-то время от Замысла ничего не осталось бы!
– Да что же это за Замысел, в самом деле, что лишь на мечах держится?! – воскликнул Манвэ. – И как я раньше не видел этого? Думал, Зло разрастается, поглощая мир, а всего-то кто-то пытался жить по-иному и отнюдь не наперекор… А кровь не отмыть… – Он прикрыл глаза.
«Не надо, брат. При нем…» – Мелькор пересел поближе к Манвэ, коснулся руки. Тот сжал ладонь Черного Валы.
– Спелись… – процедил Эру сквозь зубы, глядя на братьев.
– Это огорчает Тебя, о Творец? – вскинула голову Варда. – Ты же Сам их так сотворил, а потом все время Манвэ сходством попрекал!
– Но власть над Ардой доверил!
– Мне еще раз поблагодарить Тебя за это? – огрызнулся Манвэ. – Мелькор ведь должен был править, не так ли?
– Он лишился этого права, восстав против Меня! А ты, можно подумать, вовсе не желал царствовать!
– Такова была Твоя воля. Разве я мог возразить? Впрочем, ныне я готов был отречься от престола, но не вышло. Видно, не нашлось на мое место охотников.
– Да разве ты власть из рук выпустишь? Конечно, как всегда, устроил так, что все как бы само собой получилось.
– Отчего же – самое подходящее время было, чтобы от меня отречься.
– Как же, они тебя боятся больше, чем Меня.
– После того как Ты наказал Ауле, я счел за лучшее, чтобы боялись меня, а Тебя продолжали благословлять.
– Вот спасибо! Какая самоотверженность! От себя отрекся, ближними пожертвовал, только бы все и всех от Моего гнева уберечь! Спаситель! Выбрал удобную роль, а как переметнулся, так быстро всех против Меня настроил! Венценосный борец за свободу! Иди теперь, жалуйся всему Валинору, как тебя Сотворивший обижает! Или, как твой братец, спой что-нибудь о незаживающих ранах и давящей на голову короне, поведай, что Я тебя каждый день истязал за все неурядицы на Арде… Спой о прерванной песне и перебитых крыльях… Да что Я тебе рассказываю, ты сам все придумаешь и музыку подберешь, ты же менестрель…
Присутствующие онемели от этой тирады, в которой мешались издевка и обида, горечь и злость. Слова были подобны пощечинам, и лицо Короля затягивалось личиной, словно озеро – ледяной коркой.
Аллору подумалось, что сейчас он не сможет напомнить гостям о правилах поведения в его и Эльдин обители. Обидно лишь, что, видно, так и не удастся избежать схватки, и вряд ли она ограничится этой комнатой…
– Ну что же ты стоишь? – насмехался Эру. – Или ждешь, когда остальные подтянутся – ты ведь, наверное, по всему Валмару Многозвонному раззвонил, что опять идешь собой ради всех жертвовать! Один за всех – и все на одного!
– Зачем же прежде времени Валинор пугать? – мягко поинтересовался Манвэ.
– Почему Ты говоришь так, о Единый? – прошептала Ниэнна. На ее бледном лице проступил лихорадочный румянец; казалось, она вот-вот расплачется. Намо положил ей руку на плечо: не надо, сестренка…
– Мы, кажется, побеседовать собрались, – глухо проговорила Варда, – а не оскорблениями обмениваться…
– Это, полагаю, называется выяснением отношений, – ядовито процедил Мелькор.
– Что, не нравится, когда правду в глаза говорят?! – тряхнул огненными волосами Эру.
«По-моему, Единого в подпитии заносит не меньше, чем Гортхауэра. Впрочем, Он-то впервые, наверное, пьет. Может, Он и воплотился-то в первый раз… – перекинулся мыслью с Эльдин Аллор. – Надо как-то успокоить их». Но вмешаться майа не решился. Не мог вклиниться между Творцом и Его Айнур. А хотелось бы – и пусть Эру его ругает сколько влезет, унизит – чего проще? – прибьет, наконец. За что на Манвэ-то все валится? Недомайа набрал было в грудь побольше воздуха, но его опередил Мелькор:
– Где тут правда, позволь узнать?! Да, брат мой умеет подчинять и в интригах искушен. Он правил Валинором и Ардой железной рукой. А ради кого?! – воскликнул Черный Вала, и глаза его нехорошо сузились. – С Тобой пообщавшись, кто угодно от себя отречется, ни петь, ни летать не захочет! Или скажешь, что не запугал его, пригрозив, что уничтожишь Арду, если Искажение распространится?!
Манвэ протянул руку к Мелькору, то ли пытаясь успокоить, то ли оградить. Эру взглянул на них тяжелым взглядом:
– Вы нашли друг друга, Отступник и Предатель! Теперь ты, Мелькор, даже после всего, что он с тобой сделал, будешь его оправдывать во всем. А ему, страдальцу за правду, того и надо. И пусть все знают и жалеют!
– Да кому в голову придет жалеть не знающего слабостей Владыку?
– Да хоть Ирмо и тому же Аллору – вот ведь, всего полгода как знаком, а уже все понял… – иронично усмехнулся Эру.
– Понял, потому что друг! – резко бросил Аллор. – А Ирмо… Если кто-то к нему в Сады ни ногой, думаешь, это от полного довольства?
– Да какого балрога мы тут его по косточкам разбираем?! – взвилась вдруг взиравшая доселе на все с ледяным спокойствием Варда. – Спасибо, конечно, Мелькор и Аллор, на добром слове, но, похоже, вы как об стену бьетесь, а супруг мой уже устал плевки утирать! Милый, не волнуйся, все будет хорошо, никто нам больше не указ. Хочешь, уйдем отсюда, хоть в Эндорэ, ты снова станешь петь с ветрами, летать в облаках и дождями записывать песни на свитках тумана… А я буду зажигать для тебя звезды… – Ее голос прервался, она спрятала лицо на груди у Манвэ, тот обнял ее и погладил мягко светящиеся пряди волос. Глаза Владыки начали вновь разгораться неистовым пламенем.
Внезапно дверь резко распахнулась, едва не сорвавшись с петель от мощного удара. В комнату плечо к плечу ворвались Ульмо и Тулкас и замерли на пороге.
– Вот и подмога подоспела… – процедил Эру и подобрался, готовясь к обороне. – Долго выжидали? – насмешливо поинтересовался Он, взирая свысока на вновь прибывших.
– А мы должны сидеть и ждать у моря погоды? – мрачно проговорил Ульмо.
– Но я же приказал… – Манвэ встал между Эру и Ульмо с Тулкасом, то ли пытаясь заслонить нежданных защитников, то ли сдержать их. – Я же говорить отправился!
– У нас, может, тоже есть что сказать! – пробурчал Тулкас, упрямо наклонив голову. – И терпение не бесконечное – сколько можно твои чертоги мерить да догадки строить?!
– Да у вас терпения вообще нет – быстро примчались, словом перемолвиться не дали! – усмехнулся Эру.
– Кажется, тут уже достаточно наговорили! – нахмурился Ульмо, косясь на ледяное лицо Манвэ и подозрительно блестящие глаза Варды. – Желаешь продолжить? – повернулся Вала Вод к Королю.
Манвэ неопределенно покачал головой. Тулкас переглянулся с Мелькором, тот красноречиво скривил губы. Этот обмен взглядами не ускользнул от Эру.
– Очень мило! И ты туда же! Все в сговоре! Я для чего тебя на Арду отпускал? И так ты за порядком следишь – с мятежником связался! Ты чью волю вершить должен был, Гнев Эру?!
– Я вершу волю Владыки, которому присягал, ибо Ты поставил его над Айнур, связавшими свою жизнь с Ардой. Те же, что защищают Закон и Право от бунтовщика, не должны бунтовать, не так ли? – Вала-Воитель развел руками.
– И тебе уже безразлично, что творит оный Владыка, нарушая изреченное?!
– Я уже говорил, что все было законно!
– И ты веришь в искренность намерений мятежника?
– Я верю моему Королю, – отчеканил Тулкас с непроницаемой физиономией.
– Право, не понимаю, почему это все вдруг должны поступаться старой дружбой, Тобой, между прочим, благословленной! – Ульмо шагнул вперед и положил руку на плечо Манвэ.
– Ну и вразумил бы его, раз друг, – ты же прежде не обманывался в подлинной сути и намерениях Преступившего!
– Наказание не должно быть бесконечным – и прав Владыка, принявший исход поединка за знак Судьбы и давший брату своему еще одну возможность стать одним из нас. Не в этом ли благо Арды?
– Если бы он покаялся и отказался от своих помыслов, то воззвал бы ко Мне, и Я исцелил бы его! Но он и не думал о таком!
– Ты бы исцелил! – не сдержался Манвэ. – Знаешь… Отец, каким бы он ни был, Тебе его отдавать я не собираюсь!
– Эа, до чего надоело все! – выдохнул Мелькор. – Честное слово, если только из-за меня все так плохо и с моим уходом Арда расцветет, как сады Йаванны, так я уйду!
– Только попробуй! – прошипел Манвэ. – Уж если наводить порядок, то вместе!
– Да я разве отказываюсь?! – всплеснул руками Черный Вала. – Но отрекаться от всего подряд не буду!
– Ну как сейчас о чем-то можно судить, если еще ничего не сделано? – подала голос Эльдин. – «Ненормальные какие-то», – обратилась она к Аллору. Тот закатил глаза.
– Ну успокойтесь, пожалуйста! – воззвал он к многочисленным гостям. – Сколько можно ругаться – и без толку? Ведь можно же все исправить…
– Если мешать не будут… – проворчал Намо.
– Ах, мешать?! – резко обернулся в его сторону Эру, опрокинув пустой кубок. – Я, значит, только и делаю, что вам, бедным, жить и творить мешаю! Да кто вас творцами создал, в конце концов?! Кто вам музыку дал? Кто видение развернул? Кто, спрашиваю, дал ему бытие, а?! Я вас заставлял в этот мир идти?! Сидели бы себе спокойно в Чертоге, распевали бы и дальше! И еще разговариваю с ними! – Творец в гневе вскочил с кресла. – Снизошел до отдаленного результата Моего попустительства! Видно, он вам всем ум повредил – вижу теперь, что вы его выгораживали! Собеседник нашелся! Со Мной тебе не беседовалось. – Эру сверкнул глазами в сторону Манвэ. – А с этим – с радостью!
– А-а. так мы с Тобой беседовали… – усмехнулся Манвэ. – А я, верноподданный глупец, любое Твое слово как приказ воспринимал… Ты прав, я действительно стал цепным псом, и Ты неплохо меня выдрессировал. Впрочем, я, лишь я виновен в том, что принял возникшие в моем сознании Твои давние слова за руководство… к действию… – Голос Манвэ прервался, память бессмертных впилась стальными когтями в горло, вернув на две эпохи назад.
Мелькор протянул ему кубок:
– Забудь. Пожалуйста.
Черному Вале захотелось обнять брата, укрыв его от этой безобразной ругани, но он не решился: слишком давно Владыка держится на одной лишь гордости, не меньшей, чем у него, Мелькора. Да и при Эру сорваться – недопустимо. Тем более что тот, похоже, этого и добивается. Не дождется! И пусть говорит что хочет! Он улыбнулся Манвэ, тот коротко, деревянно кивнул и сложил губы в подобие улыбки.
– Бедный… – с насмешливым сочувствием протянул Эру. – С такими нервами тебе и впрямь не на троне место, а в Лориэне. А еще от исцеления отказался – впрочем, ничего, зато Мелькор тебя пожалеет, он замечательно умеет всех жалеть, особенно тех, кто из-за него же и пострадал!
Мелькор скрипнул зубами. Эру попал в точку – не смог он тогда остаться один, сделать так, чтобы никого рядом не было. А видно, должен был, ведь ясно было, что тех, кто с ним, ждет смерть и только смерть… А если бы он пришел в Валинор в начале Войны Гнева, разве не уничтожили бы все равно Твердыню, раз его изначально считали злом и приговор уже был готов? И тогда воины Аст Ахэ умирали бы в одиночестве, и некому было бы хоть облегчить их предсмертье… Он вонзил ногти в ладони, не давая потоку воспоминаний унести себя, и усмехнулся, глядя на Эру:
– Велики мудрость и проницательность Твои, Отец, а милосердие просто безгранично. Может, позволишь нам, в милосердии Своем, привести этот мир в порядок, не отвлекаясь на выслушивание оскорблений? Тем более что все давно поняли, какого Ты о нас мнения, так что на повторы можешь Свое драгоценное время не тратить!
Эру фыркнул:
– Спасибо за трогательную заботу, такое сборище истеричных безумцев и впрямь ни вразумить, ни исцелить…
Дверь вновь приоткрылась, и в нее просунулась голова Ирмо.
– Кого тут исцелять надо? – поинтересовался он, войдя. Следом за ним в комнату проскользнула Эстэ и замерла рядом, обняв супруга за плечи.
Ирмо бегло оглядел лица собравшихся, задержав напоследок взгляд на Эру, и как ни в чем не бывало поклонился Манвэ. Король пожал ему руку:
– Ну зачем ты пришел? Тебе еще этого не хватало!
– Но вы же здесь побеседовать собрались, не так ли? Может, и мне дозволено будет присоединиться?
– Соскучиться успел? – процедил Эру.
Ирмо невольно вздрогнул. В то же мгновение Мелькор и Тулкас оказались рядом, почти заслонив его от Единого.
– Целители приходят, когда в них нуждаются, – по-моему, это как раз такой случай… – глухо проговорил Ирмо, собравшись с силами.
– А мы тебя в обиду не дадим! – мрачно пообещал Тулкас.
– Ага, круговая порука! – воскликнул Эру. – Все против Меня объединились, старые распри позабыв!
– Приходится… – тяжело проговорил Ульмо.
– А что, стоять в сторонке и наблюдать? – с вызовом посмотрел на Эру Тулкас.
– Они же любят друг друга! – воскликнула Эльдин и тут же смущенно уткнулась в плечо Аллора.
– Любят?! – Эру на мгновение застыл. – Любят… Хорошо же! Я тут вам еще и любить мешаю! Так Я уйду – оставайтесь при своем, с Мелькором, с кем угодно – а Я найду, где жить! Сколько можно возиться?! – Творец сделал шаг в двери. Обернулся к Аллору: – Занятно было с тобой побеседовать, впрочем… говорить с тобой можно сколько угодно, а вот верить двойному предателю… да что там – тройному, ведущему втайне от всех свою игру… Ты вот, Манвэ, его выгораживал, а он за твоей спиной с мятежником связался и еще тебя подставит, если ему это выгодным покажется или хотя бы занятным! Он ведь и разговор со Мной от тебя скрыл, не так ли? Конечно же, из благих побуждений… Короче, он вас тут жить научит, дайте срок… – Творец, похоже, хотел еще что-то добавить, но умолк, встретившись взглядом с недомайа. Насколько поразил Его Манвэ, оказавшись воистину непредсказуемым, настолько Аллор внушал безотчетный страх. Безотчетный? А что еще можно испытывать, глядя в глаза Бездны у ее Врат?..
Преодолев оцепенение, Эру закончил:
– И последний совет – поберегитесь, ибо Врата Бездны – среди вас. – Он бросил еще один взгляд в сторону недомайа и сделал еще шаг к двери.
– Тоже мне, новость, – пожал плечами Манвэ. – Бывали мы там…
– Да Мне-то что, в конце концов?! Сами разберетесь, Могущества… Без Меня!
– А Ты? – проговорил Аллор, не обращая внимания на последнее замечание Творца, будто оно относилось не к нему.
– Тебе-то что за дело? – огрызнулся Эру, стоя почти в дверях. – Найду, где жить – мало ли чужих миров!
– А свои – надоели? – прищурился Мелькор.
– Не то слово! Все продумаешь, рассчитаешь, создашь, наконец, – и все впустую, все наперекосяк! Ну и ладно, не вышло – и не надо! Значит, не Творец, если ни один Замысел не смог воплотить…
– Так Тебе важно Замысел от точки до точки соблюсти или чтобы мир существовал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63