За рулем машины опять сидела женщина — молодая и привлекательная, конечно же, в форме Женского вспомогательного корпуса ВМС, — не проронившая ни слова за все время их короткой поездки. Она постаралась подвезти его как можно ближе к месту, где был обнаружен труп, и остановила машину ярдах в двухстах, у подножия невысокого бугорка. Снова начался дождь, и Вайкери позаимствовал у водительницы зонтик. Выбравшись из машины, он бесшумно закрыл за собой дверь, как будто приехал на кладбище и направлялся на похороны. Впереди он увидел несколько длинных белых лучей сильных фонарей, метавшихся во все стороны, словно световые столбы зенитных прожекторов, отыскивающих в ночном небе прорвавшийся «Хейнкель». Один из лучей уперся в него, и ему пришлось прикрыть глаза ладонью от яркого света. Расстояние оказалось больше, чем показалось ему из машины, и бугорок скорее походил на небольшой холм. Трава здесь была длинной и очень мокрой. Его брюки сразу промокли до колен, как будто ему пришлось переправиться вброд через ручеек. При его приближении лучи фонарей деликатно отвернулись в стороны. Полицейский начальник — детектив-суперинтендант или что-то в этом роде — предупредительно взял его под локоть и помог преодолеть оставшуюся часть пути. У него хватило ума не произносить имя Вайкери вслух.
Над трупом был небрежно натянут брезентовый навес. Дождевая вода уже скопилась в середине, образовав небольшой бассейн, и крошечным водопадом стекала с одного края. Гарри сидел на корточках рядом с изуродованной головой женщины. «Гарри в своей стихии», — подумал Вайкери. Склонившись над трупом, он имел такой же естественный и спокойный вид, как если бы отдыхал в тени теплым летним днем. Вайкери, напрягая зрение, осмотрелся вокруг.
Тело, по всей видимости, отброшенное выстрелом, упало на спину. Женщина лежала, широко раскинув руки и ноги, как это делают дети, когда зимой валяются, играя на снегу. Земля вокруг головы почернела от крови. Одна рука все еще стискивала ручки матерчатой хозяйственной сумки, в которой Вайкери разглядел несколько банок с консервированными овощами и кусок мяса, завернутый в грубую желто-коричневую бумагу. На бумаге тоже проступали пятна крови.
Содержимое маленькой сумочки валялось около ног. Вайкери не видел там никаких денег.
Гарри поднял голову, заметил стоявшего молча Вайкери и подошел к нему. Некоторое время они стояли рядом, не говоря ни слова, будто находились у края могилы, провожая покойника в последний путь. Потом Вайкери сдержанно похлопал себя по карманам и извлек совершенно ненужные ему сейчас очки.
— Это могло быть совпадением, — нарушил молчание Гарри, — но я совершенно не верю в них. Особенно когда речь идет о мертвой женщине, убитой пулей в глаз. — Гарри немного помолчал; в его поведении впервые проявились эмоции. — Христос, я никогда не встречал никого, кто поступал бы именно так. Уличные головорезы не стреляют людям в лицо. Так поступают только профессионалы.
— Кто нашел тело?
— Прохожий. Его допросили. Его история кажется вполне достоверной.
— Как давно она мертва?
— Несколько часов. А это означает, что ее убили вчера в конце дня или в начале вечера.
— И никто не слышал выстрела?
— Никто.
— Возможно, оружие было снабжено глушителем?
— Не исключено.
К ним подошел старший полицейский.
— Если мои глаза не врут, это Гарри Далтон, тот самый парень, который ловко разобрался с делом Спенсера Томаса. — Суперинтендант мельком взглянул на Вайкери и снова повернулся к Гарри. — Я слышал, что вы теперь работаете в другом месте.
Гарри не без усилия улыбнулся в ответ.
— Привет, босс.
Вайкери прервал этот обмен любезностями.
— Начиная с этого момента, я объявляю это дело вопросом государственной безопасности. Завтра утром все необходимые бумаги будут у вас на столе. Я хочу, чтобы Гарри осуществлял координацию расследования. Ничто не должно пройти мимо него. Гарри составит заявление для прессы от вашего имени. Нужно описать случившееся как убийство при попытке ограбления. Рану опишите точно. При описании места преступления тоже не следует ничего выдумывать. Напишите в заявлении, что полиция разыскивает двоих беженцев неопределенного происхождения, которых видели в парке примерно в то время, когда было совершено убийство. И пусть ваши люди продолжают расследование с соблюдением всех возможных мер предосторожности. Благодарю вас за содействие, суперинтендант. Гарри, зайдите ко мне утром как можно раньше.
Гарри и суперинтендант проводили взглядами Вайкери, который, неуверенно ступая, спустился с холма и скрылся в сырой мгле. Лишь после этого суперинтендант повернулся к своему бывшему подчиненному:
— Господи! Ничего не понимаю. В чем же тут такая серьезная проблема?
* * *
Гарри оставался в Гайд-парке до тех пор, пока труп не увезли. Уже перевалило за полночь. Он попросил одного из полицейских подвезти его. Конечно, можно было вызвать машину из управления, но он не хотел, чтобы на службе знали, куда он направился. Он вышел из машины неподалеку от дома Грейс Кларендон и остаток пути прошел пешком. Она вернула ему тот самый ключ, который когда-то был у него, и сказала, что он может приходить без предупреждения. Грейс всегда спала, как ребенок — на животе, разбросав руки и ноги, выставив бледные ступни из-под одеяла. Гарри бесшумно разделся в темноте и попытался забраться в постель, не разбудив Грейс. Но пружины матраса громко застонали под его тяжелым телом. Она открыла глаза, перевернулась на бок и поцеловала его.
— Я уж подумала, что ты опять бросил меня, Гарри.
— Нет, просто была очень долгая и очень грязная ночь.
Она приподнялась на локте.
— Что случилось?
Гарри рассказал ей. Гарри рассказывал ей все.
— Не исключено, что она убита тем самым агентом, которого мы ищем.
— У тебя такой вид, будто ты видел привидение.
— Это было очень неприятно. Ей выстрелили в лицо. Такое трудно сразу выкинуть из головы, Грейс.
— Может быть, мне удастся отвлечь тебя?
Больше всего ему сейчас хотелось спать. Он по-настоящему вымотался, к тому же после осмотра трупа он всегда чувствовал себя грязным. Но она начала целовать его, сначала очень медленно и нежно. Потом она попросила его помочь ей снять фланелевую ночную рубашку в цветочек, и тогда началось безумие. Занимаясь с ним любовью, она всегда вела себя так, будто впадала в неистовство, до крови царапая его тело и приникая к нему губами с такой силой, словно пыталась высосать яд из раны. Когда он вошел в нее, она вдруг разрыдалась и начала умолять его никогда больше не покидать ее. А потом, лежа рядом с уснувшей женщиной, Гарри поймал себя на самой ужасной мысли, какая только была у него за всю жизнь: на мечте о том, как хорошо было бы, если бы ее муж не вернулся с войны.
Глава 34
Лондон
Вокруг большой модели искусственной гавани, носившей в секретных документах кодовое наименование «Шелковица» и находившейся в секретной комнате дома № 47 на Гросвенор-сквер, собрались американские и британские старшие офицеры, осуществлявшие руководство проектом, а также начальник личного штаба Черчилля генерал сэр Гастингс Исмей и двое генералов из штаба Эйзенхауэра, которые сидели настолько неподвижно, что их можно было бы принять за статуи.
Встреча началась во вполне деловой обстановке, но уже через несколько минут нервы присутствовавших не выдержали. Начались выпады и контрвыпады, посыпались обвинения в проволочках и ошибках, прозвучало даже несколько личных оскорблений, о которых высказавшие их довольно скоро пожалели. «Британцы, планируя строительство, наверно, смотрели через розовые очки!» «Американцы всегда такие нетерпеливые, будто их колют шилом в зад, да-да, вы, янки, вообще не знаете, что такое хладнокровие!» После этого все поспешили согласиться с тем, что во всем виноват страшный груз ответственности, лежавший на каждом из них, и совещание началось сначала.
До дня "Д" оставалось немногим больше трех месяцев, а проект «Шелковица» безнадежно отставал от графика. "Все этот проклятый «Феникс», — процедил сквозь зубы английский офицер, который по чистой случайности возглавлял один из наиболее успешно продвигавшихся элементов «Шелковицы».
Беда заключалась в том, что он сказал чистую правду: сооружение гигантских бетонных кессонов, на использовании которых базировалась вся операция, фатально отставало от графика. Проблем возникало так много, что это было бы смешно, если бы только ставки не были так высоки. Катастрофически не хватало бетона и стального прута для изготовления арматурного каркаса. Плохо было с местами для строительства и еще хуже — с местами для размещения готовых изделий в гаванях на южноанглийском побережье. Очень не хватало квалифицированных рабочих, а те, которые имелись, были настолько ослаблены из-за недоедания, что с трудом волочили ноги.
Это была настоящая катастрофа. Без кессонов, которые можно было бы использовать в качестве волнорезов, весь проект «Шелковица» был неосуществим. Им остро требовался человек, который мог бы завтра же с самого утра отправиться на стройплощадки и дать реальную оценку возможности закончить «Феникс» вовремя, человек, имеющий опыт осуществления крупнейших строительных проектов и способный внести необходимые изменения в проект, когда работы идут полным ходом.
Перебрав несколько имен, собравшиеся решили, что таким человеком может стать бывший главный инженер Северо-Восточной мостостроительной компании коммандер Питер Джордан.
Глава 35
Лондон
Сообщения о стрельбе в Гайд-парке заняли подвалы на первых полосах лондонских вечерних газет. Все они напечатали выдержки из заявления полиции, сочиненного Гарри по указанию Вайкери. Следователи считают, что убийство произошло во время попытки ограбления, вероятно, из-за того, что жертва оказала слишком уж упорное сопротивление; полиция ищет двоих мужчин, судя по приметам, из Восточной Европы и, скорее всего, поляков, которых видели в Гайд-парке примерно тогда же, когда произошло убийство. Гарри даже выдумал довольно расплывчатые описания подозреваемых. Все газеты сокрушались по поводу ужасающего увеличения в Вест-Энде за время войны количества преступлений, связанных с насилием. В каждой статье приводилось различное число мужчин и женщин, которые были избиты и ограблены за последние месяцы бандами бродяг-беженцев, пьяных солдат и дезертиров.
Вайкери испытывал некоторую вину, поскольку именно он был виновен в том, что газеты пошли по ложному следу. Несмотря на весь свой жизненный и научный опыт, он верил в то, что печатное слово должно нести народу правду, и переживал из-за того, что ввел прессу и публику в заблуждение. Хотя вряд ли ему стоило обвинять себя в этом — ведь не мог же он открыто сказать, что считает убийцей Роз Морли немецкого шпиона.
К полудню Гарри Далтон и группа детективов из лондонской полиции сложили воедино картину последних часов жизни Роз Морли. Теперь Гарри находился в кабинете Вайкери. Он сидел, взгромоздив ноги на письменный стол, так что начальник мог созерцать стоптанные подошвы его ботинок.
— Мы говорили с горничной из дома коммандера Хиггинса, — сообщил Гарри. — Она сказала, что Роз отправилась по магазинам. Она ходила по магазинам почти каждый день — до того, как дети приходили из школы. Мы нашли в ее сумке чек из магазина на Оксфорд-стрит, около Тоттенхем-корт-род. Владельца магазина мы тоже допросили. Он запомнил ее. Больше того, он вспомнил почти все сделанные ею покупки. Он сказал, что она встретилась со знакомой, по-видимому, тоже прислугой. Они пошли в кафе, расположенное на другой стороне улицы, и заказали чай. Мы поговорили с официанткой. Она все подтвердила.
Вайкери внимательно слушал, почему-то придирчиво изучая при этом свои руки.
— Официантка сказала, что Роз перешла через Оксфорд-стрит и встала в очередь на автобус, идущий в западном направлении. Я опросил обслуживающий персонал всех автобусов, какие мне попадались. Примерно полчаса назад мы разыскали контролера, работавшего на том самом автобусе, на котором ехала Роз. Он очень хорошо запомнил ее. Сказал, что она обменялась несколькими словами с высокой, очень привлекательной женщиной, которая поспешно выпрыгнула из автобуса. И, что интересно, когда автобус доехал до Мраморной арки, та же самая высокая и очень привлекательная женщина уже ждала там. Он сказал, что собрался было сам позвонить нам, но в газетах написали, что у полиции уже есть подозреваемые, ни один из которых не был высокой, очень привлекательной женщиной.
В дверь просунулась голова машинистки.
— Прошу прощения, что прерываю вас, но Гарри просят к телефону. Детектив-сержант Колин Мидоус. Говорит, что у него очень срочное дело.
Гарри прошел к своему столу и взял телефонную трубку.
— Вы тот самый Гарри Далтон, который раскрыл дело Спенсера Томаса?
— Тот самый, дружище, — ответил Гарри. — Чем могу быть вам полезен?
— Это связано со стрельбой в Гайд-парке. Мне кажется, что у меня есть кое-что для вас.
— Тогда выкладывайте, детектив-сержант. Боюсь, что у нас тут плоховато со временем.
— Я слышал, что настоящий подозреваемый — женщина, — сказал Мидоус. — Высокая, привлекательная, лет тридцати — тридцати пяти.
— Возможно. А что именно вам известно?
— Я участвовал в расследовании убийства Поупа.
— Читал об этом, — отозвался Гарри. — И с трудом заставил себя поверить, что у кого-то могло хватить смелости перерезать глотку Вернону Поупу и его девчонке.
— На самом деле Поупу нанесли удар в глаз.
— Неужели?
— Вот именно, — подтвердил Мидоус. — А его подруга получила удар в сердце. Один-единственный, тонкий, чуть ли не хирургический разрез.
Гарри хорошо запомнил то, что патолог из Министерства внутренних дел рассказывал о трупе Беатрис Пимм. На нижнем ребре слева была щербина. Возможный след от удара длинным острым предметом снизу в грудную полость.
— Но газеты... — промямлил Гарри.
— Неужели вы, Гарри, до сих пор доверяете тому, что пишут в газетах? Мы сами сочинили описания ран, чтобы отсеять всяких безумцев. Вы не поверите, сколько народу сразу же захотело приписать себе честь убийства Вернона Поупа.
— Вообще-то могу поверить. Он был редкостным мерзавцем. Но валяйте дальше.
— Женщину, похожую по описанию на ту, которую разыскиваете вы, видели входящей на склад Поупов в ту ночь, когда Поуп-старший был убит. У меня есть два свидетеля.
— Господи!
— Дальше — больше. Почти сразу же после убийства Роберт Поуп и один из его громил вломились в один ислингтонский пансионат в поисках какой-то женщины. Судя по всему, у них был неверный адрес. Вломились и тут же удрали, как пара вспугнутых кроликов. Правда, успели наставить синяков домовладелице.
— А почему я узнаю об этом только сейчас? — взбеленился Гарри. — Поупа убили почти две недели тому назад!
— Потому что мой начальник считает, что я гонюсь совсем не за тем кроликом. Он убежден, что Поупа убили конкуренты, и не хочет, чтобы мы тратили время впустую, изучая, как он выражается, альтернативные теории.
— А кто ваш начальник?
— Кидлингтон.
— Боже милосердный! Все тот же Святой Эндрю?
— Ничуть не изменился. Но у меня еще не все. Я на прошлой неделе один раз допросил Роберта Поупа. И собирался допросить его еще разок, но он бесследно исчез. Нам не удалось его отыскать.
— Кидлингтон сейчас на месте?
— Я вижу отсюда, как он сидит за своей перегородкой и листает свои чертовы бумаги.
— Последите за ним еще немножко. Думаю, что вы получите удовольствие.
Гарри чуть не разбил лоб, когда рысью бежал от своего стола до кабинета Вайкери. Он пересказал содержание разговора очень быстро, опуская столько деталей, что Вайкери дважды пришлось просить его остановиться и начать сначала. Когда же он закончил, Гарри набрал телефонный номер и вручил Вайкери трубку.
— Приветствую. Это главный детектив-суперинтендант Кидлингтон? Говорит Альфред Вайкери из Военного кабинета... а, все в порядке, спасибо. Но боюсь, что мне требуется от вас довольно серьезная помощь. Я говорю об убийстве Поупа. Я объявляю это дело вопросом государственной безопасности начиная с этой минуты. Сейчас к вам приедет мой сотрудник. Его зовут Гарри Далтон. Вы, возможно, помните его... Что, помните? Вот и прекрасно. Я хотел бы получить исчерпывающе полную копию всех материалов дела. Зачем? Боюсь, суперинтендант, что ничего больше сказать не могу. Благодарю за любезное сотрудничество. Всего хорошего.
Вайкери повесил трубку, хлопнул ладонью по столу, поднял голову, взглянул на Гарри и улыбнулся — впервые за несколько последних недель.
* * *
Кэтрин Блэйк собирала сумочку, готовясь к предстоящему свиданию: ее стилет, ее «маузер», ее фотокамера. Она должна была встретиться с Джорданом на обеде. После этого, по ее предположениям, они должны были вместе вернуться к нему домой, чтобы заняться любовью;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69