За тридцать четыре года жизни мне ни разу не довелось видеть короля, который бы спокойно сидел на своем троне. И как бы ни была велика воинская добыча, всегда приходится держать мечи наготове, чтобы защищать свое добро.— Я начинаю думать, что мне следовало остаться в Нормандии, — проговорил Танкред.Серл пожал плечами:— Там ты тоже провел бы жизнь в сражениях, с той лишь разницей, что награда за это была бы куда меньшей.— Ты совсем обескуражил моего друга, — рассмеялся Дрого. — Лучше скажи, зачем ты нас разыскивал?— Чтобы попробовать стряпню Иво, — шутливо ответил Серл, увидев появившегося в дверях Иво с миской тушеного мяса.Шутка оказалась удачной, поскольку Иво поставил аппетитно дымящуюся посудину прямо перед ним. — Разве этого не достаточно, чтобы бросить все и прибежать сюда?— Что правда, то правда, — согласился Дрого, взяв себе основательный кусок мяса. — Но ты же не знал, что Иво готовит еду. Что все-таки тебя сюда привело?— Вильгельму нужен провиант. Он отдал распоряжение отправить несколько отрядов на сбор съестного в округе. Я ищу людей, которые отправятся со мной.— Считай, что ты их уже нашел. Сейчас только ублаготворим утробу, и можешь считать нас в твоем полном распоряжении.— Отлично. Заодно поищем и саксов. Мне вовсе не улыбается, чтобы они застали нас врасплох.Дрого согласно кивнул. Некоторое время все были поглощены трапезой. Как только миска опустела, Дрого велел Гарнье оставаться в доме и никуда не выходить: совсем ни к чему, чтобы облюбованное ими прекрасное жилище занял кто-то другой. Неизвестно, как долго им еще придется оставаться & Пивинси, но даже если всего одну ночь, то ее лучше провести с удобствами.Выйдя из дома, они увидели юношу, ведущего под уздцы лошадь. На взгляд Дрого, он еще ни разу не брил бороды, но снаряжен на ратный подвиг был весьма основательно — кольчуга, шлем, длинные латные рукавицы, на поясе тяжелый меч, который он придерживал рукой. Могучая лошадь с рельефно играющими под кожей мощными мускулами была явно не для этого мальчика.— Кто ты, парень, и что привело тебя сюда? — спросил Дрого.— Я — Унвин, сэр, и хотел бы присоединиться к вам, — последовал ответ.— Ты выглядишь слишком юным, чтобы предлагать кому-то свой меч.— Человек, которого я сопровождал в походе, скончался от лихорадки всего через несколько часов после того, как мы отправились в путь. — Юноша опустил голову. — Когда Вильгельм обнаружил, что я остался один, он приказал мне отыскать какого-нибудь другого рыцаря, которому я мог бы служить. Иначе он отошлет меня обратно во Францию.— Здесь много рыцарей, Унвин.— У них уже есть оруженосцы. Мне сказали, что ни у вас, ни у ваших людей их нет, только один слуга по имени Иво. Пожалуйста, сэр, мне ничего не нужно. — Он умоляюще посмотрел на Дрого. — Родные хорошо позаботились о моем снаряжении. Я буду верно служить вам.— Ты ни разу не был в сражении, верно?— Ни разу, — печально подтвердил Унвин. — Но я неплохо обучен и в первом же бою покажу себя.— Или сложишь голову, — буркнул Серл, но, заметив, как застыло лицо юноши, ободряюще улыбнулся.— Я умею драться на мечах, — выдохнул Унвин.— Уверен, что умеешь. И если твоя семья потратила столько денег на то, чтобы отправить тебя в поход с войском Вильгельма, ты обязательно должен драться, — решительно произнес Дрого. Танкред удивленно посмотрел на него, но Дрого сделал вид, что ничего не заметил, — Однако ты должен знать, что оруженосцев мы не имеем потому, что у нас нет земель, нет титулов и нет звонкой монеты. Ты присоединился к отряду бедных рыцарей, парень. Если мы и сможем что-то получить, так только служа Вильгельму и надеясь, что он не оставит нас своими милостями.— И я надеюсь на то же.— Тогда в путь!Юноша широко улыбнулся, и Дрого не смог сдержать ответную улыбку. Когда-то и он был таким же юным, рвался в бой и мечтал о ратной славе. Все это прошло довольно быстро, после нескольких сражений, в которых он получил серьезные раны. Если этот паренек выживет в первых схватках, он тоже начнет воспринимать каждый бой как тяжелую и страшную работу…Вскоре маленький отряд оставил Пивинси позади. Поднявшись на холм, Дрого обернулся, чтобы окинуть взглядом панораму города. Улицы кишели солдатами. Дрого знал, что они не очень-то довольны первой добычей и жаждут новых трофеев. Несмотря на зловещие предзнаменования, их рвение ничуть не уменьшилось; казалось, их не испугал ни огонь в небе, пролетевший к Восточному проливу, ни то, что Вильгельм упал, сходя с корабля на берег. Дрого надеялся, что за бравадой солдат действительно стоит решимость идти в бой. Ему сейчас совсем не хотелось думать о том, что и он, и они прибыли на землю Англии, чтобы погибнуть. Глава 3 Ида вздрогнула, очнувшись от сна, и тут же выругала себя. Преспокойно заснуть под носом у врага! Да она просто потеряла рассудок! Нельзя быть столь неосторожной, иначе она лишится последней возможности бежать из этих мест.Девушка тихонько приподняла голову и вытянула шею, чтобы выглянуть в просвет между густыми ветвями, но внезапно замерла, почувствовав, что к ее укрытию приближаются всадники. Норманнов еще не было видно, но земля уже чуть заметно дрожала под копытами их могучих коней. Ида снова распласталась на земле, прижав собак за их длинные морды.Всадники не заставили себя долго ждать. Они поднялись на холм и проехали так близко от кустов, где пряталась Ида, что она могла отчетливо слышать их разговор.Мать Иды была норманнкой и старалась научить детей своему родному языку. Вспомнив эти уроки, Ида горько пожалела о том, что никогда не была особенно прилежной ученицей и что мать никогда не рассказывала ей о норманнских воинах. Ида даже не представляла себе, как они выглядят.Солдаты остановились. Очевидно, поджидают отставших, подумала Ида и осторожно приподнялась, чтобы внимательнее рассмотреть иноземцев.Норманны были облачены в кольчуги, отличавшиеся только длиной, на головах — кольчужные сетки, поверх которых надеты железные шлемы. Закрывающая нос железная полоска делала лица воинов необычными и угрожающими. Все четверо выглядели очень внушительно — могучие, вооруженные мечами гиганты на сильных лошадях. Если вес войско Вильгельма состоит из таких людей, то Гарольду будет нелегко победить врага.— Почему я совсем не вижу здесь женщин? — недовольным тоном спросил Танкред.— Мы ищем провиант, дружище, — напомнил Дрого, с трудом удержав вдруг забеспокоившуюся лошадь.— Не хлебом единым жив человек.— Когда доживешь до моего возраста, будешь думать только о том, как набить брюхо, — произнес Серл. — Мужчина никогда еще не умирал от недостатка женщин.— Временами мне кажется, что я вполне могу от этого умереть! — чувством воскликнул Танкред. — Мой живот полон, и теперь мое тело жаждет, чтобы его ублажили.— И этот человек еще способен держаться в седле и ехать за провизией. Какое мужество.Норманны дружно захохотали. Ида презрительно скривила губы. Грязные животные! У них только две забавы — убивать мужчин и охотиться за женщинами.— Твоя лошадь почему-то все время нервничает, Дрого, — удивленно сказал Танкред, поскольку Дрого вновь пришлось натянуть поводья и вернуть шарахнувшуюся в сторону лошадь на тропинку.— Я и сам это заметил, — согласился он. — Одно из двух: либо она еще не пришла в себя после дороги, либо где-то неподалеку чует собаку.Ида замерла и крепче сжала пасти собак, спрашивая себя, почему при звуках бархатного мелодичного голоса по ее телу словно пробегает теплая волна. Это был очень красивый, мужественный голос, которым она наслаждалась, хотя ей следовало бы сейчас дрожать от страха. Когда норманны наконец двинулись дальше, Ида облегченно вздохнула. Но радость ее была недолгой — девушка увидела, что всадники свернули и двинулись по направлению к хижине Старой Эдит.Несколько мгновений Ида пыталась справиться с охватившими ее опасениями. Естественно, нападать на норманнов Эдит не станет, а для того, чтобы вызвать у них вожделение, она чересчур стара, так что у них не будет никаких оснований причинить ей вред. Однако Ида была слишком привязана к старухе, чтобы прислушиваться к доводам рассудка. Продолжая успокаивать себя, девушка выскользнула из своего убежища и, шепотом дав собакам команду не лаять, крадучись двинулась за всадниками. Норманны ехали не торопясь, и она без труда за ними поспевала. Гораздо сложнее оказалось не упускать воинов из виду, оставаясь в то же время незаметной для них. Ее чуть не обнаружили: один из норманнов неожиданно обернулся, и Ида еле успела пригнуть голову. Может, всаднику слепило глаза солнце или он не заметил девушку на фоне деревьев, но, внимательно оглядевшись, он снова двинулся вперед.— Что-нибудь не так? — спросил Дрого Танкреда, когда тот в очередной раз начал осматриваться вокруг.— Да нет, — ответил д'Уллак, медленно обводя взглядом густые заросли деревьев и сжимая рукоять меча, — Но у меня ощущение, что за нами кто-то следует. Должно быть, это Серл запугал меня своими рассказами о притаившихся в лесу врагах.Серл тут же возразил, и между ним и Танкредом завязалась шутливая перепалка. Но Дрого не склонен был относиться к опасениям друга столь же легкомысленно, тем более что лошадь продолжала оглядываться, пугливо кося блестящим глазом. Тщательно оглядев лес, Дрого снова двинулся вперед, твердя себе, что воину не к лицу бояться любой тени, и все же невольно прислушиваясь к каждому шороху.Через несколько минут всадники оказались на просторной поляне и увидели маленький ветхий домик. Не успели они к нему подъехать, как из дверей выбежала старая сгорбленная женщина. Потрясая в воздухе мечом и еще каким-то предметом, она бросилась на четверку норманнов. Дрого не успел произнести ни слова — его лошадь, которая все никак не могла успокоиться, шарахнулась в сторону и сшибла старуху. Все произошло так внезапно, что Дрого не успел даже натянуть поводья. Женщина неподвижно распростерлась на траве… Остановив лошадей, норманны быстро спешились и обступили лежащую на земле старуху. Кожа на ее голове была рассечена, и из раны сочилась кровь; руки застыли в неестественной позе.— Не-ет! — закричала Ида, выскочив из-за кустов, в которых пряталась. — Нет, — повторила она тихо; в ее голосе звучала глубокая скорбь.Норманны мгновенно обнажили мечи, но тут же опустили их — перед ними была всего лишь маленькая, хрупкая девушка. Собаки с лаем набросились на лошадей, те шарахнулись в сторону, и воины поспешили схватить их под уздцы.Ида с рыданиями склонилась над неподвижным телом старухи.Несмотря на то что лицо девушки было исполнено горя, Дрого был поражен его красотой. На ее плечи блестящими волнами ниспадали великолепные льняные волосы. Бросив взгляд на ее полную, упругую грудь, Дрого невольно подумал о том, как давно у него не было женщины. Голос девушки был низким, а язык, на котором она причитала над старухой, казался грубоватым. Слезинки на ее округлой щеке блестели и переливались на солнце, и Дрого вдруг нестерпимо захотелось слизнуть их языком.— О, Эдит, почему ты иногда поступаешь так безрассудно? — задыхаясь от горя, спросила Ида. Она хотела поднять старую женщину, но остановилась при мысли, что может причинить Эдит боль.— Я пыталась остановить судьбу, — еле слышно прошептала старуха. — Нет, неправда. Просто я сделала то, что было угодно судьбе. Так будет сказать вернее. Я знала, что сегодня умру. Возьми меня за руку, дитя мое.— Тебе будет больно.— Я ничего не чувствую. Это так странно — дыхание смерти унесло все ощущения из моего тела. — Ида осторожно коснулась пальцев Старой Эдит, и та улыбнулась. — А теперь слушай меня внимательно, девочка. У меня нет времени на подробные объяснения.— Не нужно тратить силы на лишние разговоры.— В могиле мне уже не понадобятся силы. Так слушай, Ида из Пивинси. Тот человек, о котором я тебе говорила, стоит рядом с тобой и смотрит на тебя.— Как! Так это тот, кто тебя убил?! — изумленно воскликнула Ида, на секунду повернув голову.— Он был всего лишь орудием в руках Божьих. Я сама выбежала навстречу его лошади. — Эдит негромко рассмеялась, но ее смех быстро перешел в сухой кашель. — Не проклинай его за это, моя девочка. Он не убийца. Я видела ужас на его лице, когда лошадь сшибла меня. Не проклинай его, Ида, потому что он твой суженый. Но и не будь с ним слишком уступчивой. Да моя Ида никогда такой и не будет. У нее есть и воля, и разум. Это много больше того, что мужчины хотят видеть в женщине.— Эдит, я не могу.— Можешь. Тебе еще за многое придется побороться, но ты уже знаешь волю Бога. Запомни, что я сказала тебе сегодня. И еще: в шкафу в большом ящике есть шкатулка. Возьми ее себе, и ты многое узнаешь. Когда-то у меня была другая жизнь, был муж, ребенок…— Где они сейчас? — торопливо спросила Ида, раздумывая, правду ли говорит умирающая или у нее уже начинают путаться мысли.— Совсем близко. Когда я уже почти оставила всякую надежду иметь ребенка, Бог даровал мне счастье стать матерью и дал мне способность угадывать грядущее. Немногие люди способны жить с этим. Потом я потеряла все — и едва не лишилась жизни… Возьми шкатулку, девочка, и прочитай те откровения, которые в ней содержатся. Прими и другой мой дар, хотя потом ты, может быть, еще не раз проклянешь меня за него…Ида хотела спросить, что старая женщина имеет в виду, но Эдит внезапно схватила ее за руку с такой силой, что это изумило девушку. Глаза Эдит стали огромными, их бездонная глубина тянула Иду к себе, как водоворот. Девушку охватил суеверный ужас, она попыталась отстраниться, но цепкие пальцы старухи сжали ее руку, словно тиски.— Прежде чем принять решение, всегда сначала подумай, Ида, — хрипло проговорила Эдит. — Но главное — проверь, хочет ли этого твое сердце. И всегда помни старую женщину, которая тебя любила.— Я никогда не смогу тебя забыть, — прошептала Ида; слезы душили ее. Она нагнулась, чтобы поцеловать Эдит; в этот момент скрюченные пальцы старухи безвольно разжались, освободив руку девушки, — жизнь покинула изможденное тело.Трясущимися пальцами Ида осторожно закрыла глаза Эдит; она чувствовала невыразимую горечь утраты и острое одиночество. Всего за каких-нибудь несколько часов она потеряла родной дом, ее семья бежала в неизвестном направлении, а теперь и Старая Эдит умерла на ее глазах. Ида поднялась, но ослабевшие ноги не слушались ее, и девушка пошатнулась, готовая упасть.Норманн, стоявший рядом, поддержал ее, проворно схватив за руки. Совсем близко Ида увидела большие карие глаза; секунду она словно завороженная смотрела в них, но затем переполнявшие ее горе и гнев выплеснулись наружу, и девушка, извернувшись, набросилась на норманна, изо всех сил молотя кулаками по его груди.— Убийца! — зло выкрикнула она, вложив в это слово всю свою скорбь и гнев. Хотя все внимание Дрого было направлено на то, чтобы удержать Иду за руки, он успел отметить, что и в ярости эта девушка с прекрасными синими глазами остается красивой, очень красивой… Ида рванулась и сшибла Дрого с ног. Оба повалились на траву. Шлем Дрого откатился далеко в сторону, но тот даже не стал искать его. Не до шлема — надо попытаться обуздать эту буйную незнакомку. Но не тут-то было: не успел ошеломленный Дрого опомниться, как она схватила его за кольчужную сетку и начала бить головой о землю. К счастью, это продолжалось недолго — один из воинов обхватил девушку сзади и, грубо оторвав от поверженного Дрого, поднял ее в воздух, так что ноги Иды беспомощно повисли над землей.— Отзови собак, — раздалась у нее над ухом отрывистая команда. — У них острые зубы, но наши кольчуги им все же не прогрызть.Тут только Ида заметила, что ее охотничьи псы, которые отнюдь не были бойцовыми собаками, ощерив зубы и грозно рыча, наступают на норманнов.Иде хотелось скрыть, что она знает французский язык, но она решила повиноваться; девушка недоуменно взглянула сначала на продолжавшего держать ее воина, затем на собак и, сделав вид, что поняла причину его недовольства лишь по тону его голоса и выражению лица, крикнула:— Лайгульф! Ордуэй! Ко мне!Услышав голос хозяйки, псы притихли и завиляли хвостами.— Хорошие собачки, хорошие. Ну, успокойтесь, никто вас не обидит, — ласково проговорила Ида.Собаки тут же уселись рядом, вывесив языки. Видя, что псы больше не собираются нападать, а девушка перестала сопротивляться, норманн поставил ее на землю. Вспышка ярости словно обессилила Иду, девушка чувствовала усталость и опустошенность, и меньше всего на свете ей сейчас хотелось видеть человека, которому, по словам Старой Эдит, она была предназначена судьбой.Ида молча подняла тело умершей старухи, поразившись, каким невесомым оно стало, и так же молча внесла его в дом, чтобы приготовить там все необходимое для церемонии захоронения.Дрого поднялся; отряхивая с себя землю и приставшие листья, он наблюдал за Идой, удивленно покачивая головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30