Она думала, что это Гризелла, поскольку совсем недавно видела, как обе женщины направлялись к своим мужьям. Отложив в сторону рубашонку, которую она шила для Джеймса, Бетия налила гостьям вина и поставила перед огнем табуретки. За месяц, прошедший с того дня, как она приехала в Донкойл, дамы впервые разыскивали ее, и Бетия волновалась, гадая о причине визита.
- Все в порядке? - спросила она, садясь рядом с Жизель, но так, чтобы видеть обеих женщин.
- И да и нет, - вздохнула Мэлди.
- Я сделала что-то не так?
- Почему ты все время думаешь об этом?
- Что вы имеете в виду?
- Каждый раз, когда что-нибудь, даже в малейшей степени, идет не так, ты извиняешься. Когда одна из нас ищет тебя, чтобы поговорить, и, не дай Бог, выглядит достаточно серьезной, как сейчас например, ты всегда спрашиваешь, в чем ты провинилась.
- Судя по моему опыту, чаще всего дело именно в этом, - пробормотала Бетия.
- Ох, - прищелкнула языком Жизель, - я не видела, чтобы ты допустила хоть один промах с тех пор, как приехала сюда. Ты не совершаешь ошибок. Ты всегда трудолюбива, предупредительна и расторопна, к тому же ты очень добра. Люди пытались убедить тебя, что ты ничего не стоишь, и тебе приходилось пропускать это мимо ушей, да? Те люди были глупы!
Бетия слабо улыбнулась - Жизель говорила так страстно! К тому же было очень приятно слышать, как высоко женщина оценивает ее способности.
- Тем не менее, вы очень серьезны, - сказала Бетия.
- Мы пришли поговорить об Эрике. Ты, кажется, не понимаешь, как больно ранишь его.
- Ты выбрала не лучший способ начать разговор, Жизель, - нахмурилась Мэлди.
- Почему же? Эрик несчастен. Ты не виновата, - поспешно добавила Жизель, глядя на застывшее лицо Бетии. - Но что-то неладное творится в твоей душе, и он это чувствует.
- Бетия, - сказала Мэлди, похлопав ее по сцепленным пальцам, - твое отношение к предстоящей битве не дает ему покоя.
- Это он прислал вас сюда?
- Нет, наши мужья. Эрик думает, что если мы попытаемся поговорить с тобой о войне и показать тебе, что не так страшен черт, как его малюют, будет только хуже. Он считает, что ты должна во всем разобраться сама, и думает своим мужским умишком, - Мэлди подмигнула обеим женщинам, - что уже все тебе сказал. А так как он все сказал, а ты до сих пор не понимаешь, Эрик чувствует себя потерянным.
- И это ранит его?
- Он так не говорит. Он говорит, что ему не нравится, что это расстраивает тебя. Но мне кажется, что да, ранит. Эрик понимает тебя, но хочет, чтобы ты была полностью на его стороне.
Бетия вздохнула и отпила вина.
- Я никогда не пойду против него.
- Хорошо сказано, - пробормотала Жизель.
- Брось, милая, не старайся обвести нас вокруг пальца, - сказала Мэлди, мягко улыбаясь. - Мы уже давно замужем. Ответ - не ответ, ни да, ни нет - в эту игру мы хорошо научились играть, и можем быстро распознать ее. Поведай нам, что происходит в твоей хорошенькой головке, и, может быть, мы сумеем подсказать тебе, как не переживать самой и не расстраивать Эрика.
- Мне не нравится, что люди сражаются и гибнут из-за клочка земли, - сказала Бетия.
- Он хочет восстановить справедливость, и, надеюсь, ты это понимаешь. Дублин принадлежит Эрику. Это отказ сэра Грэма выполнять королевский приказ служит поводом для битвы.
- Разве это не борьба за наследство?
- В каком-то смысле, но разве Эрик не имеет на это права? Ты видела, в каком плачевном состоянии находится Дублин. Люди доведены до крайности. Последние три лэрда совсем не заботились о них. Они их били, морили голодом, доводили до погибели в бессмысленных стычках с соседними кланами и угнетали до тех пор, пока люди не стали покорными, как овцы.
- Думаю, ты все это знаешь, - сказала Жизель. - Возможно, тебе следует хорошенько разобраться, почему ты так расстраиваешься из-за предстоящего сражения. Я не удивлюсь, если окажется, что дело не в самой битве, а в том, что ты просто боишься за тех, кто тебе дорог.
- Конечно, я не хочу, чтобы Эрик отправился на войну! Ни Эрик, ни Боуэн, ни Питер, ни Уоллес. Хотя мне всегда казалось неправильным, что люди погибают из-за земель и богатства. Жадность до чужих владений стоила жизни моей сестре, ее мужу и его тете. И та же жадность заставляет сумасшедшего охотиться за мной. Неужели есть что-то удивительное в том, что мне не нравится все это?
- Вовсе нет, - сказала Мэлди, - но ты же не думаешь, что Эрик похож на Уильяма?
- Нет, конечно.
- Тогда постарайся объяснить все Эрику.
Эта мысль ужаснула Бетию.
- Я уже говорила Эрику, что никогда не стану сравнивать его с Уильямом.
- Иногда недостаточно просто сказать.
- Я начинаю чувствовать себя виноватой.
Мэлди улыбнулась:
- Все, что я хотела, - это чтобы ты заглянула в себя и разобралась, почему эта битва вызывает у тебя такое отвращение. Думаю, Жизель права. В тебе говорит страх за Эрика и его друзей.
- Что ж, я готова признать, что когда я размышляю о предстоящей войне, я думаю только о Эрике, Питере, Боуэне и Уоллесе, не принимая в расчет остальных. Я не перенесу, если с ними что-то случится, если они погибнут, сражаясь за этот проклятый Дублин. Как раз то, что сказала Жизель, не правда ли?
- Почти, - сказала Мэлди. - Я не думаю, что мы до конца успокоили твои страхи, но постарайся впредь, говоря об этом, выражать только тревогу за безопасность близких.
- Ты хочешь, чтобы я скрывала свои чувства?
- Только ту часть, которая заставляет Эрика считать, что ты осуждаешь его.
Бетия задумалась. Ее неприязнь к предстоящей битве действительно была во многом вызвана страхом за Эрика. Нетрудно сосредоточиться на этом и перестать думать о причинах сражения. Это не будет означать, что она обманывает Эрика.
- Да, так я и сделаю, - наконец согласилась она. - Если вы решите, что должны рассказать Эрику о нашем разговоре, скажите ему это. Может быть, если он услышит это от вас, то не будет расспрашивать меня о моих чувствах.
Мэлди кивнула, помогая Жизель подняться.
- Я понимаю. Мы все боимся, Бетия. Ни одна из нас не хочет отпускать своего мужчину туда, где его могут убить. Ты в этом не одинока.
Когда они ушли, Бетия поспешила лечь в постель. Приближался вечер, и ее самочувствие снова ухудшилось. Лежа в постели, Бетия прокручивала в памяти разговор с Жизель и Мэлди. Меньше всего на свете она хотела обидеть Эрика и заставить его думать, что она презирает его за желание отвоевать замок.
Она была бессердечной, подумала Бетия. Была так озабочена своими тревогами, что не обращала внимания на чувства других. Пришла пора перестать быть ребенком. Другие женщины в Донкойле тоже рискуют потерять своих мужчин в битве с сэром Грэмом.
Она решила проявить такое же мужество. Это не означало, что она должна лгать себе или скрывать свои чувства от остальных. Однако размышляла она, ей лучше продолжать молиться о том, чтобы у сэра Грэма случился приступ великодушия, и он уступил бы замок законному владельцу без боя.
- Ты беременна, - сказала Мэлди, вытирая испарину с лица Бетии.
Глубоко сконфуженная тем, что ей стало плохо на глазах у Мэлди, Бетия смогла лишь кивнуть. На этот раз ее скрутило не вечером, а утром, что было совершенно непривычно. Бетия была рада, что Эрик куда-то ушел, и в спальне находилась только Мэлди. Медленно потягивая сидр, Бетия размышляла, как убедить сестру Эрика хранить это в секрете.
- Эрик еще ни о чем не знает.
- Тебе не нужно говорить мне это. Я только не понимаю, почему ты скрываешь эту новость?
- Наверное, это глупо с моей стороны, но сначала я хотела убедиться в том, что ношу ребенка, а потом - что смогу выносить его.
- Нет, не так уж и глупо, - сказала Мэлди, присаживаясь на край кровати. - Но теперь-то ты уверена!
Бетия тихо рассмеялась, но потом снова нахмурилась:
- Когда я была при дворе, и здесь тоже, я чувствовала себя плохо по вечерам. У меня была слабость, головокружение и тошнота - прямо перед ужином. Сегодня же все случилось с утра. Может быть, что-то со мной не так?
- Сомневаюсь. Просто твое недомогание решило накатить с утра, а не вечером. Ты можешь почувствовать себя плохо и вечером тоже. Недомогание дважды в день - довольно распространенное явление. Или на тебя так повлияло что-то съеденное прошлым вечером. Когда носишь ребенка, то полезнейшее из блюд может лечь камнем на желудок. Как ты думаешь, на каком ты сроке?
- Два месяца, может быть, чуть больше. Боюсь, я не помню точно, когда в последний раз у меня были крови. Кажется, их не было с тех пор, как я встретила Эрика.
- Тогда лучше считать с того момента, когда вы впервые разделили ложе. Вполне вероятно, что ты забеременела в ту же ночь, но даже если и нет, то вскоре после.
- Тогда примерно три месяца.
- Тошнота скоро пройдет. У большинства женщин это прекращается на третьем или четвертом месяце. Тогда все, что тебе останется, - это сидеть и толстеть.
- Жду с нетерпением.
- Когда ты скажешь Эрику?
Бетия вздохнула и положила руку на живот.
- Я подожду еще немного. Не думаю, что стоит сообщать такую новость мужчине накануне битвы. Я беременна все шесть недель пребывания здесь, а он даже не заметил. Я бы хотела, чтобы он не был так занят, когда я сообщу ему эту новость.
Мэлди рассмеялась и встала с кровати.
- Да, для такой новости нужно правильно выбрать время и место. Сейчас у вас слишком много других забот. Но имей в виду, что время можно и упустить. Лучше сказать заранее, чем дождаться, когда он сам обнаружит это. Мужчины иногда могут вообразить себе невесть что, когда им кажется, что ты что-то от них скрываешь. Ты же не хочешь, чтобы прелесть момента была испорчена ссорой.
Проводив Мэлди, Бетия решила, что этими словами не следует пренебрегать. Она уже последовала совету о том, как лучше отнестись к предстоящей битве. Вряд ли Эрик чувствовал, что она полностью одобряет его поход на Дублин, но, во всяком случае, он больше не думал, что ей это ненавистно. Те несколько раз, когда ее страхи и волнение были замечены, Бетия списала их на тревогу за его жизнь.
Теперь девушка начала понимать, что это и в самом деле была тревога за него. Чем больше она беспокоилась о нем, тем меньше вспоминала о причинах сражения. Бетия решила, что позволила страхам и размышлениям на эту тему полностью перемешаться. В глубине души она знала, что у Эрика нет выбора и нет ничего общего между тем, что собирается делать он, и тем, чем занимались Уильям и сэр Грэм.
«Осталось всего несколько недель до того, как погода позволит отправиться на войну», - подумала Бетия, закрывая глаза. Она никогда не смогла бы отпустить Эрика без улыбки, поцелуя и прощального напутствия, но пришла пора дать ему знать, что она полностью на его стороне.
Время в Донкойле, к великому сожалению Бетии, бежало быстро. Девушка играла с Джеймсом, с племянниками и племянницами Эрика, училась целительству у Мэлди и пыталась изучать французский с Жизель.
Две тени омрачали ее существование. Уильям рыскал неподалеку. Теперь было ясно, что он последовал за ними из Данби. Несмотря на то, что он находился на незнакомых землях, он тем не менее оставался неуловимым. Каждая вылазка оказывалась бесполезной, заставляя Эрика испытывать досаду и разочарование.
Другая проблема была связана с ее замужеством. Эрик по-прежнему был страстным и внимательным, но она сомневалась, что это настоящая любовь. Временами она пыталась утешить себя, говоря, что немногим парам повезло иметь и такие отношения. Затем она смотрела на братьев Эрика и их жен, видела их глубокие чувства друг к другу, и ее раздирали на части зависть и ревность. Это были те отношения, о которых она мечтала.
Бетия отложила в сторону рукоделие и распахнула окно. В воздухе уже ощущалось дыхание весны. Дни стали теплее и длиннее, земля оттаяла и быстро превращалась в месиво под ногами людей и лошадиными копытами. Даже болтовня женщин за рукоделием оживилась и зажурчала веселее. Это время года Бетия всегда любила. Теперь, однако, это означало, что скоро Эрик отправится воевать с сэром Грэмом Битоном.
Бетия положила руку на живот, когда ребенок внутри ее шевельнулся. Она была беременна уже по меньшей мере четыре месяца, а Эрик все еще не замечал произошедших в ней изменений. Если ребенок будет толкаться сильнее, то тогда Эрик уж точно это почувствует. Давно пора сказать ему о ребенке. Бетия надеялась сперва получить хотя бы намек на то, что муж ее любит; но, в конце концов, девушка смирилась с тем, что ей нужно просто сказать ему обо всем, и чем скорее, тем лучше. Но она вновь и вновь сдерживала слова любви, рвущиеся у нее с языка.
- Ну же, весна - чудесное время года, - сказала Мэлди, подойдя к Бетии и становясь рядом.
- Я всегда любила ее, несмотря на грязь и насекомых. - Бетия улыбнулась в ответ. - Пришло время начинать войну с сэром Грэмом. Он отказывается покинуть замок и открыто бросает Эрику вызов.
- Битоны всегда были высокомерными глупцами.
- Жаль, что они не настолько малодушны, чтобы сбежать, завидев Эрика с войском. - Бетия подняла руку, увидев, что Мэлди собирается перебить ее. - Я знаю, что этого не случится, и только недавно начала находить успокоение, наблюдая, как усердно тренируются мужчины.
- Они хотят этой битвы. Ты поэтому так печальна?
- Нет, я просто размышляла о том, как мало изменилось между мной и Эриком. Я ждала большего.
- А, ты хотела, чтобы он любил тебя так же сильно, как и ты его?
- Разве все женщины не хотят того же? Но у нас этого не случилось.
- Ты уверена?
- Эрик не говорит мне о любви. Я боюсь даже предположить, что он чувствует. Если я позволю себе ложную надежду, мне будет очень больно. - Бетия погладила живот и слабо улыбнулась. - Я все время мечтаю о том, как скажу ему о ребенке. Глупо, правда?
- Я знаю такие мечты. Что-то о том, как он падает на колени, клянется в вечной любви, заявляет, что ты для него - целый мир и что ребенок - это чудо, рожденное вашей любовью.
- Я запрещу ему вставать на колени, - протянула Бетия, рассмеявшись вслед за Мэлди.
- Может быть, все окажется не так сладко, но Эрик в любом случае будет счастлив узнать, что он скоро станет отцом.
- Я понимаю, - вздохнула Бетия. - И это немало. Все дело в том, что я хочу того же, что есть у тебя.
- Большого темноволосого великана?
Бетия удивленно рассмеялась:
- Мэлди, я не думаю, что ты это серьезно.
- О, я все понимаю и сочувствую тебе. Могу сказать тебе только одно: продолжай любить его. Эрик часто повторял, что он хочет такую же семью, как у нас с Балфуром. Это значит, что он стремится к таким же отношениям. Может быть, ты просто не замечаешь этого. Эрик слишком охотно женился, чтобы это было вызвано лишь страстью. Вы женаты не так долго. Иногда нужно время для исполнения всех желаний. Но ни один из этих доводов на самом деле не улучшает твое настроение, да?
- Да, это так. По-моему, мне нужно, чтобы меня вытряхнули из моего дурного настроения сразу и насовсем. Кажется, пора пострадать хорошенько.
- Что? - спросила Мэлди, удивленно смеясь.
- Я не проделывала это с тех пор, как нахожусь здесь. Боюсь, мне действительно нравится время от времени пойти и пострадать всласть. Я лежу и думаю обо всем, что делает меня несчастной, погружаюсь в отчаяние на какое-то время, но затем выныриваю и чувствую себя обновленной.
Мэлди ухмыльнулась:
- Я не уверена, что сама смогу так же, но твой слова не лишены смысла. - Она рассмеялась вслед за Бетией и взяла ее под руку. - Пойдем проведаем детей, а когда уши заболят от их криков, посмотрим, чем занимаются наши мужья.
Бетия позволила вывести себя из комнаты. Мэлди была хорошей подругой и, несмотря на двенадцать лет разницы, Бетия чувствовала, что они стали близки. Бетия понимала, что в отличие от Данби она будет скучать по Донкойлу, когда уедет. Ее утешало только то, что Дублин не так далеко. Так как Эрик тесно общается с братьями и сестрой, Бетия решила, что они смогут часто навещать друг друга.
Час они играли с детьми. Джеймс быстро привык к большой компании ребятишек, и Бетия заметила, что он начал лучше говорить. Она все чаще понимала, что он хочет сказать. Когда они переедут в Дублин, ей предстоит позаботиться, чтобы он не оставался в детской в одиночестве, а общался с ровесниками, даже если они не равны ему по происхождению.
Через час Мэлди вытащила ее из детской. Проведя немало времени с галдящими и требующими внимания детьми, Бетия начала думать, что это предел ее возможностей. Она любила детей, но детская в Донкойле была забита ребятишками всех возрастов, и это ошеломляло.
- Пойдем найдем наших мужей, - предложила Мэлди, спускаясь по лестнице. - Как твое недомогание? Еще не прошло?
- Нет. Какое-то время оно приходило по утрам и вечерам. Это было утомительно.
- Ты должна была сказать мне. Я могла облегчить твое состояние.
- Я не подумала об этом, хотя следовало. Сейчас я плохо себя чувствую по утрам, но, кажется, чуть-чуть легче. Я больше так не ослабеваю.
- Должно быть, тяжело скрывать это от Эрика.
- Было бы тяжело, если бы мы просыпались одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
- Все в порядке? - спросила она, садясь рядом с Жизель, но так, чтобы видеть обеих женщин.
- И да и нет, - вздохнула Мэлди.
- Я сделала что-то не так?
- Почему ты все время думаешь об этом?
- Что вы имеете в виду?
- Каждый раз, когда что-нибудь, даже в малейшей степени, идет не так, ты извиняешься. Когда одна из нас ищет тебя, чтобы поговорить, и, не дай Бог, выглядит достаточно серьезной, как сейчас например, ты всегда спрашиваешь, в чем ты провинилась.
- Судя по моему опыту, чаще всего дело именно в этом, - пробормотала Бетия.
- Ох, - прищелкнула языком Жизель, - я не видела, чтобы ты допустила хоть один промах с тех пор, как приехала сюда. Ты не совершаешь ошибок. Ты всегда трудолюбива, предупредительна и расторопна, к тому же ты очень добра. Люди пытались убедить тебя, что ты ничего не стоишь, и тебе приходилось пропускать это мимо ушей, да? Те люди были глупы!
Бетия слабо улыбнулась - Жизель говорила так страстно! К тому же было очень приятно слышать, как высоко женщина оценивает ее способности.
- Тем не менее, вы очень серьезны, - сказала Бетия.
- Мы пришли поговорить об Эрике. Ты, кажется, не понимаешь, как больно ранишь его.
- Ты выбрала не лучший способ начать разговор, Жизель, - нахмурилась Мэлди.
- Почему же? Эрик несчастен. Ты не виновата, - поспешно добавила Жизель, глядя на застывшее лицо Бетии. - Но что-то неладное творится в твоей душе, и он это чувствует.
- Бетия, - сказала Мэлди, похлопав ее по сцепленным пальцам, - твое отношение к предстоящей битве не дает ему покоя.
- Это он прислал вас сюда?
- Нет, наши мужья. Эрик думает, что если мы попытаемся поговорить с тобой о войне и показать тебе, что не так страшен черт, как его малюют, будет только хуже. Он считает, что ты должна во всем разобраться сама, и думает своим мужским умишком, - Мэлди подмигнула обеим женщинам, - что уже все тебе сказал. А так как он все сказал, а ты до сих пор не понимаешь, Эрик чувствует себя потерянным.
- И это ранит его?
- Он так не говорит. Он говорит, что ему не нравится, что это расстраивает тебя. Но мне кажется, что да, ранит. Эрик понимает тебя, но хочет, чтобы ты была полностью на его стороне.
Бетия вздохнула и отпила вина.
- Я никогда не пойду против него.
- Хорошо сказано, - пробормотала Жизель.
- Брось, милая, не старайся обвести нас вокруг пальца, - сказала Мэлди, мягко улыбаясь. - Мы уже давно замужем. Ответ - не ответ, ни да, ни нет - в эту игру мы хорошо научились играть, и можем быстро распознать ее. Поведай нам, что происходит в твоей хорошенькой головке, и, может быть, мы сумеем подсказать тебе, как не переживать самой и не расстраивать Эрика.
- Мне не нравится, что люди сражаются и гибнут из-за клочка земли, - сказала Бетия.
- Он хочет восстановить справедливость, и, надеюсь, ты это понимаешь. Дублин принадлежит Эрику. Это отказ сэра Грэма выполнять королевский приказ служит поводом для битвы.
- Разве это не борьба за наследство?
- В каком-то смысле, но разве Эрик не имеет на это права? Ты видела, в каком плачевном состоянии находится Дублин. Люди доведены до крайности. Последние три лэрда совсем не заботились о них. Они их били, морили голодом, доводили до погибели в бессмысленных стычках с соседними кланами и угнетали до тех пор, пока люди не стали покорными, как овцы.
- Думаю, ты все это знаешь, - сказала Жизель. - Возможно, тебе следует хорошенько разобраться, почему ты так расстраиваешься из-за предстоящего сражения. Я не удивлюсь, если окажется, что дело не в самой битве, а в том, что ты просто боишься за тех, кто тебе дорог.
- Конечно, я не хочу, чтобы Эрик отправился на войну! Ни Эрик, ни Боуэн, ни Питер, ни Уоллес. Хотя мне всегда казалось неправильным, что люди погибают из-за земель и богатства. Жадность до чужих владений стоила жизни моей сестре, ее мужу и его тете. И та же жадность заставляет сумасшедшего охотиться за мной. Неужели есть что-то удивительное в том, что мне не нравится все это?
- Вовсе нет, - сказала Мэлди, - но ты же не думаешь, что Эрик похож на Уильяма?
- Нет, конечно.
- Тогда постарайся объяснить все Эрику.
Эта мысль ужаснула Бетию.
- Я уже говорила Эрику, что никогда не стану сравнивать его с Уильямом.
- Иногда недостаточно просто сказать.
- Я начинаю чувствовать себя виноватой.
Мэлди улыбнулась:
- Все, что я хотела, - это чтобы ты заглянула в себя и разобралась, почему эта битва вызывает у тебя такое отвращение. Думаю, Жизель права. В тебе говорит страх за Эрика и его друзей.
- Что ж, я готова признать, что когда я размышляю о предстоящей войне, я думаю только о Эрике, Питере, Боуэне и Уоллесе, не принимая в расчет остальных. Я не перенесу, если с ними что-то случится, если они погибнут, сражаясь за этот проклятый Дублин. Как раз то, что сказала Жизель, не правда ли?
- Почти, - сказала Мэлди. - Я не думаю, что мы до конца успокоили твои страхи, но постарайся впредь, говоря об этом, выражать только тревогу за безопасность близких.
- Ты хочешь, чтобы я скрывала свои чувства?
- Только ту часть, которая заставляет Эрика считать, что ты осуждаешь его.
Бетия задумалась. Ее неприязнь к предстоящей битве действительно была во многом вызвана страхом за Эрика. Нетрудно сосредоточиться на этом и перестать думать о причинах сражения. Это не будет означать, что она обманывает Эрика.
- Да, так я и сделаю, - наконец согласилась она. - Если вы решите, что должны рассказать Эрику о нашем разговоре, скажите ему это. Может быть, если он услышит это от вас, то не будет расспрашивать меня о моих чувствах.
Мэлди кивнула, помогая Жизель подняться.
- Я понимаю. Мы все боимся, Бетия. Ни одна из нас не хочет отпускать своего мужчину туда, где его могут убить. Ты в этом не одинока.
Когда они ушли, Бетия поспешила лечь в постель. Приближался вечер, и ее самочувствие снова ухудшилось. Лежа в постели, Бетия прокручивала в памяти разговор с Жизель и Мэлди. Меньше всего на свете она хотела обидеть Эрика и заставить его думать, что она презирает его за желание отвоевать замок.
Она была бессердечной, подумала Бетия. Была так озабочена своими тревогами, что не обращала внимания на чувства других. Пришла пора перестать быть ребенком. Другие женщины в Донкойле тоже рискуют потерять своих мужчин в битве с сэром Грэмом.
Она решила проявить такое же мужество. Это не означало, что она должна лгать себе или скрывать свои чувства от остальных. Однако размышляла она, ей лучше продолжать молиться о том, чтобы у сэра Грэма случился приступ великодушия, и он уступил бы замок законному владельцу без боя.
- Ты беременна, - сказала Мэлди, вытирая испарину с лица Бетии.
Глубоко сконфуженная тем, что ей стало плохо на глазах у Мэлди, Бетия смогла лишь кивнуть. На этот раз ее скрутило не вечером, а утром, что было совершенно непривычно. Бетия была рада, что Эрик куда-то ушел, и в спальне находилась только Мэлди. Медленно потягивая сидр, Бетия размышляла, как убедить сестру Эрика хранить это в секрете.
- Эрик еще ни о чем не знает.
- Тебе не нужно говорить мне это. Я только не понимаю, почему ты скрываешь эту новость?
- Наверное, это глупо с моей стороны, но сначала я хотела убедиться в том, что ношу ребенка, а потом - что смогу выносить его.
- Нет, не так уж и глупо, - сказала Мэлди, присаживаясь на край кровати. - Но теперь-то ты уверена!
Бетия тихо рассмеялась, но потом снова нахмурилась:
- Когда я была при дворе, и здесь тоже, я чувствовала себя плохо по вечерам. У меня была слабость, головокружение и тошнота - прямо перед ужином. Сегодня же все случилось с утра. Может быть, что-то со мной не так?
- Сомневаюсь. Просто твое недомогание решило накатить с утра, а не вечером. Ты можешь почувствовать себя плохо и вечером тоже. Недомогание дважды в день - довольно распространенное явление. Или на тебя так повлияло что-то съеденное прошлым вечером. Когда носишь ребенка, то полезнейшее из блюд может лечь камнем на желудок. Как ты думаешь, на каком ты сроке?
- Два месяца, может быть, чуть больше. Боюсь, я не помню точно, когда в последний раз у меня были крови. Кажется, их не было с тех пор, как я встретила Эрика.
- Тогда лучше считать с того момента, когда вы впервые разделили ложе. Вполне вероятно, что ты забеременела в ту же ночь, но даже если и нет, то вскоре после.
- Тогда примерно три месяца.
- Тошнота скоро пройдет. У большинства женщин это прекращается на третьем или четвертом месяце. Тогда все, что тебе останется, - это сидеть и толстеть.
- Жду с нетерпением.
- Когда ты скажешь Эрику?
Бетия вздохнула и положила руку на живот.
- Я подожду еще немного. Не думаю, что стоит сообщать такую новость мужчине накануне битвы. Я беременна все шесть недель пребывания здесь, а он даже не заметил. Я бы хотела, чтобы он не был так занят, когда я сообщу ему эту новость.
Мэлди рассмеялась и встала с кровати.
- Да, для такой новости нужно правильно выбрать время и место. Сейчас у вас слишком много других забот. Но имей в виду, что время можно и упустить. Лучше сказать заранее, чем дождаться, когда он сам обнаружит это. Мужчины иногда могут вообразить себе невесть что, когда им кажется, что ты что-то от них скрываешь. Ты же не хочешь, чтобы прелесть момента была испорчена ссорой.
Проводив Мэлди, Бетия решила, что этими словами не следует пренебрегать. Она уже последовала совету о том, как лучше отнестись к предстоящей битве. Вряд ли Эрик чувствовал, что она полностью одобряет его поход на Дублин, но, во всяком случае, он больше не думал, что ей это ненавистно. Те несколько раз, когда ее страхи и волнение были замечены, Бетия списала их на тревогу за его жизнь.
Теперь девушка начала понимать, что это и в самом деле была тревога за него. Чем больше она беспокоилась о нем, тем меньше вспоминала о причинах сражения. Бетия решила, что позволила страхам и размышлениям на эту тему полностью перемешаться. В глубине души она знала, что у Эрика нет выбора и нет ничего общего между тем, что собирается делать он, и тем, чем занимались Уильям и сэр Грэм.
«Осталось всего несколько недель до того, как погода позволит отправиться на войну», - подумала Бетия, закрывая глаза. Она никогда не смогла бы отпустить Эрика без улыбки, поцелуя и прощального напутствия, но пришла пора дать ему знать, что она полностью на его стороне.
Время в Донкойле, к великому сожалению Бетии, бежало быстро. Девушка играла с Джеймсом, с племянниками и племянницами Эрика, училась целительству у Мэлди и пыталась изучать французский с Жизель.
Две тени омрачали ее существование. Уильям рыскал неподалеку. Теперь было ясно, что он последовал за ними из Данби. Несмотря на то, что он находился на незнакомых землях, он тем не менее оставался неуловимым. Каждая вылазка оказывалась бесполезной, заставляя Эрика испытывать досаду и разочарование.
Другая проблема была связана с ее замужеством. Эрик по-прежнему был страстным и внимательным, но она сомневалась, что это настоящая любовь. Временами она пыталась утешить себя, говоря, что немногим парам повезло иметь и такие отношения. Затем она смотрела на братьев Эрика и их жен, видела их глубокие чувства друг к другу, и ее раздирали на части зависть и ревность. Это были те отношения, о которых она мечтала.
Бетия отложила в сторону рукоделие и распахнула окно. В воздухе уже ощущалось дыхание весны. Дни стали теплее и длиннее, земля оттаяла и быстро превращалась в месиво под ногами людей и лошадиными копытами. Даже болтовня женщин за рукоделием оживилась и зажурчала веселее. Это время года Бетия всегда любила. Теперь, однако, это означало, что скоро Эрик отправится воевать с сэром Грэмом Битоном.
Бетия положила руку на живот, когда ребенок внутри ее шевельнулся. Она была беременна уже по меньшей мере четыре месяца, а Эрик все еще не замечал произошедших в ней изменений. Если ребенок будет толкаться сильнее, то тогда Эрик уж точно это почувствует. Давно пора сказать ему о ребенке. Бетия надеялась сперва получить хотя бы намек на то, что муж ее любит; но, в конце концов, девушка смирилась с тем, что ей нужно просто сказать ему обо всем, и чем скорее, тем лучше. Но она вновь и вновь сдерживала слова любви, рвущиеся у нее с языка.
- Ну же, весна - чудесное время года, - сказала Мэлди, подойдя к Бетии и становясь рядом.
- Я всегда любила ее, несмотря на грязь и насекомых. - Бетия улыбнулась в ответ. - Пришло время начинать войну с сэром Грэмом. Он отказывается покинуть замок и открыто бросает Эрику вызов.
- Битоны всегда были высокомерными глупцами.
- Жаль, что они не настолько малодушны, чтобы сбежать, завидев Эрика с войском. - Бетия подняла руку, увидев, что Мэлди собирается перебить ее. - Я знаю, что этого не случится, и только недавно начала находить успокоение, наблюдая, как усердно тренируются мужчины.
- Они хотят этой битвы. Ты поэтому так печальна?
- Нет, я просто размышляла о том, как мало изменилось между мной и Эриком. Я ждала большего.
- А, ты хотела, чтобы он любил тебя так же сильно, как и ты его?
- Разве все женщины не хотят того же? Но у нас этого не случилось.
- Ты уверена?
- Эрик не говорит мне о любви. Я боюсь даже предположить, что он чувствует. Если я позволю себе ложную надежду, мне будет очень больно. - Бетия погладила живот и слабо улыбнулась. - Я все время мечтаю о том, как скажу ему о ребенке. Глупо, правда?
- Я знаю такие мечты. Что-то о том, как он падает на колени, клянется в вечной любви, заявляет, что ты для него - целый мир и что ребенок - это чудо, рожденное вашей любовью.
- Я запрещу ему вставать на колени, - протянула Бетия, рассмеявшись вслед за Мэлди.
- Может быть, все окажется не так сладко, но Эрик в любом случае будет счастлив узнать, что он скоро станет отцом.
- Я понимаю, - вздохнула Бетия. - И это немало. Все дело в том, что я хочу того же, что есть у тебя.
- Большого темноволосого великана?
Бетия удивленно рассмеялась:
- Мэлди, я не думаю, что ты это серьезно.
- О, я все понимаю и сочувствую тебе. Могу сказать тебе только одно: продолжай любить его. Эрик часто повторял, что он хочет такую же семью, как у нас с Балфуром. Это значит, что он стремится к таким же отношениям. Может быть, ты просто не замечаешь этого. Эрик слишком охотно женился, чтобы это было вызвано лишь страстью. Вы женаты не так долго. Иногда нужно время для исполнения всех желаний. Но ни один из этих доводов на самом деле не улучшает твое настроение, да?
- Да, это так. По-моему, мне нужно, чтобы меня вытряхнули из моего дурного настроения сразу и насовсем. Кажется, пора пострадать хорошенько.
- Что? - спросила Мэлди, удивленно смеясь.
- Я не проделывала это с тех пор, как нахожусь здесь. Боюсь, мне действительно нравится время от времени пойти и пострадать всласть. Я лежу и думаю обо всем, что делает меня несчастной, погружаюсь в отчаяние на какое-то время, но затем выныриваю и чувствую себя обновленной.
Мэлди ухмыльнулась:
- Я не уверена, что сама смогу так же, но твой слова не лишены смысла. - Она рассмеялась вслед за Бетией и взяла ее под руку. - Пойдем проведаем детей, а когда уши заболят от их криков, посмотрим, чем занимаются наши мужья.
Бетия позволила вывести себя из комнаты. Мэлди была хорошей подругой и, несмотря на двенадцать лет разницы, Бетия чувствовала, что они стали близки. Бетия понимала, что в отличие от Данби она будет скучать по Донкойлу, когда уедет. Ее утешало только то, что Дублин не так далеко. Так как Эрик тесно общается с братьями и сестрой, Бетия решила, что они смогут часто навещать друг друга.
Час они играли с детьми. Джеймс быстро привык к большой компании ребятишек, и Бетия заметила, что он начал лучше говорить. Она все чаще понимала, что он хочет сказать. Когда они переедут в Дублин, ей предстоит позаботиться, чтобы он не оставался в детской в одиночестве, а общался с ровесниками, даже если они не равны ему по происхождению.
Через час Мэлди вытащила ее из детской. Проведя немало времени с галдящими и требующими внимания детьми, Бетия начала думать, что это предел ее возможностей. Она любила детей, но детская в Донкойле была забита ребятишками всех возрастов, и это ошеломляло.
- Пойдем найдем наших мужей, - предложила Мэлди, спускаясь по лестнице. - Как твое недомогание? Еще не прошло?
- Нет. Какое-то время оно приходило по утрам и вечерам. Это было утомительно.
- Ты должна была сказать мне. Я могла облегчить твое состояние.
- Я не подумала об этом, хотя следовало. Сейчас я плохо себя чувствую по утрам, но, кажется, чуть-чуть легче. Я больше так не ослабеваю.
- Должно быть, тяжело скрывать это от Эрика.
- Было бы тяжело, если бы мы просыпались одновременно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28