— Быть может, я сделала поспешные выводы, и произошедшее уже перестало иметь для вас значение?
— Не перестало. — Он зевком подкрепил свои слова.
— Идите сюда, ваша светлость, — прошептала Иден и, отставив поднос, откинула край одеяла.
В полусне Себастьян откликнулся на предложение, устроился рядом с Иден и попытался вспомнить, что же такое он хотел доказать ей, но не смог. Ее рука скользнула по его груди, она нежно поцеловала его в шею, а затем его окружил пьянящий туман, руки расслабленно вытянулись вдоль тела… он погрузился в умиротворяющую темноту, и его приглушенное посапывание смешалось со стуком дождевых капель.
— Бай-бай, ваша светлость. — Иден похлопала Себастьяна по груди. — Что, не смогли противостоять собственному зелью? — ехидно поинтересовалась она.
Встав, Иден сняла с Себастьяна плащ и маску, со злостью стянула с него бриджи и швырнула их в дальний угол. Расправив маску, она приладила ее на манер набедренной повязки и, найдя веревку, привязала Себастьяна к ножкам кровати. Проснувшись, он почувствует себя обманутым и униженным, и тогда точно узнает, каково пришлось Иден.
— Приятных сновидений, ваша светлость, — довольно улыбнувшись напоследок, она набросила на себя плащ Себастьяна, быстро вышла из спальни, пробежала под моросящим дождиком к длинному сараю и из двух привязанных там лошадей выбрала Араба.
Иден абсолютно не представляла себе, где находится и как добраться до дома, но в любом случае она не могла больше оставаться под одной крышей с человеком, который обманул ее, предал и использовал в своих целях. Сжав каблуками бока жеребца, Иден помчалась сквозь дождь, надеясь наткнуться на тропу, которая приведет ее в расположение территориальной армии Виргинии или домой, потому что ей нужно было поскорее связаться с отцом и убедить его не соглашаться ни на какие требования британцев.
Иден блуждала в темноте в поисках дороги, по спине пробегал озноб, и жуткие призраки грозили вновь окружить ее, но она победила пустые страхи. Если она сумела справиться с Себастьяном Сейбером, значит, она сумеет сладить и с собой, хоть и вздрагивает при каждом шорохе, доносящемся из мрака.
Она найдет дорогу, встретится с отцом, и Лиланд не предаст дело патриотов. А что до Себастьяна Сейбера, то гореть ему в аду!
— Вышла замуж? — Лиланд Пембрук недоверчиво смотрел на дочь, стоявшую перед ним. — Ты слишком молода для замужества. В четырнадцать лет…
— Мне уже исполнилось восемнадцать, — напомнила отцу Бет.
— Восемнадцать? — Лиланд растерянно моргнул. — Когда же?
— Вы не были дома больше трех лет, сэр, — напомнил Питер Далтон своему сбитому с толку тестю.
— Так долго? — Генерал неверяще покачал серебряной головой.
Окинув взглядом безупречно чистую гостиную, он отмстил широко распахнутые окна и по-новому расставленную мебель. Это, разумеется, влияние Иден. При мысли о старшей дочери обветренное лицо Пембрука помрачнело. Неволя — слишком тяжкое для нее испытание, слишком она горяча и несдержанна. Но зато она сделана из крепкого материала — настоящая Пембрук — и, к счастью, ни в чем не походила на свою мать.
— Питер, не позволишь ли мне несколько минут поговорить с папой наедине? — обратилась Бет к молодому супругу.
Такая просьба несколько огорчила Питера, но улыбка Бет сделала свое дело, и он, кивнув, уже без всякой обиды вышел из гостиной. Сев на диван, Бет прислонила рядом костыль и положила на него забинтованную в лодыжке ногу.
— Ты попал в очень неприятное положение из-за похищения Иден. — Бет смотрела прямо в ярко-голубые глаза отца.
— Да, ситуация чрезвычайно сложная, — согласился он и опустился в свое старое любимое кресло. Неужели прошло три года с тех пор, как он уехал из дома?
— Папа, что ты собираешься делать? — Бет подалась вперед, и в ее зеленых глазах вспыхнуло беспокойство. — Иден настаивала, чтобы ты не шел ни на какие уступки, чего бы это ни стоило. Ей ненавистна мысль, что наши солдаты из-за нее погибнут.
— У твоей сестры всегда на первом месте забота о других, — заметил Лиланд.
— Ты слишком долго сражался за независимость колонии, чтобы в последний момент пойти на попятный. Человек чести никогда не поступит так, как этот изменник Бенедикт Арнольд! — патетически воскликнула Бет.
~ Вероломство Арнольда непростительно. Вашингтон спит и видит, как поймает этого негодяя. К сожалению, Арнольд сейчас на севере, в Коннектикуте. Хотел бы я увидеть, как его повесят за измену!
— Ты не должен стать таким! Что ты намерен предпринять, папа?
— Простите, что прерываю ваш разговор, сэр, — на пороге появился молодой солдат. — Из лагеря маркиза де Лафайетта прибыл курьер. Маркиз хочет встретиться с вами.
— Истерзайся, дорогая. — Лиланд похлопал Бет по руке и встал. — Я обо всем позабочусь, а пока ты остаешься на плантации главной. Наш дом вскоре станет командным пунктом, так что проследи, чтобы завтра можно было накормить по меньшей мере дюжину офицеров.
Бет по мере возможности старалась выполнять обязанности Иден, но временами чувствовала, что силы ее на исходе. Иден не стала бы предаваться пустым размышлениям, а просто взялась бы за очередные дела, напомнила себе Бет и, опершись на костыль, встала.
Все не так уж плохо, подбадривала себя Бет. Слава Богу, ей не пришлось оказаться на месте отца и встать перед мучительным выбором — защищать страну или спасать Иден. Такой дилеммы Бет никому не пожелала бы.
Во время долгого путешествия Талли Рандолф уже дважды, засыпая, падал с лошади, и, чтобы не уснуть в очередной раз, он ущипнул себя и выпрямился в седле. Осталось всего несколько миль, подбодрил себя Талли, и он сможет вздремнуть до рассвета, а потом доставит донесение по следующему адресу. Он мечтал о теплой печке и сухой одежде, и на душе у него полегчало, когда среди сосен перед ним замаячила знакомая хижина. По дороге Талли несколько раз менял лошадей, поэтому конь, в отличие от него самого, не валился с ног. Подъехав к дому и соскочив на землю, Рандолф взял сумки и оставил жеребца не расседланным.
Рывком распахнув дверь, Талли остолбенел: дрова в печи прогорели, и в комнате царил ледяной холод. Он разжег огонь, раскатал свой тюфяк и замертво упал на него, решив поговорить с Себастьяном позже, когда выспится. Видимо, его светлость нашел себе приют в постели Иден, и на этот раз Талли непременно скажет ему пару теплых слов — но чуть погодя…
Натянув поводья, Иден остановила Араба и в растерянности обвела взглядом поле. Она никогда не видела такого большого лагеря! В неясном предутреннем свете вырисовывались сотни парусиновых палаток, огни костров освещали стоянку, меж ними двигалось множество силуэтов. Друзья это или враги? Как узнать? Но вдалеке затрубил рожок, и она, испытав облегчение и гордость, увидела, как по столбу поднялся вверх и затрепетал на ветру американский флаг.
Сквозь одеяло серых облаков проглянуло солнце, и Иден еще раз внимательно огляделась. Она заметила заросли шелковиц и сосен; значит, Уильямсберг и плантация Пембрук должны находиться в противоположном направлении. Возможно, кто-нибудь из этих военных подскажет, где ей найти отца. Она должна срочно разыскать Лиланда и сообщить ему о своем освобождении. Нельзя терять ни секунды!
Завернувшись в плащ, Иден направила Араба к караульным. При ее приближении мушкетные стволы повернулись навстречу незваному гостю. Откинув капюшон, так что спутанная грива каштановых волос рассыпалась по плечам, Иден постаралась улыбнуться.
— Что вы делаете здесь, мисс? — удивленно спросил лейтенант.
— Это длинная история, сэр. Мне нужно поговорить с вашим начальством. Я дочь генерала Пембрука.
— Ангел повстанцев? — Лейтенант опустил мушкет.
Иден стиснула зубы. Она чувствовала себя вовсе не ангелом, ею владела масса противоречивых эмоций. Когда тебя обманывают и предают, это отнюдь не улучшает настроения, но больше всего ее раздражало, что даже теперь она все еще питает к этому лгуну нежные чувства.
Лейтенант проводил Иден в центр лагеря, к трем стоящим вокруг костра большим палаткам. С тоской взглянув на несколько дюжин кофейников, булькавших над огнем, она подумала, что с удовольствием бы выпила чего-нибудь горячего, чтобы согреть озябшее тело.
— Секундочку, мисс Пембрук, Я доложу маркизу де Лафайетту о вашем прибытии.
Вежливо поклонившись, лейтенант исчез, а через мгновение вновь появился и провел Иден в палатку, где ее встретил рыжеволосый веснушчатый кареглазый француз примерно одного с ней возраста. Итак, перед ней был прославленный юноша, принадлежавший к старинному французскому роду, сплошь состоявшему из храбрых воинов и знатных дворян. Лафайетт предложил свои услуги делу Америки и благодаря неиссякаемой энергии, преданности и честности расположил к себе генерала Вашингтона. Говорили, что Вашингтон относится к маркизу как к родному сыну и учит его всем известным ему воинским премудростям. Маркиз завоевал сердца американцев, и они провозгласили его одним из своих героев.
Как жаль, что Себастьян Сейбер не обладал достоинствами маркиза!
— Мисс Пембрук, разрешите представить вам: маркиз Мари-Жозеф-Поль-Ив-Роше-Жильбер дю Монтье де Лафайетт, — четко произнес лейтенант.
Иден невольно улыбнулась. Да, за таким именем не угнаться и королям! Маркиз тоже добродушно усмехнулся и жестом отпустил лейтенанта.
— Думаю, таким образом он старается произвести на меня впечатление своим сверхусердием. Мои друзья зовут меня Жильбер. — Слегка поклонившись, он поцеловал руку Иден. — Чем могу служить, мадемуазель?
— Мои друзья зовут меня Иден, — представилась она и устало опустилась в предложенное хозяином кресло. — Я разыскиваю своего отца, у меня важное дело. Вы знаете, где он?
— Qui. — Высунув голову из палатки, Жильбер попросил принести чашку кофе для своей промокшей гостьи и снова повернулся к Иден. — Я разговаривал с вашим отцом вчера вечером. Он у себя на плантации, готовится к размещению там штаб-квартиры. — Да?
— Сегодня днем там соберется военный совет, — кивнув, продолжил маркиз. — Мы собираемся блокировать лорда Корнуоллиса в Йорктаун.
— Мечтаю увидеть, как англичане размахивают белым флагом в знак капитуляции. — Но сейчас Иден необходимо поговорить с отцом!
— Я наслышан о вашей деятельности. — Жильбер предложил Иден чашечку кофе. — Об Ангеле повстанцев ходят легенды. Вы устроили госпиталь для раненых в своем доме и регулярно присылаете деньги на питание и обмундирование солдат.
— Я делаю, что могу, — тихо промолвила Иден и, отхлебнув кофе, почувствовала, как спасительная теплота разливается у нее внутри.
— Надеюсь, с Божьей помощью эта война закончится очень скоро. — Спустя несколько минут, когда с кофе было покончено, маркиз встал. — У нас нет роскошных апартаментов, но найдется, где отдохнуть перед поездкой домой. — И он проводил Иден в пустую палатку недалеко от костра.
Она вытянулась на койке и вздохнула, впервые за две недели почувствовав себя в полной безопасности. От предателя Себастьяна Сейбера ее сейчас отделяли многие мили. Пусть он со своим лордом Корнуоллисом убирается обратно в Англию, чтобы она больше их не видела и не слышала. Себастьян был ее непростительной ошибкой — ошибкой, которую она никогда не повторит!
Проснувшись от тихого стука, Талли заставил себя подняться и открыть дверь. Увидев перед собой не Тедиеса, а какого-то незнакомца, Лайл Хендрик нерешительно замер на пороге.
— Вы, наверное, ищете старика. — Талли протянул руку и втащил его в дом.
— Да, я… — Лайл замолчал, не желая вдаваться в объяснения.
— Не бойся, парень, я один из курьеров Тедиеса, — успокоил его Рандолф. — Я только что прибыл с севера и прилег тут немного отдохнуть.
— Мне приказано доставить послание лично Тедиесу, — сухо сказал Хендрик.
Подойдя к спальне, Талли на дюйм приоткрыл дверь, и глаза его чуть не вылезли из орбит — полуголый Себастьян с черной маской вместо набедренной повязки лежал на кровати и громоподобно храпел.
— Бог мой… — Взяв себя в руки, он быстро захлопнул дверь и, обернувшись, поймал любопытный взгляд курьера. — Тедиеса нет. Должно быть, он уехал за деньгами.
— Но мне приказано…
— Ладно, парень, выбирай, — заявил Талли, — либо оставляй сумку в ведре, в колодце, либо пробуй догнать Тедиеса. Отдавать депешу мне не имеет смысла, потому что я сам скоро уеду.
— Я подумаю. — Лайл напряженно обдумывал варианты и, в конце концов, решил нарушить правила — только один-единственный раз.
— Ну-ну, — хмыкнул Талли ему вслед.
Едва дождавшись, чтобы молодой человек опустил ведро с сумкой в колодец и ускакал, Рандолф, ругаясь почем зря, вошел в спальню и со всей медвежьей силы подтолкнул Себастьяна, но тот лишь сонно заворчал.
— Да проснитесь же, ваша светлость, черт бы вас побрал! — заорал Талли.
Себастьян попытался отвернуться, но оказалось, что он не может двигаться. Вздохнув, он поднял тяжелые веки, и его взгляд замер на собственном обнаженном торсе.
— Тысяча чертей!
— Мне не терпится узнать, как вы попали в такое неприятное положение, — заметил Талли, развязывая веревки.
Внезапно с пугающей ясностью Себастьян осознал все, что произошло, — свою сонливость, хитрость Иден, ее игру. Будь все проклято! Если она сорвала операцию на последнем этапе, он вытрясет из нее душу!
— Талантливый конспиратор, — ворчал Рандолф, — вы не смогли r течение двух недель удержать на месте слабую женщину.
— Обойдусь без твоих замечаний, — раздраженно огрызнулся Себастьян.
— А без леди вы не могли обойтись, да? — Талли бросил на него укоризненный взгляд. — Я в общем-то догадываюсь, что произошло здесь до того, как вас привязали к кровати. По моему мнению, вы получили именно то, что заслужили.
— Тебя никто не спрашивает, — зло буркнул Себастьян и, в спешке схватив одежду, натянул бриджи задом наперед. — Иден, должно быть, переставила чашки с чаем, и я накачался снотворным, — хмуро пояснил он.
— Очень остроумно с ее стороны.
Губы Талли задрожали в ухмылке, а мрачный Себастьян стал старательно надевать вывернутую наизнанку рубашку, а потом принялся воевать с сапогами. Голова его была в каком-то тумане, он с трудом что-либо соображал. Чертовски оскорбительно, проснувшись, обнаружить себя полуголым и связанным!
— Нужно найти Иден, и как можно скорее! Если она удерет, будут крупные неприятности.
— Можете не сомневаться, она прямиком отправилась к отцу, — предсказал Талли.
— Надеюсь, ей потребуется некоторое время, чтобы найти его, и мы еще успеем…
Вбежав в сарай, Себастьян увидел, что его любимый жеребец исчез, и, чертыхнувшись, оседлал другую лошадь. Он уже пробирался между соснами, когда возглас приятеля остановил его.
— Чуть не забыл! — Талли подъехал к колодцу и достал из ведра донесение Лайла Хендрика. — Это сообщение только что прибыло.
Развернув лошадь, Себастьян вернулся к дому за книгой шифровок. Донесение он прочтет по дороге, сейчас нельзя терять ни минуты, слишком многое поставлено на карту!
Вероятно, Иден подслушала его разговор с Лайлом Хендриком. Она кипела от ярости и, как всегда, обезоруживающе улыбалась, а затем напоила его предназначенным ей отваром. Теперь она все про него знает, и не найдется таких слов, которые могли бы ее смягчить.
— Ваша светлость?
— Что, Талли? — отозвался Себастьян, отвлекаясь от своих невеселых мыслей.
— Вам необходимо отыскать Иден Пембрук. Вы за нее в ответе.
— Знаю.
— Значит, вы все уладите?
— Сомневаюсь, что теперь, когда все раскрылось, это возможно.
— Ерунда, — настаивал Талли, — главное, действовать по совести.
— Уверяю тебя, Иден сделает так, что к ней нельзя будет подступиться.
— Вы великолепно справляетесь со сложными ситуациями, — успокоил его слуга, — во всяком случае, справлялись до тех пор, пока не столкнулись с этой маленькой симпатичной святой. Похоже, эта женщина из тех, с которыми даже вам, ваша светлость, не сладить.
Себастьян для порядка заворчал, но признал в душе, что Талли скорее всего прав.
Глава 13
Иден покидала лагерь повстанцев под эскортом лучших его представителей. Рядом с ней ехал маркиз де Лафайетт, по другую ее руку на огромном гнедом жеребце восседал генерал де Кальб, Энтони Уэйн и фон Штубен замыкали кортеж.
Пусть только попробует похитить се на глазах этих бравых офицеров, мысленно погрозила Иден Себастьяну Сейберу.
— Я высоко ценю ваше доброе сердце, — заметил Иден Энтони Уэйн. — Вы стали легендой, воодушевляющей войска.
— Благодарю вас, генерал, — улыбнулась она. — Мне хотелось бы делать больше. Возможно…
— Вы слишком скромны, дорогая, — перебил ее генерал де Кальб. — Не представляю, как вы находите время на все то добро, которое творите. Благодаря вашей помощи наши склады постоянно пополняются продовольствием. Наши раненые, возвращаясь в строй, поют хвалу ангелу милосердия, без сна и отдыха ухаживавшего за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Не перестало. — Он зевком подкрепил свои слова.
— Идите сюда, ваша светлость, — прошептала Иден и, отставив поднос, откинула край одеяла.
В полусне Себастьян откликнулся на предложение, устроился рядом с Иден и попытался вспомнить, что же такое он хотел доказать ей, но не смог. Ее рука скользнула по его груди, она нежно поцеловала его в шею, а затем его окружил пьянящий туман, руки расслабленно вытянулись вдоль тела… он погрузился в умиротворяющую темноту, и его приглушенное посапывание смешалось со стуком дождевых капель.
— Бай-бай, ваша светлость. — Иден похлопала Себастьяна по груди. — Что, не смогли противостоять собственному зелью? — ехидно поинтересовалась она.
Встав, Иден сняла с Себастьяна плащ и маску, со злостью стянула с него бриджи и швырнула их в дальний угол. Расправив маску, она приладила ее на манер набедренной повязки и, найдя веревку, привязала Себастьяна к ножкам кровати. Проснувшись, он почувствует себя обманутым и униженным, и тогда точно узнает, каково пришлось Иден.
— Приятных сновидений, ваша светлость, — довольно улыбнувшись напоследок, она набросила на себя плащ Себастьяна, быстро вышла из спальни, пробежала под моросящим дождиком к длинному сараю и из двух привязанных там лошадей выбрала Араба.
Иден абсолютно не представляла себе, где находится и как добраться до дома, но в любом случае она не могла больше оставаться под одной крышей с человеком, который обманул ее, предал и использовал в своих целях. Сжав каблуками бока жеребца, Иден помчалась сквозь дождь, надеясь наткнуться на тропу, которая приведет ее в расположение территориальной армии Виргинии или домой, потому что ей нужно было поскорее связаться с отцом и убедить его не соглашаться ни на какие требования британцев.
Иден блуждала в темноте в поисках дороги, по спине пробегал озноб, и жуткие призраки грозили вновь окружить ее, но она победила пустые страхи. Если она сумела справиться с Себастьяном Сейбером, значит, она сумеет сладить и с собой, хоть и вздрагивает при каждом шорохе, доносящемся из мрака.
Она найдет дорогу, встретится с отцом, и Лиланд не предаст дело патриотов. А что до Себастьяна Сейбера, то гореть ему в аду!
— Вышла замуж? — Лиланд Пембрук недоверчиво смотрел на дочь, стоявшую перед ним. — Ты слишком молода для замужества. В четырнадцать лет…
— Мне уже исполнилось восемнадцать, — напомнила отцу Бет.
— Восемнадцать? — Лиланд растерянно моргнул. — Когда же?
— Вы не были дома больше трех лет, сэр, — напомнил Питер Далтон своему сбитому с толку тестю.
— Так долго? — Генерал неверяще покачал серебряной головой.
Окинув взглядом безупречно чистую гостиную, он отмстил широко распахнутые окна и по-новому расставленную мебель. Это, разумеется, влияние Иден. При мысли о старшей дочери обветренное лицо Пембрука помрачнело. Неволя — слишком тяжкое для нее испытание, слишком она горяча и несдержанна. Но зато она сделана из крепкого материала — настоящая Пембрук — и, к счастью, ни в чем не походила на свою мать.
— Питер, не позволишь ли мне несколько минут поговорить с папой наедине? — обратилась Бет к молодому супругу.
Такая просьба несколько огорчила Питера, но улыбка Бет сделала свое дело, и он, кивнув, уже без всякой обиды вышел из гостиной. Сев на диван, Бет прислонила рядом костыль и положила на него забинтованную в лодыжке ногу.
— Ты попал в очень неприятное положение из-за похищения Иден. — Бет смотрела прямо в ярко-голубые глаза отца.
— Да, ситуация чрезвычайно сложная, — согласился он и опустился в свое старое любимое кресло. Неужели прошло три года с тех пор, как он уехал из дома?
— Папа, что ты собираешься делать? — Бет подалась вперед, и в ее зеленых глазах вспыхнуло беспокойство. — Иден настаивала, чтобы ты не шел ни на какие уступки, чего бы это ни стоило. Ей ненавистна мысль, что наши солдаты из-за нее погибнут.
— У твоей сестры всегда на первом месте забота о других, — заметил Лиланд.
— Ты слишком долго сражался за независимость колонии, чтобы в последний момент пойти на попятный. Человек чести никогда не поступит так, как этот изменник Бенедикт Арнольд! — патетически воскликнула Бет.
~ Вероломство Арнольда непростительно. Вашингтон спит и видит, как поймает этого негодяя. К сожалению, Арнольд сейчас на севере, в Коннектикуте. Хотел бы я увидеть, как его повесят за измену!
— Ты не должен стать таким! Что ты намерен предпринять, папа?
— Простите, что прерываю ваш разговор, сэр, — на пороге появился молодой солдат. — Из лагеря маркиза де Лафайетта прибыл курьер. Маркиз хочет встретиться с вами.
— Истерзайся, дорогая. — Лиланд похлопал Бет по руке и встал. — Я обо всем позабочусь, а пока ты остаешься на плантации главной. Наш дом вскоре станет командным пунктом, так что проследи, чтобы завтра можно было накормить по меньшей мере дюжину офицеров.
Бет по мере возможности старалась выполнять обязанности Иден, но временами чувствовала, что силы ее на исходе. Иден не стала бы предаваться пустым размышлениям, а просто взялась бы за очередные дела, напомнила себе Бет и, опершись на костыль, встала.
Все не так уж плохо, подбадривала себя Бет. Слава Богу, ей не пришлось оказаться на месте отца и встать перед мучительным выбором — защищать страну или спасать Иден. Такой дилеммы Бет никому не пожелала бы.
Во время долгого путешествия Талли Рандолф уже дважды, засыпая, падал с лошади, и, чтобы не уснуть в очередной раз, он ущипнул себя и выпрямился в седле. Осталось всего несколько миль, подбодрил себя Талли, и он сможет вздремнуть до рассвета, а потом доставит донесение по следующему адресу. Он мечтал о теплой печке и сухой одежде, и на душе у него полегчало, когда среди сосен перед ним замаячила знакомая хижина. По дороге Талли несколько раз менял лошадей, поэтому конь, в отличие от него самого, не валился с ног. Подъехав к дому и соскочив на землю, Рандолф взял сумки и оставил жеребца не расседланным.
Рывком распахнув дверь, Талли остолбенел: дрова в печи прогорели, и в комнате царил ледяной холод. Он разжег огонь, раскатал свой тюфяк и замертво упал на него, решив поговорить с Себастьяном позже, когда выспится. Видимо, его светлость нашел себе приют в постели Иден, и на этот раз Талли непременно скажет ему пару теплых слов — но чуть погодя…
Натянув поводья, Иден остановила Араба и в растерянности обвела взглядом поле. Она никогда не видела такого большого лагеря! В неясном предутреннем свете вырисовывались сотни парусиновых палаток, огни костров освещали стоянку, меж ними двигалось множество силуэтов. Друзья это или враги? Как узнать? Но вдалеке затрубил рожок, и она, испытав облегчение и гордость, увидела, как по столбу поднялся вверх и затрепетал на ветру американский флаг.
Сквозь одеяло серых облаков проглянуло солнце, и Иден еще раз внимательно огляделась. Она заметила заросли шелковиц и сосен; значит, Уильямсберг и плантация Пембрук должны находиться в противоположном направлении. Возможно, кто-нибудь из этих военных подскажет, где ей найти отца. Она должна срочно разыскать Лиланда и сообщить ему о своем освобождении. Нельзя терять ни секунды!
Завернувшись в плащ, Иден направила Араба к караульным. При ее приближении мушкетные стволы повернулись навстречу незваному гостю. Откинув капюшон, так что спутанная грива каштановых волос рассыпалась по плечам, Иден постаралась улыбнуться.
— Что вы делаете здесь, мисс? — удивленно спросил лейтенант.
— Это длинная история, сэр. Мне нужно поговорить с вашим начальством. Я дочь генерала Пембрука.
— Ангел повстанцев? — Лейтенант опустил мушкет.
Иден стиснула зубы. Она чувствовала себя вовсе не ангелом, ею владела масса противоречивых эмоций. Когда тебя обманывают и предают, это отнюдь не улучшает настроения, но больше всего ее раздражало, что даже теперь она все еще питает к этому лгуну нежные чувства.
Лейтенант проводил Иден в центр лагеря, к трем стоящим вокруг костра большим палаткам. С тоской взглянув на несколько дюжин кофейников, булькавших над огнем, она подумала, что с удовольствием бы выпила чего-нибудь горячего, чтобы согреть озябшее тело.
— Секундочку, мисс Пембрук, Я доложу маркизу де Лафайетту о вашем прибытии.
Вежливо поклонившись, лейтенант исчез, а через мгновение вновь появился и провел Иден в палатку, где ее встретил рыжеволосый веснушчатый кареглазый француз примерно одного с ней возраста. Итак, перед ней был прославленный юноша, принадлежавший к старинному французскому роду, сплошь состоявшему из храбрых воинов и знатных дворян. Лафайетт предложил свои услуги делу Америки и благодаря неиссякаемой энергии, преданности и честности расположил к себе генерала Вашингтона. Говорили, что Вашингтон относится к маркизу как к родному сыну и учит его всем известным ему воинским премудростям. Маркиз завоевал сердца американцев, и они провозгласили его одним из своих героев.
Как жаль, что Себастьян Сейбер не обладал достоинствами маркиза!
— Мисс Пембрук, разрешите представить вам: маркиз Мари-Жозеф-Поль-Ив-Роше-Жильбер дю Монтье де Лафайетт, — четко произнес лейтенант.
Иден невольно улыбнулась. Да, за таким именем не угнаться и королям! Маркиз тоже добродушно усмехнулся и жестом отпустил лейтенанта.
— Думаю, таким образом он старается произвести на меня впечатление своим сверхусердием. Мои друзья зовут меня Жильбер. — Слегка поклонившись, он поцеловал руку Иден. — Чем могу служить, мадемуазель?
— Мои друзья зовут меня Иден, — представилась она и устало опустилась в предложенное хозяином кресло. — Я разыскиваю своего отца, у меня важное дело. Вы знаете, где он?
— Qui. — Высунув голову из палатки, Жильбер попросил принести чашку кофе для своей промокшей гостьи и снова повернулся к Иден. — Я разговаривал с вашим отцом вчера вечером. Он у себя на плантации, готовится к размещению там штаб-квартиры. — Да?
— Сегодня днем там соберется военный совет, — кивнув, продолжил маркиз. — Мы собираемся блокировать лорда Корнуоллиса в Йорктаун.
— Мечтаю увидеть, как англичане размахивают белым флагом в знак капитуляции. — Но сейчас Иден необходимо поговорить с отцом!
— Я наслышан о вашей деятельности. — Жильбер предложил Иден чашечку кофе. — Об Ангеле повстанцев ходят легенды. Вы устроили госпиталь для раненых в своем доме и регулярно присылаете деньги на питание и обмундирование солдат.
— Я делаю, что могу, — тихо промолвила Иден и, отхлебнув кофе, почувствовала, как спасительная теплота разливается у нее внутри.
— Надеюсь, с Божьей помощью эта война закончится очень скоро. — Спустя несколько минут, когда с кофе было покончено, маркиз встал. — У нас нет роскошных апартаментов, но найдется, где отдохнуть перед поездкой домой. — И он проводил Иден в пустую палатку недалеко от костра.
Она вытянулась на койке и вздохнула, впервые за две недели почувствовав себя в полной безопасности. От предателя Себастьяна Сейбера ее сейчас отделяли многие мили. Пусть он со своим лордом Корнуоллисом убирается обратно в Англию, чтобы она больше их не видела и не слышала. Себастьян был ее непростительной ошибкой — ошибкой, которую она никогда не повторит!
Проснувшись от тихого стука, Талли заставил себя подняться и открыть дверь. Увидев перед собой не Тедиеса, а какого-то незнакомца, Лайл Хендрик нерешительно замер на пороге.
— Вы, наверное, ищете старика. — Талли протянул руку и втащил его в дом.
— Да, я… — Лайл замолчал, не желая вдаваться в объяснения.
— Не бойся, парень, я один из курьеров Тедиеса, — успокоил его Рандолф. — Я только что прибыл с севера и прилег тут немного отдохнуть.
— Мне приказано доставить послание лично Тедиесу, — сухо сказал Хендрик.
Подойдя к спальне, Талли на дюйм приоткрыл дверь, и глаза его чуть не вылезли из орбит — полуголый Себастьян с черной маской вместо набедренной повязки лежал на кровати и громоподобно храпел.
— Бог мой… — Взяв себя в руки, он быстро захлопнул дверь и, обернувшись, поймал любопытный взгляд курьера. — Тедиеса нет. Должно быть, он уехал за деньгами.
— Но мне приказано…
— Ладно, парень, выбирай, — заявил Талли, — либо оставляй сумку в ведре, в колодце, либо пробуй догнать Тедиеса. Отдавать депешу мне не имеет смысла, потому что я сам скоро уеду.
— Я подумаю. — Лайл напряженно обдумывал варианты и, в конце концов, решил нарушить правила — только один-единственный раз.
— Ну-ну, — хмыкнул Талли ему вслед.
Едва дождавшись, чтобы молодой человек опустил ведро с сумкой в колодец и ускакал, Рандолф, ругаясь почем зря, вошел в спальню и со всей медвежьей силы подтолкнул Себастьяна, но тот лишь сонно заворчал.
— Да проснитесь же, ваша светлость, черт бы вас побрал! — заорал Талли.
Себастьян попытался отвернуться, но оказалось, что он не может двигаться. Вздохнув, он поднял тяжелые веки, и его взгляд замер на собственном обнаженном торсе.
— Тысяча чертей!
— Мне не терпится узнать, как вы попали в такое неприятное положение, — заметил Талли, развязывая веревки.
Внезапно с пугающей ясностью Себастьян осознал все, что произошло, — свою сонливость, хитрость Иден, ее игру. Будь все проклято! Если она сорвала операцию на последнем этапе, он вытрясет из нее душу!
— Талантливый конспиратор, — ворчал Рандолф, — вы не смогли r течение двух недель удержать на месте слабую женщину.
— Обойдусь без твоих замечаний, — раздраженно огрызнулся Себастьян.
— А без леди вы не могли обойтись, да? — Талли бросил на него укоризненный взгляд. — Я в общем-то догадываюсь, что произошло здесь до того, как вас привязали к кровати. По моему мнению, вы получили именно то, что заслужили.
— Тебя никто не спрашивает, — зло буркнул Себастьян и, в спешке схватив одежду, натянул бриджи задом наперед. — Иден, должно быть, переставила чашки с чаем, и я накачался снотворным, — хмуро пояснил он.
— Очень остроумно с ее стороны.
Губы Талли задрожали в ухмылке, а мрачный Себастьян стал старательно надевать вывернутую наизнанку рубашку, а потом принялся воевать с сапогами. Голова его была в каком-то тумане, он с трудом что-либо соображал. Чертовски оскорбительно, проснувшись, обнаружить себя полуголым и связанным!
— Нужно найти Иден, и как можно скорее! Если она удерет, будут крупные неприятности.
— Можете не сомневаться, она прямиком отправилась к отцу, — предсказал Талли.
— Надеюсь, ей потребуется некоторое время, чтобы найти его, и мы еще успеем…
Вбежав в сарай, Себастьян увидел, что его любимый жеребец исчез, и, чертыхнувшись, оседлал другую лошадь. Он уже пробирался между соснами, когда возглас приятеля остановил его.
— Чуть не забыл! — Талли подъехал к колодцу и достал из ведра донесение Лайла Хендрика. — Это сообщение только что прибыло.
Развернув лошадь, Себастьян вернулся к дому за книгой шифровок. Донесение он прочтет по дороге, сейчас нельзя терять ни минуты, слишком многое поставлено на карту!
Вероятно, Иден подслушала его разговор с Лайлом Хендриком. Она кипела от ярости и, как всегда, обезоруживающе улыбалась, а затем напоила его предназначенным ей отваром. Теперь она все про него знает, и не найдется таких слов, которые могли бы ее смягчить.
— Ваша светлость?
— Что, Талли? — отозвался Себастьян, отвлекаясь от своих невеселых мыслей.
— Вам необходимо отыскать Иден Пембрук. Вы за нее в ответе.
— Знаю.
— Значит, вы все уладите?
— Сомневаюсь, что теперь, когда все раскрылось, это возможно.
— Ерунда, — настаивал Талли, — главное, действовать по совести.
— Уверяю тебя, Иден сделает так, что к ней нельзя будет подступиться.
— Вы великолепно справляетесь со сложными ситуациями, — успокоил его слуга, — во всяком случае, справлялись до тех пор, пока не столкнулись с этой маленькой симпатичной святой. Похоже, эта женщина из тех, с которыми даже вам, ваша светлость, не сладить.
Себастьян для порядка заворчал, но признал в душе, что Талли скорее всего прав.
Глава 13
Иден покидала лагерь повстанцев под эскортом лучших его представителей. Рядом с ней ехал маркиз де Лафайетт, по другую ее руку на огромном гнедом жеребце восседал генерал де Кальб, Энтони Уэйн и фон Штубен замыкали кортеж.
Пусть только попробует похитить се на глазах этих бравых офицеров, мысленно погрозила Иден Себастьяну Сейберу.
— Я высоко ценю ваше доброе сердце, — заметил Иден Энтони Уэйн. — Вы стали легендой, воодушевляющей войска.
— Благодарю вас, генерал, — улыбнулась она. — Мне хотелось бы делать больше. Возможно…
— Вы слишком скромны, дорогая, — перебил ее генерал де Кальб. — Не представляю, как вы находите время на все то добро, которое творите. Благодаря вашей помощи наши склады постоянно пополняются продовольствием. Наши раненые, возвращаясь в строй, поют хвалу ангелу милосердия, без сна и отдыха ухаживавшего за ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32