Я поднялся по крутой и чистой лестнице, не встретив даже кота. А впрочем, н
а третьем этаже на ступеньке лежал толстый котина, даже не шелохнувшийся
при моем приближении. Настоящий разбойник. Мне пришлось через него пере
ступить, и я зло на него покосился. Уже с утра я не доверял особам с когтями.
Этажом выше внимательно осмотрел всю площадку. Трупа не было. Похоже, при
таком коте трупы не водились. А может, еще не время. На следующем этаже, пос
леднем, в длинном коридоре звучала музыка. Не по радио. С пластинки. Не пох
оронный марш. Вальс, доносившийся из-за двери, к которой был прикреплен ли
ст бумаги. Написанное губной помадой имя Марион полыхало в его центре.
Музыка замолкла. Наступила тишина, нарушаемая лишь скрипом требующей см
азки дверной петли. В глубине коридора зияла раскрытая дверь, качающаяся
от беспрерывных сквозняков. За ней виднелась кладовка или что-то вроде ч
улана, освещенного через форточку с разбитой рамой и требовавшего капит
ального ремонта, чтобы там можно было жить. Под слоем мирной пыли в дальне
м углу валялись мешки с песком, оставшиеся от времен противовоздушной об
ороны, в ожидании грядущих войн. Ничего подозрительного. Вернувшись к дв
ери своей новоявленной возлюбленной, я несколько раз коротко постучал. К
ак бдительный сообщник. В дверном проеме в ответ возник освещенный со сп
ины силуэт Марион в прозрачном, весьма откровенном дезабилье.
Свои приветствия она пересыпала бесконечными "дорогуша", которые так раз
дражали Элен. Вслед за ней я прошел внутрь воспетого рекламой маленького
гнездышка. Уютное, оно располагало к кокетству. Две клетушки для прислуг
и со снесенной перегородкой образовали одну комнату, ограниченную по об
ъемам, но вполне пригодную для обитания. Наполнявший ее аромат духов лиш
ь весьма отдаленно напоминал запах честных крестьянок, которые некогда
здесь храпели. Правда, с тех пор и они должны были приспособиться к новой ж
изни. Половина пола была застелена дешевым, но подобранным не без вкуса к
овром. На стене глаз могли порадовать приколотые кнопками боксеры и пара
звезд экрана. Обстановка была самой элементарной. Три стула, кресло и мал
енький низкий столик. Патефон стоял прямо на полу, рядом с кроватью, котор
ая, понятно, была огромной.
Веселившиеся в соседней канаве воробышки чирикали напропалую. Иногда с
тремительный полет одного из них прорезал небо Парижа, на которое смотре
ли окна мансард.
Марион снова запустила патефон, а я вынул из шелковой бумаги бутылку апе
ритива, которую захватил, чтобы отметить событие. Пока я скидывал пиджак,
Марион, вся шуршащая, а болтовней соперничавшая с воробьями, откупорила
бутылку и пошла на кухоньку сполоснуть два больших стакана. Она уселась
рядом со мной, и мы занялись делом.
Ц Хорошо, Ц через какое-то время произнес я. Вежливый, как отесанный муж
лан, я старательно играл свою роль добросовестного клиента, выложив день
ги, ну и все остальное. Теперь подошло время перейти к серьезным вещам.
Ц ...Разве так не лучше, чем откармливать всю эту шпану, сутенеров и притон
одержательниц?
Ц Конечно, дорогуша, Ц согласилась Марион.
Ц А что это за ребята?
Ц Какие ребята?
Ц Ну, рыцари Луны. Содержатели публичного дома, если хочешь.
Ц Мадам Жозеф. Ты никогда не слышал о мадам Жозеф!
Встав, она наполнила наши стаканы бодрящим напитком и один протянула мне
. Я выпил.
Ц Мадам Жозеф? Нет. Это кто, вор в нейлоновых трусиках?
Ц Нет, в бумазейных, Ц нервно хихикнула Марион. Я сидел у нижнего края кр
овати, прислонившись к ее спинке, с трубкой в зубах и стаканом в руке. Мари
он стояла передо мной. Я поставил стакан на ковер и вытянул руку. Моя рука
уткнулась в ногу Марион. Едва задела ее, Марион со смехом отскочила. Черто
ва куколка! За свои деньги клиенты получали даже больше, чем хотели! Игрив
а, как котенок! Но, Бог ты мой, сейчас не время. Я встал.
Где-то далеко, у моих ног, перевернулся и разбился стакан. Комната показал
ась мне съежившейся. Через окно поступал лишь разреженный воздух. Воробь
и шумели просто оглушительно.
Ц Что происходит? Ц пробормотал я.
Ковыляя, я сделал пару шагов. Мои глаза затянула пелена, но что-то я еще вид
ел. Словно сквозь мутную воду аквариума заметил Марион. Она прижалась, бу
дто распятая, к стене в дальнем конце комнаты. Я сделал еще два шага. Потом
снова два. От страха ее глаза расширились. Еще два шага с вытянутыми впере
д руками, как лунатик. Больше я ничего не видел. Слепо рванулся вперед, при
жал, схватил ее за плечи. И рухнул на нее. Мои пальцы скользнули по голой ко
же, и я упал вперед, лицом между ее грудей, между двух надушенных, горячих и
трепещущих полушарий. Ее сердце билось с шумом паровоза. Аромат духов ис
чез. Остался лишь терпкий запах пота.
Но не от этого запаха я грохнулся в обморок. В наш семейный аперитив подме
шали какую-то гадость. Я понял это слишком поздно, но все-таки понял. Это лу
чше, чем вообще ничего не понимать.
Мне снилось, что тысячи котов плотно окружили меня. Для того, чтобы подлас
титься, я принялся декламировать им стихотворение Бодлера. Но в моей пам
яти хранились лишь его жалкие обрывки. Наверное, чтобы заставить меня за
молчать, один из котов прыгнул и поцарапал мне руку. От боли я перенесся в
незнакомый мне город... Коты преследовали меня. Я бежал сломя голову. Но не
бесцельно, куда глаза глядят. Я разыскивал некоего Бодлера.
Так я попал на мрачную, узкую и скверно пахнущую улицу, где должен был прож
ивать разыскиваемый мною поэт. И очутившись перед неким домом, понял, что
именно там он и живет. Висевшая на железном треугольнике вывеска, котору
ю раскачивал ветер, скрипела словно флюгер... Я подпрыгнул, оторвался от ко
тов и двумя руками ухватился за стонущую вывеску...
Коты исчезли. Оставались только птицы. Даже в брюхе у котов они продолжал
и распевать. Я открыл глаза.
Я лежал на животе с вытянутыми вдоль тела руками, уткнувшись лицом в кове
р. Я повернул голову и первое, что увидел совсем рядом, были осколки разбит
ого стакана, расколотая пластинка и цельный шприц "праваза". Чуть дальше р
ядом с опрокинутым патефоном, валялась моя одежда. По всей видимости, я бы
л совершенно наг. Не двигая затекшими руками, я пошевелил пальцами. В моей
левой руке находилась грудь Марион. Правая сжимала кусок кожи. Марион то
же лежала почти совершенно голой, правда менее обнаженной, чем в последн
ий раз, когда я ее видел. Выше пояса для подвязок ее талию охватывал широки
й ремень из желтой кожи, утыканный острыми стальными шипами. Помимо ошей
ника, на запястьях и щиколотках у нее были путы из кованого металла, соеди
ненные между собой цепями. Мне было знакомо это снаряжение для партнера-
мазохиста. В каталоге магазинчика, еще перед войной специализировавшег
ося на поставках эротического белья и других предметов разврата, оно фиг
урировало под названием "тантал". Наряженная таким образом, Марион раски
нулась на спине в непристойной позе, лицо ее закрывали распущенные волос
ы. Но какое это имело теперь значение? Больше она уже никого не сможет восп
ламенить. Несмотря на их особое ремесло, служащие морга не некрофилы. Как
и раньше, я прижимал левой рукой ее холодную грудь. Я подтянул руку к себе,
металл забряцал. Мое запястье было охвачено железным кольцом, нас с Мари
он спутали цепями. Моя другая рука оказалась свободна, но мне пришлось сд
елать невероятное усилие для того, чтобы выпустить из окоченевших пальц
ев кусок кожи, который они обхватили. Этот кусок кожи представлял собой р
укоять и эфес заточенного лезвия, которое было... целиком погружено в серд
це несчастной.
В соседней канаве по-прежнему резвились воробьи. Парижские петрушки, жи
вые, подвижные, привычные, прилетающие выпрашивать крошки хлеба в мансар
ды к молоденьким швеям.
Я приподнялся на колени и так оставался довольно долго, нервно потирая р
уки, словно пытаясь снять с правой ладони воспоминание об импровизирова
нном, но столь эффективном кинжале. При каждом моем движении цепи бренча
ли с тем мерзким звуком, который заставляет скрипеть зубами. В молитвенн
ой позе, на коленях у остывшего тела девушки в костюме "тантал". Я не силен в
молитвах, но, пожалуй, помолиться Ц это лучшее, что я мог бы предпринять...

Нет, Еще лучше было бы смыться.
Я встал, ноги у меня подгибались, и я так и не смог выпрямиться во весь рост.
Мешала соединявшая меня с трупом слишком короткая цепь. Снова упав на ко
лени, я попытался избавиться от своего браслета. Не тут-то было. Меня слиш
ком трясло, и я чувствовал себя хуже некуда, От корней волос до ступней мен
я заливал холодный пот. Мне нужно было как угодно, несмотря ни на что покин
уть эту комнату. Таща за собой тело Марион, я приблизился к своей одежде и
проверил ее. У меня ничего не украли: ни денег, ни револьвера, ничего. Кое-ка
к оделся и обулся, натянул на голову шляпу, а все остальное свернул и сунул
под мышку. Оглядевшись вокруг, я пытался припомнить предметы, к которым м
ог прикасаться, и место, где могли остаться отпечатки моих пальцев. Затем
прошелся по комнате, волоча за собой усеянное острыми шипами тело Марион
, и платком протер всюду, где могли оставаться мои отпечатки. И наконец нап
равился к выходу, захватив по дороге со стула оставленные там трубку и ки
сет с табаком. Добравшись до двери, я остановился, чтобы отдышаться, и напр
яг слух. Безмолвие. Ничего подозрительного. Может быть, мне удалось бы укр
ыться в пыльной кладовке, которую я заметил вначале. Все-таки выиграл бы в
ремя. Моя рука потянулась к замочной скважине...
Я вздрогнул.
И снова взмок, пот стекал вдоль моего позвоночника липкими и щекочущими
крупными каплями. Дверь была заперта на ключ, а ключа не было ни в замочной
скважине, ни поблизости.
Моя голова закружилась. Если так будет продолжаться, я снова грохну в обм
орок. Скрючившись, с болтающейся левой рукой, машинально подергивая цепь
, приковавшую меня к Марион, я привалился к двери и бросил вокруг растерян
ный взгляд. Сумочка покойной! Где-то там, черт-те где. Я увлек Марион в новы
й поход.
Внезапно она отказалась двигаться дальше и, как своевольная собака, натя
нула цепь. От неожиданности я потерял равновесие и растянулся на полу. Од
ин из проклятых шипов в ее поясе зацепился за спинку кровати, и мне пришло
сь его высвободить. Наконец я добрался до сумочки. Среди других пустячко
в там находился и ключ. Кто бы ты ни был, Бог или Демон, ниспосылающий людям
неприятности или счастье, сделай так, чтобы он подошел! Может, все очень ск
верно. Наличие этого ключа в сумочке может доказывать, что, сам того не вед
ая, я убийца, но это мне позволит отсюда убраться. Я вернулся назад... мы верн
улись назад, я и моя ноша Ц безжизненный прах. Я чуть не завизжал от восто
рга, словно кошмарный сон кончился. Ключ подходил!
После этого я слегка воспрянул духом. Уже более твердой рукой я открыл дв
ерь. Дом был спокоен. С нижних этажей поднимались мирные звуки домашней ж
изни. В коридоре никого. Но, думаю, даже если бы там было полно народу, я бы б
росился вперед, так не терпелось мне вырваться из усеянной ловушками ком
наты. Машинально закрыл я за собой дверь, повернул в замке ключ и сунул в к
арман брюк и ключ, и приколотый к двери листок бумаги. Как смог, обхватил т
руп Марион и, хотя мешали угрожавшие моей груди стрелы, спотыкаясь и крях
тя, я все-таки наполовину донес, наполовину доволок его до кладовой с мешк
ами песка без каких-либо приключений. Мне показалось, потребовалось цел
ое столетие, чтобы пройти эту часть коридора. Наконец-то я смог опуститьс
я в пыль, рядом с моим похоронным грузом. И меня охватило великое и скорбно
е отвращение. Безграничный и непреодолимый позыв к рвоте и к слезам.
С бранью преодолел я этот приступ отчаяния. В этом оставленном пауками з
агоне я чувствовал себя почти что в безопасности. Но безопасность была о
бманчивой. Нельзя было терять ни минуты. Приближался обеденный час, когд
а в дом нахлынут люди. Снова я попытался освободиться от своего браслета.
Мои усилия были столь же бесплодны, как и раньше. К тому же мне неожиданно
пришлось прервать свой изнурительный труд. Осторожно, стараясь не шумет
ь, но все-таки постукивая каблуками, по коридору шла женщина.
Подружка Марион?
Насторожившись, затаив дыхание, замерев, я слышал, как она двигалась, слов
но наугад, без цели, сама толком не зная, что ищет. И именно тогда-то плохо п
одогнанная из-за сломанного замка дверь моего укрытия под порывом сквоз
няка медленно повернулась на петлях. И заржавевшие петли исполнили свою
мелодию, Заинтригованная женщина замерла на лестничной площадке.
Моим первым порывом было схватиться за пушку, Дурацкий жест. И без того я н
аходился в незавидном положении. Зачем же усугублять его. Бросив эту зат
ею, я покорно ждал, На этот раз Нестор влип. Надо примириться с неизбежным.

Дверь снова хмыкнула своим заржавевшим металлом. За ней я отчетливо ощут
ил человеческое присутствие, а мои дрожащие ноздри, ноздри загнанного зв
еря, улавливали нежный аромат духов. Знакомых мне духов! Иногда надежда в
озвращается к вам просто так, Надежда и миражи; измученный мозг проециру
ет фантазмы. Я поднял голову. Чтобы увидеть, как дальше открывается дверь
и в дверном проеме возникает смутный женский силуэт. Разглядев оригинал
ьную картинку, которую изображали Марион и я, женщина живо поднесла руку
ко рту, чтобы подавить крик. Всхлипнув, она закачалась.
Ц Ради Бога! Ц взмолился, чуть не рыдая, я. Ц Только не падайте в обморок.
Малышка, сейчас не время.
Ц Господи! Ц пробормотала Элен, приближаясь.
У нее хватило духу подойти к кладовой, где, как она заподозрила, что-то тво
рилось, но сейчас ее трясло как осиновый лист. Наступила реакция. Ее ошело
мленный взгляд не мог оторваться от странно разодетой проститутки:
Ц ...Господи, это даже хуже, чем я думала.
Ц Вы ожидали увидеть что-то вроде этого?
Ц Ох! Нет... я... она... Марион?
Ц Да.
Ц Мертва?
Ц Более чем...
Длинное заточенное лезвие оставалось в ране. Оно вонзилось так глубоко,
что я никак не мог извлечь его.
Ц ...Да, она мертва. Но ее убил не я. Меня заперли вместе с ней. Хотя ключ и ост
авался в комнате, убил ее не я.
Ц А эти... шипы?
Ц Костюм для садомазохистских игрищ. Если мы выберемся отсюда живы и не
вредимы, с меня причитается.
Ц Спасибо, мэтр. Пошли. Пора сматываться.
Ц Да, согласен с вами. Подумайте, Элен. Нестор выдохся. Посмотрите... вы еще
не все видели...
Я показал ей, что прикован к трупу:
Ц ...Шоферы такси и без того не слишком любят багаж. А уж такой... Как я только
ни пытался от него избавиться! Без толку. Попытайте счастья, моя малышка.
У вас обе руки свободны. Пулей можно разъять цепь, но этот способ шумноват
. Я...
Ц Помолчите.
Она присела, сметая сборками юбки пыль, и, достав из сумки пилочку для ногт
ей, занялась моими кандалами. Она морщилась и действовала едва ли не всле
пую, так как всячески старалась не смотреть на слишком назойливый труп. П
риспособленная для более цивилизованных действий пилочка для ногтей н
е замедлила переломиться. Я поискал револьвер.
Ц Рискнем, Ц сказал я, Ц Будет шумно, но что поделать. Думаю, что...
Ц Помолчите, Ц повторила Элен.
Покусывая губы, она подвергла кладовую внимательному осмотру. Встала и о
тправилась к углу, где были навалены мешки с песком. Я слышал, как она вскр
икнула от радости. Она вернулась ко мне с парой искореженных и разболтан
ных старых клещей. Но еще пригодных. А эти цепи и браслеты для сексуальных
развратников отливаются не из самой прочной стали.
Ц Эх, и остолоп же я, Ц усмехнулся я. Ц Прихожу на любовное свидание по п
рофсоюзным тарифам, не задумываясь, что мое пребывание в притоне могло б
ыть замечено, и расставленные силки сработают. Меня ловко обводят вокруг
пальца. Я Ц часть упряжки с трупом вместо кареты, Я перебираю все вариант
ы, но не подумал о таком орудии как эти клещи. Клещи Ц для меня слишком про
сто, Такие идеи недостойны гениального Нестора Бурма.
Ц Помолчите, прошу вас, Ц снова потребовала Элен. Ц Мне не нравится ваш
голос. Словно вы бредите.
Ц Возможно, так оно и есть. Меня травили наркотиками по меньшей мере двум
я способами. К счастью, Нестор крепок. Наверное, меня спасли выпивка и таба
к. Два этих яда предохраняют от остальных.
Она кинула на меня умоляющий взгляд, и я заткнулся.
В тонких и нежных ручках моей секретарши клещи творили чудеса. Хотя я пот
ерял немного кожи, в конце концов браслет поддался.
Ц А теперь поспешим, Ц сказала Элен.
Я смотрел на жалкие останки Марион.
Ц Ее надо бы приодеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15