Нора откинулась назад и засмеялась:
— Тебе сколько лет, Морган? Морган вздернула голову:
— Восемнадцать.
— Любовь женщины к женщине очень отличается от ее любви к мужчине.
Наступило неловкое молчание, и Нора увидела, что Морган начинает сердиться.
— Извини, все как-то нескладно получается, а ведь я пригласила тебя, главным образом, чтобы сказать, что ты мне нравишься. Ты разумный человек, и я уверена, что ты станешь Сету хорошей женой.
Морган открыла было рот, чтобы возразить, но вместо этого устало вздохнула.
Нора подошла к ней, потрепала ее по плечу и сказала:
— Позволь, пожалуйста, матери надеяться, что ее сын нашел себе добрую спутницу.
Морган улыбнулась, и они пошли к выходу вместе.
— Насчет одежды, — сказала Нора, — у тебя хватит времени только, чтобы сделать несколько вещей, но дочери с радостью упакуют для тебя целые рулоны тканей.
Морган чувствовала дружеское отношение Норы и осталась довольна разговором.
Весь день она провела в обществе сестер Сета. Ей было не очень трудно сойтись с ними. Их болтовня почти не требовала ответа и какой-либо сосредоточенности. Остина и Элинор рассказали ей о своих женихах. Морган уяснила, что поклонник Остины — человек в возрасте и очень благоразумный, а жених Элинор — прямая ему противоположность. Жених Элинор — Джексон Бреннер — был старшим сыном в очень почтенном и очень богатом семействе. Нареченный Остины — Джеймс Эмерсон — был вдовцом с малолетним ребенком.
Перед самым обедом Морган поднялась наверх, чтобы помыться, и как раз в тот момент, когда она опять хотела спуститься вниз, до нее донеслись мужские голоса, и она остановилась наверху, чтобы взглянуть на своего свекра.
Сет в чем-то был похож на мать, но увидеть Уильяма Колтера означало встретиться с Сетом двадцать лет спустя. Это был высокий, полный мужчина. Казалось, оба они целиком заполняют все пространство. У свекра сохранилась еще копна волос. И у обоих был снисходительный вид, потому что в данный момент они смотрели на трех девушек.
Сет взглянул наверх и увидел ее. На секунду ей захотелось, чтобы он посмотрел на нее так, как некоторые мужчины смотрят на своих жен. но она подавила это желание.
— Ну-ну, вот у меня и еще одна дочка появилась, и притом такая хорошенькая, — сказал Уильям Колтер и протянул ей обе руки сразу.
Она взяла их в свои и сказала:
— И я действительно ваша дочка, но вы, наверное, плохо меня рассмотрели, — и сказала это с улыбкой.
Уильям продел ее руку под свою, похлопал по кисти и тоже улыбнулся:
— А по мне так все женщины хорошенькие. Так мы будем обедать? Я просто с голоду умираю.
Они вошли в столовую и уселись за большой стол красного дерева. Морган усадили между Уильямом и Сетом, Нора села напротив. По обе ее стороны сели Остина и Элинор, а Дженнифер разместилась рядом с Сетом. Сразу было видно, что она его просто обожает.
— Папа, — начала Элинор, — Морган надо сшить несколько новых платьев, и их надо сшить до ее отъезда. Не мог бы ты завтра отвезти нас в Луисвилл, чтобы мы могли купить ткани?
Уильям повернулся к Морган и только тут заметил, как она одета.
— Можно, папа?
— Да, конечно. Мне тоже нужно сделать кое-какие покупки.
Нора взглянула на взволновавшуюся Морган. Она уже достаточно узнала свою невестку, чтобы понять, как ей не хочется целый день ездить по магазинам с этими хохотушками.
— Девочки, вы забываете, что Морган — новобрачная. И я уверена, что она предпочитает провести целый день с мужем.
Морган благодарно взглянула на Нору.
— Ты ездишь верхом, Морган? — спросила свекровь.
— Да, но я не садилась в седло целых два года.
— Тогда все в порядке. Сет, ты должен взять жену на экскурсию и показать ей нашу плантацию. Сет ответил:
— Ну конечно. — А потом взял руку Морган и поднес к губам. Глаза у него были лукавые. — Мне будет очень приятно показать моей женушке окрестности. Правда.
— О Ceт, — выдохнула Дженнифер. — как же ты романтичен!
Морган обвела взглядом все семейство, которое наблюдало эту сцену. У Элинор и Остины выражение лица было самое мечтательное. А Нора и Уильям смотрели на них удовлетворенно, словно старые клушки. Они были довольны, что сын наконец-то женился.
Опять заговорила Дженнифер:
— Но как же мы узнаем, что надо купить для Морган? Нет, она должна ехать с нами. Морган ровным голосом заметила:
— Вы же понимаете, я очень плохо разбираюсь в фасонах и модах. Все, что вам придется по вкусу, понравится и мне.
Но тут вмешалась Нора:
— Нет. Моим дочерям нравятся оборки и кружева. А ты слишком миниатюрная, чтобы их носить. И кроме того, — изучающе взглянула она ей в лицо, — моим розовым, пухлым, хорошеньким дочкам идут пастельные тона. A тe6e нужны чистые, яркие краски — красный, зеленый, черный и ярко-синий. — Тут она увидела, что сын уже заскучал, и засмеялась: — Да, дорогой, больше о платьях ни слова.
— Главное, смотрите, чтобы материя была плотная, — сказал Сет.
После обеда Морган поднялась в свою комнату. За последние два дня она просто обессилела.
Войдя, она увидела, что Бесси наливает воду в большую белую ванну.
— Я знаю, что вы очень сегодня устали и рано ляжете спать, поэтому приготовила ванну пораньше.
— О, я тебе так благодарна. Бесси. Ты даже не знаешь, какое это блаженство принять сегодня ванну.
И Морган стала вынимать шпильки из волос.
— Молодая леди, вы садитесь, а старая Бесси поможет вам. Я уже на своем веку это делала столько раз, что и не сосчитать, ведь трех девушек вырастила.
Волосы упали на шею тяжелым узлом, и Бесси выдохнула:
— Господи, дитя! И почему же ты прячешь такую красоту?
Она подняла несколько прядей волос и заколола их на макушке.
— Вот я их сейчас заколю, вот так, — сказала она и так закрепила, что локоны оказались как бы уложенными в высокую прическу.
Морган засмеялась и встала со стула, а Бесси расстегнула крошечные пуговички на платье. Платье упало к ногам, потом и белье, и Бесси опять воскликнула:
— Ой, а я думала, что у вас талия толстая, а груди совсем нет. Но вы только взгляните на нее!
Морган захотелось прикрыть наготу. Никогда и никто, кроме матери и няни, не видели ее обнаженной, да и то лишь в детстве. Она ступила в ванну, села, откинулась назад и закрыла глаза. Так она лежала, подремывала и не слышала, как затворилась дверь за Бесси и потом открылась снова.
Сет несколько минут стоял молча, глядя на свою женушку. Светлые волосы заколоты узлом на макушке, и лишь несколько локонов упали на спину или прилипли к влажному разгоряченному лицу. Кожа безупречна, так и блестит на гладких плечах цвета сливок, а под ними угадываются в мыльной воде два полушария. Тонкие руки лежат на краях ванны. Он все смотрел и смотрел, пока до него не дошло, что она тоже глядит на него. Так они и смотрели друг на друга, а потом он усмехнулся:
— Сестры послали меня спросить, какой стиль в одежде ты предпочитаешь. Это, кажется, имеет некоторое отношение к качествам и фактуре материи.
Морган, все еще смотря ему прямо в глаза, ровно сказала:
— Ничего не предпочитаю и ничего об этом не знаю.
Сет уже повернулся, чтобы уйти, но остановился. В глазах плясал насмешливый огонек:
— А можно мне сказать, какой фасон предпочитаю я? Вот тот, который у тебя теперь. Эта ванна идет тебе больше всего.
— Ах ты! — И Морган огляделась вокруг, чем бы в него запустить. Сет засмеялся:
— Поосторожнее, или я увижу кое-что, кроме ванны, — и ухмыльнувшись, вышел.
Она вновь попыталась вздремнуть, но Сет слишком ее взбудоражил. Она кончила мыться, поднялась из ванны и вытерлась. А затем влезла на широченную кровать. Засыпая, она снова увидела взгляд Сета. Почему ей тепло становится, когда он на нее смотрит?
Она уже спала, когда в спальню вошел Сет. Он тихо разделся и устроился на кушетке.
— Проснись же. Ты ведь хотела осмотреть плантацию, — тихонько разбудил ее Сет.
Она потянулась, улыбнувшись ему.
«О Господи! — подумал он. — Ну точь-в-точь котенок, грациозно пробуждающийся ранним утром». Он смотрел и чувствовал, как в нем нарастает желание.
— Или ты встанешь, или я лягу с тобой.
Морган испугалась, глаза широко раскрылись. Она перекатилась через постель и, соскользнув с противоположной стороны, бегом пустилась в туалетную, а он пробормотал, что по утрам силен, как бык на пастбище. И надевая все то же платье, она громко хихикнула.
Когда она опять вошла в спальню, Сет при виде ее платья нахмурился, но Морган сразу же на это возразила:
— Если помнишь, именно ты не велел мне брать мой багаж, и поэтому из вещей у меня только это платье и ночная рубашка.
Он вышел и вернулся через несколько минут с амазонкой.
— Вот. Это Дженнифер дала. Примерь.
Через несколько минут она опять вошла в спальню в светло-зеленом шерстяном платье для верховой езды. Но Дженнифер была выше Морган и гораздо увесистее. И костюм сидел на Морган так же скверно, как и платья, купленные дядей.
Сет сделал гримасу:
— А я думал, оно подойдет.
Еще никто не вставал, даже на конюшне. Сет подал ей толстый ломоть хлеба с маслом и оседлал двух лошадей. Кобыла, предназначенная для Морган, оказалась смирной, чему девушка обрадовалась, потому что ей было бы трудно справляться с норовистой.
Они ехали молча, наслаждаясь прохладным мартовским утром. Прошел час, и они выехали на берег речушки.
— Этот ручей — граница колтеровской плантации. Давай спешимся. Я покажу тебе место, где играл в детстве.
Он помог Морган спуститься, словно ненароком обняв ее за талию.
— Давай руку, нам надо перейти через ручей по камням. — Рука была большая, теплая и сухая. Они пересекли поток и пошли по лугу, а он все не отпускал ее руки.
— Я сюда часто прибегал. Это было целое приключение, потому что это уже не наша земля.
— А сестры твои здесь бывали?
— Нет, они боялись намочить ноги.
— В нашей усадьбе Трагерн-Хауз у меня тоже было свое особое место. Там росла огромная, старая шелковица на широком лугу. Я вытоптала вокруг нее траву, но с большого расстояния меня никто там увидеть не мог, такая высокая трава росла на лугу, выше головы.
Глаза у нее сияли.
— Мне бы, наверное, там тоже понравилось. Она засмеялась:
— У меня не было ни братьев, ни сестер, так что некому было это место показать. Но тебе я, наверное бы, его показала, — тут она внезапно запнулась и даже зажала рот рукой.
— Что такое? — спросил он обеспокоенно.
— Да я только что сообразила: когда я была ребенком, ты ведь уже стал взрослым и таким же большим, как сейчас.
Он тоже рассмеялся:
— Да, так оно и есть. Я на четырнадцать лет старше тебя. Я тоже забыл, что ты того же возраста, что и моя инфантильная младшая сестра.
Морган взглянула на нею, улыбаясь, и пожала ему руку:
— Я принимаю твои слова как комплимент.
Сету ужасно захотелось тут же ее поцеловать, но момент был упущен, так как она увидела большую черно-оранжевую бабочку и бросилась за ней, дернув Сета за руку.
Вот проклятье! Нет, что ни говори, женщины созданы, чтобы их целовать и наряжать, а вовсе не для того, чтобы бродить с ними по лесам и болтать о детстве. Но он обо всем забыл, увидев дерево. Когда-то оно стояло несколько вдалеке от ручья, но с годами вода подмыла кромку берега, и теперь оно свешивало ветви над самой водой, словно над прозрачным потоком образовалась крыша.
— Вот оно.
Морган увидела дерево, и он и слова не успел сказать, а она уже вскарабкалась на берег и уселась под деревом. И весело поглядывала на Сета.
А он стал смотреть на нее. Непомерно широкая юбка была в грязи, и на щеке красовалось какое-то пятно.
И она поняла, на что он смотрит.
— Да, ты правильно подумал. Я не леди и никогда не хотела и не хочу ею быть. И мне здесь гораздо лучше, чем на балу у Синтии Фергюсон.
Сет засмеялся:
— И мне здесь больше нравится. Он поднялся на берег и сел рядом с ней. И тут она решила использовать момент, чтобы уладить окончательно их отношения.
— Сет, я хочу поговорить с тобой. Вчера утром мы поссорились из-за того, как я причесываюсь. А вечером я на тебя рассердилась, когда принимала ванну. — Она сделала паузу, но он молчал, хотя она чувствовала на себе его взгляд. — Я хочу, чтобы между нами установились дружеские отношения. Я не хочу, чтобы мы ссорились. Я хочу, чтобы стало совсем ясно: наш брак — это сделка, деловое соглашение.
— Понимаю. Ты не желаешь со мной спать. — Глаза его смотрели холодно. — Хорошо. — Он взглянул на гладко зачесанные волосы, на мешковатое платье. — Думаю, что смогу удержаться и не изнасиловать тебя. Ты ведь этого опасаешься? Она чувствовала себя задетой:
— Да, именно этого.
— Тогда я даю тебе честное слово, что ни в какое время дня и ночи не стану навязывать тебе свое внимание. Ты довольна?
Она вздохнула:
— Да.
Прекрасное настроение, с которым для Сета начался этот день, было бесповоротно испорчено. Однако Морган день показался еще ярче и яснее. Она почувствовала большое облегчение. Наверное, теперь между ними ссор больше не будет.
Ворчливый голос Сета нарушил молчание:
— Едем обратно, — и он направился к стреноженным лошадям.
— Сет, подожди.
Он нетерпеливо остановился.
— Сет, — и она коснулась его руки. — Я не хотела тебя рассердить. Я просто хотела сказать, что хочу стать твоим другом. Я больше не хочу с тобой ссориться. Но я каким-то образом все испортила.
Его гнев растаял, и он улыбнулся:
— Ты права, женушка. Я очень раздражителен. Прошу извинить, мою грубость. — Он снял шляпу и поклонился.
Морит засмеялась.
— Я прощаю вас, сэр.
— И чтобы доказать, как я раскаиваюсь, я попрошу повара приготовить нам назавтра корзинку с провиантом для пикника, и мы отправимся в мою лесную хижину — такое хорошенькое уединенное местечко, довольно далеко вверх по ручью. Надеюсь, вам это предложение нравится, миледи:
— Да, дорогой сэр, за исключением одного пункта.
Сет слегка нахмурился.
— Что же это такое?
Но улыбка Морган была просто обезоруживающей.
— А то, что вы мне самой позволите приготовить еду для пикника.
— Тебе? Да разве ты умеешь стряпать?
— Завтра вы сможете судить об этом сами.
Сет тоже улыбнулся:
— Я, кажется, приобрел больше, чем рассчитывал. Жену, которая умеет готовить! Ну, надеюсь, Люпита не станет ревновать.
— Люпита?
— Это кухарка на моем ранчо в Нью-Мехико.
— Завтра ты мне о нем расскажешь.
И они улыбнулись друг другу, сели на лошадей и отправились в обратный путь к большому дому в дружеском, хотя и молчаливом согласии.
Перед самым обедом Морган услышала голоса золовок.
— Морган, иди смотреть, — и пухлое личико Дженнифер расплылось в очень широкой улыбке. Она подтолкнула Морган к столу, заваленному тканями и отделкой. Несмотря на совет Норы, все ткани были кремовые, розовые и бледно-голубые. Нора их внимательно оглядела:
— Но, девочки, я же говорила вам, что надо выбирать яркие, чистые тона. Морган сама слишком светла и белокожа, чтобы носить то, что вы выбрали.
Три молодых особы расстроились, и Элинор робко ответила:
— Но, мама, это такие красивые цвета. Морган пощупала шелка и сатины. Для Нью-Мехико они были совсем неподходящие.
— Ну что ж, сестренки выбрали как раз то, что носят в юрах Нью-Мехико.
И все повернулись к Сету. Дженнифер вздернула нос:
— Если леди должна путешествовать, это не значит, что она не должна быть леди.
— Дженнифер права, — добавил Остина. — Когда леди носит шелковое платье, она всегда помнит, что она леди.
— Если женщина — истинная леди, она ею останется даже в мужских брюках, — заявил Сет.
— Брюках! — не веря своим ушам, воскликнула Элинор. В глубине души она сомневалась, что сможет втиснуть свои полные бедра в мужские панталоны. Сама мысль об этом ужасала ее.
Сет перестал шутить:
— Хорошо, сестрицы, раз вы выбрали совершенно неподходящие для Морган ткани, вы можете оставить их себе, но выделите ей из своею гардероба что-нибудь более подходящее. Ей нужен самый плотный и грубый материал.
Морган заметила, что мысль о нескольких новых платьях девушкам понравилась.
Остина заговорила первая:
— Морган, пойдем наверх и пороемся в нашем шкафу.
И три сестры подтолкнули Морган к лестнице. Мортан оглянулась и увидела, что Сет смотрит на груду шелков и прошивок с непередаваемым отвращением. Ничего удивительного, подумала она, что он всех женщин считает дурочками.
Через пару часов Морган вырвалась из апартаментов золовок в совершенном изнеможении. Она примеряла платье за платьем, но все они были велики. Сестры сразу же решили, что их надо ушить ей по фигуре. Морган испытывала сомнения. Сет смотрел на нее тем особенным взглядом, который появлялся у него, когда она распускала волосы. Если еще и платья будут ее обтягивать, то ему труднее будет сдержать свое обещание. И она под разными предлогами стала отказываться от переделок, убеждая сестер, что менять ничего не надо.
За обедом Остина решила заручиться помощью Сета, чтобы заставить Морган переменить мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
— Тебе сколько лет, Морган? Морган вздернула голову:
— Восемнадцать.
— Любовь женщины к женщине очень отличается от ее любви к мужчине.
Наступило неловкое молчание, и Нора увидела, что Морган начинает сердиться.
— Извини, все как-то нескладно получается, а ведь я пригласила тебя, главным образом, чтобы сказать, что ты мне нравишься. Ты разумный человек, и я уверена, что ты станешь Сету хорошей женой.
Морган открыла было рот, чтобы возразить, но вместо этого устало вздохнула.
Нора подошла к ней, потрепала ее по плечу и сказала:
— Позволь, пожалуйста, матери надеяться, что ее сын нашел себе добрую спутницу.
Морган улыбнулась, и они пошли к выходу вместе.
— Насчет одежды, — сказала Нора, — у тебя хватит времени только, чтобы сделать несколько вещей, но дочери с радостью упакуют для тебя целые рулоны тканей.
Морган чувствовала дружеское отношение Норы и осталась довольна разговором.
Весь день она провела в обществе сестер Сета. Ей было не очень трудно сойтись с ними. Их болтовня почти не требовала ответа и какой-либо сосредоточенности. Остина и Элинор рассказали ей о своих женихах. Морган уяснила, что поклонник Остины — человек в возрасте и очень благоразумный, а жених Элинор — прямая ему противоположность. Жених Элинор — Джексон Бреннер — был старшим сыном в очень почтенном и очень богатом семействе. Нареченный Остины — Джеймс Эмерсон — был вдовцом с малолетним ребенком.
Перед самым обедом Морган поднялась наверх, чтобы помыться, и как раз в тот момент, когда она опять хотела спуститься вниз, до нее донеслись мужские голоса, и она остановилась наверху, чтобы взглянуть на своего свекра.
Сет в чем-то был похож на мать, но увидеть Уильяма Колтера означало встретиться с Сетом двадцать лет спустя. Это был высокий, полный мужчина. Казалось, оба они целиком заполняют все пространство. У свекра сохранилась еще копна волос. И у обоих был снисходительный вид, потому что в данный момент они смотрели на трех девушек.
Сет взглянул наверх и увидел ее. На секунду ей захотелось, чтобы он посмотрел на нее так, как некоторые мужчины смотрят на своих жен. но она подавила это желание.
— Ну-ну, вот у меня и еще одна дочка появилась, и притом такая хорошенькая, — сказал Уильям Колтер и протянул ей обе руки сразу.
Она взяла их в свои и сказала:
— И я действительно ваша дочка, но вы, наверное, плохо меня рассмотрели, — и сказала это с улыбкой.
Уильям продел ее руку под свою, похлопал по кисти и тоже улыбнулся:
— А по мне так все женщины хорошенькие. Так мы будем обедать? Я просто с голоду умираю.
Они вошли в столовую и уселись за большой стол красного дерева. Морган усадили между Уильямом и Сетом, Нора села напротив. По обе ее стороны сели Остина и Элинор, а Дженнифер разместилась рядом с Сетом. Сразу было видно, что она его просто обожает.
— Папа, — начала Элинор, — Морган надо сшить несколько новых платьев, и их надо сшить до ее отъезда. Не мог бы ты завтра отвезти нас в Луисвилл, чтобы мы могли купить ткани?
Уильям повернулся к Морган и только тут заметил, как она одета.
— Можно, папа?
— Да, конечно. Мне тоже нужно сделать кое-какие покупки.
Нора взглянула на взволновавшуюся Морган. Она уже достаточно узнала свою невестку, чтобы понять, как ей не хочется целый день ездить по магазинам с этими хохотушками.
— Девочки, вы забываете, что Морган — новобрачная. И я уверена, что она предпочитает провести целый день с мужем.
Морган благодарно взглянула на Нору.
— Ты ездишь верхом, Морган? — спросила свекровь.
— Да, но я не садилась в седло целых два года.
— Тогда все в порядке. Сет, ты должен взять жену на экскурсию и показать ей нашу плантацию. Сет ответил:
— Ну конечно. — А потом взял руку Морган и поднес к губам. Глаза у него были лукавые. — Мне будет очень приятно показать моей женушке окрестности. Правда.
— О Ceт, — выдохнула Дженнифер. — как же ты романтичен!
Морган обвела взглядом все семейство, которое наблюдало эту сцену. У Элинор и Остины выражение лица было самое мечтательное. А Нора и Уильям смотрели на них удовлетворенно, словно старые клушки. Они были довольны, что сын наконец-то женился.
Опять заговорила Дженнифер:
— Но как же мы узнаем, что надо купить для Морган? Нет, она должна ехать с нами. Морган ровным голосом заметила:
— Вы же понимаете, я очень плохо разбираюсь в фасонах и модах. Все, что вам придется по вкусу, понравится и мне.
Но тут вмешалась Нора:
— Нет. Моим дочерям нравятся оборки и кружева. А ты слишком миниатюрная, чтобы их носить. И кроме того, — изучающе взглянула она ей в лицо, — моим розовым, пухлым, хорошеньким дочкам идут пастельные тона. A тe6e нужны чистые, яркие краски — красный, зеленый, черный и ярко-синий. — Тут она увидела, что сын уже заскучал, и засмеялась: — Да, дорогой, больше о платьях ни слова.
— Главное, смотрите, чтобы материя была плотная, — сказал Сет.
После обеда Морган поднялась в свою комнату. За последние два дня она просто обессилела.
Войдя, она увидела, что Бесси наливает воду в большую белую ванну.
— Я знаю, что вы очень сегодня устали и рано ляжете спать, поэтому приготовила ванну пораньше.
— О, я тебе так благодарна. Бесси. Ты даже не знаешь, какое это блаженство принять сегодня ванну.
И Морган стала вынимать шпильки из волос.
— Молодая леди, вы садитесь, а старая Бесси поможет вам. Я уже на своем веку это делала столько раз, что и не сосчитать, ведь трех девушек вырастила.
Волосы упали на шею тяжелым узлом, и Бесси выдохнула:
— Господи, дитя! И почему же ты прячешь такую красоту?
Она подняла несколько прядей волос и заколола их на макушке.
— Вот я их сейчас заколю, вот так, — сказала она и так закрепила, что локоны оказались как бы уложенными в высокую прическу.
Морган засмеялась и встала со стула, а Бесси расстегнула крошечные пуговички на платье. Платье упало к ногам, потом и белье, и Бесси опять воскликнула:
— Ой, а я думала, что у вас талия толстая, а груди совсем нет. Но вы только взгляните на нее!
Морган захотелось прикрыть наготу. Никогда и никто, кроме матери и няни, не видели ее обнаженной, да и то лишь в детстве. Она ступила в ванну, села, откинулась назад и закрыла глаза. Так она лежала, подремывала и не слышала, как затворилась дверь за Бесси и потом открылась снова.
Сет несколько минут стоял молча, глядя на свою женушку. Светлые волосы заколоты узлом на макушке, и лишь несколько локонов упали на спину или прилипли к влажному разгоряченному лицу. Кожа безупречна, так и блестит на гладких плечах цвета сливок, а под ними угадываются в мыльной воде два полушария. Тонкие руки лежат на краях ванны. Он все смотрел и смотрел, пока до него не дошло, что она тоже глядит на него. Так они и смотрели друг на друга, а потом он усмехнулся:
— Сестры послали меня спросить, какой стиль в одежде ты предпочитаешь. Это, кажется, имеет некоторое отношение к качествам и фактуре материи.
Морган, все еще смотря ему прямо в глаза, ровно сказала:
— Ничего не предпочитаю и ничего об этом не знаю.
Сет уже повернулся, чтобы уйти, но остановился. В глазах плясал насмешливый огонек:
— А можно мне сказать, какой фасон предпочитаю я? Вот тот, который у тебя теперь. Эта ванна идет тебе больше всего.
— Ах ты! — И Морган огляделась вокруг, чем бы в него запустить. Сет засмеялся:
— Поосторожнее, или я увижу кое-что, кроме ванны, — и ухмыльнувшись, вышел.
Она вновь попыталась вздремнуть, но Сет слишком ее взбудоражил. Она кончила мыться, поднялась из ванны и вытерлась. А затем влезла на широченную кровать. Засыпая, она снова увидела взгляд Сета. Почему ей тепло становится, когда он на нее смотрит?
Она уже спала, когда в спальню вошел Сет. Он тихо разделся и устроился на кушетке.
— Проснись же. Ты ведь хотела осмотреть плантацию, — тихонько разбудил ее Сет.
Она потянулась, улыбнувшись ему.
«О Господи! — подумал он. — Ну точь-в-точь котенок, грациозно пробуждающийся ранним утром». Он смотрел и чувствовал, как в нем нарастает желание.
— Или ты встанешь, или я лягу с тобой.
Морган испугалась, глаза широко раскрылись. Она перекатилась через постель и, соскользнув с противоположной стороны, бегом пустилась в туалетную, а он пробормотал, что по утрам силен, как бык на пастбище. И надевая все то же платье, она громко хихикнула.
Когда она опять вошла в спальню, Сет при виде ее платья нахмурился, но Морган сразу же на это возразила:
— Если помнишь, именно ты не велел мне брать мой багаж, и поэтому из вещей у меня только это платье и ночная рубашка.
Он вышел и вернулся через несколько минут с амазонкой.
— Вот. Это Дженнифер дала. Примерь.
Через несколько минут она опять вошла в спальню в светло-зеленом шерстяном платье для верховой езды. Но Дженнифер была выше Морган и гораздо увесистее. И костюм сидел на Морган так же скверно, как и платья, купленные дядей.
Сет сделал гримасу:
— А я думал, оно подойдет.
Еще никто не вставал, даже на конюшне. Сет подал ей толстый ломоть хлеба с маслом и оседлал двух лошадей. Кобыла, предназначенная для Морган, оказалась смирной, чему девушка обрадовалась, потому что ей было бы трудно справляться с норовистой.
Они ехали молча, наслаждаясь прохладным мартовским утром. Прошел час, и они выехали на берег речушки.
— Этот ручей — граница колтеровской плантации. Давай спешимся. Я покажу тебе место, где играл в детстве.
Он помог Морган спуститься, словно ненароком обняв ее за талию.
— Давай руку, нам надо перейти через ручей по камням. — Рука была большая, теплая и сухая. Они пересекли поток и пошли по лугу, а он все не отпускал ее руки.
— Я сюда часто прибегал. Это было целое приключение, потому что это уже не наша земля.
— А сестры твои здесь бывали?
— Нет, они боялись намочить ноги.
— В нашей усадьбе Трагерн-Хауз у меня тоже было свое особое место. Там росла огромная, старая шелковица на широком лугу. Я вытоптала вокруг нее траву, но с большого расстояния меня никто там увидеть не мог, такая высокая трава росла на лугу, выше головы.
Глаза у нее сияли.
— Мне бы, наверное, там тоже понравилось. Она засмеялась:
— У меня не было ни братьев, ни сестер, так что некому было это место показать. Но тебе я, наверное бы, его показала, — тут она внезапно запнулась и даже зажала рот рукой.
— Что такое? — спросил он обеспокоенно.
— Да я только что сообразила: когда я была ребенком, ты ведь уже стал взрослым и таким же большим, как сейчас.
Он тоже рассмеялся:
— Да, так оно и есть. Я на четырнадцать лет старше тебя. Я тоже забыл, что ты того же возраста, что и моя инфантильная младшая сестра.
Морган взглянула на нею, улыбаясь, и пожала ему руку:
— Я принимаю твои слова как комплимент.
Сету ужасно захотелось тут же ее поцеловать, но момент был упущен, так как она увидела большую черно-оранжевую бабочку и бросилась за ней, дернув Сета за руку.
Вот проклятье! Нет, что ни говори, женщины созданы, чтобы их целовать и наряжать, а вовсе не для того, чтобы бродить с ними по лесам и болтать о детстве. Но он обо всем забыл, увидев дерево. Когда-то оно стояло несколько вдалеке от ручья, но с годами вода подмыла кромку берега, и теперь оно свешивало ветви над самой водой, словно над прозрачным потоком образовалась крыша.
— Вот оно.
Морган увидела дерево, и он и слова не успел сказать, а она уже вскарабкалась на берег и уселась под деревом. И весело поглядывала на Сета.
А он стал смотреть на нее. Непомерно широкая юбка была в грязи, и на щеке красовалось какое-то пятно.
И она поняла, на что он смотрит.
— Да, ты правильно подумал. Я не леди и никогда не хотела и не хочу ею быть. И мне здесь гораздо лучше, чем на балу у Синтии Фергюсон.
Сет засмеялся:
— И мне здесь больше нравится. Он поднялся на берег и сел рядом с ней. И тут она решила использовать момент, чтобы уладить окончательно их отношения.
— Сет, я хочу поговорить с тобой. Вчера утром мы поссорились из-за того, как я причесываюсь. А вечером я на тебя рассердилась, когда принимала ванну. — Она сделала паузу, но он молчал, хотя она чувствовала на себе его взгляд. — Я хочу, чтобы между нами установились дружеские отношения. Я не хочу, чтобы мы ссорились. Я хочу, чтобы стало совсем ясно: наш брак — это сделка, деловое соглашение.
— Понимаю. Ты не желаешь со мной спать. — Глаза его смотрели холодно. — Хорошо. — Он взглянул на гладко зачесанные волосы, на мешковатое платье. — Думаю, что смогу удержаться и не изнасиловать тебя. Ты ведь этого опасаешься? Она чувствовала себя задетой:
— Да, именно этого.
— Тогда я даю тебе честное слово, что ни в какое время дня и ночи не стану навязывать тебе свое внимание. Ты довольна?
Она вздохнула:
— Да.
Прекрасное настроение, с которым для Сета начался этот день, было бесповоротно испорчено. Однако Морган день показался еще ярче и яснее. Она почувствовала большое облегчение. Наверное, теперь между ними ссор больше не будет.
Ворчливый голос Сета нарушил молчание:
— Едем обратно, — и он направился к стреноженным лошадям.
— Сет, подожди.
Он нетерпеливо остановился.
— Сет, — и она коснулась его руки. — Я не хотела тебя рассердить. Я просто хотела сказать, что хочу стать твоим другом. Я больше не хочу с тобой ссориться. Но я каким-то образом все испортила.
Его гнев растаял, и он улыбнулся:
— Ты права, женушка. Я очень раздражителен. Прошу извинить, мою грубость. — Он снял шляпу и поклонился.
Морит засмеялась.
— Я прощаю вас, сэр.
— И чтобы доказать, как я раскаиваюсь, я попрошу повара приготовить нам назавтра корзинку с провиантом для пикника, и мы отправимся в мою лесную хижину — такое хорошенькое уединенное местечко, довольно далеко вверх по ручью. Надеюсь, вам это предложение нравится, миледи:
— Да, дорогой сэр, за исключением одного пункта.
Сет слегка нахмурился.
— Что же это такое?
Но улыбка Морган была просто обезоруживающей.
— А то, что вы мне самой позволите приготовить еду для пикника.
— Тебе? Да разве ты умеешь стряпать?
— Завтра вы сможете судить об этом сами.
Сет тоже улыбнулся:
— Я, кажется, приобрел больше, чем рассчитывал. Жену, которая умеет готовить! Ну, надеюсь, Люпита не станет ревновать.
— Люпита?
— Это кухарка на моем ранчо в Нью-Мехико.
— Завтра ты мне о нем расскажешь.
И они улыбнулись друг другу, сели на лошадей и отправились в обратный путь к большому дому в дружеском, хотя и молчаливом согласии.
Перед самым обедом Морган услышала голоса золовок.
— Морган, иди смотреть, — и пухлое личико Дженнифер расплылось в очень широкой улыбке. Она подтолкнула Морган к столу, заваленному тканями и отделкой. Несмотря на совет Норы, все ткани были кремовые, розовые и бледно-голубые. Нора их внимательно оглядела:
— Но, девочки, я же говорила вам, что надо выбирать яркие, чистые тона. Морган сама слишком светла и белокожа, чтобы носить то, что вы выбрали.
Три молодых особы расстроились, и Элинор робко ответила:
— Но, мама, это такие красивые цвета. Морган пощупала шелка и сатины. Для Нью-Мехико они были совсем неподходящие.
— Ну что ж, сестренки выбрали как раз то, что носят в юрах Нью-Мехико.
И все повернулись к Сету. Дженнифер вздернула нос:
— Если леди должна путешествовать, это не значит, что она не должна быть леди.
— Дженнифер права, — добавил Остина. — Когда леди носит шелковое платье, она всегда помнит, что она леди.
— Если женщина — истинная леди, она ею останется даже в мужских брюках, — заявил Сет.
— Брюках! — не веря своим ушам, воскликнула Элинор. В глубине души она сомневалась, что сможет втиснуть свои полные бедра в мужские панталоны. Сама мысль об этом ужасала ее.
Сет перестал шутить:
— Хорошо, сестрицы, раз вы выбрали совершенно неподходящие для Морган ткани, вы можете оставить их себе, но выделите ей из своею гардероба что-нибудь более подходящее. Ей нужен самый плотный и грубый материал.
Морган заметила, что мысль о нескольких новых платьях девушкам понравилась.
Остина заговорила первая:
— Морган, пойдем наверх и пороемся в нашем шкафу.
И три сестры подтолкнули Морган к лестнице. Мортан оглянулась и увидела, что Сет смотрит на груду шелков и прошивок с непередаваемым отвращением. Ничего удивительного, подумала она, что он всех женщин считает дурочками.
Через пару часов Морган вырвалась из апартаментов золовок в совершенном изнеможении. Она примеряла платье за платьем, но все они были велики. Сестры сразу же решили, что их надо ушить ей по фигуре. Морган испытывала сомнения. Сет смотрел на нее тем особенным взглядом, который появлялся у него, когда она распускала волосы. Если еще и платья будут ее обтягивать, то ему труднее будет сдержать свое обещание. И она под разными предлогами стала отказываться от переделок, убеждая сестер, что менять ничего не надо.
За обедом Остина решила заручиться помощью Сета, чтобы заставить Морган переменить мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41