А ведь сама только что обозвала меня холощеным.
Он засмеялся и крепко притиснул ее к гранитной мощи своей груди.
— Не бойся, моя маленькая, — зашептал он. — Я слишком люблю тебя, чтобы сделать тебе больно. Он молча держал ее в объятиях, потом сказал:
— Эта вода так и тянет искупаться. Жена! Помоги мне раздеться.
Через мгновение они уже оба стали нагими: два золотистых тела, испещренных солнечными бликами. Одно было большим, и все дышало силой, другое — маленьким и нежным.
Морган испытующе протянула руку и попробовала на ощупь стальные мускулы его груди.
— Вот такой ты мне нравишься. — прошептала она.
Сет улыбнулся ей с высоты своего роста и бросился в чистую заводь.
Теперь Морган смотрела на Сета совсем без смущения, восхищаясь, как блестит вода на его великолепной груди. Она сидела на краю заводи и удивлялась: сколько же перемен произошло в ней самой всего за несколько месяцев.
Сет вышел из воды и выпрямился. Вода стекала по его блистающему телу. Морган сказала себе: «Я ведь полюбила, а любовь все меняет!» Она побежала к Сегу, и он поймал ее в объятия. Потом отвел на зеленую траву, у заводи, сел рядом и прижал ее к себе. От близости Морган, при виде ее прекрасною тела, его плоть восстала и налилась железной силой. Он привлек ее к себе, и она почувствовала бедром пульсирующую мощь. Рукой она дотронулась до мужской плоти и крепко сжала ее. Сет глухо застонал — так же, как в прошлый раз. Величина копья Соломона изумила Морган, и она испугалась.
Сет это почувствовал и стал очень нежно целовать ее в шею, грудь, дразня языком розовые соски. Язык его продвигался все ниже, а руками он гладил внутреннюю поверхность ее бедер. Сет добрался языком до самого потаенного места, и ноги ее невольно раскинулись.
Ртом Сет опять нашел ее губы, и Морган почувствовала, как он нежно касается ее там, внизу. Потом он осторожно вошел, и ей показалось, что она вся полна им. Сет был недвижим, пока не затихла первая острая боль, и Морган шевельнулась под ним. Повинуясь ей и стараясь никак не причинить новой боли, Сет стал очень медленно вторить ее движениям. Потом, не в силах себя сдерживать, задвигался быстрее, а потом вдруг затих и лежал, держась на локтях, чтобы не давить ее тяжестью тела.
Морган чувствовала теплое дыхание Сета, но произошло совсем не похожее на то, чего она ожидала. Она была рада доставить наслаждение Сету, мужчине, которого любила. Он был с ней бережен, и она не испытывала боли, но она не испытала, как Сет, все нараставшего возбуждения и быстрого успокоения.
— Я сделал тебе больно, mi querida, — прошептал он.
Она крепко обняла его.
— Нет. — Она не хотела говорить ему, что ожидала от любовного слияния большей радости.
Сет скатился с нее и оперся головой на согнутую руку. Он улыбнулся Морган:
— Не беспокойся, моя маленькая женушка, потом будет лучше.
Она удивилась, что он все понимает.
— А чем нам можно подкрепиться? Когда мужчина за один день превращается из холощеного лошака в жеребца, его обуревает голод.
Морган покраснела, и он рассмеялся.
Морган быстро вскочила и стала искать одежду.
— Вот! — Сет бросил ей свою рубаху. — Мне еще не хочется одеваться.
Морган быстро вернулась, притащив со скалы седельные сумки с едой. Он развел огонь в небольшом углублении скалы под прикрытием купы невысоких деревьев. Они разогрели бобы, и Морган испекла лепешки.
— Видел бы меня сейчас Жан-Поль, — засмеялась она. — Мы целую неделю изучали искусство приготовления белых соусов, а сейчас я на костре пеку пресные лепешки.
После еды Сет расстелил на земле одеяла. Он прижал к себе Морган, и она чувствовала, как возрастает его желание. Когда он начал целовать и гладить ее, она взволновалась и почувствовала еще неиспытанную потребность. Он долго вел любовную игру, пока не услышал ее стона и не ощутил, как слитно движутся их тела.
Во второй раз она уже совсем не почувствовала боли. Ей было хорошо. И хотелось, чтобы это продолжалось. Она удивилась, что его желание все возрастало, а потом почувствовала разочарование, когда он, опустошенный, упал рядом с ней.
Он прижал ее к себе и заснул.
Морган заснула не сразу. Ей казалось, что она бежит по длинной дороге и сейчас упадет в изнеможении. Но мягкое уханье совы в конце концов убаюкало и ее…
На рассвете они проснулись вместе.
— Сет, — прошептала она.
Сет улыбался. Она протянула к нему руки, и он стремительно отозвался на ее призыв. Потом Сет отстранился, она же вцепилась ему в спину и старалась притиснуть его к себе как можно ближе. Их желания встретились, они достигли вершины вместе и, насытившись, лежали, крепко обняв друг друга. Морган припоминала, как несколько минут назад совершенно забыла обо всем на свете, как безумствовала. Смутившись, она инстинктивно отвернулась.
— Что ты, Морган? Что с тобой? — Он увидел, что ее глаза полны слез. — Моя маленькая, дикая кошечка плачет?
Морган горько заплакала.
— Я не дикая кошка. Я — женщина, — всхлипывая, проговорила она. Он засмеялся.
— Да, это так. А все твоя мать! Хотелось бы мне с ней в свое время встретиться. Да только я наговорил бы ей такого, что потом стыдился бы. — Он поцеловал мокрые щеки Морган. — У твоей матери было ложное представление о том, что такое леди. Я люблю тебя, а ты — меня. И в том, что мы делаем, нет ничего плохого. — Его глаза блеснули. — Ведь сегодня утром тебе понравилось?
— Да…
— Но только это и важно. — Он встал, протянул Морган руку и привлек к себе. — Пошли.
— Куда?
— Искупаемся. От вола пахнет лучше, чем от нас.
Морган посмотрела на его волосы и увидела, что он вспотел. И она тоже. Сет прав. Любовная игра ей очень нравилась. Больше чем нравилась. Она стала ей необходима. И вмешиваться в свою жизнь она никому не позволит.
— Давай наперегонки, — и Морган бросилась к водоему.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Четыре дня прожили они в каньоне среди руин древнего поселения. Сет приобщал Морган к любовным радостям, и когда ее первоначальный страх исчез, она стала отвечать ему с пылкостью, удивившей обоих.
— Морган, милая, нам пора ехать, — прошептал в рассветной тишине Сет.
— Куда ехать? — Она поуютнее устроилась около него, еще не совсем проснувшись.
— Сегодня мы должны отправиться домой. Мы пробыли здесь достаточно долго. Мне хочется отвезти мою маленькую женушку к себе на ранчо.
Морган отозвалась не сразу, потом села и сбросила одеяло. Тело Сета не могло оставаться безучастным, когда он видел ее золотистую кожу, округлые линии груди и бедер. Он протянул руку, чтобы приласкать ее и привлечь к себе, но она молниеносно отскочила, так что оказалась вне досягаемости.
— Эй! — нежно позвал он. — Почему ты не хочешь вернуться ко мне на минутку?
Морган подбежала к Сету и спрятала его голову у себя на груди:
— Потому что я хочу ехать, хочу увидеть твое ранчо, встретиться с Люпитой и хочу быть твоей женой.
— Моей женой? Я хочу того же и прямо сейчас. — Его рука забралась под ее хлопчатую рубашку.
Она, засмеявшись, отодвинулась:
— Ну уж нет, Сет Колтер, я тебя знаю. Мы займемся любовью, потом заснем, потом снова любовные игры, а там и день кончится. Ты не увезешь меня домой, пока я не стану некрасивой старухой, и ты меня больше не захочешь.
Она рассуждала убедительно.
— Ты, наверное, права. Почему бы нам не остаться и не пожить тут еще годик-другой? — Он попытался поймать Морган. — Обещаю, когда я от тебя устану, то сразу же отвезу домой.
Но, заглянув ей в глаза, Сет сдался:
— Ладно. Встаю.
Он одевался, и Морган услыхала, как он бормотал что-то насчет того, как быстро очутился под каблуком.
Путешествие на северо-восток, к ранчо, заняло недели три. Они часто останавливались, чтобы дать отдохнуть лошади, перегруженной двумя седоками. По дороге они могли купить лошадь, но Морган возражала. Это был ее медовый месяц, и ей нравилось быть к Сету как можно ближе.
Сет сказал, что через два дня они уже будут дома. Морган повернулась и расстегнула Сету рубашку, чтобы поцеловать его загорелую грудь.
— Все не можешь отстать от меня, а, девушка?
Прижимаясь грудью к его прохладной коже, Морган хихикнула, вздохнула и спросила:
— По-твоему, Сет, я придусь вам ко двору? Понравлюсь твоим людям на ранчо?
Он поцеловал ее в макушку, нагретую солнцем:
— Для них важно только то, что я тебя люблю. Да и людей на ранчо немного. Джейка ты уже знаешь, а Люпита станет тебя обожать. Много лет она старалась женить меня на ком-нибудь из своей родни, все предлагала женщин от четырнадцати до пятидесяти лет. Когда я в отъезде, меня замещает Пол.
— Про Пола ты еще не говорил.
— Он со мной уже больше двух лег. Мы втроем — Джейк, Пол и я — управляемся на ранчо. Весной нанимаем несколько человек, до осени. Надеюсь, любимая, ты не будешь разочарована, что вышла замуж за небогатого.
— Сет, — Морган прижалась к мужу спиной, наслаждаясь прикосновением к его мощной груди. — А что будет с отцовской плантацией? Он не рассердился на тебя за то, что ты уехал сюда, не пожелав ею управлять? Ведь ты его единственный сын.
— Сначала рассердился, а потом, по-моему, позавидовал моей свободе. Он был еще очень молод, когда женился, и вскоре родился я. Ему пришлось кормить семью, и он не мог уехать на новые земли, где жизнь полна случайностей и небезопасна. Плантация отойдет моим сестрам и их мужьям.
— Как-то странно, что сын богатых родителей все бросает и все начинает снова и бедняком.
— Но это ранчо в Нью-Мехико мое, а не чей-то подарок. И мой сын тоже будет решать сам, где ему жить.
— Сын! — прошептала Морган и тронула свой живот. Как радостно ехать к себе домой, в эту волшебную страну, где будут жить она, Сет и их дети.
К вечеру следующего дня они увидели дом. Даже издалека он показался Морган очень большим:
— Да, из необожженного кирпича можно позволить себе построить большой дом.
Строение было низким и длинным и окружено невысокой стеной. Позади стояли еще четыре строения — дома Люпиты, Джейка, Пола и конюшня с коровником, в котором помещалась дойная корова. Вокруг дома росло несколько тополей, в пыли копошились цыплята, и это был единственный признак жизни и деятельности.
В сотне ярдов от дома Сет соскочил на землю, три раза негромко свистнул, и его сразу окружили собаки. Они обрадовались хозяину и визжа прыгали вокруг.
Улыбнувшись Морган, все еще сидевшей на лошади, Сет сказал:
— Самые скверные в мире из сторожевых собак, но избавиться от них я не могу.
— Сеньор Колтер! Вы приехали! — Толстая, невысокая женщина бросилась к Сету и обняла его. Сет подхватил ее на руки, закружил вокруг себя и крепко поцеловал в щеку.
— Вы так похудели! — сказала она со смехом, утирая слезы. — Там у них, значит, нет ни fujoles, ни totfillas — и запнулась, увидав Морган.
— А это, Люпита, моя жена, — гордо сказал Сет. Он снял Морган с лошади и теперь держал на руках, как ребенка.
— Отпусти меня, — прошептала Морган, смутившись.
Люпита радостно засмеялась:
— Джейк говорил мне про вас. Я так счастлива с вами познакомиться. Я давно твердила этому буйволу, что жить одному не годится.
— Ну, Люпита, Морган — не самая лучшая женщина на свете. — Сет чувствовал, что Морган на него смотрит. — Ты же знаешь, я хотел жениться на тебе, да ты мне отказала. — Морган хотела вырваться, но Сет еще крепче прижал ее к себе. — Помнится, у древних римлян существовал обычай вносить новобрачную в дом на руках.
Видя, как они влюблены друг в друга, Люпита расплылась в улыбке. Она никак не ожидала такого, ведь Джейк рассказывал ей, что всю дорогу молодые ссорились. Люпита любила Сета, как сына, которого у нее никогда не было, и знала, что эта маленькая женщина, которую Сет нес так легко, станет ей дочерью, и, может, скоро в доме появится много ребятишек, и она будет их нянчить. Люпита громко рассмеялась.
— Видишь, Люпите понравилось, что я тебя несу. — Сет пошел к дому, и Морган умиротворенно затихла у него на руках.
— Сет!
Морган повернула голову и увидела бегущего к ним Джейка.
— Какого черта ты так долго ехал? Фрэнк уже два раза наведывался узнать, не приехал ли ты. — Он улыбнулся своей беззубой улыбкой и обеими руками потряс протянутую ему руку. — Вижу, ты привез с собой обратно и девчушку.
Сет крепче прижал к себе Морган и сказал:
— Я бы приехал раньше, но эта дикая кошка продержала меня неделю в каньоне. Она не отпускала меня.
— Сет! — Морган, зардевшись, спрятала лицо на плече Сета и шепотом стала грозить, что расправится с ним по-свойски. Переполненный счастьем, не обращая внимания на ее угрозы, он нес ее дальше. На пороге Сет остановился и нашел ее губы, и поцеловал свою Морган, когда вносил в дом.
Понимая, что молодым хочется побыть вдвоем, Люпита и Джейк вышли во двор и оставили новобрачных наедине.
Сет радостно показывал Морган дом, и он ей сразу понравился. Комнат в доме было мало, но каждая — очень большая. Кухня была расположена посередине: с одной стороны ее было крыльцо, а с другой — узкая длинная комната со многими окнами. Жилая часть дома имела форму буквы «Г», и Морган увидела, что Джейк уже расставил мебель, которую дала им Нора. Последней была спальня. Кровать стояла у стены в деревянной нише, украшенной грубой, но затейливой резьбой. На полу лежало несколько ярких ковриков с четким, броским рисунком. В каждой комнате, кроме кухни, был очаг в виде улья.
Морган села на кровать.
— Мне нравится! Это прекрасный дом, а ты его описывал совсем не таким.
— Да. Я не хотел, чтобы ты разочаровалась. Он совсем не похож на Трагерн-Хауз. — Сет искоса взглянул на Морган — как она воспримет его слова?
Она даже не обернулась, но небрежно спросила:
— Трагерн-Хауз? Я, кажется, никогда и не слышала о таком. — Повернувшись к Сету, Морган призывно улыбнулась. Попробовала кровать руками и тихо сказала: — Хорошая и удобная.
Сет обнял Морган:
— Я хочу, чтобы он стал твоим, этот дом. И чтобы ты была здесь счастлива.
— Счастливее, чем сейчас, я быть не могу. Я так люблю тебя!
Сет запустил руки в волосы Морган и повалился вместе с ней на кровать.
— А знаешь, я еще ни разу не занимался с тобой любовью в постели! — Он поцеловал ее в губы, в шею, а она тесно прижалась к нему бедром.
Они блаженствовали целую неделю. С утра Сет уезжал на пастбище, а Морган с удовольствием занималась многочисленными и разнообразными домашними делами. В полдень она частенько ездила к Сету, привозила ему ленч. И почти каждый раз они любили друг друга под молодыми сосенками.
Люпита одолжила Морган несколько своих вышитых кофт и широких цветастых юбок. Они так же плохо сидели на Морган, как и ее собственные платья, привезенные из Кентукки, и Люпита твердила, что Морган надо съездить в Санта-Фе и купить себе что нужно, но Морган не хотела даже на один день покидать ранчо.
Все изменила Лена.
Однажды утром она прискакала на прекрасном черном жеребце. Морган, одетая в особенно поношенное платье, повязав старый фартук Люпиты, бросала из подола корм цыплятам.
При виде Лены Морган остолбенела — такой красавицы она в жизни не видела. На ней была черная амазонка, только у шеи виднелась белая кружевная вставка. На ногах — высокие сапоги из черной мягкой кожи. Иссиня-черные волосы Лены были затейливо причесаны: высоко поднятые узлом на макушке мягкие, блестящие локоны изящной волной ниспадали до самой талии. На голове, сдвинутая набок, была надета шляпка с красным пером. обвивавшим тулью.
— Синьорита Монтойя! — радостно воскликнула Люпита за спиной застывшей в изумлении Морган. — Давненько вы у нас не были. Как поживаете? Спускайтесь и познакомьтесь с женой сеньора Колтера. Вы друг другу понравитесь.
Лена улыбнулась Люпите и неторопливо, грациозно спешилась. Она поцеловала пухлую щеку пожилой женщины, и Морган увидела, что ростом Лена не выше ее.
— Да, я слышала о маленькой красавице Сета. Где же она? — Лена огляделась и почти рядом с собой увидела Морган. С минуту она ее внимательно рассматривала, а потом без стеснения обошла крутом. — Да… Теперь мне понятно, что имел в виду Джоакин. Вы очень ловко прячете свою красоту. — Она быстро повернулась к Люпите. — Почему ты позволяешь леди делать домашнюю работу, словно она жена пеона?
Люпита всплеснула руками:
— Да она делает что хочет, и муж ей во всем потакает. Она готовит и даже моет полы и не слушает, что я говорю. Может быть, вы ей скажете?
— Да, это надо сделать, — и Лена по-хозяйски обняла Морган за плечи.
— Брось это, — презрительно улыбнувшись, она кивнула на цыплячий корм в фартуке. — Пойдем в дом. Между прочим, меня зовут Лена.
Лену всегда баловали, и девушка выросла в твердой уверенности, что она — центр мироздания, и ей еще ни разу не пришлось в этом усомниться.
Морган робела перед красавицей, которая чувствовала себя так уверенно. Лена стала расспрашивать Морган, как они возвращались на ранчо. Морган в немногих словах рассказала о Коте.
— По-моему, ты проявила большую смелость и находчивость, когда спокойно дожидалась Сета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Он засмеялся и крепко притиснул ее к гранитной мощи своей груди.
— Не бойся, моя маленькая, — зашептал он. — Я слишком люблю тебя, чтобы сделать тебе больно. Он молча держал ее в объятиях, потом сказал:
— Эта вода так и тянет искупаться. Жена! Помоги мне раздеться.
Через мгновение они уже оба стали нагими: два золотистых тела, испещренных солнечными бликами. Одно было большим, и все дышало силой, другое — маленьким и нежным.
Морган испытующе протянула руку и попробовала на ощупь стальные мускулы его груди.
— Вот такой ты мне нравишься. — прошептала она.
Сет улыбнулся ей с высоты своего роста и бросился в чистую заводь.
Теперь Морган смотрела на Сета совсем без смущения, восхищаясь, как блестит вода на его великолепной груди. Она сидела на краю заводи и удивлялась: сколько же перемен произошло в ней самой всего за несколько месяцев.
Сет вышел из воды и выпрямился. Вода стекала по его блистающему телу. Морган сказала себе: «Я ведь полюбила, а любовь все меняет!» Она побежала к Сегу, и он поймал ее в объятия. Потом отвел на зеленую траву, у заводи, сел рядом и прижал ее к себе. От близости Морган, при виде ее прекрасною тела, его плоть восстала и налилась железной силой. Он привлек ее к себе, и она почувствовала бедром пульсирующую мощь. Рукой она дотронулась до мужской плоти и крепко сжала ее. Сет глухо застонал — так же, как в прошлый раз. Величина копья Соломона изумила Морган, и она испугалась.
Сет это почувствовал и стал очень нежно целовать ее в шею, грудь, дразня языком розовые соски. Язык его продвигался все ниже, а руками он гладил внутреннюю поверхность ее бедер. Сет добрался языком до самого потаенного места, и ноги ее невольно раскинулись.
Ртом Сет опять нашел ее губы, и Морган почувствовала, как он нежно касается ее там, внизу. Потом он осторожно вошел, и ей показалось, что она вся полна им. Сет был недвижим, пока не затихла первая острая боль, и Морган шевельнулась под ним. Повинуясь ей и стараясь никак не причинить новой боли, Сет стал очень медленно вторить ее движениям. Потом, не в силах себя сдерживать, задвигался быстрее, а потом вдруг затих и лежал, держась на локтях, чтобы не давить ее тяжестью тела.
Морган чувствовала теплое дыхание Сета, но произошло совсем не похожее на то, чего она ожидала. Она была рада доставить наслаждение Сету, мужчине, которого любила. Он был с ней бережен, и она не испытывала боли, но она не испытала, как Сет, все нараставшего возбуждения и быстрого успокоения.
— Я сделал тебе больно, mi querida, — прошептал он.
Она крепко обняла его.
— Нет. — Она не хотела говорить ему, что ожидала от любовного слияния большей радости.
Сет скатился с нее и оперся головой на согнутую руку. Он улыбнулся Морган:
— Не беспокойся, моя маленькая женушка, потом будет лучше.
Она удивилась, что он все понимает.
— А чем нам можно подкрепиться? Когда мужчина за один день превращается из холощеного лошака в жеребца, его обуревает голод.
Морган покраснела, и он рассмеялся.
Морган быстро вскочила и стала искать одежду.
— Вот! — Сет бросил ей свою рубаху. — Мне еще не хочется одеваться.
Морган быстро вернулась, притащив со скалы седельные сумки с едой. Он развел огонь в небольшом углублении скалы под прикрытием купы невысоких деревьев. Они разогрели бобы, и Морган испекла лепешки.
— Видел бы меня сейчас Жан-Поль, — засмеялась она. — Мы целую неделю изучали искусство приготовления белых соусов, а сейчас я на костре пеку пресные лепешки.
После еды Сет расстелил на земле одеяла. Он прижал к себе Морган, и она чувствовала, как возрастает его желание. Когда он начал целовать и гладить ее, она взволновалась и почувствовала еще неиспытанную потребность. Он долго вел любовную игру, пока не услышал ее стона и не ощутил, как слитно движутся их тела.
Во второй раз она уже совсем не почувствовала боли. Ей было хорошо. И хотелось, чтобы это продолжалось. Она удивилась, что его желание все возрастало, а потом почувствовала разочарование, когда он, опустошенный, упал рядом с ней.
Он прижал ее к себе и заснул.
Морган заснула не сразу. Ей казалось, что она бежит по длинной дороге и сейчас упадет в изнеможении. Но мягкое уханье совы в конце концов убаюкало и ее…
На рассвете они проснулись вместе.
— Сет, — прошептала она.
Сет улыбался. Она протянула к нему руки, и он стремительно отозвался на ее призыв. Потом Сет отстранился, она же вцепилась ему в спину и старалась притиснуть его к себе как можно ближе. Их желания встретились, они достигли вершины вместе и, насытившись, лежали, крепко обняв друг друга. Морган припоминала, как несколько минут назад совершенно забыла обо всем на свете, как безумствовала. Смутившись, она инстинктивно отвернулась.
— Что ты, Морган? Что с тобой? — Он увидел, что ее глаза полны слез. — Моя маленькая, дикая кошечка плачет?
Морган горько заплакала.
— Я не дикая кошка. Я — женщина, — всхлипывая, проговорила она. Он засмеялся.
— Да, это так. А все твоя мать! Хотелось бы мне с ней в свое время встретиться. Да только я наговорил бы ей такого, что потом стыдился бы. — Он поцеловал мокрые щеки Морган. — У твоей матери было ложное представление о том, что такое леди. Я люблю тебя, а ты — меня. И в том, что мы делаем, нет ничего плохого. — Его глаза блеснули. — Ведь сегодня утром тебе понравилось?
— Да…
— Но только это и важно. — Он встал, протянул Морган руку и привлек к себе. — Пошли.
— Куда?
— Искупаемся. От вола пахнет лучше, чем от нас.
Морган посмотрела на его волосы и увидела, что он вспотел. И она тоже. Сет прав. Любовная игра ей очень нравилась. Больше чем нравилась. Она стала ей необходима. И вмешиваться в свою жизнь она никому не позволит.
— Давай наперегонки, — и Морган бросилась к водоему.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Четыре дня прожили они в каньоне среди руин древнего поселения. Сет приобщал Морган к любовным радостям, и когда ее первоначальный страх исчез, она стала отвечать ему с пылкостью, удивившей обоих.
— Морган, милая, нам пора ехать, — прошептал в рассветной тишине Сет.
— Куда ехать? — Она поуютнее устроилась около него, еще не совсем проснувшись.
— Сегодня мы должны отправиться домой. Мы пробыли здесь достаточно долго. Мне хочется отвезти мою маленькую женушку к себе на ранчо.
Морган отозвалась не сразу, потом села и сбросила одеяло. Тело Сета не могло оставаться безучастным, когда он видел ее золотистую кожу, округлые линии груди и бедер. Он протянул руку, чтобы приласкать ее и привлечь к себе, но она молниеносно отскочила, так что оказалась вне досягаемости.
— Эй! — нежно позвал он. — Почему ты не хочешь вернуться ко мне на минутку?
Морган подбежала к Сету и спрятала его голову у себя на груди:
— Потому что я хочу ехать, хочу увидеть твое ранчо, встретиться с Люпитой и хочу быть твоей женой.
— Моей женой? Я хочу того же и прямо сейчас. — Его рука забралась под ее хлопчатую рубашку.
Она, засмеявшись, отодвинулась:
— Ну уж нет, Сет Колтер, я тебя знаю. Мы займемся любовью, потом заснем, потом снова любовные игры, а там и день кончится. Ты не увезешь меня домой, пока я не стану некрасивой старухой, и ты меня больше не захочешь.
Она рассуждала убедительно.
— Ты, наверное, права. Почему бы нам не остаться и не пожить тут еще годик-другой? — Он попытался поймать Морган. — Обещаю, когда я от тебя устану, то сразу же отвезу домой.
Но, заглянув ей в глаза, Сет сдался:
— Ладно. Встаю.
Он одевался, и Морган услыхала, как он бормотал что-то насчет того, как быстро очутился под каблуком.
Путешествие на северо-восток, к ранчо, заняло недели три. Они часто останавливались, чтобы дать отдохнуть лошади, перегруженной двумя седоками. По дороге они могли купить лошадь, но Морган возражала. Это был ее медовый месяц, и ей нравилось быть к Сету как можно ближе.
Сет сказал, что через два дня они уже будут дома. Морган повернулась и расстегнула Сету рубашку, чтобы поцеловать его загорелую грудь.
— Все не можешь отстать от меня, а, девушка?
Прижимаясь грудью к его прохладной коже, Морган хихикнула, вздохнула и спросила:
— По-твоему, Сет, я придусь вам ко двору? Понравлюсь твоим людям на ранчо?
Он поцеловал ее в макушку, нагретую солнцем:
— Для них важно только то, что я тебя люблю. Да и людей на ранчо немного. Джейка ты уже знаешь, а Люпита станет тебя обожать. Много лет она старалась женить меня на ком-нибудь из своей родни, все предлагала женщин от четырнадцати до пятидесяти лет. Когда я в отъезде, меня замещает Пол.
— Про Пола ты еще не говорил.
— Он со мной уже больше двух лег. Мы втроем — Джейк, Пол и я — управляемся на ранчо. Весной нанимаем несколько человек, до осени. Надеюсь, любимая, ты не будешь разочарована, что вышла замуж за небогатого.
— Сет, — Морган прижалась к мужу спиной, наслаждаясь прикосновением к его мощной груди. — А что будет с отцовской плантацией? Он не рассердился на тебя за то, что ты уехал сюда, не пожелав ею управлять? Ведь ты его единственный сын.
— Сначала рассердился, а потом, по-моему, позавидовал моей свободе. Он был еще очень молод, когда женился, и вскоре родился я. Ему пришлось кормить семью, и он не мог уехать на новые земли, где жизнь полна случайностей и небезопасна. Плантация отойдет моим сестрам и их мужьям.
— Как-то странно, что сын богатых родителей все бросает и все начинает снова и бедняком.
— Но это ранчо в Нью-Мехико мое, а не чей-то подарок. И мой сын тоже будет решать сам, где ему жить.
— Сын! — прошептала Морган и тронула свой живот. Как радостно ехать к себе домой, в эту волшебную страну, где будут жить она, Сет и их дети.
К вечеру следующего дня они увидели дом. Даже издалека он показался Морган очень большим:
— Да, из необожженного кирпича можно позволить себе построить большой дом.
Строение было низким и длинным и окружено невысокой стеной. Позади стояли еще четыре строения — дома Люпиты, Джейка, Пола и конюшня с коровником, в котором помещалась дойная корова. Вокруг дома росло несколько тополей, в пыли копошились цыплята, и это был единственный признак жизни и деятельности.
В сотне ярдов от дома Сет соскочил на землю, три раза негромко свистнул, и его сразу окружили собаки. Они обрадовались хозяину и визжа прыгали вокруг.
Улыбнувшись Морган, все еще сидевшей на лошади, Сет сказал:
— Самые скверные в мире из сторожевых собак, но избавиться от них я не могу.
— Сеньор Колтер! Вы приехали! — Толстая, невысокая женщина бросилась к Сету и обняла его. Сет подхватил ее на руки, закружил вокруг себя и крепко поцеловал в щеку.
— Вы так похудели! — сказала она со смехом, утирая слезы. — Там у них, значит, нет ни fujoles, ни totfillas — и запнулась, увидав Морган.
— А это, Люпита, моя жена, — гордо сказал Сет. Он снял Морган с лошади и теперь держал на руках, как ребенка.
— Отпусти меня, — прошептала Морган, смутившись.
Люпита радостно засмеялась:
— Джейк говорил мне про вас. Я так счастлива с вами познакомиться. Я давно твердила этому буйволу, что жить одному не годится.
— Ну, Люпита, Морган — не самая лучшая женщина на свете. — Сет чувствовал, что Морган на него смотрит. — Ты же знаешь, я хотел жениться на тебе, да ты мне отказала. — Морган хотела вырваться, но Сет еще крепче прижал ее к себе. — Помнится, у древних римлян существовал обычай вносить новобрачную в дом на руках.
Видя, как они влюблены друг в друга, Люпита расплылась в улыбке. Она никак не ожидала такого, ведь Джейк рассказывал ей, что всю дорогу молодые ссорились. Люпита любила Сета, как сына, которого у нее никогда не было, и знала, что эта маленькая женщина, которую Сет нес так легко, станет ей дочерью, и, может, скоро в доме появится много ребятишек, и она будет их нянчить. Люпита громко рассмеялась.
— Видишь, Люпите понравилось, что я тебя несу. — Сет пошел к дому, и Морган умиротворенно затихла у него на руках.
— Сет!
Морган повернула голову и увидела бегущего к ним Джейка.
— Какого черта ты так долго ехал? Фрэнк уже два раза наведывался узнать, не приехал ли ты. — Он улыбнулся своей беззубой улыбкой и обеими руками потряс протянутую ему руку. — Вижу, ты привез с собой обратно и девчушку.
Сет крепче прижал к себе Морган и сказал:
— Я бы приехал раньше, но эта дикая кошка продержала меня неделю в каньоне. Она не отпускала меня.
— Сет! — Морган, зардевшись, спрятала лицо на плече Сета и шепотом стала грозить, что расправится с ним по-свойски. Переполненный счастьем, не обращая внимания на ее угрозы, он нес ее дальше. На пороге Сет остановился и нашел ее губы, и поцеловал свою Морган, когда вносил в дом.
Понимая, что молодым хочется побыть вдвоем, Люпита и Джейк вышли во двор и оставили новобрачных наедине.
Сет радостно показывал Морган дом, и он ей сразу понравился. Комнат в доме было мало, но каждая — очень большая. Кухня была расположена посередине: с одной стороны ее было крыльцо, а с другой — узкая длинная комната со многими окнами. Жилая часть дома имела форму буквы «Г», и Морган увидела, что Джейк уже расставил мебель, которую дала им Нора. Последней была спальня. Кровать стояла у стены в деревянной нише, украшенной грубой, но затейливой резьбой. На полу лежало несколько ярких ковриков с четким, броским рисунком. В каждой комнате, кроме кухни, был очаг в виде улья.
Морган села на кровать.
— Мне нравится! Это прекрасный дом, а ты его описывал совсем не таким.
— Да. Я не хотел, чтобы ты разочаровалась. Он совсем не похож на Трагерн-Хауз. — Сет искоса взглянул на Морган — как она воспримет его слова?
Она даже не обернулась, но небрежно спросила:
— Трагерн-Хауз? Я, кажется, никогда и не слышала о таком. — Повернувшись к Сету, Морган призывно улыбнулась. Попробовала кровать руками и тихо сказала: — Хорошая и удобная.
Сет обнял Морган:
— Я хочу, чтобы он стал твоим, этот дом. И чтобы ты была здесь счастлива.
— Счастливее, чем сейчас, я быть не могу. Я так люблю тебя!
Сет запустил руки в волосы Морган и повалился вместе с ней на кровать.
— А знаешь, я еще ни разу не занимался с тобой любовью в постели! — Он поцеловал ее в губы, в шею, а она тесно прижалась к нему бедром.
Они блаженствовали целую неделю. С утра Сет уезжал на пастбище, а Морган с удовольствием занималась многочисленными и разнообразными домашними делами. В полдень она частенько ездила к Сету, привозила ему ленч. И почти каждый раз они любили друг друга под молодыми сосенками.
Люпита одолжила Морган несколько своих вышитых кофт и широких цветастых юбок. Они так же плохо сидели на Морган, как и ее собственные платья, привезенные из Кентукки, и Люпита твердила, что Морган надо съездить в Санта-Фе и купить себе что нужно, но Морган не хотела даже на один день покидать ранчо.
Все изменила Лена.
Однажды утром она прискакала на прекрасном черном жеребце. Морган, одетая в особенно поношенное платье, повязав старый фартук Люпиты, бросала из подола корм цыплятам.
При виде Лены Морган остолбенела — такой красавицы она в жизни не видела. На ней была черная амазонка, только у шеи виднелась белая кружевная вставка. На ногах — высокие сапоги из черной мягкой кожи. Иссиня-черные волосы Лены были затейливо причесаны: высоко поднятые узлом на макушке мягкие, блестящие локоны изящной волной ниспадали до самой талии. На голове, сдвинутая набок, была надета шляпка с красным пером. обвивавшим тулью.
— Синьорита Монтойя! — радостно воскликнула Люпита за спиной застывшей в изумлении Морган. — Давненько вы у нас не были. Как поживаете? Спускайтесь и познакомьтесь с женой сеньора Колтера. Вы друг другу понравитесь.
Лена улыбнулась Люпите и неторопливо, грациозно спешилась. Она поцеловала пухлую щеку пожилой женщины, и Морган увидела, что ростом Лена не выше ее.
— Да, я слышала о маленькой красавице Сета. Где же она? — Лена огляделась и почти рядом с собой увидела Морган. С минуту она ее внимательно рассматривала, а потом без стеснения обошла крутом. — Да… Теперь мне понятно, что имел в виду Джоакин. Вы очень ловко прячете свою красоту. — Она быстро повернулась к Люпите. — Почему ты позволяешь леди делать домашнюю работу, словно она жена пеона?
Люпита всплеснула руками:
— Да она делает что хочет, и муж ей во всем потакает. Она готовит и даже моет полы и не слушает, что я говорю. Может быть, вы ей скажете?
— Да, это надо сделать, — и Лена по-хозяйски обняла Морган за плечи.
— Брось это, — презрительно улыбнувшись, она кивнула на цыплячий корм в фартуке. — Пойдем в дом. Между прочим, меня зовут Лена.
Лену всегда баловали, и девушка выросла в твердой уверенности, что она — центр мироздания, и ей еще ни разу не пришлось в этом усомниться.
Морган робела перед красавицей, которая чувствовала себя так уверенно. Лена стала расспрашивать Морган, как они возвращались на ранчо. Морган в немногих словах рассказала о Коте.
— По-моему, ты проявила большую смелость и находчивость, когда спокойно дожидалась Сета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41