жалкое подобие меча, рваная кольчуга, деревянный щит. Лучники выглядели чуть солиднее, и лишь немногочисленная кавалерия действительно походила на профессиональную.
Ожесточенный бой подходил к концу. Медвежатники победно взвыли: рогоносцы дрогнули и начали отступление. К счастью россиян, не в рощу.
– Да… – протянул Палваныч. – Пожалуй, сейчас с расспросами лучше не соваться.
Рядом зашевелился куст. Прапорщик и солдат сразу же заприметили человеческую фигуру, прятавшуюся за высоким можжевельником.
– Руки вверх! – гаркнул Дубовых, краем сознания отмечая, что вновь кричит не на родном языке, а «хэнде-хохает».
Над кустом поднялись дрожащие руки.
– Встать! – скомандовал прапорщик.
Палваныч удовлетворенно хмыкнул: в можжевельнике скрывался дезертир. Темноволосый остроносый мужичонка в длинной кольчуге поверх холщовой рубахи испуганно смотрел на пленителей. Суетливые глазки метались от прапорщика к солдату и обратно. Мужичок, похоже, впал в ступор. Наверняка недоумевал, чего это он сдался двум безоружным странникам. Прапорщик счел его классическим трусом.
– Кто такой? – рявкнул Дубовых.
– Ференанд, – проблеял мужичонка.
– Фердинанд?
– Нет, Ференанд.
– По-моему, один хрен. – Прапорщик пожал плечами. – Из чьего войска сбежал?
– Барона фон Косолаппена. – Дезертир гневно топнул. – Только не сбежал, а затаился в засаде.
– Угу, охотно верю, – тихо прокомментировал Лавочкин.
– С кем воюет твой барон? – продолжил допрос Палваныч.
– Мой барон? – Ференанд слегка улыбнулся. – С бароном Лобенрогеном.
– А при чем тут икра? – удивился Коля.
– Фамильная легенда об икринке, которая дала жизнь их роду. Во владениях ненавистного барона есть богатейшее озеро. А единорог на гербе…
– Хватит. – Прапорщик прервал экскурс в историю рыбовладельца. – Что за государство тут у вас?
– Откуда вы такие взялись?! – Ференанд вытаращился на россиян.
Люди, находящиеся почти в центре страны, не знали, где находятся!
– Откуда-откуда… От верблюда, – по-военному плоско сострил Палваныч. – Отвечай на поставленный вопрос, контра недобитая.
– Королевство Дробенланд.
– В честь феодальной раздробленности, – сообразил Коля.
– Нет, просто располагаемся на плоскогорье, – объяснил дезертир.
– Отставить географию, – отрезал прапорщик. – Нет! Отставить «Отставить географию». Далеко тут до этого, как его?..
Дубовых повернулся к Лавочкину, ища подсказки.
– До Вальденрайха, – не подвел парень.
– Так это вам надо на восток и чуть-чуть на юг. Спуститесь с нашего плоскогорья, попадете в Драконью долину. Если вас не сожрут драконы, то пересечете ее и попадете в Пограничный лес. Сразу за ним – Вальденрайх.
– А можно не через драконов? – поинтересовался Палваныч.
Оказалось, можно. Ференанд отметил, что в обход дорога будет дольше. С какой стороны ни обходи – пересекать два государства. Южный путь не вдохновлял: он лежал через Черное королевство.
Коля объяснил прапорщику, почему не стоит соваться в эту загадочную страну. Парень знал: Черным королевством заправляет злой могущественный маг Дункельонкель, или Дядюшка Тьмы. Черное королевство было полностью закрытым образованием с репутацией, достойной названия. Никто еще не покидал его пределов. Ни дипломатические миссии, ни простые граждане, ступавшие на его территорию.
Палваныч согласился, что северный путь намного безопаснее. Предстояло покинуть Дробенланд, пересечь царство Дриттенкенихрайх и уже известный путешественникам Наменлос.
– Нам сюрпризов не надо, мы и так от неожиданности к непредвиденности живем, – глубокомысленно изрек прапорщик Дубовых.
– А где Дриттенкенихрайх? – спросил Коля.
– На северо-востоке, разумеется, я же объяснял, – проворчал Ференанд.
– Ты не умничай, а пальцем покажи, – велел Палваныч.
Дезертир ткнул в сторону, куда отступили рогоносцы барона фон Лобенрогена.
– Рядовой Лавочкин, за мной, – скомандовал прапорщик.
– На вашем месте я бы не стал торопиться, – неожиданно сурово процедил Ференанд и присвистнул.
Из-за кустов, кочек и поваленных деревьев выступили воины. Среди них – несколько лучников.
Прапорщик почувствовал себя весьма неуютно, покраснел, забормотал себе под нос непечатное.
Ференанд победно улыбался.
– Ты не дезертир, – заключил Коля.
– А я и не говорил, что дезертир. Я говорил, что в засаде.
– Ну, и кто ты такой? – опомнился Палваныч.
Один из воинов провозгласил:
– Перед вами барон Ференанд фон Косолаппен. Преклоните колени.
– Да-да. – Барон театрально взмахнул рукой. – Лучше преклоните колени-то, иначе мои слуги вам их преломят.
– Рядовой Лавочкин, приказываю переместить нас отсюда посредством твоего фокуса, – прошептал Дубовых.
– Извините, товарищ прапорщик, но фокус не удастся. Мы потеряли силу, – прошелестел Коля, преклоняя колено.
– Встань, салага! – взревел Палваныч. – Еще никогда русский солдат не плюхался перед бедняком, притворяющимся бароном! Ишь, барон!
Подбежавший сзади воин пнул прапорщика по ноге, и тот упал на колени, хрюкнув от боли.
– Вообще-то, это довольно популярный ход – переодеваться простым солдатом, – сказал Косолаппен. – Мой герольд возглавил основные силы, а я бы ударил в тыл, если бы самодовольный выскочка Лобенроген потеснил мое войско. Разведчики неведомого врага, вы арестованы.
– С чего вы взяли, что мы разведчики? – возмущенно воскликнул Лавочкин.
– Вы не ведаете, где оказались. Значит, вы появились тут узнавать: высматривать, вынюхивать, выслушивать. Разве нет?
Коля умилился логике барона.
– Вам приходилось когда-нибудь иметь дело со шпионами, которые понятия не имели, где и за кем они шпионят?
Ференанд в замешательстве почесал кончик острого носа.
– Признаться, вы первые разведчики, с коими мне довелось столкнуться.
– А если предположить, что мы странники, попавшие к вам совершенно неожиданным образом? – продолжил атаку Лавочкин, коль скоро Палваныч предпочел молчать и растирать ушибленное бедро.
– С луны свалились? – хмыкнул Косолаппен.
– Почти. – Парень улыбнулся.
– И как вас зовут?
– Это товарищ прапорщик, – представил Дубовых солдат.
– Товарищ Прапорщик, да? – переспросил Ференанд, неприятно смеясь. – А ты, значит, барон Николас, не иначе! Ну и наглость!
Теперь вместе с предводителем хохотали и воины.
– Чего тут смешного? – подал голос Палваныч.
– А то, – не прекращая ржания, ответил Ференанд, – что Николас Могучий и колдун Товарищ Прапорщик извели друг друга в Наменлосе два месяца тому назад!
– Два месяца?! – хором выдохнули Лавочкин и Дубовых.
По их ощущениям, с момента их исчезновения из Наменлоса прошло не больше трех часов. Часов!
– Естественно, два месяца, – повторил Косолаппен. – И раз уж они были врагами, то никак не расхаживали бы на пару.
– Всякое бывает, – буркнул прапорщик.
Теперь барон Ференанд не сомневался: перед ним шпионы-самозванцы. Их неумелое вранье забавляло, и Косолаппен намеревался выслушать все байки до конца.
– Где же вы околачивались последние пару месяцев, развеселые мои господа? – лукаво щурясь, спросил Ференанд.
– У чертовой бабушки, – выпалил Коля.
– Не груби, щенок! – жестко сказал барон.
– Но мы действительно гостили у чертовой бабушки, – развел руками парень. – Товарищ прапорщик, подтвердите!
Дубовых тихо проговорил, толкнув локтем солдата:
– Я бы не настаивал на этой версии.
Глаза Косолаппена засверкали.
– Итак, вы признаете, что якшаетесь с нечистой силой?
Лавочкин сник. Обвинение в связях с нечистой силой в этом средневековом мире не обещало легкой жизни. Да и легкой смерти тоже.
– А что нам грозит, если якшаемся? – осторожно поинтересовался Палваныч.
– Долгая смертная казнь через медленное умерщвление, – обрадовал пришельцев Ференанд.
– Вот черт! – досадливо выругался Дубовых.
И черт не замедлил появиться!
– Товарищ прапорщик, рядовой Аршкопф по вашему приказанию прибыл! – пропищал черный рогатый проныра, молодцевато топнув копытом оземь и задрав розовый пятачок к небесам.
Барон Косолаппен и его отряд застыли в немом ужасе. А Палваныч обрадовался бесу как родному. В прошлом глуповатый нечистый не раз выручал его в пикантных ситуациях, но после свидания с чертовой бабкой прапорщик решил, что внук перестанет слушаться. Старая злюка знала: Дубовых вовсе не Повелитель Тьмы. Стало быть, не успела переубедить Аршкопфа. Очень хорошо!
– Вольно, рядовой, – довольно проговорил Палваныч, поднимаясь с колен. – Слушай команду. Захвати этого Фердинанда, или кто он там, в заложники.
Черт исчез и тут же появился за спиной Косолаппена, держа боевой нож у его горла.
Окружившие россиян воины вышли из ступора и напряглись. Кто-то узнал свой клинок, захлопал по пустым ножнам.
– Теперь приказ тебе, барон хренов, – обратился прапорщик к Ференанду. – Пусть твои хлопцы уйдут.
– Уходите, – прошипел заложник.
– Но, ваше благолепие, – пролепетал один из лучников, щуплый паренек с заряженным луком в дрожащих руках, – разве мы можем вас покинуть?
– Эй, Рэмбо недокормленный. – Палваныч обернулся к сомневающемуся. – Сейчас мы спокойно закончим спецоперацию, и если ты или еще какой Хейердал не дернетесь, то барона вернем. Солдат ребенка не обидит.
– Уходите, – повторил Косолаппен.
Воины неуверенно отступили и побрели в сторону поля.
Коля забросил за плечо оба мешка – свой и начальника.
– Значит, так, барон, – сказал прапорщик. – Мы сейчас тебя покинем, но не советую пытаться нас вернуть. Как ты понимаешь, черт способен в любое время снова очутиться с ножиком возле твоей драгоценной шеи. Рядовой Аршкопф! Удерживать заложника в течение получаса, а потом присоединиться к нам.
– Есть, товарищ прапорщик!
Дубовых зашагал в глубь рощи. Парень поспешил за ним.
Глава 2.
Как приобрести доброго друга, или Революционная агитация
Барон Косолаппен с Аршкопфом остались далеко позади.
Лавочкин глядел на начинающую желтеть листву березок. Неимоверно хотелось домой.
– Почему не фурычат твои фокусы? – спросил Палваныч.
– Стрела пробила в знамени отверстия, и оно утратило мощь.
– Совсем?
– Почти, товарищ прапорщик. Во всяком случае, в бою на него полагаться нельзя.
– Не уберег, салага! – Командир сплюнул. – Кстати, ты так и не отдал его мне…
– Простите, товарищ прапорщик, и не отдам, – сказал Коля. – Я еще не сдал Пост номер один. Пока не вернемся в часть, я отвечаю за знамя.
– Добро, – кивнул Дубовых.
Минут пятнадцать они топали молча, потом Палваныч спросил:
– Куда этот стратег показал? Где этот ихний Дриттен-кто-то-там?
– Дриттенкенихрайх, товарищ прапорщик, – ответил памятливый солдат. – На северо-востоке.
Коля махнул за спину.
– Ектыш! – воскликнул Дубовых. – Не туда движемся. Тогда нале…во!
Развернулись.
– Ну, рядовой Лавочкин, сейчас я проведу инструктаж номер раз. – Прапорщик плотоядно усмехнулся. – Ты, ядрена масленка, конечно, складно звонишь, мол, не виноват в самовольном оставлении расположения полка, пост не сдал… Да вот не верю я тебе. Мой многолетний стаж командирской работы не позволяет такую роскошную глупость. Я тебя верну, а в процессе еще и воспитаю в настоящего солдата. Ты, кстати, сколько отслужил?
– Восьмой месяц идет.
– По-вашему, по-неуставному, «соловей» получается… Не хватило тебе, салага, главного. Знаешь чего?
– Никак нет.
– Правильного мудрого командования, опирающегося на опыт и ум, вот чего! Именно благодаря мудрому командованию наша армия непобедима!
– А я думал, наша армия непобедима лишь потому, что она действует вопреки логике и здравому смыслу, – вырвалось у Коли.
– Вот именно! Как ты сказал?!
– Э… Действуя в соответствии с логикой и здравым смыслом, – невинно «повторил» солдат.
– Молодец! Не такой пропащий, каким выглядишь с первого медосмотра. – Палваныч по-отечески похлопал парня по плечу.
Лавочкину пришло в голову, что Дубовых иногда не грех невинно разыгрывать. «Начнем прямо сейчас!» – постановил Коля.
– Разрешите обратиться, – сказал он.
– Валяй.
– Товарищ прапорщик, есть проблема. Вас ведь никто за мной не посылал, верно?
Солдат понимал: командование полка отправило бы в погоню отнюдь не снабженца.
– Ну да, я проявил личную инициативу, – подтвердил Колины догадки Палваныч.
– Тогда с точки зрения комполка вы являетесь таким же самовольщиком, как и я…
Дубовых, не раздумывая, вцепился в горло Лавочкина.
– Ты кого, гнида, дезертиром назначил?!
Получилась комичная картина: коренастый злобный коротышка трясет за шею долговязого парня. Коля даже нагнулся.
– Я… Ни… чего… та… кого… не… говорил!.. – прохрипел он, мотая русой головой.
Чуть ослабив напор, прапорщик проорал в самое лицо жертвы:
– А что же ты, ерш сортирный, говорил?!
«Вот и поприкалывался…» – мысленно констатировал Коля, а вслух сказал:
– Товарищ прапорщик… Мы тут шарились двадцать два дня, да еще барон утверждает, мол, шестьдесят суток сидели у чертовой бабушки… Вы же, бросаясь за мной, никого не поставили в известность?
– Никого.
Пальцы Палваныча выпустили горло солдата.
– Значит, мы пропали оба. И у командования может сложиться впечатление, что мы оба самоволь…
– Стоп! – перебил Дубовых. – Расклад понял, не дебил.
Помолчали.
Прапорщик стоял, как громом пораженный. Простая вроде бы мысль, а почему-то не посетила его раньше. «Крах карьеры! – вопил в душе Палваныч. – Да что там карьеры, крах жизни! Вернуться и под трибунал?! Нет, фигу вам с маргарином… Тут особые обстоятельства. Неизведанное и неучтенное в Уставе. Спасение рядового и знамени. Выкручусь, выкручусь непременно».
Лавочкин робко продолжил задуманный розыгрыш, одновременно пытаясь взбодрить спутника:
– Товарищ прапорщик! Все не так плачевно. Знаете, недавно учредили комитет прапорщицких матерей. Для беглых прапорщиков, где им помогают решить их проблемы…
– Не дебил, но в этот раз не понял. – Палваныч сдвинул брови. – Ты меня шуткой достать решил? Тогда вернемся к инструктажу. Заруби себе на соплю, рядовой. Я человек прямой, словно циркуль. Мне твои смешуечки – будто слону Каштанка, или как там ее, моську эту. Ты, типа, умного из себя строишь, неоконченное высшее, то, се, но я из тебя эту дурь интеллегени… интеллигиги… интелегине… Короче, не умничай, молокосос! Приказы исполняй, правильно себя веди, и мы вернемся в полк. Если я буду доволен, то тебя даже не сильно накажут. Понял?
– Так точно, – пробубнил Коля.
Рядом материализовался черт, обнимающий барона Косолаппена.
– Товарищ прапорщик, задание выполнено. Полчаса подождал, а потом явился! – громко пропищал Аршкопф, заставляя людей непроизвольно морщиться и закрывать уши.
– А этого зачем припер? – страдальчески простонал Палваныч.
– Вы же сами велели удерживать заложника, а потом присоединиться к вам… – захлопал глазками черт.
– Чучело мохнатое! Его нужно было оставить. На кой он мне?
– Исправляюсь, – пискнул бес, растворяясь в воздухе и снова возникая, но уже без Ференанда.
– Так-то лучше, – смягчился прапорщик. – Вопрос: неужели твоя бабка не отговаривала оказывать мне помощь?
– Ну, она, признаться, кое-что плела… – уклончиво и с оттенком боязни промямлил Аршкопф.
Все-таки чертенок безоговорочно верил: Палваныч является Повелителем Тьмы. Аршкопфа впечатлила первая встреча с прапорщиком. В отличие от любого местного человека, мужик совершенно не испугался, даже игнорировал нечистого. По мнению беса, такое мог позволить себе лишь сам Мастер. А Дубовых тогда считал, что приболел белой горячкой. Позже он свыкся с чудесами этого мира и стал использовать черта в качестве подручного, понукать и покрикивать.
– Плела?! – Палваныч подступил к Аршкопфу вплотную.
– Она уже старенькая, вы должны милостиво ее простить, – залепетал черт. – Сидит на заслуженном отдыхе, сочиняет разное… Не сомневайтесь в ее преданности, товарищ прапорщик! Виной всему старческое слабоумие… Она считает, что вы не Повелитель.
– Хм… А если она права? – Дубовых решил проверить степень уверенности беса.
– Если бы она была права, то вы никогда не покинули бы ее каморки! – заулыбался рогатый, весело морща пятачок. – Людей она обычно съедает.
Странники предпочли промолчать об истинных причинах своего непопадания на стол древней чертовки. О священной полковой реликвии лучше лишний раз не болтать, хотя Аршкопф однажды испытал на себе силу знамени: попробовал схватить Колю и обжегся.
– А какого хрена со временем творится? – Дубовых решил восполнить пробел в знаниях. – Мы у твоей старой перечницы часа три просидели, тут два месяца пролетело!
– Ну, товарищ прапорщик, – высокий голосок беса слегка подсел, – иногда вы делаете странное, чтобы проверить мою веру… Бабка живет в Преисподней, а там время бежит значительно быстрее, чем в Пренаружной.
1 2 3 4 5 6