А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


— Пока у нас есть колдуны. — Руди также вздохнул и потер виски. — Класс. Большое спасибо, Корам. Еще можешь нацепить мне на спину мишень, так будет даже проще. Когда он это сказал?
— Сегодня утром. — Альда улыбнулась и погладила Руди по груди. — Но если ты думаешь, что Энас Баррелстейв приказал бы убить тебя, лишь бы убедить всех вокруг в своей правоте...
— Нет. — Руди покачал головой. — Хотя им все равно пришлось бы меня прикончить на границе с Алкетчем, потому что, — по крайней мере, если верить Ингольду, — там очень не любят магию.
— Но ведь это же не габугу, правда? — Голос Альды звучал не громче шепота.
Руди криво усмехнулся.
— Конечно, нет. Это точно был кто-то из наших.
* * *
Он немного поспал, пробудился, заснул опять и, проснувшись в очередной раз, среди ночи попытался связаться с Ингольдом, — совершенно безрезультатно. Он не знал, сказывалась ли в этом воздействие ледяных магов или действие яда, — Руди мог зажечь огонь и вызвать иллюзию, но больше сейчас оказался ни на что не способен. Не сумел он также связаться ни с Вотом, ни с Вендом и Илайей. Испуганный шепот Венда он слышал в ночных кошмарах: «Там кто-то есть...»
Поутру вернулась Филонис, принесла еще снадобий и заметила, что рана заживает нормально, но яд расходится медленно. Руди то и дело дремал, а, пробуждаясь, видел рядом Альду, которая сидела у постели и держала его за руку. Она приносила ему книги из библиотеки Ингольда, старые свитки и записи Джил, и на протяжении многих часов Руди углублялся в поиски, пытаясь отыскать хоть какое-то упоминание о силе, на которую он наткнулся на пятом уровне или на заклятие, вызвавшие молнию, или на имя «Брикотис».
Пару дней спустя явился Ледяной Сокол с известием, что Лорд Фнак и человек тридцать пять его прихлебателей втайне сбежали из Убежища, предварительно забрав из хранилищ столько мяса и зерна, сколько смогли унести.
— Судя по всему, они также пытались забрать мула, — добавил Белый Всадник, ставя кувшин со свежей водой у изголовья постели Руди. — Это было неумное решение, так что мул остался с нами. Кроме того, да будет тебе известно, что леди Скет внезапно прониклась горячей любовью к Варкису Хогширеру и его дочери, и даже соблаговолила принять их у себя.
— Поразительно, — с иронией ответил Руди. Он отложил один из древнейших манускриптов Ингольда, посвященный Времени и Измененным Состояниям Бытия, а затем вызвал более яркий магический свет, хотя и сомневался, что Ледяному Соколу это необходимо. — Мне казалось, что она не снизойдет до разговорами с кем из тех, у кого меньше пяти пряников на родовом гербе.
— Ты недооцениваешь облагораживающее наличие мага в семействе, — отозвался Ледяной Сокол. Он только что вернулся с тренировки. Пальцы, как всегда, были в кровоподтеках и перебинтованы, а светлые волосы потемнели от пота. — Нынче мастера Хогширера принимают повсюду в Убежище. Похоже, он вовсю торгует услугами дочери: «Когда моя маленькая принцесса станет главным магом Убежища...» Думаю, лишь сознание того, что на самом деле принцесса пока ровным счетом ничему не научилась, не дает ему задушить тебя во сне подушкой.
— Я убью этого чертова ублюдка, — с яростью пробормотал Руди. — Немудрено, что они со Скелой являются сюда дважды на день и спрашивают, как я себя чувствую, и когда она наконец сможет начать заниматься.
— А ты думал, их и впрямь тревожит твое здоровье?
— Ага, — ядовито процедил Руди. — А теперь ты разбил мне сердце, и я чувствую предательскую слабость. Должно быть, болезнь возвращается...
— Я покончу с собой от угрызений совести.
— Твою мать.
Ледяной Сокол с серьезным видом поклонился.
— Твою лошадь. — И ушел прочь.
Это были неприятные вести, но в последующие дни гвардейцы и другие друзья Руди доносили до него еще более тревожные слухи, пересуды и новости.
— Они говорят, что в тот день тебе следовало отказаться от поездки на Поселения, — сообщил ему лорд Бриг, стоя в дверях в перепачканных сапогах после работы в поле. — Что ты должен был предчувствовать приближение опасности.
— И кто это говорит? — спросил Руди, приподнимаясь на постели, заваленной манускриптами, свитками и листками с записями.
Его лордство покачал головой:
— Какие-то прачки, которые слышали это от одного из горшечников... Обычная грязная болтовня. Это все нелепо, я знаю. — Он взъерошил темные волосы. — Просто подумал, что тебе следует знать.
— Все то же самое, что с Ингольдом, — сказал Руди Минальде вечером, когда она вернулась, совершенно измочаленная, после очередного заседания Совета. — Да, конечно, может, ему и не следовало бы отправляться в эти походы каждое лето, но ведь если бы он этого не сделал, мы никогда бы не получили новых книг и магических артефактов. Но с какой стати говорить то же самое обо мне?
— Потому что ты здесь, — ласково ответила Минальда. — Потому что ты один из тех, кто удерживает меня у власти. Потому, что без тебя союз леди Скет и лорда Анкреса стал бы еще прочнее, и они сумели бы забрать у меня Тира.
Она защитным жестом коснулась живота, и Руди поразился, как похудели ее пальцы: даже кольца пришлось снять. Потянувшись, он взял ее руку в свои ладони. Минальда вздохнула.
— Лорд Скет, как ты знаешь, приходится мне родней. Он стал называть Тира «кузеном» и говорить ему, что тот должен учиться быть мужчиной. Если он завоюет на свою сторону лорда Анкреса, то сможет добиться регентства и контроля над Убежищем.
— Но это же невозможно, верно? — испуганно спросил Руди. — Что лорд Анкрес имеет против тебя?
Минальда вновь погладила округлившийся живот.
— То, что я полюбила мага, что я нарушила законы Церкви. Вот почему я так осторожна с тобой, Руди. Этот ребенок может быть чей угодно — никто не докажет, кто его отец. Конечно, все знают правду, но в большинстве своем люди не хотят об этом думать. У Анкреса очень сильно чувство приличий, вот почему он верит мне. Но сейчас его преданность подверглась большим испытаниям, а теперь еще леди Скет готовит мага на замену... если что-то случится с тобой.
Но при всем при том Руди сознавал, что не сможет отказать Скеле в уроках, если девочка захочет учиться.
Он заставил ее заучивать наименее разрушительные Руны, — хотя все они были довольно опасны, — и в один прекрасный день был ошарашен, обнаружив у нее на шее нитку жемчуга, которую прежде видел у леди Скет.
— Я не могу это выучить, — заныла Скела.
Он отложил свои записи. Девочка швырнула на постель восковую табличку.
— Это слишком сложно.
Руди уже открыл рот, чтобы сказать: «Это ты слишком тупая», — но все же сумел сдержаться. «Черт возьми, старик Варкис наверняка бьет ее смертным боем, чтобы она научилась хоть чему-то полезному», — подумал он. И потому произнес довольно мягким тоном:
— Магия — нелегкое искусство, Скела. Мне тоже тяжело. Ингольд сводит меня с ума, когда велит в чем-нибудь разобраться самому. — Он потянулся вперед, пытаясь не морщиться, когда боль пронзила бок, и взял табличку. — Знаешь, как он учил меня Рунам? Мы разбили лагерь как-то ночью посреди пустыни... — Кстати сказать, Ингольд был тогда в жутчайшей депрессии, увидев разрушенный Кво, но на его преподавательских манерах это ничуть не сказалось. — ...и он написал все сорок семь Рун вокруг лагерного костра. Он не сказал, зачем они нужны, и не велел их запоминать. Просто с того самого момента он решил для себя, что я их знаю, и когда приказывал использовать ту или другую Руну, то мне следовало знать, как она выглядит, иначе я бы об этом горько пожалел.
— А что бы с тобой случилось? — спросила Скела, надувая толстые губы. — Что, если бы ты забыл? Ты ведь не виноват, если бы забыл?
— Тогда я бы не знал эту часть магии, — пояснил Руди, — а магии я хотел учиться больше всего на свете, если не считать того, чтобы... — Он покачал головой, так и не договорив.
— Чтобы в тебя влюбилась королева Минальда? — в ее голосе слышалось потайное злорадство и восторг от того, что утром она сможет повсюду разнести новую сплетню.
И все же Руди просто сказал:
— Да.
И она первая, устыдившись, отвела взгляд.
— Ты в нее влюблен? — пробормотала она девочка наконец.
— Скела, — обратился к ней Руди, и она даже вздрогнула от того, что голос его звучал так дружелюбно. — Я даже не знал, что такое любовь, до того, как встретил ее. Подойди сюда. Он потянулся к полочке над кроватью и взял оттуда фарфоровую чашу, привезенную Ингольдом из Гая, — руки у него при этом слегка дрожали, ведь этих сосудов в Убежище осталось совсем немного, а после инцидента с «Черной Книгой» он не доверял Скеле ни на миг.
— Вот что ты можешь сделать, чтобы лучше запомнить все эти слова.
Он научил ее Истинному Имени Воды и простейшему из Призывов. Оказалось, что Скела не способна концентрировать внимание, словно восьмилетний ребенок. От ее кожи шел какой-то странный, неприятный и в то же время смутно знакомый запах.
— Произнеси в сознании Истинное Имя Воды и в этот же самый момент начерти треугольник в воздухе над чашей. — Этот жест служил просто для фокусировки, но Руди и сам не мог обходиться без этого почти целый год. В сосуде появились первые бусинки влаги. Прикрыв глаза, Руди вновь повторил Истинное Имя, прорываясь сквозь завесу реальности в иной мир, и мысленно представил себе пригоршню воды. Капельки на фарфоре сделались больше, а затем ручейками принялись стекать на дно. Руди сомневался, что девочка замечает, как воздух вокруг становится суше по мере того, как влага из него конденсируется в сосуде, но сам он чувствовал это очень хорошо.
Ингольд также показывал ему, как отделять воду от дерева, а также от крови и молока.
У него ушло минут десять на то, чтобы наполнить сосуд до краев. Скела изумленно выдохнула:
— Ну и ну!
— Сперва будет получаться очень медленно, — предупредил ее Руди. Он вылил воду в кувшин, стоявший рядом с постелью, и вытер горшок уголком простыни. — Но если будешь каждый день практиковаться в медитации столько времени, сколько понадобится свече, чтобы прогореть вот настолько... — Он показал ей нужный уровень. — ...тогда через пару дней вода будет собираться быстрее.
— Медитировать каждый день, — повторила Скела, хлопая глазами, и, взяв пластинку с Руной, сунула ее в карман шерстяного платья. Платье было совсем новое, — невообразимая роскошь с тех пор, как в Убежище не осталось овец.
«Это хоть немного займет маленькую проныру, — подумал Руди, — а также понравится ее папаше и его дружкам». Вопрос лишь в том, надолго ли.
На следующий день Руди впервые встал с постели, — по большей части из-за настояний Лапита Хорнбима, матушка которого подала очень неглупую идею насчет того, как обзавестись домашним скотом. Она предложила использовать чары Призыва.
Когда Руди объяснил, что уже осмотрел с помощью магии всю долину, перевал и берега реки в надежде отыскать заблудившихся животных, Хорнбим сказал:
— А матушка спрашивает, нельзя ли усилить действие ваших заклятий? К примеру, чтобы созвать лошадей и скот из Гая или ниже по реке из Виллочалда?
— Не знаю, — сказал ему Руди. — Но попытаться стоит. Если появится хоть пара овец, трава у нас найдется. А потом за сеном можно будет отправиться вниз по реке.
Энас Баррелстейв опять развопился по поводу того, что «нельзя выпускать мага из Убежища...»
«Неужто он и впрямь думает, что я брошу Альду и устремлюсь в погоню за Фнаком и его дружками?» — изумился Руди. Тем временем Хогширер убеждал всех вокруг, что отсутствие Руди ничего не изменит.
Вместе с Хорнбимом, его матерью, сестрой и зятем, а также лордом Бригом Руди выехал якобы на пикник. Он очертил самый большой круг из всех, которые создавал до сих пор, и присел на землю в изнеможении, когда вдруг услышал в своем сознании резкий ясный голос Вота:
— Посмотри в кристалл, глупый мальчишка!
Извинившись перед остальными, Руди отошел в сторонку, уселся и вытащил магический кристалл из кармана.
— Что такое? — А затем: — Господи, да что с вами такое?
— Я жив, — сказал Вот. Кровь заливала его лицо с горящими янтарными глазами.
В Геттлсенде только-только рассвело. За спиной у Змеиного Мага Руди заметил какие-то каменные арки и дымные факелы; маг находился в одном из залов Убежища Томека Тиркенсона. Над головой его парили шары магического света, отбрасывая жутковатые отблески на настенную роспись и отражаясь в глазах старого мага. Вокруг Руди заметил людей с оружием.
— На Убежище прошлой ночью напали существа, которых ты именуешь габугу, — объяснил колдун. — Точнее, не на само Убежище, а на жилища магов, которые, как тебе известно, пристроены к внешним стенам.
В Убежище Черных Скал Руди был в прошлом году. Оно было вдвое меньше Убежища Дейра и в очень плохом состоянии. Черные стены во многих местах пошли трещинами и были заделаны на скорую руку. После того, что им устроила аббатиса Джованнин Нарменлион, геттлсендские маги предпочитали жить не в самом Убежище, а снаружи, и Руди не мог их за это винить.
— Наши стены могли выдержать даже сильную бурю, — продолжил Вот, — но эти существа ломали окна и двери, как будто на них не было никаких защитных чар. Мы оказались в ловушке, пока наконец кто-то не сумел предупредить стражников в Убежище.
— Что там такое? — Силия Хорнбим с луком в руке подошла к Руди, уставившемуся в свой кристалл. Маг резко махнул ей рукой, чтобы она шла прочь.
— Они были не одни, — ровным тоном продолжил Вот. — Я пытался предупредить Ингольда, но не смог пробиться сквозь серую завесу. Ты должен сообщить ему сам. Если он сейчас в Алкетче, то...
Недра кристалла затуманились. Руди попытался вновь докричаться до Вота, но не обнаружил ничего, кроме гудящей серой завесы.
— ...изменяются, — внезапно очень глухо послышался голос чародея в его сознании, — ...но ясно одно: они нападают лишь на магов, хотя готовы убить любого, кто попытается им помешать. Далеко отсюда, на дальней стороне Большого Сланча наши разведчики...
Голос опять угас, заглушенный серым туманом. Руди ждал. Ему показалось, что он слышит, как Вот повторяет:
— ...сланч... — А затем все исчезло.
«Изменяются», — подумал Руди. Но кто или что изменяется? Животные, которые едят сланч? Или что-то еще?
— Господин маг! — окликнул его Лапит Хорнбим, стоявший рядом с незаконченным силовым кругом, начертанным мелом, перемешанным с костяной пылью, пенамбрским серебром, свежей зеленой и сухой желтой травой. — Время идет, а вы сами сказали, что нужно спешить. Все в порядке?
— Да, — отозвался Руди. — Дайте мне еще минутку. — Но он был уверен, что не сможет связаться с Ингольдом без помощи силового круга. Влияние ледяных магов ощущалось то сильнее, то слабее, но сейчас оно, похоже, достигло пика. Все же он попытался, — совершенно впустую.
Позже, когда круг, наконец, был закончен, — по предложению лорда Брига, Руди включил в Призыв еще и оленей, и диких кабанов, — он отошел на пару шагов и там создал второй круг, едва не лишившись сознания от изнеможения. А затем мысленно пытаясь отыскать Ингольда, позвал его по имени.
В недрах кристалла мелькнуло лицо старика, запыленное и усталое, словно он только что выдержал небольшое сражение. Глядя в кристалл, он беззвучно прошептал имя Руди. Похоже, он находился в какой-то долине, окруженной черными вулканическими скалами, окруженными засохшим тамариском. Джил сидела у него за спиной, опустив голову между колен.
А затем и эта картина исчезла.
Глава шестая
Толпа всегда нервировала Джил. За те пять лет, что она жила в Убежище и странствовала по обезлюдевшим землям, она успела позабыть, как сильно ненавидела большие скопления людей.
— Они это чувствуют, — мягко побранил ее Ингольд. — Твою злость и твой страх перед ними. — Он обнял Джил за талию, и ей сразу стало немного легче.
Южный квартал Кхирсита близ крепостных ворот, от которых дорога шла прямо в Хатиобар, — состоял почти из одних развалин: полуразрушенные церкви, особняки с провалившимися крышами и разрушенные склады вдоль улиц, где от мостовой давно уже ничего не осталось. Раньше Джил казалось, что в задних коридорах Убежища скверно пахнет, но здесь всю грязь жители вываливали на улицу, даже не пытаясь навести порядок. Не мудрено, что у них свирепствовали эпидемии!
Скорее стоило удивляться, что кто-то еще остался в живых. Не успели они с Ингольдом войти в ворота, как на них налетели полуголые детишки в лохмотьях, которые просили еды и денег, — и не только дети, но и женщины в поношенных платьях и грязных вуалях, держащие на руках младенцев, покрытых язвами с торчащими от голода ребрами. И повсюду вокруг: на приступках, у стен, у порогов домов сидели мужчины, — тощие люди с враждебными глазами.
— Они чувствуют твое презрение, — продолжил шепотом Ингольд. — Откройся вместо того, чтобы закрываться от них. Они всего лишь голодны и напуганы.
— И не они одни. — Все же Джил заставила себя расслабиться и погладила по голове хнычущую девчушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36