– Я сам думал узнать, нет ли каких новостей.– Есть. На улице чудовищно холодно. И еще очень важная новость: сегодня утром встало солнце. Не пришло ли тебе в голову, о Райан, еще что-нибудь мудрое, еще парочка подобных вопросов? А то их с нетерпением ожидают несколько восточных султанов.Райан смерил Киндермана презрительным взглядом и покинул кабинет. Киндерман же холодно глянул ему вслед и, когда дверь за Райаном, наконец, закрылась, снова обратился к Аткинсу:– По-моему, он клюнул на эту ерунду о Мишкине. Аткинс кивнул.– Да, у этого человека напрочь отсутствует чувство юмора. Он ничего не понимает.Сержант печально покачал головой:– Но он пытается, сэр.– Благодарю вас, мать Тереза. – Киндерман чихнул и потянулся за салфеткой.– Будьте здоровы.– Спасибо, Аткинс. – Киндерман утер нос и выбросил салфетку. – Итак, ты достаешь мне полное дело «Близнеца».– Так точно.– После этого выясни, интересовался ли кто-нибудь этой старушкой.– Пока никто, сэр. Я это как раз проверил перед тем, как сюда идти.– Позвони в отдел доставки «Вашингтон пост», разузнай, кто был ответственен за маршрут Кинтри, и уточни его личность с помощью компьютера ФБР. Выясни, не вступал ли он в конфликт с законом. Весьма сомнительно, чтобы в пять утра, да еще в такой собачий холод убийца вышел бы просто прогуляться и чисто случайно встретил бы Кинтри. Кто-то обязательно должен был знать, что это произойдет.С нижнего этажа донеслась дробь телетайпа. Опустив глаза, Киндерман словно прислушивался к этим звукам, просачивающимся сквозь пол его кабинета.– Ну вот, как здесь можно сосредоточиться? Так же неожиданно телетайп замолчал. Вздохнув, Киндерман перевел взгляд на своего помощника:– Есть еще вариант. Мальчика мог убить один из подписчиков. Видимо, он знал его маршрут и после убийства перетащил труп на пристань. Это вполне могло произойти. Так что данные всех подозрительных подписчиков также необходимо проверить на компьютере.– Слушаюсь, сэр.– И вот еще что. Половину газет Кинтри так и не успел доставить по адресам. Узнай в редакции, кто сегодня им звонил и жаловался на то, что не получил свежий номер. А потом вычеркни этих адресатов из списка. Оставь только тех, от кого не было звонков, – и тоже проверь на компьютере.Аткинс перестал записывать и уставился на Киндермана, пытаясь догадаться, что же на сей раз задумал его шеф.А тот кивнул:– Да. Именно так. Ибо в воскресенье люди как никогда любят газеты. Они ведь такие веселые по выходным, Аткинс. И если кто-то не позвонил и не возмутился, что ему не достался воскресный номер – значит, здесь вырисовываются два варианта: либо подписчик умер, либо он сам и есть убийца. Здесь все точно продумано. В общем, с тебя не убудет, если ты всех, кого сочтешь нужным, проверишь по компьютеру. Кстати, как ты думаешь, научатся ли компьютеры сами шевелить мозгами?– Сомневаюсь.– Я тоже. Где-то я вычитал, что об этом спросили одного теолога. Так вот он заявил, будто бессонница одолеет его с того момента, когда компьютеры начнут беспокоиться о своих изношенных деталях. Мое им почтение. Удачи вам, компьютеры, и да благословит вас Господь! Однако вещица, сама собранная из нескольких штуковин, не сможет о себе позаботиться. Я прав? Все это чушь собачья, и разум далеко не то же самое, что и мозг. Вот посмотри: моя рука в кармане. Так разве стал карман при этом рукой? Да кто угодно тебе скажет, что мысль – это мысль, а не клетки мозга, и тем более не протекающая в них реакция. А, к примеру, ревность – это совсем не какой-нибудь вариант игры на компьютере «Атари». Да и вообще, кто кого стремится надуть? Если все эти блестящие японские ученые, создав искусственную клетку мозга величиной в одну сороковую кубического дюйма, решили бы воспроизвести на ее основании человеческий мозг, им бы пришлось занять амбарчик размерами миллиона в полтора кубических футов, да еще хорошенько запрятать свое изобретение подальше от любопытных глаз, убеждая соседей, что ровным счетом ничего стоящего в этом амбаре нет. И кроме всего прочего, Аткинс, я вот умею мечтать о будущем. А какой из известных тебе компьютеров может сделать то же самое?– Так вы полностью исключаете Манникса?– Я не беру здесь перспективы будущего, в общем-то, что можно предсказывать, исходя из логических соображений. Я мечтаю о таких вещах, которые тебе никогда и в голову не придут. Впрочем, не только я. Прочитай «Эксперимент со временем» Дюнне. А еще труды психиатра Юнга или физика-теоретика Вольфганга Паули, специалиста в области квантовой механики, которого в наше время называют отцом нейтрино. И таких людей ты, кстати, мог совершенно спокойно повстречать на улице или еще где-нибудь. Что же касается Манникса, то он – отец семерых детей, можно сказать, святой человек. И я знаком с ним вот уже восемнадцать лет. Так что выбрось его из головы. Однако внимания заслуживает кое-какой факт. Стедман не обнаружил на голове Кинтри никаких следов удара. Но как примириться с этим фактом, учитывая все то, что сотворили с мальчиком? Получается, что он был в сознании. Бог мой, он был в полном сознании. – Киндерман опустил глаза и покачал головой. – Аткинс, мы должны искать не одно чудовище. Кто-то ведь должен был удерживать мальчика. Обязательно.Зазвонил телефон. Киндерман взглянул на определитель номера и снял трубку.– Киндерман слушает.– Билл? – послышался голос жены.– А, это ты, дорогая. Ну, рассказывай, что там, в Ричмонде? Вы все еще там?– Да, мы только что побывали в Капитолии. Ты знаешь, он, оказывается, белого цвета.– Потрясающе.– А как там у тебя, дорогой?– Все отлично, любимая. Три убийства, четыре изнасилования и всего одно самоубийство. Ну, а в остальном, так, треплюсь с ребятками из участка. Милая, скажи, пожалуйста, когда карп сделает одолжение и освободит, наконец, нашу ванну?– Мне сейчас неудобно говорить.– А, понимаю. Матушка торчит рядом. Я догадался. Она с тобой в телефонной будке. Расплющивает тебя по стеклу? Так?– Я не могу сейчас с тобой разговаривать. Ты придешь домой к обеду?– Скорее всего нет, мой бесценный ангел.– Тогда, может, к ужину? Когда меня нет, ты питаешься нерегулярно. Мы сейчас выезжаем, а часам к Двум уже будем дома.– Спасибо тебе за все, дорогая. Но, видишь ли, сегодня мне необходимо слегка подбодрить отца Дайера.– А что случилось?– Из года в год именно в этот день он чувствует тоску и одиночество.– Ax да, ведь это сегодня.– Именно сегодня.– Я совсем выпустила из головы.Через кабинет Киндермана протащили задержанного. Он изо всех сил упирался и осыпал полицейских ругательствами.– Я ничего не делал! Отпустите меня, идиоты вонючие!– Что там происходит? – забеспокоилась супруга Киндермана.– Да тут какие-то неевреи, только и всего. Не обращай внимания. – Дверь КПЗ, расположенной сразу же за проходным кабинетом Киндермана, захлопнулась. – Я свожу Дайера в кино. А потом мы покалякаем на этот счет. Ему понравится.– Ну ладно. Я приготовлю тебе обед и поставлю в духовку. Так что, если все-таки надумаешь, тебе останется его только разогреть.– Ты – просто само очарование. Да, кстати, сегодня вечером запри, пожалуйста, все окна.– А зачем?– Мне так будет спокойней. Ну, моя крошка, крепко тебя целую и обнимаю.– И я тебя тоже.– Да, пожалуйста, не забудь про карпа, ладно? Меня никак не тянет домой, покуда я знаю, что он до сих пор там.– Билл!– Пока, дорогая!– До встречи.Киндерман положил трубку и встал. Аткинс изумленно уставился на него.– Этот карп тебя не касается, – буркнул Киндерман. – И вообще, лучше обрати свой пыл на наше Датское королевство, где что-то неладно. – Он подошел к двери. – У тебя куча работы, так что займись-ка делами. Что касается меня, то с двух до полчетвертого я в кинотеатре «Байограф». После этого ищи меня либо в ресторанчике «Клайд», либо здесь же, в кабинете. Если к этому времени у ребят из лаборатории что-нибудь прояснится, дай мне сразу же знать. Усек? Немедленно свяжись со мной по рации. Ну, до свидания высокородный лорд. Развлекайся и отдыхай на роскошной яхточке. Да смотри, чтобы она не дала течь.С этими словами он вышел из кабинета. Аткинс видел, как Киндерман продирается сквозь толпу полицейских и отмахивается от них, словно от нищих на улицах Бомбея. Вот он пробрался к лестнице и скрылся из виду. Аткинс словно сразу же осиротел...Он поднялся со своего стула и приблизился к окну. Сержант любовался белоснежными мраморными творениями рук человеческих. Памятники купались в солнечном сиянии. Аткинс прислушался к уличному гулу. На душе у него кошки скребли. Будто какая-то недобрая мгла сгущалась внутри него, и он, не понимая ее истоков, тем не менее ощущал всю ее тяжесть. Что же это такое? Ведь и Киндерман чувствовал то же самое. И не мог объяснить.Аткинс попытался стряхнуть с себя наваждение. Он верил в людей, в их природу и жалел всех подряд: Внезапно ощутив надежду, он отвернулся, наконец, от окна и пошел работать. Глава вторая Джозеф Дайер, иезуит сорока пяти лет, был по происхождению ирландцем. Он преподавал Закон Божий в Джорджтаунском университете. В минувшее воскресенье Дайер присутствовал на церковной службе, подкрепляя в душе веру и молясь за милосердие ко всему человечеству. После мессы он посетил иезуитское кладбище, расположенное в низине на территории университета. Там он положил букетик цветов на могилу с надписью «Дэмьен Каррас, Общество Иисуса». Затем в университетской столовой плотно позавтракал, срубав такие порции, которым позавидовал бы и сам Гаргантюа: здесь были и блинчики, и свиные отбивные, и кукурузные лепешки, и сосиски, и, конечно же, яичница с беконом. В утренней трапезе принимал участие старинный приятель Джозефа, президент университета, отец Райли.– Джо, как это все в тебя умещается? – удивлялся тот, наблюдая, как Дайер громоздит из отбивных и блинов сэндвич невероятных размеров. Хрупкий, рыжий, весь в веснушках, иезуит поднял на Райли свои наивные голубые глаза и ровным голосом пояснил:– Усваивается, отец мой. – Он протянул руку к кувшину с молоком и налил себе очередной стакан.Отец Райли только покачал головой и сделал микроскопический глоточек кофе из своей крошечной чашечки. Президент отвлекся и теперь никак не мог вспомнить, о чем же он только что беседовал с Дайером. Кажется, они обсуждали поэтов-священников.– У тебя на сегодня определенные планы, Джо? Или ты еще побудешь здесь?– А вы что, хотите продемонстрировать мне свою коллекцию галстуков, да?– Да, мне тут надо подготовить речь. Видимо, на следующей неделе придется кое-где выступить, так вот я хочу показать ее тебе.Райли замолчал и, открыв рот, изумленно наблюдал, как Дайер выливает в свою тарелку целое озеро кленового сиропа.– Да, я тут буду часов до двух, а потом пойду в кино со своим другом, лейтенантом Киндерманом. Вы его знаете.– А, этот полицейский с печальным, как у спаниеля, взглядом?Дайер кивнул, набивая рот блинчиками.– Занятный малый, – одобрил президент.– Ежегодно именно в этот день его одолевает хандра, поэтому я должен его приободрить. А он обожает ходить в кино.– Именно сегодня?Дайер кивнул, потому что рот его в этот момент был наполнен яичницей.Президент задумчиво отхлебнул еще один глоточек кофе.– А я совсем забыл.Дайер и Киндерман встретились у кинотеатра «Байограф» на М-стрит. Они уже просмотрели добрую половину фильма «Мальтийский сокол». Но удовольствие было неожиданно прервано. Мужчина, сидевший рядом с Киндерманом, сделал несколько замечаний по ходу фильма, оценивая его достоинства, и лейтенант с ним сразу же согласился. Затем незнакомец, уставившись на экран, вдруг положил свою ладонь на ляжку Киндермана. Следователь тут же вспылил: повернувшись к извращенцу, он возмущенно зашептал: «Боже ты мой, я не верю своим глазам». И одним движением надел тому наручники. Устроив в зале небольшую возню, он выпроводил нарушителя в вестибюль и, вызвав патрульную машину, усадил в нее незадачливого любовника.– Припугните его слегка, а потом отпустите восвояси, – тихо распорядился Киндерман.Незнакомец высунул голову в окошко:– Я знаком с сенатором Клюреманом! – взвизгнул он.– Вот он расстроится-то, услышав о своем дружке в вечернем телевизионном выпуске, – отозвался следователь. И обратился к шоферу: – Давай, поехал!Патрульная машина тронулась. Вокруг уже начали скапливаться любопытные прохожие. Киндерман поискал глазами Дайера и увидел, что тот пытается протиснуться к выходу, но собравшаяся толпа не пускает его. Дайер тоскливо озирался по сторонам и, приподняв лацканы пиджака, плотно сжимал их, пряча белый иезуитский воротничок. Киндерман тут же подошел к Дайеру.– Ты чего тут колдуешь? Пытаешься основать тайный орден священников?– Я прикидываюсь невидимкой.– Плохо тебе это удается, – чистосердечно признался Киндерман. Он протянул руку и пальцами коснулся Дайера. – Вот видишь, а это твоя рука.– Да, лейтенант, с тобой действительно не соскучишься.– Да ты сам смешной.– Я не шучу.– Этот придурок, – удрученно заметил Киндерман, – испортил все удовольствие от фильма.– Но ты же его видел, наверное, раз десять.– И еще столько же посмотрю. С меня не убудет. – Киндерман взял священника под руку, и они зашагали прочь. – Давай-ка лучше перекусим где-нибудь – можно заглянуть в «Могилку», или «Клайд», или «Скотт», – настаивал следователь. – Мы бы с тобой поболтали, обсудили бы фильм, а то и покритиковали бы его.– Это полфильма-то?– Я прекрасно помню, что там дальше. – Дайер неожиданно остановился.– Билл, ты плоховато выглядишь. У тебя какое-то сложное дело?– Да так, не очень.– Нет, ты просто подавлен, – не унимался Дайер.– Со мной все в порядке. А как у тебя?– И со мной все в порядке.– Лжешь.– Так же, как и ты, – согласился Дайер.– Вот это верно.Дайер озабоченно посмотрел на следователя. Его друг и в самом деле выглядел изможденно. Видимо, в городе произошло что-то из ряда вон выходящее.– Ты очень устал, – продолжал Дайер. – Почему бы тебе не пойти сейчас домой и чуточку не вздремнуть?«Ну вот, не хватало, чтобы не я, а он заботился бы обо мне», – подумал Киндерман, а вслух произнес: – Нет, домой мне никак нельзя. Там карп.– Ты, кажется, сказал «карп»?– Именно «карп», – подтвердил Киндерман.– Ну да, я и говорю «карп».Киндерман вплотную приблизился к Дайеру. Его физиономия оказалась всего в дюйме от лица священника. Киндерман уставился на Дайера и, немного помолчав, начал так:– Понимаешь, к нам в гости приехала мать моей жены. Та самая, что считает, будто я связался с дурными людьми, и вообще я напоминаю ей Аль Капоне Она таскает дочке подарки – что-то вроде «Кибуц номер пять» – это самые изысканные и неповторимые израильские духи. Вплоть до своего оригинального названия. Да и прочую ерунду. Зовут ее Ширли. Теперь, я думаю, ты ее легко себе представишь. Ну и чудненько. Так вот, в ближайшее время она собирается приготовить нам карпа. Это очень вкусная рыба. И я нисколько не против. Но, так как считается, что эта рыбешка не вполне чистая, Ширли купила ее живой и, не долго думая, выпустила в ванну, где та отмокает вот уже третьи сутки. Мы сейчас с тобой разговариваем, а она плавает себе в моей ванне. Туда-сюда. Туда-сюда. И изгоняет из себя яды. А я ее ненавижу. Да вот еще что, отец Джо, вы ведь стоите вплотную ко мне, верно? И, наверное, заметили, что я несколько дней не мылся. Три дня, если быть точным. И все из-за этого карпа. Поэтому я теперь ни за что не пойду домой, пока он не заснет. Если я увижу, что он там опять плещется, я не выдержу и прикончу его.Дайер не смог удержаться от смеха, слушая этот рассказ.«Лучше. Уже лучше», – подумал Киндерман, а вслух произнес: – Ну, давай решай, куда мы завалимся: в «Клайд», «Скотт» или в «Могилку».– Ну уж нет, давай лучше в ресторанчик к Билли Мартину.– Только не надо ничего усложнять. Я уже заказал столик на двоих в «Клайде».– Пусть будет «Клайд».– Ты знаешь, я почему-то так и подумал, что ты выберешь именно «Клайд».– Я и выбрал.Они ускорили шаг, стараясь не вспоминать о той страшной ночи. * * * Аткинс сидел за своим столом и беспомощно хлопал ресницами. Он решил было, что не совсем понял сказанное или же сам что-то неверно сформулировал, давая задание в лабораторию. Сержант попросил еще раз повторить результаты исследований. С замирающим от волнения сердцем он вцепился в телефонную трубку. И снова услышал те же слова.– Да, понимаю... Да, спасибо, – еле слышно пробормотал Аткинс. – Большое спасибо.Он повесил трубку. В своем крохотном кабинетике без окон Аткинс отчетливо слышал собственное дыхание. Отодвинув настольную лампу, яркий свет которой раздражал глаза, сержант скользнул взглядом по своей руке. Ногти и кончики пальцев побелели. Аткинса охватил ужас. * * * Киндерман расчистил пространство на столе для жареного картофеля, который им только что принесла очаровательная темноволосая официантка.– О, благодарю вас. – Она поставила тарелку на освободившееся место как раз между Киндерманом и Дайером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29