А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

- Когда знаешь, как сотворить
чудо, оно перестает быть чудом. Чудеса существуют только в сознании тех,
кто в них верит.
- Галилей хочет знать, откуда тебе это известно.
- О, - ответил Замбендорф, - можешь заверить его, что я специалист по
чудесам.

24
В указаниях с Земли говорилось, что просьба генуэзцев о программе
обучения и развития, которой нужно руководить с расстояния в миллиард
миль, невыполнима; выполнение ее привело бы к банкротству западный мир,
даже если бы ее приняли в принципе. Это предложение совершенно невыполнимо
и неприемлемо также по идеологическим соображениям. Жиро и Ланг вернулись
к переговорам и провели еще несколько длинных утомительных встреч,
объясняя Артуру и его окружению, что талоидам придется оплатить все то,
что они надеются получить.
Клейпурр заключил, что если робосущества согласятся сотрудничать,
будут выполнять приказы лумиан и напряженно работать, чтобы приручить леса
и производить вещи, которые, очевидно, высоко ценятся на Лумии, постепенно
они обретут взаимопонимание. Но, очевидно, выгоду робосущества получат не
сразу: лумианам потребовалось много времени, чтобы достичь такого уровня
знаний. Для Клейпурра обещание спасения потом в обмен на терпение,
послушание, усердие и жертвы сейчас звучало подозрительно знакомо.
Продвижения не было, и Клейпурр чувствовал, что лумиане теряют терпение.
Лиоканор, глава картогианской разведки, доложил, что в Картогию
вернулся Скериллиан, кроаксийский шпион, в сопровождении однорукого
робосущества, предположительно Гораззоргио, который считался погибшим в
Меракасинской пустыне. Клейпурр, которого интересовали намерения Кроаксии,
приказал внимательно наблюдать за шпионами, но не трогать их. К несчастью,
небольшой отряд, следивший за ними от самой границы, потерял их,
вынужденный защищаться от нападения васкориан. Позже Скериллиана заметили
на окраинах Менассима вблизи драконьего лагеря лумиан, а еще позже - с
группой лумиан в лесу. И прежде чем картогиане смогли помешать этому,
обоих кроаксийцев на лумианских экипажах привезли к их лагерю и ввели
туда. Клейпурр, надеясь как можно больше узнать о происходящем, сообщил
обо всем этом Носящему, одновременно он объяснил разницу между Кроаксией и
Картогией и всю предшествующую историю этих государств.
Замбендорф удивился, почему официально ничего не сообщалось о
контакте с этими двумя талоидами - земляне назвали их Джеймс Бонд и лорд
Нельсон, как узнала команда, - прибывшими из враждебного Генуе государства
Падуи. Потом Джо Феллбург узнал от Дэйва Крукса, что их группа получила
задание подготовить "переводчик" к восприятию падуанского варианта речи
талоидов. Чиновник из штата Жиро подтвердил Абакяну, что планируется
прекратить переговоры в Генуе и перевести политическую делегацию в другую
часть планеты. Чиновник не знал, что это за часть, но Тельма от одного из
офицеров узнала, что Бонда и Нельсона в тайне перевезли к другому городу
талоидов за триста миль от Генуи, чтобы они сообщили своим правителям о
присутствии землян. Артур и Леонардо, картограф и географ талоидов,
подтвердили по тайному каналу связи Замбендорфа с Камелотом, что этот
город - Падуя. Очевидно, переговоры Жиро с двумя падуанцами оказались для
него настолько интересными и многообещающими, что он решил прервать связь
с Артуром и начать где-то в другом месте.
Жиро и его дипломаты нанесли три визита в Падую, каждый раз
высаживаясь в отдаленном месте, куда руководители Падуи прибывали по
поверхности, очевидно, чтобы о встречах не узнало население Падуи. Об этих
переговорах ничего не сообщалось на борту "Ориона"; в бюллетенях
говорилось о достижениях ученых на генуэзской базе; они продолжали там
трудиться, и ничего не было сказано о переносе политических усилий в
другое место.
Замбендорф считал необходимым выполнять свои обещания и полностью обо
всем информировал генуэзцев, хотя понимал, какие чувства это может у них
вызвать. Может, это подсознательное стремление компенсировать
невозможность как-то по-другому помочь им, думал он. Замбендорф обнаружил,
что для него очень важно показать талоидам, что они верили ему и надеялись
на него не напрасно. Впервые в жизни пожалел он о то, что способности,
которыми другие его наделяли, на самом деле не существуют; иронично, но
впервые эти способности не должны были бы быть ни сверхъестественными, ни
сверхчеловеческими. Он продолжал изображать уверенность и непоколебимый
оптимизм в присутствии команды, но внутренне никогда не чувствовал такой
беспомощности и раздражения.
Потом он получил приглашение на встречу с Лехерни, Жиро и Каспаром
Лангом в сфере 1. В сообщении говорилось, что приглашающие высоко оценят
его готовность сохранить это приглашение в тайне. Очевидно, Лехерни
наконец понял, что приказывать Замбендорфу не лучший способ добиться его
сотрудничества. Замбендорф ответил взаимностью и никому не рассказал о
приглашении.

- Мы решили сообщить вам о некоторых недавно происшедших переменах, -
сказал Дэниэль Лехерни. помешивая кофе. Они находились в личном кабинете
Лехерни. - Генуэзцы оказались упрямыми и несговорчивыми, и мы некоторое
время назад прекратили переговоры с ними. Сейчас мы ведем переговоры с
падуанцами, и они оказались гораздо более многообещающими...
- Гмм... Понятно, - уклончиво хмыкнул Замбендорф по другую сторону
стола, на самом деле ничего не понимая. Он отхлебнул кофе и взглянул на
полное, с мощным подбородком лицо Лехерни, с седыми коротко подстриженными
волосами вверху. С самого ухода с земной орбиты Лехерни избегал
Замбендорфа, предоставляя встречи с ним подчиненным, чаще всего Каспару
Лангу; неожиданное приглашение для личной встречи, тем более по вопросу, о
котором публично ничего не сообщалось, означало, что ему что-то от
Замбендорфа нужно. Ни одно предположение о причинах этого вызова не
казалось Замбендорфу убедительным, поэтому он отвечал осторожно, но с
любопытством.
- Падуанцы оказались более практичны, они больше считаются с
реальностью, - ответил Лехерни на невысказанный вопрос Замбендорфа. -
Генуэзцы держатся за свою абсолютно нереалистическую идеологию, которая не
только мешает им в конечном счете добиться успеха, но и не соответствует
нашей политике и нашим интересам.
Иными словами, падуанцы согласны на условия, которые он посоветовал
Артуру отвергнуть, подумал Замбендорф. Он уже знал из разговоров с Артуром
и Галилеем, что цель землян заключалась в том, чтобы получить помощь
талоидов в освоении необыкновенно могучего промышленного потенциала Титана
под непосредственным руководством и контролем Земли. Они собираются
превратить Титан в хорошо организованную промышленную систему, которая
сможет удовлетворять потребности Земли в таких масштабах, что возможности
всех вместе взятых государств самой Земли покажутся ничтожными. Нет
необходимости уточнять, что тот, кто возглавит эту операцию, заработает
миллиарды и приобретет такую политическую власть, какой никогда не
существовало в истории Земли. Но Замбендорф не видел своего места во всей
этой схеме. Он перенес взгляд на Жиро, который проводил переговоры с
падуанцами, как раньше с Артуром в Генуе.
Жиро, светлокожий, с высоким выпуклым лбом, с большими сине-серыми
глазами и небольшой лысиной, посмотрел на Лехерни и сказал:
- Похоже, в падуанском обществе религиозные верования и догмы играют
гораздо большую роль, чем в Генуе. Во всяком случае нам так показалось.
- Да, какая-то вера у них существует, - согласился Замбендорф. У него
из разговоров с Галилеем сложилось такое же представление о падуанцах. -
Но любые интерпретации на этой стадии будут субъективными.
- Ну, как бы то ни было, - сказал Жиро, - но, используя аналогию,
можно сказать, что власть там делят церковь и мирское дворянство. Мы
установили контакты с лидером последнего сословия - королем, если хотите.
Мы назвали его Генрихом. Он много бы дал, чтобы отделаться от жрецов и
самому полностью управлять государством.
Замбендорф медленно кивнул, начиная понимать. Генрих, несомненно,
распоряжается значительной рабочей силой талоидов, к которой земляне
хотели бы получить доступ.
- Но жрецы не собираются так легко уступать, - предположил
Замбендорф.
Жиро кивнул.
- У них традиционно сильное влияние на население, они могут получить
поддержку благодаря широко распространенным страхам и суевериям. С ними
нужно считаться.
- Каков же план? Помочь Генриху избавиться от жрецов в обмен на
рабочую силу талоидов на плантациях? - спросил Замбендорф, едва
удержавшись от насмешливого тона. Жиро колебался. Замбендорф снова
посмотрел на Лехерни.
Тот провел кончиком языка по верхней губе и нахмурился.
- Допустим, мы заменим существующую религиозную систему другой, над
которой у Генриха будет больший контроль, - ответил он. - Неправильно было
бы совсем устранять церковь. В конце концов она вносит свою долю, и
значительную, в контроль над обществом.
- Ну, я полагаю, Дэн имеет в виду временные меры на переходный
период, пока не установится современная форма государственности, -
торопливо вмешался Жиро.
- Конечно, - сказал Лехерни.
Теперь Замбендорф начинал видеть, где в этом плане место для такого,
как он.
- Генрих уже наметил кого-то конкретно, кто возглавил бы это новое
покорное жречество? - спросил он.
Жиро кивнул.
- Да, но мы с ним еще не встречались. Мы вообще со жрецами не
разговаривали - только с Генрихом и его парнями.
- Гмм... Это не должен быть нынешний верховный жрец, епископ или
колдун - как они его здесь называют, - сказал Замбендорф. - Если Генрих
хочет его устранить, то самое глупое было бы оставлять ему хоть часть
власти, чтобы он смог выразить свое недовольство. Генриху лучше всего
избавиться от него совершенно и заменить кем-нибудь менее значительным.
Таким, кто после возвышения не чувствовал бы себя в безопасности и потому
сохранял бы верность Генриху. Но, похоже, Генрих достаточно Макиавелли,
чтобы самому знать все это.
- Это проблемы Генриха, - сказал Жиро. - Мы знаем только, что он
кого-то уже вызвал. Мы назвали его Распутиным.
Замбендорф откинулся, сцепил пальцы под подбородком и посмотрел на
своих собеседников.
- Конечно, Распутину понадобится несколько эффектных трюков, чтобы
дискредитировать нынешних чудотворцев и самому занять их место, - сказал
он небрежно. - Он должен действовать убедительно. Ему нужно привлечь на
свою сторону не только простых горожан, но и хотя бы часть жрецов.
Интересно, к кому вы обратились, если вам нужна помощь в создании
нескольких хороших чудес?
Каспар Ланг, все время молча слушавший, заерзал в своем кресле:
терпение его кончалось. Он устал от осторожных ответов и рассуждений
Замбендорфа - тот всегда прибегал к такому способу, когда нужно было
выиграть время для размышлений. Теперь Замбендорф начнет спрашивать, при
чем тут он и какая ему от этого выгода. А Жиро поддастся на эту уловку и
начнет перечислять выгоды и возможности. Ланг видел, как все это будет
происходить. Но не желал слушать.
- Послушайте, - сказал он, поворачиваясь к Замбендорфу. - Вы
прекрасный иллюзионист и фокусник, возможно, лучший в своем деле... - Он
поднял руку, предупреждая возражения Замбендорфа. - Не будем вдаваться в
вопрос, подлинные ли у вас способности или нет. У нас серьезный разговор.
- Ланг подождал несколько секунд и продолжал: - С самого первого своего
появления в Европе вы двигались в одном направлении - вверх, к тому, чтобы
стать величайшим в своем роде. Все крупнее сенсации, все больше толпы,
больше славы, больше денег. Это всегда было вашим стремлением. Вы
достаточно умны, чтобы понять, что означает все это дело с Титаном - если
мы с ним справимся: конец Советской империи, возвращение индустрии и
торговли Запада ведущего места в мире, и при этом многие станут
очень-очень богатыми людьми. Так вот, Замбендорф, вы можете попасть в этот
клуб - очень закрытый клуб. То, чего вы добились раньше, не идет ни в
какое сравнение. Здесь настоящая сокровищница, здесь подлинное богатство.
- А как же талоиды? - спросил Замбендорф. - Что с ними будет?
Жиро нахмурился и удивился.
- Их положение не изменится...
- Их по-прежнему будут эксплуатировать их предводители, - подсказал
Замбендорф. - Крепостные в феодальном обществе, которое не даст им
возможностей для развития. Их будут сознательно держать в невежестве и
кормить суевериями, потому что образование несовместимо с покорностью и
страхом, на котором основана эта система. Этого вы хотите добиться?
- Что это за разговоры? - неожиданно раздраженно спросил Лехерни. -
Черт возьми, да ведь они только машины! А вы говорите так, словно это
люди.
Замбендорф долго смотрел на свою чашку. В том-то все и дело - талоиды
для него подобны людям. Он не знал как, но все время чувствовал это в
разговорах с ними. Фразы, появлявшиеся на экране, могли быть неуклюжими и
не совсем понятными, но это результат ограниченных возможностей
коммуникационных промежуточных систем, а не свойство существ, которые
осуществляют коммуникацию. Неуклюжие цепочки слов совсем не соответствуют
богатству чувств, мыслей, представлений, которые - Замбендорф был в этом
уверен - составляют мир талоидов, видный их глазами, как богат мир
человека, если смотреть на него глазами человека. Оба мира суть иллюзии,
созданные из фотонов, волн тяготения и давления и других разновидностей
первичных воздействий на органы чувств, которые обрабатываются двумя
видами нервной системы: у людей - биохимической, и талоидов -
голоптронической - и превращаются в абстрактные символы, которые сознание
интерпретирует как места, их обитателей, наполняющие их предметы. Так
внешняя реальность, люди, животные, места, предметы представляют собой
только основания, контуры, а сознание заполняет их покровами, формой,
теплом, цветом и другими свойствами, которые создает само; в каждом мозгу
создается собственный иллюзорный мир, он упорядочивается какими-то
определенными культурой правилами и кажется его создателю совершенно
реальным. Замбендорф, опытный иллюзионист, прекрасно это понимал. Но он
точно так же понимал, что никогда не сумеет передать свое понимание трем
людям, сидящим в одном с ним помещении на борту "Ориона".
- Предположим, я не захочу в этом участвовать, - сказал он наконец,
глядя на них. - Что тогда?
- Это ваше решение? - спросил Лехерни.
- Нет. Я только спрашиваю.
Ответил Ланг.
- Мы как-нибудь справимся - с вашей помощью или без нее. Но с вашей
точки зрения, это будет не очень хорошо. Люди, пославшие вас сюда и
затратившие на это большие деньги, будут очень расстроены. А у них
огромное влияние в прессе... - Ланг медленно покачал головой и прищелкнул
языком. - Вы окажетесь в конце своего пути, старина. А ведь жаль будет, а?

25
Гойдеруч, староста деревни Ксерксеон, Гаскведин, деревенский
проситель и чтец молитв, и группа старейших робосуществ с опаской
смотрели, как колонна королевской кавалерии медленно въезжает на площадь.
Солдаты и их верховые животные покрыты грязью и пылью; похоже, они ехали
из Пергассоса без остановок, а это значит, что дело у них срочное. Знамя
капитана Гораззоргио, того самого, что пять яркостей назад проезжал через
Ксерксеон, преследуя Дорнвальда, разбойника,
Привлекающего-Небесных-Драконов. Когда предводитель подъехал к ним и
остановился, Гойдеруч увидел, что у Гораззоргио не хватает одного глаза и
руки. Его синхронизирующий осциллятор пропустил удар пульса. Наверно,
небольшой отряд Дорнвальда послужил приманкой и завлек королевских солдат
в засаду в Меракасинской пустыне. Наверно, готовность, с какой Гойдеруч
тогда указал направление, Гораззоргио принял за его участие в заговоре и
теперь вернулся, чтобы отомстить. Гойдеруч чувствовал страх стоявших за
собой и понял, что не он один так подумал.
- Да хранит Жизнетворец короля! - провозгласил Гораззоргио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41