Она была в джинсах и в плаще, который он помнил еще по Лондону.
Они спустились вниз, сели в машину и поехали в Булонский лес. Там они пошли пешком, держась за руки. Говорили мало.
– Ты сейчас выглядишь лучше. Спокойней, – сказала Габриель.
– Это благодаря тебе, – ответил он. – Одни люди любят наркотики, другие – выпивку, а я люблю Габриель. Это лучше всего.
Она остановилась и поцеловала его.
– Какой ты милый, Рауль! Я не знаю никого лучше тебя на всем свете.
– Это ты меня сделала таким. Мне хочется быть лучше для тебя.
Они пошли назад, к тому месту, где оставили машину.
– Что будет с нами? – задумчиво произнесла она.
– Ты хочешь сказать, честные ли у меня намерения? Мне кажется, еще в Лондоне я дал это понять. Я женюсь на тебе, как только смогу. Таким образом, я заполучу Моне и Дега.
– А в ближайшем будущем?
– Еще пару дней мы можем быть счастливы, потом мне придется вернуться в Аргентину.
Она с большим трудом старалась казаться веселой.
– По крайней мере, сегодняшний вечер – наш. Давай пойдем куда-нибудь, где мы сможем поужинать и потанцевать. И быть только вдвоем.
– Куда ты предлагаешь?
– На Монмартре есть ресторанчик, который называется «У Пако». Он бразилец. У него чудесная музыка.
– Тогда пойдем к Пако. Я зайду за тобой в восемь часов. Хорошо?
– Отлично!
У газетного киоска, за стоянкой, Габриель заметила Тони Вильерса. Она разозлилась, но постаралась не подать виду.
– Я отвезу тебя домой, – сказала она, открывая дверцу машины.
Когда они подъехали к дому Монтеры, она вышла из машины вместе с ним. Они поговорили еще несколько минут, потом она уехала.
На другой стороне улицы сидел на скамейке и читал газету один из людей Белова. Он заметил номер её «мерседеса». Когда Монтера скрылся в подъезде, человек тоже встал и ушел.
* * *
Вернувшись к себе домой, Габриель принялась ходить взад-вперед по комнате, ожидая звонка в дверь. Когда звонок раздался, она быстро открыла и впустила Вильерса.
– Что у нас? – спросил он. – Какие новости?
– Он здесь по заданию правительства в связи с эмбарго на поставки вооружения.
– Довольно туманно. Еще что-нибудь?
– Да. Я не хочу, чтобы ты все время наступал мне на пятки. Серьезно. Мне и так тяжело.
– Значит, я тебе мешаю?
– Если хочешь, можешь сказать и так. А сегодня вечером ты мне уж точно не нужен. Мы ужинаем на Монмартре.
– А потом вы вернетесь сюда?
Она открыла дверь.
– Все, Тони.
– Не волнуйся, – сказал он, – у нас с Харви сегодня есть другая работенка.
Он ушел, а Габриель опять приняла ванну, второй раз за этот день. Она с нетерпением ждала вечера. Что бы ни случилось потом, сегодняшний вечер принадлежал им.
* * *
Доннер принимал душ, когда вошла Ванда и протянула ему телефонную трубку.
– Белов хочет тебе что-то сказать.
Доннер вытер руки и взял трубку.
– Привет, Николай! Чем могу?
Некоторое время он молча слушал, потом сказал:
– Да, очень интересно. Держи меня в курсе. Если они пойдут куда-то, скажем, сегодня вечером, сообщи мне.
Он вернул Ванде трубку.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Кажется, наш герой нашел себе подружку. Белов говорит, что она весьма красивая молодая особа, которая живет на улице Виктора Гюго.
– Это значит, что у нее есть деньги, – заметила Ванда.
– Резонно. Зовут ее – Габриель Легран. Белов будет держать меня в курсе событий. Должен сказать, что, если она действительно такая красивая, как он говорит, то, пожалуй стоит взглянуть на нее.
– Пожалуй. – Ванда обиженно поджала губы. – Хочешь что-нибудь еще?
– Да. Потри мне спину.
– Как скажешь.
Ванда начала медленно раздеваться. Она со страхом думала о незнакомой женщине, которую никогда не видела. Каким-то шестым чувством она поняла, что у нее могут возникнуть проблемы.
* * *
Монтера привез с собой только один костюм, подходящий для выхода. Его он и надел сейчас – однобортный темно-синий пиджак, простую белую рубашку и черный галстук.
– Какой ты элегантный! – заметила Габриель, когда они сели в такси.
– Рядом с тобой меня просто не видно, – засмеялся он.
Она была в коротком серебристом платье, в том самом, которое надевала во время их первой встречи в посольстве Аргентины в Лондоне.
– В тот раз ты познакомила меня с романтикой ночной набережной Темзы, – сказал Монтера. – Интересно, что ты припасла на сегодня?
– Ничего, – улыбнулась Габриель. – Только себя.
* * *
Доннер смотрел по телевизору последние новости о Фолклендских островах, когда опять позвонил Белов.
– Они отправились в город. В бразильский ресторанчик на Монмартре, который называется «У Пако».
– Интересно, – ответил Доннер. – Еда там приличная?
– Вполне. И музыка замечательная. Кстати, подруга Монтеры – дочь очень богатого промышленника Мориса Леграна.
– На чем он специализируется?
– На всем. Живет в Марселе. Если он вдруг разорится – лопнет Национальный банк Франции.
– Все интереснее и интереснее, – пробормотал Доннер. – Ладно, предоставь это мне. – Он положил трубку и повернулся к Ванде, которая листала журнал в кресле у камина. – Давай, одевайся. Поедем, потанцуем немного.
* * *
Поговорив с Доннером, Белов некоторое время задумчиво сидел у телефона. Ирина Вронская принесла кофе. Она сразу заметила, что Николай чем-то озабочен.
– Что-нибудь не так?
– Еще не знаю. Меня беспокоит эта женщина – Легран. Что-то здесь не сходится.
– Что именно? – спросила Ирина, разливая кофе.
– Не знаю, – раздраженно ответил Белов. – В этом-то и вся загвоздка.
Она подала ему чашку.
– Так не ломай себе голову и сделай как обычно, – посоветовала она. – Проверь ее.
– Прекрасная идея. Завтра же с утра и начнем. – Он отхлебнул кофе и поморщился. – Монтера прав. Дрянь, а не кофе. Как насчет чашечки чая?
Глава 12
У Пако было весело и полно народу. Небольшой оркестр из пяти музыкантов играл почти без передышки. Габриель и Рауль взяли отдельную кабинку, откуда могли видеть все, что делалось в ресторане, а им самим никто не мешал. Она заказала себе виски, а он – минеральную воду.
– Ты все еще не пьешь? – удивилась она.
– Я должен оставаться в форме сегодня. Пожилой мужчина, молодая женщина – знаешь, что бывает в таких случаях?
– Пока что ты держишься молодцом, – заметила она. – А на таблетках можешь протянуть довольно долго. Но меня, конечно, интересуют только твои деньги.
– Вот тут ты ошиблась, – возразил он. – Это меня интересуют твои деньги. Знаешь, какая инфляция в Аргентине? Когда война закончится, даже для семейства Монтеры наступят тяжелые времена.
Упоминание о войне вернуло ее к действительности. Она совсем некстати вспомнила о своем задании.
– Ладно, идем танцевать. – Она потянула его за руку.
Оркестр играл боссанову. Монтера оказался прекрасным танцором. Он тонко чувствовал музыку и вел партнершу в такт. Когда мелодия закончилась, Габриель сказала:
– Ты отлично танцуешь. Тебе бы надо быть профессионалом.
– То же самое говорит моя мама. Она считает, что благородный сеньор не должен танцевать слишком хорошо. – Он улыбнулся. – А мне нравится. Мальчишкой я часто пропадал в барах, где танцевали танго. Для аргентинца танго – единственный настоящий танец. В нем – все. Борьба, счастье, горе, любовь, жизнь, смерть. Ты танцуешь танго?
– Да.
Монтера обернулся к руководителю оркестра.
– Эй, компадре, как насчет настоящего танго? Что-нибудь такое, чтобы проняло до самого сердца.
– А, я вижу, сеньор – аргентинец? Я узнаю ваш акцент. Так далеко от дома! Хорошо, специально для вас и для вашей дамы!
Он исчез, а через мгновение появился снова, держа в руках небольшой инструмент, чуть побольше концертины.
– Ага, – одобрительно заметил Монтера. – Сейчас будет настоящая музыка. Вот этот инструмент мы называем бандеон.
– Красивое название.
– А звучит он еще лучше. Послушай!
Руководитель оркестра начал играть под аккомпанемент только скрипки и пианино. Музыка что-то глубоко тронула в душе Габриель, она говорила о какой-то неясной печали, о жажде любви, о том, ради чего стоит жить и умереть.
Они танцевали, как один человек. Габриель никогда не думала, что можно так танцевать. Он был великолепным партнером, внимательным и нежным. В его улыбке светилась любовь, как бескорыстный дар, взамен которого он ничего не требовал.
Их танец привлек к себе всеобщее внимание. Феликс Доннер, сидевший с Вандой у стойки бара, тоже с интересом наблюдал за ними.
– Боже ты мой! – восхищенно воскликнул он. – Какая женщина! В жизни такой не видел.
Ванда потупилась.
– В таком платье любая женщина покажется красивой.
– К черту платье! Она будет выглядеть так в чем угодно, и даже совсем без всего.
Музыка смолкла. Монтера и Габриель замерли и несколько секунд стояли неподвижно. В зале зааплодировали.
– Ты и правда так сильно меня любишь? – как бы удивляясь, произнесла она.
– У меня нет выбора, – ответил он. – Ты спрашивала, почему я летаю. Я сказал – потому, что такой уж я есть. Спроси, почему я люблю тебя. Я отвечу так же. Потому что такой уж я есть.
Габриель охватило чувство спокойствия и уверенности. Она взяла его за руку.
– Идем за столик.
Они заказали бутылку «Дом Периньон».
– В Буэнос-Айресе танго – это образ жизни. Я поведу тебя в старый квартал, в Сан-Тельмо. Там танцуют танго так, как нигде в мире. Там за один вечер из тебя сделают эксперта.
– Когда? – спросила Габриель. – Когда это будет?
– Черт побери! – раздался вдруг рядом голос Феликса Доннера. Сеньор Монтера. Какой приятный сюрприз!
Он стоял возле столика, глядя прямо на них. Рядом с ним была Ванда. Монтера нехотя поднялся.
* * *
Шел дождь, Поль Бернар вылез из такси на углу улицы недалеко от Сены и расплатился с шофером. Это был район складов и транспортных контор, весьма оживленный днем, но совершенно безлюдный вечером. Профессор Бернар двинулся по тротуару, разыскивая адрес, который Гарсиа оставил для него, позвонив в Сорбонну. Аргентинец хотел срочно встретиться с ним, но, не застав Бернара на месте, продиктовал адрес секретарше.
Вскоре он нашел то, что искал – вывеску на одном из складов: «Лебель и Компания». Рядом с воротами он увидел маленькую дверь. Бернар толкнул ее, и она открылась. Он проскользнул внутрь. В складе было темно, но в небольшой стеклянной кабинке наверху горел свет.
– Гарсиа! – позвал профессор. – Вы здесь?
За матовым стеклом появился темный силуэт человека. Дверь кабинки приоткрылась, и кто-то произнес приглушенным голосом:
– Поднимайтесь.
Бернар бодро затопал по скрипучим деревянным ступеням.
– У меня времени не очень много, – говорил он, поднимаясь. – Одна из моих студенток, очень приятная девушка, пригласила меня поужинать с ней и проверить ее курсовую работу. Если все удачно сложится, я буду занят до утра.
Он распахнул дверь и увидел Тони Вильерса, сидевшего за столом прямо перед ним.
– Кто вы такой? – удивленно спросил Бернар. – Где Гарсиа?
– Не смог прийти, – ответил Вильерс.
Дверь позади Бернара закрылась. Он обернулся. За его спиной стоял Харви Джексон. Профессор почувствовал внезапный страх.
– Что происходит?
Джексон схватил его за плечи и усадил на стул.
– Сиди и помалкивай! Говорить будешь, только когда тебя спросят.
Вильерс достал из одного кармана «смит-и-вессон», а из другого – глушитель и прикрутил его к стволу.
– Вот эта штука нужна для того, чтобы было меньше шума, когда я выстрелю, – объяснил Тони. – Но я думаю, вы и сами это знаете, профессор.
– Послушайте, в чем дело? – воскликнул Бернар.
Вильерс положил «смит-и-вессон» на стол.
– Сейчас я вам все расскажу. О ваших телефонных разговорах с Аргентиной. О королях и капусте. О ракетах «Экзосет». И об одном человеке по имени Доннер.
Бернар, хотя и был испуган, начал злиться.
– Да кто вы такой, черт побери!
– Три дня назад я вернулся с Фолклендских островов и видел, как умирают люди. Я офицер двадцать второго полка британской Специальной воздушной службы.
– Скотина! – выкрикнул Бернар, не в силах больше сдерживать свой гнев.
– Вот как? Кто-то однажды сказал, весьма несправедливо, что наша Служба очень напоминает СС. Ну, не мне судить, не знаю. Уверен в одном: если вы не скажете мне то, что я хочу знать, я разнесу вам коленную чашечку вот этим. – Он взял «смит-и-вессон». – Этому фокусу мы научились у ирландцев в Ольстере. Начнем с левой. Если не подействует, возьмемся за правую. Остаток жизни вы проведете на костылях, это я гарантирую.
На полке в другом конце комнаты стоял горшок с каким-то цветком. Вильерс быстро вскинул пистолет. Раздался слабый звук, будто кто-то кашлянул – и горшок разлетелся вдребезги.
Этого оказалось достаточно.
– Вы знаете, кто такой Доннер? – слабым голосом спросил Бернар.
– Знаем. Нам также известно, что он пообещал аргентинцам достать в ближайшие дни несколько ракет «Экзосет». Где он собирается их взять?
– Он мне не сказал, – ответил Бернар. – Насколько я знаю, он никому не говорит. – Вильерс поднял «смит-и-вессон» и прицелился, – Ладно, слушайте, – торопливо согласился Бернар.
– Выкладывайте, профессор, и не вздумайте врать.
– Есть такое место у побережья Бретани, которое называется остров Рок. Там испытывают «Экзосеты». Ближайший порт – Сен-Мартен. Доннер снял дом недалеко оттуда. Я думаю, что он хочет захватить один из грузовиков «Аэроспасьяля», когда тот будет везти ракеты через Сен-Мартен для отправки на остров.
Лицо профессора покрылось крупными каплями пота. По-видимому, он говорил правду. Вильерс спокойно кивнул и бросил Джексону:
– О'кей, Харви, подожди меня в машине.
Джексон спорить не стал. Он вышел, закрыв за собой дверь. Его шаги по деревянной лестнице гулко разносились по пустому складу. Потом наступила тишина.
Вильерс положил «смит-и-вессон» на стол, закурил сигарету и встал, сунув руки в карманы плаща.
– Вы так не любите англичан? Интересно, за что?
– В сороковом году вы бежали и оставили нас бошам, – ответил Бернар. – Они убили моего отца, сожгли нашу деревню. Мою мать... – Он замолчал и съежился под тяжестью воспоминаний.
Вильерс повернулся и отошел к противоположной стене. Бернар остался сидеть за столом, нервно поглядывая на «смит-и-вессон».
– А мой отец во время войны служил в разведке, – сказал Вильерс. – Во французском отделе. Три раза его забрасывали на парашюте во Францию, и он работал в Сопротивлении. В конце концов кто-то предал его. Его арестовали и доставили в Париж, в штаб гестапо. Три дня его пытали с такой изощренной жестокостью, что он остался калекой по сей день.
Он обернулся, по-прежнему держа руки в карманах, и увидел, что Бернар сжимает в руке «смит-и-вессон».
– О! – удивился он. – Но дайте мне закончить, профессор. Самое интересное я приберег напоследок. Его пытал француз, а платили ему – гестаповцы. Один из тех фашистов, которых везде можно найти.
Бернар выкрикнул что-то нечленораздельное и выстрелил. Но Вильерс уже упал на одно колено и выхватил из кармана плаща «вальтер». Он попал Бернару точно в середину лба. Потом взял из руки мертвого профессора свой «смит-и-вессон», выключил свет и спустился по лестнице. Когда он вышел из склада, из-за угла вынырнул «ситроен», осветив фарами безлюдную улицу. За рулем был Джексон. Вильерс сел рядом с ним.
– Вы дали ему шанс? – осведомился Джексон.
– Конечно.
– Могу себе представить! Почему бы просто не пристрелить беднягу, да и дело с концом? К чему ковбойские штучки? Вам что, лучше от этого? Играете в честный поединок, как в каком-нибудь паршивом вестерне!
– Поехали, сержант-майор, – оборвал его Вильерс.
– Приношу свои глубочайшие извинения. Кажется, я задел ваши лучшие чувства, – язвительно пробормотал Джексон. – Я забыл, что майор у нас моралист.
* * *
Доннер заказал еще бутылку шампанского.
– Почему вы не пьете? – спросил он Монтеру, попытавшись наполнить его бокал.
Монтера накрыл бокал рукой.
– Нет, спасибо, Я плохо переношу шампанское.
– Ерунда! – возразил Доннер. – Человек, который устал от шампанского, устал от жизни. Вы со мной согласны, мадемуазель Легран?
– По-моему, вывод совершенно нелогичный. Я не вижу здесь никакой связи, – ответила Габриель.
Доннер рассмеялся.
– Вот это мне нравиться! Женщина, которая выкладывает что думает А вот Ванда никогда не говорит, что она думает, только то, что, как ей кажется, от нее хотят услышать. Правда, Ванда?
Молодая женщина явно почувствовала себя неловко. Она молчала и нервно сжимала в руках свою сумочку. Габриель рассердилась. Она хотела что-то сказать, но Монтера взял ее за руку и обратился к Ванде:
– Мисс Джонс, мне было бы очень приятно показать вам, как мы танцуем танго в Аргентине. Вы не возражаете?
Она удивленно взглянула на него, потом в замешательстве посмотрела на Доннера. Тот наливал себе шампанское и не обращал на нее никакого внимания. Ванда решилась и встала из-за стола.
– С удовольствием.
– Я скоро вернусь, – сказал Монтера Габриель и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Они спустились вниз, сели в машину и поехали в Булонский лес. Там они пошли пешком, держась за руки. Говорили мало.
– Ты сейчас выглядишь лучше. Спокойней, – сказала Габриель.
– Это благодаря тебе, – ответил он. – Одни люди любят наркотики, другие – выпивку, а я люблю Габриель. Это лучше всего.
Она остановилась и поцеловала его.
– Какой ты милый, Рауль! Я не знаю никого лучше тебя на всем свете.
– Это ты меня сделала таким. Мне хочется быть лучше для тебя.
Они пошли назад, к тому месту, где оставили машину.
– Что будет с нами? – задумчиво произнесла она.
– Ты хочешь сказать, честные ли у меня намерения? Мне кажется, еще в Лондоне я дал это понять. Я женюсь на тебе, как только смогу. Таким образом, я заполучу Моне и Дега.
– А в ближайшем будущем?
– Еще пару дней мы можем быть счастливы, потом мне придется вернуться в Аргентину.
Она с большим трудом старалась казаться веселой.
– По крайней мере, сегодняшний вечер – наш. Давай пойдем куда-нибудь, где мы сможем поужинать и потанцевать. И быть только вдвоем.
– Куда ты предлагаешь?
– На Монмартре есть ресторанчик, который называется «У Пако». Он бразилец. У него чудесная музыка.
– Тогда пойдем к Пако. Я зайду за тобой в восемь часов. Хорошо?
– Отлично!
У газетного киоска, за стоянкой, Габриель заметила Тони Вильерса. Она разозлилась, но постаралась не подать виду.
– Я отвезу тебя домой, – сказала она, открывая дверцу машины.
Когда они подъехали к дому Монтеры, она вышла из машины вместе с ним. Они поговорили еще несколько минут, потом она уехала.
На другой стороне улицы сидел на скамейке и читал газету один из людей Белова. Он заметил номер её «мерседеса». Когда Монтера скрылся в подъезде, человек тоже встал и ушел.
* * *
Вернувшись к себе домой, Габриель принялась ходить взад-вперед по комнате, ожидая звонка в дверь. Когда звонок раздался, она быстро открыла и впустила Вильерса.
– Что у нас? – спросил он. – Какие новости?
– Он здесь по заданию правительства в связи с эмбарго на поставки вооружения.
– Довольно туманно. Еще что-нибудь?
– Да. Я не хочу, чтобы ты все время наступал мне на пятки. Серьезно. Мне и так тяжело.
– Значит, я тебе мешаю?
– Если хочешь, можешь сказать и так. А сегодня вечером ты мне уж точно не нужен. Мы ужинаем на Монмартре.
– А потом вы вернетесь сюда?
Она открыла дверь.
– Все, Тони.
– Не волнуйся, – сказал он, – у нас с Харви сегодня есть другая работенка.
Он ушел, а Габриель опять приняла ванну, второй раз за этот день. Она с нетерпением ждала вечера. Что бы ни случилось потом, сегодняшний вечер принадлежал им.
* * *
Доннер принимал душ, когда вошла Ванда и протянула ему телефонную трубку.
– Белов хочет тебе что-то сказать.
Доннер вытер руки и взял трубку.
– Привет, Николай! Чем могу?
Некоторое время он молча слушал, потом сказал:
– Да, очень интересно. Держи меня в курсе. Если они пойдут куда-то, скажем, сегодня вечером, сообщи мне.
Он вернул Ванде трубку.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Кажется, наш герой нашел себе подружку. Белов говорит, что она весьма красивая молодая особа, которая живет на улице Виктора Гюго.
– Это значит, что у нее есть деньги, – заметила Ванда.
– Резонно. Зовут ее – Габриель Легран. Белов будет держать меня в курсе событий. Должен сказать, что, если она действительно такая красивая, как он говорит, то, пожалуй стоит взглянуть на нее.
– Пожалуй. – Ванда обиженно поджала губы. – Хочешь что-нибудь еще?
– Да. Потри мне спину.
– Как скажешь.
Ванда начала медленно раздеваться. Она со страхом думала о незнакомой женщине, которую никогда не видела. Каким-то шестым чувством она поняла, что у нее могут возникнуть проблемы.
* * *
Монтера привез с собой только один костюм, подходящий для выхода. Его он и надел сейчас – однобортный темно-синий пиджак, простую белую рубашку и черный галстук.
– Какой ты элегантный! – заметила Габриель, когда они сели в такси.
– Рядом с тобой меня просто не видно, – засмеялся он.
Она была в коротком серебристом платье, в том самом, которое надевала во время их первой встречи в посольстве Аргентины в Лондоне.
– В тот раз ты познакомила меня с романтикой ночной набережной Темзы, – сказал Монтера. – Интересно, что ты припасла на сегодня?
– Ничего, – улыбнулась Габриель. – Только себя.
* * *
Доннер смотрел по телевизору последние новости о Фолклендских островах, когда опять позвонил Белов.
– Они отправились в город. В бразильский ресторанчик на Монмартре, который называется «У Пако».
– Интересно, – ответил Доннер. – Еда там приличная?
– Вполне. И музыка замечательная. Кстати, подруга Монтеры – дочь очень богатого промышленника Мориса Леграна.
– На чем он специализируется?
– На всем. Живет в Марселе. Если он вдруг разорится – лопнет Национальный банк Франции.
– Все интереснее и интереснее, – пробормотал Доннер. – Ладно, предоставь это мне. – Он положил трубку и повернулся к Ванде, которая листала журнал в кресле у камина. – Давай, одевайся. Поедем, потанцуем немного.
* * *
Поговорив с Доннером, Белов некоторое время задумчиво сидел у телефона. Ирина Вронская принесла кофе. Она сразу заметила, что Николай чем-то озабочен.
– Что-нибудь не так?
– Еще не знаю. Меня беспокоит эта женщина – Легран. Что-то здесь не сходится.
– Что именно? – спросила Ирина, разливая кофе.
– Не знаю, – раздраженно ответил Белов. – В этом-то и вся загвоздка.
Она подала ему чашку.
– Так не ломай себе голову и сделай как обычно, – посоветовала она. – Проверь ее.
– Прекрасная идея. Завтра же с утра и начнем. – Он отхлебнул кофе и поморщился. – Монтера прав. Дрянь, а не кофе. Как насчет чашечки чая?
Глава 12
У Пако было весело и полно народу. Небольшой оркестр из пяти музыкантов играл почти без передышки. Габриель и Рауль взяли отдельную кабинку, откуда могли видеть все, что делалось в ресторане, а им самим никто не мешал. Она заказала себе виски, а он – минеральную воду.
– Ты все еще не пьешь? – удивилась она.
– Я должен оставаться в форме сегодня. Пожилой мужчина, молодая женщина – знаешь, что бывает в таких случаях?
– Пока что ты держишься молодцом, – заметила она. – А на таблетках можешь протянуть довольно долго. Но меня, конечно, интересуют только твои деньги.
– Вот тут ты ошиблась, – возразил он. – Это меня интересуют твои деньги. Знаешь, какая инфляция в Аргентине? Когда война закончится, даже для семейства Монтеры наступят тяжелые времена.
Упоминание о войне вернуло ее к действительности. Она совсем некстати вспомнила о своем задании.
– Ладно, идем танцевать. – Она потянула его за руку.
Оркестр играл боссанову. Монтера оказался прекрасным танцором. Он тонко чувствовал музыку и вел партнершу в такт. Когда мелодия закончилась, Габриель сказала:
– Ты отлично танцуешь. Тебе бы надо быть профессионалом.
– То же самое говорит моя мама. Она считает, что благородный сеньор не должен танцевать слишком хорошо. – Он улыбнулся. – А мне нравится. Мальчишкой я часто пропадал в барах, где танцевали танго. Для аргентинца танго – единственный настоящий танец. В нем – все. Борьба, счастье, горе, любовь, жизнь, смерть. Ты танцуешь танго?
– Да.
Монтера обернулся к руководителю оркестра.
– Эй, компадре, как насчет настоящего танго? Что-нибудь такое, чтобы проняло до самого сердца.
– А, я вижу, сеньор – аргентинец? Я узнаю ваш акцент. Так далеко от дома! Хорошо, специально для вас и для вашей дамы!
Он исчез, а через мгновение появился снова, держа в руках небольшой инструмент, чуть побольше концертины.
– Ага, – одобрительно заметил Монтера. – Сейчас будет настоящая музыка. Вот этот инструмент мы называем бандеон.
– Красивое название.
– А звучит он еще лучше. Послушай!
Руководитель оркестра начал играть под аккомпанемент только скрипки и пианино. Музыка что-то глубоко тронула в душе Габриель, она говорила о какой-то неясной печали, о жажде любви, о том, ради чего стоит жить и умереть.
Они танцевали, как один человек. Габриель никогда не думала, что можно так танцевать. Он был великолепным партнером, внимательным и нежным. В его улыбке светилась любовь, как бескорыстный дар, взамен которого он ничего не требовал.
Их танец привлек к себе всеобщее внимание. Феликс Доннер, сидевший с Вандой у стойки бара, тоже с интересом наблюдал за ними.
– Боже ты мой! – восхищенно воскликнул он. – Какая женщина! В жизни такой не видел.
Ванда потупилась.
– В таком платье любая женщина покажется красивой.
– К черту платье! Она будет выглядеть так в чем угодно, и даже совсем без всего.
Музыка смолкла. Монтера и Габриель замерли и несколько секунд стояли неподвижно. В зале зааплодировали.
– Ты и правда так сильно меня любишь? – как бы удивляясь, произнесла она.
– У меня нет выбора, – ответил он. – Ты спрашивала, почему я летаю. Я сказал – потому, что такой уж я есть. Спроси, почему я люблю тебя. Я отвечу так же. Потому что такой уж я есть.
Габриель охватило чувство спокойствия и уверенности. Она взяла его за руку.
– Идем за столик.
Они заказали бутылку «Дом Периньон».
– В Буэнос-Айресе танго – это образ жизни. Я поведу тебя в старый квартал, в Сан-Тельмо. Там танцуют танго так, как нигде в мире. Там за один вечер из тебя сделают эксперта.
– Когда? – спросила Габриель. – Когда это будет?
– Черт побери! – раздался вдруг рядом голос Феликса Доннера. Сеньор Монтера. Какой приятный сюрприз!
Он стоял возле столика, глядя прямо на них. Рядом с ним была Ванда. Монтера нехотя поднялся.
* * *
Шел дождь, Поль Бернар вылез из такси на углу улицы недалеко от Сены и расплатился с шофером. Это был район складов и транспортных контор, весьма оживленный днем, но совершенно безлюдный вечером. Профессор Бернар двинулся по тротуару, разыскивая адрес, который Гарсиа оставил для него, позвонив в Сорбонну. Аргентинец хотел срочно встретиться с ним, но, не застав Бернара на месте, продиктовал адрес секретарше.
Вскоре он нашел то, что искал – вывеску на одном из складов: «Лебель и Компания». Рядом с воротами он увидел маленькую дверь. Бернар толкнул ее, и она открылась. Он проскользнул внутрь. В складе было темно, но в небольшой стеклянной кабинке наверху горел свет.
– Гарсиа! – позвал профессор. – Вы здесь?
За матовым стеклом появился темный силуэт человека. Дверь кабинки приоткрылась, и кто-то произнес приглушенным голосом:
– Поднимайтесь.
Бернар бодро затопал по скрипучим деревянным ступеням.
– У меня времени не очень много, – говорил он, поднимаясь. – Одна из моих студенток, очень приятная девушка, пригласила меня поужинать с ней и проверить ее курсовую работу. Если все удачно сложится, я буду занят до утра.
Он распахнул дверь и увидел Тони Вильерса, сидевшего за столом прямо перед ним.
– Кто вы такой? – удивленно спросил Бернар. – Где Гарсиа?
– Не смог прийти, – ответил Вильерс.
Дверь позади Бернара закрылась. Он обернулся. За его спиной стоял Харви Джексон. Профессор почувствовал внезапный страх.
– Что происходит?
Джексон схватил его за плечи и усадил на стул.
– Сиди и помалкивай! Говорить будешь, только когда тебя спросят.
Вильерс достал из одного кармана «смит-и-вессон», а из другого – глушитель и прикрутил его к стволу.
– Вот эта штука нужна для того, чтобы было меньше шума, когда я выстрелю, – объяснил Тони. – Но я думаю, вы и сами это знаете, профессор.
– Послушайте, в чем дело? – воскликнул Бернар.
Вильерс положил «смит-и-вессон» на стол.
– Сейчас я вам все расскажу. О ваших телефонных разговорах с Аргентиной. О королях и капусте. О ракетах «Экзосет». И об одном человеке по имени Доннер.
Бернар, хотя и был испуган, начал злиться.
– Да кто вы такой, черт побери!
– Три дня назад я вернулся с Фолклендских островов и видел, как умирают люди. Я офицер двадцать второго полка британской Специальной воздушной службы.
– Скотина! – выкрикнул Бернар, не в силах больше сдерживать свой гнев.
– Вот как? Кто-то однажды сказал, весьма несправедливо, что наша Служба очень напоминает СС. Ну, не мне судить, не знаю. Уверен в одном: если вы не скажете мне то, что я хочу знать, я разнесу вам коленную чашечку вот этим. – Он взял «смит-и-вессон». – Этому фокусу мы научились у ирландцев в Ольстере. Начнем с левой. Если не подействует, возьмемся за правую. Остаток жизни вы проведете на костылях, это я гарантирую.
На полке в другом конце комнаты стоял горшок с каким-то цветком. Вильерс быстро вскинул пистолет. Раздался слабый звук, будто кто-то кашлянул – и горшок разлетелся вдребезги.
Этого оказалось достаточно.
– Вы знаете, кто такой Доннер? – слабым голосом спросил Бернар.
– Знаем. Нам также известно, что он пообещал аргентинцам достать в ближайшие дни несколько ракет «Экзосет». Где он собирается их взять?
– Он мне не сказал, – ответил Бернар. – Насколько я знаю, он никому не говорит. – Вильерс поднял «смит-и-вессон» и прицелился, – Ладно, слушайте, – торопливо согласился Бернар.
– Выкладывайте, профессор, и не вздумайте врать.
– Есть такое место у побережья Бретани, которое называется остров Рок. Там испытывают «Экзосеты». Ближайший порт – Сен-Мартен. Доннер снял дом недалеко оттуда. Я думаю, что он хочет захватить один из грузовиков «Аэроспасьяля», когда тот будет везти ракеты через Сен-Мартен для отправки на остров.
Лицо профессора покрылось крупными каплями пота. По-видимому, он говорил правду. Вильерс спокойно кивнул и бросил Джексону:
– О'кей, Харви, подожди меня в машине.
Джексон спорить не стал. Он вышел, закрыв за собой дверь. Его шаги по деревянной лестнице гулко разносились по пустому складу. Потом наступила тишина.
Вильерс положил «смит-и-вессон» на стол, закурил сигарету и встал, сунув руки в карманы плаща.
– Вы так не любите англичан? Интересно, за что?
– В сороковом году вы бежали и оставили нас бошам, – ответил Бернар. – Они убили моего отца, сожгли нашу деревню. Мою мать... – Он замолчал и съежился под тяжестью воспоминаний.
Вильерс повернулся и отошел к противоположной стене. Бернар остался сидеть за столом, нервно поглядывая на «смит-и-вессон».
– А мой отец во время войны служил в разведке, – сказал Вильерс. – Во французском отделе. Три раза его забрасывали на парашюте во Францию, и он работал в Сопротивлении. В конце концов кто-то предал его. Его арестовали и доставили в Париж, в штаб гестапо. Три дня его пытали с такой изощренной жестокостью, что он остался калекой по сей день.
Он обернулся, по-прежнему держа руки в карманах, и увидел, что Бернар сжимает в руке «смит-и-вессон».
– О! – удивился он. – Но дайте мне закончить, профессор. Самое интересное я приберег напоследок. Его пытал француз, а платили ему – гестаповцы. Один из тех фашистов, которых везде можно найти.
Бернар выкрикнул что-то нечленораздельное и выстрелил. Но Вильерс уже упал на одно колено и выхватил из кармана плаща «вальтер». Он попал Бернару точно в середину лба. Потом взял из руки мертвого профессора свой «смит-и-вессон», выключил свет и спустился по лестнице. Когда он вышел из склада, из-за угла вынырнул «ситроен», осветив фарами безлюдную улицу. За рулем был Джексон. Вильерс сел рядом с ним.
– Вы дали ему шанс? – осведомился Джексон.
– Конечно.
– Могу себе представить! Почему бы просто не пристрелить беднягу, да и дело с концом? К чему ковбойские штучки? Вам что, лучше от этого? Играете в честный поединок, как в каком-нибудь паршивом вестерне!
– Поехали, сержант-майор, – оборвал его Вильерс.
– Приношу свои глубочайшие извинения. Кажется, я задел ваши лучшие чувства, – язвительно пробормотал Джексон. – Я забыл, что майор у нас моралист.
* * *
Доннер заказал еще бутылку шампанского.
– Почему вы не пьете? – спросил он Монтеру, попытавшись наполнить его бокал.
Монтера накрыл бокал рукой.
– Нет, спасибо, Я плохо переношу шампанское.
– Ерунда! – возразил Доннер. – Человек, который устал от шампанского, устал от жизни. Вы со мной согласны, мадемуазель Легран?
– По-моему, вывод совершенно нелогичный. Я не вижу здесь никакой связи, – ответила Габриель.
Доннер рассмеялся.
– Вот это мне нравиться! Женщина, которая выкладывает что думает А вот Ванда никогда не говорит, что она думает, только то, что, как ей кажется, от нее хотят услышать. Правда, Ванда?
Молодая женщина явно почувствовала себя неловко. Она молчала и нервно сжимала в руках свою сумочку. Габриель рассердилась. Она хотела что-то сказать, но Монтера взял ее за руку и обратился к Ванде:
– Мисс Джонс, мне было бы очень приятно показать вам, как мы танцуем танго в Аргентине. Вы не возражаете?
Она удивленно взглянула на него, потом в замешательстве посмотрела на Доннера. Тот наливал себе шампанское и не обращал на нее никакого внимания. Ванда решилась и встала из-за стола.
– С удовольствием.
– Я скоро вернусь, – сказал Монтера Габриель и улыбнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21