А я - немногий, если не
единственный путешественник по адскому мирку, ни во что не
превращающийся и собой довольный.
Насмотришься такого фуфла и почему-то чувствуешь себя
обогащенным. Даже обогащеннее, чем после заслушивания симфонии и
блужданий по Эрмитажу.
Перед тем, как броситься в омут необратимого решения, отправился
к знакомому егерю в лес. Вернее, омут ни при чем, просто харчи с
бухалом оказались у меня на последней стадии истощения. И вот
повстречал я в тех местах, где делил трапезу с кабаном, Дуева
Родиона Михайловича.
- Кажется, я про вас что-то слышал, - сказал он и
впервые пожал руку. Потом обрисовал мое положение. - Хочешь
отличиться перед народом, да видно не знаешь как. Народу такие
твои старания не нужны. Монстры, люблю я это слово, никак не
колышат простых людей: аратов, дехкан, холопов; кручиниться тем
нечего. Яйцекладка не считается, как мелкое недоразумение. Гады
вполне удовлетворяют простых людей, разоряя замки нынешних
дворян и прочих заносчивых граждан. Монстры кого-то скушали?
Допустим. Мы столько лет питались животными, вот и они повели
себя в том же духе, употребили кого-то из нас, причем не
лучшего. Есть повод для беспокойства только в иудео-христианской
системе координат. У многих же самобытных этносов ритуал
скармливания самых умных, красивых соплеменников тотемным
животным органично входит в культуру.
- Из меня вылезает слеза, лишь только я подумаю о культурных
монстрах, у которых болит живот за простых людей, - слегка
оскаливаясь, парировал я.
- Ладно, перейдем к тебе. Понимаешь ли с кем связался?
- Расскажите, Родион Михайлович, - сказал я, напуская
побольше глупости на рельефы лица, что, впрочем, было не слишком
сложно.
- Расскажу, когда твой черед придет,- многообещающе
выразился Дуев. - Давай на одну ступеньку вниз спустимся.
Например, отчего недоступны сведения о монстрах?
- Перепасую к вам, Родион Михайлович. Не надоело
придерживать информацию, прикарманивать всю соответствующую
дохлятину вплоть до дерьма? Наверняка у вас и живой материал
имеется. Вон умник Никанор о кое-чем простым напряжением катушек
догадался, и тут же его не стало.
- Никанор не догадался, он знал. Тут две большие разницы,
как говорят южане. Имел он кое-куда вход. А раскручивать и орать
на разных уголках стал самостоятельно, потому что славы захотел.
Ну и получил, только не прижизненную. Никакие спецслужбы его не
убирали. Они даже не возражали бы против утечки, чтоб
посмотреть, как это уладится. Вот и посмотрели. За что боролся
Никанор, на то и напоролся. Утечка не понравилась нашим
маленьким друзьям, они привыкли работать без лишнего шума,
вернисаж не для них, в рекламе не нуждаются.
- По-моему и вы уважаете беззвучность, даже во время такого
нашествия.
- У нас был свой резон. В биологии нынче беспредел. Если бы
население доперло, с какой прытью мощнеют монстры, стало бы
помаленьку безумничать. В итоге толпы придурков носились бы по
улицам, кусали друг друга за задницу и гадили в неположенных
местах. А пока что есть у нас равновесие, может даже гармония, в
которой двуногим пришлось лишь немного потесниться. Твари вроде
повсюду, но при этом они остаются на периферии, не лезут, так
сказать, в первый ряд.
Мы перебрались с веранды охотничьего домика в гостиную, и Родион
Михайлович сунул в щель видика кассету, которую простой чувак
видеть не должен, чтоб не обезуметь. Ну, а мне почему-то было
пора, черед настал.
Кассета крутилась три часа, а Дуев многозначительно
отмалчивался, вдумчиво попыхивая "Кланом" и запивая его
мягким ирландским пивом.
Что в фильме показывали и доказывали, в основном, отскакивало от
меня, как от стенки. Особенно все попахивающее наукой биохимией.
Зато как не понять: в ролях те же опостылевшие монстры. Было
очень приятно узнать, что происходят они от вполне безобидных
тварюшек по имени Онихофора, и в родне у них как насекомые, так
и скромные кольчатые черви. Развились они каким-то макаром так,
что по сложности самым серьезным млекопитающим не уступают.
Однако, шли своим путем. поэтому оригинальны и не похожи на
"теплых-влажных" ни наружностью, ни содержанием. Вот у
нашего брата, любителя молока, скелет внутренний, у них же
внешний, ступенчатый, с подобиями шпангоутов и перетяжками.
Вообще, в интересных гадах многое от машин: эти животные
"косят" под железные изделия, также, как и наши
металлисты.
Внутри кожно-мышечного мешка продольные и поперечные перегородки
с клапанами, по отсекам перегоняется полостная жидкость - не
ради удовольствия, а чтоб получился еще один скелет, на сей раз
- гидравлический. Благодаря ему чудовище прыгает, бегает,
ползает, как олимпиец, еще мечет хобот и клейкие слюни. Такая
полезная жидкость вдобавок является кровью-гемолимфой. Больше
того, железистые соединения в ней не только разносят кислород,
но и создают магнитные свойства. Когда она прокачивается мимо
заряженных пластин, тех самых шпангоутов и перетяжек, то по
принципу МГД-генератора выдает мощные электрические импульсы.
В теле у любого гада ветвится много всяких электропроводок, есть
даже подобия диодов, конденсаторов и аккумуляторов. Грызет он
всякие приборы не только из вредности, но чтобы заиметь в
организме побольше металлов хороших и разных. Всерьез
переваривать внутри себя еду считает делом недостойным и
невыгодным, поэтому любит сахар и алкоголь, а также варенье, как
быстрорасщепляющиеся высококалорийные продукты. Само собой, раз
губа не дура, вряд ли откажется он от кровушки. Когда такой
нежной провизии не хватает, впрыскивает пищеварительный сок в
любого, кто покажется вкусным, еще и помогает ему превратиться в
блюдо электрическими импульсами.
Герой нашего времени сложен прекрасно, как полимер, в каждом
отсеке тела у него есть нервные узлы вроде наших мозгов, клоака,
дыхало, клевало, сосало, жевало, е..., так сказать, копулятивные
органы. В общем, смертельное ранение нанести ему трудно, все
взаимозаменяемо. Даже на бескислородье он разлагает электротоком
разные окислы, добывая необходимое для дыхания. Зоркость придают
ему глаза, раскинувшиеся в разных частях тела, так что если
задом посмотрит, все окей. Слух - в порядке, он сплошное
ухо, кругом волоски с мембранами. Собственная разрядная система
предлагает нашему герою разнообразные услуги. В низковольтном
режиме она годится, в сочетании с электрорецепторами, для
локации, то есть, засечения любых вещей в любую погоду и
темноту. В высоковольтном - для превращения безвкусного
наглеца-беглеца в смирного вкусного покойника. "Полюса"
имеются на теле, хоботке, еще и на вылетающем в подходящий
момент электронном пучке. Особенно героя украшает способность
видеть насквозь. Пустит он на того, кто ему приглянется,
несколько магнитных импульсов,и тот в ответном порыве начнет
излучать всеми ядрами своего водорода, который, как известно, в
организме везде. Но когда пошла толковища про магнитные ловушки
в защечных мешках твари, что какие-то еще фокусы нам готовят,
Дуев вырубил "ящик".
- Остальное - задание на дом, - хреново улыбаясь,
сказал он.
Уж лучше время спустить на забойный боевичок, где деликатный
здоровяк гасит наглых уродов, чем пялиться на всякую научную
муру. В конце-то концов, я не анатом, а охотник. Меня одно
интересует, на какие неприятности я еще нарвусь. А вот про это
дело Дуев как раз узнать не дал, я прямо чуть с говном его не
съел (в мыслях, конечно). По злобе поперся в пятницу, которую
заранее назвал черной, в спецназ записываться. Тем более, что
все равно надо было куда-то подаваться, я по полкам уже щеткой
прошелся в поисках харчишек, да и бузы последняя капля в рот
упала.
Вначале на мою небритую, хамскую в чем-то морду посмотрели косо,
я бы даже сказал, криво. Чуть не послали в баню. Но я затрубил,
и на шум явился майор Федянин, составил протекцию, спроецировал
на меня положительные черты. Уважительно назвал меня плевком, на
котором все поскальзываются, и талантом, только неизвестно в
какой области. Еще похвалил, что я очень глубоко проникаю во
внутренний мир животного, наверное, оттого, что недалеко от него
ушел. Я на волне успеха даже медкомиссию проскочил. Анализы мочи
и кала отобрал у одного мальчика во дворе детской поликлиники. В
общем, записали меня, только отправили от глистов полечиться (за
них мальчику спасибо). Приступил я к учебе, от которой фигово в
бою. Маялся от нее больше, чем в конце недельного заплыва в
портвейне. Вот что, например, сочинили к моему приходу: "При
обнаружении дымка (взвеси) зеленоватого оттенка, а также запаха
средней интенсивности, напоминающего аромат нестираных носков,
немедленно сообщить на частоте 88 МГц непосредственному
начальству. Загерметизировать помещение с помощью штатных и
подручных средств (тряпки, части одежды, экскременты и т.д.
согл.доп.списку). Повесить над входом (входами) предупреждающий
знак (см. описание)". Ну и в том же духе на трех сотнях
страниц убористого текста. А еще выходить на бой можно только в
составе группы, чтоб были вместе командир, радист, правый
сигнальщик, левый сигнальщик, химик, электрик, забойщик.
Последний товарищ - это тот, кто должен "производить
забой животного". Только политрука не хватает. Я в первую же
прогулку с такой кодлой догадался, что все твари в округе
наслаждаются нашим видом. Понемногу спущенная сверху дурь
утряслась. Например, сигнальщик стал совмещаться с химиком, а
положенные по инструкции вещи происходить только на бумаге, в
отчете о проделанной работе. Если в группе оказываются один-два
гомо кретинус или стукача-недоброжелателя, то лучше просто
шляться по помойкам, пускать пузыри, играть консервной банкой в
футбол и дохлой крысой в баскетбол, вести разговоры о страшном.
А вот как подберутся осмысленно глядящие ребята, можно начинать.
Забойщик отправляется пытать удачу, а остальные его
подстраховывают: пьют пиво, изучают прессу, беседуют по рации с
начальством. Удача, кстати, совсем рядышком прогуливается, когда
у тебя гранатомет последней конструкции. А на главном экране
шлема светится координатная сетка с размеченными целями и
направлением прицела. Приятно, что в меню имеется острая
приправа: изящный пистолет-пулемет, спокойно укладывающийся в
карман. Плюс щит, поглощающий слабые и рассеивающий сильные
электромагнитные импульсы. Еще висит фонарик на груди, который
вовсе не фонарик, а мощный мазер. От него страдают электрические
системы оппонента, и делается он немного несграбный,
подслеповатый и не такой вредный, как обычно. Даже хочется
приручить его для совместных выступлений в цирке. Вдруг удастся
товарища монстра убедить, что массовым производством гадостей он
убивает в себе личность.
За месяц работы наш спецназ стал чуть более любопытным
соперником для "чудес природы", как кликали гадов пышные
консервные дамочки. Однако отличились мы, в основном, на уровне
мелкого вредительства. Где кладку яиц выудим, где молодняк
накроем, если вовремя гражданин обеспокоится помутнением мозгов
и потихоньку звякнет нам. Впрочем, недолго нам оставалось
подличать - покуда матка не отвыкнет "метать икру"
на стороне. А вот "лежбища" и "охотничьи угодья"
у гадов скромнее не стали. На этом фронте борьба велась вничью.
Только мы выбьем гарнизон из какого-нибудь старинного их удела,
сразу отряд монстров перебирается в место, где раньше они
считались сказками и инсинуациями. Похоже было, что гады даже
раздували сферу приложения своего коллективного разума.
Принялись калечить предприятия и институты, которых раньше в
упор не видели. Наверное, проводили профилактические работы там,
где чудилась им опасность. Перестраховывались, что ли - во
многих стенах мысль еще не ночевала. Впрочем, гадам можно
доверять, они же обоняют эти самые предательские субэлектронные
волны. А Федянин считал, что противник просто задирается,
показывая, что он плюет, чихает и мочится на все наши усилия.
А наши усилия, что касается "спорных территорий", были
примерно таковы. Есть, допустим, у нас на примете здание, где
раскидываются курени нынешних гуннов, значит, выставляем там
пост. Сидим в фургоне неподалеку, прислушиваемся. Контрольные
наши системы уже потоньше стали - научились, наконец,
очищать сигналы от всякого дерьма, в смысле, от помех,
напускаемых монстрами. И датчики-передатчики теперь не так-то
просто засечь, потому что меняют они по спецкоду несущую
частоту. Только монструшки как следует засветятся где-нибудь,
забойщик с помощью пожарной лестницы вламывается в самое дикое
место, то есть в окно нужного этажа и начинает зарабатывать
очки.
В тот сентябрьский вечерок с киношными эффектами умирало лето.
За забором наяривал казачий хор: "Черный ворон, что ты
вьешься...". Мы укрывались в фургоне на заболоченной
территории третьего петербургского университета, что сбоку от
Казанского собора, исполняли тему "козла", в полтона
постукивая по столу костяшками. Нас было трое: правый
сигнальщик-электрик-командир, левый сигнальщик-химик-радист и
простой забойщик, то есть я. Еще и пожарная машина с лестницей.
Студентами здесь давно не пахло, они съехали в загородный
кампус, вовремя унесли задницы. Вместо юнцов несколько
лабораторий, складов, вычислительный центр и гады, нуждающиеся в
радости человеческого общения. Мы им должны помочь. Вчера робот
лазал в кое-какие щели и установил там
подслушивающую-поднюхивающую аппаратуру. Теперь знаем, когда
новоявленные самураи переходят границу.
В час ночи "забибикал" третий этаж главного корпуса.
Затарахтела пожарная машина, я на лестнице въехал, как ангел,
прямо в окно, и мазер-глушак не забыл включить, для начала все
вроде грамотно. Сразу за подоконником в коридоре приятная
встреча - адская семейка, матка и ее три мужа с зажатыми в
ручках сперматофорами. Их попытки сделать мне больно были
неудачны. Я перешпокал всех, как персонажей своего почившего
охотничьего аппарата. Считайте, что за него тоже мстил. Конечно,
я им испортил приятное времяпровождение, но сексом пробавляться
здесь было так же неуместно, как и на партсобрании. Чуть правее
от того лобного места, где случилась экзекуция (не люблю, честно
говоря, побеждать), на план-карте центр компьютерной обработки.
У кого-то компьютеры, а у меня на пеленг-экране там жирная
клякса расположилась. Я красиво, как в фильме про бесчинства
карателей, выбил дверь, ворвался - кому здесь выписать? Но
вокруг ни тела, про душу уж я молчу. Впрочем, пыхтят несколько
блоков вычислительной машины "Джониван", они же фонят и
пачкают мне картинку. Я зачем-то распечатку с принтера снял,
которая сразу не понравилась. Какой-то безымянный соратник
Никанора дня три назад запустил задачу и исчез, наверное,
отправился по его стопам. Машина рассчитывала траектории
мутационных изменений по методике Файнберга.
На дисплее по моей просьбе показался забавный пузатый
монстрик-гид и вдруг начал рассказывать о домашнем задании
Родиона Михайловича. Про те самые магнитные ловушки в защечных
мешках. Мол, мешки скоро пойдут на повышение, станут
преобразователями и накопителями энергии субэлектронных волн. Я
просил поподробнее про такие волны. Монстрик откликнулся
проповедью, дескать, каждый живой и не совсем живой предмет
- это стяжка (он сказал хуже - концентратор) замкнутых
волн. Разомкни, так сказать, круг, и концентратор
"потечет", передаст свое напряжение другим точкам
интенсивности. Я тут врубился и поинтересовался у лектора, не
его ли приятели-гады "утечку" устраивают. Он слегка
возмутился, заявил, что Гады (с большой буквы) такими вещами не
занимаются, это-де "работа для клерков". Я так понял,
что он имел в виду двуногих сосальщиков, родионов-дуевых.
Монстры, продолжил гид-гад с улыбочкой, давно научились
подключаться к уже раскрывшимся системам, чтобы выведать
чего-нибудь новенькое. Ага, про антенны еще Никанор заикнулся.
Ну, и под конец бутафорный монстрик сделал шажок вперед,
подкинул стоящие сведения. Скоро-де защечные ловушки гадов,
согласно рассчитанной траектории эволюции, примутся превращать
длину субэлектронной волны в частоту - хоть чушь, но за
неимением лучшего приходится всему верить. Согласно пророчеству,
любители остреньких ощущений вскоре смогут ознакомиться с
бедовым явлением, которое назовется бегущий огонь, или
по-привычному, шаровая молния животного происхождения.
Очень хотелось бы побеседовать с автором программы, если он жив
или хотя бы здоров, а пока расстроенная рука в кольчужной
перчатке отключила надменно витийствующего монстра и потянулась
к холодильнику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12