А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


- Что я хочу доказать вам еще раз, - заявил майор. - Мне не терпится поскорее избавиться от этого проклятого мундира и шляпы с перьями. Вот погляди, сынок, в таком тесном мешке мне и дух-то не перевести. А золоченая мишура обошлась мне в три сотни долларов. На такие деньги какой-нибудь славный малый мог бы купить кусок земли и зажить припеваючи. Так нет же, изволь рядиться как приказано. Ну, да ладно! Когда ворочусь домой, покрасуюсь перед своими неграми. То-то они подивятся. А тебя прошу от всего сердца, погости у нас подольше.
- А как же "Доннерер"? - спросил юноша.
- Обойдется и без тебя. А ты все равно прозевал свой шанс отличиться в бою. И чем скорее ты оставишь мысли о военной карьере, тем лучше.
- Пожалуй, я обдумаю ваши слова, - улыбнулся юноша.
- Ну, а теперь я оставлю вас ненадолго, чтобы облачиться в более скромный наряд.
- Мистер Ходж, - заметил полковник, - вам удалось завоевать сердце сквайра.
- Мне очень лестно это слышать, полковник, но, право, не знаю, чем я заслужил такое расположение мистера Коупленда.
- Подобная скромность делает вам честь, - сказал полковник. - Вскоре вам предстоит познакомится с одним из самых достойных людей нашего штата, имеющим огромные заслуги перед родиной.
- Мистер Ходж, - вмешалась в их беседу полковница, - вам тоже следовало бы переодеться. Вы одного роста с моим сыном, лейтенантом. Надеюсь, что и в остальном вы поймете друг друга.
В комнату вошел лейтенант Паркер. Он сердечно поздоровался с юношей.
Вскоре снова появился и сквайр в цивильном платье.
- Не правда ли, сынок, - сказал он Джеймсу, - здесь у нас совсем недурно. А если ты подольше погостишь тут, то поймешь, что живем мы ничуть не хуже, чем всякие графы и маркизы. В вашей Англии лишь несколько тысяч семейств благоденствуют, у нас же таких миллионы. Говорил я тебе, что мы вам не по зубам? Слава богу, тебя там не было. Видел бы ты наших молодцов. Когда ваши перешли в наступление, ни один не дрогнул, вели себя так, словно охотятся на оленей. "Эй, Джон, я беру на себя крайнего!" - кричит один. "А я того, что рядом!" - "А я третьего!" И укладывали наповал одного за другим. А потом брали заряженные ружья у стоявших сзади и продолжали стрелять без промаха. В первой же атаке ваши потеряли около тысячи солдат и всех офицеров. И стали драпать, точно стадо овец. Уж наши-то ребята не побежали бы, даже потеряй они десяток генералов. У нас каждый сам себе генерал. После второй атаки под командованием какого-то сэра Ричарда или Питера мне, право, стало жаль этих бедняг. Экая нелепость гибнуть ни за что, по прихоти тупоголового командира. Они снова потеряли сотен пять убитыми, в том числе и своего сэра Ричарда или Питера. Но тут нашелся еще какой-то генерал, он собрал бежавших с поля боя и повел их в атаку. И снова полегло сотен пять, да и сам генерал тоже. Тут уж ваши побежали так, точно земля горела у них под ногами. Вот так-то, сынок. И еще, скажу тебе, мы всегда остаемся верны своим принципам. И хотя честь победы принадлежала главнокомандующему, мы ему спуску не дали. Это у вас в Англии готовы боготворить того, кто, послав на гибель других, снискал себе ратную славу. А мы, едва получив известие о заключении мира, возбудили против главнокомандующего судебный процесс по обвинению в нарушении конституционных прав граждан. И как ты думаешь, что решил суд? Ему присудили штраф в две тысячи долларов! Недурное предостережение всем тем, кто вздумает злоупотреблять властью. Такой урок пойдет им на пользу. Теперь ты видишь, как свободный народ должен блюсти свои права!
Лицо молодого человека выражало явное недоумение. Хотя и сам он родился и вырос в довольно свободной стране, ему было нелегко понять и разделить настроения упрямого республиканца.
- Майор, - улыбнулся юноша, - коли вы столь сурово обходитесь с человеком выдающимся, то полагаю, что лучше оставаться лицом незначительным.
- Ты не прав, мой дорогой, - возразил Коупленд. - Мы не меньше вашего воздаем должное великим людям. К тому же, у нас любой человек может добиться признания и славы. К примеру, наш главнокомандующий в былые времена был так же беден, как я когда-то. Но и у нас, а не только в Старом Свете, встречаются люди, мечтающие добраться до власти, точно стадом, управлять нашим народом. Стоит хоть раз пойти им на уступку, они захотят большего.
Поглощенные беседой, они даже не заметили, как остались одни в гостиной.
- Ба! - воскликнул майор. - Куда же все подевались? - он выглянул в окно. - Полковница с кем-то судачит возле дома. Кто бы это мог быть? Бьюсь об заклад, это тот самый малый, что помог тебе удрать из тюрьмы.
И он поспешил к миссис Паркер.
- Я не помешал вам? - спросил он полковницу.
- Я как раз собиралась позвать вас, майор, - сказала та. - Мистер Паркер отправился на берег, чтобы подготовить все для встречи главнокомандующего. А вот у мсье Мадиедо вновь объявились весьма подозрительные гости.
- В последние дни вы вели себя весьма достойно, Бенито. Будем надеяться, что добро одержит в вашей душе победу над злом, - сказал Коупленд. - Послушайте моего совета и постарайтесь поскорее избавиться от этих бандитов. К сожалению, мы не вправе выдворить их отсюда силком. Но пока они здесь, мы должны знать все об их делах и намерениях.
- Я буду сообщать вам обо всем, что узнаю, мистер Коупленд.
- Большего от вас и не требуется. А пока они не убрались прочь, я позабочусь о том, чтобы на всякий случай человек тридцать солдат оставались под ружьем. А теперь ступайте.
- Слушаюсь, мистер Коупленд, - поклонился трактирщик.
39
Бедняга Бенито воротился в свой трактир, где за столом в углу вновь расположились непрошеные гости. Кроме них, не было ни одного посетителя. Жена Бенито возилась за стойкой с посудой. Войдя в трактир, Мадиедо заложил руки за спину и нетерпеливо принялся расхаживать взад и вперед. Наш трактирщик с покорным смирением выносил молчаливое презрение сограждан, но в его отношении к прежним сотоварищам уже не было былого страха. Бенито наконец обрел уверенность и спокойствие. Подойдя к окну, он поглядел на людей, стоявших неподалеку от трактира, и вновь стал вышагивать по комнате.
- Премного вам за все благодарен! - воскликнул он наконец. - Ведь только из-за вас мои жена и ребенок помрут с голоду, а мне придется самому выхлебать все свое вино, чтобы оно не прокисло.
- Ничего, старина, мы тебе поможем, хотя вино у тебя прескверное, насмешливо утешил его один из сидевших за столом.
Ничего не ответив ему, трактирщик подошел к главарю.
- Чем скорее вы уберетесь отсюда, тем лучше. Сколько бы вы не каялись, в Соединенных Штатах вам рассчитывать не на что.
- Это я и без тебя знаю, - ответил Лафит, ибо то был именно он. Если бы я мог предвидеть такое...
- И что тогда? - возразил Бенито. - Вы получили по заслугам. Или вы надеялись на почести и государственные должности?
- К черту все их государственные должности! Мне куда более по душе...
- Постыдились бы! - оборвал его трактирщик. - Вы награбили столько, что могли бы безбедно прожить остаток дней в мире и покое. Впрочем, в бою вы вели себя на редкость достойно.
- Заткни свою глотку, Бенито! - презрительно бросил Лафит. - Мне тошно слышать похвалы от такого труса, как ты! Лучше попридержи язык, а не то... Проклятие! Газеты превозносят до небес любого капрала, а про меня, столько сделавшего для их победы, ни слова. Вчера я явился на прием к главнокомандующему, так меня провели к нему через заднюю дверь. "Личной храбростью вы искупили часть своих грехов, - заявил он. - Но вам придется покинуть нашу страну, ибо простить вас мы не можем". И в благодарность за все швырнул мне три тысячи долларов.
- Не так уж мало, скажу я тебе, - заметил трактирщик. - С такими деньгами можно недурно устроиться в Мексике. А здесь вам больше ждать нечего.
- Увы, это так. Сорок лет я мотался по белу свету, но лишь тут начал кое-что понимать. За два месяца я уразумел здесь больше, чем за всю предыдущую жизнь. Но что толку? Едва начав прозревать, я вынужден убираться прочь. Черт побери, что за люди! Одержав победу, которой мог бы гордиться сам Наполеон, они думают лишь о том, как бы поскорее вспахать и засеять поля.
- Коли уж вы решили начать новую жизнь, вам тоже следовало бы подумать об этом, - возразил ему Бенито.
- Эй, хозяин! - послышалось за дверью.
- Иду! - крикнул тот, выбегая из трактира.
- Наконец-то у меня снова посетители! - радостно объявил он, вернувшись. - Впрочем, не знаю, приятно ли вам будет повстречаться с ними.
И он что-то шепнул на ухо Лафиту.
- Проклятие! - выругался пират.
- Может, вам лучше уйти?
- Нет уж! Мы как-никак пока еще в свободной стране.
Тем временем в комнату вошел сержант, а за ним под конвоем двух ополченцев Токеа и Эль Золь.
- Они сдались без сопротивления, - прошептал сержант трактирщику. - И все же присматривайте за ними.
- Ни о чем не тревожьтесь, - заверил его Бенито, - не спущу с них глаз.
Когда мико оглядел убогое помещение с вытертыми коврами и грубо сколоченными стульями, на губах у него появилась горькая усмешка.
- Погляди, Эль Золь, - пробормотал он, - сколь охладели к нам сердца бледнолицых. Прежде нас принимали в богатом вигваме, а сейчас...
Молодой вождь тоже окинул взором комнату и вдруг заметил сидевших в углу пиратов. Глаза его вспыхнули яростью, ноздри затрепетали. Он бросился к их столу.
- Разве вождь пауни и каманчей для того сохранил твою презренную жизнь, чтобы ты ядовитым дыханием отравлял воздух, которым дышит несчастный отец Канонды! - воскликнул он, выхватив боевой нож и занеся его над Лафитом.
- Именем закона приказываю тебе - остановись! - сказал сержант, перехватив руку индейца.
- Сын мой, - горестно проговорил мико, - не забывай о том, что мы в вигваме бледнолицых.
А тем временем Лафит как ни в чем не бывало неторопливо допил свой стакан вина.
- Будь я проклят, но у этого малого кровь холодна, точно лед, шепнул один из ополченцев другому.
- Да, но это единственное его достоинство. Впрочем, с таким же хладнокровием он может перерезать тебе глотку.
Вдруг дверь трактира распахнулась, два индейца вбежали в комнату и бросились к Эль Золю. Они обнимали его, оглядывали и даже ощупывали его руками, словно не веря собственным глазам. А потом, почтительно скрестив руки на груди, принялись обстоятельно рассказывать ему о чем-то на диалекте пауни. Меж тем Токеа опустился на пол подле камина и долго сидел, не шелохнувшись. Наконец он бросил взор в сторону Лафита, но тут же с презрением отвернулся. Впрочем, было заметно, что любопытство обуревало старика и лишь гордость не позволяла ему заговорить первым.
Но тут пират поднялся из-за стола и подошел к нему.
- Вот мы и встретились вновь, мико, - обратился он к Токеа. Миновало три месяца, возможно, мы стали теперь мудрее, но увы, не счастливее. Где те блаженные времена, когда мы мирно сиживали в твоем вигваме! Как жаль, что ты отвернулся тогда от меня. Я же, как последний глупец, ради девушки поставил на карту наше благополучие. Токеа, я не кривлю душой, говоря так. Мы могли бы жить мирно и счастливо на прекрасных землях, куда никто не посмел бы вторгнуться и нарушить наш покой. Но мечте не суждено было сбыться.
- Ты, за голову которого бледнолицые назначили столь высокую плату, сидишь теперь в их вигваме? Как такое могло приключиться?
- Разве ты забыл, мико, как я еще тогда говорил, что сумею защитить вас? Что вам нечего страшиться бледнолицых? Уже в ту пору в голове у меня созрел план примирения. Впрочем, теперь все пошло прахом.
- Выходит, вождь Соленого моря стал другом бледнолицых?
- Если это можно назвать дружбой. Они милостиво позволили мне рисковать своей шкурой и палить из их пушек, - горько усмехнулся пират. И за все за это даровали мне прощение вместе с настоятельным пожеланием, чтобы я поскорее убирался из их страны.
- Вождь Соленого моря отправился к бледнолицым, чтобы вместе с ними поднять томагавк против Великого отца Канады?
- Я только что вернулся с поля битвы. Американцы одержали блистательную победу.
Токеа, слушая Лафита, постепенно менялся в лице, словно не в силах более сдерживать бури, бушевавшей в его груди. Глаза его налились кровью, громко застонав и закрыв лицо руками, старик рухнул на пол.
- Что с тобой, мико! - вскричал Лафит, поднимая его.
- О духи моих предков! О духи моей бедной дочери! Токеа виноват перед вами и готов принести искупительную жертву. Бледнолицые вновь обманули мико!
- Мико, - обратился к нему трактирщик, - стол для тебя накрыт. Ешь и пей, сколько хочешь, а все дурное выкинь из головы.
Старик машинально взял протянутый ему стакан и выпил.
Потом второй, третий. Вскоре он уже без чувств лежал на полу.
- Старый пьянчуга, - чуть презрительно заметил трактирщик.
- Нет, он - король! - задумчиво возразил Лафит. - Законный король, в жилах которого течет самая благородная кровь. Ты бы не вынес и сотой доли тех испытаний, что выпали ему. Слышишь? Палят пушки. Должно быть, прибыл главнокомандующий. Спи спокойно, мико, - сказал Лафит, поглядев на Токеа. - Завтра тебе предстоит пережить еще многое.
40
На следующее утро обоих индейцев привели в гостиницу, где разместился главнокомандующий. В коридорах толпились офицеры, дружески беседовавшие с пленными англичанами.
- Индейцы! - крикнул кто-то. - Пропустите их к генералу!
Когда они вошли, с кресла поднялся высокий, крепкого сложения мужчина с проницательными глазами и резкими чертами лица, выражавшего неколебимое спокойствие и уверенность. Левая рука у него была на перевязи. Выдержав небольшую паузу, он величественно кивнул индейцам и снова уселся в кресло.
- Токеа, - сказал майор Коупленд, - ты стоишь перед главнокомандующим, отважным воином, одержавшим победу над сынами Великого отца Канады.
Мико внимательно поглядел на генерала, затем склонил голову и протянул руки ладонями кверху.
- Мико племени окони, - сказал старик, - пришел сюда, чтобы протянуть руку дружбы.
- Мы знаем Токеа, мико племени окони! - сказал генерал. - Но кто этот молодой воин?
- Эль Золь, вождь каманчей.
- Тогда скажи молодому вождю каманчей, что мы рады видеть его в вигваме бледнолицых.
Эль Золь приложил правую руку к груди и почтительно склонил голову.
- Токеа, - чуть помолчав продолжал генерал, - мы много слышали про тебя дурного, но мы не держим на тебя зла.
- Токеа навеки покинет ваши земли, - сказал старик. - Он знает, что всегда будет помехой бледнолицым. Он выполнил волю Великого Духа, приказавшего ему унести со священного поля кости его предков.
- Но что же тогда он искал в Алабаме? - качая головой, спросил генерал. - Послушай, Токеа, сколько бы ты не хитрил, мы всегда сумеем разгадать твои уловки.
- Токеа отправился туда, чтобы в последний раз говорить со своим народом. Если бы великий воин слышал слова Токеа, он не стал бы хмурить чело. А теперь Токеа уйдет туда, где более никогда не увидит бледнолицых. Уши мико глохнут от стука их топоров.
- Неужто старый Токеа променяет благословенные земли своих предков на куда более скудные охотничьи угодья?
- Когда краснокожему воину достается красивая, но ленивая жена, он отсылает ее прочь и берет в жены девушку некрасивую, но прилежную. Токеа жил на землях своих отцов, но настоящими хозяевами тут всегда были бледнолицые. Если лошади и скот бледнолицых забредали в его земли, Токеа возвращал все, но когда лошади краснокожих оказывались во владениях бледнолицых, те забирали их себе. Токеа не желает более жить по соседству с бледнолицыми!
- Но разве среди краснокожих нет дурных людей?
- Краснокожие наказывают их и изгоняют из племени. А бледнолицые просто делят меж собой награбленное.
- Ты решил уйти в земли каманчей? - спросил генерал. - Токеа, тебе следовало бы понять, что мы сильнее вас, мы хозяева этой страны. Мы могли бы просто отнять ваши земли. Но мы купили у вас эти земли, ибо хотели, чтобы вы стали нашими братьями.
- Великий Дух, - презрительно продолжал мико, - населил наши земли огромными пауками. Пауки сказали птицам: "Мы не будем чинить вам зла, только не рвите паутину". Но когда голодные птицы вылетели из гнезд, весь лес уже был затянут паутиной. Бедные птицы запутались в ней, и пауки высосали из них кровь. Все бледнолицые - пауки. Многие племена краснокожих уже исчезли с лица земли. Одних погубили ружья бледнолицых, других огненная вода. Токеа уйдет отсюда.
- Поступай, как знаешь. Мы не станем удерживать тебя.
- Великий Дух даровал людям огромные земли. Но бледнолицых обуревает жадность, они тянут руки к тому, что по праву принадлежит краснокожим.
- Бледнолицые платят за все долларами, - возразил генерал.
- Сначала они опаивают краснокожих огненной водой, а потом хитростью выманивают у них земли.
- Великий Дух, - спокойно сказал генерал, - создал землю для того, чтобы люди возделывали ее и питались ее плодами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27