Андреа отпрянул от иллюминатора, обернулся, но того, кто говорил, увидел не сразу. Вернее, он сначала отметил, что в каюте появилось что-то новое, но лишь когда это «новое» задвигалось, поворачиваясь к Андреа из профиля в фас, стало понятно, что это и есть тот, кто заговорил.Это не был человек в прямом смысле слова, скорее это был бледно раскрашенный контур, словно вырезанный из картона, достаточно тонкого и гибкого, чтобы пролезть в щель под дверью. Было странно видеть, как этот плоский контур уверенно стоит на ногах, хотя по идее он должен был смяться и упасть под действием собственного веса.Контур сделал шаг в сторону, и оказался у стены. Теперь, если взглянуть мельком, можно было и не обратить внимания на его двумерность, восприняв эту картину по-обыденному — стоит себе человек опершись о стену, и стоит.«И человек, я бы сказал, красивый,» — добавил про себя Андреа. — Настоящий звездолетчик. Шнурованный темный комбинезон, очень привлекательное лицо с волевым подбородком, непокорная прядь светлых волос, выбивающаяся из-под пилотки, и светлые серо-стальные глаза, привыкшие пронизывать души людей так же, как космические дали… Так, с чего это я опять? Зацепило что ли? Должно быть от него здорово Волей Создателя прет, или как тут это называют…"Плоский человек тем временем отбросил рукой в сторону ту самую непокорную прядь волос и продолжил, обращаясь вроде бы ко всем присутствующим, но почему-то в единственном числе:— Товарищ! Глядя в бескрайние просторы космоса, расстилающиеся перед тобой, гордо озирая чужие и холодные пространства, которые покоряются технике, созданной Человеком, можешь ли ты забыть о родном доме, который отправил тебя в далекий путь? Можешь ли ты не нести в своем сердце веру в неизбывное счастье Вселенной, то счастье, которое уже стало для тебя привычным, но которого еще лишены тысячи разумных существ! Наша…Дверь каюты распахнулась, и вбежал Лак-Жак. Не обращая внимания на продолжающийся монолог, он подошел к плоскому, и принялся скатывать его в рулон, начав с головы, и поэтому продолжающиеся призывы кому-то в чем-то помочь сразу стали глухими и неразборчивыми. Взвалив получившийся рулон на плечо, контрабандист бросил в сторону Андреа что-то вроде «Пойдем, поможешь», и потопал по скупо освещенному коридору. В конце него обнаружился большой шкаф, явно не принадлежащий к штаному убранству эсминца, и Лак-Жак скомандовал:— Осторожно открывай дверцу… Я говорю — осторожно, чтоб тебя! Рассыпешь ведь!«Что рассыплю?» — хотел спросить Андреа, но тут же и сам увидел, что. На полках шкафа сверху до низу лежали десятки таких же рулонов, одни — перевязанные шпагатом, другие заклеенные скотчем. Лак-Жак принялся пристраивать свой груз, сноровисто обматывая его лохматой веревкой, и закончив дело, с облегчением захлопнул дверцы.— Фу. Мои извинения. Он вас сильно напугал? — обратился он к Андреа.— Да нет, скорее удивил. А кто это?— Это? — контрабандист кивнул на шкаф, давая понять, что понял вопрос. — Это остатки прежнего экипажа. Если к штурвалу не пускать, то большого вреда от них нет, но зануды страшные.— А почему они… такие?— Мой дорогой друг! К сожалению, мне трудно сказать с определенностью о причинах подобного состояния этих несчастных. Скорее всего это замысел Творца, хотя причины возникновения этого замысла для меня совершенно неясны.Куском все той же веревки Лак-Жак обмотал дверцы шкафа и повернулся к Андреа:— А теперь я попрошу вас отправиться в отведенную вам каюту. У меня еще впереди куча работы, большую часть из которой задали мне именно вы и ваши дамы.Работы у контрабандиста действительно оказалось много. В течение последующего часа, или что-то около того, «Морально Устойчивый» кренился в разные стороны, разгонялся и тормозился, трясся крупной и мелкой дрожью, а то и вытворял все это одновременно, выматывая душу у пассажиров. Даже Голди с Ану-инэн сидели на своих диванах с позеленелыми лицами, а что касается Андреа, то лишь многократные напоминания самому себе о собственной изначальной крутости хоть как-то помогли ему продержаться до посадки. * * * Впрочем, сам процесс приземления тоже оказался достойным финалом такого полета — могучий удар по корпусу снизу, от которого под Ану-инэн в диване что-то громко хрустнуло, и после удара «Устойчивый» начал размашисто раскачиваться на амортизаторах, причем амплитуда этих раскачиваний не уменьшалась, а наоборот увеличивалась, до тех пор, пока эсминец не подпрыгнул вновь, а потом снова шмякнулся оземь, но этот раз почему-то пружинить ничего не стало.Двигатели заглохли, наступила тишина, которую никто из сидящих в каюте не решился нарушить, и первый звук, который раздался после посадки, донесся снаружи: по обшивке простучала как будто монотонная барабанная дробь.— Опять стрельба, — откомментировала Ану-инэн. Она собиралась еще что-то сказать, но в каюту вошел контрабандист.— Итак, милостивые сударыни и сударь, я свое дело сделал. Экипаж корабля прощается с вами и желает приятного путешествия. Звездолет дальше не идет, просьба освободить каюту!— Э, достопочтенный, — перебил его Андреа. — А не могли ли бы вы… так сказать в рамках традиций доброжелательности… как-нибудь обрисовать, куда мы собственно сейчас попадем?Эсминец содрогнулся — судя по звуку, рядом ним разорвалась небольшая мина.— После выхода из корабля вы окажетесь на шестой стоянке Планетарного Космопорта, сектор Б. Здесь к вам никто не будет приставать относительно документов, паспортов и справок, а так же можете не опасаться проверок на наличие Пассажиров, Наездников, Управляющих и тому подобных существ. Рекомендую для начала посетить бар… собственно говоря сектор Б — это и есть бар, вернее — бары. Ничего другого тут нету. Вы его сразу увидите, когда выйдете на поле, однако все равно советую взять такси… Ах да, простите, я забыл о вашем финансовом положении! Тогда вам все равно надо будет взять такси, но по приезде быть готовыми к неприятностям с таксистом.— А без такси? — поинтересовался Андреа, уже примерно зная, каков будет ответ — по кораблю вновь прошлись из чего-то среднекалиберного. На лице Лак-Жака отразилось сомнение:— Ну разве что короткими перебежками… У некоторых получается. А теперь прошу меня извинить, но время стоянки ограничено. Если вы когда-либо пожелаете вновь воспользоваться моими услугами, то сигнал — три красные ракеты в состоянии отключки. Однако, просьба учесть — услуги Лак-Жака никогда не были дешевыми. Еще раз желаю вам всего хорошего, буду рад вас видеть на борту моих кораблей как можно реже!Проговорив последнюю фразу, Лак-Жак сделал шаг назад, и захлопнул дверь. Тут же где-близко зажужжал мотор, стенка с иллюминатором и стендом «Крепить боевую…» начала откидываться вперед, а пол наоборот, подниматься вверх — каюта как бы начала выворачиваться наизнанку. В расширяющуюся щель между стеной потолком забрезжил серенький свет снаружи, и Андреа понял, что еще несколько секунд, и они все окажутся на поле космопорта, сектор Б. Он вскочил на ноги, рывком поднял за руку Ану-инэн, а Голди уже сама свалилась со встающего на дыбы дивана. Обе девушки тоже поняли, что там, снаружи, гостей встречают скорее салютом, чем оркестром, и поэтому Ану-инэн выхватила свою пушку, а ее подруга попросту застыла в напряженной позе, готовая ко всему.Летное поле космопорта уходило вправо и влево до горизонта, а прямо по линии взгляда возвышалось здание, больше всего похожее на кучу осколков разбитой вазы, подсвеченную изнутри. Стеклянные плоскости торчали в разные стороны совершенно бессистемно, но общая форма строения была близка к пирамиде — впрочем ее верхушку скрывали низкие облака, и вполне возможно, что там, за ними, архитектурный стиль здания резко менялся.«Морально Устойчивый» стоял, опершись на свои четыре стабилизатора, закрывая обзор назад, но и растеряно стоящим на бетоне девушкам, и самому Андреа хватало и той части панорамы, которая осталась доступной.Сначала Андреа восхитился многообразием форм и размеров кораблей, без видимого порядка расположившихся на поле. Устремленные вперед и вверх остроносые, припавшие к земле плоские и широкие, переливающиеся красками силовых полей энергетические… Но сильная рука Ану-инэн рванула его за шиворот, и Андреа шлепнулся вниз, а перед глазами вместо величественной панорамы космопорта оказался серый, потрескавшийся бетон, на котором мелкими камушками были выложена аккуратная надпись «Гамма Лиры. ДМБ-41480. Служи сынок, как я служил, а я на слу…» — середина фразы скрылась под узким бедром Голди, которая плюхнулась рядом, а оканчивалось поучение словами «…й ложил!»Черный шар, ощетинившийся антеннами и широко расставивший манипуляторы с тихим жужжанием проплыл над ними и завернул за «Устойчивого». Через минуту он показался с другой стороны корпуса эсминца, но в этот момент блеснула вспышка, и лазерный луч с одного из стоящих в отдалении кораблей превратил черный шар в клубящий сноп пламени, рухнувший на бетон.— Что-то мне это перестало нравиться! — заметила Голди.— Мне это не нравилось с самого начала, — успокоила Ану-инэн, и добавила:— Где такси-то? Что-то не хочется короткими перебежками! Похоже, тут любое движение воспринимается как приглашение поупражняться в стрельбе!Андреа повертел головой. Ничего похожего на бронированное средство передвижения, способное заниматься здесь частным извозом, не наблюдалось — вернее обгорелая груда обломков, лежащая на поле в отдалении, могла когда-то им быть, но теперь ожидать от нее предложения транспортных услуг не стоило.В стороне прошелестела серия трассирующих снарядов, которые унеслись куда-то вдаль. Через полминуты за горизонтом полыхнуло, и донесся отдаленный гул.— Ну и долго нам так лежать? — ядовито начала Голди. — Я сейчас… — но тут же она осеклась: начатую было гневную тираду прервал отчетливый хруст, раздавшийся в нескольких метрах от лежащих. По серому бетону во все стороны брызнула паутинка трещинок, а в ее центре покрытие медленно вспучивалось, подпираемое чем-то изнутри. Хруст повторился — кусок бетона откололся, подпрыгнув вверх, и словно политый волшебным составом бобовый стебель над землей начал плавно подниматься тонкий белесый прутик. Когда его высота достигла примерно метра, его вершина изогнулась под прямым углом, и на торце прутика обнаружился маленький, мутный глаз. Лениво мигнув, глаз развернулся на своем стебельке, и принялся неторопливо осматривать окрестности.Андреа внутренне сжался, да и девушкам тоже стало не по себе. А глаз продолжал поворачиваться, и наконец остановился, глядя точно на них. Постояв секунду в неподвижности, он чуть подался вперед, прищурившись. словно близорукий, и рука Андреа невольно поползла к бедру, хотя меча там уже давно не было.— Э, э, ты… — полуугрожающе-полуиспуганно пробормотала Голди, но глаз на это не среагировал. Чуть-чуть покачавшись, он вдруг закрылся, и исчез обратно под землю, так резко, как будто кто-то там его там с размаху дернул за стебель.— Ну и что дальше? — поинтересовалась Ану-инэн.— Похоже, ничего хорошего… Ноги отсюда делать надо… — пробормотал Андреа: из глубин резервной памяти постепенно всплывал какой-то образ, и образ весьма неприятный…Снова раздался хруст, но на этот раз он был в несколько раз громче предыдущего. Бетон под лежащими ощутимо дрогнул, и там, где только что торчал из земли тоненький стебелек с глазом, начала образовываться воронка, в которую проваливались все новые и новые куски покрытия, отрывающиеся от ее краев. На дне все сильнее и сильнее ворочалось что-то живое, и наконец, отпихав куда-то вниз комья грунта и каменное крошево, оттуда вверх поднялась огромная пупырчатая голова с круглым ртом, усеянным рядами уходящих вглубь слабо светящихся молочно-белых зубов и свисающим вниз широким, мускулистым языком. Рот окружали маленькие усики, но когда два из них зашевелились, и вытянулись в сторону людей, стало ясно, что это те самые стебельки с глазами.Андреа лежал, словно загипнотизированный, глядя на пасть, в которую он мог бы пройти, разве что пригнув голову, понимая, что бежать пожалуй и некуда, и незачем. «Даже Анкин пистолет тут вряд ли поможет… — мелькнула мысль. — Неужто доигрались?»В глубине глотки чудища родился странный звук — то ли оно попыталось грозно зареветь, но поперхнулось, то ли произнесло что-то, то ли просто откашлялось. Затем повторило попытку, но теперь слова получились уже более разборчиво:— Ну что, командир, такси до порта брать будем?К такому вопросу «командир» Андреа оказался не готов, и инициативу в переговорах взяла на себя Ану-инэн, которая казалась напугана меньше других.— Вообще-то собирались… — сообщила она одному из глаз, повисшему прямо перед ее лицом, рассудив, что где глаз, там и ухо.— Ну, а че вошкаемся? — поинтересовалась тварь, и по языку, до сих пор расслаблено висевшему, пробежала волна дрожи, затем он вытянулся вперед, напрягся, и изобразил собой нечто вроде красной, влажной лестницы ведущей в круглый туннель глотки. Зубы засветились сильнее, а рот из круглого стал чуточку овальным, что при некотором воображении можно было принять за гостеприимную улыбку.— Туда, что ли? — поразилась Голди. — А обратно как?— Точно так же. Я ж не тупой, клиентов переваривать — они мне деньги платят. А так кто со мной тогда в следующий раз поедет?Слова, которые произносило чудище рождались где-то в глубине его желудка, а рот при этом не двигался. Примерно секунду Ану-инэн думала, а потом быстро произнесла:— М-м-м, знаете… Я передумала, мы лучше так пойдем. Извините. Всего хорошего.Представив, что происходит с пассажирами, которые не в состоянии заплатить, Андреа не мог не одобрить ее решения.Глаз на стебельке покачался, еще раз оглядел потенциальных клиентов, пасть зверюги с резким стуком захлопнулась, и морда чудовища так же неторопливо, как и появлялось, ушло вниз, под землю, оставив после себя глубокую воронку в бетоне. * * * Андреа еще раз смерил взглядом расстояние до здания. То, что до него далеко, было понятно с самого начала, но насколько далеко? Около него и на нем не было заметно ни одной знакомой детали, по которой можно было бы оценить его масштабы, и соответственно удаление.— Ладно! — воскликнул он преувеличенно бодро. — Как-нибудь доберемся, а, девчонки?— Не торопись, красавчик, — ответила Ану-инэн, и продолжила задумчиво:— Ты головой подумай: вот это… этот… словом такси, видимо здесь работает постоянно. Так? Значит, такие ямы, как вот у нас тут образовалась, должны быть по всему космодрому раскиданы. А их нет.— Ну?— Значит их кто-то заделывать должен, а? И достаточно быстро! Так что я думаю — подождать тут немножко, а потом с ремонтниками этими потолковать.— Молодец, Ану! — воскликнула Голди. — Варит котелок!Андреа промолчал — неизвестно кто будет этими самыми ремонтниками, и как с ними придется толковать. К тому же, маячащий за спиной «Морально Устойчивый» мог в любой момент взлететь, а оказаться рядом со взлетающей ракетой, пусть даже и безнадежно устаревшей, Андреа совсем не хотелось.Он был уже готов начать спорить, но поворачивая голову к Ану-инэн зацепил взглядом длинный, приземистый силуэт, скользящий над землей в их сторону. «Наверное, ремонтники!» — подумал он и не ошибся.Длинный и низкий аппарат, держащийся непонятным способом в воздухе при ближайшем рассмотрении оказался чем-то вроде бортового грузовика, груженного тускло поблескивающими железяками, к которому на коротком тросе был подцеплен так же парящий прицеп с бетономешалкой на нем.«Грузовик» сбросил скорость, и остановился с другой стороны от воронки. Андреа напрягся, ожидая очередного подвоха, и замер, устремив взгляд на дверцу кабины. Но она осталась неподвижной. Зато железяки, сваленные в кузове со скрежетом зашевелились, распрямляясь, и Андреа ощутил знакомое, хотя и не часто посещающее его чувство раздвоения восприятия. Сам он был склонен принять эти движущиеся металлические фигуры за как следует экипированных рыцарей («Видали мы таких!»), но Резервная память настойчиво подсказала иное название: «Роботы». И скорее всего, надо было доверять ей — откуда в этом мире могли бы появиться рыцари?Роботы один за другим выпрыгивали из кузова, приземляясь на бетон с молодецким бряканием, и сразу же принимались за дело — долбить ломами зазубренные края воронки и таскать на носилках бетон. На окружающее они не обращали никакого внимания, и окружающее тоже никаких препятствий ремонтникам не чинило — пока что в их сторону никто не направил ни одного снаряда, хотя вялотекущая перестрелка продолжалась по всему полю. Впрочем, сказать, что двигаются роботы очень активно, было нельзя — то и дело они останавливались, иногда присаживались на обломки, а один и вовсе бочком, бочком, и скрылся за грузовиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44