— повторила вопрос Голди, и получила в ответ длительное, переливчатое шипение. Переводчик издал несколько нечленораздельных звуков, и насекомый добавил:— Ну а для простоты меня зовут Марсианином. В жизни не был на Марсе.Пока шел этот разговор, Андреа присел было в свободное кресло, спохватился и встал, но тут же почувствовал себя в затруднительном положении. Кому же предложить присесть, Голди или Ану-инэн? Первая конечно красивее, но значит другой лишний знак внимания будет гораздо более приятен… Но не почувствует ли Ану-инэн в этом нарочитость, и тогда…— Ты чего застыл? Решаешь, кто присесть достойнее? — прервала его мысли Ану-инэн, и решительно плюхнулась на сиденье.— Голди, можешь рядом примостится, место есть! А то пока наш кавалер сообразит…Пристыженный Андреа сделал вид, что ничего не произошло, и повернулся к пульту. Марсианин безучастно глядел на экран — на нем ничего не изменялось, лишь по правому и левому краям по-прежнему текла нескончаемая полоса кодов. Андреа обратился к нему:— Наверно долго учится надо, чтобы понимать все, что тут пишется?Эта фраза была произнесена нарочито уважительным тоном, обычно предполагающим, что собеседник долго будет объяснять, как все тут сложно, получая при этом удовольствие от своей значительности, подсознательно свяжет это удовольствие с образом спросившего, и таким образом возникнет дружеская симпатия. Но Марсианин почесал свой мех там, где у людей находится живот, и ответил по-другому:— А я и не понимаю что там пишется. И никто не понимает. Если по правде, то у меня тут четыре полезных предмета есть: экран, штурвал, гашетка и отключалка. Причем отключалка самодельная опять же, как и у всех. Остальное так, декорация.Андреа посмотрел на многоцветие приборов, на каждом из которых мигали лампочки, покачивались стрелки и горели цифры, на панели из многочисленных переключателей, на круглый будильник, громко тикающий на полочке у экрана, и вернулся взглядом к рубильнику. Он был большой, железный, и к нему из-под пола тянулись четыре провода, примотанные к клеммам синей изолентой. Ничто другое на роль самодельной отключалки не подходило.— И чего она отключает?— Посудину мою, чего ж еще?— А от чего?— Слушай, друг, а ты откуда, собственно взялся?Андреа вскочил, расправил плечи, и гордо воскликнул:— Славное герцогство Отрейское, владения Западного Мараканора и Восточного Караманора! — но тут же устыдился своего выступления, и пояснил тоном ниже:— Ну, это не здесь, вобщем…— Другие края, дошло? — пришла на помощь Голди.— Которые вроде есть, но туда просто так не попадешь! — добавила Ану-инэн.— А, понял, — Специально для собеседников Марсианин покивал головой, и продолжил что-то говорить. Но следующие несколько слов переводчик вдруг произнес на незнакомом языке, и Марсианину пришлось несколько раз стукнуть по его передней панели.— Так, о чем это я… Да, так вот, у вас что, отключалок нету?— Нету, — честно сознался Андреа.— Трудно же вам, ребята… То ли дело у нас: вот я сейчас рубильник воткнул, и эпизод, в котором я по идее задействован, идет мимо! Нас сейчас ни пираты не остановят, ни на мину не напоремся… Ну и сами мы тоже никому и ничего. Правда опасность есть тут, и даже две: во-первых когда в отключке слишком долго, то по выходе на тебя сразу столько всего сыплется, что только успевай крутиться.— А во-вторых? — не утерпела Голди, хотя было и так ясно, что рассказ на этом не остановится.— Во-вторых, красавица, за это время про тебя могут просто забыть. И когда возвращаешься, то может оказаться что ты уже не нужен, или что твое место занято.— То есть с линии сходишь.. то есть из эпизода, если по-вашему говорить?— Нет, просто на распыл. Чтоб из эпизода уйти, отключалкой не обойдешься, тут гасилка нужна. А как ее сделать, никто не знает. Разве что люди Наталии, вон как тот, с которым мы тут махались. Кстати, хорошо, что я про это заговорил. У меня ж обязательная программа есть, выполнять надо! Пождите пока что…Марсианин снова развернулся в кресле, протянул лапу к будильнику, переставил стрелку звонка на четверть часа вперед, подумал, сделал время до сигнала чуть поменьше. Вернув часы на место, громко втянул и выпустил обратно литра три воздуха (наверное имелся в виду глубокий вздох) и перекинул рубильник-отключалку обратно. Тотчас звезды вновь побелели, «Пронзатель Вселенной» ощутимо качнуло, и мимо него с ревом пронесся вперед маленький аппарат с широко раскинутыми крыльями, чем-то напомнивший Андреа истребители по имени «Тигр», а за ним еще один, и еще… Марсианин прошипел нечто, что коробочка на его груди предпочла оставить без истолкования, схватился за штурвал, и бросил еще одну короткую фразу, и на этот раз перевод последовал, причем очень многословный. Пассажирам предписывалось пристегнуть ремни, снять очки, серьги и туфли на высоком каблуке, сообщалось о расположении аварийных выходов, а в заключении их призывали в случае разгерметизации корпуса не проявлять паники, а организованно двигаться в направлении хранилища спасательных скафандров. «Пронзатель Вселенной» уже закладывал третий вираж-петлю, когда наконец зазвучала последняя фраза перевода: «В случае гибели страховое возмещение выплачивается только в случа… лько в случа… лько в случа…» — Марсианин улучил момент и вновь шмякнул по переводчику, и то, в каких случаях можно все же рассчитывать на страховку, осталось неизвестным. К этому времени Андреа прочно держался руками за скобы в стене, а Голди с Ану-инэн вжимались в свое кресло, пристегнутые одним на двоих ремнем.Марсианин то вращал свой корабль вокруг продольной оси, то заставлял его задирать, и сразу же опускать нос, и все вместе почему-то очень напомнило Андреа уже виденный воздушный бой, даже световые лучи, полосовавшие черноту космоса были прерывистыми и летели примерно с той же скоростью, что и трассирующие снаряды. Из динамика доносились крики: «Космический монстр, вперед… Гравитационный отражатель… Сэнди, Сэнди, прикрой… Сейчас мы накроем эту штуку!». Свистели двигатели, оставляя за собой мерцающие шлейфы, грохотали взрывы, и в черном небе вспухали кляксы взрывов.Но вот среди всего этого многоцветного и многозвучного хаоса раздался звон будильника. Марсианин тотчас же схватился за отключалку, но разболтанное крепление перекосило, и воткнуть рубильник в клеммы с первого раза не удалось, так что опять положение спасло лишь сотрясение от близкого разрыва.В рубке вновь воцарилось спокойствие — синие звезды неподвижно повисли на экране, звуки космической битвы стихли и лишь звонок продолжал устало дребезжать на последнем обороте пружины, и вскоре замолк.Первой подала голос Ану-инэн:— А здорово, да? Мне как раз такой штуки не хватало, слышь, Марсианин, ты говоришь что она самодельная? Научишь делать?— Можно, сложного тут ничего нету.— Отлично! Тогда мы с тобою, Голди, как вернемся, вообще заживем… И в крутые тебе не понадобится, Асва поцелуешь на прощание, и пусть себе топает с богом, свою крутость потерянную разыскивать.— Вернемся? — Голди выбралась из кресла, уперлась руками в стену и выгнула спину, потягиваясь как кошка, так что вся ее фигура явственно прорисовалась под комбинезоном.— А как? По мне так и тут неплохо… Эй, эй, жукоглазый, ты чего это на меня этак глядишь?! Ладно, Асв таращится, с ним все ясно, а ты-то?!Андреа, который действительно с немалым удовольствием смотрел на разминающуюся Голди, перевел взгляд: глаза Марсианина были даже не розовыми, а ярко-красными, шерсть встопорщилась, а жвалы беззвучно шевелились. Андреа на всякий случай сделал шаг вбок, чтобы перехватить «жукоглазого», если тот совсем потеряет голову. Однако обошлось без этого: Марсианин с видимым усилием отвернулся, и из-за его спины раздалось прерывистое, как бы раздосадованное, шипение, и равнодушный перевод:— Прошу прощения, но влечение к вашим женщинам сильно развито у моей расы.— Извращенцы? — поинтересовалась Ану-инэн.— Может быть. Только то же самое творится и у многих других рас. Практически, у нас все существа ценят красоту человеческих женщин, и не только ценят, но и это, как бы сказать, умеют практически использовать. Впрочем ваши мужчины тоже интересуются женскими особями других видов, и тоже не только для духовного общения… Когда других поводов нет, войны в космосе начинаются из-за этого.— Фу, гадость. То есть, Марсик, ты не обижайся, для своих женщин ты наверное парень хоть куда…— К сожалению, у моей расы нет женщин.— Это кто ж вас так? — изумился Андреа.— А … его знает. Поймал бы … — … на …! — В речи Марсианина вновь появились паузы, но теперь было понятно, что дефекты переводчика не при чем.— То есть, кто в этой … виноват, понятно. Но с этим не поспоришь, и приходится на баб ваших накидываться. Думаешь самому приятно? Как посмотришь на губы эти красные, да на эти глаза моноблочные, — уродство же! А язык этот ваш — розовый, да в пупырышках, да вечно мокрый, и двигается постоянно, как вспомнишь, ой … , так с души воротит. Я уж про … не говорю, а еще и гладить полагается, …! Но вот как накатит — и лезешь, хотя и самому противно, а ничего не сделаешь, даже отключалка не помогает, потому что отрубается только эпизод, а природу собственную отключить можно только с жизнью вместе.Андреа сочувственно вздохнул: все-таки к нему Создатель относился с большей заботой. Реакция девушек была несколько иной:— Это кто тут урод? — гневно вопросила Ану-инэн, а Голди одновременно с этими словами демонстративно подтянула комбинезон так, что б ее грудь очерчивалась как можно соблазнительнее.— Э, э, подруги! — Андреа сообразил, что речь Марсианина понята как-то не так. — А ну хватит, и так парню тяжело, а вы еще тут прелестями трясете. Голди, кому сказал! Свои позы для кого другого прибереги! Для меня например.— Очень надо! — фыркнула Голди, но тем не менее встала по стойке «вольно-и-скромно».— И ты хозяин, тоже поспокойней, — продолжал наводить порядок Андреа, с удовольствием слушая свой уверенный и громкий голос. — А ведь я хоть и из других краев, но разобраться могу по-крутому!Наступила тишина. Андреа стоял с выпяченной грудью и надменно осматривал слушателей — нет ли у кого предложений и замечаний. Девушки молчали, пристыженно потупившись, выражение лица Марсианина расшифровке не поддавалось, но переводчик молчал, и все вроде бы было пристойно. Правда через секунду Ану-инэн хмыкнула, и сказала, обращаясь как бы к подруге, но так чтобы было слышно:— Нет, все же есть в парнишке что-то… Ну его, членистоногого, ты лучше Асвом займись.Следующие несколько часов прошли в тишине и спокойствии: устыдившийся несдержанности Марсианин по-быстрому провел пассажиров в маленькую каютку, показал как выключается свет, и поспешил удалиться в рубку. Коек, а вернее голых топчанов, крытых линолеумом, в каюте было два, и Андреа с невозмутимым, как считал сам, видом, без лишних слов принялся устраиваться на полу. Но Ану-инэн призвала подругу полюбоваться на эту «несчастную мордочку», и общими усилиями они впихнули слабо отнекивающегося героя на один из топчанов, а сами, нежно обнявшись, умастились на соседнем, напоследок призвав Андреа «не подумать плохого» — а он плохого и не подумал, потому что успел заснуть еще до того, как они легли.Во сне он видел себя, продающего на базаре жукоглазому покупателю красивую рабыню, а тот скандалил, и требовал товар своей породы, так что в конце концов Андреа оказался без рабыни, без денег, и без уважения товарищей по ремеслу, которые стояли, окруженные женщинами всех возможных разновидностей, вплоть до рыб и змей, зазывно качающих чешуйчатыми телами. * * * Подъем своим гостям Марсианин устроил просто: запустив по трансляции звон все того же будильника с пульта. Когда толком не проснувшийся Андреа пришел в рубку, он с удивлением увидел, что половину пространства экрана занимает некое небесное тело, большое и неаккуратно раскрашенное.— Откуда это взялось? — удивился он, и оказалось, что за время, пока пассажиры спали, Марсианин вывел «Пронзателя» из отключки, и долетел до ближайшей Планеты. Андреа попробовал шутки ради возмутится — мол разве нельзя было для нее какое-нибудь название выдумать, но Марсианин совершенно серьезно ответил, что это совершенно незачем.— Все они одинаковые — пояснил он, и попросил не мешать, надо договориться о посадке, и принялся шипеть и свистеть в микрофон, а когда этот процесс закончился, здесь были уже и Ану-инэн с Голди, привычно усевшиеся вдвоем все в то же широкое кресле. Планета вальяжно перевалилась с одного бока экрана на другой, и медленно начала вращаться, подставляя взгляду все новые и новые цветовые пятна на своем теле, самых неожиданных форм и расцветок.— Ну вот, — обратился Марсианин к пассажирам с таким деловым видом, что Андреа сразу заподозрил недоброе.— Я обо всем договорился. Пройдем охранение, потом паспортный контроль, потом кредитный и санитарный посты, и останется только таможенный досмотр и комплексный тест, но это уже внизу. За все про все с вас сорок семь галакредитов. Неторгуемо, можете не стараться. Я сам знаю, сорок пять должно быть, но я иметь тоже должен что-то!— А если нет галакредитов? — поинтересовалась Ану-инэн, и Марсианин с готовностью пояснил:— Ничего страшного. Тогда семьсот солов, или три с полтиною казарка. В принципе я могу взять и долларами, но только черному курсу, и будет это… сейчас… восемь миллиардов триста миллионов с чем-то. Сдача с десятки у меня найдется.Андреа поочередно напряг и расслабил основные мышцы тела, на всякий случай оперся спиною на стойку, и медленно произнес:— Ты не понял. У нас вообще нет денег.— Как нет? Они что там, сдурели? — глаза Марсианина начали менять цвет с белесого на красный. — Мне по… то, кого они там себе нанимают, но еще и денег не давать!— Погоди, а кто они?— А на кого ты работаешь?— Я? — Андреа возмутился. — Я, кроме как Создателю, не подчиняюсь никому!— О… господня! — Марсианин очень по-человечески схватился за голову. — Какого ты тогда ко мне за паролем подошел? И ответил ведь!— За каким паролем?— За таким! Любой нормальный человек знает, что в во всей Вселенной уже лет триста не найдется корабля, в котором можно что-то крутить ключом на двадцать два! Гайки только двадцать один и двадцать три!— А ну стоп! — Вскочившая на ноги Ану-инэн встала между Андреа и Марсианином, сердито глядя на обоих.— Чего орете? Асв, голубчик, пока что заткнись пожалуйста. А ты — давай-ка по порядку объясни, что к чему. Только спокойнее, а то у тебя как слова пропадать начинают, так я такое додумываю, что аж самой стыдно! Разошелся тут, глаза мои ему не нравятся, а своими светофор изображает!«Немалым усилием воли подавив свой гнев, он спокойно произнес…» — начал про себя комментировать свои действия Андреа — «Спокойно произнес… А чего тут говорить-то? Пусть будет: он спокойно отступил назад… блин, сзади же эта труба дурацкая… Лучше тогда так: спокойным усилием воли он успокоился, и спокойно… Да пошло оно все!» Однако внутренний монолог героя возымел действие: Андреа и вправду немного успокоился, и сумел даже дружелюбно улыбнуться Марсианину, глаза которого действительно напоминали пару светофоров.Ничуть не испуганная ими, Ану-инэн бесстрашно толкнула разозленного пилота в мохнатую грудь, и тот неожиданно покорно плюхнулся в свое кресло, буркнув:— Ладно, слушайте.В самом начале эпизода «Пронзателя Вселенной» нанял синдикат «Супер Стар оф Лайнс» для того, чтобы вывезти некоего крутого героя с межзвездной станции конкурирующей фирмы «Супер Лайн оф Старс». Кто будет этим героем, и что конкретно он должен был сделать на этой станции, само собой считалось тайной, однако война компаний длилась давно, и опыт по этой части у Марсианина имелся богатый: каждое подобное задание заканчивалось взрывом реактора вслед улепетывающему «Пронзателю».На этот раз все тоже началось по-обычному, но потом пошли накладки: Марсианин исправно приводил свой кораблик подряд на три станции «Лайнс», и все три, как и положено, взорвались, но герой-исполнитель теракта ни разу не подошел, и с ключом на двадцать два помочь не предложил. А на четвертый раз в одной машине с назвавшим пароль Андреа оказался человек, которого Марсианин давно и долго ненавидел лютой ненавистью.— Его Киоси зовут, ну, ты наверное знаешь. Он ведь в свое время тоже крутым героем был, в компании «Сора Тобу Хирю» работал. Я к ним в эпизод попал, и должен был высоко подняться, не в крутые конечно… — при этих словах переливчатые глаза Марсианина мечтательно помутнели. — Но хотя бы в серийные вышел. А Киоси по каким-то своим причинам эпизод похерил, сразу после начала. Гасилку где-то сам добыл, или уже тогда с Наталией сошелся. Причем гасилка мощная такая, все кто в том эпизоде задействованы были, так и остались в ступоре — ни туда, ни сюда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44