— Он тяжело дышал.
Над их головами тихо шептались листья оливы. Антонио, нахмурив брови, сосредоточенно смотрел вдаль.
По дороге, посеребренной луной, неторопливо трусил огромный сенбернар. Увидев людей, он свернул к таверне, медленно, с чувством собственного достоинства подо-щел к Казанове и улегся возле его ног, не сводя умных глаз с чужого человека.
Старик глубоко вздохнул. Он должен был сказать о том, что пришло в голову, когда узнал насчет машины, свалившейся в ущелье, и странных следов, которые, петляя, шли к обрыву... Но прежде ему надо было додумать все до конца. Вспомнились отлучки Джованни, деньги, которые он приносил, и то, что старательно скрывал, где и на кого работает, множество мелочей, случайных высказываний. Нет, не удалось парию укрыться в Генуе. Нашли. Заставили... И еще сказанные в бреду слова...
- Кажется, догадываюсь, что произошло. Джованни хороший шофер...— наконец заговорил Антонио.— Он был с ними... Но... - и не смог продолжать. Получилось бы — хочет сразу же выгородить мужа Лауры.
Казанова обернулся, положил ему руку на плечо:
— Если даже так...
— Это так!..— твердо произнес Антонио.
— Допустим... Но ты, компаньо, сказал «но»!.. Я и сам все понял... Джузеппе только подтвердил наши наблюдения,— уже горячо продолжал Казанова.— Однако мы не знали, кто бросил в пропасть машину. То, что ее муж водитель-ас, Лаура еще тогда сказала. Джованни нашли в другом месте. Все теперь ясно!..
— И потому ты предупредил пастухов?! — полувопросительно досказал Антонио.— А если отвезти его в больницу и «те» опять разыщут парня?
— Никуда не повезем. Есть свой врач. В горах наших партизан ремонтировал. Тех тоже нельзя было отвозить в больницу. Сообщим Джино и Энрико, они помогут! Не тревожься, компаньо!
«Компаньо»,— только теперь отметил старик, что к нему уже не раз так обращались,— значит, считают своим,— и вдруг почувствовал огромное облегчение.
Ясная звездная ночь укрыла горы, и месяц, будто зацепившись за острую вершину, залил серебристым светом уснувшее селенье.
— Мир вам, добрые, мужественные люди,— прошептал старик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Над их головами тихо шептались листья оливы. Антонио, нахмурив брови, сосредоточенно смотрел вдаль.
По дороге, посеребренной луной, неторопливо трусил огромный сенбернар. Увидев людей, он свернул к таверне, медленно, с чувством собственного достоинства подо-щел к Казанове и улегся возле его ног, не сводя умных глаз с чужого человека.
Старик глубоко вздохнул. Он должен был сказать о том, что пришло в голову, когда узнал насчет машины, свалившейся в ущелье, и странных следов, которые, петляя, шли к обрыву... Но прежде ему надо было додумать все до конца. Вспомнились отлучки Джованни, деньги, которые он приносил, и то, что старательно скрывал, где и на кого работает, множество мелочей, случайных высказываний. Нет, не удалось парию укрыться в Генуе. Нашли. Заставили... И еще сказанные в бреду слова...
- Кажется, догадываюсь, что произошло. Джованни хороший шофер...— наконец заговорил Антонио.— Он был с ними... Но... - и не смог продолжать. Получилось бы — хочет сразу же выгородить мужа Лауры.
Казанова обернулся, положил ему руку на плечо:
— Если даже так...
— Это так!..— твердо произнес Антонио.
— Допустим... Но ты, компаньо, сказал «но»!.. Я и сам все понял... Джузеппе только подтвердил наши наблюдения,— уже горячо продолжал Казанова.— Однако мы не знали, кто бросил в пропасть машину. То, что ее муж водитель-ас, Лаура еще тогда сказала. Джованни нашли в другом месте. Все теперь ясно!..
— И потому ты предупредил пастухов?! — полувопросительно досказал Антонио.— А если отвезти его в больницу и «те» опять разыщут парня?
— Никуда не повезем. Есть свой врач. В горах наших партизан ремонтировал. Тех тоже нельзя было отвозить в больницу. Сообщим Джино и Энрико, они помогут! Не тревожься, компаньо!
«Компаньо»,— только теперь отметил старик, что к нему уже не раз так обращались,— значит, считают своим,— и вдруг почувствовал огромное облегчение.
Ясная звездная ночь укрыла горы, и месяц, будто зацепившись за острую вершину, залил серебристым светом уснувшее селенье.
— Мир вам, добрые, мужественные люди,— прошептал старик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20