Убийство в оранжерее уничтожило в доме нечто, не поддающееся определению. Светлая мебель выглядела дешевой и неуместной в старинной комнате, словно кто-то попытался оборудовать современное жилье в пещере предков.— Садитесь, если хотите.— Я уже загостился?— Не вы один, — все, — сказала она немного туманно. — Я сама не ощущаю себя здесь дома. А если задуматься, то, наверное, никогда и не ощущала. Впрочем, об этом поздно говорить.— Или рано. Уверен, что вы продадите ранчо.— Джерри собирался заняться этим сам. Все бумаги практически подготовлены.— Весьма кстати.Стоя передо мной рядом с незажженным камином, она сверлила меня взглядом не меньше минуты. Я отвечал ей тем же и не могу сказать, что мне было неприятно. Недавние переживания или другие причины стерли некую грубость в ее красивой внешности, и она стала просто неотразимой. Я высказал про себя надежду, что превращение не связано с мыслью о свалившемся на нее состоянии.— Я вам не понравилась, — сказала она наконец.— Мы едва знакомы.— Не волнуйтесь, на этом наше знакомство и закончится.— Сейчас он лопнет, этот сверкающий мыльный пузырь.— А вы мне тоже не понравились. Слишком напыщенный для дешевого частного детектива. Вы откуда, из Лос-Анджелеса?— Ага. А почему вы решили, что я дешевый?— Милдред не смогла бы нанять вас, если бы это было не так.— В отличие от вас, а? Я мог бы поднять расценки.— Не сомневаюсь. Я все гадала, когда же вы начнете об этом разговор. Ждать пришлось недолго.— Начну разговор... о чем?— О том, чего жаждет каждый. О деньгах. Вторая вещь, которую жаждут все. — Она переменила позу небрежным, вызывающим движением тела, расшифровывая, что подразумевает под первой вещью. — Почему бы нам не присесть и не обсудить это?— С удовольствием.Я сел на краешек белого продолговатого предмета, обитого тканью букле, а она примостилась на другом краю, закинув ногу на ногу.— Мне следовало бы приказать Ости вышвырнуть вас отсюда ко всем чертям.— На то есть конкретная причина или это просто дело принципа?— Причина есть. Попытка шантажа. Разве не так?— И в голову никогда не приходило. По крайней мере, до сих пор.— Не разыгрывайте меня. Я знаю ваш тип людей. Возможно, вы предпочитаете иную словесную упаковку. Допустим, я плачу вам предварительный гонорар, чтобы вы защищали мои интересы или что-нибудь в этом роде. Все равно шантаж, независимо от словесной упаковки.— Или чепуха, как бы вы это не пытались преподнести. Но продолжайте. Мне давно никто не предлагал наличных. Или это мне только привиделось?Она скривилась, чего и следовало ожидать. — Как вы смеете острить, когда тело моего мужа еще не остыло в могиле?— Он пока еще не в могиле. Банальный прием, Зинни. Могли бы сказать что-нибудь пооригинальнее. Ну-ка, попробуйте.— Неужели в вас нет уважения к чувствам женщины — к чему-либо вообще?— Покажите мне настоящие чувства. У вас они есть.— Откуда вы знаете?— Нужно быть слепым и глухим, чтобы не заметить. Вы их выстреливаете, словно фейерверк.Она молчала. Ее лицо было неестественно спокойным, за исключением глубины глаз. — Вы несомненно имеете в виду ту сцену на переднем крыльце. Это ничего не значит. Ничего. — Она говорила, словно ребенок, повторяющий заученный урок. — Я была напугана и расстроена, а д-р Грантленд — старый друг семьи. Естественно, в беде я обратилась к нему. Я полагала, что и Джерри поймет это. Но он всегда был безрассудно ревнив. Не позволял даже смотреть в сторону другого мужчины.Она взглянула на меня украдкой, проверяя, поверил ли я ей. Наши глаза встретились.— Сейчас уже можно.— Говорю вам, меня совершенно не интересует д-р Грантленд. И никто другой.— Вы слишком молоды, чтобы подавать в отставку.Ее глаза хищно сузились, словно у кошки. Как и кошка, она была умна, но слишком самонадеянна, чтобы быть по-настоящему умной. — Вы жутко циничны, не так ли? Ненавижу циников.— Давайте перестанем хитрить, Зинни. Вы по уши влюблены в Грантленда. Он без ума от вас. Надеюсь.— Что значит — «надеюсь»? — спросила она, рассеяв мои последние сомнения.— Я надеюсь, что Чарли без ума от вас.— Это так. Я хочу сказать, это было бы так, если бы я позволила. А почему вы сомневаетесь?— Откуда вы взяли?Она махнула рукой и состроила гримаску. Даже сейчас, гримасничая, она не могла выглядеть некрасивой.— Переливаем из пустого в порожнее, — сказала она. — Мысли начинают путаться. Давайте говорить по существу. Эта сцена на крыльце... Я понимаю, получилось некрасиво. Вы что-нибудь расслышали?Я придал лицу загадочное выражение. Она продолжала наступать, испытывая страх, который лишил ее осторожности.— Что бы вы ни слышали, это не означает, будто я рада смерти Джерри. Мне жаль, что он умер. — В голосе ее прозвучало удивление. — Да, я ощущала жалость к бедняге, когда он лежал там. Не его вина, что он не сумел... что наша семейная жизнь не склеилась... Как бы то ни было, я не имею никакого отношения к его смерти. И Чарли тоже.— А кто утверждает обратное?— Нашлись бы, если бы узнали о той дурацкой возне на крыльце. Милдред могла бы сказать.— Кстати, где сейчас Милдред?— Прилегла. Я уговорила ее немного отдохнуть перед обратной дорогой в город. Она эмоционально истощена.— Хорошо, что вы о ней позаботились.— Не такая уж я окончательная сука. И я не виню Милдред за то, что сделал ее муж.— Если это сделал он, — уточнил я, чтобы посмотреть на ее реакцию, и надеясь получить зацепку.Она восприняла мои слова как оскорбление. — Разве могут быть какие-нибудь сомнения в том, что это его рук дело?— Сомнения остаются до тех пор, пока вина не доказана в суде.— Но ведь он ненавидел Джерри. У него было оружие. Он пришел сюда, чтобы убить Джерри, и мы знаем, что он здесь был.— Да, мы действительно знаем, что он здесь был. Может, он и сейчас здесь. Остальное же — лишь ваша версия. Мне хотелось бы выслушать и версию Карла до того, как мы установим его виновность и казним на месте.— Кто говорил о казни? Сумасшедших не казнят.— Да нет, казнят. Более половины людей, которых отправляют в газовую камеру в нашем штате, имеют отклонения в психике — ненормальны в медицинском смысле, если не в юридическом.— Но Карла не признали бы виновным. Возьмите последний случай.— И что же произошло в последний раз?Зинни прикрыла рот ладонью и посмотрела на меня.— Вы имеете в виду смерть сенатора, не так ли? — Я откровенно забрасывал удочку, забрасывал удочку в зеленую глубину ее глаз.Она не смогла противостоять искушению насладиться театральным эффектом. — Я имею в виду убийство сенатора. Его убил Карл. Это все знают, но с ним ровным счетом ничего не сделали, а лишь отправили в больницу.— А мне рассказывали, что это был несчастный случай.— Значит, вам неправильно рассказывали. Карл навалился на него в ванне и держал под водой, пока тот не захлебнулся.— Откуда вы знаете?— На следующий же день он признался.— Кому?— Остервельту.— И шериф рассказал вам?— Мне рассказал Джерри. Он уговорил шерифа не возбуждать дела. Он хотел защитить доброе имя семьи.— И это все, что он пытался защитить?— Не понимаю, куда вы клоните. Кстати, почему Милдред привезла вас сюда?— Чтобы прокатить меня на машине. Моя главная цель заключалась в том, чтобы получить обратно свой «форд».— Когда вы его получите, вы будете удовлетворены?— Сомневаюсь. Пока я никогда не был ничем удовлетворен.— Вы имеете в виду, что собираетесь повсюду совать свой нос, искажать истину и попытаетесь доказать, что Карл не совершал того, что он совершил?— Меня интересуют только факты, о чем я и говорил д-ру Грантленду.— А он-то какое отношение имеет ко всему этому?— Вот я и хотел бы узнать, какое. Может, вы сможете мне рассказать.— Я знаю, что не он застрелил Джерри. Абсурдная мысль.— Возможно. Но я повторяю вашу фразу. Давайте помусолим ее немножко. Если Йоган говорит правду, что у Карла был револьвер с перламутровой рукояткой или что-то в этом роде. Мы не знаем наверняка, что именно из него убили вашего мужа. И не узнаем, пока не получим результаты баллистической экспертизы.— Но ведь Чарли нашел его в оранжерее, прямо рядом с... бедным Джерри.— Чарли мог подбросить револьвер. Или сам выстрелить из него. Это позволило бы ему без труда потом найти оружие.— Вы это выдумали.Однако она испугалась. Казалось, Зинни не была уверена в том, что все не произошло именно так.— Револьвер вам показал Остервельт?— Я сама увидела его.— А раньше когда-нибудь видели?— Нет. — Ее ответ прозвучал уверенно и быстро.— Вы знали, что оружие принадлежало вашей свекрови?— Нет. — Однако Зинни не стала задавать вопросов и не выказала удивления, приняв мои слова на веру.— Но вы знали, что у нее есть оружие?— Нет. Да. Думаю, что знала. Но никогда не видела.— Я слышал, что ваша свекровь покончила жизнь самоубийством. Это правда?— Да, бедная Алисия утопилась в океане года три назад.— Почему она наложила на себя руки?— У нее было много разных болезней.— Психических?— Думаю, можно сказать и так. Она очень сложно перенесла менопаузу. Окончательно так и не оправилась. Последние несколько лет она провела затворницей, жила в восточном крыле в одиночестве. Приглядывала за ней миссис Хатчинсон. Подобные вещи, похоже, случались в семье и раньше.— Кажется, вы правы. Вам известно, что стало с ее револьвером?— Очевидно, Карлу каким-то образом удалось завладеть им. А, может, перед смертью она сама отдала.— И он все эти годы держал его при себе?— Он мог спрятать револьвер прямо здесь, на ранчо. Почему вы спрашиваете у меня? Я ничего об этом не знаю.— Как и о том, кто стрелял в оранжерее?— Вам известно, что я об этом думаю. Что я знаю.— Помнится, вы сказали, что слышали выстрелы?— Да, слышала.— Где вы находились в тот момент?— В своей ванной. Я только что закончила принимать душ. — С неистребимой эротичностью она попыталась прибегнуть к отвлекающему маневру. — Если вам нужны доказательства, обследуйте меня. Я чистая.— Как-нибудь в другой раз. Оставайтесь чистой до того времени. Это та самая ванная, в которой был убит ваш свекр?— Нет. У него была своя, которая соединялась со спальней. Мне бы не хотелось, чтобы вы употребляли слово «убийство». Я не собиралась рассказывать вам об этом. Я сказала по секрету, доверительно.— А, я недопонял. Вы не могли бы показать мне ту ванную? Хотелось бы взглянуть, как все было проделано.— Я не знаю, как.— Минуту назад еще знали.Зинни взяла тайм-аут, чтобы подумать. Это занятие, казалось, давалось ей с трудом. — Я знаю только то, что говорят люди, — произнесла она.— А кто вам сказал, что Карл толкнул отца под воду?— Чарли, а уж он-то должен был знать. Он лечил старика.— Он обследовал сенатора после смерти?— Да.— Тогда он должен был знать, что сенатор умер не от сердечного приступа.— Я вам уже говорила. Его убил Карл.— И Грантленд это знал?— Разумеется.— Вы осознаете то, что сейчас сказали, миссис Холлман? Ваши добрые друзья шериф Остервельт и д-р Грантленд вступили в заговор, чтобы замять убийство.— Нет! — Она отмахнулась от этой мысли обеими руками. — Я не то хотела сказать.— А что?— Я ничего не знаю обо всем этом. Я лгала.— Но теперь вы говорите правду.— Вы меня окончательно запутали. Забудьте, что я говорила, а?— Как я могу забыть?— Чего вы добиваетесь? Денег? Хотите новую машину?— Я в некотором роде привязался к старой. Мы с вами поладим лучше, если вы перестанете воображать, что меня можно купить. Это пытались делать профессионально.Она поднялась, стоя надо мной и глядя сверху вниз со смешанным чувством страха и ненависти. Большим конвульсивным усилием она подавила это чувство. Тем же усилием она переменила тактику и практически изменила свою внешность. Опустила плечи и грудь, выставила вперед живот и приподняла бедро. Даже ее глаза приняли выражение тающего айсберга.— Мы могли бы поладить и очень даже неплохо.— Правда?— Вы же не захотите, чтобы у маленькой старушки появились неприятности. Почему бы нам вместо этого не приготовить шейкер с мартини? А там обсудим?— Чарли это не понравилось бы. А потом тело вашего мужа еще не остыло в могиле, вспоминаете?В комнате запахло оранжереей, цветами, землей, и тепличной атмосферой. Я встал, глядя Зинни в глаза. Она положила руки мне на плечи и придвинулась, слегка касаясь меня своим телом. Тело ее искусно поигрывало.— Ну же. В чем дело? Боитесь? А я нет. И у меня это очень хорошо получается, даже если я давно не практиковалась.В каком-то смысле я действительно боялся. Она была безжалостно красивой блондинкой, сражавшейся с миром двумя оружиями — деньгами и сексом. Оба эти оружия поранили и ее саму, оставив шрамы. Шрамы были невидимы, но я чувствовал рубцы. Я не хотел от нее ничего.Она взорвалась от моей неуступчивости, шипя, словно разъяренная кошка, и бросилась через комнату к одному из глубоких окон. Ее пальцы, сведенные в кулак, спазматически затеребили занавеску, словно посылали сигнал машинисту, чтобы тот остановил поезд.За моей спиной раздался шорох чьих-то шагов. Это была Милдред, маленькая и словно беспризорная, появившаяся в одних чулках без туфель.— Что тут происходит?Зинни свирепо глядела на нее из своего угла. Лицо ее стало белым, как мел, за исключением красных губ и зеленых глаз. Зинни со свойственной женщинам быстротой переключилась на свояченицу, выплеснув на нее свою ярость:— Опять ты за свое! Хватит шпионить за мной. Меня тошнит от твоего шпионства, от сплетен за моей спиной, от того, что ты поливаешь грязью Чарли Грантленда только из-за того, что не смогла заполучить его сама...— Какие глупости, — тихо возразила Милдред. — Никогда я за тобой не шпионила. А что касается д-ра Грантленда, то мы едва знакомы.— Да, но ты хотела бы познакомиться поближе, не так ли? Но только знаешь, что он тебе не достанется. Потому-то ты и стараешься уничтожить его, скажешь, нет? Ты наняла этого человека, чтобы уничтожить его.— Ничего подобного. Ты расстроена, Зинни. Тебе следовало бы прилечь и отдохнуть.— Ах мне? Чтобы ты смогла продолжить свои махинации без вмешательства со стороны?Зинни метнулась к Милдред, но я встал между ними.— Милдред не нанимала меня, — сказал я. — Никаких инструкций она мне не давала. Вы ошибаетесь, миссис Холлман.— Лжете! — Она закричала на Милдред: — Грязная сплетница, вон из моего дома! Забери своего мужа-маньяка, чтобы духу его здесь не было, или, клянусь Богом, я прикажу его пристрелить. Захвати с собой своего сутенера. Давай-давай, пошли вон, оба.— С радостью.Милдред направилась к двери с усталой покорностью, и я вышел вслед за ней. Перемирие, как я и ожидал, продолжалось недолго. Глава 14 Я ждал Милдред снаружи на веранде. На подъездной дорожке находилось еще несколько автомобилей. Одним из них был мой «форд» с откидным верхом, посеревший от пыли, но в остальном точно такой же, как и прежде. Он стоял за грузовиком с черной обшивкой, с местным номерным знаком.Помощник шерифа, которого я раньше не видел, находился на переднем сидении другой окружной машины, крутя настройку включенного радиоприемника. Остальные люди шерифа все еще оставались в оранжерее. За ее полупрозрачными стенами двигались их тени.— Внимание всех подразделений, — раздался по радио громогласный голос. — Объявляется розыск следующей личности, подозреваемой в убийстве, которое произошло на ранчо Холлмана в долине Буэна Виста приблизительно час назад: Карл Холлман, белый, мужского пола, двадцать четыре года, рост шесть футов три дюйма, вес двести фунтов, волосы светлые, глаза голубые, цвет лица бледный, одет в синие хлопчатобумажные брюки и рубашку. Подозреваемый может иметь при себе оружие и считается опасным. Когда его видели в последний раз, он передвигался пешком.Вышла Милдред, подтянутая, со свежей косметикой на лице, выглядевшая вполне оживленной, несмотря на глаза, напоминавшие увядшие фиалки. Ее голова слегка качнулась в знак облегчения, когда за спиной захлопнулась входная дверь.— Куда теперь? — спросил я.— Домой. На работу возвращаться уже поздно. Да и пора к маме.— Туда может прийти ваш муж. Вы подумали о такой возможности?— Естественно. Надеюсь, что он объявится.— Если он придет, вы дадите мне знать?Она посмотрела на меня прозрачным холодным взглядом. — Это будет зависеть от обстоятельств.— Я понимаю, что вы имеете в виду. Возможно, лучше сразу же объяснить, что я на стороне вашего мужа. Мне бы хотелось свидеться с ним до того, как это сделает шериф. Остервельт, кажется, составил определенное мнение об этом деле. Я же нет. Полагаю, что требуется дальнейшее расследование.— Вы хотите, чтобы я вам заплатила, вы на это намекаете?— Забудьте об этом на время. Скажем так, мне нравится старомодная идея презумпции невиновности.Она сделала шажок в мою сторону, и глаза ее оживились. — Вы ведь тоже не верите, что он застрелил Джерри.— Не хочу обнадеживать вас, не имея достаточных на то оснований. Я составлю свое мнение, когда мы будем располагать новой информацией. Вы слышали выстрелы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25