Такие сигналы обычно раздаются, когда пришло сообщение.
Словно обезумев, я перекатилась на другой бок и принялась извиваться, пока телефон не выпал из кармана. Я каталась по полу и наконец нащупала его. Но все зря. Я и в лучшие времена плохо умела нажимать крошечные кнопки мобильника своими толстыми пальцами, а уж включить его и набирать цифры во мраке со связанными за спиной руками – просто нереально. И вообще, даже если я смогу быстро перекатиться и прижаться к телефону ртом, у меня кляп, поэтому в службе спасения услышат лишь приглушенное мычание.
Спокойно. И хватит воображать, что сделал Крис с человеком в кресле и что он сделает со мной. Я никогда не бывала в такой непроглядной темноте, как здесь. Наверное, скоро встанет солнце. Какие жалюзи ни повесь, а в спальню все равно просачивался свет. Всегда что-то было видно. Я же лежала в этом промозглом вонючем помещении, совершенно слепая. И, разумеется, мое воображение разыгралось. Я уже представляла крыс, ждущих во мраке, чтобы выскочить и сожрать меня. Я немного подвинулась – суставы уже начали затекать, – и мои пальцы прикоснулись к чему-то скользкому.
Я беззвучно завизжала, но потом успокоилась. Это оказался лук-порей. Я потянулась дальше, в поисках чего-то, что поможет мне выбраться – например, трещины в стене, куда я смогу протиснуться, – и обнаружила кучу валяющихся фруктов и овощей. Луковица, большой круглый мяч капусты, апельсины с жесткой кожицей и что-то помельче – лимоны или лаймы. Длинные морковки, коренастые пастернаки, твердые крошечные головки чеснока.
Я уже не могла встать. Обессилев, я лежала на полу в полуобморочном состоянии, пока шаги и голоса пришедших на работу механиков не сообщили мне, что долгая ночь кончилась. Я услышала грохот подъемных дверей и стук колес фургона молочника, направлявшегося к заднему входу дома на другой стороне конюшен. Если я закричу, меня все равно не услышат.
И тут зазвонил телефон Базза.
Я быстро приняла решение. Перекатилась, подняла верхнюю часть туловища, словно отжималась, и врезалась в телефон лицом, надеясь, что попаду по нужной кнопке. Чей-то голос произнес:
– Привет.
Я стонала, охала и кашляла, зная, что все тщетно. Просто это лучше, чем не делать вообще ничего.
– Что случилось? – услышала я женский голос и закричала:
– Помогите!
Правда, на самом деле прозвучало «О-о-о…»
Вдруг склад залил свет. Дверь поднялась, вошел Крис и пинком выбил у меня телефон.
Теперь я вновь могла видеть. Я взглянула на кресло и лежащее на нем тело. Как и я, оно было связано, а во рту торчал кляп.
Анжела.
Она была страшно слаба, едва могла открыть глаза, но живая. Теперь я это видела.
Крис не обращал на нас внимания. Он подошел к ряду канистр, взял одну и начал поливать склад керосином. Вскоре запах гниющих овощей сменился вонью, от которого скручивало желудок. К горлу подступила желчь.
– Жалко, – произнес Крис, вытаскивая из кармана спичечный коробок. – Вряд ли найду еще один склад так близко от рынка. Но деньги по страховке придутся кстати. – Он чиркнул спичкой, бросил ее внутрь и выскользнул на улицу. Дверь с грохотом двинулась вниз.
Больше я не была в темноте. Все освещал огонь. Когда языки пламени рябью побежали по полу к нам с Анжелой, пожирая на своем пути ящики фруктов и овощей, я вспомнила об Астрид Маккензи, проснувшейся перед стеной огня вокруг кровати, и бедном Фреде, попавшем в ловушку в моем летнем домике. И недавний образ обожженной кожи Базза.
Даже в самых смелых ночных фантазиях о том, какая страшная смерть может выпасть на мою долю, я никогда не думала о столь ужасной участи.
ГЛАВА 22
Я проснулась и увидела, что надо мной склонился Томми и смотрит на меня, словно я – зверь в зоопарке.
Я была в больнице. В углу на стуле сидел Макс Остин.
– Она открыла глаза. Смотрит прямо на меня. С ней все будет хорошо. Что я вам говорил? Я же сказал, все будет отлично.
– Томми, – слабо прошептала я и тут вспомнила последние минуты на складе Криса.
– Тихо, тихо, успокойся, – произнес Томми, увидев, как изменилось мое лицо. – С тобой все хорошо, я здесь. Я никуда не собираюсь. Дай мне руку, вот так, держись крепко, тогда почувствуешь себя в безопасности. Я принес твои вещи. Не знал, какую ночную рубашку привезти, так что взял голубую с ленточкой и короткую пижаму, в которой ты так прелестно смотришься.
– Это посреди зимы-то? Томми рассмеялся:
– Слышите, Макс? Она собирается дать мне взбучку за то, что я принес не те вещи. С ней все нормально.
Он прав. Кажется, мне повезло, я спаслась, и со мной все хорошо, разве только надышалась дымом, но это пустяки. Бедняжке Анжеле, оказалось, повезло чуть меньше. Огонь добрался до кресла, и на ногах у нее были ожоги второй степени. Да уж, в ближайшие несколько недель далеко она не пойдет.
– Мы вытащили вас как раз вовремя, – сказал Макс. – Вы лежали у двери, а она была в глубине. Веревка у нее на ногах уже занялась. Простите, – осекся он, заметив мою гримасу. – Пожалуй, избавлю вас от подробностей.
– Но как вы меня нашли? Откуда вы узнали, что мы на складе Криса?
– Давайте по порядку. Для начала, как я узнал, что поджигатель – Крис. – Макс придвинул стул к моей постели. Когда Томми выполнил свою долю заботы обо мне, Макс убедил его поехать на работу и заверил, что со мной все будет нормально.
– Вы поймали его? – Я резко села. Вдруг он придет среди ночи в больницу и расплещет керосин по палате?
– Мы поймали его, – подтвердил Макс. – Он никуда не денется, не волнуйтесь.
– Так как?..
– Помните, я собирался вернуться и поискать на записи хромого. Того, которого, по его собственным словам, Крис видел в вашем переулке?
Я кивнула.
– Я все смотрел и смотрел, но никак не мог найти. Тогда я решил поискать Криса. Вдруг будет видно, как он смотрит на кого-то рядом с вашим домом? Я отмотал назад и нашел момент, когда он входит на Бленхейм-кресчент с Портобелло-роуд. Это было примерно часом раньше. Он то приходил, то уходил, возвращаясь к своему прилавку за новой партией овощей. Каждый раз появлялся с новым ящиком. Не забудьте, видеть его можно только в конце улицы: на Бленхейм-кресчент нет камеры. Последний раз до начала пожара камера зафиксировала его на углу Портобелло-роуд и Бленхейм-кресчент. Я увидел, как он ставит ящик на тротуар и лезет в него. Я четко видел его лицо, потом он отвернулся и направился к вашему дому. Была видна только его спина. Маленькая фигура в куртке с капюшоном. Миг, и камера переключилась на что-то другое.
– Куртка, капюшон… – Я смотрела на Макса.
– Именно, – подтвердил он. – Но не спешите. Я попросил максимально увеличить отснятый материал. Угадайте, что Крис достал из ящика?
Я недовольно покачала головой. Понятия не имею. Продолжайте же.
– Перчатки. Так что моей следующей остановкой стала миссис О'Мэлли. Для человека, который дни напролет подглядывает из-за тюлевых занавесок, у нее удивительная способность забывать важные детали. Она забыла сказать нам, что сама ходила в переулок позвать Кевина ужинать и…
– Она видела Криса и не сказала вам?
– Она видела Криса и не сказала мне. «А, он просто приходил с доставкой. Я не придала этому значения». Я вспомнил, как вы сказали, что он не доставлял вам продукты. Она позвала Кевина из вашего сада и оставила Криса там…
– Значит, именно Криса видел ваш свидетель. Это он бежал по саду в куртке с поднятым капюшоном. Его описали как невысокого взрослого, а не ребенка.
– Но другой свидетель, который сказал, что видел ребенка, тоже был прав, потому что чуть раньше там бегал Кевин, и тоже в куртке с капюшоном.
– А перчатки?
– Крис надел их, чтобы не оставить отпечатков. Он нес ящик с овощами, но на самом деле под капустой была спрятана канистра с керосином. У него было время вымочить в нем тряпку, бросить ее в летний домик и убежать.
– Он хотел убить Анжелу?
– Она отвергла его. Он болтал с ней у «Теско», но она не хотела с ним общаться. Крис обиделся. Вы и представить себе не можете, каким болтливым он был с нами. Рассказал нам всю историю. Нужно было просто уделить ему немного внимания, дать понять, что у него есть слушатели, и его уже не остановишь.
Я вздрогнула. Все сходится. Чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что Крис мог наброситься на человека по малейшему поводу.
– Когда он узнал, что в летнем домике был Фред, – продолжал Макс, – он улучил момент, снова встретился с Анжелой и привел ее на склад.
– Но Крис спрашивал меня, знаю ли я, что случилось с ней после того, как она уехала из моего дома. Это он сказал мне, что она не вышла на работу в «Теско», это он сказал мне, что ее мать ужасно волнуется.
– И все это время она сидела взаперти у него на складе. Так он и получал кайф, – сказал Макс. – Бесстыдно рассказывал о своих преступлениях, чтобы отвести от себя подозрения.
– А как же Астрид Маккензи?
– То же самое. Он доставлял ей овощи на дом. Он поведал мне это, когда я допрашивал его в первый раз. Его отпечатки были в кухне и на входной двери, но когда он сказал о доставке, я решил, что у него законное право там быть. Несколько человек подтвердили, что она просила его приносить ей продукты домой, а ее домработница сообщила, что он вечно торчал у нее на кухне. Однажды она слышала, как он приглашал Астрид на свидание. По ее словам, он обиделся на ее отказ. Ей пришлось потратить немало времени и убедить его, что, мол, ничего личного, просто у нее уже есть мужчина.
– Прямо как у меня.
– Но под ногами путался Базз Кемпински. Крис знал об Астрид и Баззе, о вас и Баззе, а потом об Анжеле и Баззе. На допросе стало ясно, что именно это его и бесило. Он просто не мог смириться, что вы все давали Баззу то, что не желали дать ему.
– Но где вы его арестовали?
– За прилавком. Заперев вас с Анжелой на складе, он отправился, как обычно, на работу. Как я уже говорил, это было частью его маскировки. После того как он поджег дом Астрид, он сказал нам, что на следующее утро болтался на улице. И после пожара в летнем домике никуда не исчез. Он помог нам в расследовании, разве нет? Рассказал о мужчине с больной ногой…
Я повернулась к нему:
– Так кто это был?
– Плод его воображения. Он придумал этого человека, чтобы сбить нас со следа, – и ему почти удалось. Да, и вы оказались правы насчет Бьянки. Мы побеседовали и с ней. Она ходила к Астрид и оставила свои отпечатки на розовой краске почтового ящика. И она же тридцать первого декабря приходила к Анжеле в летний домик. Но Анжелы не было.
– Зачем ей было встречаться с Анжелой и Астрид?
– Мы не совсем уверены, но Бьянка задалась целью уничтожить Базза. Она его подставила. Ей надо было найти способ добраться до него. Она вывесила объявление о поиске работы и подождала, пока он не пришел и не увидел его. Довольно рискованно, но это сработало. Он нанял ее, не имея ни малейшего представления, что она – сестра Марии Моралес. Возможно, она хотела предупредить Астрид и Анжелу. Может, надеялась с их помощью каким-то образом его уничтожить. Она действительно разговаривала с Астрид, но мы никогда не узнаем, о чем. Она – больная женщина. Сельма проследит, чтобы ей оказали необходимую помощь.
– Но как вы додумались прийти на склад Криса? Этого вы еще не рассказали.
– Благодарите Кэт. Недавно она наткнулась на Криса у вас дома. Увидев его с вами, она вспомнила о давнем событии. Лет пятнадцать назад, когда Крис был еще подростком, она видела, как он поджег склад.
– Кэт видела его! И что же она сделала? Сообщила в полицию?
– Сообщила, но мать прикрыла его. Поклялась, что он был с ней всю ночь. И еще одна сложность.
– Какая?
– В ту ночь Кэт напилась. Когда она пришла в полицейский участок и сообщила об увиденном, то едва держалась на ногах. Ей не поверили, миссис Петаки обеспечила ему алиби, и дело закрыли. Но когда она увидела Криса у вас на кухне, что-то шевельнулось у нее в голове. Наконец она все сопоставила и позвонила вам посреди ночи, но вы, разумеется, не сняли трубку. Так что она позвонила мне.
– О боже! – Я откинулась на подушки и закрыла глаза.
– В любом случае, к тому времени я и сам его вычислил. Как только миссис О'Мэлли сказала, что видела его, я отправился к нему домой. Он по-прежнему живет с матерью. Дома его не оказалось, потому что он болтался на Бленхейм-кресчент, ожидая подходящего случая, чтобы просунуть вымоченный в керосине факел в ваш почтовый ящик. Его мать направила нас аж в Хоунслоу рядом с аэропортом. Сказала, что Крис каждую ночь встает около двух часов и едет туда. Оптом закупает овощи. Одна из прелестей работы рыночным торговцем. Еще она сказала, что, если до тех пор мы его не найдем, значит, он там. Но в Хоунслоу мы, естественно, его не нашли. Когда мы мчались обратно в Лондон, мне позвонила Кэт и…
– Направила вас на его склад в конюшнях.
– Мы вернулись к миссис Петаки и потребовали, чтобы она дала нам ключ. Как раз вовремя. Мы привезли ее к конюшням, и она сразу нашла нужный бокс. Мы открыли дверь…
– Когда я уже собиралась превратиться в жаркое с двумя овощами.
– С двадцатью двумя овощами, – слабо улыбнулся Макс. – Не меньше.
– Если бы Кэт вам не позвонила, я бы сгорела?
– Этого мы уже не узнаем, – сказал он.
Я знала, что пройдет еще много времени, прежде чем я перестану об этом думать.
– Как Ричи? – спросила я, чтобы перестать размышлять о том, как я чуть не зажарилась.
– С Ричи все отлично. Завтра его выписывают.
– Кажется, вас это не особенно радует, – заметила я.
– Я очень рад, но есть небольшая проблема. С тех пор как Кэт позвонила мне в ту ночь, она в самовольной отлучке.
– Она пропала. Вы звонили в полицию?
Ну, нечаянно вырвалось. И необязательно смотреть на меня так, словно я круглая дура. Так сказал бы всякий.
– Она не совсем пропала. Днем ходит на работу. Это по вечерам ее нигде нет. Ее нет дома, она не отвечает по мобильному, а у меня просто нет времени шастать по барам Ноттинг-Хилла.
– Ясно, – произнесла я. – По-вашему, именно это и произошло?
– Надо думать.
– А Сонни?
– Вовсе не удивлюсь, если он прокладывает путь. Ричи говорит, это не в первый раз.
– Но она беременна!
– Именно. Ей бы больше ответственности…
– Но она – ответственный человек. Это я всегда прожигала жизнь.
– Нет, вы не такая, – просто сказал Макс. – Взгляните на себя. Сколько всего выпало на вашу долю. Ваш дом уничтожен, в вашем саду убили человека, Сельма Уокер и ваша мама обратились к вам за помощью, по вашему дому носился Базз Кемпински, не говоря о визите довольно неприятного типа с рынка. Многие сломались бы на первом же препятствии. Я приглядывал за вами и должен сказать, вы меня поразили. Вы даже умудрились сделать несколько замечаний средней полезности на следственном фронте. Слава богу, Ричи возвращается в наш мир. Еще несколько недель, и он мог обнаружить, что его место занято.
Я подумала, что «средней полезности» – несколько снисходительно, но не стала придираться.
– И я помогла вам со стиркой. Он покраснел:
– Помогли. Спасибо вам. Теперь вы все знаете. Вы скоро поправитесь. Буду ждать, когда издадут вашу книгу. Может, вы даже сочтете, что я заслужил пробный экземпляр – как вы их называете? Гранки?
Макс прощался. Он выходил из игры. Когда он встал, я вдруг с ужасом поняла, что, наверное, вижу его в последний раз. Больше ему незачем со мной общаться.
– Кстати, о стирке, – произнес он, подходя к двери. – У меня есть очень полезный совет для вас. Когда я глажу, то нахожу, что опрыскиватели для цветов идеально подходят для обрызгивания одежды перед отпариванием.
– Почему вы просто не купите паровой утюг? – спросила я.
– У меня есть. Я купил.
– Тогда вам не нужен опрыскиватель. Просто наполните утюг водой, нажмите кнопку, на которой нарисован пар, и все.
– Правда? – удивился он. – Что ж, спасибо. – И совершенно серьезно: – Спасибо вам.
И не успела я сказать что-то еще, как он вышел. Из его кармана выпал листок бумаги. Свесившись с кровати, я подняла его.
1 фунт фарша для картофельной запеканки с мясом. Лучше баранина
Полфунта моркови
Маленькие замороженные груши
Полпинты молока
Чистящее средство
Грустный список – печальное свидетельство того, что человек ходит за покупками только для себя. Не так давно, размышляла я, я тоже была такой. Но хочу ли я к этому возвращаться? Вот вопрос.
Мне не нужно принимать немедленные решения самостоятельно – у мамы на все есть ответ. Она ворвалась в палату примерно через полчаса после ухода Макса. Не прошло и десяти минут, как она задернула занавеску вокруг моей койки и разрыдалась.
– Ты должна встать на ноги, – сказала она, хватая меня за руку, лежавшую поверх одеяла. – Ты мне нужна, Ли.
Это было совершенно не логично. Это ведь я лежу в больнице, и я же ей нужна?
– Из-за папы? – нервно спросила я. – Он снова тебя огорчил?
– Да нет, что ты, – отмахнулась она. – Как только я его увидела, то поняла, что… как сейчас говорят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Словно обезумев, я перекатилась на другой бок и принялась извиваться, пока телефон не выпал из кармана. Я каталась по полу и наконец нащупала его. Но все зря. Я и в лучшие времена плохо умела нажимать крошечные кнопки мобильника своими толстыми пальцами, а уж включить его и набирать цифры во мраке со связанными за спиной руками – просто нереально. И вообще, даже если я смогу быстро перекатиться и прижаться к телефону ртом, у меня кляп, поэтому в службе спасения услышат лишь приглушенное мычание.
Спокойно. И хватит воображать, что сделал Крис с человеком в кресле и что он сделает со мной. Я никогда не бывала в такой непроглядной темноте, как здесь. Наверное, скоро встанет солнце. Какие жалюзи ни повесь, а в спальню все равно просачивался свет. Всегда что-то было видно. Я же лежала в этом промозглом вонючем помещении, совершенно слепая. И, разумеется, мое воображение разыгралось. Я уже представляла крыс, ждущих во мраке, чтобы выскочить и сожрать меня. Я немного подвинулась – суставы уже начали затекать, – и мои пальцы прикоснулись к чему-то скользкому.
Я беззвучно завизжала, но потом успокоилась. Это оказался лук-порей. Я потянулась дальше, в поисках чего-то, что поможет мне выбраться – например, трещины в стене, куда я смогу протиснуться, – и обнаружила кучу валяющихся фруктов и овощей. Луковица, большой круглый мяч капусты, апельсины с жесткой кожицей и что-то помельче – лимоны или лаймы. Длинные морковки, коренастые пастернаки, твердые крошечные головки чеснока.
Я уже не могла встать. Обессилев, я лежала на полу в полуобморочном состоянии, пока шаги и голоса пришедших на работу механиков не сообщили мне, что долгая ночь кончилась. Я услышала грохот подъемных дверей и стук колес фургона молочника, направлявшегося к заднему входу дома на другой стороне конюшен. Если я закричу, меня все равно не услышат.
И тут зазвонил телефон Базза.
Я быстро приняла решение. Перекатилась, подняла верхнюю часть туловища, словно отжималась, и врезалась в телефон лицом, надеясь, что попаду по нужной кнопке. Чей-то голос произнес:
– Привет.
Я стонала, охала и кашляла, зная, что все тщетно. Просто это лучше, чем не делать вообще ничего.
– Что случилось? – услышала я женский голос и закричала:
– Помогите!
Правда, на самом деле прозвучало «О-о-о…»
Вдруг склад залил свет. Дверь поднялась, вошел Крис и пинком выбил у меня телефон.
Теперь я вновь могла видеть. Я взглянула на кресло и лежащее на нем тело. Как и я, оно было связано, а во рту торчал кляп.
Анжела.
Она была страшно слаба, едва могла открыть глаза, но живая. Теперь я это видела.
Крис не обращал на нас внимания. Он подошел к ряду канистр, взял одну и начал поливать склад керосином. Вскоре запах гниющих овощей сменился вонью, от которого скручивало желудок. К горлу подступила желчь.
– Жалко, – произнес Крис, вытаскивая из кармана спичечный коробок. – Вряд ли найду еще один склад так близко от рынка. Но деньги по страховке придутся кстати. – Он чиркнул спичкой, бросил ее внутрь и выскользнул на улицу. Дверь с грохотом двинулась вниз.
Больше я не была в темноте. Все освещал огонь. Когда языки пламени рябью побежали по полу к нам с Анжелой, пожирая на своем пути ящики фруктов и овощей, я вспомнила об Астрид Маккензи, проснувшейся перед стеной огня вокруг кровати, и бедном Фреде, попавшем в ловушку в моем летнем домике. И недавний образ обожженной кожи Базза.
Даже в самых смелых ночных фантазиях о том, какая страшная смерть может выпасть на мою долю, я никогда не думала о столь ужасной участи.
ГЛАВА 22
Я проснулась и увидела, что надо мной склонился Томми и смотрит на меня, словно я – зверь в зоопарке.
Я была в больнице. В углу на стуле сидел Макс Остин.
– Она открыла глаза. Смотрит прямо на меня. С ней все будет хорошо. Что я вам говорил? Я же сказал, все будет отлично.
– Томми, – слабо прошептала я и тут вспомнила последние минуты на складе Криса.
– Тихо, тихо, успокойся, – произнес Томми, увидев, как изменилось мое лицо. – С тобой все хорошо, я здесь. Я никуда не собираюсь. Дай мне руку, вот так, держись крепко, тогда почувствуешь себя в безопасности. Я принес твои вещи. Не знал, какую ночную рубашку привезти, так что взял голубую с ленточкой и короткую пижаму, в которой ты так прелестно смотришься.
– Это посреди зимы-то? Томми рассмеялся:
– Слышите, Макс? Она собирается дать мне взбучку за то, что я принес не те вещи. С ней все нормально.
Он прав. Кажется, мне повезло, я спаслась, и со мной все хорошо, разве только надышалась дымом, но это пустяки. Бедняжке Анжеле, оказалось, повезло чуть меньше. Огонь добрался до кресла, и на ногах у нее были ожоги второй степени. Да уж, в ближайшие несколько недель далеко она не пойдет.
– Мы вытащили вас как раз вовремя, – сказал Макс. – Вы лежали у двери, а она была в глубине. Веревка у нее на ногах уже занялась. Простите, – осекся он, заметив мою гримасу. – Пожалуй, избавлю вас от подробностей.
– Но как вы меня нашли? Откуда вы узнали, что мы на складе Криса?
– Давайте по порядку. Для начала, как я узнал, что поджигатель – Крис. – Макс придвинул стул к моей постели. Когда Томми выполнил свою долю заботы обо мне, Макс убедил его поехать на работу и заверил, что со мной все будет нормально.
– Вы поймали его? – Я резко села. Вдруг он придет среди ночи в больницу и расплещет керосин по палате?
– Мы поймали его, – подтвердил Макс. – Он никуда не денется, не волнуйтесь.
– Так как?..
– Помните, я собирался вернуться и поискать на записи хромого. Того, которого, по его собственным словам, Крис видел в вашем переулке?
Я кивнула.
– Я все смотрел и смотрел, но никак не мог найти. Тогда я решил поискать Криса. Вдруг будет видно, как он смотрит на кого-то рядом с вашим домом? Я отмотал назад и нашел момент, когда он входит на Бленхейм-кресчент с Портобелло-роуд. Это было примерно часом раньше. Он то приходил, то уходил, возвращаясь к своему прилавку за новой партией овощей. Каждый раз появлялся с новым ящиком. Не забудьте, видеть его можно только в конце улицы: на Бленхейм-кресчент нет камеры. Последний раз до начала пожара камера зафиксировала его на углу Портобелло-роуд и Бленхейм-кресчент. Я увидел, как он ставит ящик на тротуар и лезет в него. Я четко видел его лицо, потом он отвернулся и направился к вашему дому. Была видна только его спина. Маленькая фигура в куртке с капюшоном. Миг, и камера переключилась на что-то другое.
– Куртка, капюшон… – Я смотрела на Макса.
– Именно, – подтвердил он. – Но не спешите. Я попросил максимально увеличить отснятый материал. Угадайте, что Крис достал из ящика?
Я недовольно покачала головой. Понятия не имею. Продолжайте же.
– Перчатки. Так что моей следующей остановкой стала миссис О'Мэлли. Для человека, который дни напролет подглядывает из-за тюлевых занавесок, у нее удивительная способность забывать важные детали. Она забыла сказать нам, что сама ходила в переулок позвать Кевина ужинать и…
– Она видела Криса и не сказала вам?
– Она видела Криса и не сказала мне. «А, он просто приходил с доставкой. Я не придала этому значения». Я вспомнил, как вы сказали, что он не доставлял вам продукты. Она позвала Кевина из вашего сада и оставила Криса там…
– Значит, именно Криса видел ваш свидетель. Это он бежал по саду в куртке с поднятым капюшоном. Его описали как невысокого взрослого, а не ребенка.
– Но другой свидетель, который сказал, что видел ребенка, тоже был прав, потому что чуть раньше там бегал Кевин, и тоже в куртке с капюшоном.
– А перчатки?
– Крис надел их, чтобы не оставить отпечатков. Он нес ящик с овощами, но на самом деле под капустой была спрятана канистра с керосином. У него было время вымочить в нем тряпку, бросить ее в летний домик и убежать.
– Он хотел убить Анжелу?
– Она отвергла его. Он болтал с ней у «Теско», но она не хотела с ним общаться. Крис обиделся. Вы и представить себе не можете, каким болтливым он был с нами. Рассказал нам всю историю. Нужно было просто уделить ему немного внимания, дать понять, что у него есть слушатели, и его уже не остановишь.
Я вздрогнула. Все сходится. Чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что Крис мог наброситься на человека по малейшему поводу.
– Когда он узнал, что в летнем домике был Фред, – продолжал Макс, – он улучил момент, снова встретился с Анжелой и привел ее на склад.
– Но Крис спрашивал меня, знаю ли я, что случилось с ней после того, как она уехала из моего дома. Это он сказал мне, что она не вышла на работу в «Теско», это он сказал мне, что ее мать ужасно волнуется.
– И все это время она сидела взаперти у него на складе. Так он и получал кайф, – сказал Макс. – Бесстыдно рассказывал о своих преступлениях, чтобы отвести от себя подозрения.
– А как же Астрид Маккензи?
– То же самое. Он доставлял ей овощи на дом. Он поведал мне это, когда я допрашивал его в первый раз. Его отпечатки были в кухне и на входной двери, но когда он сказал о доставке, я решил, что у него законное право там быть. Несколько человек подтвердили, что она просила его приносить ей продукты домой, а ее домработница сообщила, что он вечно торчал у нее на кухне. Однажды она слышала, как он приглашал Астрид на свидание. По ее словам, он обиделся на ее отказ. Ей пришлось потратить немало времени и убедить его, что, мол, ничего личного, просто у нее уже есть мужчина.
– Прямо как у меня.
– Но под ногами путался Базз Кемпински. Крис знал об Астрид и Баззе, о вас и Баззе, а потом об Анжеле и Баззе. На допросе стало ясно, что именно это его и бесило. Он просто не мог смириться, что вы все давали Баззу то, что не желали дать ему.
– Но где вы его арестовали?
– За прилавком. Заперев вас с Анжелой на складе, он отправился, как обычно, на работу. Как я уже говорил, это было частью его маскировки. После того как он поджег дом Астрид, он сказал нам, что на следующее утро болтался на улице. И после пожара в летнем домике никуда не исчез. Он помог нам в расследовании, разве нет? Рассказал о мужчине с больной ногой…
Я повернулась к нему:
– Так кто это был?
– Плод его воображения. Он придумал этого человека, чтобы сбить нас со следа, – и ему почти удалось. Да, и вы оказались правы насчет Бьянки. Мы побеседовали и с ней. Она ходила к Астрид и оставила свои отпечатки на розовой краске почтового ящика. И она же тридцать первого декабря приходила к Анжеле в летний домик. Но Анжелы не было.
– Зачем ей было встречаться с Анжелой и Астрид?
– Мы не совсем уверены, но Бьянка задалась целью уничтожить Базза. Она его подставила. Ей надо было найти способ добраться до него. Она вывесила объявление о поиске работы и подождала, пока он не пришел и не увидел его. Довольно рискованно, но это сработало. Он нанял ее, не имея ни малейшего представления, что она – сестра Марии Моралес. Возможно, она хотела предупредить Астрид и Анжелу. Может, надеялась с их помощью каким-то образом его уничтожить. Она действительно разговаривала с Астрид, но мы никогда не узнаем, о чем. Она – больная женщина. Сельма проследит, чтобы ей оказали необходимую помощь.
– Но как вы додумались прийти на склад Криса? Этого вы еще не рассказали.
– Благодарите Кэт. Недавно она наткнулась на Криса у вас дома. Увидев его с вами, она вспомнила о давнем событии. Лет пятнадцать назад, когда Крис был еще подростком, она видела, как он поджег склад.
– Кэт видела его! И что же она сделала? Сообщила в полицию?
– Сообщила, но мать прикрыла его. Поклялась, что он был с ней всю ночь. И еще одна сложность.
– Какая?
– В ту ночь Кэт напилась. Когда она пришла в полицейский участок и сообщила об увиденном, то едва держалась на ногах. Ей не поверили, миссис Петаки обеспечила ему алиби, и дело закрыли. Но когда она увидела Криса у вас на кухне, что-то шевельнулось у нее в голове. Наконец она все сопоставила и позвонила вам посреди ночи, но вы, разумеется, не сняли трубку. Так что она позвонила мне.
– О боже! – Я откинулась на подушки и закрыла глаза.
– В любом случае, к тому времени я и сам его вычислил. Как только миссис О'Мэлли сказала, что видела его, я отправился к нему домой. Он по-прежнему живет с матерью. Дома его не оказалось, потому что он болтался на Бленхейм-кресчент, ожидая подходящего случая, чтобы просунуть вымоченный в керосине факел в ваш почтовый ящик. Его мать направила нас аж в Хоунслоу рядом с аэропортом. Сказала, что Крис каждую ночь встает около двух часов и едет туда. Оптом закупает овощи. Одна из прелестей работы рыночным торговцем. Еще она сказала, что, если до тех пор мы его не найдем, значит, он там. Но в Хоунслоу мы, естественно, его не нашли. Когда мы мчались обратно в Лондон, мне позвонила Кэт и…
– Направила вас на его склад в конюшнях.
– Мы вернулись к миссис Петаки и потребовали, чтобы она дала нам ключ. Как раз вовремя. Мы привезли ее к конюшням, и она сразу нашла нужный бокс. Мы открыли дверь…
– Когда я уже собиралась превратиться в жаркое с двумя овощами.
– С двадцатью двумя овощами, – слабо улыбнулся Макс. – Не меньше.
– Если бы Кэт вам не позвонила, я бы сгорела?
– Этого мы уже не узнаем, – сказал он.
Я знала, что пройдет еще много времени, прежде чем я перестану об этом думать.
– Как Ричи? – спросила я, чтобы перестать размышлять о том, как я чуть не зажарилась.
– С Ричи все отлично. Завтра его выписывают.
– Кажется, вас это не особенно радует, – заметила я.
– Я очень рад, но есть небольшая проблема. С тех пор как Кэт позвонила мне в ту ночь, она в самовольной отлучке.
– Она пропала. Вы звонили в полицию?
Ну, нечаянно вырвалось. И необязательно смотреть на меня так, словно я круглая дура. Так сказал бы всякий.
– Она не совсем пропала. Днем ходит на работу. Это по вечерам ее нигде нет. Ее нет дома, она не отвечает по мобильному, а у меня просто нет времени шастать по барам Ноттинг-Хилла.
– Ясно, – произнесла я. – По-вашему, именно это и произошло?
– Надо думать.
– А Сонни?
– Вовсе не удивлюсь, если он прокладывает путь. Ричи говорит, это не в первый раз.
– Но она беременна!
– Именно. Ей бы больше ответственности…
– Но она – ответственный человек. Это я всегда прожигала жизнь.
– Нет, вы не такая, – просто сказал Макс. – Взгляните на себя. Сколько всего выпало на вашу долю. Ваш дом уничтожен, в вашем саду убили человека, Сельма Уокер и ваша мама обратились к вам за помощью, по вашему дому носился Базз Кемпински, не говоря о визите довольно неприятного типа с рынка. Многие сломались бы на первом же препятствии. Я приглядывал за вами и должен сказать, вы меня поразили. Вы даже умудрились сделать несколько замечаний средней полезности на следственном фронте. Слава богу, Ричи возвращается в наш мир. Еще несколько недель, и он мог обнаружить, что его место занято.
Я подумала, что «средней полезности» – несколько снисходительно, но не стала придираться.
– И я помогла вам со стиркой. Он покраснел:
– Помогли. Спасибо вам. Теперь вы все знаете. Вы скоро поправитесь. Буду ждать, когда издадут вашу книгу. Может, вы даже сочтете, что я заслужил пробный экземпляр – как вы их называете? Гранки?
Макс прощался. Он выходил из игры. Когда он встал, я вдруг с ужасом поняла, что, наверное, вижу его в последний раз. Больше ему незачем со мной общаться.
– Кстати, о стирке, – произнес он, подходя к двери. – У меня есть очень полезный совет для вас. Когда я глажу, то нахожу, что опрыскиватели для цветов идеально подходят для обрызгивания одежды перед отпариванием.
– Почему вы просто не купите паровой утюг? – спросила я.
– У меня есть. Я купил.
– Тогда вам не нужен опрыскиватель. Просто наполните утюг водой, нажмите кнопку, на которой нарисован пар, и все.
– Правда? – удивился он. – Что ж, спасибо. – И совершенно серьезно: – Спасибо вам.
И не успела я сказать что-то еще, как он вышел. Из его кармана выпал листок бумаги. Свесившись с кровати, я подняла его.
1 фунт фарша для картофельной запеканки с мясом. Лучше баранина
Полфунта моркови
Маленькие замороженные груши
Полпинты молока
Чистящее средство
Грустный список – печальное свидетельство того, что человек ходит за покупками только для себя. Не так давно, размышляла я, я тоже была такой. Но хочу ли я к этому возвращаться? Вот вопрос.
Мне не нужно принимать немедленные решения самостоятельно – у мамы на все есть ответ. Она ворвалась в палату примерно через полчаса после ухода Макса. Не прошло и десяти минут, как она задернула занавеску вокруг моей койки и разрыдалась.
– Ты должна встать на ноги, – сказала она, хватая меня за руку, лежавшую поверх одеяла. – Ты мне нужна, Ли.
Это было совершенно не логично. Это ведь я лежу в больнице, и я же ей нужна?
– Из-за папы? – нервно спросила я. – Он снова тебя огорчил?
– Да нет, что ты, – отмахнулась она. – Как только я его увидела, то поняла, что… как сейчас говорят?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37