"флакс-клякс, флакс-клякс..." Здорово?
- Пррравильно! - обрадовалась Сорока и от восторга даже клюнула половицу. - Мы будем очень интересно играть в это флакс-клякс!
- Не смейте обижать нашего нового друга!- предупредил Бориска.- Я никому не разрешу дразнить его, запомните.
Бориска так рассердился, что даже топнул ногой.
Бук обиженно отвернулся, всем своим видом показывая, что ему не нравится, как Бориска отнесся к роботу.
А мне показалось, что у робота на мгновенье благодарно вспыхнули глаза зеленоватым светом.
- Хм, - произнесла Сорока, - подумаешь, какой фон-барон выискался. Никто и не собирается его обижать. Повеселиться нельзя. Вот тебе и два праздника в одном дне! Если дальше так пойдет - все мы быстренько умрем от скуки...
- Вряд ли,- сказал я.- Во всяком случае, тебе это не грозит. Тем более, что у меня есть и еще подарок. Кому он предназначается, как ты думаешь?
- Мне, только мне! - встрепенулась Сорока и даже взъерошилась от любопытства.
- Угадала,- сказал я и достал из кармана цепочку с блестящим кругляшком.
- Пррекрасная дррагоценность, какая пррекрасная дррагоценность!- воскликнула Сорока. И набросив цепочку на шею, спросила: - Есть в этом доме зеркало? Почему я нигде не вижу зеркала? Мне срочно надо посмотреться в него!
- Зеркало в коридоре, - сказал Бук. - Оно висит на стене и ждет не дождется, пока ты в него посмотришься.
Бук произнес это так мрачно, что сразу стало понятно: он очень недоволен. Он тоже хотел бы получить подарок. Я высыпал на покрывало, рядом с подушкой, орехи.
- Вот, - сказал я. - Ты, наверное, думал, будто о тебе забыли?
- Спасибо,- вежливо и с достоинством ответил Бук. И скосил один глаз на орехи, что-то соображая. Вдруг он вскочил.
- Мне нужен заплечный мешок, куда бы я мог сложить эти орехи. Мои защечные мешки слишком малы. Ты мне дашь большой мешок?- спросил он у Бориски.
- Надо спросить у мамы,- сказал Бориска.- Мама!- крикнул он.-Сшей Буку заплечный мешок для кедровых орехов. С лямочками. Чтобы он мог носить его на спине!
- Да, - попросил Бук, - пусть он обязательно будет с удобными лямочками.
- Позже, позже, - сказала мама. - Видишь, сколько у меня сегодня забот: надо накрыть на стол, не опоздать бы вынуть из духовки пирог...
- Пирог может подождать. И стол тоже. Ну как вы не понимаете, что мне срочно необходим небольшой заплечный мешок для орехов, - почти простонал Бук.
Маме пришлось выполнить его настойчивую просьбу. Иначе он не отцепился бы. Мама уже знала, что Бук, если ему что-нибудь очень нужно, не только просит - это она еще могла бы выдержать и не уступить,- а вспрыгивает на плечо, может пробежать даже по спине.
Вспрыгиваний мама терпеть не могла. Она боялась, что коготки Бука порвут платье.
Поэтому через пятнадцать минут Буку уже не надо было повторять просьбу. Мама сшила ему заплечный мешок с синими лямочками из кусочка завалявшейся в комоде парусины.
Бук примерил, легко ли заплечный мешок снимается и надевается. И только после этого сложил в него орехи.
- Как я не додумался до этого раньше,- сказал он сам себе.- Такое удобство! Теперь можно будет всегда иметь при себе запас орехов...
Бук не расстался с мешком даже тогда, когда Борискин папа пригласил всех к столу - так и сел, не снимая его с плеч, около Борискиной тарелки.
И сразу же начал вертеться.
Он то заглядывал в салатницу, то ему надо было попробовать яблоки и груши.
Бук тянулся решительно ко всему на столе, задевая мешком тарелки и вазочки.
Если бы не Борискин день рождения, папа ни за что не потерпел бы такого безобразия. Но в этот день у папы и мамы было прекрасное настроение. И папа, посматривая на подаренный сыну фотоаппарат, стал вспоминать о том времени, когда сам ходил в школу.
- Вот когда я был маленьким... - начал папа, поддевая специальной лопаточкой с блюда кусок пирога.
- Когда ты был маленьким... - подхватил Бориска и чуть заметно улыбнулся,- тогда не пекли таких вкусных пирогов и не дарили мальчикам дорогих фотоаппаратов. Ты об этом хочешь напомнить?
- Не насмешничай, - сказал папа, укладывая пирог на тарелку. - Ты еще многого не понимаешь. Тогда я был чуть постарше тебя, но мне уже приходилось работать, спасать урожаи.
- А мы...- вмешалась Сорока,- мы солнце спасли.
- Да!- подтвердил Бук, поворачиваясь к папе.- Сорока правильно заметила. Мы - я, Бориска, Сорока и Машенька - спасли даже солнце. Лохматая туча, которая гналась за ним, так и осталась ни с чем. Мы отманили тучу на себя.
- А помнишь, как туча хотела сбить нас с дерева молнией и ударить громом?- стал вспоминать Бориска.- Машенька так испугалась, что готова была залезть ко мне в карман.
- Точно. Машенька очень хотела залезть в Борискин карман,- подтвердила Сорока.- Это я посоветовала ей не залезать, предупредила, что трудно будет вылезать из кармана. Ах, как нам тогда было страшно и весело!..
- Вот видишь, папа, - сказал Бориска, - и мы совсем не такие бессильные, как тебе иногда кажется.
- Не спорьте, - улыбнулась мама. - Все любят говорить о тех хороших делах, которые они совершили. Ведь не только папа вспоминает. Ты и твои друзья - вы тоже сейчас рассказали о том, как спасли солнце. Разве это плохо? Важно, чтобы побольше было таких хороших дел, о которых не стыдно вспоминать.
- Правильно. Это совершенно правильно, - согласилась Сорока.- И поэтому я хочу сообщить вам, что, пока вы говорили, я уже совершила хорошее дело - сочинила песенку и непременно спою вам ее, если вы не станете возражать.
- Просим! - сказал папа.
- Что за песенку ты сочинила? - спросила мама.
- Быстро же ты успела... - недоверчиво сказал Бук.
- А я все хорошее делаю очень быстро,- заметила Сорока.- Одну минуточку... Перед тем, как петь, мне просто необходимо прополоскать горло.
И она сунула клюв в Борискину чашку с чаем.
- Теперь я готова! - заявила Сорока, вытерев клюв о скатерть.
После этого она слегка напыжилась, набрала полную грудь воздуха и объявила:
- Сейчас будет исполнена песенка о хороших делах и дружбе. Слова Сороки. Музыка народная. Исполнительница не совсем еще здорова и поэтому просит тишины и исключительного внимания.
Объявив свое выступление, Сорока вышагнула на середину стола, распахнула здоровое крыло и запела:
Ждут леса нас, и дороги,
и хорошие дела.
Буку, солнцу и Сороке
наша дружба помогла.
Острый ножик на точиле -
вжик-вжик, вжик-вжик -
браконьеры зря точили -
вжик-вжик, вжик-вжик.
Без ножа и без рогатки
мы на свете проживем,
будет все у нас в порядке -
скоро Машеньку спасем!..
Спев это, Сорока сделала паузу.
Папа хлопнул было в ладоши и хотел крикнуть "Браво!", но Сорока замахала крылом: погодите, мол, еще не все!
- Валяй дальше, - сказал Бук.
- Ииэх!- крикнула Сорока и, притопнув ногой, пошла кружиться, опрокидывая чашки и припевая:
На Луну собака лает,
а спросите почему,-
и сама она не знает,
и не скажет никому.
Я Сорока-белобока,
очень добрая душа,
посмотрите, оцените,
разве я не хороша!
- Пошла выхваляться!- сказал Бук. - Орехи пощелкать, что ли?
И он снял со спины мешок.
А Сорока в это время раскланивалась направо и налево, налево и направо. Она была довольна. Папа с мамой смеялись и громко хлопали ей.
- Спасибо, спасибо за внимание, - повторяла Сорока, шаркая лапкой по скатерти. - Теперь надо сфотографироваться на память!- заявила она, откланявшись.- Пусть новый Борискин фотоаппарат сфотографирует нас.
- Что ж,- сказал папа,- я не возражаю. Давайте только выберем место, где получше освещение.
Место выбирали долго. Передвигали, раздвигали и сдвигали стулья. Наконец уселись.
- Сядьте еще теснее,- сказал Бориска, заглядывая в видоискатель.
- А ты чего? - спросил он Бука, который, не принимая участия во всеобщей суматохе, по-прежнему сидел на столе и щелкал орехи, бросая скорлупки на тарелку.
- Иду,- неохотно сказал Бук и, подхватив мешок, заковылял к группе фотографирующихся.
- Скорее, - поторопил его Бориска, - сейчас начнется съемка!
Он подождал, пока Бук усядется впереди всех на пол, поставил аппарат на край стола, включил автоматический спуск, чтобы самому сняться вместе со всеми, и поспешил занять место между папой и мамой. Торопясь,- фотоаппарат уже жужжал и вот-вот должен был щелкнуть - Бориска толкнул ногой заплечный мешок Бука. Мешок опрокинулся. Орехи рассыпались.
- Мои орехи! - крикнул Бук и вскочил,
В этот момент аппарат громко щелкнул, запечатлев на пленку всех внимательно смотревших в объектив, а также Бука, растерянно стоящего перед рассыпанными орехами.
Прощаясь, я спросил Сороку:
- Как твое крыло, очень еще болит?
- Крыло почти прошло, - ответила Сорока, поблескивая возбужденными глазами. - Борискина мама помазала его каким-то лекарством, и я послезавтра снова смогу летать. А что, - спросила она меня в свою очередь, - вы на самом деле собираетесь писать о нас вторую сказку?
- Конечно,- ответил я.- Меня об этом попросили ребята.
- Тогда не забудьте написать и о том, какую хорошую песню я сочинила и как прекрасно спела ее! - попросила Сорока, поправляя перед зеркалом перья и кокетливо покачивая блестящим кругляшком.
Ёкало-Мокало
Как быстро идет время и меняются события! Вчера, например, за несколько минут Бориска заметно стал старше. Теперь, если бы его спросили: "Сколько тебе лет?", он, не задумываясь, ответил бы: "Скоро будет восемь!"
Вот насколько повзрослел Бориска к тому моменту, когда вторично поехал искать Машеньку, Буку он сказал:
- Смотри внимательней из моей пазухи. Сосредоточься! Серьезное взрослое слово "сосредоточься" Бориска
произнес впервые. Раньше он ни разу не употреблял его, хотя и слышал,
- Я и так смотрю во все глаза, - обиженно ответил Бук. - Чего ты приказываешь! И вообще... Тебе самому надо было со-сре-до-то-чить-ся, когда ты брал папины часы.
Бориска поморщился: еще одна несчастливая случайность! И когда они только отвяжутся! Папа уже искал часы, собираясь на работу.
"Куда делись эти проклятые часы?" - несколько раз повторил он и даже пошарил под диваном.
Бориска промолчал, хотя часы лежали на его полке за книгами.
Утром он нечаянно смахнул их со стола. А они взяли и остановились. Бориска испугался. Надо было положить часы на стол - кто их знает, мол, почему им вздумалось остановиться! Но Бориска с испугу решил починить часы. Он унес их в свою комнату, отколупнул крышку и гвоздиком попытался подтолкнуть колесико. Но внутри часов вдруг что-то хрустнуло, и колесико покатилось по полу.
Услышав папины шаги, Бориска спрятал часы на полке, а колесико быстренько выбросил в окно.
Когда папа ушел на работу, у Бориски отлегло от сердца. "До вечера далеко, что-нибудь придумаю..." - решил он.
Пожалуй, если бы не тревога за Машеньку, он только и думал бы теперь о своем несчастье. Но Машенькина судьба беспокоила его гораздо сильнее собственной.
И то, что его волновало несчастье другого больше, чем собственное, лучше всего доказывало: Бориска растет, становится настоящим взрослым человеком.
- Я ничего не приказываю тебе, - сказал он Буку,- только очень прошу смотреть внимательнее. Мы сегодня обязательно должны найти Машеньку! Может, тебе напомнит что-то вон тот гараж или большое дерево около водопроводной колонки?
- Нет... Ничего похожего... Не припоминаю...- отвечал Бук.
Бориска совсем устал. Ему казалось, что они прошли уже сто, двести улиц. И все - ничего нового, ничего нового. Отчаяние потихоньку стало овладевать им. Вдруг он услышал, как Бук завозился, а потом и сказал:
- Стоп, стоп, стоп... Ту длинную кирпичную трубу я, кажется, видел.
Бориска взглянул на трубу кирпичного завода и дальше, туда, где кончались дома.
- Кажется, там... - подтвердил Бук.
И вновь они ходили по улицам, вновь Бук повторял: "Нет... Не припоминаю..."
Наконец, указав лапкой на один из домов, Бук воскликнул:
- Он!
Дом был крепкий, построенный из толстых бревен. Кирпичный фундамент, высокий забор - вот что в первую очередь бросалось в глаза. Где-то там, за этим забором, должен быть сарай, а в нем - Машенька.
Бориска привстал на носки, пытаясь увидеть сарай. Но забор был высоким, а ворота - заперты.
- Ы-ы-ав, ы-ы-ав!- подала голос из-за глухого забора собака.
- Странно... - сказал Бук. - Тогда собаки не было. Неужели я ошибся? Необходимо проверить.
- Будь осторожен, - попросил Бориска, - как бы собака не сцапала тебя.
- Не первая собака попадается мне на дороге, - ответил Бук. - Будь спокоен, я сумею одурачить ее.
И он ловко поднырнул под ворота.
А Бориска остался ждать его и сел на лавочку около ворот.
Собака лаяла все яростнее и яростнее. Она чуяла чужого.
- Да перестань ты, - сказал Бориска, - надорвешься!
Из-за лая Бориска не услышал шагов, услышал только, как заскрипела калитка, и увидел, что на улицу вышел дядька в черной рубахе навыпуск. У него были всклокоченные седоватые волосы и злые маленькие глазки на квадратном лице-
- Че собаку дразнишь? А ну - дуй отседова! - приказал он Бориске.
Бориска перешел на другую сторону улицы.
- Не ошивайся больше возле моего дома, уши оторву!- предупредил дядька.- Ишь, ёкало-мокало, шляется тут всякая шантрапа...- проворчал он, возвращаясь во двор.
Через несколько минут из-под ворот выскочил Бук.
- Все правильно, - сказал он. - Собаку купили сторожить Машеньку. Очень злобная собака. А Машенька передает тебе привет. Она по-прежнему сидит в сарае на двух цепях. Очень обрадовалась, что я нашел тебя, а ты, конечно, придумаешь способ выручить ее. Хозяйка еще собирается Машеньку откармливать и откармливать. Но она просит нас поторопиться. Что будем делать?
- А я, - сказал Бориска, - пока ты был у Машеньки, видел старого охотника. Он прогнал меня с лавочки и сказал, что я - ёкало-мокало - шантрапа.
- Точно, - подтвердил Бук. - Совсем забыл тебе сказать: он любит повторять это "ёкало-мокало". Так, что мы теперь будем делать? Как обхитрим Ёкалу-Мокалу?
- По-моему, - сказал Бориска, - прежде всего нам надо бы запомнить: сарай, где сидит Машенька, и все, что вокруг него. Сейчас мы с тобой залезем на этот тополь, а дома я нарисую все, что увижу.
Вот где Бориске пригодилось умение лазать по деревьям! Сколько раз падал с них, сколько раз мама сердилась, потрясая новенькими разорванными штанишками и приговаривая: "Наш сын - не мальчик, нет, он - обезьяна! Ему деревья нужнее папы и мамы!"
Бориске становилось немного обидно - он вовсе не хотел походить на обезьяну. Но по деревьям продолжал лазать.
И теперь ему очень пригодилось это.
...Радуясь удаче, друзья возвратились домой. Открыв дверь, Бориска крикнул Сороке:
- Эй, эй, как дела? Телефон не звонил?
- Как же, как же, - сообщила Сорока, - он звонил уже несколько раз.
- Это, наверное, мама, - сказал Бориска. - Папа больше одного раза не звонит. Ему мешают совещания.
Бориска снял трубку, набрал мамин номер и спросил, услышав ее голос:
- Это ты мне звонила несколько раз? А я только-только вернулся.
- Я звонила тебе три раза, - сказала мама.- Ты давно должен быть дома...
- Мы долго искали Машеньку, - стал оправдываться Бориска.- Разве ты не понимаешь, я ведь не просто бегал-играл...
- Знаю, знаю, - прервала мама, - у тебя всегда найдется оправдание. Теперь послушай меня. Сходи в магазин, деньги лежат на буфете, купи три бутылки молока и хлеб. Да приведи в порядок свою комнату - в ней все кувырком. Я скоро приду. Понял?
- Чего тут не понять,- ответил Бориска. Он хотел еще рассказать, как они все-таки нашли Машеньку, но мама положила трубку.
- Она ничего не захотела узнать о Машеньке? - спросила Сорока.
- Я думаю, что у мамы на работе неприятности, - сказал Бориска.- Но она скоро приедет, и мы ей расскажем.
- Конечно, конечно... - сказал Бук.
Бориска заметил: голос Бука стал каким-то скучным.
- У тебя заболела голова? - спросил он его.
- Да. У меня разболелась голова, - подтвердил Бук и улегся на подоконнике.
Бориска оглядел комнату. Мама была неправа - в комнате ничего не выглядело перевернутым. Все-таки Бориска кое-где смахнул пыль и подмел пол.
Потом он сходил в магазин и даже вымыл посуду.
- Ну и ну! - удивилась мама.- Вот ведь,- сказала она, вынимая из хозяйственной сумки колбасу, конфеты,- если захочешь, ты все умеешь отлично делать. Как бы нам добиться, чтобы это хотенье у тебя всегда было?
- Очень просто, - сказал Бориска. - Надо сейчас отпустить меня на часик погулять.
- Он еще не нагулялся! - всплеснула руками мама. Но, внимательно глянув на сына, вдруг разрешила, добавив:- Смотри, если не придешь вовремя!..
- Я с тобой! - крикнул с подоконника Бук-
- Нет, - сказал Бориска. - У тебя разболелась голова. Отдыхай.
И пошел на улицу. Он не хотел брать с собой Бука. Не гулять собирался Бориска, а еще раз съездить к Машеньке. Хоть крикнуть ей что-нибудь через высокий забор.
Ах, если бы мама знала, что на книжной полке, за книгами, спрятаны папины часы!
Бориска вспомнил о них на задней площадке троллейбуса и подумал: "Если все обойдется благополучно, - никогда больше не буду бояться сразу говорить правду! Это гораздо легче, чем ждать, пока она сама о себе скажет".
1 2 3 4 5 6 7 8