Миновав небольшой затор, образовавшийся у стойки бара, Петигрю сравнительно быстро достиг Вентри, приветствовавшего супругов со своей обычной экспансивностью.
- Какие вы молодцы, что добрались до меня! Я хочу сказать,- он указал на множество людей, отделяющих его от входных дверей,- через всю эту толпу. Я знаю, что хозяину полагается непринужденно общаться со своими гостями, как это делают члены королевской семьи на приеме в саду, но при моих габаритах мне трудновато протискиваться между людьми. Так что я предпочитаю оставаться на одном месте и вознаграждать преданных мне гостей специальным напитком,здесь в руку Петигрю был втиснут большой бокал,- и представлением их значительным визитерам. Мисс Карлесс, хочу представить вам мистера и миссис Петигрю.
Вспомнив, что за последнюю неделю он проходил мимо портрета знаменитой скрипачки на афише Сити-Холл по два-три раза в день, Петигрю удивился, что не сразу ее узнал. Что же касается высокого блондина, то его лицо действительно было ему незнакомо. Светловолосый оказался мистером Сефтоном. Петигрю сообразил, что это о нем говорили на заседании комитета как о муже и аккомпаниаторе Люси. Что ж, подумалось Петигрю, определение "аккомпаниатор" подходило джентльмену как нельзя лучше. В продолжение всего вечера он неотлучно находился при жене, а если им случалось разделиться, то неотступно следил за ней своими узкими водянистыми глазками. Мерзкий зануда, подумал Петигрю, заметив его усилия проявлять приличествующий интерес к разговору Элеонор, и в то же время через плечо поглядывать на свою жену. Просто для забавы он ухитрился увлечь гостью, в чью честь давался прием, еще дальше и был вознагражден удовольствием видеть попытки мистера Сефтона не потерять жену из виду, которые могли ему стоить вывернутой шеи.
- На чем вы играете?- вдруг спросила мисс Карлесс у Петигрю.
У нее было приятное контральто, но вопрос прозвучал небрежно, как будто ее не очень интересовал его ответ.
- Да, собственно, ни на чем, разве только поигрываю в кругу семьи в бридж,- с абсолютно серьезным видом ответил Петигрю.- Раньше я играл в гольф, но, когда моя манера игры начала вызывать протесты даже со стороны общества игры в гольф "Бар", я решил и его бросить.
Неожиданно ее застывшее лицо оживила веселая усмешка, и она не удержалась от восклицания:
- Слаба богу! А то последние полчаса я только и делала, что разговаривала с этими несносными музыкантами-любителями. Вы не могли бы принести мне еще бокал?
Убедившись, что Петигрю не имеет каких-либо претензий на музыкальность, Люси Карлесс проявила себя исключительно приятной собеседницей. О своей собственной работе она говорила серьезно, но без малейшего тщеславия. Она объяснила, что решила приехать в Маркгемптон накануне, потому что старается избежать, если возможно, утомительных поездок в день концерта.
- В наше время все время приходится куда-то спешить, ни на что не хватает времени,- пожаловалась она.- Не удивительно, что от этого работа страдает. Если бы было возможно, я обязательно проводила бы дополнительную репетицию с оркестром накануне концерта.
- Сегодня вы бы и не смогли,- не удержался от хвастовства Петигрю.- И если бы не я, то и завтра.
Подстегиваемый очередным мощным коктейлем Вентри, он пустился в воспоминания о своем сегодняшнем подвиге. Его изображение мистера Джастиса Перкинса было довольно приличным для того, кто не был знаком с оригиналом, и мисс Карлесс с удовольствием смеялась.
- Ни разу в жизни мне не приходилось быть таким красноречивым,закончил он.- Это было в точности подобно подвигу сержанта Базфуза.
- Базфуза?- Она сдвинула брови, пытаясь вспомнить имя.
- Это из "Пиквика", помните?
- Ах да, конечно, "Пиквик". Терпеть не могу Диккенса.
Петигрю был шокирован до глубины души.
- Ненавидите Диккенса?!- воскликнул он.- Ну и ну! Он этого не заслуживает. Я могу понять, когда его не любят,- есть множество людей, которые утверждают, что не любят его, хотя я с трудом этому верю. Но нельзя, невозможно его ненавидеть!
- И все-таки - именно ненавижу!- настаивала мисс Карлесс.- В детстве мне приходилось читать очень много его романов, и я просто не выношу его.
Петигрю вспомнил, что в конце концов она была иностранкой по рождению, и попытался найти для нее извинения:
- Вероятно, вы читали его в переводе. Тогда вполне могу поверить...
- О нет! Моя мать была англичанкой, так что я выросла двуязычной.
- Тогда вы должны снова попытаться перечитать этого замечательного писателя. Очевидно, он был для вас слишком труден, когда вы были ребенком. Воспользуйтесь моим советом и заново перечитайте "Дэвида Копперфилда", и если вы не...
- Как раз это самый ужасный его роман!- прервала она собеседника.- Вся эта глупая болтовня о Доре и Агнес! Только потому, что Диккенс вбил себе в голову, что женился не на той из двух сестер. И наделал из этого столько шума! В наше время он просто развелся бы и женился на другой сестре. Викторианцы так глупо относились к подобным вещам.
- Собственно говоря...- начал было Петигрю, но в этот момент их разговор, который длился намного дольше, чем принято на коктейлях, был прерван.
- Дорогая моя мисс Карлесс!- Миссис Бассет решительно втиснулась между ними и взяла дело под свой контроль.- Это восхитительно! Мы все так ждем завтра Мендельсона в вашем исполнении. Добрый вечер, мистер Петигрю... и миссис Петигрю,- обратилась она уже к Элеонор, которая вместе с мистером Сефтоном и с полудюжиной других гостей были втянуты в кружок, который миссис Бассет постоянно ухитрялась сколотить вокруг себя, где бы ни появлялась.Как вы прекрасно выглядите, дорогая! Я совершенно забыла, какого прелестного цвета это ваше платье! Оно так вам идет!
Прежде чем Элеонор сумела оправиться от ловкого укола, миссис Бассет стремительно отбыла, унося в вихревом потоке, образовавшемся вокруг ее гренадерской фигуры, беспомощную мисс Карлесс и остальных своих приближенных. Петигрю поднял голову и поймал смеющийся взгляд Вентри.
- Пойдем еще выпьем, старина,- сочувственно произнес тот.- И угостим твою женушку. Похоже, она в этом нуждается. Замечательные создания эти женщины, правда? Кстати,- продолжал он, опустошив свой бокал,- мне показалось, что вы произвели впечатление на Люси. Как вам это удалось?
- Мы беседовали о Диккенсе,- довольно сдержанно сказал Петигрю.
Тема разговора Вентри не казалась ему привлекательной. Он огляделся в поисках Элеонор, чтобы уйти, но ее прижала в угол миссис Роберте, и Петигрю не нашел предлога оставить Вентри.
- О Диккенсе? Пожалуй, это единственный предлог для знакомства с дамой, который не приходил мне в голову, а в свое время я изобрел их довольно много. Тем не менее, если вы питаете в этом смысле большие надежды, вам не стоит забывать о ее муже. В нем жутко сочетаются подозрительность и злобность.- Он с прищуром вгляделся в даль сквозь дым сигареты.- Кстати, что-то Диксоны запаздывают. Забавная будет встреча!
- Но ведь вы их пригласили?- Хотя Петигрю страстно хотелось ускользнуть, этот тучный человек странным образом притягивал его. Он начал подумывать, что недооценивает своего собеседника. Возможно, тот не был просто чревоугодником, каким казался. В его больших голубых глазах сверкало злорадство, намекавшее на нечто большее, чем то, что виднелось на поверхности.
- Пригласил их?- говорил Вентри.- Да, конечно, а почему бы нет? Они вполне благоразумные люди, по крайней мере двое из них. А что касается Николы, она должна быть довольна жизнью. Полагаю, вы читали в газетах, что родилась девочка?
- Девочка?- в полном недоумении переспросил Петигрю.
- Это ребенок вдовы, родившийся спустя две недели после гибели своего отца. Наверняка миссис Бассет говорила вам об этом, ведь теперь она больше ни о чем говорить не может. Так что теперь Диксоны записаны в пэры. Какая игра, подумать только, какая интрига!
В следующий момент он с широко распахнутыми объятиями приветствовал даму с золотистыми волосами, которая оказалась женой молодого кларнетиста Кларксона, и Петигрю ретировался.
Так случилось, что позднее Петигрю присутствовал при встрече бывшей миссис Диксон и теперешней миссис Диксон и их уважаемых супругов, которая проходила под бдительным и неодобрительным взглядом миссис Бассет. Все четверо, на его взгляд, вели себя отменно. Особенно Диксон и Люси проявляли завидную невозмутимость во время этой щекотливой встречи. Никола слегка покраснела, когда сказала: "Рада видеть вас, Люси", но фраза Люси: "Вы замечательно выглядите, Никола" - была произнесена безупречно. Темно-каштановая и черная головки на мгновение приблизились друг к другу, и встреча была закончена. Когда они двинулись прочь, перед Петигрю на мгновение одновременно промелькнули их профили, и у него в голове возникла какая-то мысль, но через секунду исчезла.
Она вернулась к нему уже в постели.
- Господи, вот интересно!- воскликнул Петигрю.- Ты думаешь, она может быть Агнес?
- Кто может быть Агнес?- сонно переспросила Элеонор.- Пожалуйста, погаси свет, милый. Я хочу заснуть.
- Миссис Диксон,- ответил Петигрю, послушно выключая свет.
- Ее зовут Никола,- уточнила Элеонор и сразу провалилась в сон.
Но ее муж еще некоторое время бодрствовал, уставясь взглядом в темноту. Перед глазами маячило полное лицо Вентри, постепенно трансформируясь в бледное, живое лицо женщины, которая повторяла: "Я ненавижу Диккенса".
- Эти его коктейли все-таки слишком крепкие,- была его последняя сознательная мысль перед провалом в сон.
Глава 4
ГЕНЕРАЛЬНАЯ РЕПЕТИЦИЯ
У Петигрю, разумеется, был билет на концерт, но только утром в день события он узнал, что его появления ждут и на репетиции. Элеонор оглушила его этим известием за завтраком, когда они обсуждали распорядок дня:
- Вчера на приеме мистер Диксон спросил меня, придешь ли ты. Ты был занят с кем-то разговором, но я сказала, что ты будешь в восторге.
- Интересно, как ты об этом догадалась,- задумчиво произнес Петигрю.
- Нет, правда,- настаивала Элеонор,- будет очень интересно, и я знаю, что все равно сегодня ты свободен.
- Отвечая на твое второе утверждение, скажу, что я пообещал себе провести восхитительный день наедине с последним номером "Юридического обозрения". Там есть статья под названием "Введение к Пюфендорфу", которую просто необходимо прочитать.
Блестящие глаза Элеонор выразили живейшее сочувствие.
- Тогда захвати "Обозрение" на репетицию, дорогой. Если не хочешь слушать музыку, можешь этого не делать. Достать журнал? Мне кажется, он под ножкой стола, куда ты его подсунул в прошлом месяце.
Петигрю нахмурился и заметил:
- Давно уже пора пригласить плотника починить стол. Довольно трудно держаться в ногу с последними законами, когда у тебя хромоногий стол. Ладно, на этот раз я не против того, чтобы отложить Пюфендорфа. Но все-таки не пойму, какой от меня толк на репетиции.
- Мистер Диксон считает, что хорошо, если ты будешь представлять комитет на случай каких-то проблем.
- Уверен, что сам мистер Диксон способен справиться с любыми проблемами гораздо лучше меня. Но раз уж ты пообещала, я пойду. Будем надеяться, что мое присутствие окажется таким же декоративным, как присутствие пожарного в "Гранд-опера".
Ровно в три часа почетный казначей снова оказался в Сити-Холл. Хотя он не горел желанием услышать репетицию произведений, ведь ему предстояло в тот же вечер прослушать их еще раз, время он провел более интересно, чем ожидал. В частности, он был зачарован Клейтоном Эвансом. Эванс в качестве ведущего репетицию совершенно отличался от той уверенной, погруженной в себя фигуры на дирижерском помосте, которого Петигрю видел во время прежних концертов, или от того невозмутимого диктатора, с которым он встречался на заседаниях комитета. Это был новый Эванс, одновременно трогательный и внушающий ужас трогательный в своих усилиях добиться от исполнителей уровня игры, которого ни один музыкант в мире не способен достичь, и ужасающий той энергией, которую он тратил на достижение этой цели. Он пребывал в состоянии крайнего нервного напряжения, что неминуемо должно было передаться музыкантам. Петигрю вскоре начал задумываться, каков будет результат этого напряжения неслыханно великолепное исполнение или же полный крах концерта от элементарного нервного истощения.
Эванс начал с небольшого обращения к оркестрантам.
- Мы начинаем концерт с исполнения Национального гимна всем оркестром,сказал он высоким напряженным голосом.- Повторяю, всем оркестром. Я отдаю себе отчет в том, что первый номер программы не требует участия всех инструментов, как это предусмотрено партитурой концерта для скрипки с оркестром. Но это не имеет значения. Мой оркестр понимает, что я не разрешаю музыкантам расхаживать взад-вперед в перерыве между исполнением номеров, если их инструменты не участвуют в данной пьесе. Те из вас, кто не занят в Генделе, могут сидеть и слушать. Во всяком случае, для некоторых будет внове послушать музыку. Это понятно?- Он резко постучал по пюпитру.- Национальный гимн, пожалуйста.
"Следует ли мне,- подумал Петигрю,- встать, когда на репетиции исполняется гимн страны?" Это был деликатный момент, разрешить который мог лишь надежный авторитет. Он осторожно огляделся и краем глаза увидел, что Люси Кар лесс по-прежнему сидит в одном из кресел сзади. Будучи иностранкой, она не могла считаться надежным советчиком. Ее муж был на ногах, но вряд ли в той позе, которую требовал данный случай от верноподданных граждан. Он стоял спиной к сцене и, по всей видимости, тихо препирался с человеком, которого из-за темноты Петигрю не смог узнать. Диксон куда-то исчез. Петигрю счел вставание излишним. Он порадовался, что остался сидеть, когда понял, что в своем теперешнем настроении Эванс не намерен мириться с малейшей небрежностью в исполнении даже этой навязшей в ушах мелодии. Понадобилось целых десять минут и много горьких и ядовитых упреков дирижера, прежде чем он счел работу своего оркестра удовлетворительной.
- Ну что ж! С меня достаточно!- сказал кто-то рядом с Петигрю.
Фигура, пребывавшая в тени, материализовалась и оказалась толстяком Вентри.
- У меня похмелье! И пальцы отекли так, что все стали похожи на большой палец. Эванс оторвет мне голову. К вечеру все будет нормально, но как объяснить это ему, когда он в таком состоянии?
- Вам следует больше играть, мистер Вентри, и меньше пить,- произнес ясный голос Люси Карлесс из следующего ряда.- А сейчас идите, мистер Эванс ждет вашу "Аллилуйю".
Беспомощно взмахнув рукой, Вентри с недовольной гримасой потрусил к лестнице, ведущей к органу, где вскоре и появился, что доказывало его приличную физическую форму, было у него похмелье или нет. Когда из органа полилась мелодия, подхваченная оркестром, Петигрю уловил за спиной обрывки разговора, скорее даже перебранки.
- Какой отвратительный субъект,- произнес скрипучий голос Сефтона.- И чертовски самовлюбленный, как все любители. Я только что говорил ему...
- Он вовсе не отвратительный, Лоуренс. Я нахожу его вполне приятным.
- Ты всех находишь приятными, в этом-то и заключается твоя проблема.
- А твоя проблема заключается в твоей нелепой ревности. Неужели не видно, что мистер Вентри влюблен в Николу? Мне действительно жаль беднягу Роберта.
- Вот как? Уж не хочешь ли ты его утешить, а?
- Лоуренс, если ты скажешь еще хоть слово, ты заставишь меня нервничать.
Очевидно, этой угрозой невозможно было пренебречь, и Сефтон сразу унялся. Через минуту начался органный концерт.
Быстрый обмен репликами заставил Петигрю задуматься, и он отвлекся от музыки Генделя. В самом ли деле мисс Карлесс находила Вентри приятным, не имело значения. Ясно, что Сефтон представлял собой почти патологический тип ревнивца. Но ее столь скоропалительный вывод, что Вентри имеет виды на миссис Диксон, сильно удивил и заинтересовал Петигрю. Он попытался вспомнить, видел ли он во время вчерашнего приема что-либо способное подтвердить это предположение.
"Может, я слишком невнимателен к таким вещам,- задумчиво размышлял он,как и все мужчины. Недаром говорят, что обычно муж последним замечает подобные вещи". Тут ему пришло в голову, что, насколько он может судить, Диксона никак не назовешь ненаблюдательным. "В таком случае,- мрачно подумал он,- дела комитета могут весьма и весьма осложниться".
Его размышления были прерваны внезапно наступившей тишиной, которая означала конец исполнения. В ту же минуту на кресло рядом с ним опустился Диксон:
- Ну-с, кажется, все идет хорошо, не так ли?
- Д-да,- с чувством некоторой вины за свою невнимательность к игре оркестра отвечал Петигрю.- Очень даже неплохо.
- Правда, Вентри сфальшивил в начале второй части, но в остальном...Диксон обернулся к Люси Карлесс, которая собралась подняться на сцену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21