Кровотечение прекратилось, и он заверил Аннабель, что ему совершенно не больно, хотя лицо до сих пор дергалось. Девушка сидела на нем верхом, смежив веки. Карлос смотрел на нее: с закрытыми глазами она была еще больше похожа на богиню. Держа руки на затылке, она вздымалась и опускалась на нем в такт собственному таинственному ритму.
– Это лучшая ночь в моей жизни, – выдохнул он. Не понимая, что он говорит, Аннабель склонилась к нему и медленными круговыми движениями потерлась грудью о его торс, затем резко откинулась, волосами хлестнув его по телу, отчего он опять впал в сладострастное исступление.
– Как смерть, – простонал Карлос, поворачивая голову, чтобы лучше видеть ее незаплывшим глазом. – Но я должен хорошо себя вести.
– Хорошо? – повторила Аннабель, бесстрастно глядя на покоренного мужчину.
Он кивнул.
– Тогда позвони мне. Я дам тебе телефон. Другим мужчинам не говори.
* * *
Вице-президент и ее помощница стояли в одной очереди с программистами, только что пришедшими на работу, чтобы посвятить очередную неделю написанию алгоритмов. На их глазах проходила нескончаемая процессия молодых выпускников, обученных методам разработки технологий, которых еще даже не существовало в то время, когда Шейла сама была студенткой. Результаты их коллективного труда изменяли сознание людей, воздействовали на него, возможно, глубже и основательнее, чем любое другое изобретение в истории человечества со времен зарождения языка.
Шейла когда-то довольно активно изучала психологию, чтобы иметь четкое представление об общих направлениях киберпространства, и, в сущности, именно эти знания прежде всего и помогали ей при определении характеристик будущих изделий «Това системз». Но для этого нужно владеть и техническим ноу-хау. Иначе помешанные на собственной гениальности карлосы шварцы сжуют тебя с потрохами, и «Това системз» окажется в той же навозной куче, куда попадает каждая компания, которая забывает о нуждах потребителя и начинает заниматься лишь тем, что претворяет в жизнь сугубо личные конструкторские мечты.
– Мне двойной с обезжиренным молоком, – сказала она Трейси.
Буфетчик подал им напитки, и женщины вышли из очереди.
– Хорошая погода. Может, сядем на улице? – предложила Трейси.
Во дворе было прохладно, но безветренно, и им удалось найти свободный столик, где они могли беседовать, не опасаясь чужих ушей.
– Ты, наверное, в недоумении, пытаешься понять, что происходит с «Поморником»? – заговорила Трейси.
– Да, я несколько обескуражена, – призналась Шейла.
– Сейчас все расскажу. Тебе это надо знать.
Обнадеживающее начало, решила Шейла.
– Тодд волнуется за рекламную кампанию, – продолжала Трейси. – Думает, как бы найти ту золотую середину, чтобы не опозорить торговую марку и протолкнуть этот новый проект.
– Ты имеешь в виду «Поморника» или «Хищника»?
– Ключевой вопрос. Теперь, когда мы уверены, что успеваем ко времени разработать модель «Поморника», в «Хищнике» нужда отпадает.
Шейла поднесла к губам стаканчик, но во рту внезапно пересохло, и она засомневалась, что сможет проглотить горячую жидкость. «Хищник» аннулирован. Нет, не может быть... Наверное, ей снится кошмарный сон, и она вот-вот проснется с минуты...
– Вы аннулируете «Хищника»?.. – дрогнувшим голосом спросила она.
– На самом деле, – отвечала Трейси авторитетным тоном, который хорошо усвоила, находясь на руководящем посту, – мы объединяем оба проекта в один. Тодду очень понравилось название «Поморник», поэтому мы намерены объединить «Ястребок» с «Хищником» и назвать новый продукт «Поморником»!
– Понятно. – Ее проект уничтожен, и она сама придумала наименование для своего палача. Какая же она дура, что не предвидела подобный исход! Как можно было не догадаться, что Трейси стремится создать себе репутацию незаменимого работника, производя перестановки среди участников проекта, чтобы только у нее одной была гарантия уцелеть при любых изменениях в стратегии определения ассортимента продукции.
– И тут ты должна мне помочь, Шейла. Мы хотим, чтобы участники обоих проектов положительно отнеслись к этому слиянию. – Слова Трейси клубились в утреннем воздухе, словно нервно-паралитический газ, сковывая волю и сознание жертвы.
– Но разве это будет зависеть не от того, кто окажется в составе новой команды? – услышала Шейла свой жалкий голос.
– О чем и речь!.. В том-то и гениальность Тодда. Он сказал мне, что я могу оставить кого захочу – в принципе всех и каждого, чтобы сохранить на высоте боевой дух. – Лицемерие Трейси было достойно восхищения. Она изображала столь бурное воодушевление, будто пробовалась на роль ведущей телеигры. Но подразумевала она следующее: что она сама возглавит деятельность по организации сбыта «Поморника».
Шейла потягивала кофе и смотрела в стол. Говорить что-либо не имело смысла; она уже ничего не могла изменить.
Трейси одарила ее лучезарной улыбкой, будто позировала для рекламного плаката.
– И поскольку это большая ответственность, – продолжала она, – Тодд попросил меня взять на себя роль руководителя, которая была отведена мне в работе над «Хищником». Да, я понимаю, что лезу на твою территорию, Шейла, но ведь это такой огромный проект... Работы, увлекательной работы, хватит на всех!
Неужели эта женщина не сознает, как унизительна ее снисходительность?
– Похоже, увлекательная часть окончена, – вспылила Шейла.
– Но, Шейла...
– Трейси, я не собираюсь за тебя координировать проект.
– Такое отношение к работе в «Това системз» не приветствуется.
– Тогда нечего так обходиться с сотрудниками «Това системз»!
– Как – «так», Шейла? Это деловое решение. И если ты воспринимаешь все, как обиженный ребенок, это твои проблемы.
– Черта с два! Я столько сил вложила в этот проект, а ты предлагаешь мне роль девочки на побегушках! «Поморник» – мое детище...
– Он былтвоим детищем, Шейла.
Женщины смотрели друг на друга. Больше говорить было не о чем. Последней фразой Трейси подвела итог. Однако она не спешила удалиться, и Шейла догадалась, что начальница предложила ей встретиться здесь, на нейтральной полосе, с одной лишь целью: чтобы оставить за собой последнее слово и уйти. Значит, она еще не все сказала.
– Что ж, я даже рада, что этот разговор состоялся, прежде чем мы набрали новую команду, – продолжала Трейси, словно отчитывая неблагодарное дитя. – Теперь мне ясно, что твое "я" для тебя выше интересов компании.
Шейла покачала головой. Она попыталась глотнуть еще кофе, но лишь окатила жидкостью рот. Теперь ей следует очень осторожно подбирать выражения, чтобы не навредить себе еще больше. Если она будет и дальше протестовать, Трейси натравит на нее отдел кадров, и тогда можно навсегда распрощаться со своей карьерой. Пусть Трейси и толстозадая деревенщина, но она и одна из самых заметных женщин-руководителей в Силиконовой долине. И она не колеблясь воспользуется своим положением, чтобы заручиться поддержкой окружающих и растоптать строптивую подчиненную. Не удивительно, что один сын этой стервы находится в исправительном учреждении, а другой условно освобожден из тюрьмы. Однако Шейла знала, что если отступится, ее сегодня же поставят размножать рекламные буклеты.
– Послушай, Шейла, ты ведь не хочешь навредить своей карьере. У тебя огромный потенциал... – Трейси плавно переключилась на мягкий покровительственный тон, изображая заботливую старшую подругу, которая делится житейской мудростью с юной наперсницей. – Потому я предлагаю тебе другой вариант.
Шейла стиснула в руке бумажный стаканчик и впилась взглядом в лицо Трейси.
Та продолжала:
– На следующей неделе на выставке «Комдекс» компания представит очередную версию прикладной программы для работы с видеофайлами. Технически все готово. Но нужно помочь ее разрекламировать. Я хочу послать туда опытного сотрудника твоего должностного уровня, который взял бы их под свой контроль. – Она помолчала. – Ну и поскольку время поджимает, я хотела бы получить ответ как можно быстрее.
Программное обеспечение!.. Ее отсылают к мартышкам-программистам. Ей тридцать один, и она, как пить дать, будет самой старшей среди них. В группе, занимающейся «Поморником», она Трейси не нужна. Та хочет прибрать всю славу себе. Ведь если Шейла будет поблизости, она, чего доброго, и к самому Тодду подкатит... Умна стерва! Сначала истерзает жертву, пока та не сломается, потом приговорит к смерти, так что любая другая альтернатива покажется желанной отсрочкой.
– Хорошо, – сказала Шейла, – я согласна. Пожалуй, интересно будет поработать с программным обеспечением.
Трейси улыбнулась и встала.
– Как только доберусь до своего кабинета, сразу перешлю тебе по электронной почте пароль их сайта. Там ты найдешь все что нужно. Отдохни, повеселись на выставке. Можешь остановиться в моем «люксе» в «Мираже». Я сейчас туда не поеду. – Трейси просияла, упиваясь собственным великодушием, потом напоследок еще раз взглянула на свою подавленную коллегу и важно зашагала прочь.
Шейла, прищурившись, смотрела на неровный подол платья Трейси. Когда за ее вероломной начальницей закрылась стеклянная дверь, она поднялась и запустила стаканчиком с кофе в стенку – да с такой силой, что бумажный сосуд лопнул, оставив на панели бурые потеки. Это был единственный способ сдержать слезы до тех пор, пока она не добралась до своей машины. Вновь и вновь проигрывая в уме весь разговор, Шейла села за руль и покатила прочь, сама не зная, зачем и куда едет.
00111
Они уже два часа летели из Тайбэя в Сеул, прежде чем Карлос, который все потрагивал свой загадочный синяк под глазом, решился заговорить с Майком.
– Наверное, нам не следует принимать подобные подарки?..
– Нет. Не следует.
– А ты свою тоже привел в номер?
Майк покачал головой, и Карлос вновь погрузился в молчание, уставившись в окно. Потом спросил:
– Как ты думаешь, сколько Аннабель зарабатывает?
– Аннабель?
– Ее так зовут.
– Не знаю, Карлос. Послушай, забудь о вчерашнем. Считай, что этого никогда не было. – «Вот кретин. Неужели намерен по возвращении растрепать о своих похождениях всей компании?»
– Да. Просто со мной такое впервые. Может, выяснишь как-нибудь, сколько она стоит, и я бы ее выкупил. Или еще как.
Майк смотрел на своего спутника.
– Это она подбила тебе глаз? – спросил он.
Карлос мотнул головой. Разговор на том прекратился, но когда самолет стал заходить на посадку в Сеуле, Майк решил, что Карлос наказан достаточно.
– Знаешь, сколько продукции мы закупили у них в прошлом году? – спросил он.
Карлос покачал головой.
– Примерно на двести миллионов. И в следующем году можем закупить у них вдвое больше, если решим ориентироваться на Тайвань. Не сомневаюсь, Аннабель высококлассная шлюха, и те, к кому мы летим сейчас, предложат, нам таких же, а еще обеспечат телекамерами, соглядатаями и тому подобным. Когда инвестируешь в производство новых компонентов миллиард или два, хочется иметь отдачу от своих вложений. И тогда пойдешь на что угодно, лишь бы заполучить заказы на свою продукцию. Такие действия не запрещены законом. В старых добрых Штатах, где оборонный подрядчик лишится контракта, если угостит тебя обедом, это невозможно. Но мы не в Америке. Это мировая экономика. Без дураков.
Карлос крякнул.
– В общем, – продолжал Майк, – я не хочу потерять работу из-за того, что тебе вздумалось вкушать азиатские удовольствия каждую ночь, пока мы здесь. Так что если сегодня вечером тебе понадобится шлюха, обратись к консьержу.
– О нет, Майк. Лучше Аннабель я никого не найду. Думаешь, те ребята кому-нибудь рассказали?
Майк кивнул.
– Скажем так: Тайбэй – одна большая гостиная. Карлос тяжело вздохнул.
Аэробус выпустил шасси, они подняли спинки кресел, и Майк напоследок еще раз предупредил:
– Давай вести себя как настоящие профессионалы, а маленькое приключение минувшей ночью останется в прошлом.
Карлос как-то дико посмотрел на него, но промолчал.
* * *
Сеул не обладал задушевностью Тайбэя. Это был не пешеходный город, и его более холодный климат сказывался на поведении людей. «Гранд Хайятт», где остановились Майк и Карлос, находился на вершине холма, вдали от центров развлечений. Правда, в самом отеле имелись шумные бары с филиппинскими ансамблями, безупречно копировавшими исполнение любой музыки, – от тяжелого рока до ранних «Битлз».
Йехун Пак, прилетевший специально на эту встречу из Сан-Хосе, ждал их в вестибюле вместе с тремя своими помощниками. Все корейцы явились на переговоры в строгих темных костюмах. Они повезли гостей ужинать в частный дом, где к ним присоединился Кисун Ким.
Майк опять отказался увязывать заказы на поставку быстродействующей кэш-памяти с расширением закупок обычных микросхем оперативной памяти. Эта тактика не способствовала возникновению дружеских отношений. Корейцы знали, что представители «Това системз» прибыли с Тайваня, и неустанно напоминали своим гостям, что их страна по-прежнему контролирует сорок процентов всего мирового объема производства микросхем памяти.
– Ночной клуб не желаете посетить? – спросил Кисун по окончании ужина.
– О нет, мы этим не увлекаемся, – ответил Карлос, глядя на Майка.
– Нам еще нужно отправить сообщения по электронной почте, – добавил Майк, и получасом позже черный лимузин высадил их у «Хайятта». – Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Майк.
Карлос кивнул, и они спустились в бар в подвальном этаже. Его интерьер с витражами и папоротниками, на взгляд Майка, был выполнен в викторианско-бостонско-ирландском стиле.
– У них самые передовые разработки, по крайней мере в области производственных технологий, – сказал Карлос. – Меня это вдохновляет. Если у тайваньцев не получится, эти ребята обязательно пробьются.
Майк пожал плечами.
– Прекрасно. Только ни при каких обстоятельствах не показывай им, что они – твоя единственная надежда.
Карлос расхохотался.
– Пригнись и не думай, что тебя расцелуют! Надо ж, а я оставил свою пушку дома.
– А чем же ты действовал в Тайбэе?
Карлос искоса посмотрел на него.
– Ну ты даешь!.. Нет, у меня правда есть «магнум». Заряженный. Лежит дома, под кроватью...
– На что он тебе? – спросил Майк.
– Вдруг какой-нибудь гад в дом залезет!
– И ты сможешь выстрелить в человека?
– Не знаю, – ответил Карлос. – А ты?
Майк задумался.
– Со мной такого еще не было, и я даже не могу представить, что вдруг окажусь в ситуации, когда придется применить оружие. – Он в жизни никому не угрожал и уж тем более не собирался никого убивать. Только в детстве в пылу мальчишеских фантазий представлял, как спасает от бандитов своих родителей. Но в зрелом возрасте мысли о насилии его никогда не посещали. Даже по отношению к Лиз, которая желала ему смерти незадолго до того, как бросила его.
Они заказали напитки, и Майк вернулся к разговору о поставщиках.
– Я вижу, ты постепенно осваиваешься. Главное, помни, что здесь мы имеем дело с двумя совершенно разными культурами. Производство тайваньцев выросло из мелкого предпринимательства. Они не просто заядлые игроки – авантюризм у них в крови. Корейские чоболы имеют иную природу. По существу, это четыре огромных клана, которые контролируют все. Они – продолжение государства, в каком-то смысле – само государство. Поэтому такой человек, как Кисун Ким – хоть он, наверное, и более жесток, чем Ричард Чен, – всегда действует с оглядкой и не принимает скоропалительных решений. Он прежде всего аппаратчик, а не руководитель компании. Потому, когда он заключает сделку...
– Ну и ну, ты только посмотри!.. – Карлос потерял интерес к монологу Майка и все свое внимание сосредоточил на эффектной женщине, которая села у противоположного конца стойки бара.
Майк рассмеялся.
– Да, эта – тоже товар. Только в данном случае обслуживание на высшем уровне тебе не гарантировано. Она не любит постоянных клиентов.
Проститутка закурила сигарету и устремила взгляд на двух американцев. Она не улыбалась.
– Исключено, – промолвил Карлос. – Аннабель – само совершенство. Знаешь, такая целомудренная...
Майк вздохнул.
– Сомневаюсь. Просто на целомудрие спрос больше.
– Она дала мне свой телефон, – добавил Карлос.
– Бог мой, да она же проститутка, Карлос! – Майк покачал головой, удивляясь наивности своего спутника, затем, поддавшись порыву, спросил: – Когда-нибудь слышал про проект «Занзибар»?
Карлос чуть склонил набок голову.
– Дела давно минувших дней. Первый встроенный модем или что-то подобное. А что?
Майк решил не вдаваться в подробности. Где гарантия, что инженер не поместит эту историю в качестве анекдота в Интернете? Он вновь заговорил об Аннабель.
– Знаешь, зачем она дала тебе свой телефон? – спросил он.
– Может, я ей понравился...
Майк закатил глаза, и Карлос напружинился от негодования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Это лучшая ночь в моей жизни, – выдохнул он. Не понимая, что он говорит, Аннабель склонилась к нему и медленными круговыми движениями потерлась грудью о его торс, затем резко откинулась, волосами хлестнув его по телу, отчего он опять впал в сладострастное исступление.
– Как смерть, – простонал Карлос, поворачивая голову, чтобы лучше видеть ее незаплывшим глазом. – Но я должен хорошо себя вести.
– Хорошо? – повторила Аннабель, бесстрастно глядя на покоренного мужчину.
Он кивнул.
– Тогда позвони мне. Я дам тебе телефон. Другим мужчинам не говори.
* * *
Вице-президент и ее помощница стояли в одной очереди с программистами, только что пришедшими на работу, чтобы посвятить очередную неделю написанию алгоритмов. На их глазах проходила нескончаемая процессия молодых выпускников, обученных методам разработки технологий, которых еще даже не существовало в то время, когда Шейла сама была студенткой. Результаты их коллективного труда изменяли сознание людей, воздействовали на него, возможно, глубже и основательнее, чем любое другое изобретение в истории человечества со времен зарождения языка.
Шейла когда-то довольно активно изучала психологию, чтобы иметь четкое представление об общих направлениях киберпространства, и, в сущности, именно эти знания прежде всего и помогали ей при определении характеристик будущих изделий «Това системз». Но для этого нужно владеть и техническим ноу-хау. Иначе помешанные на собственной гениальности карлосы шварцы сжуют тебя с потрохами, и «Това системз» окажется в той же навозной куче, куда попадает каждая компания, которая забывает о нуждах потребителя и начинает заниматься лишь тем, что претворяет в жизнь сугубо личные конструкторские мечты.
– Мне двойной с обезжиренным молоком, – сказала она Трейси.
Буфетчик подал им напитки, и женщины вышли из очереди.
– Хорошая погода. Может, сядем на улице? – предложила Трейси.
Во дворе было прохладно, но безветренно, и им удалось найти свободный столик, где они могли беседовать, не опасаясь чужих ушей.
– Ты, наверное, в недоумении, пытаешься понять, что происходит с «Поморником»? – заговорила Трейси.
– Да, я несколько обескуражена, – призналась Шейла.
– Сейчас все расскажу. Тебе это надо знать.
Обнадеживающее начало, решила Шейла.
– Тодд волнуется за рекламную кампанию, – продолжала Трейси. – Думает, как бы найти ту золотую середину, чтобы не опозорить торговую марку и протолкнуть этот новый проект.
– Ты имеешь в виду «Поморника» или «Хищника»?
– Ключевой вопрос. Теперь, когда мы уверены, что успеваем ко времени разработать модель «Поморника», в «Хищнике» нужда отпадает.
Шейла поднесла к губам стаканчик, но во рту внезапно пересохло, и она засомневалась, что сможет проглотить горячую жидкость. «Хищник» аннулирован. Нет, не может быть... Наверное, ей снится кошмарный сон, и она вот-вот проснется с минуты...
– Вы аннулируете «Хищника»?.. – дрогнувшим голосом спросила она.
– На самом деле, – отвечала Трейси авторитетным тоном, который хорошо усвоила, находясь на руководящем посту, – мы объединяем оба проекта в один. Тодду очень понравилось название «Поморник», поэтому мы намерены объединить «Ястребок» с «Хищником» и назвать новый продукт «Поморником»!
– Понятно. – Ее проект уничтожен, и она сама придумала наименование для своего палача. Какая же она дура, что не предвидела подобный исход! Как можно было не догадаться, что Трейси стремится создать себе репутацию незаменимого работника, производя перестановки среди участников проекта, чтобы только у нее одной была гарантия уцелеть при любых изменениях в стратегии определения ассортимента продукции.
– И тут ты должна мне помочь, Шейла. Мы хотим, чтобы участники обоих проектов положительно отнеслись к этому слиянию. – Слова Трейси клубились в утреннем воздухе, словно нервно-паралитический газ, сковывая волю и сознание жертвы.
– Но разве это будет зависеть не от того, кто окажется в составе новой команды? – услышала Шейла свой жалкий голос.
– О чем и речь!.. В том-то и гениальность Тодда. Он сказал мне, что я могу оставить кого захочу – в принципе всех и каждого, чтобы сохранить на высоте боевой дух. – Лицемерие Трейси было достойно восхищения. Она изображала столь бурное воодушевление, будто пробовалась на роль ведущей телеигры. Но подразумевала она следующее: что она сама возглавит деятельность по организации сбыта «Поморника».
Шейла потягивала кофе и смотрела в стол. Говорить что-либо не имело смысла; она уже ничего не могла изменить.
Трейси одарила ее лучезарной улыбкой, будто позировала для рекламного плаката.
– И поскольку это большая ответственность, – продолжала она, – Тодд попросил меня взять на себя роль руководителя, которая была отведена мне в работе над «Хищником». Да, я понимаю, что лезу на твою территорию, Шейла, но ведь это такой огромный проект... Работы, увлекательной работы, хватит на всех!
Неужели эта женщина не сознает, как унизительна ее снисходительность?
– Похоже, увлекательная часть окончена, – вспылила Шейла.
– Но, Шейла...
– Трейси, я не собираюсь за тебя координировать проект.
– Такое отношение к работе в «Това системз» не приветствуется.
– Тогда нечего так обходиться с сотрудниками «Това системз»!
– Как – «так», Шейла? Это деловое решение. И если ты воспринимаешь все, как обиженный ребенок, это твои проблемы.
– Черта с два! Я столько сил вложила в этот проект, а ты предлагаешь мне роль девочки на побегушках! «Поморник» – мое детище...
– Он былтвоим детищем, Шейла.
Женщины смотрели друг на друга. Больше говорить было не о чем. Последней фразой Трейси подвела итог. Однако она не спешила удалиться, и Шейла догадалась, что начальница предложила ей встретиться здесь, на нейтральной полосе, с одной лишь целью: чтобы оставить за собой последнее слово и уйти. Значит, она еще не все сказала.
– Что ж, я даже рада, что этот разговор состоялся, прежде чем мы набрали новую команду, – продолжала Трейси, словно отчитывая неблагодарное дитя. – Теперь мне ясно, что твое "я" для тебя выше интересов компании.
Шейла покачала головой. Она попыталась глотнуть еще кофе, но лишь окатила жидкостью рот. Теперь ей следует очень осторожно подбирать выражения, чтобы не навредить себе еще больше. Если она будет и дальше протестовать, Трейси натравит на нее отдел кадров, и тогда можно навсегда распрощаться со своей карьерой. Пусть Трейси и толстозадая деревенщина, но она и одна из самых заметных женщин-руководителей в Силиконовой долине. И она не колеблясь воспользуется своим положением, чтобы заручиться поддержкой окружающих и растоптать строптивую подчиненную. Не удивительно, что один сын этой стервы находится в исправительном учреждении, а другой условно освобожден из тюрьмы. Однако Шейла знала, что если отступится, ее сегодня же поставят размножать рекламные буклеты.
– Послушай, Шейла, ты ведь не хочешь навредить своей карьере. У тебя огромный потенциал... – Трейси плавно переключилась на мягкий покровительственный тон, изображая заботливую старшую подругу, которая делится житейской мудростью с юной наперсницей. – Потому я предлагаю тебе другой вариант.
Шейла стиснула в руке бумажный стаканчик и впилась взглядом в лицо Трейси.
Та продолжала:
– На следующей неделе на выставке «Комдекс» компания представит очередную версию прикладной программы для работы с видеофайлами. Технически все готово. Но нужно помочь ее разрекламировать. Я хочу послать туда опытного сотрудника твоего должностного уровня, который взял бы их под свой контроль. – Она помолчала. – Ну и поскольку время поджимает, я хотела бы получить ответ как можно быстрее.
Программное обеспечение!.. Ее отсылают к мартышкам-программистам. Ей тридцать один, и она, как пить дать, будет самой старшей среди них. В группе, занимающейся «Поморником», она Трейси не нужна. Та хочет прибрать всю славу себе. Ведь если Шейла будет поблизости, она, чего доброго, и к самому Тодду подкатит... Умна стерва! Сначала истерзает жертву, пока та не сломается, потом приговорит к смерти, так что любая другая альтернатива покажется желанной отсрочкой.
– Хорошо, – сказала Шейла, – я согласна. Пожалуй, интересно будет поработать с программным обеспечением.
Трейси улыбнулась и встала.
– Как только доберусь до своего кабинета, сразу перешлю тебе по электронной почте пароль их сайта. Там ты найдешь все что нужно. Отдохни, повеселись на выставке. Можешь остановиться в моем «люксе» в «Мираже». Я сейчас туда не поеду. – Трейси просияла, упиваясь собственным великодушием, потом напоследок еще раз взглянула на свою подавленную коллегу и важно зашагала прочь.
Шейла, прищурившись, смотрела на неровный подол платья Трейси. Когда за ее вероломной начальницей закрылась стеклянная дверь, она поднялась и запустила стаканчиком с кофе в стенку – да с такой силой, что бумажный сосуд лопнул, оставив на панели бурые потеки. Это был единственный способ сдержать слезы до тех пор, пока она не добралась до своей машины. Вновь и вновь проигрывая в уме весь разговор, Шейла села за руль и покатила прочь, сама не зная, зачем и куда едет.
00111
Они уже два часа летели из Тайбэя в Сеул, прежде чем Карлос, который все потрагивал свой загадочный синяк под глазом, решился заговорить с Майком.
– Наверное, нам не следует принимать подобные подарки?..
– Нет. Не следует.
– А ты свою тоже привел в номер?
Майк покачал головой, и Карлос вновь погрузился в молчание, уставившись в окно. Потом спросил:
– Как ты думаешь, сколько Аннабель зарабатывает?
– Аннабель?
– Ее так зовут.
– Не знаю, Карлос. Послушай, забудь о вчерашнем. Считай, что этого никогда не было. – «Вот кретин. Неужели намерен по возвращении растрепать о своих похождениях всей компании?»
– Да. Просто со мной такое впервые. Может, выяснишь как-нибудь, сколько она стоит, и я бы ее выкупил. Или еще как.
Майк смотрел на своего спутника.
– Это она подбила тебе глаз? – спросил он.
Карлос мотнул головой. Разговор на том прекратился, но когда самолет стал заходить на посадку в Сеуле, Майк решил, что Карлос наказан достаточно.
– Знаешь, сколько продукции мы закупили у них в прошлом году? – спросил он.
Карлос покачал головой.
– Примерно на двести миллионов. И в следующем году можем закупить у них вдвое больше, если решим ориентироваться на Тайвань. Не сомневаюсь, Аннабель высококлассная шлюха, и те, к кому мы летим сейчас, предложат, нам таких же, а еще обеспечат телекамерами, соглядатаями и тому подобным. Когда инвестируешь в производство новых компонентов миллиард или два, хочется иметь отдачу от своих вложений. И тогда пойдешь на что угодно, лишь бы заполучить заказы на свою продукцию. Такие действия не запрещены законом. В старых добрых Штатах, где оборонный подрядчик лишится контракта, если угостит тебя обедом, это невозможно. Но мы не в Америке. Это мировая экономика. Без дураков.
Карлос крякнул.
– В общем, – продолжал Майк, – я не хочу потерять работу из-за того, что тебе вздумалось вкушать азиатские удовольствия каждую ночь, пока мы здесь. Так что если сегодня вечером тебе понадобится шлюха, обратись к консьержу.
– О нет, Майк. Лучше Аннабель я никого не найду. Думаешь, те ребята кому-нибудь рассказали?
Майк кивнул.
– Скажем так: Тайбэй – одна большая гостиная. Карлос тяжело вздохнул.
Аэробус выпустил шасси, они подняли спинки кресел, и Майк напоследок еще раз предупредил:
– Давай вести себя как настоящие профессионалы, а маленькое приключение минувшей ночью останется в прошлом.
Карлос как-то дико посмотрел на него, но промолчал.
* * *
Сеул не обладал задушевностью Тайбэя. Это был не пешеходный город, и его более холодный климат сказывался на поведении людей. «Гранд Хайятт», где остановились Майк и Карлос, находился на вершине холма, вдали от центров развлечений. Правда, в самом отеле имелись шумные бары с филиппинскими ансамблями, безупречно копировавшими исполнение любой музыки, – от тяжелого рока до ранних «Битлз».
Йехун Пак, прилетевший специально на эту встречу из Сан-Хосе, ждал их в вестибюле вместе с тремя своими помощниками. Все корейцы явились на переговоры в строгих темных костюмах. Они повезли гостей ужинать в частный дом, где к ним присоединился Кисун Ким.
Майк опять отказался увязывать заказы на поставку быстродействующей кэш-памяти с расширением закупок обычных микросхем оперативной памяти. Эта тактика не способствовала возникновению дружеских отношений. Корейцы знали, что представители «Това системз» прибыли с Тайваня, и неустанно напоминали своим гостям, что их страна по-прежнему контролирует сорок процентов всего мирового объема производства микросхем памяти.
– Ночной клуб не желаете посетить? – спросил Кисун по окончании ужина.
– О нет, мы этим не увлекаемся, – ответил Карлос, глядя на Майка.
– Нам еще нужно отправить сообщения по электронной почте, – добавил Майк, и получасом позже черный лимузин высадил их у «Хайятта». – Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Майк.
Карлос кивнул, и они спустились в бар в подвальном этаже. Его интерьер с витражами и папоротниками, на взгляд Майка, был выполнен в викторианско-бостонско-ирландском стиле.
– У них самые передовые разработки, по крайней мере в области производственных технологий, – сказал Карлос. – Меня это вдохновляет. Если у тайваньцев не получится, эти ребята обязательно пробьются.
Майк пожал плечами.
– Прекрасно. Только ни при каких обстоятельствах не показывай им, что они – твоя единственная надежда.
Карлос расхохотался.
– Пригнись и не думай, что тебя расцелуют! Надо ж, а я оставил свою пушку дома.
– А чем же ты действовал в Тайбэе?
Карлос искоса посмотрел на него.
– Ну ты даешь!.. Нет, у меня правда есть «магнум». Заряженный. Лежит дома, под кроватью...
– На что он тебе? – спросил Майк.
– Вдруг какой-нибудь гад в дом залезет!
– И ты сможешь выстрелить в человека?
– Не знаю, – ответил Карлос. – А ты?
Майк задумался.
– Со мной такого еще не было, и я даже не могу представить, что вдруг окажусь в ситуации, когда придется применить оружие. – Он в жизни никому не угрожал и уж тем более не собирался никого убивать. Только в детстве в пылу мальчишеских фантазий представлял, как спасает от бандитов своих родителей. Но в зрелом возрасте мысли о насилии его никогда не посещали. Даже по отношению к Лиз, которая желала ему смерти незадолго до того, как бросила его.
Они заказали напитки, и Майк вернулся к разговору о поставщиках.
– Я вижу, ты постепенно осваиваешься. Главное, помни, что здесь мы имеем дело с двумя совершенно разными культурами. Производство тайваньцев выросло из мелкого предпринимательства. Они не просто заядлые игроки – авантюризм у них в крови. Корейские чоболы имеют иную природу. По существу, это четыре огромных клана, которые контролируют все. Они – продолжение государства, в каком-то смысле – само государство. Поэтому такой человек, как Кисун Ким – хоть он, наверное, и более жесток, чем Ричард Чен, – всегда действует с оглядкой и не принимает скоропалительных решений. Он прежде всего аппаратчик, а не руководитель компании. Потому, когда он заключает сделку...
– Ну и ну, ты только посмотри!.. – Карлос потерял интерес к монологу Майка и все свое внимание сосредоточил на эффектной женщине, которая села у противоположного конца стойки бара.
Майк рассмеялся.
– Да, эта – тоже товар. Только в данном случае обслуживание на высшем уровне тебе не гарантировано. Она не любит постоянных клиентов.
Проститутка закурила сигарету и устремила взгляд на двух американцев. Она не улыбалась.
– Исключено, – промолвил Карлос. – Аннабель – само совершенство. Знаешь, такая целомудренная...
Майк вздохнул.
– Сомневаюсь. Просто на целомудрие спрос больше.
– Она дала мне свой телефон, – добавил Карлос.
– Бог мой, да она же проститутка, Карлос! – Майк покачал головой, удивляясь наивности своего спутника, затем, поддавшись порыву, спросил: – Когда-нибудь слышал про проект «Занзибар»?
Карлос чуть склонил набок голову.
– Дела давно минувших дней. Первый встроенный модем или что-то подобное. А что?
Майк решил не вдаваться в подробности. Где гарантия, что инженер не поместит эту историю в качестве анекдота в Интернете? Он вновь заговорил об Аннабель.
– Знаешь, зачем она дала тебе свой телефон? – спросил он.
– Может, я ей понравился...
Майк закатил глаза, и Карлос напружинился от негодования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38