А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

А верить в чудеса я давно уже разучилась. А потом, когда все это началось… наркотики, война… коррупция… – Она посмотрела ему в глаза. – Клэй, я просто пытаюсь объяснить, почему была такой жестокой и бессердечной к ней.
– Думаю, вам ничего не надо объяснять.
– Нет, мне все равно рано или поздно придется объяснить свою глупость.
– Значит, сейчас вы верите, что она ваша дочь?
– Трудно сказать. – Она задумалась. – Есть, конечно, крохотная вероятность того, что она действительно Рут, но вероятность обратного намного больше. Пока они не напали на нее, я все время убеждала себя в правильности именно второго предположения.
– А сейчас?
– Сейчас я поняла, что должна вести себя так, словно она действительно моя дочь. Во всяком случае, до тех пор, пока не будет доказано обратное.
– Значит, вы собираетесь заплатить за нее, – сказал он, стараясь говорить так, чтобы это не прозвучало как вопрос.
– Да, я скорее отдам им эти проклятые деньги, чем буду жить с мыслью, что ее убили из-за меня. И уж тем более ее ребенка, который действительно ни в чем не виноват.
– А у вас есть в наличии такие деньги?
– Пока нет, но мне не составит большого труда достать их, если потребуется.
– А это не нанесет вреда вашему бизнесу?
– Разумеется, но я всегда надеюсь на лучшее.
– А что, если она получит ваши деньги и мгновенно исчезнет, не оставив и следа?
– В таком случае я разорюсь, но по крайней мере моя совесть будет чиста.
Клэй перевел взгляд на Сакуру.
– Если хотите знать мое мнение, то она действительно очень похожа на вас.
– Правда? – воодушевилась Фрэнсин, словно ни разу не слышала об этом раньше.
– Да, иногда это сходство становится более сильным, иногда – нет, но в любом случае можно с уверенностью сказать, что оно есть. Кстати, она похожа на вас и по другим признакам.
– По каким же именно?
– Она унаследовала вашу душевную силу, ваше упрямство, гордость, достоинство, неумение лгать. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. – И вообще она какая-то особенная, не такая, как все.
– Да, она особенная, – охотно согласилась с ним Фрэнсин.
– Она как будто горит изнутри, словно в сердце у нее находится какой-то мощный источник пламени.
– Да, этот огонь часто бывает у тех, кто в детстве перенес тяжелые страдания. Как это говорится? «Я потерял всех, кого любил когда-то…»
– Печальное стихотворение. Вы тоже потеряли тех, кого когда-то любили. Значит, в вашей душе тоже горит этот огонек.
– Возможно, это единственная связь, которая сейчас существует между нами.
– Возможно. Знаете, Фрэнсин, вас ждут тяжелые времена. Вы потеряли маленькую девочку, которая не могла, сделать свой выбор, а взамен получили взрослую женщину, натворившую немало бед. А Сакура потеряла любящую мать, которая была для нее всем, а вместо нее встретила яркую и к тому же недружелюбно настроенную женщину. Вообще-то подобные, вещи происходят достаточно часто, но в обычных условиях, этот процесс растянут во времени и не выглядит столь трагически.
– Да, – согласилась с ним Фрэнсин и потерла глаза. – Я очень, устала.
– Я посижу с ней, – предложил Клэй, – а вы отдохните.
– Хорошо. Может быть, хоть теперь мне удастся вздремнуть.
Сакура лежала среди незнакомых детских тел, а рядом копошились собаки, свиньи и другие домашние животные, которых было полно в их деревне. Дети рассказывали ей, о сокровищах племени, которые хранились в потаенной комнате в самом дальнем конце дома для собраний. Она давно хотела посмотреть на эти сокровища, но детям туда входить строго-настрого запрещалось. А сейчас, когда все в деревне спали мертвым сном, она решила удовлетворить свое любопытство. Ее сознание уже рисовало золотые короны, бусы, из драгоценных камней, бесценные украшения и все прочее, что обычно хранят богатые люди.
Она вылезла из-под груды тел и поползла на четвереньках в ту часть дома, где находилась эта таинственная комната. У самой двери она остановилась и задумалась, но врожденное любопытство пересилило страх. Дверь комнаты была не заперта. Да и зачем ее запирать, если она охраняется не силой закона, а силой вековой традиции, которую никто из жителей, деревни не пытался нарушить под угрозой проклятия. Священные законы в таких племенах действовали сильнее всяких запоров.
Она толкнула дверь и вошла в потаенную комнату. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что в помещении стоят огромные кувшины, наполненные… семенами риса. Конечно, для жителей деревни это было богатство, без которого племя просто не сможет выжить, но она и представить себе не могла, что вместо сверкающих сокровищ увидит самый обычный рис. Она засунула руку в кувшин, надеясь, что сокровища спрятаны под слоем риса, но там был только рис.
Она осмотрелась и увидела, высоко над головой какие-то большие мешки. Все ясно – в них они хранят свои сокровища и для этого подвесили их так высоко. Она взобралась на кувшин и открыла один мешок. Там был человеческий череп. Все остальные мешки были заполнены такими же почерневшими от времени черепами. Их было там не меньше сотни. Они взирали на нее зловещими пустыми глазницами и, казалось, осуждали за то, что она потревожила их покой.
Она рассматривала их до тех пор, пока не наткнулась на голову, уставившуюся на нее еще не пустыми, но уже полусгнившими глазницами. Сакура в ужасе вскрикнула и свалилась наземь, больно ударившись головой о кувшин.
Она проснулась и недоуменно уставилась в потолок. Над ее головой была натянута тонкая сетка от москитов. Что это? Насколько она помнила, в больнице не было ни москитов, ни тем более таких сеток. Она сорвала сетку и растерянно оглядела незнакомую комнату. Наконец к ней стала возвращаться память, и она вспомнила, как ее забрали из больницы и посадили в самолет.
Сакура встала, отодвинула бамбуковую штору и вышла на террасу.
Фрэнсин, сидя в шезлонге, читала газету. Увидев Сакуру, она встала и поспешила навстречу.
– Сакура, ты проснулась?
: День был невыносимо жаркий. Где-то рядом шумел большой город. Справа за домом возвышались сопки, покрытые густым лесом. Сакура бросила взгляд на многоэтажные здания, увидела надписи на китайском языке и наконец догадалась, где находится. Гонконг.
Фрэнсин кивнула.
– Да, Сакура, Гонконг. Точнее сказать, Каулун. Ты здесь в безопасности. Как ты себя чувствуешь?
– Небольшая слабость, и голова кружится, – ответила она и потрогала рукой перевязанное ухо. – Где у вас зеркало?
Фрэнсин отвела ее в ванную комнату, попутно знакомя с небольшой, чистой и как будто нежилой квартирой.
– Сакура, никто в мире не знает, что у меня есть эта квартира, – пояснила она. – Они при всем желании не смогут тебя найти. С тобой будет Клэй Манро. Сейчас он вышел, чтобы купить еды, и вернется через полчаса.
Сакура посмотрела на себя в зеркало. Под глазами были темные круги, а лицо посерело от усталости и потери крови. Она осторожно сняла бинты и увидела многочисленные швы, покрытые засохшей кровью.
– Я просила врачей сделать швы поаккуратнее, – сказала Фрэнсин, – но шрамы все равно останутся. Тебе придется прикрывать ухо волосами.
– Чем объяснить ваше доброе отношение ко мне? – поинтересовалась Сакура. – Ведь совсем недавно вы не испытывали ко мне никакого сочувствия. Неужели на вас так подействовал вид крови?
– Кровь здесь ни при чем.
– Почему вы, перевезли меня сюда?
– Чтобы защитить от бандитов.
– Вы не можете, меня защитить.
– Ты не можешь судить, что я могу, а что нет, – проворчала Фрэнсин.
Сакура посмотрела ей в глаза через зеркало.
– Вы собираетесь помочь Луису? – спросила она и затаила дыхание в ожидании ответа.
– Не знаю, поживем – увидим.
Сакура нервно сглотнула.
– Фрэнсин, вам вовсе не обязательно спасать меня, но вы можете спасти моего сына. Умоляю вас, помогите ему.
– Я уже сказала, что подумаю. – Фрэнсин прикоснулась к плечу Сакуры. – Ты проспала без перерыва почти восемнадцать часов.
Сакура плеснула себе в лицо холодной водой.
– Знаете, мне приснился кошмарный сон, как будто я пыталась обнаружить сокровища жителей деревни, а в результате отыскала подвешенные к потолку черепа.
– Чьи черепа? – не поняла Фрэнсин.
– Эти люди были охотниками за головами врагов. Один из них, например, убил японского солдата, отрезал ему голову, положил в мешок и подвесил к потолку. Вот эти-то головы и были для них самым драгоценным сокровищем. Это были головы воинов вражеских племен, погибших в сражении.
На лице Фрэнсин появилось удивление.
– И ты помнишь все это?
– Нет, я забыла эту историю, а вспомнила ее только во сне.
– А как ты думаешь, почему тебе приснился именно этот сон, а не какой-нибудь другой?
– Не знаю, – пожала плечами Сакура. – Возможно, это реакция организма на то лекарство, которое вы мне дали. Самое странное, что я вспомнила даже самые мелкие детали того дня. Я вспомнила даже собак, которые шныряли вокруг дома. – Она посмотрела на крохотную душевую и повернулась к Фрэнсин. – Я не мылась уже несколько дней. Могу я принять душ?
– Разумеется, но прежде я должна сделать тебе укол. – Фрэнсин достала шприц и набрала в него лекарство.
Сакура подняла рубашку и подставила ей исколотые ягодицы.
– Сейчас я принесу тебе полотенце и какую-нибудь одежду. Правда, сомневаюсь, что она будет тебе впору. Когда ты поправишься, мы купим, тебе что-нибудь более подходящее.
Сакура кивнула.
– Спасибо, Фрэнсин, – проговорила она, сняла рубашку и забралась под душ.
Когда она вышла из ванной, в ее комнате уже лежала приготовленная для нее одежда – белые брюки свободного покроя и хлопчатобумажная рубашка кремового цвета. Все подошло ей по размеру, а материал оказался самым подходящим для такого климата.
Клэй Манро уже вернулся из магазина и выкладывал на стол продукты.
– Проголодалась? – добродушно улыбнулся он.
– Да, только вот голова раскалывается, и рана побаливает, – пожаловалась Сакура. – Я, пожалуй, съем немного фруктов.
Они уселись за стол и принялись за еду.
– Сакура, расскажи Клэю о своем странном сне, – попросила ее Фрэнсин.
Девушка бросила быстрый взгляд на Клэя и в двух словах пересказала содержание сна.
– Самое интересное, что я там даже нашла голову японского солдата, – добавила она, закончив рассказ. Клэй кивнул и посмотрел на Фрэнсин.
– А что еще ты вспомнила?
– Больше ничего. Во всяком случае, ничего интересного. – Сакура задумалась и посмотрела в окно. – Я вспомнила массу мелких деталей, о которых, казалось, давно уже забыла.
– А ты часто видишь такие сны? – спросил Манро, не сводя с нее глаз. – Я имею в виду сны о том времени?
– Нет, ничего подобного со мной прежде не случалось.
– А почему это произошло именно сейчас? – допытывался Клэй.
– Не знаю. Ты что, думаешь, я тебе вру?
– Я этого не говорил.
– Это написано на твоем лице, – недовольно буркнула Сакура.
– Успокойся, никто не обвиняет тебя во лжи.
– Сакура, – обратилась к ней Фрэнсин, – ты сказала, что не можешь, вспомнить ничего из того, что случилось с тобой до прихода японцев. – Девушка продолжала жевать, искоса поглядывая на нее. – Но то, что ты рассказала нам сейчас, относится как раз к тому промежутку времени. То есть периоду до начала резни.
Сакура немного подумала и кивнула:
– Да, это пришло ко мне из того мрака, о котором я ничего не помню.
– Из того мрака? – переспросила Фрэнсин. – Что ты имеешь в виду?
Сакура долго подбирала слова.
– Ну, это похоже на абсолютно темную комнату, в которой неожиданно приоткрылось окно, и луч света выхватил какие-то детали.
– Именно так ты воспринимаешь все, что произошло до японцев? – решила уточнить Фрэнсин. – Значит, в твоем сознании это просто темная комната?
Сакура кивнула:
– Да, что-то в этом роде.
– Значит, если это окно открыть пошире, ты сможешь вспомнить и другие события?
– Возможно. Однажды я уже обращалась за помощью к известному гипнотизеру, но он так и не смог мне помочь. А потом, много лет спустя, я встретила какого-то психолога, который пичкал меня таблетками ЛСД. Но даже это не помогло.
– Этот психолог давал тебе наркотики? – возмутился Клэй.
– Да, он говорил, что это поможет мне вернуть память. Но вместо этого я испытала лишь какие-то жуткие кошмары. Помнится, он сказал, что у меня случилась частичная амнезия на почве животного ужаса перед массовым убийством японцами жителей деревни.
– Сакура, я, конечно, не психолог и не психоаналитик, – продолжал рассуждать Клэй, – но ты же прекрасно помнишь сам момент этой ужасной резни, разве не так?
– Да.
– Ты помнишь, как они пришли, собрали людей и стали убивать их мечами, штыками и так далее?
Сакура погладила рукой израненное ухо.
– Да.
– Как же случилось, что ты помнишь это событие и не можешь вспомнить то, что произошло до прихода японцев? Если твой психоаналитик прав, то ты должна в первую очередь забыть именно факт расправы над жителями деревни.
Сакура плотно сжала губы и закрыла глаза.
– Я говорю вам правду.
– Возможно, но это надо как-то объяснить, Сакура. Трудно поверить, что ты помнишь резню, но при этом напрочь забыла все, что произошло с тобой до этого.
– Я говорю вам чистую правду, – упрямо повторила Сакура, обиженно сверкнув глазами. – Пошел ты к черту, Клэй! Чего ты пристал ко мне со своими идиотскими расспросами?
– Я просто хочу прояснить некоторые детали, – улыбнулся он.
– Я прекрасно знаю, чего ты добиваешься! – выкрикнула Сакура, отворачиваясь к окну.
Молча слушавшая их разговор Фрэнсин положила вилку и тщательно вытерла губы.
– Ну а теперь, когда Сакура вполне сносно себя чувствует, думаю, пора позвать доктора, чтобы он внимательно ее осмотрел.
: Дом, где жила Фрэнсин, располагался в городе Каулун, неподалеку от гавани, в жилом районе, который нельзя было назвать ни бедным, ни богатым, но в котором практически не было посторонних людей, в частности туристов. Фрэнсин купила здесь квартиру много лет назад, но так и не удосужилась сюда переехать. Впрочем, в этом не было особой необходимости, так как жить она предпочитала либо в Гонконге, либо в Нью-Йорке. Для нее это было своеобразное вложение капитала, как и все остальное, что она приобрела за последние годы. Кроме того, эта квартира была зарегистрирована не на нее, а на одну из ее анонимных компаний, и это обстоятельство нравилось ей больше всего. Вряд ли кому-нибудь удастся отыскать следы квартиры или ее владельца.
И тем не менее Фрэнсин проявляла известную осторожность, выводя Сакуру на прогулку. Доктор сказал, что ей требуется как можно чаще бывать на свежем воздухе, поэтому они решили пойти в магазин и купить ей подходящую одежду. Они отправились туда в полдень, когда на улицах города было много народу, и никто не обращал внимания на двух женщин азиатского типа и одного чернокожего мужчину.
Сакура проявила к выбору одежды полное равнодушие, поэтому Фрэнсин пришлось самой покупать ей вещи, исходя из давно проверенного принципа удобства и практичности. Назад они возвращались пешком, сгибаясь под тяжестью огромных пластиковых пакетов.
Дорога к их дому лежала через небольшой уютный парк, где играло множество детей. Сакура остановилась и стала наблюдать за ними.
– Мы можем хоть немного здесь посидеть? – спросила она у Фрэнсин. – Я устала.
– Мы уже почти дома, – возразил Манро.
Сакура погладила рукой рану на голове.
– Мне нужно отдохнуть! – Она сердито покосилась на Клэя, – Неужели это преступление?
– Это не преступление, – спокойно объяснил он, – но я очень, не хочу, чтобы тебя тут заметили.
– Кто тут может меня заметить?
– Тебя, может быть, и не заменят, а вот на меня точно обратят внимание. – Клэй взял ее под руку. – Давай вернемся в квартиру, там и отдохнешь на террасе. Не вижу никакого смысла сидеть в этом парке и привлекать к себе внимание.
Она вырвала руку и отвернулась.
– Не хватай меня за руку!
– Клэй, пусть она посидит здесь несколько минут, – решила Фрэнсин. – Свежий воздух пойдет ей на пользу. А я вернусь домой и приготовлю ужин. К тому же мне нужно позвонить в одно место.
– Ладно, – неохотно согласился Клэй, искоса поглядывая на Сакуру.
Они сели на скамью, глядя на удаляющуюся Фрэнсин. На детской площадке собралось много малышей. Они весело вскрикивали, громко смеялись, прыгали через бревна и гонялись друг за другом. За ними внимательно присматривали филиппинские няни, а чуть дальше чинно сидели их родители, бабушки и дедушки, обмениваясь последними сплетнями. Сакура пристально смотрела на детей, судорожно вцепившись в скамейку. Она очень соскучилась по сыну и с трудом переносила разлуку с ним.
– Сколько лет твоему малышу? – как бы между прочим спросил Клэй.
– Почти два с половиной года.
– В таком возрасте дети, вероятно, очень много болтают?
– Да, с той лишь разницей, что Луис свободно болтает на английском, французском и лаосском. Он… – Она запнулась и сглотнула горечь, внезапно подступившую к горлу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43