– Потому что моя ненависть – это единственное доказательство того, что вы действительно моя мать, которая бросила своего ребенка в джунглях много лет назад.
Фрэнсин закрыла руками горящее от стыда лицо и, спотыкаясь, вышла из палаты.
Сакура сидела на кровати, обхватив руками колени и склонив голову набок. Кто-то вошел в палату, и она, не поворачиваясь к двери, подумала, что это Клэй Манро.
– Как дела? – спросил он бодрым тоном.
Она не ответила.
Он подвинул стул и сел, поставив локти на колени и стараясь заглянуть ей в глаза. Она даже не шевельнулась.
– Сакура, чего ты ожидала от Фрэнсин Лоуренс? Что она сразу выложит тебе кучу денег? Ты что, действительно надеялась добиться своего подобным методом?
Она продолжала сидеть неподвижно, делая вид, что его не слышит.
– Думала, что достаточно тебе появиться здесь, наорать на нее, оскорбить, обвинить во всех смертных грехах – и ты получишь помощь?
– Мне больше не нужна ее помощь, – тихо сказала Сакура. – Как-нибудь сама справлюсь. Сейчас мне надо как можно скорее вернуться в Лаос.
– Чтобы они тебя там поймали и повесили на дереве? Это не спасет твоего сына.
– Но и здесь его тоже никто не спасет.
– Она спасет, но только надо рассказать ей правду.
– Она не хочет ее слышать, – всхлипнула, вытирая слезы, Сакура. – Ей не нужна правда. Она думала, что избавилась от меня там, в джунглях, а я расстроила ее своим появлением. Сейчас она снова пытается избавиться от меня, вот и все. Ну что ж, пусть будет так, я обойдусь без нее.
Клэй потряс ее за плечи.
– Сакура, ты действительно ее дочь? Ты уверена в этом?
– Да, – без колебаний ответила та.
– Но ты ведь недавно говорила, что не уверена в этом. Чем ты можешь доказать это?
– Только своей интуицией. Я просто чувствую это, вот и все. – Она прижала руки к груди. – Когда я рядом с ней, меня не покидает какое-то странное чувство, что мы с ней родные. Это всего лишь чувство, но оно меня не обманывает.
– Почему ты не сказала ей об этом?
– Я сказала ей все, но она не хочет мне верить. Она никак не может смириться с тем, что я презираю ее.
– Ты сказала, что презираешь ее? – опешил Клэй.
– Да.
Он покачал головой:
– Знаешь, Сакура, я даже представить себе не мог, что ты на такое способна!
– Я ведь говорила, что не умею врать, – попыталась оправдаться она. – Я не врала ей все это время и не собираюсь лизать ей туфли.
– Да, но при этом ты все-таки хочешь, чтобы она заплатила за тебя шестьсот восемьдесят тысяч долларов, разве не так?
– Не за меня, а за ее внука! – закричала Сакура.
– Проснись, Сакура! – грубо оборвал ее Клэй. – Спустись на грешную землю. Ты сидишь сейчас в больнице с туберкулезом, а твои бандиты идут по твоему следу и готовы убить твоего сына, если ты не отдашь им деньги. Если ты вернешься в Лаос, это ровным счетом ничего тебе не даст. В мире есть только один человек, который действительно способен помочь тебе, и ты плюнула ему в лицо. Как ты вообще можешь судить ее за прошлое? Какое ты имеешь право? Ведь она оставила дочь вовсе не из-за того, что хотела спасти свою шкуру. Напротив, она это сделала, чтобы спасти жизнь своему ребенку. Почему ты даже не пытаешься понять, как ей тяжело было это сделать? Ведь ты и сама поступила точно так же.
– Я не бросала Луиса! – зло выпалила она. – Его у меня отобрали.
– Какая разница, отобрали или ты его бросила! – не выдержал Клэй.
– Большая! Я бы никогда не оставила своего ребенка по доброй воле! Я бы никогда не поступила так эгоистично! Я бы взяла его с собой, чего бы мне это ни стоило!
Клэй тоже разозлился, чувствуя, что не может ее переубедить.
– Ты знаешь, что ей довелось пережить? Она пересекла Борнео из конца в конец и прошла пешком почти триста миль по непроходимым джунглям! На это потребовалось больше четырех месяцев! А когда, в конце концов, она добралась до нужного места, то весила не больше семидесяти двух фунтов. Примерно столько весит скелет взрослого человека. Ни один ребенок не смог бы вынести такой нагрузки и выжить в джунглях. К тому же она оставила в деревне умирающего ребенка. У девочки была запущенная форма дизентерии, и она таяла на глазах. Если ты ее дочь, Сакура, то должна сейчас благодарить ее за то, что осталась жива. В противном случае твои косточки давно бы уже сгнили в дебрях Борнео.
Сакура поджала губы и отвернулась. Клэй видел, как у нее на глазах заблестели слезы.
– А теперь послушай меня внимательно, – продолжал он примирительным тоном. – Тебе предстоит очень быстро повзрослеть, если ты хочешь спасти себя и своего ребенка. Ты далеко не ангел и прекрасно понимаешь это. Ты оказалась по уши в дерьме, но исключительно по собственной глупости. Фрэнсин здесь ни при чем. Ты связалась с плохими людьми и теперь за это расплачиваешься. – Он встал и навис над ней, как огромная черная скала. – Сейчас тебе надо хорошенько обо всем подумать, Фрэнсин находится на грани нервного срыва. Если с ней что-нибудь случится, ты никакой помощи от нее не получишь. А ведь только она может спасти тебя и навсегда избавить от бандитов Макфаддена.
Не дождавшись ответа, Клэй повернулся и направился к двери.
– Думаешь, я не знаю этого? – прозвучал ее слабый голос, когда он уже взялся за дверную ручку.
– Что именно?
– Что я сама во всем виновата?
Он долго смотрел в ее мокрые от слез глаза и не мог понять, что означает ее неожиданное признание.
– В таком случае не надо винить во всем миссис Лоуренс.
– Она причинила мне такую боль, что ты даже представить себе не можешь, – всхлипнула Сакура, а потом громко разрыдалась.
Какое-то время Клэй молча стоял у двери и наконец подошел к ней и сел рядом на кровать.:.
– Хочешь знать, что я думаю, Сакура? Фрэнсин непременно помогла бы тебе, если бы ты дала ей такую возможность. Но ты сделала все, чтобы оттолкнуть ее от себя. Потому что ты слишком глупа и слишком горда.
Рыдания сотрясали тело Сакуры, и вдруг она обхватила его за шею и уткнулась лицом в широкую грудь.
– Клэй, поговори с ней вместо меня, – прошептала она.
– Это не входит в мои непосредственные обязанности, – холодно произнес он, пытаясь оторвать ее от себя и одновременно подавляя в себе желание сжать в объятиях ее сильное, мускулистое тело.
У него промелькнула мысль, что занятие любовью с такой женщиной было бы высшим подарком судьбы.
– Сама поговори, с ней, – буркнул он, бросив взгляд, на зеркало, за которым за ними наблюдала Фрэнсин. – И расскажи ей всю правду.
Она подняла на него покрасневшие от слез глаза:
– Ты тоже презираешь меня, Клэй?
– Мои личные чувства здесь ни при чем, – уклончиво ответил он. – Я просто выполняю свою работу, а чувства я оставляю, вам с миссис Лоуренс. – Он наконец, оторвал от себя ее руки, встал и вышел из палаты.
Фрэнсин ждала его в соседней комнате.
– Вы слышали наш разговор? – поинтересовался он.
– Я хочу поговорить с ним, – глухо произнесла Фрэнсин.
– С кем? – не понял Клэй.
– С Макфадденом. Если не ошибаюсь, он оставил тебе свою визитку.
Клэй задумчиво потер подбородок.
– Эти люди очень опасны, миссис Лоуренс.
– Я знаю.
– Что вы хотите ему сказать?
– Хочу попробовать договориться с ними.
– Сомневаюсь, что это у вас получится.
Она упрямо поджала губы и посмотрела ему в глаза:
– Сделай это для меня, Клэй.
Манро хотел возразить, но передумал и махнул рукой.
– Ладно, как вам будет угодно, мэм.
В парке было темно и холодно. За голыми деревьями мерцали огни Пятой авеню, украшенной яркой рекламой и другими свидетельствами достижений частного предпринимательства.
Фрэнсин, крепко держала за руку Клэя Манро, когда они медленно продвигались по узкой асфальтовой дорожке для любителей бега трусцой. Холодный ветер с озера разогнал почти всех бегунов, за исключением небольшой группы самых стойких и закаленных. Впрочем, и эта группа бежала по берегу вовсе не ради собственного удовольствия. Это были люди Клэя Манро, которых он вызвал на тот случай, если встреча с Макфадденом вдруг пойдет не по плану.
– А вот и он, – прошептал Клэй, незаметно кивнув в сторону одиноко сидевшего на скамье человека. – К счастью, без Тхуонга.
Фрэнсин крепче сжала его руку. Манро не знал, что она собиралась сказать этому мерзавцу, но тем не менее подчинился ее требованию и устроил эту встречу. Причем именно в парке, так как он знал, что Макфадден вряд ли посмеет явиться к нему в офис, а позволить Фрэнсин сесть в его машину Манро тоже не мог. Поэтому они и решили встретиться в парке, хотя погода оставляла желать лучшего. Манро тщательно проинструктировал своих людей и теперь был спокоен.
Макфадден сидел, забросив ногу на ногу, и курил длинную сигару, выпуская в воздух клубы дыма.
– Я получил немало удовольствия, наблюдая за твоими гориллами, – весело поприветствовал он Клэя и Фрэнсин. – Где ты их откопал, капитан? Отчаянные парни. Только самые верные псы могут бегать в такой холод в одном трико, да еще с привязанными к яйцам «пушками».
– Ничего, они неплохо получают за свою работу, – недовольно поморщился Манро. – А где же твой верный пес Тхуонг?
– Занят, – буркнул Макфадден. – Присаживайтесь.
Они присели на край скамьи, а Макфадден повернулся к ним и вперился взглядом во Фрэнсин.
– Миссис Лоуренс, я очень надеюсь, что вы порадуете меня хорошей новостью. А хорошей новостью для меня может быть только чек на требуемую сумму.
– Нет, – коротко отрезала она.
– Вы говорили с Сакурой? – насторожился Макфадден.
– Да.
– Значит, вам известна сумма. В чем же дело?
– Сакура здесь ни при чем, – тихо, но твердо заявила Фрэнсин. – Ее вынудили сделать это. Муж отнял у нее ребенка и заставил; принять участие в похищении денег. У нее просто не было другого выхода. Всю операцию задумал этот француз, и он же завладел деньгами. Сакура понятия не имеет, где они сейчас находятся. Она их даже в глаза не видела. Так что бесполезно терзать ее и ребенка. Они все равно не помогут вам вернуть деньги.
Макфадден выпустил очередную струю дыма и пристально посмотрел на Фрэнсин:
– Вы меня не поняли. Деньги у вас прошу не я, а ваша дочь.
– Она не моя дочь.
– Неужели? А Рикарду она сказала, что является вашей дочерью.
– Меня не интересуют ее заблуждения. Это ее дело.
– Но в принципе это возможно, разве нет?
– Нет.
– В мире нет ничего невозможного, миссис Лоуренс, – глубокомысленно заметил Макфадден, пыхтя сигарой. – Вы могли бы сделать анализ крови.
– Я его уже сделала, – неохотно призналась Фрэнсин.
– Ну и каков результат?
– У нее та же группа, что и у меня.
Макфадден довольно захихикал:
– Вот видите! Какие же еще вам нужны доказательства?
– Дело в том, что это самая распространенная в мире группа крови, – спокойно пояснила она. – Так что она вовсе не доказывает наше родство.
– Сакура должна помнить вас с детства, – продолжал напирать Макфадден.
– Она ничего не помнит, – пожала плечами Фрэнсин. – Она не знает, кто она, откуда родом и кто ее родители.
– Вполне допускаю, но сейчас разработаны весьма эффективные методики стимулирования памяти, – невозмутимо заметил Макфадден. – Если хотите, я помогу ей.
– Она ничего не помнит, майор, потому что ей просто-напросто нечего вспоминать, – раздраженно заявила Фрэнсин. – Она не моя дочь, и давайте наконец оставим этот разговор!
– Нет, миссис Лоуренс, мы не можем его оставить, – с угрозой в голосе сказал Макфадден. – Поверьте, это невозможно. Кстати, почему вы решили оплатить ее лечение в дорогой клинике? Почему наняли Манро, чтобы ее разыскать? Почему, наконец, вы так обеспокоены ее судьбой и опасаетесь, что мы можем причинить ей неприятности? Могу ответить сам: потому что вы знаете, что не можете бросить ее на произвол судьбы. А знаете вы это потому, что она ваша родная дочь!
– Майор, я еще раз повторяю, что не признаю Сакуру своей дочерью, – устало пробормотала Фрэнсин.
Макфадден покрутил сигару между пальцами и посмотрел на нее сквозь струйку дыма:
– Вы все еще не оправились от шока, так? Еще бы, не очень приятно сознавать, что ваша давным-давно потерянная дочь оказалась замешанной в наркоторговле, украла чужие деньги, да еще и лжет на каждом шагу. Но тут уж ничего не поделаешь. Карма, как любят говорить азиаты. – Макфадден сунул сигару в рот и полез в карман. – Кстати, я тут кое-что принес для вашей малышки.
Он протянул Фрэнсин черно-белую фотографию с обгоревшими краями, на которой было изображено тело маленького ребенка, обожженного напалмом и с обуглившимися конечностями. Фрэнсин оторопело посмотрела на нее, а потом вдруг ощутила, как к горлу подкатывает тошнота.
– Ты что, спятил, мерзавец? – взбеленился Клэй.
– О Боже мой, – ухмыльнулся Макфадден, – простите, я хотел показать совсем другую фотографию. – Он швырнул на колени Фрэнсин еще один снимок.
Она осторожно взяла его и увидела симпатичного малыша е черными кудрями. Он сидел на земле и испуганно смотрел в объектив, а рядом с ним виднелись чьи-то нога в армейских ботинках и камуфляжных брюках.
– Впрочем, бы можете показать ей обе фотографии, чтобы у нее немного прояснилось в мозгах, – самодовольно, хмыкнул Макфадден. – Малыш до и после, так сказать.
Манро нервно заерзал на скамье и сжал кулаки.
– Эти ботинки, на фото – твои, что ли? – пробасил он.
– Да, мои, – охотно согласился Макфадден, бросив на Клэя насмешливый взгляд.
Фрэнсин даже передернуло от омерзения.
– Значит ли это, майор, что ЦРУ открыто занимается подобными делами? Или вы исключение из общего правила?
– Она украла деньги у моих коллег, миссис Лоуренс, – процедил майор сквозь зубы. – А это уже преступление, за которое ей придется отвечать вместе с вами.
– Со мной? – оторопела Фрэнсин. – Что вы хотите этим сказать?
Макфадден вновь покрутил между пальцами сигару и хитро прищурился:
– Ваша дочь украла деньги, которые американское правительство выделило для успешного завершения войны в Юго-Восточной Азии. Эти деньга предназначались для операции против коммунистических повстанцев. А это, мадам, сейчас расценивается как преступление.
– Эй, Макфадден, – решительно вмешался Клэй, – оставь эту патриотическую чушь для своих дебилов.
Майор вперился в него злобным немигающим взглядом:
– Только такие, как ты, могут называть подобные вещи чушью.
– Не валяй дурака, мы прекрасно знаем, что это были деньги, вырученные за продажу героина.
– Ну и кретин же ты, Манро! – усмехнулся Макфадден. – Кого сейчас волнует, откуда берутся деньга? Всем на все наплевать. Деньги, как известно, не пахнут. – Макфадден кивнул в сторону медленно пробегавших мимо, них людей. – Вот эти парни, как и ты, недавно вернулись с войны, которую проиграли в самом начале. А знаешь, сколько туда вбухали денег? Миллиарды долларов! Весь народ кормил, поил, одевал и вооружал тысячи солдат, офицеров и генералов, а чем все кончилось? Позорным провалом. И вот теперь я делаю ту самую работу, которую не смогли сделать вы.
Клэй кивнул.
– Ты тоже проиграешь, Макфадден. Не надо обманывать ни себя, ни других. Исход твоей деятельности предрешен, а твой провал окажется более позорным, чем наш.
Макфадден повернулся к Фрэнсин:
– Верните мне деньги, миссис Лоуренс.
Та, похоже, ожидала подобного требования и ничуть не удивилась.
– Я тоже видела войну и смерть, майор, так что не стоит меня пугать. Я не ребенок, которого можно запросто обвести вокруг пальца.
.. Макфадден наклонился вперед.
– Послушайте меня, – с угрозой произнес он. – У Сакуры есть один-единственный шанс спасти себя и ребенка – если вы уплатите ее долг. А для вас это единственная возможность убедиться в том, является ли она вашей дочерью. Если мы перережем, ей глотку, вы ничего никогда не узнаете.
– А вы никогда не получите обратно свои деньги, если с ней или, с ее ребенком что-нибудь случится, – невозмутимо ответила Фрэнсин. – Поэтому оставьте ваши угрозы при себе.
Макфадден плюнул и злорадно ухмыльнулся:
– Это не пустые угрозы, миссис Лоуренс. Вам не удастся уберечь ее. Во всяком случае, от меня.
С озера подул холодный ветер. Манро стоял рядом с Макфадденом и пристально следил за каждым его движением. Едкая ухмылка майора насторожила его, и в следующую секунду он понял, что она означала.
– Черт возьми! Сакура!
Фрэнсин положила руку ему на плечо.
– Что случилось? – выдохнула она, побледнев.
– Нам нужно срочно вернуться в больницу. – Он схватил ее за руку и потащил прочь.
Макфадден продолжал ехидно ухмыляться.
– Мы еще поговорим с вами, миссис Лоуренс! Не пропадайте, ладно?
Фрэнсин и Клэй побежали к выходу из парка, а люди Манро сделали все возможное, чтобы Макфадден не последовал за ними.
Сакура сидела на кровати, свесив ноги и положив руки на колени. Она глубоко дышала, стараясь избавиться от боли и страха, которые парализовали ее волю и лишили возможности рассуждать хладнокровно. После сеанса медитации она успокоилась, закрыла глаза и представила себя идущей по узкой тропинке от леса к реке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Фрэнсин закрыла руками горящее от стыда лицо и, спотыкаясь, вышла из палаты.
Сакура сидела на кровати, обхватив руками колени и склонив голову набок. Кто-то вошел в палату, и она, не поворачиваясь к двери, подумала, что это Клэй Манро.
– Как дела? – спросил он бодрым тоном.
Она не ответила.
Он подвинул стул и сел, поставив локти на колени и стараясь заглянуть ей в глаза. Она даже не шевельнулась.
– Сакура, чего ты ожидала от Фрэнсин Лоуренс? Что она сразу выложит тебе кучу денег? Ты что, действительно надеялась добиться своего подобным методом?
Она продолжала сидеть неподвижно, делая вид, что его не слышит.
– Думала, что достаточно тебе появиться здесь, наорать на нее, оскорбить, обвинить во всех смертных грехах – и ты получишь помощь?
– Мне больше не нужна ее помощь, – тихо сказала Сакура. – Как-нибудь сама справлюсь. Сейчас мне надо как можно скорее вернуться в Лаос.
– Чтобы они тебя там поймали и повесили на дереве? Это не спасет твоего сына.
– Но и здесь его тоже никто не спасет.
– Она спасет, но только надо рассказать ей правду.
– Она не хочет ее слышать, – всхлипнула, вытирая слезы, Сакура. – Ей не нужна правда. Она думала, что избавилась от меня там, в джунглях, а я расстроила ее своим появлением. Сейчас она снова пытается избавиться от меня, вот и все. Ну что ж, пусть будет так, я обойдусь без нее.
Клэй потряс ее за плечи.
– Сакура, ты действительно ее дочь? Ты уверена в этом?
– Да, – без колебаний ответила та.
– Но ты ведь недавно говорила, что не уверена в этом. Чем ты можешь доказать это?
– Только своей интуицией. Я просто чувствую это, вот и все. – Она прижала руки к груди. – Когда я рядом с ней, меня не покидает какое-то странное чувство, что мы с ней родные. Это всего лишь чувство, но оно меня не обманывает.
– Почему ты не сказала ей об этом?
– Я сказала ей все, но она не хочет мне верить. Она никак не может смириться с тем, что я презираю ее.
– Ты сказала, что презираешь ее? – опешил Клэй.
– Да.
Он покачал головой:
– Знаешь, Сакура, я даже представить себе не мог, что ты на такое способна!
– Я ведь говорила, что не умею врать, – попыталась оправдаться она. – Я не врала ей все это время и не собираюсь лизать ей туфли.
– Да, но при этом ты все-таки хочешь, чтобы она заплатила за тебя шестьсот восемьдесят тысяч долларов, разве не так?
– Не за меня, а за ее внука! – закричала Сакура.
– Проснись, Сакура! – грубо оборвал ее Клэй. – Спустись на грешную землю. Ты сидишь сейчас в больнице с туберкулезом, а твои бандиты идут по твоему следу и готовы убить твоего сына, если ты не отдашь им деньги. Если ты вернешься в Лаос, это ровным счетом ничего тебе не даст. В мире есть только один человек, который действительно способен помочь тебе, и ты плюнула ему в лицо. Как ты вообще можешь судить ее за прошлое? Какое ты имеешь право? Ведь она оставила дочь вовсе не из-за того, что хотела спасти свою шкуру. Напротив, она это сделала, чтобы спасти жизнь своему ребенку. Почему ты даже не пытаешься понять, как ей тяжело было это сделать? Ведь ты и сама поступила точно так же.
– Я не бросала Луиса! – зло выпалила она. – Его у меня отобрали.
– Какая разница, отобрали или ты его бросила! – не выдержал Клэй.
– Большая! Я бы никогда не оставила своего ребенка по доброй воле! Я бы никогда не поступила так эгоистично! Я бы взяла его с собой, чего бы мне это ни стоило!
Клэй тоже разозлился, чувствуя, что не может ее переубедить.
– Ты знаешь, что ей довелось пережить? Она пересекла Борнео из конца в конец и прошла пешком почти триста миль по непроходимым джунглям! На это потребовалось больше четырех месяцев! А когда, в конце концов, она добралась до нужного места, то весила не больше семидесяти двух фунтов. Примерно столько весит скелет взрослого человека. Ни один ребенок не смог бы вынести такой нагрузки и выжить в джунглях. К тому же она оставила в деревне умирающего ребенка. У девочки была запущенная форма дизентерии, и она таяла на глазах. Если ты ее дочь, Сакура, то должна сейчас благодарить ее за то, что осталась жива. В противном случае твои косточки давно бы уже сгнили в дебрях Борнео.
Сакура поджала губы и отвернулась. Клэй видел, как у нее на глазах заблестели слезы.
– А теперь послушай меня внимательно, – продолжал он примирительным тоном. – Тебе предстоит очень быстро повзрослеть, если ты хочешь спасти себя и своего ребенка. Ты далеко не ангел и прекрасно понимаешь это. Ты оказалась по уши в дерьме, но исключительно по собственной глупости. Фрэнсин здесь ни при чем. Ты связалась с плохими людьми и теперь за это расплачиваешься. – Он встал и навис над ней, как огромная черная скала. – Сейчас тебе надо хорошенько обо всем подумать, Фрэнсин находится на грани нервного срыва. Если с ней что-нибудь случится, ты никакой помощи от нее не получишь. А ведь только она может спасти тебя и навсегда избавить от бандитов Макфаддена.
Не дождавшись ответа, Клэй повернулся и направился к двери.
– Думаешь, я не знаю этого? – прозвучал ее слабый голос, когда он уже взялся за дверную ручку.
– Что именно?
– Что я сама во всем виновата?
Он долго смотрел в ее мокрые от слез глаза и не мог понять, что означает ее неожиданное признание.
– В таком случае не надо винить во всем миссис Лоуренс.
– Она причинила мне такую боль, что ты даже представить себе не можешь, – всхлипнула Сакура, а потом громко разрыдалась.
Какое-то время Клэй молча стоял у двери и наконец подошел к ней и сел рядом на кровать.:.
– Хочешь знать, что я думаю, Сакура? Фрэнсин непременно помогла бы тебе, если бы ты дала ей такую возможность. Но ты сделала все, чтобы оттолкнуть ее от себя. Потому что ты слишком глупа и слишком горда.
Рыдания сотрясали тело Сакуры, и вдруг она обхватила его за шею и уткнулась лицом в широкую грудь.
– Клэй, поговори с ней вместо меня, – прошептала она.
– Это не входит в мои непосредственные обязанности, – холодно произнес он, пытаясь оторвать ее от себя и одновременно подавляя в себе желание сжать в объятиях ее сильное, мускулистое тело.
У него промелькнула мысль, что занятие любовью с такой женщиной было бы высшим подарком судьбы.
– Сама поговори, с ней, – буркнул он, бросив взгляд, на зеркало, за которым за ними наблюдала Фрэнсин. – И расскажи ей всю правду.
Она подняла на него покрасневшие от слез глаза:
– Ты тоже презираешь меня, Клэй?
– Мои личные чувства здесь ни при чем, – уклончиво ответил он. – Я просто выполняю свою работу, а чувства я оставляю, вам с миссис Лоуренс. – Он наконец, оторвал от себя ее руки, встал и вышел из палаты.
Фрэнсин ждала его в соседней комнате.
– Вы слышали наш разговор? – поинтересовался он.
– Я хочу поговорить с ним, – глухо произнесла Фрэнсин.
– С кем? – не понял Клэй.
– С Макфадденом. Если не ошибаюсь, он оставил тебе свою визитку.
Клэй задумчиво потер подбородок.
– Эти люди очень опасны, миссис Лоуренс.
– Я знаю.
– Что вы хотите ему сказать?
– Хочу попробовать договориться с ними.
– Сомневаюсь, что это у вас получится.
Она упрямо поджала губы и посмотрела ему в глаза:
– Сделай это для меня, Клэй.
Манро хотел возразить, но передумал и махнул рукой.
– Ладно, как вам будет угодно, мэм.
В парке было темно и холодно. За голыми деревьями мерцали огни Пятой авеню, украшенной яркой рекламой и другими свидетельствами достижений частного предпринимательства.
Фрэнсин, крепко держала за руку Клэя Манро, когда они медленно продвигались по узкой асфальтовой дорожке для любителей бега трусцой. Холодный ветер с озера разогнал почти всех бегунов, за исключением небольшой группы самых стойких и закаленных. Впрочем, и эта группа бежала по берегу вовсе не ради собственного удовольствия. Это были люди Клэя Манро, которых он вызвал на тот случай, если встреча с Макфадденом вдруг пойдет не по плану.
– А вот и он, – прошептал Клэй, незаметно кивнув в сторону одиноко сидевшего на скамье человека. – К счастью, без Тхуонга.
Фрэнсин крепче сжала его руку. Манро не знал, что она собиралась сказать этому мерзавцу, но тем не менее подчинился ее требованию и устроил эту встречу. Причем именно в парке, так как он знал, что Макфадден вряд ли посмеет явиться к нему в офис, а позволить Фрэнсин сесть в его машину Манро тоже не мог. Поэтому они и решили встретиться в парке, хотя погода оставляла желать лучшего. Манро тщательно проинструктировал своих людей и теперь был спокоен.
Макфадден сидел, забросив ногу на ногу, и курил длинную сигару, выпуская в воздух клубы дыма.
– Я получил немало удовольствия, наблюдая за твоими гориллами, – весело поприветствовал он Клэя и Фрэнсин. – Где ты их откопал, капитан? Отчаянные парни. Только самые верные псы могут бегать в такой холод в одном трико, да еще с привязанными к яйцам «пушками».
– Ничего, они неплохо получают за свою работу, – недовольно поморщился Манро. – А где же твой верный пес Тхуонг?
– Занят, – буркнул Макфадден. – Присаживайтесь.
Они присели на край скамьи, а Макфадден повернулся к ним и вперился взглядом во Фрэнсин.
– Миссис Лоуренс, я очень надеюсь, что вы порадуете меня хорошей новостью. А хорошей новостью для меня может быть только чек на требуемую сумму.
– Нет, – коротко отрезала она.
– Вы говорили с Сакурой? – насторожился Макфадден.
– Да.
– Значит, вам известна сумма. В чем же дело?
– Сакура здесь ни при чем, – тихо, но твердо заявила Фрэнсин. – Ее вынудили сделать это. Муж отнял у нее ребенка и заставил; принять участие в похищении денег. У нее просто не было другого выхода. Всю операцию задумал этот француз, и он же завладел деньгами. Сакура понятия не имеет, где они сейчас находятся. Она их даже в глаза не видела. Так что бесполезно терзать ее и ребенка. Они все равно не помогут вам вернуть деньги.
Макфадден выпустил очередную струю дыма и пристально посмотрел на Фрэнсин:
– Вы меня не поняли. Деньги у вас прошу не я, а ваша дочь.
– Она не моя дочь.
– Неужели? А Рикарду она сказала, что является вашей дочерью.
– Меня не интересуют ее заблуждения. Это ее дело.
– Но в принципе это возможно, разве нет?
– Нет.
– В мире нет ничего невозможного, миссис Лоуренс, – глубокомысленно заметил Макфадден, пыхтя сигарой. – Вы могли бы сделать анализ крови.
– Я его уже сделала, – неохотно призналась Фрэнсин.
– Ну и каков результат?
– У нее та же группа, что и у меня.
Макфадден довольно захихикал:
– Вот видите! Какие же еще вам нужны доказательства?
– Дело в том, что это самая распространенная в мире группа крови, – спокойно пояснила она. – Так что она вовсе не доказывает наше родство.
– Сакура должна помнить вас с детства, – продолжал напирать Макфадден.
– Она ничего не помнит, – пожала плечами Фрэнсин. – Она не знает, кто она, откуда родом и кто ее родители.
– Вполне допускаю, но сейчас разработаны весьма эффективные методики стимулирования памяти, – невозмутимо заметил Макфадден. – Если хотите, я помогу ей.
– Она ничего не помнит, майор, потому что ей просто-напросто нечего вспоминать, – раздраженно заявила Фрэнсин. – Она не моя дочь, и давайте наконец оставим этот разговор!
– Нет, миссис Лоуренс, мы не можем его оставить, – с угрозой в голосе сказал Макфадден. – Поверьте, это невозможно. Кстати, почему вы решили оплатить ее лечение в дорогой клинике? Почему наняли Манро, чтобы ее разыскать? Почему, наконец, вы так обеспокоены ее судьбой и опасаетесь, что мы можем причинить ей неприятности? Могу ответить сам: потому что вы знаете, что не можете бросить ее на произвол судьбы. А знаете вы это потому, что она ваша родная дочь!
– Майор, я еще раз повторяю, что не признаю Сакуру своей дочерью, – устало пробормотала Фрэнсин.
Макфадден покрутил сигару между пальцами и посмотрел на нее сквозь струйку дыма:
– Вы все еще не оправились от шока, так? Еще бы, не очень приятно сознавать, что ваша давным-давно потерянная дочь оказалась замешанной в наркоторговле, украла чужие деньги, да еще и лжет на каждом шагу. Но тут уж ничего не поделаешь. Карма, как любят говорить азиаты. – Макфадден сунул сигару в рот и полез в карман. – Кстати, я тут кое-что принес для вашей малышки.
Он протянул Фрэнсин черно-белую фотографию с обгоревшими краями, на которой было изображено тело маленького ребенка, обожженного напалмом и с обуглившимися конечностями. Фрэнсин оторопело посмотрела на нее, а потом вдруг ощутила, как к горлу подкатывает тошнота.
– Ты что, спятил, мерзавец? – взбеленился Клэй.
– О Боже мой, – ухмыльнулся Макфадден, – простите, я хотел показать совсем другую фотографию. – Он швырнул на колени Фрэнсин еще один снимок.
Она осторожно взяла его и увидела симпатичного малыша е черными кудрями. Он сидел на земле и испуганно смотрел в объектив, а рядом с ним виднелись чьи-то нога в армейских ботинках и камуфляжных брюках.
– Впрочем, бы можете показать ей обе фотографии, чтобы у нее немного прояснилось в мозгах, – самодовольно, хмыкнул Макфадден. – Малыш до и после, так сказать.
Манро нервно заерзал на скамье и сжал кулаки.
– Эти ботинки, на фото – твои, что ли? – пробасил он.
– Да, мои, – охотно согласился Макфадден, бросив на Клэя насмешливый взгляд.
Фрэнсин даже передернуло от омерзения.
– Значит ли это, майор, что ЦРУ открыто занимается подобными делами? Или вы исключение из общего правила?
– Она украла деньги у моих коллег, миссис Лоуренс, – процедил майор сквозь зубы. – А это уже преступление, за которое ей придется отвечать вместе с вами.
– Со мной? – оторопела Фрэнсин. – Что вы хотите этим сказать?
Макфадден вновь покрутил между пальцами сигару и хитро прищурился:
– Ваша дочь украла деньги, которые американское правительство выделило для успешного завершения войны в Юго-Восточной Азии. Эти деньга предназначались для операции против коммунистических повстанцев. А это, мадам, сейчас расценивается как преступление.
– Эй, Макфадден, – решительно вмешался Клэй, – оставь эту патриотическую чушь для своих дебилов.
Майор вперился в него злобным немигающим взглядом:
– Только такие, как ты, могут называть подобные вещи чушью.
– Не валяй дурака, мы прекрасно знаем, что это были деньги, вырученные за продажу героина.
– Ну и кретин же ты, Манро! – усмехнулся Макфадден. – Кого сейчас волнует, откуда берутся деньга? Всем на все наплевать. Деньги, как известно, не пахнут. – Макфадден кивнул в сторону медленно пробегавших мимо, них людей. – Вот эти парни, как и ты, недавно вернулись с войны, которую проиграли в самом начале. А знаешь, сколько туда вбухали денег? Миллиарды долларов! Весь народ кормил, поил, одевал и вооружал тысячи солдат, офицеров и генералов, а чем все кончилось? Позорным провалом. И вот теперь я делаю ту самую работу, которую не смогли сделать вы.
Клэй кивнул.
– Ты тоже проиграешь, Макфадден. Не надо обманывать ни себя, ни других. Исход твоей деятельности предрешен, а твой провал окажется более позорным, чем наш.
Макфадден повернулся к Фрэнсин:
– Верните мне деньги, миссис Лоуренс.
Та, похоже, ожидала подобного требования и ничуть не удивилась.
– Я тоже видела войну и смерть, майор, так что не стоит меня пугать. Я не ребенок, которого можно запросто обвести вокруг пальца.
.. Макфадден наклонился вперед.
– Послушайте меня, – с угрозой произнес он. – У Сакуры есть один-единственный шанс спасти себя и ребенка – если вы уплатите ее долг. А для вас это единственная возможность убедиться в том, является ли она вашей дочерью. Если мы перережем, ей глотку, вы ничего никогда не узнаете.
– А вы никогда не получите обратно свои деньги, если с ней или, с ее ребенком что-нибудь случится, – невозмутимо ответила Фрэнсин. – Поэтому оставьте ваши угрозы при себе.
Макфадден плюнул и злорадно ухмыльнулся:
– Это не пустые угрозы, миссис Лоуренс. Вам не удастся уберечь ее. Во всяком случае, от меня.
С озера подул холодный ветер. Манро стоял рядом с Макфадденом и пристально следил за каждым его движением. Едкая ухмылка майора насторожила его, и в следующую секунду он понял, что она означала.
– Черт возьми! Сакура!
Фрэнсин положила руку ему на плечо.
– Что случилось? – выдохнула она, побледнев.
– Нам нужно срочно вернуться в больницу. – Он схватил ее за руку и потащил прочь.
Макфадден продолжал ехидно ухмыляться.
– Мы еще поговорим с вами, миссис Лоуренс! Не пропадайте, ладно?
Фрэнсин и Клэй побежали к выходу из парка, а люди Манро сделали все возможное, чтобы Макфадден не последовал за ними.
Сакура сидела на кровати, свесив ноги и положив руки на колени. Она глубоко дышала, стараясь избавиться от боли и страха, которые парализовали ее волю и лишили возможности рассуждать хладнокровно. После сеанса медитации она успокоилась, закрыла глаза и представила себя идущей по узкой тропинке от леса к реке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43