Последнее, что я помню – он схватил меня за горло и стал орать: «Тише, сука! Они услышат тебя!» – Женщина прижала нагрудничек к лицу и, содрогнувшись, закрыла глаза. – Мой малыш следует за мной повсюду. Я – единственная, кого он там знает, и он следует за мной повсюду. Ты знаешь, каково это, Гектор? Только мы вдвоем, плачущие в темноте.
Гектор Мьюноз поднял голову, его лицо испещряли дорожки слез.
– О Господи, Роза, lo siento, lo siento!
Прежде чем адвокат смогла остановить его, он перелез через стол защиты и помчался к месту свидетеля, в мольбе простирая руки к мертвой жене. Два охранника подались вперед, схватив его раньше, чем он достиг цели.
– Perdoneme! Perdoneme! – рыдал Мьюноз, когда они повалили его на пол.
Он все это время знал, что не может выиграть, осознал Дэн. Мьюноз добивался суда просто потому, что это был единственный шанс вымолить прощение у задушенной им жены.
Женщина на месте свидетеля резко подалась вперед, и Дэн услышал, что нейлоновые ремни натянулись до предела.
– Никогда, – проскрежетала она. Ее голос повысился до крика, и воздух завибрировал от ненависти. – Слышишь меня, Гектор? НИКОГДА!
Гладкие, определенные волны дремлющего сознания Линдстром на мониторе сканера души стали острыми и неравномерными. Черты ее лица исказились.
Обеспокоенный Якобс дотянулся до кнопки паники.
Углы рта фиалки широко растянулись, обнажив сжатые зубы, как будто на ней была слишком туго натянутая маска. Затем ее дрожащее тело впало в состояние меланхоличного спокойствия, и Линдстром вытянулась на стуле, глубоко дыша.
Бертон махнул протянутой рукой. Якобс кивнул ему, и ассистент начал освобождать тело Линдстром от ремней и проводов. Охранники надели наручники на безутешно стенающего Гектора Мьюноза и вывели его из зала. Его адвокат, временная общественная защитница, назначенная штатом, очевидно, предвидела такой исход с самого начала, спокойно попросив о перерыве для пересмотра защиты своего клиента в свете последних событий. Хотя обвинение возражало против задержки, судья удовлетворила просьбу. Бейлиф помог измученной Линдстром проковылять сквозь боковую дверь зала суда.
Когда люди вокруг него начали вставать и уходить, Дэн понял, что его глаза стали сухими от столь долгого созерцания. Язык, казалось, обернули марлей, и он положил в рот альтоид, чтобы выработать немного слюны. Последнее слово Розы Мьюноз все еще отдавалось в его голове.
НИКОГДА...
Он бесцельно болтался в зале суда еще минут пять, прежде чем почувствовал себя готовым ко встрече с Натали Линдстром.
Пока она не дотронется до меня...
Поправив галстук, Дэн направился к боковой двери и предъявил стоявшему там охраннику удостоверение. Пройдя в частную комнату ожидания, он нашел Линдстром, которая растянулась на диване, прикрыв глаза рукой. Ее запястья покраснели в местах, где пластиковые шнуры натерли кожу. Согласованное напряжение щек и лба все еще несло отпечаток выражения Розы Мьюноз, будто двойная фотоэкспозиция.
– Мисс Линдстром?
Она вздрогнула и села, наградив его полным недоверия взглядом.
– Извините, что побеспокоил вас. – Он чуть было не протянул ей руку, но вместо этого сунул ее в карман. – Специальный агент Дэн Этуотер, ФБР, отдел поддержки расследований. Это... было довольно впечатляюще.
Женщина откинулась обратно на кушетку.
– Ну, если вы так считаете...
Он присел на корточки, оказавшись почти на уровне ее глаз.
– Я знаю, вы, должно быть, устали, но нам действительно нужна ваша помощь в одном из последних дел. Когда услышите подробности, думаю, вы согласитесь...
– Мне известны подробности. – Линдстром подняла глаза и встретилась с ним взглядом. – Они мне рассказали.
Глава 3
Мертвые Фиопы
У Дэна волосы на затылке встали дыбом.
– «Они»?
– Вы знаете, кого я имею в виду, – прикрыла глаза Натали.
– И со сколькими из «них» вы говорили? – Агент закусил нижнюю губу.
– С четырьмя. А что? Сколько их всего?
– Как и вчера, семь. – Поднявшись, Дэн начал мерить шагами комнату, пытаясь избежать взгляда ее фиолетовых глаз. – Если мы не начнем действовать как можно быстрее, то сможете поболтать еще с несколькими.
– М-м... А если я откажусь помочь?
Агент сделал вид, что изучает блеск своих флоршеймс.
– Тогда мне придется взять вас под опеку из соображений безопасности. В конце концов, вы – основная цель.
Женщина вздохнула.
– Я не думала, что у меня есть выбор, но всегда лучше быть полностью уверенной. – Она спустила ноги с кушетки и села. – Не возражаете, если я переоденусь?
– Смотря в кого. – Дэн было улыбнулся, но Линдстром одарила его ледяным взглядом. Он прочистил горло. – Да, делайте все, что вам нужно.
Она расстегнула большую сумку, лежавшую на соседнем столе позади какой-то коробки, больше всего напоминавшей коробку для шляп. Вытащив сложенную одежду, женщина искоса посмотрела на Дэна.
– Э... не могли бы вы выйти на минутку?
– Боюсь, что нет. Бюро хочет, чтобы вы находились под наблюдением круглосуточно.
– Вы хотите сказать, они боятся, что я удеру от них?
Он пожал плечами.
– Убийца может прятаться прямо за этой дверью.
– Или даже стоять здесь, передо мной.
– Точно, – засмеялся Дэн. – Хотя, как «они», вероятно, вам сказали, убийца никогда не показывает жертвам своего лица.
– В общем, верно. Но если меня убьют, я сама заявлю на вас в Бюро. Не могли бы вы отвернуться?
– Э... конечно. – Он повернулся к стене, скрестив руки на груди. – Я много читал о вас, – сказал агент с чрезмерной учтивостью, с какой обычно разговаривают с психически больными.
– Не сомневаюсь.
За его спиной раздался шелест одежды, скользящей по коже. Пришлось придумать очередную фразу, чтобы удержаться от созерцания женщины в нижнем белье.
– Хорошая работа по делу Убийцы на Акведуке.
– Моя работа никогда не бывает «хорошей». А ваша?
Дэн был рад, что она не видит его гримасу.
– У нее свои преимущества и недостатки.
– Ну вот, можете повернуться.
Придав лицу как можно более дружелюбное выражение, он обернулся.
Теперь на Линдстром была белая безрукавка и голубые джинсы, подчеркивавшие ее тонкую, но красивую фигуру. Она натянула черные ботинки «Док Мартин», зашнуровала их, потом собрала снятые рубаху и штаны и швырнула их в сумку. Порывшись в косметичке, она достала переносное зеркальце и коробочку с контактными линзами.
– Как давно вы работаете на федералов? – спросила Натали, вставляя линзы.
– Пять лет. До этого я был детективом здесь, в Лос-Анджелесе.
– Кажется, вы любитель неприятной работы. – Достав ролик двухсторонней ленты из большой сумки, она оторвала полоски клейкого пластика и приложила их по дуге поперек головы вниз к вискам. Затем открыла коробку для шляп и достала длинный прямой парик медно-рыжего цвета, который осторожно водрузила на голову.
– Итак, куда мы пойдем теперь?
– В здание администрации полицейского департамента Лос-Анджелеса – мы запланировали для вас встречу. Можно взять мою машину, чтобы избежать внимания прессы.
– Нет. Лучше пойдем пешком. – Изучая свое отражение в зеркале, Линдстром прикрепила парик на место и причесала его пальцами. – Они меня не узнают.
Немного румян и красная губная помада из косметички добавили цвета ее мертвенно-бледному лицу. Перемены в ее облике просто поражали. Длинные волосы спрятали костистый татуированный череп и смягчили линии щек и подбородка, а контактные линзы осветлили глаза, которые из темно-фиолетовых превратились в кристально-голубые. Не осталось ни следа от Розы Мьюноз.
– Кто-нибудь когда-либо говорил, что вам идет рыжий? – с робкой улыбкой спросил Дэн. Однако это не было просто неубедительной попыткой растопить лед. Он на самом деле так считал. Если бы она не была фиолкой...
Хотя лицо Линдстром изменилось, его выражение осталось прежним; в нем сквозили обида, покорность и легкая печаль.
– Вот. Сделайте полезное дело. – Она протянула ему сумку и коробку от парика.
– Давайте выйдем через черный ход.
Вежливо промолчав, Дэн внимательно проследил за тем, чтобы его пальцы не соприкоснулись с пальцами Линдстром, когда она вручила ему багаж. Он знал, что фиолы могли использовать людей в качестве «камней преткновения», и в отличие от Гектора Мьюноза Дэн не имел никакого желания разговаривать с призраками из своего прошлого.
Это только на несколько дней – на неделю, максимум на две, напомнил он себе. Пока она не дотрагивается до меня...
* * *
Спутники покинули здание суда через служебную часть, предназначавшуюся исключительно для судей, офицеров полиции и обвиняемых. Если бы они поехали на лифте, то были бы на первом этаже менее чем через пять минут, однако Линдстром настояла, чтобы они спустились по лестнице.
Дэн поднял бровь.
– Клаустрофобия?
– Хорошая зарядка, – прозвучал лаконичный ответ, когда они вышли на площадку запасной лестницы на девятом этаже.
– Вам легко говорить. Вы не несете чемоданы.
Репортеры и папарацци все еще слонялись у дверей здания суда, вне сомнений надеясь сделать снимки лысой фиолки с фиолетовыми глазами. Но никто даже не взглянул в сторону Линдстром, когда они с Дэном вышли из здания и побрели по Темпл в направлении Лос-Анджелес-стрит.
На углу находился контрольный пункт, через который разрешалось проезжать лишь машинам уполномоченных, но улица была открыта для пешеходов, и они прошли еще полквартала, пока не добрались до цементного глетчера, опиравшегося на цилиндрические железобетонные колонны – монолитного входа в Паркер-центр, здание администрации полицейского департамента Лос-Анджелеса.
Пройдя под глетчером, они углубились в оснащенную кондиционерами штаб-квартиру полиции, и Дэн наконец насладился освежающей прохладой, пришедшей на смену адской жаре улицы.
Он провел Линдстром на второй этаж и постучал в дверь небольшого конференц-зала. Дверь открыл мужчина с суровым лицом, кофейного цвета кожей и аккуратно подстриженными черными волосами. Узел его галстука свободно висел под расстегнутым воротником белой рубашки, выглаженной с военной точностью.
– Как раз вовремя! Я уже начинал думать, не надо ли нам вносить вас двоих в список жертв.
– Позвольте представить моего босса, Эрла Кларка, – сказал Дэн Линдстром, когда мужчина отступил в сторону, позволяя им пройти. – Он специальный агент в группе, расследующей это дело. Эрл – Натали Линдстром.
Спецагент Кларк протянул руку, которую она без энтузиазма пожала. Дэн содрогнулся. Проскользнули ли мимо нее в этот краткий момент контакта тени мертвых людей из прошлого Кларка? – думал он. – И беспокоился ли об этом Эрл?
Поставив сумку и коробку Линдстром возле двери, Дэн сделал жест в направлении темноволосой женщины в бежевом брючном костюме, сидевшей за длинным столом, заваленным открытыми папками с материалами, фотографиями и разнообразными уликами.
– А это – Йолена Гарсиа, детектив из восточного округа департамента полиции Лос-Анджелеса.
Гарсиа встала, протянув Натали руку.
– Рада познакомиться.
Как и Линдстром, Гарсиа, казалось, никогда не улыбалась и проявляла чрезмерный профессионализм, как человек, которому приходится бороться, чтобы завоевать уважение окружающих.
– Детектив Гарсиа отвечает за местные расследования, – пояснил Дэн. – Натали (могу я звать вас Натали?)... Натали говорит, что контактировала с некоторыми жертвами.
Кларк и Гарсиа обменялись взглядами.
– Интересно. – Кларк взял со стола снимок «три на четыре» и вручил его Линдстром. – Слышали что-нибудь от нее?
Впервые после судебного заседания каменное выражение Линдстром дрогнуло: глаза заблестели, губы задрожали. Заглянув через ее плечо, Дэн увидел, что на фото изображена маленькая девочка с золотисто-рыжими волосами и фиолетовыми глазами. Широкая бессмысленная улыбка обнажала дырки на месте двух левых верхних зубов; она держала в руках пестрого кота, который был почти одного с ней размера.
Дэн узнал снимок из инструктажа, который утром дала ему Гарсиа.
Линдстром вернула фото Кларку.
– Нет, она не стучалась. Она?..
– Мы надеялись, что вы скажете нам это. Она исчезла вчера. Мы еще не нашли ребенка, если это что-то значит. Конечно, мы не нашли и остальных. – Кларк бросил фото на стол рядом с открытыми папками материалов. – Он прячет тела после смерти, так что даже жертвы не могут сказать, где они.
– Кто она была? – То, что Линдстром сказала о девочке в прошедшем времени, заставило Дэна вздрогнуть.
– Лори Гэннон, – ответила Гарсиа. – Сиделка, которая должна была присматривать за ней, спала в доме, когда услышала, что Лори кричит на заднем дворе. К тому времени, когда она выбежала на улицу, Лори исчезла. Сиделка видела человека в черном, который перелез через задний забор и убежал прочь. Исходя из роста и телосложения, это, как она считает, был мужчина. – Детектив нахмурилась. – С его плеча свисал наполненный полиэтиленовый мешок для мусора.
– Вы обнаружили что-нибудь на месте преступления? – спросил Дэн.
– Ни отпечатков, ни волокон – парень сработал чисто. Вот все, что нам удалось раздобыть. – Детектив показала гипсовый слепок подошвы. – «Рибок», десятый с половиной размер. Новые, судя по виду. Мы обнаружили следы на некоторых участках голой земли на лужайке за домом.
– Отлично. Это сужает круг подозреваемых до нескольких миллионов. Что насчет машины убийцы?
Гарсиа отложила отпечаток подошвы, покачав головой.
– Мы вычислили, что он парковался здесь, в аллее, которая проходит за задним забором Гэннонов. – Она показала пальцем на схему места преступления и окрестностей. – Мы опросили соседей, но никто не помнит, чтобы машина въезжала или выезжала с этой аллеи; большинство людей там на целый день уезжают на работу. Единственная хорошая новость: мы не нашли следов крови девочки, это хоть какая-то надежда.
– Почему она была не в Школе?
Вопрос Линдстром удивил Дэна и остальных.
– Смешно, что вы спрашиваете, – сказал Кларк. – Мать забрала ее из Школы на прошлой неделе, прежде чем мы даже подумали о том, что дети могут стать мишенью для убийцы. Миссис Гэннон убеждена, что это мы забрали ее дочь.
– Это сделали вы? – К Линдстром вернулось ледяное спокойствие, и Дэн представил, что видит, как ее фиолетовые глаза просвечивают сквозь голубую оболочку линз.
– Мы не имеем к этому никакого отношения, – свирепо посмотрел на нее Кларк.
– Без сомнения, Корпорация теперь взяла под охрану всех детей.
– Для их собственной безопасности, – лукаво ответил спецагент.
Дэн решил разрядить возникшее между ними напряжение.
– Может, скажете нам, кто из них контактировал с вами?
Он указал на открытые папки с материалами, и Гарсиа подтолкнула их вперед, чтобы показать Линдстром. Фото каждого пропавшего фиола было прикреплено внутри папки вместе с листом, содержащим его личные данные, информацию о семье и регистрационный номер Североамериканской Корпорации Загробных Связей. Плоские, на казенной бумаге поляроид, все они напоминали криминальные снимки, каждый изображал мужчину или женщину с лысой головой и фиолетовыми глазами.
Не считая нужным читать напечатанное на листе данных имя, Линдстром указала на фото черного мужчины со впалыми щеками.
– Джем стучался. – Ее палец переместился на снимок полной женщины средних лет с родинкой в углу рта. – И Гиг. – Потом тощий, похожий на белку мужчина с толстыми выпуклыми очками и кривой улыбкой. – Рассел. – Затем меднокожая пуэрториканка. – Сильвия. – Линдстром внезапно остановилась, задержав палец на небритом лице молодого человека с густыми черными бровями. – Эван...
– Он тоже приходил к вам? – спросил Дэн.
– Нет. А должен был бы. – Натали подозрительно и с возмущением посмотрела на агента. – Откуда вы знаете, что он мертв?
– Рассел Треверс вызвал его. У нас есть видеозапись, можете взглянуть, если хотите.
Распластав ладони по столу, она оперлась на руки, чтобы не упасть, и Дэн подвинул ей стул, на который она опустилась.
– Жаль, что вам пришлось узнать об этом таким образом, – с ноткой сочувствия произнес он. – Вы были друзьями?
– Можно и так сказать. – Натали смотрела на фото Эвана. – Они все были моими друзьями. Все, но... как ее звали? Лори?
– Да. Мы выбрали вас для расследования, мисс Линдстром, потому что вы знакомы со всеми жертвами, – сказал Кларк. – А также из-за вашего... метода экспертизы подобных преступлений. – Он пододвинул еще одну папку. – Она тоже была вашей подругой?
– Не совсем. – Морщины у рта Линдстром углублялись по мере того, как она вглядывалась в фото светлокожей молодой женщины с широким лицом в форме сердца. Ее голова была немного повернута, глаза потуплены, будто правительственный фотограф удивил ее. – Я знала Сондру, но она тоже не приходила ко мне. Последнее, что я слышала, – они с Эваном были вместе.
Дэн почувствовал едкий оттенок ревности в ее тоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Гектор Мьюноз поднял голову, его лицо испещряли дорожки слез.
– О Господи, Роза, lo siento, lo siento!
Прежде чем адвокат смогла остановить его, он перелез через стол защиты и помчался к месту свидетеля, в мольбе простирая руки к мертвой жене. Два охранника подались вперед, схватив его раньше, чем он достиг цели.
– Perdoneme! Perdoneme! – рыдал Мьюноз, когда они повалили его на пол.
Он все это время знал, что не может выиграть, осознал Дэн. Мьюноз добивался суда просто потому, что это был единственный шанс вымолить прощение у задушенной им жены.
Женщина на месте свидетеля резко подалась вперед, и Дэн услышал, что нейлоновые ремни натянулись до предела.
– Никогда, – проскрежетала она. Ее голос повысился до крика, и воздух завибрировал от ненависти. – Слышишь меня, Гектор? НИКОГДА!
Гладкие, определенные волны дремлющего сознания Линдстром на мониторе сканера души стали острыми и неравномерными. Черты ее лица исказились.
Обеспокоенный Якобс дотянулся до кнопки паники.
Углы рта фиалки широко растянулись, обнажив сжатые зубы, как будто на ней была слишком туго натянутая маска. Затем ее дрожащее тело впало в состояние меланхоличного спокойствия, и Линдстром вытянулась на стуле, глубоко дыша.
Бертон махнул протянутой рукой. Якобс кивнул ему, и ассистент начал освобождать тело Линдстром от ремней и проводов. Охранники надели наручники на безутешно стенающего Гектора Мьюноза и вывели его из зала. Его адвокат, временная общественная защитница, назначенная штатом, очевидно, предвидела такой исход с самого начала, спокойно попросив о перерыве для пересмотра защиты своего клиента в свете последних событий. Хотя обвинение возражало против задержки, судья удовлетворила просьбу. Бейлиф помог измученной Линдстром проковылять сквозь боковую дверь зала суда.
Когда люди вокруг него начали вставать и уходить, Дэн понял, что его глаза стали сухими от столь долгого созерцания. Язык, казалось, обернули марлей, и он положил в рот альтоид, чтобы выработать немного слюны. Последнее слово Розы Мьюноз все еще отдавалось в его голове.
НИКОГДА...
Он бесцельно болтался в зале суда еще минут пять, прежде чем почувствовал себя готовым ко встрече с Натали Линдстром.
Пока она не дотронется до меня...
Поправив галстук, Дэн направился к боковой двери и предъявил стоявшему там охраннику удостоверение. Пройдя в частную комнату ожидания, он нашел Линдстром, которая растянулась на диване, прикрыв глаза рукой. Ее запястья покраснели в местах, где пластиковые шнуры натерли кожу. Согласованное напряжение щек и лба все еще несло отпечаток выражения Розы Мьюноз, будто двойная фотоэкспозиция.
– Мисс Линдстром?
Она вздрогнула и села, наградив его полным недоверия взглядом.
– Извините, что побеспокоил вас. – Он чуть было не протянул ей руку, но вместо этого сунул ее в карман. – Специальный агент Дэн Этуотер, ФБР, отдел поддержки расследований. Это... было довольно впечатляюще.
Женщина откинулась обратно на кушетку.
– Ну, если вы так считаете...
Он присел на корточки, оказавшись почти на уровне ее глаз.
– Я знаю, вы, должно быть, устали, но нам действительно нужна ваша помощь в одном из последних дел. Когда услышите подробности, думаю, вы согласитесь...
– Мне известны подробности. – Линдстром подняла глаза и встретилась с ним взглядом. – Они мне рассказали.
Глава 3
Мертвые Фиопы
У Дэна волосы на затылке встали дыбом.
– «Они»?
– Вы знаете, кого я имею в виду, – прикрыла глаза Натали.
– И со сколькими из «них» вы говорили? – Агент закусил нижнюю губу.
– С четырьмя. А что? Сколько их всего?
– Как и вчера, семь. – Поднявшись, Дэн начал мерить шагами комнату, пытаясь избежать взгляда ее фиолетовых глаз. – Если мы не начнем действовать как можно быстрее, то сможете поболтать еще с несколькими.
– М-м... А если я откажусь помочь?
Агент сделал вид, что изучает блеск своих флоршеймс.
– Тогда мне придется взять вас под опеку из соображений безопасности. В конце концов, вы – основная цель.
Женщина вздохнула.
– Я не думала, что у меня есть выбор, но всегда лучше быть полностью уверенной. – Она спустила ноги с кушетки и села. – Не возражаете, если я переоденусь?
– Смотря в кого. – Дэн было улыбнулся, но Линдстром одарила его ледяным взглядом. Он прочистил горло. – Да, делайте все, что вам нужно.
Она расстегнула большую сумку, лежавшую на соседнем столе позади какой-то коробки, больше всего напоминавшей коробку для шляп. Вытащив сложенную одежду, женщина искоса посмотрела на Дэна.
– Э... не могли бы вы выйти на минутку?
– Боюсь, что нет. Бюро хочет, чтобы вы находились под наблюдением круглосуточно.
– Вы хотите сказать, они боятся, что я удеру от них?
Он пожал плечами.
– Убийца может прятаться прямо за этой дверью.
– Или даже стоять здесь, передо мной.
– Точно, – засмеялся Дэн. – Хотя, как «они», вероятно, вам сказали, убийца никогда не показывает жертвам своего лица.
– В общем, верно. Но если меня убьют, я сама заявлю на вас в Бюро. Не могли бы вы отвернуться?
– Э... конечно. – Он повернулся к стене, скрестив руки на груди. – Я много читал о вас, – сказал агент с чрезмерной учтивостью, с какой обычно разговаривают с психически больными.
– Не сомневаюсь.
За его спиной раздался шелест одежды, скользящей по коже. Пришлось придумать очередную фразу, чтобы удержаться от созерцания женщины в нижнем белье.
– Хорошая работа по делу Убийцы на Акведуке.
– Моя работа никогда не бывает «хорошей». А ваша?
Дэн был рад, что она не видит его гримасу.
– У нее свои преимущества и недостатки.
– Ну вот, можете повернуться.
Придав лицу как можно более дружелюбное выражение, он обернулся.
Теперь на Линдстром была белая безрукавка и голубые джинсы, подчеркивавшие ее тонкую, но красивую фигуру. Она натянула черные ботинки «Док Мартин», зашнуровала их, потом собрала снятые рубаху и штаны и швырнула их в сумку. Порывшись в косметичке, она достала переносное зеркальце и коробочку с контактными линзами.
– Как давно вы работаете на федералов? – спросила Натали, вставляя линзы.
– Пять лет. До этого я был детективом здесь, в Лос-Анджелесе.
– Кажется, вы любитель неприятной работы. – Достав ролик двухсторонней ленты из большой сумки, она оторвала полоски клейкого пластика и приложила их по дуге поперек головы вниз к вискам. Затем открыла коробку для шляп и достала длинный прямой парик медно-рыжего цвета, который осторожно водрузила на голову.
– Итак, куда мы пойдем теперь?
– В здание администрации полицейского департамента Лос-Анджелеса – мы запланировали для вас встречу. Можно взять мою машину, чтобы избежать внимания прессы.
– Нет. Лучше пойдем пешком. – Изучая свое отражение в зеркале, Линдстром прикрепила парик на место и причесала его пальцами. – Они меня не узнают.
Немного румян и красная губная помада из косметички добавили цвета ее мертвенно-бледному лицу. Перемены в ее облике просто поражали. Длинные волосы спрятали костистый татуированный череп и смягчили линии щек и подбородка, а контактные линзы осветлили глаза, которые из темно-фиолетовых превратились в кристально-голубые. Не осталось ни следа от Розы Мьюноз.
– Кто-нибудь когда-либо говорил, что вам идет рыжий? – с робкой улыбкой спросил Дэн. Однако это не было просто неубедительной попыткой растопить лед. Он на самом деле так считал. Если бы она не была фиолкой...
Хотя лицо Линдстром изменилось, его выражение осталось прежним; в нем сквозили обида, покорность и легкая печаль.
– Вот. Сделайте полезное дело. – Она протянула ему сумку и коробку от парика.
– Давайте выйдем через черный ход.
Вежливо промолчав, Дэн внимательно проследил за тем, чтобы его пальцы не соприкоснулись с пальцами Линдстром, когда она вручила ему багаж. Он знал, что фиолы могли использовать людей в качестве «камней преткновения», и в отличие от Гектора Мьюноза Дэн не имел никакого желания разговаривать с призраками из своего прошлого.
Это только на несколько дней – на неделю, максимум на две, напомнил он себе. Пока она не дотрагивается до меня...
* * *
Спутники покинули здание суда через служебную часть, предназначавшуюся исключительно для судей, офицеров полиции и обвиняемых. Если бы они поехали на лифте, то были бы на первом этаже менее чем через пять минут, однако Линдстром настояла, чтобы они спустились по лестнице.
Дэн поднял бровь.
– Клаустрофобия?
– Хорошая зарядка, – прозвучал лаконичный ответ, когда они вышли на площадку запасной лестницы на девятом этаже.
– Вам легко говорить. Вы не несете чемоданы.
Репортеры и папарацци все еще слонялись у дверей здания суда, вне сомнений надеясь сделать снимки лысой фиолки с фиолетовыми глазами. Но никто даже не взглянул в сторону Линдстром, когда они с Дэном вышли из здания и побрели по Темпл в направлении Лос-Анджелес-стрит.
На углу находился контрольный пункт, через который разрешалось проезжать лишь машинам уполномоченных, но улица была открыта для пешеходов, и они прошли еще полквартала, пока не добрались до цементного глетчера, опиравшегося на цилиндрические железобетонные колонны – монолитного входа в Паркер-центр, здание администрации полицейского департамента Лос-Анджелеса.
Пройдя под глетчером, они углубились в оснащенную кондиционерами штаб-квартиру полиции, и Дэн наконец насладился освежающей прохладой, пришедшей на смену адской жаре улицы.
Он провел Линдстром на второй этаж и постучал в дверь небольшого конференц-зала. Дверь открыл мужчина с суровым лицом, кофейного цвета кожей и аккуратно подстриженными черными волосами. Узел его галстука свободно висел под расстегнутым воротником белой рубашки, выглаженной с военной точностью.
– Как раз вовремя! Я уже начинал думать, не надо ли нам вносить вас двоих в список жертв.
– Позвольте представить моего босса, Эрла Кларка, – сказал Дэн Линдстром, когда мужчина отступил в сторону, позволяя им пройти. – Он специальный агент в группе, расследующей это дело. Эрл – Натали Линдстром.
Спецагент Кларк протянул руку, которую она без энтузиазма пожала. Дэн содрогнулся. Проскользнули ли мимо нее в этот краткий момент контакта тени мертвых людей из прошлого Кларка? – думал он. – И беспокоился ли об этом Эрл?
Поставив сумку и коробку Линдстром возле двери, Дэн сделал жест в направлении темноволосой женщины в бежевом брючном костюме, сидевшей за длинным столом, заваленным открытыми папками с материалами, фотографиями и разнообразными уликами.
– А это – Йолена Гарсиа, детектив из восточного округа департамента полиции Лос-Анджелеса.
Гарсиа встала, протянув Натали руку.
– Рада познакомиться.
Как и Линдстром, Гарсиа, казалось, никогда не улыбалась и проявляла чрезмерный профессионализм, как человек, которому приходится бороться, чтобы завоевать уважение окружающих.
– Детектив Гарсиа отвечает за местные расследования, – пояснил Дэн. – Натали (могу я звать вас Натали?)... Натали говорит, что контактировала с некоторыми жертвами.
Кларк и Гарсиа обменялись взглядами.
– Интересно. – Кларк взял со стола снимок «три на четыре» и вручил его Линдстром. – Слышали что-нибудь от нее?
Впервые после судебного заседания каменное выражение Линдстром дрогнуло: глаза заблестели, губы задрожали. Заглянув через ее плечо, Дэн увидел, что на фото изображена маленькая девочка с золотисто-рыжими волосами и фиолетовыми глазами. Широкая бессмысленная улыбка обнажала дырки на месте двух левых верхних зубов; она держала в руках пестрого кота, который был почти одного с ней размера.
Дэн узнал снимок из инструктажа, который утром дала ему Гарсиа.
Линдстром вернула фото Кларку.
– Нет, она не стучалась. Она?..
– Мы надеялись, что вы скажете нам это. Она исчезла вчера. Мы еще не нашли ребенка, если это что-то значит. Конечно, мы не нашли и остальных. – Кларк бросил фото на стол рядом с открытыми папками материалов. – Он прячет тела после смерти, так что даже жертвы не могут сказать, где они.
– Кто она была? – То, что Линдстром сказала о девочке в прошедшем времени, заставило Дэна вздрогнуть.
– Лори Гэннон, – ответила Гарсиа. – Сиделка, которая должна была присматривать за ней, спала в доме, когда услышала, что Лори кричит на заднем дворе. К тому времени, когда она выбежала на улицу, Лори исчезла. Сиделка видела человека в черном, который перелез через задний забор и убежал прочь. Исходя из роста и телосложения, это, как она считает, был мужчина. – Детектив нахмурилась. – С его плеча свисал наполненный полиэтиленовый мешок для мусора.
– Вы обнаружили что-нибудь на месте преступления? – спросил Дэн.
– Ни отпечатков, ни волокон – парень сработал чисто. Вот все, что нам удалось раздобыть. – Детектив показала гипсовый слепок подошвы. – «Рибок», десятый с половиной размер. Новые, судя по виду. Мы обнаружили следы на некоторых участках голой земли на лужайке за домом.
– Отлично. Это сужает круг подозреваемых до нескольких миллионов. Что насчет машины убийцы?
Гарсиа отложила отпечаток подошвы, покачав головой.
– Мы вычислили, что он парковался здесь, в аллее, которая проходит за задним забором Гэннонов. – Она показала пальцем на схему места преступления и окрестностей. – Мы опросили соседей, но никто не помнит, чтобы машина въезжала или выезжала с этой аллеи; большинство людей там на целый день уезжают на работу. Единственная хорошая новость: мы не нашли следов крови девочки, это хоть какая-то надежда.
– Почему она была не в Школе?
Вопрос Линдстром удивил Дэна и остальных.
– Смешно, что вы спрашиваете, – сказал Кларк. – Мать забрала ее из Школы на прошлой неделе, прежде чем мы даже подумали о том, что дети могут стать мишенью для убийцы. Миссис Гэннон убеждена, что это мы забрали ее дочь.
– Это сделали вы? – К Линдстром вернулось ледяное спокойствие, и Дэн представил, что видит, как ее фиолетовые глаза просвечивают сквозь голубую оболочку линз.
– Мы не имеем к этому никакого отношения, – свирепо посмотрел на нее Кларк.
– Без сомнения, Корпорация теперь взяла под охрану всех детей.
– Для их собственной безопасности, – лукаво ответил спецагент.
Дэн решил разрядить возникшее между ними напряжение.
– Может, скажете нам, кто из них контактировал с вами?
Он указал на открытые папки с материалами, и Гарсиа подтолкнула их вперед, чтобы показать Линдстром. Фото каждого пропавшего фиола было прикреплено внутри папки вместе с листом, содержащим его личные данные, информацию о семье и регистрационный номер Североамериканской Корпорации Загробных Связей. Плоские, на казенной бумаге поляроид, все они напоминали криминальные снимки, каждый изображал мужчину или женщину с лысой головой и фиолетовыми глазами.
Не считая нужным читать напечатанное на листе данных имя, Линдстром указала на фото черного мужчины со впалыми щеками.
– Джем стучался. – Ее палец переместился на снимок полной женщины средних лет с родинкой в углу рта. – И Гиг. – Потом тощий, похожий на белку мужчина с толстыми выпуклыми очками и кривой улыбкой. – Рассел. – Затем меднокожая пуэрториканка. – Сильвия. – Линдстром внезапно остановилась, задержав палец на небритом лице молодого человека с густыми черными бровями. – Эван...
– Он тоже приходил к вам? – спросил Дэн.
– Нет. А должен был бы. – Натали подозрительно и с возмущением посмотрела на агента. – Откуда вы знаете, что он мертв?
– Рассел Треверс вызвал его. У нас есть видеозапись, можете взглянуть, если хотите.
Распластав ладони по столу, она оперлась на руки, чтобы не упасть, и Дэн подвинул ей стул, на который она опустилась.
– Жаль, что вам пришлось узнать об этом таким образом, – с ноткой сочувствия произнес он. – Вы были друзьями?
– Можно и так сказать. – Натали смотрела на фото Эвана. – Они все были моими друзьями. Все, но... как ее звали? Лори?
– Да. Мы выбрали вас для расследования, мисс Линдстром, потому что вы знакомы со всеми жертвами, – сказал Кларк. – А также из-за вашего... метода экспертизы подобных преступлений. – Он пододвинул еще одну папку. – Она тоже была вашей подругой?
– Не совсем. – Морщины у рта Линдстром углублялись по мере того, как она вглядывалась в фото светлокожей молодой женщины с широким лицом в форме сердца. Ее голова была немного повернута, глаза потуплены, будто правительственный фотограф удивил ее. – Я знала Сондру, но она тоже не приходила ко мне. Последнее, что я слышала, – они с Эваном были вместе.
Дэн почувствовал едкий оттенок ревности в ее тоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28