– Он, по-моему, не дышал, вот!
– Они постараются забрать свой товар, – настойчиво повторила Ольга. – Вопрос: нужно ли нам что-нибудь предпринимать или нет? Кроме того, им будет интересно узнать, кто освободил Вовку. То есть опять получается, что его в покое не оставят, даже после того, как товар получат обратно.
– А что, если просто сдать все эти дела ментам? – спросила Алена. В этом был здравый смысл: продолжения вчерашнего дня не хотелось никому.
– Милиция получит наркотики и будет, разумеется, очень довольна. Вовке после этого придется исчезать из города, да и всем нам тоже. Мы имеем весьма мало шансов пережить тотальную охоту. Потерю таких денег нам никто не простит, – морщась от чувства неудобства в руке сказал Игорь.
– Ты сказал «мало шансов». Значит, они у нас есть? – Вовка с любопытством посмотрел на Игоря, затем на Ольгу.
– Об этом лучше пока не говорить, – Ольга покачала головой. – Эти шансы увеличатся только в случае войны с купавинскими. Война – дело реальное, а вот победа весьма проблематична. Придется постоянно действовать с опережением, а тут сразу же начнут включаться десятки и десятки факторов. Лучше не доводить дело до этого.
– Остается единственный вариант, – Игорь с силой потер лоб и, вздохнув, подвел итог:
– перехватить груз и постараться обменять его на наш покой. – Он обратился к Ольге:
– Как ты думаешь, они пойдут на это?
– Могут, – согласилась Ольга. – Если убедить.
– Значит, будем убеждать, – Игорь затушил сигарету в пепельнице, встал и пошел в ванную.
* * *
Боря Капроненко, – а по секрету и только для своих – Гриншпун, – делал утреннюю зарядку по системе Бутейко. Это значило, что он громко сопел и пыхтел. Соня, уже привыкшая к такому аккомпанементу, жарила на кухне яичницу. Настроение у нее было прескверным. Боря постарался испортить вчера, рассказав, что Вовка – сбежавший муж и дебильный кретин в одном лице – внезапно попер в крутизну и занялся торговлей наркотиками. Причем, в больших количествах. А это – деньги, да какие!
Соня прислушалась к звукам, доносившимся из комнаты. Боря – деловой человек, хотя и с причудами. Не знала бы, какой ерундой он там занимается, подумала бы, что он кого-то трахает.
Боря, закончив поднимать тонус, зашел на кухню бодрой поступью спортсмена и оптимиста. Сел на табурет, придвинул ближе поданную Соней тарелку с завтраком.
– Ты уже посолила? – с беспокойством спросил он.
– Нет, конечно, я же знаю, как ты любишь, – Соня мимолетно прижалась к Бориному плечу грудью и снова отошла – налить кофе.
– Хорошо, когда женщина знает, что ты любишь, – довольно улыбнулся Боря и начал кушать.
Соня села напротив него, покрутила в руках ложечку и не выдержала:
– Нет, ты мне все-таки скажи: откуда у этого непутевого еврея столько героина?
– Сегодня все узнаю, – терпеливо ответил Боря и снова подумал, что зря он рассказал женщине про это дело. Зря! Но он сам был настолько потрясен фактом связи Вовы Ляфмана с наркомафией, что просто необходимо было с кем-то поделиться, хотя бы для того, чтобы собственные мысли привести в порядок.
Приведенные в порядок мысли дали следующий результат: иногородняя мафия начинает осваивать местный рынок. Вова, давно и надежно связанный с нею, выбран по причине своей неизвестности местным авторитетам. Ему будет легче искать нужные связи. Но если доверили запросто так три с половиной килограмма героина – какая же сила стоит за ним! Вова правильно сделал, что пришел к нему. Боря займется этим делом. Пока на паях, а потом бочком, бочком и подгребет под себя все. У него уже – опыт, а у Вовы – только его мощные покровители. Надо на них выйти и продаться подороже. Вот так.
Сегодня с утра Боря собрался с деловым визитом к Зелепукину. Он уже побольше года как работал на Зелепукина, очищая для него кокаин. Боря заслуженно гордился своим профессионализмом: продукт получался почти девяностопроцентной чистоты. А это, между прочим, очень приличный уровень, даже для Европы. А для любимого Отечества – практически недосягаемый. Адам был полностью незаменимым, а Боря – почти, потому что таких как он, во всем СНГ несколько человек и всем им – почет и уважение.
Покушав, Боря стал собираться. Посмотрев на огорченную Соню, он внутренне улыбнулся: еще вчера в обед она была убеждена с полной Вовкиной никчемности, а теперь с досады пробует на вкус свою собственную печень...
Вприпрыжку спустившись с третьего этажа здания Художественного Фонда, в котором располагались мастерские и квартиры художников и где числился жильцом беглый каторжник семейной жизни Вовка Ляфман, Боря быстрым шагом направился в сторону ресторана «Модерн».
Хозяином ресторана был Олег Зелепукин, именно там он имел постоянный кабинет. После гибели Мазая Зелепукин вновь объединил его людей и возглавил все дело, таким образо, став, как бы наследником потрепанного мазаевского хозяйства. Боря посещал это место стабильно раза два в месяц – приходил за пособием, как он сам любил говорить. Материал для работы ему приносили прямо в лабораторию, а потом и уносили. С этими братками он хлопот не знал.
Ресторан «Модерн» располагался в одноэтажном купеческом особняке, стоящем как бы поодаль от соседних строений. Неизвестно, почему так получилось, но Олег Зелепукин – городской авторитет по кличке Телега – вовремя оценил преимущества такой диспозиции: обзор и подъезд круговой. Еще несколько лет назад все это было очень важно и насущно. Сейчас времена изменились, но всегда лучше заранее знать, кто изволит пожаловать к тебе в гости, чем потом аккордно принимать резкие решения. Всем хочется какой-то стабильности в этой жизни. Хотя бы для того, чтобы она просто продолжалась.
Даже не толкнувшись в центральный ход – все равно еще закрыто, – Боря обошел ресторан с другой стороны и встал перед серой металлической дверью с видеофоном, торчащим сверху. Позвонив в звонок, Боря подождал. Прошло всего несколько секунд, и дверь медленно отворилась. Сработал механизм, повинующийся нажатию кнопки дежурного охранника на пульте. Боря вошел, и дверь также медленно закрылась за ним. После полутемного коридора, где совершенно неожиданно можно было с равной вероятностью наткнуться или на братка с гранатометом или на официантку, выполняющую свои параллельные обязанности, Боря прошел в административное крыло. Сегодня по пути ему никто не встретился: редко, конечно, но и так бывает. Постучав во вторую дверь справа, Боря приоткрыл ее и осторожно заглянул.
В предбаннике, как называли эту комнатенку, сидел на стуле сам Зелепукин – огромный мужчина лет тридцати, черноволосый, с темными глазами и одетый во все черное, как приличный гость на дорогих похоронах. Рядом и ним – незнакомый Боре парень. Парень держал в руках старинное охотничье ружье с инкрустированным ореховым ложем и объяснял Телеге, что это очень и очень ценная вещь, потому что досталась ему по наследству из фондов Краеведческого музея. На ружье даже висела бирка, подтверждающая информацию. Зелепукин улыбался и всем видом показывал, что ружье, разумеется, хорошее, но, в принципе, эта штука ему совсем не нужна.
– О! Эйнштейн пришел! – воскликнул Зелепукин, подавая Боре руку.
– Здравствуйте, Олег Иванович, – Боря позволил стиснуть свою ладонь сначала Телеге, затем продавцу ружья, и молча посмотрел на своего уважаемого работодателя.
– Что случилось? – спросил Телега, буравя глазами Борю, сразу же позабыв о ружье и обо всем прочем.
– Все нормально, Олег Иванович. Есть маленький разговор, – ответил Боря и опять замолчал.
– Маленький, говоришь, – повторил Телега и встал. – Смотри, не обмани: скажешь маленький а достанешь, он таким большим окажется! – засмеялся Телега собственной шутке и открыл дверь кабинета. Боря вошел вслед за ним.
– Подожди чуток, я сейчас – кинул на ходу Телега парню с товаром.
Кабинет Телеги смотрелся слишком миниатюрным, для него. Пройдя боком за свой стол, Телега бережно уселся в кресло, словно опасаясь, что оно подломится под ним.
Боря привычно пододвинул к столу металлический стул и негромким голосом изложил свое дело.
Как правильно заподозрил Телега, вопрос оказался серьезным и непростым. Внимательно выслушав все, что сказал ему Боря, Телега задумался. Чем дольше длилась пауза, тем неуютней ощущал себя Гриншпун. Возможно, в этот момент на Вовку Ляфмана даже напал приступ икоты, потому что Гриншпун уже успел пожалеть, что вообще ввязался в такое опасное мероприятие. Но, очевидно, приняв какое-то решение, Телега широко улыбнулся и приподнялся со своего кресла.
– Сиди, сиди, – махнул он рукой вскочившему Боре. – Интересную вещь ты сказал, Эйнштейн. Любопытную, я бы сказал вещь.
Телега повернулся к высокому сейфу, стоящему сзади и чуть в стороне от его кресла и, загородив его широченной спиной, набрал код на замке. Проиграв нежную музычку, сейф приоткрыл свою тяжелую дверь. Оттянув ее еще больше, Телега почти с головой залез внутрь и ключом отпер второе отделение. Боря возликовал и схватился за сердце, услышав характерный бумажный шелест. Отклонившись назад, Телега запер внутренний сейф и, опять загородив панель кода, набрал уже новую комбинацию.
Когда Телега повернулся, в его руке была пачка долларов. Положив пачку на стол, Телега, не сводя с Бори неожиданно колючего взгляда, снова сел и подтолкнул деньги вперед.
– Интересную ты историю рассказал, Эйнштейн, очень интересную, – с непонятным выражением на лице протянул Телега. – Если подписываешься под это дело, значит, за все и отвечаешь. Я тебя за язык не тянул.
Боря молча кивнул. Он так переволновался, что лучше было бы промолчать, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость.
– Даю тебе аванс: десять штук баксов. Завтра принесешь товар, получишь остальные бабки.
– Все будет нормально, Олег Иванович, – чужим голосом, словно слушая себя из радиоприемника, ответил Боря, сгреб купюры и встал.
Приподнялся и Телега, протянув руку. Почтительно пожав ее и снова сморщившись от жесткой хватки, Боря, пятясь, вышел из кабинета и очень аккуратно прикрыл за собою дверь.
В предбаннике парень, продающий ружье, сидел и тряпочкой полировал ствол своей игрушки. Кивнув ему, Боря покинул это помещение и быстрым шагом направился к выходу. Подойдя к серой двери, он нажал кнопку на стене рядом с ней. Через несколько секунд дверь открылась и Боря выскочил на улицу, радуясь своей удаче.
До комбикормового завода шагать было далековато, но Боря хотел проветриться и успокоить сильнейшее сердцебиение, напавшее на него во время разговора с Зелепукиным.
Сам же Зелепукин после ухода Бори посидел молча за своим столом и выкурил сигарету. Затем поднял трубку телефона и набрал три цифры.
– Миша, зайди ко мне. С Сашкой.
Положил трубку, улыбнулся своим мыслям и взял еще одну сигарету. Дверь отворилась, и вошли Миша Гадкий и Саша Стриж, оба со следами свежих физических внушений на лицах.
– Присаживайтесь, пацаны, базар есть, – показал им на стулья Телега и закурил. Когда ребятки уселись, Телега не торопясь, как бы обдумывая каждое слово, начал говорить:
– Наш Эйнштейн совсем скромность потерял!. Стал жопой вертеть на разные стороны. Делишки свои завел, наверное, захотел разбогатеть.
Сашка Стриж криво ухмыльнулся. Миша решился на реплику:
– Охренел, в натуре.
Телега кивнул:
– Точно. Короче: он мне тут наплел, будто у него порошок есть, три с лишним килограмма.
Теперь уже Стриж не сдержался – присвистнул, Миша так просто вытаращился от удивления. Телега продолжал:
– Вот именно. Он хочет мне его загнать по дешевке. Я для понта дела ему аванс выдал – десять штук зелеными. Если у него товар точно есть, дома он его не держит – опасно. Скорее всего на работе. Берете еще парочку ребятишек, езжайте туда, ловите его, щемите. Закошмарить так, чтобы все отдал, в натуре! Изымаете товар и бабки. Эйнштейна – вальнуть. С такими закидонами он нам на хер не нужен! Кто его, химика, знает, – может, он нашего товара так наэкономил, а теперь, гнида, навариться хочет?..
Телега осмотрел братков:
– В случае чего, чтобы я был в курсах. Кстати, пропуска-то еще не просрочены?
– Нормально все, Олег, – ответил за обоих Стриж.
– Тогда – по коням! – Телега встал, повскакали и ребятки. Пожав им руки и проводив до дверей, Телега подошел к парню с ружьем:
– Хрен с тобой! За штучку беру или катись отсюда.
Парень вскочил со стула и едва не уронил ружье, при этом лицо его изобразило такой испуг, что Телега громко рассмеялся. Продолжая смеяться, он поманил продавца за собою в кабинет.
* * *
Игорь вел машину аккуратно, объезжая лужи, где возможно, и ни в коем случае не допуская неприличных нарушений – неожиданности сегодня были особенно не нужны.
Ольга как всегда сидела справа, автомат лежал у нее на коленях, прикрытый полой куртки. Ольга была спокойна и невозмутимо посматривала по сторонам – казалось, что интересней городских улиц для нее и нет ничего на свете. Игорь после окончательного обсуждения плана действий только молчал и курил. Вовка Ляфман на заднем сиденье извертелся и обшептался.
Он не чувствовал, что боится грядущих событий, но все это так грубо нарушало его планы! Несколько раз он порывался рассказать с подробностями о судьбе загубленной картины, для написания которой другого дня, кроме этого, уже не будет. Потому что настроение изменится и – абзац: пиши другую. Но было не до него: Игорь с Ольгой думали каждый о своем. Вовка, в общем-то, тоже думал о своем, но в одиночку оставаться со своими невеселыми мыслями ему было тяжело.
Алену с собою не взяли, хотя она несколько раз и попросилась, робко и не настойчиво. Ольга оставила ее дома, обсудив мимоходом пожелания на обед из трех блюд. Алена обещала постараться.
Комбикормовый завод начинался административным и другими корпусами на улице Сергиевской. От нее он спускался вниз уступами к реке. Не доезжая до завода два квартала, Игорь свернул влево и ушел с Сергиевской вниз. Обдумав с Ольгой расклад, они решили войти на территорию завода с тыла. Там, где проходные, там и охрана бдительнее и руководство чаще шастает. А с противоположной стороны, может быть, есть забор и, как это часто бывает, с очень удобными дырами... Заделать их руки не доходят годами и пятилетками – заводское начальство, требуя тройные цепи обороны с фасада, привычно мирится с безобразиями на задах.
Чем ниже, а значит, и дальше от цивилизации, забор, окружающий территорию завода, на глазах терял свою чистоту и цельность. Бетонные стены его постепенно сменились секторами из металла, сетки Рабица, затем и вовсе пошли дряхлые деревянные конструкции. Поставив заляпанную грязью машину рядом с покосившимися лачугами, помнящими еще торжественный приезд Государя Императора, Игорь, Ольга и Вовка, вышли из нее. Игорь запер «БМВ», проверил надежность замков – район своими пейзажами не внушал даже малейшего доверия. Ольга в это время внимательно осмотрела намеченное для преодоления препятствие. Вовка нашел невысокий холмик среди бесконечного грязевого болота, встал на него и приподнялся на цыпочках, заглядывая через заводской забор. Увидев, что ему предстоит в ближайшие минуты, он, тяжело вздохнув, сошел вниз, обреченно шлепая по грязи.
Игорь взглянул на него с удивлением, но промолчал. Вовка молчать не стал и мрачно изрек:
– Нужны водные лыжи. А еще лучше – дельтоплан. Иначе утонем...
Приблизилась Ольга:
– Нашла одно место – замечательный проход. Но, если по уму, нужно было захватить резиновые сапоги.
Игорь переглянулся с Вовкой, затем они оба посмотрели на Ольгу и пошли в указанном направлении.
* * *
Идя широким и быстрым шагом уверенного в своей жизни человека, Боря, вывернув из-за угла, подошел к проезжей части дороги и встал, пропуская троллейбус. Внимательно осмотревшись по сторонам, он начал переходить улицу. Правую руку Боря держал в кармане брюк, радостно думая, что постоянно ощупывать пачку баксов в своем собственном кармане – это удовольствие для гурманов.
* * *
Скучающий Сергей бросил взгляд в глубь территории завода и вдали за воротами увидел трех медленно идущих человек. Что-то в них показалось ему знакомым. Приглядевшись, он узнал их всех! Сергей схватил трубку мобильного телефона и нажал несколько кнопок.
– Алло! – отозвался высоким голосом Гаврилович. – Это Жест. Он идет изнутри к зданию и с ним двое из той бригады! – быстро проговорил Сергей, сдерживая себя, чтобы не заорать от приступа бешенства.
– Ну, вот и хорошо, – простецким тоном сказал Гаврилович. – Второй тоже на подходе. Как только твои войдут, ты и звякни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Они постараются забрать свой товар, – настойчиво повторила Ольга. – Вопрос: нужно ли нам что-нибудь предпринимать или нет? Кроме того, им будет интересно узнать, кто освободил Вовку. То есть опять получается, что его в покое не оставят, даже после того, как товар получат обратно.
– А что, если просто сдать все эти дела ментам? – спросила Алена. В этом был здравый смысл: продолжения вчерашнего дня не хотелось никому.
– Милиция получит наркотики и будет, разумеется, очень довольна. Вовке после этого придется исчезать из города, да и всем нам тоже. Мы имеем весьма мало шансов пережить тотальную охоту. Потерю таких денег нам никто не простит, – морщась от чувства неудобства в руке сказал Игорь.
– Ты сказал «мало шансов». Значит, они у нас есть? – Вовка с любопытством посмотрел на Игоря, затем на Ольгу.
– Об этом лучше пока не говорить, – Ольга покачала головой. – Эти шансы увеличатся только в случае войны с купавинскими. Война – дело реальное, а вот победа весьма проблематична. Придется постоянно действовать с опережением, а тут сразу же начнут включаться десятки и десятки факторов. Лучше не доводить дело до этого.
– Остается единственный вариант, – Игорь с силой потер лоб и, вздохнув, подвел итог:
– перехватить груз и постараться обменять его на наш покой. – Он обратился к Ольге:
– Как ты думаешь, они пойдут на это?
– Могут, – согласилась Ольга. – Если убедить.
– Значит, будем убеждать, – Игорь затушил сигарету в пепельнице, встал и пошел в ванную.
* * *
Боря Капроненко, – а по секрету и только для своих – Гриншпун, – делал утреннюю зарядку по системе Бутейко. Это значило, что он громко сопел и пыхтел. Соня, уже привыкшая к такому аккомпанементу, жарила на кухне яичницу. Настроение у нее было прескверным. Боря постарался испортить вчера, рассказав, что Вовка – сбежавший муж и дебильный кретин в одном лице – внезапно попер в крутизну и занялся торговлей наркотиками. Причем, в больших количествах. А это – деньги, да какие!
Соня прислушалась к звукам, доносившимся из комнаты. Боря – деловой человек, хотя и с причудами. Не знала бы, какой ерундой он там занимается, подумала бы, что он кого-то трахает.
Боря, закончив поднимать тонус, зашел на кухню бодрой поступью спортсмена и оптимиста. Сел на табурет, придвинул ближе поданную Соней тарелку с завтраком.
– Ты уже посолила? – с беспокойством спросил он.
– Нет, конечно, я же знаю, как ты любишь, – Соня мимолетно прижалась к Бориному плечу грудью и снова отошла – налить кофе.
– Хорошо, когда женщина знает, что ты любишь, – довольно улыбнулся Боря и начал кушать.
Соня села напротив него, покрутила в руках ложечку и не выдержала:
– Нет, ты мне все-таки скажи: откуда у этого непутевого еврея столько героина?
– Сегодня все узнаю, – терпеливо ответил Боря и снова подумал, что зря он рассказал женщине про это дело. Зря! Но он сам был настолько потрясен фактом связи Вовы Ляфмана с наркомафией, что просто необходимо было с кем-то поделиться, хотя бы для того, чтобы собственные мысли привести в порядок.
Приведенные в порядок мысли дали следующий результат: иногородняя мафия начинает осваивать местный рынок. Вова, давно и надежно связанный с нею, выбран по причине своей неизвестности местным авторитетам. Ему будет легче искать нужные связи. Но если доверили запросто так три с половиной килограмма героина – какая же сила стоит за ним! Вова правильно сделал, что пришел к нему. Боря займется этим делом. Пока на паях, а потом бочком, бочком и подгребет под себя все. У него уже – опыт, а у Вовы – только его мощные покровители. Надо на них выйти и продаться подороже. Вот так.
Сегодня с утра Боря собрался с деловым визитом к Зелепукину. Он уже побольше года как работал на Зелепукина, очищая для него кокаин. Боря заслуженно гордился своим профессионализмом: продукт получался почти девяностопроцентной чистоты. А это, между прочим, очень приличный уровень, даже для Европы. А для любимого Отечества – практически недосягаемый. Адам был полностью незаменимым, а Боря – почти, потому что таких как он, во всем СНГ несколько человек и всем им – почет и уважение.
Покушав, Боря стал собираться. Посмотрев на огорченную Соню, он внутренне улыбнулся: еще вчера в обед она была убеждена с полной Вовкиной никчемности, а теперь с досады пробует на вкус свою собственную печень...
Вприпрыжку спустившись с третьего этажа здания Художественного Фонда, в котором располагались мастерские и квартиры художников и где числился жильцом беглый каторжник семейной жизни Вовка Ляфман, Боря быстрым шагом направился в сторону ресторана «Модерн».
Хозяином ресторана был Олег Зелепукин, именно там он имел постоянный кабинет. После гибели Мазая Зелепукин вновь объединил его людей и возглавил все дело, таким образо, став, как бы наследником потрепанного мазаевского хозяйства. Боря посещал это место стабильно раза два в месяц – приходил за пособием, как он сам любил говорить. Материал для работы ему приносили прямо в лабораторию, а потом и уносили. С этими братками он хлопот не знал.
Ресторан «Модерн» располагался в одноэтажном купеческом особняке, стоящем как бы поодаль от соседних строений. Неизвестно, почему так получилось, но Олег Зелепукин – городской авторитет по кличке Телега – вовремя оценил преимущества такой диспозиции: обзор и подъезд круговой. Еще несколько лет назад все это было очень важно и насущно. Сейчас времена изменились, но всегда лучше заранее знать, кто изволит пожаловать к тебе в гости, чем потом аккордно принимать резкие решения. Всем хочется какой-то стабильности в этой жизни. Хотя бы для того, чтобы она просто продолжалась.
Даже не толкнувшись в центральный ход – все равно еще закрыто, – Боря обошел ресторан с другой стороны и встал перед серой металлической дверью с видеофоном, торчащим сверху. Позвонив в звонок, Боря подождал. Прошло всего несколько секунд, и дверь медленно отворилась. Сработал механизм, повинующийся нажатию кнопки дежурного охранника на пульте. Боря вошел, и дверь также медленно закрылась за ним. После полутемного коридора, где совершенно неожиданно можно было с равной вероятностью наткнуться или на братка с гранатометом или на официантку, выполняющую свои параллельные обязанности, Боря прошел в административное крыло. Сегодня по пути ему никто не встретился: редко, конечно, но и так бывает. Постучав во вторую дверь справа, Боря приоткрыл ее и осторожно заглянул.
В предбаннике, как называли эту комнатенку, сидел на стуле сам Зелепукин – огромный мужчина лет тридцати, черноволосый, с темными глазами и одетый во все черное, как приличный гость на дорогих похоронах. Рядом и ним – незнакомый Боре парень. Парень держал в руках старинное охотничье ружье с инкрустированным ореховым ложем и объяснял Телеге, что это очень и очень ценная вещь, потому что досталась ему по наследству из фондов Краеведческого музея. На ружье даже висела бирка, подтверждающая информацию. Зелепукин улыбался и всем видом показывал, что ружье, разумеется, хорошее, но, в принципе, эта штука ему совсем не нужна.
– О! Эйнштейн пришел! – воскликнул Зелепукин, подавая Боре руку.
– Здравствуйте, Олег Иванович, – Боря позволил стиснуть свою ладонь сначала Телеге, затем продавцу ружья, и молча посмотрел на своего уважаемого работодателя.
– Что случилось? – спросил Телега, буравя глазами Борю, сразу же позабыв о ружье и обо всем прочем.
– Все нормально, Олег Иванович. Есть маленький разговор, – ответил Боря и опять замолчал.
– Маленький, говоришь, – повторил Телега и встал. – Смотри, не обмани: скажешь маленький а достанешь, он таким большим окажется! – засмеялся Телега собственной шутке и открыл дверь кабинета. Боря вошел вслед за ним.
– Подожди чуток, я сейчас – кинул на ходу Телега парню с товаром.
Кабинет Телеги смотрелся слишком миниатюрным, для него. Пройдя боком за свой стол, Телега бережно уселся в кресло, словно опасаясь, что оно подломится под ним.
Боря привычно пододвинул к столу металлический стул и негромким голосом изложил свое дело.
Как правильно заподозрил Телега, вопрос оказался серьезным и непростым. Внимательно выслушав все, что сказал ему Боря, Телега задумался. Чем дольше длилась пауза, тем неуютней ощущал себя Гриншпун. Возможно, в этот момент на Вовку Ляфмана даже напал приступ икоты, потому что Гриншпун уже успел пожалеть, что вообще ввязался в такое опасное мероприятие. Но, очевидно, приняв какое-то решение, Телега широко улыбнулся и приподнялся со своего кресла.
– Сиди, сиди, – махнул он рукой вскочившему Боре. – Интересную вещь ты сказал, Эйнштейн. Любопытную, я бы сказал вещь.
Телега повернулся к высокому сейфу, стоящему сзади и чуть в стороне от его кресла и, загородив его широченной спиной, набрал код на замке. Проиграв нежную музычку, сейф приоткрыл свою тяжелую дверь. Оттянув ее еще больше, Телега почти с головой залез внутрь и ключом отпер второе отделение. Боря возликовал и схватился за сердце, услышав характерный бумажный шелест. Отклонившись назад, Телега запер внутренний сейф и, опять загородив панель кода, набрал уже новую комбинацию.
Когда Телега повернулся, в его руке была пачка долларов. Положив пачку на стол, Телега, не сводя с Бори неожиданно колючего взгляда, снова сел и подтолкнул деньги вперед.
– Интересную ты историю рассказал, Эйнштейн, очень интересную, – с непонятным выражением на лице протянул Телега. – Если подписываешься под это дело, значит, за все и отвечаешь. Я тебя за язык не тянул.
Боря молча кивнул. Он так переволновался, что лучше было бы промолчать, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость.
– Даю тебе аванс: десять штук баксов. Завтра принесешь товар, получишь остальные бабки.
– Все будет нормально, Олег Иванович, – чужим голосом, словно слушая себя из радиоприемника, ответил Боря, сгреб купюры и встал.
Приподнялся и Телега, протянув руку. Почтительно пожав ее и снова сморщившись от жесткой хватки, Боря, пятясь, вышел из кабинета и очень аккуратно прикрыл за собою дверь.
В предбаннике парень, продающий ружье, сидел и тряпочкой полировал ствол своей игрушки. Кивнув ему, Боря покинул это помещение и быстрым шагом направился к выходу. Подойдя к серой двери, он нажал кнопку на стене рядом с ней. Через несколько секунд дверь открылась и Боря выскочил на улицу, радуясь своей удаче.
До комбикормового завода шагать было далековато, но Боря хотел проветриться и успокоить сильнейшее сердцебиение, напавшее на него во время разговора с Зелепукиным.
Сам же Зелепукин после ухода Бори посидел молча за своим столом и выкурил сигарету. Затем поднял трубку телефона и набрал три цифры.
– Миша, зайди ко мне. С Сашкой.
Положил трубку, улыбнулся своим мыслям и взял еще одну сигарету. Дверь отворилась, и вошли Миша Гадкий и Саша Стриж, оба со следами свежих физических внушений на лицах.
– Присаживайтесь, пацаны, базар есть, – показал им на стулья Телега и закурил. Когда ребятки уселись, Телега не торопясь, как бы обдумывая каждое слово, начал говорить:
– Наш Эйнштейн совсем скромность потерял!. Стал жопой вертеть на разные стороны. Делишки свои завел, наверное, захотел разбогатеть.
Сашка Стриж криво ухмыльнулся. Миша решился на реплику:
– Охренел, в натуре.
Телега кивнул:
– Точно. Короче: он мне тут наплел, будто у него порошок есть, три с лишним килограмма.
Теперь уже Стриж не сдержался – присвистнул, Миша так просто вытаращился от удивления. Телега продолжал:
– Вот именно. Он хочет мне его загнать по дешевке. Я для понта дела ему аванс выдал – десять штук зелеными. Если у него товар точно есть, дома он его не держит – опасно. Скорее всего на работе. Берете еще парочку ребятишек, езжайте туда, ловите его, щемите. Закошмарить так, чтобы все отдал, в натуре! Изымаете товар и бабки. Эйнштейна – вальнуть. С такими закидонами он нам на хер не нужен! Кто его, химика, знает, – может, он нашего товара так наэкономил, а теперь, гнида, навариться хочет?..
Телега осмотрел братков:
– В случае чего, чтобы я был в курсах. Кстати, пропуска-то еще не просрочены?
– Нормально все, Олег, – ответил за обоих Стриж.
– Тогда – по коням! – Телега встал, повскакали и ребятки. Пожав им руки и проводив до дверей, Телега подошел к парню с ружьем:
– Хрен с тобой! За штучку беру или катись отсюда.
Парень вскочил со стула и едва не уронил ружье, при этом лицо его изобразило такой испуг, что Телега громко рассмеялся. Продолжая смеяться, он поманил продавца за собою в кабинет.
* * *
Игорь вел машину аккуратно, объезжая лужи, где возможно, и ни в коем случае не допуская неприличных нарушений – неожиданности сегодня были особенно не нужны.
Ольга как всегда сидела справа, автомат лежал у нее на коленях, прикрытый полой куртки. Ольга была спокойна и невозмутимо посматривала по сторонам – казалось, что интересней городских улиц для нее и нет ничего на свете. Игорь после окончательного обсуждения плана действий только молчал и курил. Вовка Ляфман на заднем сиденье извертелся и обшептался.
Он не чувствовал, что боится грядущих событий, но все это так грубо нарушало его планы! Несколько раз он порывался рассказать с подробностями о судьбе загубленной картины, для написания которой другого дня, кроме этого, уже не будет. Потому что настроение изменится и – абзац: пиши другую. Но было не до него: Игорь с Ольгой думали каждый о своем. Вовка, в общем-то, тоже думал о своем, но в одиночку оставаться со своими невеселыми мыслями ему было тяжело.
Алену с собою не взяли, хотя она несколько раз и попросилась, робко и не настойчиво. Ольга оставила ее дома, обсудив мимоходом пожелания на обед из трех блюд. Алена обещала постараться.
Комбикормовый завод начинался административным и другими корпусами на улице Сергиевской. От нее он спускался вниз уступами к реке. Не доезжая до завода два квартала, Игорь свернул влево и ушел с Сергиевской вниз. Обдумав с Ольгой расклад, они решили войти на территорию завода с тыла. Там, где проходные, там и охрана бдительнее и руководство чаще шастает. А с противоположной стороны, может быть, есть забор и, как это часто бывает, с очень удобными дырами... Заделать их руки не доходят годами и пятилетками – заводское начальство, требуя тройные цепи обороны с фасада, привычно мирится с безобразиями на задах.
Чем ниже, а значит, и дальше от цивилизации, забор, окружающий территорию завода, на глазах терял свою чистоту и цельность. Бетонные стены его постепенно сменились секторами из металла, сетки Рабица, затем и вовсе пошли дряхлые деревянные конструкции. Поставив заляпанную грязью машину рядом с покосившимися лачугами, помнящими еще торжественный приезд Государя Императора, Игорь, Ольга и Вовка, вышли из нее. Игорь запер «БМВ», проверил надежность замков – район своими пейзажами не внушал даже малейшего доверия. Ольга в это время внимательно осмотрела намеченное для преодоления препятствие. Вовка нашел невысокий холмик среди бесконечного грязевого болота, встал на него и приподнялся на цыпочках, заглядывая через заводской забор. Увидев, что ему предстоит в ближайшие минуты, он, тяжело вздохнув, сошел вниз, обреченно шлепая по грязи.
Игорь взглянул на него с удивлением, но промолчал. Вовка молчать не стал и мрачно изрек:
– Нужны водные лыжи. А еще лучше – дельтоплан. Иначе утонем...
Приблизилась Ольга:
– Нашла одно место – замечательный проход. Но, если по уму, нужно было захватить резиновые сапоги.
Игорь переглянулся с Вовкой, затем они оба посмотрели на Ольгу и пошли в указанном направлении.
* * *
Идя широким и быстрым шагом уверенного в своей жизни человека, Боря, вывернув из-за угла, подошел к проезжей части дороги и встал, пропуская троллейбус. Внимательно осмотревшись по сторонам, он начал переходить улицу. Правую руку Боря держал в кармане брюк, радостно думая, что постоянно ощупывать пачку баксов в своем собственном кармане – это удовольствие для гурманов.
* * *
Скучающий Сергей бросил взгляд в глубь территории завода и вдали за воротами увидел трех медленно идущих человек. Что-то в них показалось ему знакомым. Приглядевшись, он узнал их всех! Сергей схватил трубку мобильного телефона и нажал несколько кнопок.
– Алло! – отозвался высоким голосом Гаврилович. – Это Жест. Он идет изнутри к зданию и с ним двое из той бригады! – быстро проговорил Сергей, сдерживая себя, чтобы не заорать от приступа бешенства.
– Ну, вот и хорошо, – простецким тоном сказал Гаврилович. – Второй тоже на подходе. Как только твои войдут, ты и звякни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19