А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— спросил Коплан, придавив педаль к полу…
— Я… Я не думаю, — сказал Мухтар хриплым голосом.
— Однако, — заметил Франсис, — мне кажется, что нам на хвост села полиция.
Он подумал, что начальник бригады криминальной полиции, заинтригованный недавним разговором, вполне мог приставить к нему детектива. Но потом он отказался от этой мысли: два часа назад, выезжая в Эрбиль в первый раз, он не заметил никакой слежки.
Иракский генерал рядом с ним уже не мог усидеть на месте.
— Они приближаются, — сообщил он. — Что будем делать?
Как раз в этот момент Коплан пытался придумать правдоподобную историю на случай, если у них потребуют объяснения по поводу их поездки в Багдад.
— Вы генерал, и вы не должны давать отчет, — быстро сказал он. — Вас срочно вызвали в столицу: поскольку я туда ехал, я предложил отвезти вас туда. Доработайте эту версию, если можете, но не отступайте от нее: я боюсь допроса меньше, чем вы.
Однако, если их видели вместе, план Франсиса провалится.
Машина преследователей неумолимо приближалась. У нее, должно быть, был более мощный двигатель, и в данных условиях это преимущество было решающим.
Коплан слегка отпустил акселератор. Если неприятности неизбежны, лучше встретить их немедленно.
Стрелка опустилась до ста десяти. Огни машины преследователей увеличивались.
— Не тормозите! — закричал генерал, сжавшись. — Они нас догонят меньше чем через две минуты!
— У вас есть способ уклониться от их общества? — сыронизировал Коплан. — Сожалею, но эта машина не вертолет.
На долю секунды он понадеялся, что ошибся; может быть, за ним ехал всего лишь сумасшедший водитель, жаждущий подвигов на дороге, чудак, желавший только обогнать его.
В тот момент, когда расстояние было не больше пятидесяти метров, свет фар мощной машины пошел в сторону, показывая, что она готовится к обгону.
Коплан собрался затормозить на случай, если она резко вильнет вправо, чтобы вынудить его остановиться. Мухтар был смертельно бледен: как завороженный, он не сводил глаз с догонявшей их машины.
Расстояние, разделявшее их, еще сократилось: вскоре оба автомобиля ехали бок о бок. Из окон высунулись два автомата и нацелились на Мухтара и Коплана.
Тот, втянув голову в плечи, резко затормозил, и разрыв между машинами сильно увеличился. Автомобиль преследователей оказался впереди; он свернул вправо, чтобы перерезать путь Коплану. Короткая очередь разорвала воздух.
Так как ни одна пуля не попала ни в корпус, ни в лобовое стекло, Коплан решил, что это предупреждение, и, свернув на обочину, остановился.
Эти типы доказали ему, что имеют оружие и не колеблясь воспользуются им. Его семь шестьдесят пять ничем не мог быть полезен в диалоге с их автоматами.
Он остался за рулем, ожидая продолжения.
Из «крайслера» вышли три человека в штатском, с автоматами.
Их физиономиии отражали холодную решимость. Они подбежали и окружили перед машины: один встал в трех метрах от радиатора, двое — у дверей.
Тот, который стоял со стороны Коплана, крикнул на плохом английском:
— Выходите, мистер! И поднимите руки!
Генерал Мухтар высокомерно окликнул на арабском человека, державшего его под прицелом. Коплан не знал, что он сказал, как не понял и ответ человека с автоматом, сухой и повелительный. Он вышел из машины.
После быстрого обмена несколькими словами иракский генерал также решил выйти.
Обоих пригласили сесть в «крайслер». Один из троих нападавших сел в машину Франсиса.
Машина развернулась.
Коплан и генерал, разделенные охранником, сидели сзади.
На переднем сиденье, на коленях, чтобы быть к ним лицом, стоял тип лет тридцати, с энергичным лицом, тот, кто приказал Коплану выходить из машины. Он убрал свой автомат и теперь держал пистолет маленького калибра. Генерал внезапно взорвался:
— Это безобразное злоупотребление властью! Я не подчиняюсь гражданским властям! Вы совершили акт бандитизма, и это вам дорого обойдется! Приказываю немедленно отпустить нас.
Тот, к кому он обращался, ничуть не напуганный, возразил спокойным голосом по-английски, чтобы европеец мог понять:
— Предположите, что мы работаем на Верховное армейское командование, генерал. Когда вам грозит трибунал, очень неудобно отдавать приказы. Кому бы то ни было.
Забившись в угол, Коплан спрашивал себя, в чьи же руки он попал. К обычной полиции, к агентам контрразведки или к революционерам, подозревающим генерала в связи с западной разведслужбой.
Собственно, все эти гипотезы стоили одна другой: каждая означала провал его попытки.
«Крайслер» несся по городу. Он проехал старую Ниневию, пересек Тигр, свернул на проспект, идущий вдоль крепостных укреплений.
Две минуты спустя Коплан понял, что его везут к дому генерала.
Но примерно в тридцати метрах от виллы машина свернула в сторону и остановилась перед другим домом — современным бунгало квадратной формы.
Пленных ввели в дом и разделили.
Когда генерала Мухтара уводили, Коплана пригласили подняться по лестнице. Охранник ввел его в комнату, оборудованную под кабинет, с окнами, наглухо закрытыми зелеными драпировками.
Толстый мужчина в домашнем халате сидел за столом, держа в пальцах длинную сигарету. Он внимательно рассмотрел вошедших. На незнакомом гортанном языке охранник изложил обстоятельства поимки беглецов.
Коплана, захотевшего взять свою пачку сигарет, крепко схватили. Он пожал плечами и проговорил:
— Сигарета…
Охранник обыскал его, нашел пачку, открыл и разрешил Коплану взять одну штуку. Толстый тип поудобнее устроился в кресле, когда его помощник закончил свой рапорт. Повернувшись к Коплану своим жирным лицом с сине-зелеными глазами и двойным подбородком, он спросил по-английски хорошо поставленным голосом:
— Кто вы?
— Коплан, начальник службы безопасности посольства Франции. С кем имею честь?
— Куда вы везли генерала Мухтара?
— В Багдад.
— Зачем?
— Нам обоим надо было туда съездить. Это преступление?
Мужчина посмотрел на кончик своей сигареты и спросил по-французски:
— Каковы ваши отношения с этим военным? Коплан внутренне весь подобрался.
— Я отказываюсь вам отвечать, пока вы не сообщите мне, каковы ваши функции. Я прикрыт дипломатическим иммунитетом, не забывайте это.
Рот толстяка растянула двусмысленная улыбка.
— Я в этом не особенно уверен, — прошептал он. — Скажите, Мухтар поехал с вами добровольно или под действием силы?
Коплан молчал.
По приказу начальника один из охранников вынул из кармана Франсиса бумажник и положил его на стол.
Хозяин кабинета принялся просматривать документы европейца. Зажав длинную сигарету во рту, он слегка поморщился, изучая карточку с фотографией, которую Коплану выдали в посольстве. Потом он положил все на место.
— Вы вынудили нас к действиям, которых мы хотели бы избежать, — заявил он. — Я приказал преследовать вас только потому, что мы подозревали, что вы хотите похитить генерала.
Франсис остался нем и непроницаем, но его мозг работал с невероятной быстротой.
Кто сидел перед ним? Чиновник, борющийся с заговорами, или настоящий противник?
Одно только ясно: за домом генерала день и ночь следили из этого бунгало.
— Я задержу вас на некоторое время, — вновь заговорил толстяк, совершенно расслабившись. — Мне очень жаль, но поступить иначе я не могу. Кстати, так будет лучше и для вас, потому что все будут думать, что вы похитили Мухтара.
Коплан никак не мог выбрать линию поведения. Чего добивается от него этот человек?
— Я расследую обстоятельства исчезновения французского гражданина, не больше, — пробурчал Коплан. — Принимая во внимание, что произошло со мной, я почти уверен, что он побывал здесь до меня.
— Вы ошибаетесь, — твердо уверил мужчина. — Мы не держим ни одного француза. О ком идет речь?
— Об атташе посольства по имени Эктор д'Эпенуа.
— И вы рассчитывали что-то узнать у Мухтара? — насмешливо спросил толстяк.
Коплан молчал.
Незнакомец поднес сигарету к губам, затянулся, задумчиво посмотрел на пленника.
— Отлично, — решительно сказал он. — Я буду лучше знать, какова ваша роль, когда выслушаю генерала.
Он сделал знак двум охранникам. Те вывели Коплана из комнаты и проводили на третий этаж, где заперли в мансарде без окон. Голая электрическая лампочка без абажура освещала суровую обстановку: кровать, умывальник, стол из некрашеного дерева, табурет. Настоящая камера.
Коплан сел на край кровати, упершись локтями в колени, и задумался. В Багдаде у Фабиани появится дополнительный повод для беспокойства.
Было три часа ночи, тишина была такой, что казалось, что дом пуст.
Примерно через полчаса щелчок замка прервал его размышления. В дверях появился человек с пистолетом в руке.
— Пойдемте.
Коплан спустился на второй этаж и вновь оказался в кабинете.
Толстяк по-прежнему сидел в кресле, в свете лампы были хорошо видны его висящие щеки.
— Мухтар только что дал вам отличную рекомендацию; кажется, вы действительно хотели его похитить?
Коплан не пошевелился. Он увидел, что его охранник вышел из комнаты.
— Вы свободны, мистер Коплан, — объявил странный человек. — Только одно условие: ваше слово, что вы никому ничего не скажете о своем приключении.
— Так не пойдет, — возразил Коплан, качая головой. Теперь он понял, вернее, почти понял.
Сидевший напротив толстяк посмотрел без удивления, даже с некоторой доброжелательностью.
— Нет, — продолжал Коплан. — Вы перехватили у меня ценную добычу и думаете, что я уйду, говоря вам спасибо? Об этом речи быть не может. Я хочу поговорить с генералом наедине, если он еще в состоянии перенести беседу.
Рот странного типа расплылся в лягушечей улыбке.
— Вам будет очень мешать мое присутствие? — поинтересовался он.
— Не очень, — ответил Коплан. — Но почему вы так упорствуете и не хотите сказать, что принадлежите к турецкой разведке?
— В нашей профессии, мистер Коплан, никогда не размахивают визитными карточками.
— Согласен, но быстро рассуждают. Отпуская меня, вы действуете как союзник. Продолжим сотрудничество.
Мужчина встал, оттолкнул кресло. Он был выше, чем можно было подумать, видя его сидящим.
— Я сомневаюсь, что вы можете предложить мне что-то важное, мистер Коплан, — прошептал он, обходя стол. — Мы очень хорошо информированы обо всем, что происходит в этой стране. И снабжаем сведениями некоторых наших союзников по Атлантическому пакту, кстати, не получая взамен поддержки, на которую могли бы рассчитывать.
Его тяжелые веки прикрыли глаза. Он оперся о стол, встав напротив француза и добавил с ноткой горечи:
— Мы проповедуем в пустыне, как говорят у вас. Если бы Ирак попал в руки коммунистов, Турция была бы обречена: в мою страну смогут вторгнуться через северную и южную границы. Для нас это вопрос жизни. В настоящее время эта страна — наш союзник. Но останется ли она союзником, если произойдет государственный переворот? Мы хотим сорвать готовящийся здесь заговор. Не знаю, та же цель у вас или нет.
Коплан нахмурил брови.
— Я не в курсе намерений моего правительства. Мужчина уклончиво махнул рукой.
— Здесь, увы, никто не показывает свои намерения. Кроме Объединенной Арабской Республики: она открыто заявляет, что хочет прогнать с тронов обоих хашимитских королей, расширить границы арабского блока. Многие признаки показывают, что это произойдет в очень близком будущем.
— Мы в очень невыгодном положении, чтобы помешать развитию событий, мы, скорее, ушли в оборону. Вот почему я хотел захватить генерала: кроме информации, которую он мог бы дать, он также — ценный заложник.
В глазах турка промелькнул интерес.
— Мы разделим добычу, — заключил он. — Вы должны мне это, после того как нарушили мои планы.
Глава IX
Вскоре Коплан узнал, как зовут хозяина: Ариф Тархан, но вряд ли это было настоящее имя, скорее — псевдоним.
Пока один из агентов ходил за генералом, Тархан объяснил:
— Наши добрые отношения с Ираком не дают нам возможность, кроме исключительных случаев, переходить к прямым действиям. Но если дела и дальше будут ухудшаться, мы, конечно, не сможем сидеть сложа руки. Наш премьер-министр отправил в Королевский дворец в Багдад секретную ноту, чтобы предупредить, что в стране зреет заговор. К сожалению, наше предупреждение не приняли всерьез.
— Да, — согласился Франсис, — бывают времена, когда всеобщее ослепление просто удивительно. Но я не жду информации, чтобы перейти к прямым действиям, и у меня есть на то важные причины: четверо наших агентов в самом деле пропали, а пятый едва избежал ареста.
В этот момент могучий турок, сложенный, как несгораемый шкаф, привел генерала.
Тархан, обменявшись с Фрэнсисом многозначительным взглядом, сказал ему:
— Ведите допрос, как вам угодно. Коплан обратился к Мухтару по-английски.
— Запись встречи в «Рице» по-прежнему у нас, — начал он. — Если мы передадим ее государственной полиции, вас отправят на виселицу, и вас, и трех ваших коллег. Отвечайте мне честно, если не хотите, чтобы мы это сделали. Где содержатся метрдотель и мой соотечественник д'Эпенуа?
Генерал облизал кончиком языка сухие губы.
— Если вы используете этот документ, — проговорил он глухим голосом, — д'Эпенуа и остальные ваши агенты будут казнены: они должны были стать разменной монетой, но руководитель вашей сети сбежал, когда мы пытались войти с ним в контакт.
Коплан встал перед ним, уперев руки в бока.
— Я вас спрашиваю не об этом. Я хочу знать, где они. Мухтар стиснул зубы. Он рассеянно крутил пуговицу на своем мундире.
— Отвечайте, — спокойно посоветовал Тархан. — Они в военной тюрьме или в доме, расположенном возле Атгир-стрит?
Генерал растерянно посмотрел на турецкого агента.
— Я… Я не знаю, — пробормотал он.
В глубине души Коплан облегченно вздохнул. Эктор д'Эпенуа и его коллеги были живы, а это главное.
— Постарайтесь быть более разговорчивым, — сказал Франсис, подходя к генералу. — Куда их отвезли после похищения?
Было ясно, что дальнейший допрос будет сопровождаться зуботычинами, и хотя Мухтар встретил бы смерть достойно, перспектива быть избитым, как заурядный жулик, его возмущала.
— Я действительно не знаю, — с негодованием запротестовал он. — Это не мой участок. Я просто должен был знать, что их взяли. Деталями занимался кто-то другой.
— Кто?
Генерал промолчал.
Коплан повернулся к Тархану.
— Я применю технический метод?
Толстый турок вынул из ящичка длинную сигарету.
— Возможно, это не так уж обязательно… Если он назовет имя, вам придется искать этого человека, допросить его. Большая потеря времени… На мой взгляд, ваши друзья могут быть заключены только в одном из мест, о которых я уже говорил. В любом случае их следы надо искать в центре заговорщиков в Мосуле. Я уже давно подумываю, не стоит ли сделать туда вылазку.
Он закурил сигарету, посмотрел на часы.
— Без двадцати четыре, — сказал он по-французски. — Надо ковать железо пока горячо, как говорят у вас. Съездим?
Коплан чуть не бросился ему на шею.
— Еще бы! Нельзя терять ни минуты. Если вдруг разразится революция, мои коллеги уже не будут иметь никакой ценности как заложники и их перебьют.
Турок согласился:
— Этого я и боюсь. Хасан!
Из соседней комнаты появился человек; это был руководитель группы, перехватившей Коплана. Тархан о чем-то заговорил с ним. Генерала снова увели в камеру.
Началось бесконечное хождение туда-сюда, и Коплан подумал: сколько же агентов собралось в этом штабе. Шесть или семь, самое маленькое.
Когда приказы были розданы и началась подготовка, турок сказал Коплану:
— Центр, о котором я говорил, это дом, находящийся в лабиринте улочек старого города. Квартал густонаселенный, и мы должны действовать тихо.
— Как вы это узнали?
— Следя за адъютантом генерала… Типы, замеченные нашей группой в Багдаде, часто приходят туда.
Наконец Хасан доложил, что все готово, и Тархан перевел это на французский для Коплана. Все трое спустились, сели в «крайслер», переднее сиденье которого уже занимали два турка.
Машина бесшумно выехала из гаража, поехала к стадиону, проследовала вдоль него по кругу до большого перекрестка. Свернув затем на Атгир-стрит, она остановилась через несколько минут на этой новой улице, проложенной на границе запутанного сплетения узких улиц, переулков и крытых переходов.
Прежде чем выйти из «крайслера», Тархан распределил обязанности. Один оставался за рулем, Хасан и колосс Тефвик должны были взломать входную дверь и войти в дом, когда начальник и француз, стоящие поблизости, подойдут к ним.
Несмотря на свою толщину, Тархан передвигался легко и бесшумно. Когда Хасан и его помощник ушли вперед, он увлек Коплана на дорожку, разделенную посередине вонючей канавой.
— Это не дальше пятидесяти метров, — сказал он тихо.
Они бесшумно двигались по извилистой улочке, с обеих сторон которой стояли мрачные дома с прогнившими дверями, обитыми полосками железа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12