Дольше держать не осмелился.
— Не сомневаюсь, девочка. Только боюсь, что тогда вышло бы еще хуже. Кинжалом его не достанешь.
— Уилл, он не в своем уме! — вскричала она, в гневе отвернувшись. — Он пытался изувечить меня, а потом еще стоял тут и распалялся: запрещено, мол, злоупотреблять Силой — да под конец еще вызвал пару демонов! И ни жертвенника ему не потребовалось, ни заклинаний, ничего — он просто призвал двух демонов прямо сюда, а сам прикинулся беспомощным. Пришлось от них избавляться. При этом от него так несло их поганым духом, что я едва могла дышать... А через два часа нам велено предстать перед Собранием — одной Владычице известно, что нас там ждет.
— Зубья Преисподней, Вел! Неужели действительно все так и было? — обратился я к Велкасу, проводив Арал к креслу подле огня. Она слегка успокоилась и лишь продолжала что-то бормотать себе под нос. Я предпочел не вслушиваться в ее бормотание.
— Вообще-то, я думал, что будет хуже. Но тут есть пара вопросов, над которыми стоит поразмыслить, — ответил он невозмутимо. К нему вернулось обычное самообладание, и теперь он наблюдал за Арал с веселым изумлением. — Если начистоту, мы давно подозревали, что занятия наши вряд ли кто-нибудь поощрил бы. Магистриса Эрфик, правда, ничуть не беспокоится по этому поводу, она ведь нас обоих хорошо знает. — Он помолчал. — Любопытно, что Берис якобы вдруг почуял угрозу и решил, стало быть, защититься, хотя на самом деле угроза-то пустяковая. Исследования он, видите ли, проводит, отсюда и запах ракшасов. Как бы не так! Еще вздумал меня оскорблять — это уж совсем настораживает.
Я вскинул на него глаза.
— Оскорблять? Каким образом? И почему это должно настораживать?
— Он уничижительно отзывался о моей силе. Назвал ее «мерцанием». — Велкас встал позади Арал, сидевшей в кресле, и слегка наклонился над ней, а я заметил, что его фигуру обволакивает едва заметное голубоватое облачко. Должно быть, он желал удостовериться, действительно ли Арал невредима. Это заняло какое-то мгновение. — Мне плевать, что он там говорит, Уилл, меня это беспокоит лишь потому, что я всегда старался скрыть от него свои истинные возможности, чтобы не привлекать лишний раз внимания. — Он криво усмехнулся. — Полагаю, теперь-то он узнал.
— Это про тебя-то? Хорошенькие дела! А кто проделал за тебя всю работу? — возмутилась вдруг Арал, поворачиваясь в кресле и обращая к нему глаза. — Мерцание, как же! Так называют низший уровень Силы, Уилл. Целители, которые еще не начали обучаться, или те, чьи способности не превышают первого уровня — они, когда взывают к Силе, обволакиваются «мерцанием». — Она фыркнула. — Но у Вела, по-моему, мерцание бывает только во время глубокого сна. Ореол его ничуть не уступает по яркости зареву вокруг Бериса, зато он куда чище, будь я проклята!
Вел многозначительно кивнул мне, затем подошел к камину и, прислонившись к облицовке, принялся греть над огнем руки. Арал же, напротив, вскочила на ноги: она была взволнована и не могла усидеть на месте.
— А у тебя не найдется челану, Вел? — спросила она. — В глотке у меня сухо, как в Великой южной пустыне, да к тому же мне никак не сидится: так и хочется кого-нибудь порешить!
— Листьев-то полно — там, в шкафу для посуды, только вот воды надо бы. Завари на всех, хорошо? — попросил Велкас.
Она занялась приготовлением челана: покои Велкаса были ей знакомы, как свои собственные. Вел отправился сооружать огонь, а я, подойдя к окну, за которым разгорался день, попытался разобраться в своих мыслях. Я готов был с легкостью поверить, что Берис с демонами на короткой ноге, но вызвать их средь бела дня, на глазах у Вела и Арал — это как-то уж совсем не вязалось... Где-то внутри заныла тяжкая уверенность, что творится совсем уж из ряда вон выходящее, и лучше сразу приготовиться к самому худшему. Я перевел взгляд на своих товарищей: они вместе заваривали челан, причем она то и дело огрызалась, а он отвечал тихо, спокойно.
Как обычно.
— О чем задумался, Уилл? — спросила Арал мгновение спустя; глаза у нее все еще метали молнии, но уже не так сильно. — Я три раза тебя спросила: тебе с медом или нет? Теперь поздно: я тебе уже наложила меду, так что пей.
— В такой холодный день сладкое отнюдь не помешает, благодарю.
Вел занял свое обычное место, прислонившись своим суховатым телом к каминной стенке, а мы с Арал уселись напротив огня. Мы сиживали так частенько, с тех самых пор, как я впервые познакомился с ними, застав их в саду во время ожесточенного спора, вскоре после того, как Арал поступила сюда.
...Помню, я стоял и мерил их взглядом минут пять, ожидая, когда кто-нибудь из них меня заметит; а они топтались прямо на моих саженцах, и, по-видимому, уже довольно долго. Спустя пару дней они в знак извинения принесли мне новую рассаду, и так между нами завязалась дружба. Я был постарше их — лет на восемь старше Велкаса, а он был на год младше Арал — и сделался для них кем-то вроде наставника. Это доставляло мне немалое удовольствие. По сути оба они были доброго нрава, и перебранки их меня только веселили. Арал и Велкас очень напоминали мне мою сестру Лиру и меня самого, когда я был в их возрасте; правда, чувства мои к Арал нельзя было назвать братской любовью...
Я собирался спросить их, что они намерены предпринять, как вдруг раздался стук в дверь. Движимый каким-то внутренним порывом, я укрылся прежде, чем Вел отворил. Сам не знаю почему.
За дверью стояли магистриса Эрфик и магистр Кайлин.
— Привет тебе, юный обалдуй, — весело проговорила Эрфик. — Берис решил, что вас следует стеречь — сразу видно: он вас совершенно не знает. Мы с Кайлином останемся здесь до тех пор, пока вы не отправитесь на Собрание. Так что примите к сведению.
— Магистриса, ты ведь не веришь...
— Велкас, — перебила она, — единственное, чему я верю, это то, что Бериса закрутило, точно штопор. Я не совсем еще лишилась ума и могу распознать вонь ракшасов не хуже вас. — Я хоть и не видел ее, но по голосу понял, что она улыбается. — Вот уже несколько лет я жду этого Собрания, паренек. Быть может, нам даже удастся схватить Бериса за его кривое ухо да прогнать взашей. Просто поведай там правду, всю, что знаешь, и ничего худого с тобой не случится. А теперь ступай. Я не за тем здесь, чтобы лясы с тобой точить.
Вел затворил дверь, и вместе с Арал они принялись легонько шуметь, чтобы заглушить мое отступление к окну; там мы были достаточно далеко от двери и могли переговариваться шепотом.
— Итак, Вел, — начала негромко Арал, — что дальше? Похоже, на Собрании будет весело и оживленно! Хотела бы я знать, что они намерены с нами сотворить.
— Не имею ни малейшего представления, — ответил Велкас так тихо, что я едва разобрал. — Но вряд ли это будет просто какое-нибудь наставление, уж их-то мы наслышались. — Он ухмыльнулся, на миг показавшись мне этаким великовозрастным постреленком. — Интересно, они нас отсюда просто вышвырнут или, может, зароют у дороги с перерезанным горлом?
— Магам не разрешается убивать, болван, — сказала Арал. — Забыл? А вот выставить нас, думаю, не погнушаются.
— Магам не разрешается и путаться с ракшасами, а Берис только и норовит, — произнес Велкас с некоторым жаром.
— Это серьезное обвинение, Вел, — вмешался я сурово, но стараясь говорить шепотом. — И, ради Эрфик, лучше уж тебе предоставить доказательства, если собираешься заявить об этом на Собрании.
— Эти твари сами собой не появляются, Уилл. Кто-то должен их вызвать. Мы не вызывали. — Он окинул меня медленным взглядом. — Знаешь, по-моему, тут все ясно. Думаю, он надеялся, что мы не сумеем вовремя спохватиться. Если бы мы не были готовы, демон прикончил бы меня, и тогда это могло бы сойти за случайность. Я был бы мертв, и Арал пришлось бы противостоять ему в одиночку.
— Богиня! — выдохнула Арал: — Ты прав, Вел. Святые небеса! Неужели все зашло настолько далеко? Он и в самом деле желает твоей смерти?
— Это единственное разумное объяснение тому, зачем он вызвал этих рикти, — ответил Велкас. Держался он вполне хладнокровно.
— Ты уверен, что это он вызвал их? — спросил я.
Вел хмуро посмотрел на меня:
— Я же говорю, они не могут просто так взять да появиться. И потом, разве ты не чуешь, какой от него исходит запах?
— Какой еще запах?
— Резкое зловоние, которое сопровождает его и все, к чему он ни прикоснется. Это признак ракшасов. От него так и несет этой вонью, я даже на другом конце комнаты чувствовал.
Я невесело улыбнулся:
— Я, конечно, польщен, да только ты забываешь, что у меня нет того дара, которым обладают целители. Ни малейших признаков, ни на грош. И способности чуять демонов у меня не больше, чем вон у того кирпича в каминной кладке. Я сумею распознать демона за своей спиной, только если он цапнет меня за задницу, на большее я не способен.
Арал прыснула, однако Велкас оставался серьезным.
— Уилл, ты можешь хотя бы предположить, что они намерены над нами учинить на этом Собрании? — спросил он.
— Нет, приятель, к сожалению, — ответил я. — Никогда раньше не слышал, чтобы учеников заставляли предстать перед полным Собранием. Бывало, пара магистров присоединялись к Берису для воспитательных целей, но чтоб все сразу — такого никогда. — Я усмехнулся. — Кажется, однако, Эрфик себе на уме: у нее свои намерения. Может статься, о вас все позабудут, когда тут начнется настоящее столпотворение.
— Возможно, хотя не думаю, что нам удастся выйти сухими из воды, — сказал он.
— А что? Убить они нас не убьют, темницы здесь нет, а уж силы нашей они нас лишить не смогут, — возразила Арал. И тут глаза ее расширились. — Святая Шиа, Вел! — проговорила она, стараясь не повышать голоса. — Они ведь не лишат нас силы, правда?
— Нет, — ответил он решительно. Я поглядел на него с сомнением. — Я основательно изучал этот вопрос, Уилл, — продолжал он. И неожиданно улыбнулся: — Так, на всякий случай. Нет, Арал, никто не поможет влиять на силу мага, данную ему от рождения, — ее нельзя ни ослабить, ни тем более свести на нет... Правда... можно воздвигнуть... преграду...
И тут Вел начал сыпать проклятиями, громко и изощренно, да еще подбавил парочку богохульств для смаку, шагая взад-вперед по комнате, точно длинноногая цапля в клетке. Не часто его так прорывало. Я с любопытством наблюдал за ним, ни за что не решившись бы даже попытаться его остановить или успокоить. Вскоре он вновь овладел собой, хотя его чуть ли не колотило от гнева. Никогда еще не видывал я подобного, разве что слышать доводилось. Когда это происходит с человеком такой могучей воли, как Велкас, зрелище это устрашает, поверьте.
Тут из-за двери донесся какой-то странный, приглушенный шум. Я заозирался в поисках укрытия, но вокруг были лишь голые стены; однако шум стих и больше не повторялся, и никто не попытался войти. Спустя мгновение Велкас вновь заговорил, все так же полушепотом, но голос его был исполнен совершенной ярости.
— Вот оно что, Арал, вот что они собираются сделать! — прорычал он, сдерживая голос. — Я читал об этом. Они нас не убьют, нет. Они возведут преграду нашей силе, и мы не сможем преодолеть ее в течение трех лет. Об этом говорится в рукописях. А потом нас выпроводят, предупредив, чтобы мы даже не пытались обращаться к силе, иначе она уничтожит нас ответным ударом. — Он замер и озабоченно посмотрел на нее. — И вопрос сейчас лишь в следующем: решимся ли мы бежать или понадеемся, что они недооценивают наших возможностей, и попытаемся избавиться от преграды, если они ее воздвигнут?
Арал воззрилась на него:
— Ты впрямь думаешь, что нам удастся сбежать? Как мы минуем тех двоих, за дверью?
Вел ничего не ответил, только кивнул и указал на окно.
— Мы ведь на втором этаже! — прошипела Арал.
— Я уже несколько недель подряд поднимаю тебя в воздух, — прошептал Велкас, и уголок его рта пополз вверх. — Неужели ты думаешь, что я так быстро разучился этому искусству?
Арал улыбнулась в ответ: меня восхитила ее улыбка.
— Хм... Неплохая мысль. Мне нравится.
— А мне — нет, — вмешался я. — Что, если Берис только этого от вас и ждет?
— С готовностью мог бы поспорить: Берис и думать не думает, что мы можем сбежать, — ответил Вел настойчиво. — Видел я его. Он полагает, что мы явимся на Собрание, лишь бы только досадить ему, и будем сыпать обвинениями, справедливость которых не сумеем доказать. — Велкас выпрямился в полный рост, возвышаясь над Арал. — Тогда он еще больший глупец, — добавил он шепотом, однако с немалым достоинством. — Я не позволю ему обрести надо мною власть. Ты идешь со мной, Арал?
— А я не смогу тебя отговорить? — спросила она со вздохом, заранее зная ответ.
— Идешь или нет?
— Проклятье, провалиться мне на месте! Да, да, иду. Дай только плащ возьму, чтобы не закоченеть.
— Куда вы направитесь? — спросил я тихо.
— Прочь, — коротко бросил Велкас. — Если не будешь этого знать, никто не добьется от тебя правды, даже силой.
— Это верно. Хотя, по-моему, еще не дошло до того, чтоб Берис втайне подвергал здешний люд пыткам, — ответил я спокойно.
Тут все происходящее показалось мне настолько неестественным и глупым, что решил прекратить эту дурацкую игру. Подумать только: взрослые люди шепчутся тайком в углу!
— А вообще, — произнес я во весь голос, выпрямившись, — все это просто смешно. — Мне казалось, что я перехожу чуть ли не на крик; я не намерен был выслушивать дальше подобный вздор. — Будет уж вам. Мне надо переговорить с магистрисой Эрфик.
Я направился к двери и отворил ее.
Ну откуда же мне было знать?
Магистриса Эрфик была там, но я не мог с ней поговорить. И никто другой уже не смог бы. И она, и магистр Кайлин — оба лежали на полу, неестественно скрючившись, точно куклы, которым внезапно обрезали все веревки. У него на лице застыло лишь удивление. У нее — неподвижная ярость.
Я попятился назад.
— Уходим, живо! — проговорил я повелительным тоном. Не знаю, почему они не возразили, даже не поинтересовались, в чем дело. Позже Арал рассказала мне, что я был бледен как полотно, а голос мой в то мгновение напомнил ей голос ее отца. Они последовали к выходу без вопросов.
Велкас бросил лишь один взгляд на пол, после чего схватил Арал под руку и потащил ее прочь — к главным воротам. Я последовал за ними.
«Ну что ж, — думал я, поспешая следом, — вот и я влип по самые уши, это уж точно».
Едва мы достигли пустынных коридоров, что начинались сразу за покоями первогодок, как припустились бегом.

Глава 10
ЦЕНА СЧАСТЛИВЫХ МГНОВЕНИЙ
Вариен
В тот вечер я узнал, почему Ланен так нездоровится. Релла встретила меня на лестнице, когда я возвращался после принятия ванны.
— Вариен, тут была целительница, она осмотрела Ланен, — сказала Релла, остановившись на одну ступеньку выше меня. Мы оба держали в руках по свече, и тени от пламени тревожно прыгали по стенам. Я не мог разобрать выражения ее лица, но голос ее звучал удручающе. — Сейчас ей немного лучше, и все же дела ее плохи.
Теперь Релла казалась еще больше озабоченной, чем была до того, как мы прибыли в город.
— А разве целительница не сумела ей помочь? — спросил я. — Я видел целителя-гедри, который вытащил Ланен даже из объятий смерти минувшей осенью. А что сказала целительница? Из-за чего моей милой так плохо?
Релла отстранила свечу от своего лица.
— Ступай к ней, Вариен. Ты ей нужен.
Я отступил, чтобы позволить ей сойти вниз. Потом принялся медленно подниматься, стараясь дышать глубоко и протяжно, прибегнув к начальным приемам Упражнения Спокойствия, которое всегда помогает кантри усмирять бурные страсти души. Мне и в самом деле удалось немного замедлить торопливое биение сердца.
Я осторожно отворил дверь нашей комнаты, чтобы не разбудить ее, если вдруг она спит...
Неоднократно с тех пор я пытался изгладить из памяти те мгновения, но тщетно. Странное дело: кантри хранят в памяти события во многом подобно гедри, и часто воспоминания бывают неподвластны воле, особенно в тех случаях, когда глубже всего затронуты чувства сердца. Тогда даже самые нелепые картины накрепко запечатлеваются в памяти...
Длинная кровать стояла напротив двери, изголовьем к правой стене, и единственная свеча подле ложа бросала отблески на распущенные волосы Ланен: лица ее было не видать; она подняла ноги к груди и сидела так, обхватив колени. Я решил, что она смотрит в небольшое оконце над кроватью.
— Ланен, — произнес я негромко, ставя подсвечник на полку сбоку от двери.
Она не пошевелилась.
— Ланен! — позвал я снова, закрывая дверь.
Она не ответила, и я понял, что не стоит к ней приближаться. Я уже достаточно изучил Проявления гедри, особенно те, которые были свойственны Ланен. Положение плеч, какая-то напряженность в изгибе спины, чувствуемая даже сквозь ткань, сорочки, — все это красноречиво говорило о том, что сейчас к ней не следует резко подступать, даже мне, ее супругу. Я прислушался к ее внутреннему голосу, но ничего не услышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58