Мертвого. «Наверное, живым хотят взять. Попробуйте!» А дальше он престал думать вообще, полностью слившись с катаной в одно целое. Жалобно звенели сабли, налетая на вездесущий клинок меча, который встречал их со всех сторон. Но этот меч не только парировал удары, а в ответ безжалостно отрубал конечности, вспарывал животы, пронзал тела в грязных желтых халатах. Вот уже на земле корчился один кочевник, потом упал второй; прижимая обрубок руки с фонтаном бьющей крови, отвалил третий. «Вжик-вжик, уноси готовенького. Вжик-вжик, кто на новенького?» — пел кочевникам свою смертоносную песню самурайский меч.
Алексей не считал, скольких он убил или покалечил. Двоих, троих? Или, может быть, пять или шесть? И вот он в очередной раз вонзил меч в раскрывшееся тело, пробив легкий кожаный доспех монга. Кочевник начал оседать вниз, рефлекторно схватившись руками за лезвие катаны, и Алексей не смог быстро выдернуть меч назад. Удар саблей плашмя сзади по голове застал его врасплох. Последней картиной в меркнувшем сознании были стекленеющие глаза монга напротив, у которого катана застряла в груди…
…В себя он пришел от ночной прохлады. Но жутко не хотелось открывать глаза, а в голове трещало и шумело так, словно по ней изо всех сил лупили молотком. Хоть за последние полгода с ним довольно часто случалось подобное, Алексей никак не мог к этому привыкнуть. К тому же сейчас тело ломило так, будто его сложили и засунули в яму метр на метр. Эти болезненные ощущения были вызваны тем, что на горло давила удавка, которая через спину была привязана к согнутым в коленях ногам. И руки были скручены за спиной.
Рядом кто-то испустил стон. Алексей через силу заставил себя открыть глаза, сразу поморгав немного, чтобы восстановить зрение. В сумеречном свете луны и малых ночных светил он различил рядом человека, связанного таким же образом. Вглядевшись повнимательнее, Алексей узнал Сдемира.
Он попробовал перевернуться на спину. После нескольких мучительных попыток это ему удалось, но петля продолжала давить на горло, как только он немного напрягал ноги. Всё тело жутко ломило, и приходилось напрягать все силы, чтобы снова не отрубиться. Алексей осмотрелся вокруг и заметил костер неподалеку.
Возле костра сидели кружком пять силуэтов, явно принадлежащих монгам. Алексей попытался ослабить путы, но петля всё больше врезалась в горло. Положение было сложным (о том, что оно было безвыходным, думать не хотелось, ведь живой пока) и теперь только оставалось ждать развития событий.
Как ни странно, но страха не было. Была лишь досада. На самого себя, на свою беспечность. Расслабился, поверил, а гребаный Кудай-хан вот как поступил. Почему же его приспешники оставили Алексея в живых? Может, выкуп какой хочет? Или помучить, потерзать да поиздеваться…
«Да, а что же с Явором? Погиб парнишка, наверное. Жаль хлопца». — От бессилия Алексей заскрежетал зубами. Вот бы его доставили к тварюге Кудаю и развязали путы. Уж на один бросок к этому уроду у него хватило бы сил, и даже мощная жилистая шея не защитила бы горло предателя от пальцев Алексея. Он бы успел вырвать кадык подлому хану и забрать его с собой на тот свет. Наверное, Ориль уже ждет его. Или Мор? Глупцов, наверное, тоже забирает чернобородый властелин Мигии.
Будут ли его помнить среди олавичей? Вспомнит ли Брайанка, с которой даже не попрощался в последний раз? Может, за былые заслуги ему отдадут должное и вырежут из него идола для своего пантеона. Хм, размечтался. «Из камня его гимнастерка, из камня его сапоги. Стоит под горою Алеша, в Олавии русский солдат».
Так, прекратить панику… Ему нужно жить. Ведь сколько людей возлагают на него надежды. «Надежда, мой компас земной… Кто же это пел? Ленин? Вождь… Из какого же он племени?»
Из бредового полузабытья Алексея вывело ощущение, как его поднимают и взваливают поперек седла. Светало, когда отряд монгов двинулся в путь. Они быстро понеслись по степи, и эта тряска доставляла ужасные мучения Алексею. Он не мог видеть Сдемира, но надеялся, что тот всё еще без сознания.
Где-то к полудню тряска усилилась, монги погнали лошадей галопом. Сзади донеслись крики и улюлюканье. Алексей силился повернуть голову, чтобы посмотреть, что происходит, но тщетно.
В какой-то момент коня, на котором он лежал, резко осадили, и он со всего маху полетел на землю. Связанные конечности не давали возможности сгруппироваться и тело со всего маху врезалось в жесткую землю с чахлой травой. После этого Алексей опять вырубился.
Когда он снова разлепил глаза, то обнаружил, что лежит на мягком шерстяном одеяле. Пут на теле не было. А невдалеке… Ага! Невдалеке стоял Кудай и что-то втолковывал своему соплеменнику в отличительных знаках турчина, командующего туменом.
«Вот ты и попался, рыбий глаз…» Первым же движением, превозмогая боль в затекшем теле, Алексей попытался броситься к подлому предателю. Но деревянные ноги отказались слушаться, и он упал на колени и опять зарылся носом в землю. Его тут же подхватили и снова уложили на мягкое ложе.
Над Алексеем склонилась рожа Кудая с неожиданно трогательной улыбкой на свирепом лице.
— Досталось тебе. Еще чуть-чуть — и эти шакалы улизнули бы в болота. Зато теперь я полностью тебе верю. Вот твой меч. — Хан осторожно положил катану рядом с Алексеем.
За широченной спиной хана кто-то дико заорал.
— Ну, ты отлеживайся пока. В путь тронемся, когда немного оклемаешься. А у меня еще дела, — повел Кудай головой назад.
Алексей обессиленно лежал, не понимая, что происходит. И ничего не ответил хану. Да и в горле резало так, что сама мысль о том, что нужно что-нибудь произнести, вызывала приступы режущей боли в истерзанной гортани.
Он отвернулся на другую строну и некоторое время лежал так. До тех пор, пока по тени не почувствовал, что над ним снова кто-то наклонился. С мучительным стоном он вновь повернулся и увидел над собой веснушчатое лицо с оттопыренными ушами, распухшим носом и синяками под обоими заплывшими глазами. Явор с ободряющей улыбкой кивнул Алексею и оставил его отдыхать.
На ночь его напоили отваром какой-то травы, и Алексей до утра забылся тревожным сном, перемежеванным многообразными кошмарами.
А утром он хотя и с трудом, но смог подняться и даже прошелся немного по раскинутому вокруг походному лагерю монгов. Около сотни воинов, облаченных в халаты розового цвета, завтракали, сидя на корточках возле вчерашних кострищ.
— Ну что, раз ты уже ковыляешь, то и в седле удержишься. К вечеру выедем, — наблюдая за корявой походкой Алексея, произнес Кудай.
— Что произошло? — прохрипел Алексей.
— Твой воспитанник? — Хан повел головой в сторону стоящего неподалеку Явора. — Вот звереныш. Попытался увести лошадей у нашего дозора. Ранил при этом двоих воинов. К счастью для тебя, его не зарубили на месте. Сам не знаю, почему я его выслушал, а не приказал казнить. От него я и узнал, что на вас напали монги. Я еле втолковал ему, что мы с тобой — союзники. На месте схватки мы нашли одного олавича и шестерых монгов. Да, — уважительно произнес Кудай, — умеешь ты орудовать своим мечом. — Хан показал на катану. — Настигли мы их только невдалеке от болот. Двое оставшихся в живых не хотели разговаривать со мной. Пришлось прижечь им пятки головнями, чтобы были сговорчивее. Один помер, зато второй рассказал кое-что.
Лицо Кудая приобрело озабоченный вид.
— Не лгут ящеры. Правду сказали. Новый враг придет вскоре из-за этих бесовских болот. Враг могучий, хитрый и беспощадный.
Хан задумался на мгновение, покачав головой.
— Ко мне примкнули еще не все племена Степи. Эти, — хан кивнул куда-то влево, — эти из остатков центральной орды. Несколько дней назад к их стойбищу невдалеке от болот явились двое солнцеподобных людей. От этих златовласых исходит страх и сила. С ними также были несколько неведомых страшилищ. Эти люди назвали себя «обрии». Они пообещали найрам жизнь, женщин и скот, если они будут для них шпионить в степях. И еще златовласые приказали найрам послать отряд в указанное ими место степи, чтобы перехватить и привезти им живым одного человека. Как ты думаешь, кто этот человек? — Хан многозначительно щелкнул языком. — Теперь мы тут оставим дозоры — наблюдать за болотами. Так что скоро будем воевать. Вместе. А ты поправляйся побыстрее. Вот передам тебя под опеку Атай… Она и мертвого на ноги подымет, не то что легкораненого. — Массивные челюсти монга оскалились в ухмылку.
Алексей же в это время уже был занят своими мыслями.
«Выходит, Кудай не предатель. Хоть это радует. А что же всё-таки произошло? Зачем я понадобился этим… обриям? Как они могли узнать, где и в какое время мы будем проезжать? Есть всё-таки среди нас предатель или предатели…»
Невдалеке от земель олавичей их пути разошлись. Как ни зазывал Кудай Алексея к себе, тот отказался, сославшись на неотложные дела. На самом же деле он не хотел предаваться соблазну снова попасть в объятия Атай. Ничего, кроме телесных радостей, эта встреча бы не дала, только проблем прибавится. А самое главное — во время последней встречи с русоволосой девушкой из Степа он увидел в ее глазах живой огонек. И был уверен, что это он зажег этот свет в серых очах. Поэтому Алексей простился с ханом.
— Я приведу к тебе не меньше пятнадцати тысяч сабель. Пятнадцать туменов будут воевать вместе с вами, — пообещал хан. — И шкуры да жир начнут доставлять вам в ближайшее время.
— Спасибо за помощь. Теперь и тебе я обязан жизнью. — Алексей помассировал пальцами горло. — О'кей. Подтягивай постепенно свои тумены к границе. Будем учиться воевать вместе с олавичами.
Каждое слово давалось ему с большим трудом.
— Да поможет нам Джалаин! — бросил хан напоследок.
Назад Алексей возвращался на подаренном Кудаем жеребце золотистого окраса с белыми гривой и хвостом, быстром и выносливом, как и все кони монгов. Как его назвать, он еще не определился окончательно, но уже раздумывал над именем Соловушка.
«Хреновый из меня герой получается, — по пути вел Алексей беззвучный диалог сам с собой. — У настоящего героя должен быть один верный конь. А я вот уже свою вторую лошадь потерял. Малышка погибла, Черныш пропал в этой суматохе неизвестно где».
Поскольку Сдемир был серьезно ранен монгской стрелой, его оставили пока в дозорном лагере у болот. Алексей назад ехал с Явором.
— Ну что, Явор? Выходит, тебе я обязан своим спасением, — начал Алексей, когда они вдвоем с парнем подъезжали к лагерю воев у границы.
Явор засмущался и опустил голову.
— Я успел отклониться от стрелы. Но свалился с коня и сильно забился… плохо у меня еще получается правильно падать. Хорошо, что упал в кусты и монги меня не заметили либо посчитали мертвым. Всё было так быстро, что я не успел тебе на помощь. Тебя и Сдемира увезли. Я бежал по следу. Вечером подкрался к лагерю других монгов и попытался забрать коня. Но меня связали и привезли к этому большому хану.
— Я могу тобой гордиться. Ты поступил разумно. И товарищей выручил.
— Мне еще многому научиться предстоит, — скромно ответил на похвалу Явор.
«Да, с момента нашей встречи парнишка очень сильно повзрослел», — про себя отметил Алексей.
— Вот закончится война — невесту тебе подыщем. Живет у мастера Крафа девчонка одна. Урма ее зовут. Подрастете еще немного и, глядишь, придетесь друг другу по нраву? — подмигнул Алексей пареньку.
Явор покраснел и тихонько пробормотал себе под нос что-то насчет того, мол, из девчонок плохие друзья и соратники в бою. Алексей только улыбнулся.
Ему приходилось время от времени судорожно сглатывать; постоянно напоминало о себе пострадавшее горло. И пока они скакали по степи, Алексей, разрабатывая глотку, тихонько напевал:
Полководец с шеею короткой
Должен быть в любые времена.
Чтобы грудь почти от подбородка,
От затылка сразу чтоб спина.
На короткой незаметной шее
Голове удобнее сидеть.
И душить значительно труднее,
И арканом не за что задеть.
Шалашей в лагере становилось всё больше и больше. Ратибор знал свое дело и кругом царил порядок — одни упражнялись в стрельбе из арбалетов, другие фехтовали, некоторые отдыхали после ночных маневров.
В стане воев как раз находился князь. Алексей вкратце рассказал Родаку о последних событиях.
— Князь, мы будем делать новое оружие. Но есть одно условие. После нашей победы мы его уничтожим.
Родак удивленно поднял брови.
— Зачем? Ведь мы тогда могли бы…
На лице главы Олавии сразу же отразились все мысли и было видно, что бы он мог.
— Князь, это не обсуждается, — покачал головой Алексей. — Оружие будет изготовляться только на таких условиях. Ты человек разумный, и я верю, что ты меня поймешь. И послушаешь.
Недовольство зажглось в глазах Родака. Он что-то взвесил про себя, а потом выдавил:
— Возможно.
— «Возможно» не подходит. Однозначно. Ты же помнишь, что оружие, созданное с моей помощью, помогло остановить вторжение ящеров. Новое оружие будет гораздо более разрушительным. Но я не буду его делать до тех пор, пока не удостоверюсь, что оно будет уничтожено после этой войны. Пойми, князь, сколько от тебя сейчас зависит. Ни много ни мало, а будущее всей Самьнавии.
Князь кивнул:
— Ну хорошо.
— Это подходит.
А про себя Алексей мимоходом подумал, что в случае успешного отражения кровожадных полчищ златовласых людей князь Родак, если решит, что это необходимо для блага Олавии, вполне может нарушить данное слово. И он вряд ли чем сможет помешать князю. Но эта возможная проблема будущего была очень мизерной по сравнению с насущными проблемами. Еще неизвестно, создадут ли они боеспособные пушки и выстоят ли против захватчиков.
— Значит, пока всё идет по плану. Князь, ты поднажми там на браннов. Как тут этот Торн?
Вместо князя ответил Ратибор:
— Был у ящеров. Разговаривал с царицей. Смотрит на подготовку нашей армии. Обещает содействовать.
— Хорошо, хоть обещает. Ратибор, скоро прибудут тумены Кудая. Начинаем учиться взаимодействовать с их конницей.
— Сейчас мы отрабатываем стрельбу арбалетчиков из-за спин копейщиков. Конница пойдет на флангах.
— А что ящеры?
— У них всё тихо.
— А почему тихо? Ты пробуй их фалангу разместить в ударный кулак по центру. Арбалетчики же могут укрыться за их щитами. К тому же кхады уже воевали с теми тварями и нам нужно использовать их опыт. Я пока буду в Тураче. Мы с Мастером готовим новое оружие.
— То, которое будет греметь? — спросил Ратибор, вспомнив грохот взрыва в горах.
— Да. Надеюсь, что скоро загремит и здесь.
* * *
В Тураче под руководством Мастера уже завершали сооружать печи для плавки железа и бронзы. Сам Краф да несколько его помощников поспевали повсюду, подгоняя рабочих.
Видя, что всё под контролем и Мастеру сейчас лучше не мешать, Алексей начал разбирать свои записи, которые сделал со слов Кх-х-ха. Просматривая свои заметки, он подумал, что пушки могут здорово помочь, но… Но как быть с летающими тварями? Нельзя повторять ошибки прошлого. Сколько воинов погибло в сражении с кхадами из-за того, что они не предусмотрели появления вивернов на поле битвы. Нужно учиться на ошибках, тем более на таких кровавых. Поразмыслив над этим вопросом до конца дня, он нашел Замяту и попросил его собрать в селении нескольких мастеровых, спецов по дереву и коже. На это ушел еще один день.
— Ну что, летать хотите? — с ходу огорошил он мастеровых вопросом.
Не услышав ответа от недоуменно переглядывающихся умельцев, Алексей продолжил:
— Не буду напоминать, что у нас скоро снова будут незваные гости и нам надо готовиться оказать им достойный прием. У наших новых врагов есть летающие твари, и хорошо, что мы об этом знаем заранее. А что есть у нас? У нас — только пара-тройка сотен кхадских вивернов. Этого мало, чтобы прикрыть головы наших воинов от атак с воздуха. Так что, товарищи мастаки, нам нужно сделать… такие штуки… назовем их «воздушные шары». Они должны летать и поднимать в воздух наших воинов.
По глазах олавичей-ремесленников Алексей видел, что он несет, с их точки зрения, полный бред, и такого просто не может быть. «Может. И будет! Мы это сделаем», — для себя уже решил Алексей. Теперь предстояло убедить в этом олавичей. На деле.
На деле же всё оказалось не так просто и первые опыты оказались неудачными. Легкое полотно из ткани, которую Алексей выбрал для изготовления оболочки шара, довольно быстро пропускало нагретый воздух. Сообща поразмыслив, эту проблему они решили, пропитав ткань «лаком», смолянистой жидкостью. Потом оказалось, что нагретый воздух быстро остывает и рабочие модели летательных аппаратов не держатся в воздухе более двух часов. Алексей полдня просидел в раздумьях, тихонько чертыхаясь про себя, потом попросил доставить ему железные заготовки и деревянные бочки.
Еще целый день полностью ушел на добывание серной кислоты, благо сера была в наличии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Алексей не считал, скольких он убил или покалечил. Двоих, троих? Или, может быть, пять или шесть? И вот он в очередной раз вонзил меч в раскрывшееся тело, пробив легкий кожаный доспех монга. Кочевник начал оседать вниз, рефлекторно схватившись руками за лезвие катаны, и Алексей не смог быстро выдернуть меч назад. Удар саблей плашмя сзади по голове застал его врасплох. Последней картиной в меркнувшем сознании были стекленеющие глаза монга напротив, у которого катана застряла в груди…
…В себя он пришел от ночной прохлады. Но жутко не хотелось открывать глаза, а в голове трещало и шумело так, словно по ней изо всех сил лупили молотком. Хоть за последние полгода с ним довольно часто случалось подобное, Алексей никак не мог к этому привыкнуть. К тому же сейчас тело ломило так, будто его сложили и засунули в яму метр на метр. Эти болезненные ощущения были вызваны тем, что на горло давила удавка, которая через спину была привязана к согнутым в коленях ногам. И руки были скручены за спиной.
Рядом кто-то испустил стон. Алексей через силу заставил себя открыть глаза, сразу поморгав немного, чтобы восстановить зрение. В сумеречном свете луны и малых ночных светил он различил рядом человека, связанного таким же образом. Вглядевшись повнимательнее, Алексей узнал Сдемира.
Он попробовал перевернуться на спину. После нескольких мучительных попыток это ему удалось, но петля продолжала давить на горло, как только он немного напрягал ноги. Всё тело жутко ломило, и приходилось напрягать все силы, чтобы снова не отрубиться. Алексей осмотрелся вокруг и заметил костер неподалеку.
Возле костра сидели кружком пять силуэтов, явно принадлежащих монгам. Алексей попытался ослабить путы, но петля всё больше врезалась в горло. Положение было сложным (о том, что оно было безвыходным, думать не хотелось, ведь живой пока) и теперь только оставалось ждать развития событий.
Как ни странно, но страха не было. Была лишь досада. На самого себя, на свою беспечность. Расслабился, поверил, а гребаный Кудай-хан вот как поступил. Почему же его приспешники оставили Алексея в живых? Может, выкуп какой хочет? Или помучить, потерзать да поиздеваться…
«Да, а что же с Явором? Погиб парнишка, наверное. Жаль хлопца». — От бессилия Алексей заскрежетал зубами. Вот бы его доставили к тварюге Кудаю и развязали путы. Уж на один бросок к этому уроду у него хватило бы сил, и даже мощная жилистая шея не защитила бы горло предателя от пальцев Алексея. Он бы успел вырвать кадык подлому хану и забрать его с собой на тот свет. Наверное, Ориль уже ждет его. Или Мор? Глупцов, наверное, тоже забирает чернобородый властелин Мигии.
Будут ли его помнить среди олавичей? Вспомнит ли Брайанка, с которой даже не попрощался в последний раз? Может, за былые заслуги ему отдадут должное и вырежут из него идола для своего пантеона. Хм, размечтался. «Из камня его гимнастерка, из камня его сапоги. Стоит под горою Алеша, в Олавии русский солдат».
Так, прекратить панику… Ему нужно жить. Ведь сколько людей возлагают на него надежды. «Надежда, мой компас земной… Кто же это пел? Ленин? Вождь… Из какого же он племени?»
Из бредового полузабытья Алексея вывело ощущение, как его поднимают и взваливают поперек седла. Светало, когда отряд монгов двинулся в путь. Они быстро понеслись по степи, и эта тряска доставляла ужасные мучения Алексею. Он не мог видеть Сдемира, но надеялся, что тот всё еще без сознания.
Где-то к полудню тряска усилилась, монги погнали лошадей галопом. Сзади донеслись крики и улюлюканье. Алексей силился повернуть голову, чтобы посмотреть, что происходит, но тщетно.
В какой-то момент коня, на котором он лежал, резко осадили, и он со всего маху полетел на землю. Связанные конечности не давали возможности сгруппироваться и тело со всего маху врезалось в жесткую землю с чахлой травой. После этого Алексей опять вырубился.
Когда он снова разлепил глаза, то обнаружил, что лежит на мягком шерстяном одеяле. Пут на теле не было. А невдалеке… Ага! Невдалеке стоял Кудай и что-то втолковывал своему соплеменнику в отличительных знаках турчина, командующего туменом.
«Вот ты и попался, рыбий глаз…» Первым же движением, превозмогая боль в затекшем теле, Алексей попытался броситься к подлому предателю. Но деревянные ноги отказались слушаться, и он упал на колени и опять зарылся носом в землю. Его тут же подхватили и снова уложили на мягкое ложе.
Над Алексеем склонилась рожа Кудая с неожиданно трогательной улыбкой на свирепом лице.
— Досталось тебе. Еще чуть-чуть — и эти шакалы улизнули бы в болота. Зато теперь я полностью тебе верю. Вот твой меч. — Хан осторожно положил катану рядом с Алексеем.
За широченной спиной хана кто-то дико заорал.
— Ну, ты отлеживайся пока. В путь тронемся, когда немного оклемаешься. А у меня еще дела, — повел Кудай головой назад.
Алексей обессиленно лежал, не понимая, что происходит. И ничего не ответил хану. Да и в горле резало так, что сама мысль о том, что нужно что-нибудь произнести, вызывала приступы режущей боли в истерзанной гортани.
Он отвернулся на другую строну и некоторое время лежал так. До тех пор, пока по тени не почувствовал, что над ним снова кто-то наклонился. С мучительным стоном он вновь повернулся и увидел над собой веснушчатое лицо с оттопыренными ушами, распухшим носом и синяками под обоими заплывшими глазами. Явор с ободряющей улыбкой кивнул Алексею и оставил его отдыхать.
На ночь его напоили отваром какой-то травы, и Алексей до утра забылся тревожным сном, перемежеванным многообразными кошмарами.
А утром он хотя и с трудом, но смог подняться и даже прошелся немного по раскинутому вокруг походному лагерю монгов. Около сотни воинов, облаченных в халаты розового цвета, завтракали, сидя на корточках возле вчерашних кострищ.
— Ну что, раз ты уже ковыляешь, то и в седле удержишься. К вечеру выедем, — наблюдая за корявой походкой Алексея, произнес Кудай.
— Что произошло? — прохрипел Алексей.
— Твой воспитанник? — Хан повел головой в сторону стоящего неподалеку Явора. — Вот звереныш. Попытался увести лошадей у нашего дозора. Ранил при этом двоих воинов. К счастью для тебя, его не зарубили на месте. Сам не знаю, почему я его выслушал, а не приказал казнить. От него я и узнал, что на вас напали монги. Я еле втолковал ему, что мы с тобой — союзники. На месте схватки мы нашли одного олавича и шестерых монгов. Да, — уважительно произнес Кудай, — умеешь ты орудовать своим мечом. — Хан показал на катану. — Настигли мы их только невдалеке от болот. Двое оставшихся в живых не хотели разговаривать со мной. Пришлось прижечь им пятки головнями, чтобы были сговорчивее. Один помер, зато второй рассказал кое-что.
Лицо Кудая приобрело озабоченный вид.
— Не лгут ящеры. Правду сказали. Новый враг придет вскоре из-за этих бесовских болот. Враг могучий, хитрый и беспощадный.
Хан задумался на мгновение, покачав головой.
— Ко мне примкнули еще не все племена Степи. Эти, — хан кивнул куда-то влево, — эти из остатков центральной орды. Несколько дней назад к их стойбищу невдалеке от болот явились двое солнцеподобных людей. От этих златовласых исходит страх и сила. С ними также были несколько неведомых страшилищ. Эти люди назвали себя «обрии». Они пообещали найрам жизнь, женщин и скот, если они будут для них шпионить в степях. И еще златовласые приказали найрам послать отряд в указанное ими место степи, чтобы перехватить и привезти им живым одного человека. Как ты думаешь, кто этот человек? — Хан многозначительно щелкнул языком. — Теперь мы тут оставим дозоры — наблюдать за болотами. Так что скоро будем воевать. Вместе. А ты поправляйся побыстрее. Вот передам тебя под опеку Атай… Она и мертвого на ноги подымет, не то что легкораненого. — Массивные челюсти монга оскалились в ухмылку.
Алексей же в это время уже был занят своими мыслями.
«Выходит, Кудай не предатель. Хоть это радует. А что же всё-таки произошло? Зачем я понадобился этим… обриям? Как они могли узнать, где и в какое время мы будем проезжать? Есть всё-таки среди нас предатель или предатели…»
Невдалеке от земель олавичей их пути разошлись. Как ни зазывал Кудай Алексея к себе, тот отказался, сославшись на неотложные дела. На самом же деле он не хотел предаваться соблазну снова попасть в объятия Атай. Ничего, кроме телесных радостей, эта встреча бы не дала, только проблем прибавится. А самое главное — во время последней встречи с русоволосой девушкой из Степа он увидел в ее глазах живой огонек. И был уверен, что это он зажег этот свет в серых очах. Поэтому Алексей простился с ханом.
— Я приведу к тебе не меньше пятнадцати тысяч сабель. Пятнадцать туменов будут воевать вместе с вами, — пообещал хан. — И шкуры да жир начнут доставлять вам в ближайшее время.
— Спасибо за помощь. Теперь и тебе я обязан жизнью. — Алексей помассировал пальцами горло. — О'кей. Подтягивай постепенно свои тумены к границе. Будем учиться воевать вместе с олавичами.
Каждое слово давалось ему с большим трудом.
— Да поможет нам Джалаин! — бросил хан напоследок.
Назад Алексей возвращался на подаренном Кудаем жеребце золотистого окраса с белыми гривой и хвостом, быстром и выносливом, как и все кони монгов. Как его назвать, он еще не определился окончательно, но уже раздумывал над именем Соловушка.
«Хреновый из меня герой получается, — по пути вел Алексей беззвучный диалог сам с собой. — У настоящего героя должен быть один верный конь. А я вот уже свою вторую лошадь потерял. Малышка погибла, Черныш пропал в этой суматохе неизвестно где».
Поскольку Сдемир был серьезно ранен монгской стрелой, его оставили пока в дозорном лагере у болот. Алексей назад ехал с Явором.
— Ну что, Явор? Выходит, тебе я обязан своим спасением, — начал Алексей, когда они вдвоем с парнем подъезжали к лагерю воев у границы.
Явор засмущался и опустил голову.
— Я успел отклониться от стрелы. Но свалился с коня и сильно забился… плохо у меня еще получается правильно падать. Хорошо, что упал в кусты и монги меня не заметили либо посчитали мертвым. Всё было так быстро, что я не успел тебе на помощь. Тебя и Сдемира увезли. Я бежал по следу. Вечером подкрался к лагерю других монгов и попытался забрать коня. Но меня связали и привезли к этому большому хану.
— Я могу тобой гордиться. Ты поступил разумно. И товарищей выручил.
— Мне еще многому научиться предстоит, — скромно ответил на похвалу Явор.
«Да, с момента нашей встречи парнишка очень сильно повзрослел», — про себя отметил Алексей.
— Вот закончится война — невесту тебе подыщем. Живет у мастера Крафа девчонка одна. Урма ее зовут. Подрастете еще немного и, глядишь, придетесь друг другу по нраву? — подмигнул Алексей пареньку.
Явор покраснел и тихонько пробормотал себе под нос что-то насчет того, мол, из девчонок плохие друзья и соратники в бою. Алексей только улыбнулся.
Ему приходилось время от времени судорожно сглатывать; постоянно напоминало о себе пострадавшее горло. И пока они скакали по степи, Алексей, разрабатывая глотку, тихонько напевал:
Полководец с шеею короткой
Должен быть в любые времена.
Чтобы грудь почти от подбородка,
От затылка сразу чтоб спина.
На короткой незаметной шее
Голове удобнее сидеть.
И душить значительно труднее,
И арканом не за что задеть.
Шалашей в лагере становилось всё больше и больше. Ратибор знал свое дело и кругом царил порядок — одни упражнялись в стрельбе из арбалетов, другие фехтовали, некоторые отдыхали после ночных маневров.
В стане воев как раз находился князь. Алексей вкратце рассказал Родаку о последних событиях.
— Князь, мы будем делать новое оружие. Но есть одно условие. После нашей победы мы его уничтожим.
Родак удивленно поднял брови.
— Зачем? Ведь мы тогда могли бы…
На лице главы Олавии сразу же отразились все мысли и было видно, что бы он мог.
— Князь, это не обсуждается, — покачал головой Алексей. — Оружие будет изготовляться только на таких условиях. Ты человек разумный, и я верю, что ты меня поймешь. И послушаешь.
Недовольство зажглось в глазах Родака. Он что-то взвесил про себя, а потом выдавил:
— Возможно.
— «Возможно» не подходит. Однозначно. Ты же помнишь, что оружие, созданное с моей помощью, помогло остановить вторжение ящеров. Новое оружие будет гораздо более разрушительным. Но я не буду его делать до тех пор, пока не удостоверюсь, что оно будет уничтожено после этой войны. Пойми, князь, сколько от тебя сейчас зависит. Ни много ни мало, а будущее всей Самьнавии.
Князь кивнул:
— Ну хорошо.
— Это подходит.
А про себя Алексей мимоходом подумал, что в случае успешного отражения кровожадных полчищ златовласых людей князь Родак, если решит, что это необходимо для блага Олавии, вполне может нарушить данное слово. И он вряд ли чем сможет помешать князю. Но эта возможная проблема будущего была очень мизерной по сравнению с насущными проблемами. Еще неизвестно, создадут ли они боеспособные пушки и выстоят ли против захватчиков.
— Значит, пока всё идет по плану. Князь, ты поднажми там на браннов. Как тут этот Торн?
Вместо князя ответил Ратибор:
— Был у ящеров. Разговаривал с царицей. Смотрит на подготовку нашей армии. Обещает содействовать.
— Хорошо, хоть обещает. Ратибор, скоро прибудут тумены Кудая. Начинаем учиться взаимодействовать с их конницей.
— Сейчас мы отрабатываем стрельбу арбалетчиков из-за спин копейщиков. Конница пойдет на флангах.
— А что ящеры?
— У них всё тихо.
— А почему тихо? Ты пробуй их фалангу разместить в ударный кулак по центру. Арбалетчики же могут укрыться за их щитами. К тому же кхады уже воевали с теми тварями и нам нужно использовать их опыт. Я пока буду в Тураче. Мы с Мастером готовим новое оружие.
— То, которое будет греметь? — спросил Ратибор, вспомнив грохот взрыва в горах.
— Да. Надеюсь, что скоро загремит и здесь.
* * *
В Тураче под руководством Мастера уже завершали сооружать печи для плавки железа и бронзы. Сам Краф да несколько его помощников поспевали повсюду, подгоняя рабочих.
Видя, что всё под контролем и Мастеру сейчас лучше не мешать, Алексей начал разбирать свои записи, которые сделал со слов Кх-х-ха. Просматривая свои заметки, он подумал, что пушки могут здорово помочь, но… Но как быть с летающими тварями? Нельзя повторять ошибки прошлого. Сколько воинов погибло в сражении с кхадами из-за того, что они не предусмотрели появления вивернов на поле битвы. Нужно учиться на ошибках, тем более на таких кровавых. Поразмыслив над этим вопросом до конца дня, он нашел Замяту и попросил его собрать в селении нескольких мастеровых, спецов по дереву и коже. На это ушел еще один день.
— Ну что, летать хотите? — с ходу огорошил он мастеровых вопросом.
Не услышав ответа от недоуменно переглядывающихся умельцев, Алексей продолжил:
— Не буду напоминать, что у нас скоро снова будут незваные гости и нам надо готовиться оказать им достойный прием. У наших новых врагов есть летающие твари, и хорошо, что мы об этом знаем заранее. А что есть у нас? У нас — только пара-тройка сотен кхадских вивернов. Этого мало, чтобы прикрыть головы наших воинов от атак с воздуха. Так что, товарищи мастаки, нам нужно сделать… такие штуки… назовем их «воздушные шары». Они должны летать и поднимать в воздух наших воинов.
По глазах олавичей-ремесленников Алексей видел, что он несет, с их точки зрения, полный бред, и такого просто не может быть. «Может. И будет! Мы это сделаем», — для себя уже решил Алексей. Теперь предстояло убедить в этом олавичей. На деле.
На деле же всё оказалось не так просто и первые опыты оказались неудачными. Легкое полотно из ткани, которую Алексей выбрал для изготовления оболочки шара, довольно быстро пропускало нагретый воздух. Сообща поразмыслив, эту проблему они решили, пропитав ткань «лаком», смолянистой жидкостью. Потом оказалось, что нагретый воздух быстро остывает и рабочие модели летательных аппаратов не держатся в воздухе более двух часов. Алексей полдня просидел в раздумьях, тихонько чертыхаясь про себя, потом попросил доставить ему железные заготовки и деревянные бочки.
Еще целый день полностью ушел на добывание серной кислоты, благо сера была в наличии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40