– Я так счастлива, – сказала она.Когда они проходили мимо вазона с розами, который поставил здесь ее прапрапрадед, каждая роза вошла в ее сердце. Стоило им миновать пекарню, где в тени остывали плетеные булки, она превратилась в кусочек этой булки. Точно так же, когда они проходили мимо лавки с игрушками, Лилит ощутила себя куклой с яркими глазами, которая лежит на коленях у ребенка, строящего свою вселенную.Затем они вернулись к фонтану. На востоке уже поднялась вечерняя алая заря, а поля сбросили с себя полуденную жару.– В моем сне, – сказала она, – я была чудовищем.Он засмеялся и плеснул в нее водой из фонтана.– Ты никогда не будешь чудовищем. Ты вспоминаешь чей-то чужой сон.– Я – чудовище.Когда вокруг них тихо собрались все жители: женщины в передниках, мужчины, пришедшие с поля, дети в ярких одеждах, они поцеловались. Тихо-тихо, зазвучала брачная песня без слов, а кольцо людей вокруг становилось все теснее. Лилит, которая стала розами и хлебом, теперь дарила юноше наслаждение в поцелуе.Позже, когда они сидели за столом и их разделяла горящая свеча, ее муж, ломая хлеб, спросил:– И о чем же был твой сон? Какой секрет таят в себе цветущие сливовые деревья?– Это был всего лишь сон.– Ты скучаешь по нему?– Он прошел, и с ним покончено. Настало время забыть.И они снова поцеловались, Лилит сдалась его поцелуям, а потом они лежали у горящего очага, прижавшись Друг к другу, на шерстяном ковре, который ей дали в приданое. Они были вместе, и невинный мальчик продемонстрировал невинной девочке все свои знания о наслаждении.Позже, гораздо позже, когда он лежал и тихо спал, на огонь в очаге упала тень. У Лилит от удивления перехватило дыхание, когда она обнаружила, что рядом стоит учитель мальчиков и смотрит на нее печальными глазами.– Я пришел сказать тебе, что девочка, которую ты носишь под сердцем, пойдет по твоим стопам и так же заснет под цветущими сливовыми деревьями.– Я еще не вынашиваю ребенка.В глазах учителя мелькнули веселые искорки, и Лилит поняла, что его слова правдивы. Она уже несколько часов носит в себе новую жизнь, с того самого момента, как началась ее жизнь в браке.– Это получилось с первого раза?Он молча кивнул.На какое-то мгновение Лилит заглянула в глубину его невероятных глаз, и ее сердце чуть не разорвалось на части, потому что в них она увидела имя и прошлое своего ребенка. Лилит громко всхлипнула, но он обнял ее, желая успокоить.– Я никогда не смогу полюбить ее!– Ты будешь любить ее. Ты будешь заботиться о ней и защищать ее.– Я не хочу ее! Мне не нужно это... создание.– Лео тяжело боролась и много ради меня выстрадала. Она провела целую жизнь без любви. Лилит, она так много может сделать для тебя...– Пожалуйста, отдай ее кому-нибудь другому.– Все небесные колокола звонят, – прошептал он. – Разве ты их не слышишь?И действительно, где-то очень высоко звонил не один колокол на их башне, а очень много.– О, учитель, учитель, я причиняла зло. Я поступала с ними так ужасно. Пожалуйста, как я смогу когда-нибудь простить себе это? И как после этого я смогу любить этого ребенка?– Я не учитель, – сказал он. – Я всего лишь подмастерье ткача. Разве ты не помнишь, как я пришел в вашу деревню со своими тканями?– Ты великий учитель, помоги мне. Ты должен это сделать, потому что я не могу вынести то, что помню, смириться с тем, кем я была!– А если я скажу, что ты оставила после себя пару, которая даст земле новое поколение людей?– Я тебя не понимаю.– Тогда я открою тебе секрет врага: это напряжение борьбы делает нас сильными, а победа придает жизни сладость; именно поэтому я всегда говорю тем, кто ко мне обращается, что надо любить своих врагов. Ты была их врагом, дитя мое. Ты дала им силу – ты и те создания, которые ты породила.– Я породила?– В твоем сне мы их породили, ты и я. Мы наполнили ими мир людей, и, когда люди обнаружили их, они нашли себя.– Я просто хочу забыть обо всем, – Лилит покачала головой.Он поцеловал ее в лоб.– Тогда помни только то, что ты очень хорошо справилась со своей работой.Яркий свет словно большая волна накатился на саднящую и рваную рану в ее памяти и сделал ее чистой, как морская пена, а поцелуй усыпил ее, убаюкал, как ребенка.Он накрыл ее, лежавшую рядом со своим мужем, шерстяным одеялом. Никто не видел, как он пошел по Пшеничной дороге – за пирамиду, на край мира. Пока все спали, он пересек мост поднявшейся луны, а затем пошел по звездной тропинке между мирами, по которой ступают дети вечности, когда отправляются пробуждать миры.Наконец-то Лилит спала сном, который казался наступающей вечностью, теплым и благословенным сном невесты в брачной постели. В нем слышались затихающие голоса Египта, Рима, Америки, Яна, Бекки, Пола, треск факелов, шепот океана, тявканье шакалов... Все эти странные, невероятные голоса звучали все глуше и глуше, отдаваясь эхом, и в конце концов исчезли.Покрывала ночи тихо и быстро скользили по земле, благословляя всех, кто отдыхал в здоровом сне. ЭпилогПоцелуй Дом находился в старой части Каира, его построили, может быть, тысячу лет назад. С улицы он совершенно не бросался в глаза, но древние стены скрывали настоящее чудо. Возможно, его жизнь началась в качестве римской praetoria – аккуратной придорожной гостиницы, предназначенной для императора, построенной в те времена, когда это место было еще просто обочиной дороги, ведущей в Гелиополис.Карасы владели домом еще со дней мамелюков, и многие воины облачались среди этих стен в доспехи и отправлялись завоевывать мир. Но Яна Уорда больше интересовала не история семьи Карасов, а третья дочка Аделя Караса – Хамида. Впервые он увидел Хамиду за решетчатым окошком в тот день, когда сюда привезли из больницы отца Яна. В сердце Пола были заменены почти все сосуды. Это сделал доктор Радван Фарай, низенький мужчина с аккуратной бородкой и большим набором древних шуток, которые он рассказывал на ломаном английском.Отец Яна чуть было не умер, но теперь очень быстро поправлялся. Если бы не забота его товарищей, он так бы и остался среди руин лабиринта вампиров под Гизой, где его нашли бы разве что археологи и затем объявили бы его останки археологическим чудом.Сейчас Ян ждал Хамиду у фонтана в первом, самом большом саду Карасов. Он сидел на краю чаши и наблюдал за ленивыми движениями карпов, плававших в чистой прохладной воде, которая струилась из лепестков стоящего в центре медного цветка. Фонтан украшали узоры, изображавшие лилии. Но еще больше цветов виднелось среди ветвей росшей неподалеку сливы.Ян опустил пальцы в воду, позволяя карпам подплывать и покусывать их. В отдалении, внутри дома, пела его мать. Он впервые в жизни слышал, как она поет. Ян знал, что с ее плеч свалилась огромная тяжесть, когда она убедилась, что ему не нужна для питания человеческая кровь. Не то чтобы он этого не хотел, просто этого с ним не произойдет никогда.И все же Ян не сомневался, что чувство, которое он ощутил внутри себя; как будто он на краткое мгновение стал Богом, станет преследовать его до конца дней. Однако его уважение к жизни было сильнее.Звякнули колокольчики, сообщавшие о том, что открылась наружная дверь дома. Ян поднял взгляд. Хамида прошла вдоль длинной колоннады и спустилась в сад. До встречи с ней он и не представлял, что такое невинность, не подозревал, какими чистыми могут быть девичьи глаза. Его притягивала к ней какая-то великая сила, превосходившая и влечение к Лео, и гипнотизирующую власть Лилит.Увидев его, Хамида рассмеялась, затем, сняв темные очки, села рядом. Оливковая кожа, большие темные глаза, прекрасные черные волосы, аккуратно подстриженные и уложенные... Принадлежа к коптской национальности, она не искала мудрости в Сунне, Сунна пророка Мухаммада, изложенная в форме хадисов (рассказов) в нескольких сборниках.

не носила мусульманскую чадру; никто в их доме не искал дороги к пророку.– Знаешь, что мне показалось смешным? – спросила она.Ян покачал головой.– Я подумала, что ты просидишь здесь всю жизнь. С этим фонтаном связана одна легенда.– Наверное, про весь дом можно рассказать не одну легенду.– Но эта легенда особенная.Когда Хамида смотрела на нею своими чудесными глазами, он больше ничего не видел и не слышал, и, может быть, к лучшему, потому что он не заметил, что со второго этажа за ними пристально наблюдают родители, стремящиеся понять, что происходит: зарождение большой любви или всего лишь мимолетного увлечения.– Когда-то здесь жил молодой человек...– Твой знакомый?У нее не было братьев.Хамида снова рассмеялась.– Ян, это происходило по крайней мере пару тысяч лет назад. В общем, он ждал возвращения своей любимой. Она обещала ему, что ее не будет всего лишь час. Прошел назначенный срок, а ее все нет. Прошел второй час – девушки нет. Но он же обещал ее дождаться! Юноша просидел здесь весь день и всю ночь, а потом еще много дней и ночей, именно на этом месте, где ты сейчас сидишь, и никто не мог увести его отсюда. Легенда рассказывает о том, что он просидел здесь не недели, не месяцы и даже не годы – он просидел здесь тысячи и тысячи лет, вот так же, как ты, окуная пальцы в фонтан.– Различие в том, что я сижу здесь всего лишь полчаса.– Это же Египет, Ян. Время здесь течет совсем по-другому. Здесь за каждым углом скрывается вечность.Он взглянул на девушку. Как ему нравился звук ее голоса! Ян знал, что во всем виновата кровь – кровь Карасов и Уордов... В них обоих живет Лилит. Но он никогда не будет питаться кровью, а она останется в неведении, даже не подозревая о существовании вампиров. Ян хотел знать только одно: Хамида так же, как и он, могла разговаривать на многих языках, хорошо разбиралась в математике, физике и поэзии (правда, в отличие от него она знала еще и арабских, египетских и персидских поэтов). Их обоих интересовали тайны мироздания.– И что же случилось с этим молодым человеком?– Однажды, уже ближе к вечеру, вон там звякнул колокольчик. Юноша поднял взгляд – к тому времени у него уже не осталось никакой надежды – и увидел в дверях свою возлюбленную. Девушка была еще более красивой, чем он ее помнил; она подошла и села рядом с ним, вот сюда, где сейчас сижу я. И он спросил: «Где ты так долго была?» А она ответила: «Я просто была на речке, мыла волосы». Сначала он рассердился на нее, но потом простил... А когда он спрашивал, что же ее так надолго задержало, она иногда плакала, а иногда смеялась, но так ничего и не рассказала.– И это все? Вся легенда?– Она оказалась слишком египетской? Ну, тогда извини.Она откинула волосы, и в этот момент он понял, что женится на ней, что он уже принадлежит Хамиде.– И с тех пор, – продолжила она, – люди говорят, что эти любовники были в разлуке тысячи лет и не умерли, значит, они стали джиннами, или кем-то в этом роде. Когда юноша слышал об этом, то просто смеялся и говорил: «Нет, ошибаетесь, я прождал ее всего лишь час». Вот поэтому мы называем этот фонтан «Час».Ян уже давно потерял интерес к этой истории. Он взглянул в сторону сливового дерева и раскинувшейся под ним тени.– А как называется это дерево? Похоже, в Египте у всего есть свое имя.– О, оно держит свое имя в секрете.– Как дерево может что-либо держать в секрете?– Это же египетское дерево. Пойдем и спросим его – может быть, нам оно и ответит?Обхватив ее рукой за талию, он повел девушку к дереву... Или это ему просто показалось? А родители, конечно, решили, что они пошли туда целоваться. Вайлет знала, что она бы именно так и поступила. Адель взволнованно откашлялся.– Успокойся, – прошептала ему жена.Бекки сжала ее руку – доверительный жест материнской солидарности. Обе женщины уже прекрасно знали, что Ян и Хамида поженятся и это так же верно, как то, что два Нила стали одной рекой.– Что тут происходит? – спросил Пол.– На веранде накрыли кофе, – ответила Вайлет.– Ты же не звала нас пить кофе, – заметил по-арабски Адель.– Дорогой мой муж, мы пойдем на веранду пить кофе.Родители тихо удалились и сидели на веранде, смотря на проплывающие фелуки, туристов и мерцающие в вечернем солнце пирамиды.– Вы только посмотрите! – воскликнула Вайлет.Это произошло снова: на вершине самой великой пирамиды блеснул свет – ничего особенного, просто луч вечернего солнца.– Это какое-то отражение, – объяснил Пол, – оптический эффект.Вайлет только улыбнулась, склонившись над чашкой кофе.– В этой стране ни в чем нельзя быть уверенным, – со вздохом произнес Адель.А под сливовым деревом Хамида и Ян пытались подслушать секрет, но до них доносился только шорох игравшего среди цветов вечернего бриза.– Ян, что оно говорит?– Что я люблю тебя, Хамида.Они, переплетя пальцы, подошли ближе к дереву.– Мой папа сойдет с ума, если узнает, что молодой человек захотел меня поцеловать. Но я уже вполне взрослая.Он готов был делать это бесконечно, но она почти сразу же отстранилась.– Надо идти. Нас уже ждут на веранде.– Что же это за поцелуй?– Он был вечным.– Это три секунды-то – вечность?– Все поцелуи длятся вечность.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34