А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


OCR
«Пови Д. Клуб серийных убийц: роман»: Ред Фиш, Амфора; СПб.; 2005
ISBN 5-483-00090-0
Оригинал: Jeff Povey, “The Serial Killers Club”, 2005
Перевод: Дмитрий Соцкий
Аннотация
Я… собираюсь нанести визит всем серийным убийцам, которых смогу найти. Они будут предупреждены, что я слежу за ними. У меня в чемодане лежит пишущая машинка, и каждый месяц я посылаю отчеты в штаб-квартиру ФБР — просто чтобы они знали, что я все еще слежу за порядком в этой стране. Я был рожден для такой жизни.
Внимание! В городе орудует серийный убийца. Однако добропорядочные граждане могут спать спокойно — жертвами маньяка являются его «коллеги».
Скандально известный триллер Джеффа Пови — леденящая душу история, рассказанная от лица серийного убийцы, жертвами которого являются «коллеги по цеху».
Джефф ПОВИ
КЛУБ СЕРИЙНЫХ УБИЙЦ
Посвящается Элъфи и девочкам

Это художественное произведение. Все персонажи, события и диалоги, за исключением отдельных ссылок на общественных деятелей и различные виды продукции, являются вымышленными и не могут дискредитировать никаких живых или мертвых людей, а также продукты компаний.

On tue un homme, on est un assassin. On tue des millions d'hommes, on est conqurant.On les tue tous, on est un dieu.
Кто убивает человека, тот — убийца. Кто убивает миллионы людей, тот — победитель. Кто убивает всех, тот — Бог.
Жан Ростан (1894-1977) Размышления биолога, 1939

О таком человеке, как я, вам следует знать одну вещь: если уж я что-то вбил себе в голову — это навсегда, меня никакой силой не сдвинешь. Появляется у меня какая-то идея, мысль — или даже каприз — и я у оке вылетаю со старта, как грейхаунд. Обычно мне, чтобы завестись, требуется какая-то ерунда, мелочь, но на этот раз все было немножко иначе, не по заведенному порядку. Я хочу сказать, то, что я чуть не стал четвертой жертвой скиллера — это сокращение от серийного киллера, — стало в моей жизни чем-то вроде Богоявления. Это, кстати, не мое словечко, я его позаимствовал у федерального агента Кеннета Вэйда, мы с этим парнем вместе работали какое-то время. Скиллер, который пытался меня прикончить, — неудачник, который называл себя Внучок Барни, — по ошибке счел меня представителем той социальной категории, которая внушала ему отвращение. Я говорю «по ошибке», потому что не принадлежу и никогда не принадлежал к этой части человечества, ну, вы понимаете, к этим переутомленным мозглякам, которым всегда так и тянет кинуть четвертак. И как он ухитрился меня с ними перепутать — представления не имею. В любом случае, скажем прямо, я ему быстренько указал на его ошибку. Я ведь в доках работал, грузы таскал, и мускулы у меня такие, что мало не покажется, — так что я попросту врезал этому одичавшему Внучку и вдруг понял, что я его вроде бы прикончил. Я иногда сам своей силы не знаю. И вот сижу я, значит, с телом этого скиллера у ног, и думаю, какого оке черта мне теперь делать.
Теперь-то я, конечно, всех подробностей не помню — да ведь и было это четыре года назад, — но точно знаю, что денег у меня в то время было не так чтоб уж очень, и казалось, что будет только справедливо, если я пошарю у этого Внучка в бумажнике и посмотрю, не найдется ли там мелочи, чтобы заплатить за комнату, где переночевать, и за обед со скидкой в KFC. И нашел я в этом бумажнике, не считая нескольких жалких долларов, газетные вырезки с описанием карьеры этого самого скиллера. Похоже было, что ему здорово нравилось внимание, которое он к себе привлекал своими убийственными развлечениями, потому что каждая вырезка была аккуратно сложена и засунута в прозрачный пластиковый футлярчик для кредиток, чтобы он в любой момент мог открыть бумажник и почитать про себя. Еще я нашел фото его призового кролика, и, надо сказать, меня тронуло, что какой-то убивец покупал в супермаркете морковку для своего любимого длинноухого. Из-за этого кролика я и влез в дешевую квартирку Внучка, уж больно мне не понравилась мысль о том, как он сидит в своей клетке и помирает с голоду. По дороге я еще ему свежих овощей купил. Правда, когда я наконец открыл клетку, где Внучок держал кролика, и собрался его погладить, оказалось, что он твердый, как доска, и наверняка уже много месяцев. Не мог я оставить несчастную тварь валяться там, так что я подождал, пока стемнеет, а потом вышел на воздух с дохлым кроликом в черном кожаном портфеле Внучка. Я вырыл неглубокую могилу, открыл портфель и вытряхнул кролика; он так окоченел, что даже отскочил от земли после удара — прямо подпрыгнул как настоящий кролик. Сейчас я думаю, что это был довольно странный поступок, но все равно никто — ни человек, ни животное — не должен умирать запертым в клетке. Когда придет мое время, я выйду в море, и пусть меня там заберет Нептун.
Мне понравился кожаный портфель, и я решил оставить его себе. Сняв комнатку в дешевом мотеле и выяснив, что спать все равно невозможно, потому что соседние номера занимали проститутки, я встал и открыл портфель. Я сунул туда дохлого кролика не глядя и вполне резонно заинтересовался нет ли там чего ценного. Должен добавить, что был у меня и еще один мотив. Я был заинтригован. Мне хотелось побольше узнать о безумном мире современного серийного убийцы, но там не было ничего интересного, кроме вырезки из раздела местной газеты «Клуб одиноких сердец». Заметка была обведена жирной линией и адресована В. Б.:
«Мы знаем, что ты там, так почему бы тебе не уйти с мороза и не разделить с нами пирог? Твой Эррол Флинн».
Я представления не имел, что все это означает, и даже несколько дней спустя никак не мог выбросить эту заметку из головы. Мне нужно было узнать, почему этот самый Эррол Флинн решил написать серийному убийце — и жив ли он еще? Я просматривал газеты, но от Эррола больше никаких сообщений не было. И поскольку я уже несколько лет мотался по докам Америки и в тот момент был одиноким, безработным и немного тосковал по человеческому общению, по-моему, вполне естественно, что этот дружеский жест меня притягивал. У Внучка где-то был союзник, и вполне возможно, что этот человек может стать другом и мне. Я решил, что остается только одно. Я пошел в ближайшую библиотеку, взял там подшивку всех вечерних выпусков и начал просматривать колонку личных сообщений, чтобы узнать, ответил ли В. Б. Но от него не было ни слова. Сердце мое забилось сильнее — я до сих пор помню это очень отчетливо, — я и ахнуть не успел, как уже строчил в газету ответ от имени В. Б.:
«Эррол, я предпочел бы датский. Паренек паренька Барни».
За следующие две недели я чуть не рехнулся, дожидаясь ответа, и когда уже окончательно пал духом и был готов перебраться в другой город — нате, пожалуйста:
«П. П. Б. Тебе нравится Чикаго? Лети, если хочешь узнать больше. С любовью, Эррол».
Чикаго? Да это в тысяче миль отсюда, а то и больше. Я уж совсем было решил плюнуть на это дело, уж не настолько я одинок-то, но то место, где я был, мне уже поднадоело, и ничто меня там не держало. Я знаю, что так делать нельзя, и сейчас очень сожалею об этом, но я влез в несколько домов, выгреб оттуда все наличные, какие нашел, и купил билет до Чикаго. Как я уже говорил, я здорово импульсивный и не люблю спорить со своими инстинктами. Я навсегда запомнил женщину, рядом с которой сидел в самолете, киноактриса небось, правда, мне она так и не созналась, а ведь я ее несколько раз спрашивал. Честно скажу, красивее ее я в жизни никого не видел, а я сидел рядом с ней и рассказывал историю своей жизни. И тогда я понял: что-то переменилось. Такое неотразимое создание было как привет с Самого Верху, я думаю, она была ангелом, посланным сопровождать меня, и я до сих пор жалею, что неправильно записал ее номер телефона. По тому номеру, который она дала, находился какой-то рыбозавод на окраине города, и сдается мне, что я слишком волновался и что-то не так расслышал.
Вот так и получилось, что четыре года назад я впервые в жизни оказался в Городе ветров, не зная еще, что ждет меня за поворотом, но будучи инстинктивно уверенным, что вот-вот случится что-то очень хорошее.
И действительно, меня уже дожидалось личное сообщение:
«П. П. Б. Клуб ждет тебя. Захвати побольше денег на пиво. Как всегда, Эррол Ф.».
Я просмотрел все имена и адреса в местной телефонной книге, но никакого Эррола Флинна нигде не было, и я уже подумал — а вернее сказать, испугался, — что это все штучки гомиков и я просто вышел на канал связи гомосексуалистов. Нет, я ничего ни против кого не имею, и прекрасно, если люди счастливы, но я-то рас считывал завести новых друзей. В этой стране живет такая уйма народа, и тем не менее здесь так просто оказаться в одиночестве, если не повезет.
Но раз уж я зашел так далеко, я решил продолжать, что бы там ни было, и отправил еще одно сообщение:
«Я здесь, что дальше?»
Ответ меня чуть с ног не сбил, потому что написал его не кто иной, как Тони Кертис:
«Заходи, Вобби! Покушаем, послушаем. Тони Кертис».
Я никак не думал, что во всем этом участвует кто-то еще — не говоря уж об очередной кинозвезде, — но потом вспомнил, что в сообщениях упоминалось о каком-то клубе, хоть я просто не мог вообразить такой клуб, который с удовольствием принял бы серийного убийцу. Дальше мне вдруг пришло в голову, что все это — полицейская операция, что они пытаются выманить Внучка на открытое место, обещая ему пирожки и встречи с голливудскими звездами, а сами только и ждут, чтобы схватить его. Но мне казалось очень глупой идеей тащить Внучка в Чикаго, где, если судить по его вырезкам, он никого не убивал и где у закона к нему вообще никаких претензий быть не могло. Я ничегошеньки не понимал. Я слышал о женщинах, которые выходят замуж за серийных убийц, пока те сидят в тюрьме, дожидаясь исполнения смертного приговора, и подумал, может, это какой-то клуб фанатов Внучка Барни? И что тогда? Должен признать, что эта мысль мне понравилась — и некоторое время я обдумывал ее с большим удовольствием: было бы очень мило, если бы мне удалось выдать себя за этого убийцу и найти себе жену. Это может показаться странным, но, когда вы проводите много времени в одиночестве, вы привыкаете не раздумывая хватать все, что попадается вам под руку, и я своей привычке не изменил. Я опубликовал новое объявление, Тони ответил, и этот зашифрованный диалог продолжался около месяца. Я осторожничал, задавал множество завуалированных вопросов и в конце концов выяснил, что в клубе не двое, а восемнадцать членов, есть и мужчины и женщины, (это меня несколько успокоило) и все они очень, очень мечтают встретиться со мной. Пока суд да дело, я устроился на работу — куда бы вы думали? — в городской зоопарк. Чистил клетки и старался сделать жизнь моего подопечного камышового кота чуть более сносной. Оказалось, что я просто рожден для этой работы и что мне трудно было бы подобрать замену, если бы я уволился — или если бы меня пристукнули. Кроме того, я снял домик с обстановкой — хозяин которого лично прикрутил всю мебель к полу винтами — и начал приспосабливаться к чикагской жизни, которая очень похожа на любую другую — только мокрее.
В последнем сообщении от клуба содержалось название и адрес бара, куда я должен был прийти вечером в следующий понедельник — «Гриллерс стейкхауск Там будут все, и мне гарантировали чудесный вечер, а если мне что-то не понравится. Тони Кертис лично возместит все расходы. Меня очень развлекла мысль, что, считая меня серийным убийцей, они совсем не хотят поссориться со мной, если мне что-то не понравится. Честно говоря, я представления не имел, во что ввязываюсь, но раз уж я провернул все это дело, пути назад не было. По такому случаю я даже взял напрокат костюм-тройку из хлопка цвета беж — и надел к нему красную рубашку и темно-синий галстук. Парень из службы проката даже похвалил меня за „стильное решение“.
Когда я вылез из такси, лило как из ведра, и, пока я шел ко входу в бар, цвет беж стал темно-коричневым, сочетание цветов вышло не лучшее. Бар был из тех, где все делают из дерева — скамьи из красного дерева под окнами, стены полностью покрыты тиковыми панелями, потертый пол, на котором едва-едва хватает места для восьми столиков, и большая барная стойка в центре, тоже деревянная, конечно, — вот где, наверное, легко посадить занозу. Повсюду висели фотографии английских замков, света было мало, из музыкального автомата на радость немногочисленным посетителям неслась музыка в стиле кантри, а я стоял на пороге, сжимая в руках мокрую вечернюю газету — мой опознавательный знак. Меня окликнули; я повернулся на звук этого медвежьего голоса и в дальнем углу бара в первый раз увидел их. Все восемнадцать. Сидят, как будто корпоративная вечеринка вышла из-под контроля. Все лица повернулись ко мне, и внезапно я понял, что это и есть момент истины. Я заранее припомнил все, что мог, из вырезок Внучка, и надеялся, что достаточно хорошо знаю тему, чтобы выдать себя за него. К тому же, на мое счастье, недели две назад по телевизору показывали документальный фильм о нем, и телевизионный психиатр сделал блестящее описание Внучка-«вегетарианец, работающий не по графику». Обладатель медвежьего голоса встал, махнул толстой ручищей и громко щелкнул пальцами, его большое тело колыхалось под белой рубашкой с длинными рукавами.
— Сюда! Мы оставили тебе место.
Я посмотрел на свою руку, сжимавшую вечерний выпуск, и обнаружил, что дрожу. Я быстро бросил газету на первый попавшийся свободный столик и засунул руки глубоко в карманы штанов. Я не хотел, чтобы кто-то заметил, как я нервничаю, а потому сделал глубокий вдох, выпрямил спину и твердой походкой пошел к членам клуба. Про себя я снова и снова повторял то, что мне было известно о Внучке. «Ненавидит пошляков, любит кроликов — ненавидит пошляков, любит кроликов…»
— Милый костюмчик, — сказал кто-то, пока я шел мимо, улыбаясь и кивая разглядывающим меня людям, и я запомнил это навсегда. Думаю, это был Чак, но не могу сказать с уверенностью.
Здоровенный парень, который махал мне, протянул руку и довольно грубо рявкнул прямо мне в лицо:
— Я Тони.
Я вытащил дрожащую руку и смотрел, как она исчезает в его огромной ладони; плечо у меня пульсировало. В голове не было ни единой мысли, кроме того что Тони Кертис невероятно растолстел и стал совершенно на себя не похож. Я чувствовал, что все оценивающе смотрят на меня, и еще больше выпрямил спину.
— А я э-э…
— Но-но, без имен. Без настоящих имен.
— О…
Тони взмахнул своей огромной рукой в сторону других гостей.
— Ты, конечно, в жизни всех не запомнишь, но слева направо тут Шер, Берт Ланкастер, Роджер Мур, Рок Хадсон, Ричард Бартон, Таллула Бэнкхед, Чак Норрис, Джеймс Мейсон, Джерри Льюис, Дин Мартин, Рэкел Уэлч, Эррол Флинн, Уильям Холден, Бригитта Нильсен, Хэмфри Богарт, Стэн Лаурел и Лоуренс Оливье. У-ух, и не думал, что всех назову.
Одни говорили «привет», другие просто кивали, третьи, казалось, вообще не обратили на меня внимания. Я смотрел на их лица, большинство выглядели старше, чем они были на самом деле, у некоторых были налитые кровью глаза, говорившие о постоянном недосыпе. Кроме того, я был слегка разочарован тем, что женскую половину собравшихся составляли дамы, с которыми мне бы не хотелось сидеть за одним столом.
— Привет. — Я кивнул клубу и только тут сообразил, что улыбаюсь. — Приятно познакомиться.
Тони довольно сильно шлепнул меня по спине.
— Добро пожаловать в клуб, Вобби.
— Это, значит, к нам вобла пожаловала? — Это сказала женщина, но я не различил которая. Остальные засмеялись, и я почувствовал себя неловко.
Высокий и на вид очень сильный негр — Тони назвал его Стэн Лаурел — толкнул стул, и он покатился по деревянному полу. Стэн подмигнул мне.
— Садись, посиди, малютка. Хочешь, я подложу тебе подушку, чтобы ты достал до стола?
Клуб снова взорвался хохотом, и я решил присоединиться к ним, притвориться, что шутка понравилась мне не меньше, чем прочим. Я смеялся, одновременно пытаясь уклониться от сильно отдававшего чесноком дыхания Тони.
— Я же говорил, что ночка будет веселая… Я все еще смеялся, усаживаясь рядом со Стэном, который, судя по всему, был очень доволен тем, что ему удалось так меня развеселить.
— Может, хочешь высокий стул?
Этот парень был просто великолепен. Ну, по крайней мере первые тридцать секунд.
— Ну, Воб, для начала я хочу тебе кое-что про нас объяснить, а потом уж мы предоставим слово тебе. — Тони сел, попутно стянув ломоть хлеба с тарелки женщины, которую он назвал Шер.
Я изо всех сил старался выглядеть серьезным и сосредоточенным.
— Сообщаю для непосвященных — а это у нас ты, Воб, — что этот маленький клуб существует уже три года. И мы должны поблагодарить за это Рока и Роджера.
Тони посмотрел на Рока и Роджера, двух блондинов в черных рубашках поло. Я подумал, не двойняшки ли они. За столом зааплодировали. Я начал расслабляться, наслаждаясь обществом.
— Спасибо.
— Спасибо вам.
Роджер и Рок приняли аплодисменты как опытные профессионалы, и я немедленно почувствовал, что эти парни мне очень нравятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23