– В мире ничего подобного не увидите. Это Регистан.Сергей с усилием открыл глаза.Машина остановилась перед тремя необыкновенными, словно из древней восточной сказки вышедшими, огромными сооружениями. Их величественные порталы образовывали обширную квадратную площадь. Высокие стройные минареты по сторонам каждого из порталов, мощные стены, ограждавшие внутренние дворики, и причудливые купола – все было покрыто сплошным ковром разноцветной майолики, поражавшей своим великолепием даже сейчас, в полумраке ночи. А бархатно-черное небо над головой, расшитое непривычно яркими, огромными Звездами, усиливало впечатление нереальной сказочности этого фантастического ансамбля.– Что же это такое? – ошеломленно спросил Сергей.– Это три древних медресе, – пояснил Веретенников. – Высшие духовные учебные заведения Востока. Вон то, левое, построено еще при Улугбеке, пять с половиной веков назад. А два других – уже позже. Это древний центр Самарканда. Его надо смотреть днем. Роспись тут, я вам скажу, просто чудо какая.Сергей вышел из. машины и долго стоял как зачарованный, не в силах оторвать взгляда от этих древних сказочных гигантов, воздушно-стройных, причудливо-гармоничных, как застывшая в камне музыка.– Да-а, – выдохнул он наконец. – Словами не передашь. Теперь сниться будет.…Рано утром в гостинице появился Веретенников.– Пойдемте перекусим. Машина уже ждет, – сказал он, снимая темные очки. – Здесь недалеко чайхана.Втроем они вышли из гостиницы. Было очень жарко, ослепительно палило солнце, но духоты почему-то не чувствовалось.Накануне, поздно вечером, когда они только приехали, Сергей не успел разглядеть ни эту чистую, всю в зелени и цветах улицу, ни красивый бульвар напротив, густо заросший могучими деревьями.Они миновали старые здания университета. И сразу за легкой оградой появились среди деревьев небольшие пруды. На их берегу и даже на плотах, к которым тянулись по воде короткие мостики, в тени могучих чинар разместились столики и небольшие квадратные терраски, где посетители полулежа курили, неторопливо беседуя.– Нам сюда, – сказал Веретенников и подвел их к накрытому столику возле самой воды.А спустя час серая «Волга» вырвалась из города и запетляла, запрыгала по разбитому, с выбоинами шоссе мимо гор свежевырытой земли, строительных материалов и глубоких траншей.Потом потянулись хлопковые поля с чуть пробивающимися зелеными всходами. За обочиной дороги стояли лохматые пыльные акации и торчали, словно гигантские волосатые гусеницы, толстые, причудливо изогнутые стволы тутовника с коротко обрубленными ветвями.Шофер-узбек, кивнув на тутовник, сказал:– Еда для шелковичных червей. Все до листика обрубаем. По всей республике. И в городах даже. Они день и ночь жрут, пока в кокон не превратятся. А это богатство. У нас про тутовник стихи пишут. – Он белозубо улыбнулся, – «Я хотел бы быть тутовником, чтобы всего себя отдать людям».Вдали за хлопковыми полями в зеленых рощах виднелись желтые глиняные дувалы кишлаков. Вглядываясь в них, Сергей думал: «А ведь где-то здесь и живет родственник Юсуфа Якубова. Где-то здесь..:»По дороге часто попадались чайханы. Возле них в тени деревьев стояли запыленные грузовые машины и понуро, неподвижно, как нарисованные, застыли под горой поклажи маленькие серые ослики.Навстречу то и дело с грохотом проползали, неимоверно чадя, огромные машины с хлопком, темные его клочья лезли из всех щелей длинного решетчатого кузова.Потом за высоким белым забором проплыли корпуса хлопкоочистительной фабрики. Сергей заметил, что в этом месте тянувшиеся вдоль дороги телеграфные провода были сплошь облеплены волокнами хлопка. «Не здесь ли был пожар?» – снова подумал Сергей.Промелькнули яркие, в кумачовых полотнах ворота пионерского лагеря.Оживленная, пыльная, шумная, добела раскаленная солнцем дорога тянулась и тянулась мимо полей и кишлаков.В машине было душно, глаза слепили яркие солнечные лучи. Но Сергей продолжал с жадным любопытством оглядываться по сторонам. Удивительная, совершенно незнакомая жизнь разворачивалась перед ним.Возле какой-то чайханы машина неожиданно остановилась. К ней приблизился молодой, стройный узбек в милицейской форме с лейтенантскими погонами и кожаным планшетом в руке. На узком бронзовом лице его весело блестели черные глаза. Он представился:– Участковый инспектор Мукумов.Сергей, а за ним Ибадов и шофер выбрались из машины. Мукумов провел их через чайхану в маленький внутренний дворик, посреди которого мутно переливался узкий арык. Возле густой ивы был накрыт стол.– Прошу, – сказал Мукумов. – Устали с дороги, конечно. Жарко тоже. – Он разлил в пиалы зеленый чай из пузатого цветастого чайника, – Если разрешите, товарищ подполковник, я пока доложу по существу.Сергей, улыбнувшись, кивнул, с наслаждением отхлебывая из пиалы чай. Затем все принялись за еду, а Мукумов приступил к докладу.– Вчера руководство звонило. Говорило, есть у тебя, конечно, такой человек где-то, коноплю индийскую сеет, гашиш получает, продает, закон нарушает. Найди его. К нему родственник из Ташкента за ней приезжает. Я говорю: «Всех тут знаю. Знакомые, конечно, приезжают. По разным делам, знаю. Родственники не приезжали, конечно».– А есть у вас данные, кто коноплю эту сеет? – спросил Сергей.– Сигналы, товарищ полковник. У меня актив – комсомольцы. Хороший народ, конечно…– «Сигналы»… – усмехнулся Сергей. – А задержания есть? Приезжим продают?– Был случай. Был приезжий, конечно. Суд был.– Кого же судили?– Из этого кишлака. – Мукумов указал рукой в сторону шоссе. – Султанов Наби. Старый человек, конечно. Очень деньги любит. Просто дрожит, когда видит.– Кто к нему приезжал?– Человек из Ташкента. Давно это было. Три года, конечно.– Родственник?– Нет. Родственник у него там хороший человек, большой человек. Стыдили мы его, конечно.– Теперь не приезжает?– Нет. Обещание дал. Стыдно было. Бороду рвал. Раскаивался, конечно. Кричал: «Все! Даю третий развод! Все!» Люди слышали.– Это еще что значит? – удивился Сергей.– Третий развод? Это по шариату, конечно. Последний, значит, окончательный.Сергей засмеялся.– В этом случае такой развод мне нравится, как, Мурат, а? – обратился он к Ибадову.– Мне тоже, – улыбнулся Ибадов, блеснув зубами, и в свою очередь спросил: – А здесь у этого Султанова тоже есть родственники?– Есть. Брат. Тураб зовут. Тихий человек. Тоже его стыдил.– Давайте, Мукумов, с комсомольцами вашими поговорим, – предложил Сергей.– Очень хорошо, конечно, – согласился тот. – Очень интересно им будет.– И мне интересно.– А я бы, Сергей Павлович, погулял. Разрешите? – неожиданно произнес Ибадов. – Гоша мне всегда говорит: «Если ищешь, погуляй, потолкайся среди людей». Меня ведь тут не знают.– Что ж, Гоша вам дело говорит, – улыбнулся Сергей.– Я еще и «куклу» припасу, – лукаво добавил Ибадов.– Ну, ну, осторожнее только. – Сергей погрозил ему пальцем. – Это дело не простое. И вас уже с нами видели. – Он кивнул на чайхану.– Кто видел, а кто и нет. За час все не узнают.– Попробуйте, – с сомнением ответил Сергей и спросил у Мукумова: – Вы как думаете?Тот пожал плечами:– Не было у нас таких, конечно, приезжих. Пусть попробует. Старика Акбарова поищи. Тоже очень деньги любит. Тоже дрожит.Ибадов вытащил из кармана газету и, отвернувшись, аккуратно сложил ее несколько раз, затем свернул в толстую короткую трубочку. После этого он достал из бумажника две десятирублевые купюры, попросил столько же у Сергея и тщательно обернул ими газетный комок. Впечатление получилось такое, что весь сверток состоит из денег. После этого Ибадов завернул его в новый кусок газеты и слегка надорвал его, чтобы видны были деньги.– Готово, пожалуйста, – объявил он. – «Кукла» что надо. Кто хотите задрожит.– Неплохо, – улыбнулся Сергей, следя за его манипуляциями, и добавил: – А мы будем… – Он взглянул на Мукумова.– У меня ребят соберем, – торопливо ответил тот. – Дома. Гостем будете, конечно. – Мукумов радостно заулыбался. – Дорогим гостем, товарищ полковник. И ты, товарищ Ибадов. Я пригласить сам не осмелился, конечно.На этом и порешили.Первым ушел Ибадов, сунув в карман свою «куклу» и лихо сдвинув кепку на затылок. Предварительно он снял галстук, расстегнул ворот рубахи. Черные глаза его блестели хитро и настороженно. Весь его новый облик как бы свидетельствовал, что это человек ловкий, бывалый, с которым можно вести любые, даже самые рискованные, дела.Спустя некоторое время поднялись из-за стола Сергей, Мукумов и шофер. Они прошли через пустую в этот час чайхану и вышли к шоссе. Шофер направился к стоявшей поодаль машине. А Сергей и Мукумов пересекли шоссе и двинулись напрямик по узкой тропке мимо посевов хлопчатника, где в черной земле только еще пробивалась зеленая россыпь побегов, мимо мохнатых тутовников и густых пыльных акаций к видневшимся невдалеке глиняным дувалам кишлака.Толкнув деревянные ворота, Мукумов провел гостя через длинный темноватый проход во внутренний дворик, опоясанный низенькими строениями. На середине дворика раскинулась, заполняя чуть не весь его, могучая чинара, В одном из строений, за решетчатой оградой, теснились овцы, где-то рядом коротко промычала корова.Под ноги хозяину кинулись две огромные желтые овчарки, широкомордые, с могучей грудью и свалявшейся длинной шерстью. «Среднеазиатская порода, – подумал Сергей. – Силища страшная». За собаками показался карапуз на трехколесном велосипеде в короткой клетчатой рубашонке, с красной пластмассовой саблей на боку. В окне одного из строений мелькнуло женское лицо и тут же скрылось.Мукумов с усилием оттолкнул собак, погладил стриженую голову сына и представил его гостю:– Младший, Мумин.Мальчик поднял на Сергея черные, как сливы, глаза, посмотрел строго и внимательно.– Серьезный мужчина, – улыбнулся Сергей.– Прошу сюда, – добавил Мукумов.Сергей прошел через застекленную веранду в прихожую, по примеру хозяина снял там обувь и очутился в просторной комнате. Потолок ее, разделенный тонкими дранками, был раскрашен в самые разные цвета, на стенах висели яркие, пестрые сюзане, пол был устлан паласами, посередине вокруг низенького столика лежали подушки, а у стены стоял полированный чешский сервант с посудой.– Прошу, конечно, садитесь, – радушно предложил Мукумов, снимая форменную милицейскую фуражку.Потом он ненадолго вышел и появился-уже с подростком лет четырнадцати, тоже строгим и молчаливым, в аккуратном костюмчике и белой рубашке. У обоих в руках были тарелки с кищмишем, соленым миндалем, лепешками, зеленым луком, миски с холодным мясом и белыми хлопьями свернувшегося молока.– Пока до обеда, конечно, – объяснил Мукумов, расставляя на столе тарелки, и не без гордости указал на мальчика: – Мой старший, Аскад. Сейчас он соберет молодежь, конечно.Пока шли все эти приготовления, Сергей сидел, неудобно скрестив ноги на подушке, положив под локоть другую, и, разглядывая необычную обстановку, думал о том, что даст эта встреча с комсомольцами кишлака.Было странно, что Мукумов так уверенно заявил: ни к кому здесь не приезжали родственники из Ташкента. А ведь каждый приезжий здесь на виду, тем более приехавший на машине.Красивый парень, кстати, этот Карим. Сергей вспомнил фотографию, которую рассматривал в милиции, маленькую фотографию для паспорта. Она и сейчас лежала у него в кармане. Тонкое, нервное лицо под шапкой черных, спутанных волос, большие глаза, тоже строгие и задумчивые, как у сыновей Мукумова, родинка на щеке, густые, насупленные брови. С характером, видно, парень, горячий, неглупый. В такого легко влюбиться и нелегко разлюбить, и покоя с ним тоже нет. Да, Дину можно, понять…Так к кому же приезжал сюда этот Карим, к какому родственнику? Ведь Дина твердо сказала – к родственнику. И Кариму не было смысла ее обманывать. Этого родственника надо во что бы то ни стало найти.. Как же это сделать? Возможно, он уже знает об аресте Якубова, о бегстве Карима и затаился, спрятался, а то и вовсе уехал…Мукумов снова неслышно вышел. А Сергей продолжал размышлять, вытянув затекшие ноги и время от времени машинально кидая в рот то миндаль, то изюминку, то отламывая лепешку.Но вот в комнату вошли, оживленно переговариваясь, трое смуглых, черноволосых парней в тюбетейках, в белых рубашках с закатанными рукавами, стройные, гибкие, мускулистые. Увидев Сергея, они умолкли и, конфузясь, приблизились к нему. Сергей поднялся и по очереди пожал им руки. Парни представились, а появившийся вслед за ними Мукумов усадил их вокруг стола. Гости привычно и удобно расположились на подушках. Тут же появились еще несколько человек, тоже молодые, улыбчивые, говорливые, и также уселись вокруг.Мукумов, обведя строгим взглядом собравшихся, опустился на одну из подушек и сказал:– Вот приехал товарищ полковник из Москвы. Большое дело его к нам привело, конечно. Надо узнать, кто в наших кишлаках коноплю сеет, кто анашу продает приезжему из Ташкента, конечно. Родственнику, конечно. На машине приезжал. Вспомнить надо. Обязательно.Парни молча, внимательно слушали, а когда Мукумов кончил, один что-то спросил по-узбекски, и тут же все заспорили, заговорили между собой, оживившись и словно забыв о госте.Сергей прислушивался к незнакомой, быстрой речи.Наконец Мукумов обратился к нему:– Говорят, разные люди приезжали. Родственники не приезжали, конечно. Анашу еще курят некоторые старики. Им все равно помирать. Тайком курят. Старик Акбаров курит, старик Султанов Наби курит.– А его брат? – спросил Сергей.– Тураб? Тихий человек, правильный.– И Тураб курит, – вмешался один из парней. – Тихо курит…– Нет, нет, – перебил его другой. – Тураб не курит.– Нет… нет… – поддержали его вокруг.– Вы говорите, разные люди приезжали, – сказал Сергей. – А вот этого человека кто-нибудь видел?Он вытащил фотографию Карима и передал ближайшему из парней. Фотография пошла по рукам. Ее внимательно рассматривали, переговариваясь, пересмеиваясь между собой, видимо отпуская шутки. Веселый, живой, энергичный народ собрался у Мукумова.Сергей следил за выражением их лиц. Нет, кажется, никто не узнавал Карима. Или он приезжал не сюда? Но район определен точно, в этом не было сомнения. А впрочем…– Не видели такого, – сказал последний из парней, к которому попала фотография, возвращая ее Сергею. – Никто не видел.– Разрешите, – попросил неожиданно Мукумов и, повертев фотографию в руках, задумчиво произнес: – Видел такого. Видел, конечно. В чайхане сидел. Кушал, конечно.– Вы не ошибаетесь? – настораживаясь, переспросил Сергей.– Да, видел, – уже уверенно повторил Мукумов. – Давно было. Месяц назад, наверное.Итак, Карим появлялся здесь. Это было очень важным открытием. Но почему никто из ребят не видел его? Скорей всего, они просто не запомнили ту случайную встречу. А у Мукумова профессиональная память. Да, скорей всего, это так.– К кому же он все-таки приезжал?.. – досадливо произнес Сергей. – Вот ведь что главное сейчас.Он снова переменил позу. С непривычки ему было неудобно сидеть на подушках.– Давай еще посмотрим, – предложил один из парней.И снова пошла по рукам маленькая фотография.«Теперь уж они его запомнят, – подумал Сергей. – Поздно только».– Кто же еще в ваших кишлаках может торговать гашишем? – спросил он.Начали перебирать одного за другим жителей окрестных кишлаков. Парни заспорили, загорячились, невольно снова переходя на родной узбекский язык.– Есть, конечно, один человек, – с сомнением в голосе произнес наконец Мукумов. – Пустой человек. Телля Рахимов зовут. Жену бросает, конечно. Детей бросает. Пьянствует. В Самарканде на базаре день живет, еще день живет. Приезжают к нему… Надо проверить, конечно.– А сейчас он здесь? – спросил Сергей.– Надо проверить, – решительно повторил Мукумов и обратился к одному из парней: – Давай, Назир, к нему зайди. Сейчас зайди. Сосед ваш этот Рахимов. Утром его в чайхане видел. Много ел. Очень много. Гляди: дома он, гости есть?Парень пружинисто вскочил и, кивнув, исчез за дверью.– А ты, Асаль, – обратился Мукумов к другому парню, – в чайхану сбегай. Смотри туда, смотри сюда, кто сидит? Шофер там с машиной из Самарканда, конечно. Пусть смотрит, если машина с ташкентским номером пройдет. Пусть задерживает, документы проверяет. Сержант в форме имеет право, конечно, – повернулся он к Сергею. – Утром я сам смотрел.Сергей утвердительно кивнул.Потом Мукумов вышел и через некоторое время вернулся со старшим сыном. В руках у них были дымящиеся миски с мясом.– Кушайте, конечно. Свежий барашек, молоденький, – сказал, улыбаясь, Мукумов. – В честь дорогих гостей.Он снова вышел и вер-нулся с двумя кувшинами.– Водка нет, коньяк нет, – все так же улыбаясь, объявил он. – Наше узбекское вино. Очень хорошее вино, конечно.Все охотно придвинулись к столу.– Ну это уж вы зря… – смущенно сказал Сергей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33