– Колли, – шепотом позвала Аннабел, возвращая его к реальности. Он обернулся и увидел ее улыбку и рассыпавшиеся по подушке золотые волосы. Она протягивала ему пузырек с маслом «Кама-Сутра». – Твоя очередь.
Он скользнул взглядом по ее нагому телу, по пышной, упругой груди и плоскому животу. Ее ноги были, как обычно, соблазняюще разведены; нежная глянцевая кожа бедер призывно сияла. Он стал поливать роскошную плоть ароматическим маслом, проведя дорожку по груди и сдобрив курчавые завитки на лобке. Продолжив любовные игры с Аннабел, он надеялся окончательно освободиться от мыслей о проклятых Атертонах.
Он принялся размазывать масло по ее грудям, часто останавливаясь, чтобы возбуждающе массировать и без того набухшие соски. Она выгнулась и негромко застонала, еще шире раскидывая ноги. Какова ненасытность! Вот если бы его увидели сейчас Атертоны! Джанна пришла бы в полное уныние, ей никогда не достигнуть подобных высот сексапильности. Уоррен был бы шокирован, дурочка Одри просто разинула бы рот, не зная, что предпринять. Пускай идут к чертям всем семейством! Если бы не их деньги...
Коллис продолжал растирать кожу Аннабел душистым маслом, все чаще ныряя рукой ей в промежность, но его мысли находились далеко. Сколько денег он потеряет из-за развода? Академический подход возобладал: сперва обозначить проблему, потом искать ее решение, а не наоборот. Сколько оставил Джанне Реджинальд? Старикан был себе на уме; возможно, он завещал ей гораздо меньше, чем ожидалось. Что еще хуже, он мог отписать ей недвижимость – к примеру, дом в Токее. При теперешнем состоянии рынка на продажу такого имущества ушли бы годы – и это при условии, что ему удалось бы уговорить Джанну продать дом.
Первым делом надо ознакомиться с условиями завещания. Коллис подумал, не обратиться ли с просьбой к Одри, однако усомнился, что ей известны подробности. Тем временем стоны Аннабел стали громче и, наконец, привлекли его внимание. Он заглянул в ее синие глаза, излучающие страсть. В следующее мгновение его осенило. Как всегда, посетившая его идея была проста и беспроигрышна. Гениально!
Секунда – и Аннабел ловко оседлала его, приступив к основной части спектакля. Он часто задышал, удивляясь, почему ей удается возбуждать его гораздо сильнее, чем любой другой женщине. Прыгая на нем, она восхитительно вращала тазом.
– Колли, ты женишься на мне, правда?
* * *
– Я не проявил излишней суровости? – спросил Уоррен у Шадоу по пути со студии Би-би-си в Илинге, где вечером снимали его выступление.
– Нет, ты был очень убедителен, – ответила она, не спуская с него глаз. – То, что Италия согласилась на целый ряд совместных проектов с японцами, еще не делает эту политику правильной и для нас.
Ему было трудно сосредоточиться на дороге. Он находился в компании Шадоу уже несколько часов. Oн решил, что самый лучший способ переубедить ее насчет замужества – побольше быть с ней рядом, давая ей возможность лучше узнать его.
Уоррен наслаждался ее обществом. Женщины обычно досаждали ему, так как им был нужен не он сам, его положение в обществе. Они без умолку болтали, выбиваясь из сил в попытках его развлечь. Зачастую это превращалось в откровенное преследование. Подобно своему приятелю, Джеральду Гросвенору, герцогу Becтминстерскому и богатейшему человеку Британии, Уоррен получал многочисленные брачные предложения. После того как ему достался в наследство графский титул, ситуация обострилась.
– Что скажешь о Нике Дженсене? – спросил Уоррен, которому не терпелось узнать мнение Шадоу о красавце техасце. Она еще ни разу не обмолвилась о нем.
– Он мне очень нравится. Никогда не забуду, как он помог нам во время Французской революции. Надеюсь, что на этот раз у него и Джанны будет возможность для расцвета их любви.
– Ник и Джанна были вместе в предшествовавшей жизни? – Уоррен знал, что, по глубокому убеждению Шадоу, она и Джанна были фрейлинами Марии-Антуанетты. Сначала это было фантазией девочки-подростка, потом превратилось в блажь, принимавшую особенно острые формы во время посещений Франции.
– Они неоднократно встречались в прошлой жизни. Не могу сказать точно, сколько раз, потому что я сама присутствовала при этом всего однажды. Но Ник всегда гибнет, прежде чем им удастся побыть вдвоем достаточно долго.
– Понятно. – Уоррен с большой осторожностью относился к истовой вере Шадоу в карму. – Значит, это Ник был с тобой и Джанной, когда вы пытались помочь Марии-Антуанетте совершить побег вместе со шведским дипломатом...
– С Акселем Ферсеном, – подсказала Шадоу. Тормозные фонари идущего впереди автомобиля осветили ее лицо. Оно было непоколебимо серьезным. – Аксель был влюблен в королеву, но боялся признаться ей в этом. Когда стало ясно, что ее жизнь под угрозой, он попытался помочь ей совершить побег. Ник находился среди его людей. Он впервые повстречал Джанну на темной аллее. Она несла записку Марии-Антуанетты графу Ферсену. Это была настоящая любовь с первого взгляда. Они провели вместе три волшебных дня, а потом... – Голос Шадоу стал печален. – Ник и Джанна – две души, давно ищущие друг друга. Они так и будут встречаться ненадолго, пока судьбе не будет угодно их соединить.
Уоррен верил в серьезность ее увлечения, хотя предпочел бы, чтобы это было шуткой. Мчась в «Рейнджровере» по Олд-Бромптон-роуд, он размышлял о Шадоу. Много лет тому назад Джанна посвятила его в свою теорию относительно причин одержимости Шадоу всем сверхъестественным. Поскольку Шадоу выросла одна, без матери, отвергаемая отцом, и была воспитана кухаркой и сменявшими одна другую гувернантками, у нее не оказалось жизненного стержня. Поэтому она сама создала для себя систему ценностей, вобравшую суеверия многочисленных слуг.
Уоррен припомнил собственную юность и благословил тетю Пиф, всеми способами крепившую семью Атертонов и настаивавшую, чтобы Одри водила детей в церковь. Отец уклонялся от их воспитания и предпочитал проводить выходные в городе, однако доктор Осгуд каждое воскресенье приезжал за Одри и детьми и исправно отвозил их на церковную службу. Уоррен не смог бы назвать себя глубоко религиозным человеком, однако его моральный кодекс представлял собой монолит, а не частокол верований, заимствованных из различных культов и восточных религий.
Все могло бы сложиться иначе, Шадоу могла бы не превратиться в пленницу астрологии, если бы Уоррен однажды не смалодушничал и не уступил требованию отца перестать встречаться с нею. На протяжении последующих пятнадцати несчастливых лет он старался исправно играть роль образцового наследника, она же оголтело меняла мужчин. Он, признаться, полагал, что ее неудачные браки доказывают отцовскую правоту: Шадоу – женщина не их круга. Но, узнав о ее ребенке, он опомнился. Теперь он понимал, что она всего лишь искала любви и надежности, даруемых только семьей, которой у нее никогда не было. Уоррен намеревался дать ей то, в чем она так нуждалась, и не в каком-то там будущем, а в этой единственной их жизни.
– Твоя мать, кажется, собирается выставлять Ромми? – тихо спросила Шадоу.
– Да. Она наняла тренера и намерена сама присутствовать при всех этапах дрессировки. – Он посмотрел на Шадоу, но она отвернулась. – Спасибо тебе за собачку. Она вернула матери волю к жизни.
– Понимаешь, Уоррен, я... То есть мой знакомый... Ну, человек, подаривший мне собаку... В общем, он не до конца уверен, что все в порядке с родословной Фон Роммеля.
– Это в каком же смысле? Он же прислал матери бумаги из клуба.
– Понимаешь, этот мой знакомый, Джон, не совсем уверен, кто настоящий отец Фон Роммеля. – Она посмотрела на него, желая понять его реакцию. – Видишь ли, однажды Джон прогуливался со своей мальтийкой в Гайд-парке. Он рассматривал фонарные столбы на Роттен-роу, разыскивая тот, что был отлит на его деньги. Если помнишь, во время войны столбы были переплавлены на патроны и лишь недавно заменены новыми.
– Помню. Отец тоже финансировал установку нескольких столбов. – В голосе Уоррена было слышно нетерпение. – Ну и что дальше?
– Джон не знал, что у мальтийки течка. Действительно, эти создания так малы... Одним словом, он на какое-то время потерял ее из виду. Обнаружил он ее за интересным занятием с таким... Ну, как называется эта мексиканская порода, почти без шерсти?
– Чихуахуа? – Уоррен не на шутку встревожился. – Значит, отец Ромми – чихуахуа? Как же Джон раздобыл документы?
– Он отвез свою суку к знакомому владельцу кобеля. Когда сука забеременела, они порешили, что отец – кобель мальтийской породы, и честь по чести зарегистрировали приплод, хотя у Джона оставались сомнения. Сознавая ответственность за чистоту породы, он забрал Фон Роммеля себе, чтобы не допустить размножения и выступления на выставках. Я купила собаку, потому что подумала: взрослый мальтийский песик – это как раз то, что требуется твоей матери: его не нужно будет приучать к правилам приличия. У меня и в мыслях не было, что она потащит его на выставку.
– Не знаю, что скажет теперь мать, – проговорил Уоррен, пытаясь скрыть раздражение.
– Это происходит сплошь и рядом. Помнишь, корги королевы Елизаветы спарили с таксой принцессы Маргарет и получили помесь?
– Да, но щенков не таскали по выставкам.
Весь идиотизм ситуации дошел до него, когда он сворачивал на Кренли-Мьюз. У Шадоу хватило духу сразу открыть ему правду. Она не только внимательна, но и честна. По сравнению с остальными событиями в мире, даже с его жизнью, мальтийская собачка с поддельными документами – не повод для волнения. Разве из-за такой ерунды стоит расстраивать Шадоу? Лучше считать это тренировкой: жизнь с Шадоу будет полна магических рун и дворняжек, замаскированных под мальтийскую породу.
– Моя мать всегда приобретала исключительно товар, одобренный королевским двором. Она не сомневается, что ее собачка чистых кровей. Вот и пускай так думает. Зачем ее разубеждать?
* * *
– Джанна! – позвал Джерри. – Вы не слушаете?
– Простите. – Джанна действительно отвлеклась: она весь вечер думала о тете Пиф и Йене, но надеялась, что Джерри не обратит на это внимания. Он увлеченно рассказывал Нику о войне, демонстрируя фотографии самолетов и кораблей. Джанне казалось, что Ник очень заинтересовался.
– Уже поздно, – неожиданно объявил ее спутник. – Скоро полночь. Пожалуй, нам пора.
Джерри проводил их до двери и пообещал позвонить, как только выяснится, что Эванс жив.
– Будет очень любезно с вашей стороны, – сказала Джанна.
Джерри положил руку на дверную ручку, не особенно торопясь распахивать дверь.
– А знаете, мы все-таки можем попробовать раздобыть для вашей тети фотографию.
– Вы же говорили, что все обыскали! – удивился Ник.
– Так и есть, – задумчиво ответил Джерри. – Это будет особенная фотография. Нам понадобится помощь Джанны.
– Я на все готова, лишь бы порадовать тетю фотографией.
– Работая над рядом книг, я прибегал к помощи женщины по имени Лорел Хогел, живущей в Суррее. Если подробно описать ей характер какого-то человека – не только общие сведения, которые может знать любой, но и частные подробности, – то она набросает его портрет.
– Описать? – Джанна сообразила, что знает о Йене только то, что он был шотландцем. Она неоднократно спрашивала у тети Пиф подробности, но та не спешила с ответом. Видимо, такие просьбы вызывали у нее боль.
– Ну ведь это не описание внешности, а рассказ о человеке. Лорел – художница-медиум. Она способна увидеть человека, рассказ о котором слышит.
– Как же ей это удается? – спросил Ник, не скрывая недоверия.
– Не знаю, – признался Джерри. – Главное, что это дает результат. Я рассказал ей о нескольких людях, павших на войне, несуществующие портреты которых мне хотелось поместить в своих книгах, и Лорел сделала их для меня. Когда я показал портреты родственникам погибших, они поразились, как можно, не видя людей, с такой точностью воссоздать их облик.
Недоверчивая гримаса Ника не поколебала вспыхнувший вновь энтузиазм Джанны.
– Думаете, у нас получится? – бодро поинтересовалась она.
Джерри кивнул.
– А что мы теряем? Хотите, я ей позвоню и договорюсь о встрече?
– Да, прошу вас!
Джанна уже не слышала, как прощаются Ник и Джерри: у нее не выходила из головы Лорел Хогел. Она никогда прежде не слыхала о подобных художниках, но раз ее рекомендовал Джерри, образец серьезного ученого, то Джанна не возражала прибегнуть к ее помощи.
Ник распахнул перед ней дверцу машины.
– Не собираешься ли ты и впрямь побывать у этой женщины? Неужели ты поверила в этот бред?
Она села за руль и, дождавшись, пока Ник займет место рядом, ответила:
– Собираюсь. Я хочу заказать портрет для тети Пиф.
– Боже! Каждую минуту на свете становится одной доверчивой душой больше – и всякий раз это женщина.
– Ты несправедлив! – возмутилась она. – Медиумы действительно помогают находить потерявшихся детей и жертв похищений. К ним обращаются за помощью даже полицейские. В России ученые не ставят под сомнение таланты медиумов. Обнаружив талантливого экстрасенса, они развивают его способности. А как поступают у нас на Западе? Людей заставляют снова и снова доказывать, что они не шарлатаны, путем отгадывания карт и тому подобной ерунды.
– Я знаком с экстрасенсами. Некоторые из них действительно кое-что могут, но по большей части только рекламируют свой дар сверх меры, чтобы обирать легковерных. Художница-медиум – звучит слишком подозрительно.
– А как же Джерри? Он – ученый, но тоже прибегал к ее помощи.
– Возможно, она и не обманщица, но меня вам не удастся переубедить. По-моему, все это выдумки, такие же, как жизнь в прошлом и астрология.
Джанна завела мотор. Значит, по мнению Ника, у нее мозги набекрень? Покосившись на него, она увидела, что он улыбается.
– Лично я никогда не говорила, что верю в предшествующую жизнь и в астрологию.
– А мне едва не показалось наоборот.
Джанна почувствовала, что заливается краской. Хорошо, что в машине темно. Сейчас она могла бы удушить Шадоу. Стоило Джанне рассказать ей о своей встрече с Ником, как та принялась настаивать, что они непременно встречались в предшествовавшей жизни.
– Я убеждена в одном: если я действительно жила раньше – обрати внимание на большое «если», – то именно в эпоху Французской революции. Я в нее влюблена.
– Могу себе представить! Ведь ты отдала ее изучению столько лет!
– Честно говоря, Ник, я недовольна, что Шадоу завела об этом разговор. Даже если все так, как она утверждает, то тебя определенно не было поблизости.
– Откуда такая убежденность? – Он с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться.
– Я бы знала. Чувствовала бы.
– Черт, вот, значит, почему мне всегда до одури хотелось расшнуровывать корсеты! Наверное, тогда носили уйму нижних юбок?
– Не меньше дюжины, чаще больше.
– Брось! Я бы извелся, пока стащил их все с тебя, чтобы заняться любовью.
Она не удержалась от улыбки, однако от его игривого предположения кровь у нее прихлынула к лицу. Она остро ощущала его сексуальную привлекательность.
– Мы будем сидеть тут всю ночь и жечь бензин, пока не опустеет бак?
– Извини, – спохватилась она, включила передачу и покатила по аллее. – Думаю, никто не знает до конца, на что способен человеческий мозг. Хочу дать Лорел Хогел шанс показать себя.
– Что ж, вреда от этого не будет, – уступил Ник с сомнением в голосе.
Их путь лежал по чистым, безлюдным улицам. Джанна не замечала, что ее молчание граничит с грубостью, пока не сообразила уже в районе Грин-парк, что разговор давно иссяк.
– Тебе понравился Джерри?
– Если бы у меня был в школе такой учитель истории, я бы полюбил этот предмет.
– И его угощение тебе как будто понравилось. Ты уговорил три порции гренок с сыром и две – кровяной колбасы.
– Очень вкусно, особенно последнее. Из чего делают это блюдо?
С лица Джанны сошла улыбка. Она посмотрела на Ника, радуясь, что фары машин, катящих по Пиккадилли, достаточно освещают его физиономию.
– Из свиной крови.
– Очень смешно! Скажи правду.
Она повернула на Сент-Джеймс-стрит и опять посмотрела на него. Она желала сполна насладиться предстоящим зрелищем.
– Это правда. Честное слово.
Его гримаса была такой выразительной! Она порадовалась, что не стала оповещать его за ужином, какую, по его мнению, гадость он поглощает с таким аппетитом.
– Теперь тебе крышка. Ты за это поплатишься! – возмущенно заявил Ник.
Она свернула в узкий переулок, ведущий к «Дьюкс».
– Придется жить в страхе.
Она остановилась посреди булыжного двора, полагая, что он выйдет из машины. Он, однако, не сдвинулся с места, а остался сидеть, тараща на нее глаза. Его сексуальный магнетизм оставлял далеко позади журнальную смазливость Коллиса. У Джанны заколотилось сердце, и она прокляла свой постыдный недостаток – тягу к красивым мужчинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49