Клер поднесла к губам кофе. Ссора с отцом была не единственной ее проблемой, но она не знала, стоит ли говорить с Анжелой об отношениях с Заком. Клер не привыкла обсуждать с кем-нибудь такие интимные вещи, однако сейчас она очень нуждалась в хорошем совете, а более близкой подруги, чем Анжела, у нее не было.
– Знаешь, я боюсь, что в моих отношениях с Заком возможны осложнения… – смущенно начала она и запнулась.
– Почему ты так думаешь? – Анжела ободрила ее улыбкой.
– Я сама толком не могу понять почему. Видишь ли, когда я с ним в постели, мне в голову приходят всякие нелепые мысли. Например, я хочу заниматься с ним любовью только в одном положении – чтобы я была сверху. И мне всегда хочется, чтобы я довела его до исступления, а не он меня. Странно, тебе не кажется? Ведь на самом деле я совсем не агрессивная и до Зака никогда не вела себя так с мужчинами.
Анжела задумчиво посмотрела на нее.
– У тебя есть какие-нибудь предположения на этот счет?
– Я долго думала над этим. Мне кажется, что таким поведением я подсознательно хочу подавить свое сексуальное влечение к нему. Не буду врать, это влечение было всегда, но я не позволяла себе лечь с ним в постель. Мне не хотелось, чтобы люди со злорадством говорили: смотрите, история повторяется.
– Но сейчас ты думаешь, что дело не только в этом, да?
Клер тяжело вздохнула.
– Ты права. Мне кажется, отчасти этот комплекс у меня возник из-за матери. Но главное – меня почему-то очень возбуждает агрессивный секс.
Анжела кивнула:
– Я тебя понимаю. Я всегда боялась, что в моей жизни появится мужчина, в которого я без памяти влюблюсь. И я покупала себе молодых любовников только потому; что такой секс ни к чему меня не обязывает.
Клер некоторое время обдумывала ее слова.
– Наверное, со мной происходит нечто подобное. Я тоже не люблю связывать себя какими-либо обязательствами и никогда никому не признавалась в любви.
Анжела опустила глаза и покрутила серебряный браслет на запястье.
– Мне кажется, что за своей агрессивностью ты просто прячешь свои истинные чувства.
– Верно. Я постоянно себя останавливаю и твержу себе, что час признаний еще не пробил. Я просто боюсь, что если признаюсь в своих чувствах, то потом горько пожалею об этом.
Часом позже Клер уже сидела за своим столом и звонила Заку в участок. На звонок никто не ответил, и она решила, что после работы поедет к нему домой.
– Клер, к тебе пришли. – Сюзи выглядела испуганной, и у Клер от плохого предчувствия по спине пробежал холодок. – Они говорят, что у них есть ордер на обыск!
– Что?! – Клер вскочила на ноги и помчалась в зал.
Начальник полицейского участка Олли Хэммонд стоял у дверей, широко расставив ноги. Рядом с ним смущенно переминался с ноги на ногу Ти-Боун, помощник шерифа. Когда Клер к ним подошла, он отвел глаза в сторону и протянул ей какую-то бумагу.
– Почему с вами нет шерифа?
Помощник открыл было рот, чтобы ответить, но Хэммонд его опередил:
– Коултер уехал из города по личным делам.
«Слава богу, Зак не причастен к этой грязной авантюре», – подумала Клер, пробегая глазами разрешение на обыск, подписанное судьей Броудки. Бумага давала право Хэммонду произвести обыск как у нее в салоне, так и дома, чтобы на основании обнаруженных улик установить ее возможную причастность к убийству Дункана Моррела…
– Что ж, проходите. – Клер едва сдерживала кипящее в ней негодование. – Только вы ничего не обнаружите, поскольку я не убивала Дункана!
Помощник прошел в зал, оглядываясь по сторонам, а Хэммонд, скрестив жирные руки на груди, остался у дверей. От его снисходительной ухмылки Клер стало не по себе. До этого мгновения она была уверена, что произошла какая-то нелепая ошибка, но высокомерное поведение Олли и уверенные действия помощника шерифа заронили в ее душу сомнения. Казалось, они прекрасно знают, что и где искать!
Клер внезапно почувствовала слабость в ногах, и ей захотелось на что-нибудь присесть. Судья Броудки был уважаемым во всем штате человеком. Он бы никогда не подписал ордер на обыск, если бы полиция не убедила его в том, что у них есть веские основания для подозрений.
– Если бы вы сказали, что хотите найти, то, возможно, я бы смогла вам помочь, – сказала Клер и с облегчением отметила, что голос ее не подвел.
Помощник шерифа почему-то страшно покраснел и пробормотал:
– У вас должен быть глиняный горшок с черным и белым рисунком…
– Вы, наверное, имеете в виду керамику индейцев акомо. У нас было несколько таких сосудов, но часть мы уже продали.
– Осталось только два, – подсказала Сюзи. – Они стояли на витрине у двери, но я переставила их в дальний угол зала.
Помощник бросился через зал туда, куда показала Сюзи, и Клер пошла за ним. Еще издалека она увидела два глиняных индейских сосуда, расписанных черной и белой краской, стоящих на полке в нище с подсветкой. Они отличались друг от друга лишь тем, что один из них был с крышкой. Именно перед ним остановился помощник шерифа и начал торопливо натягивать на руки резиновые перчатки. Затем он снял с сосуда крышку и сунул руку внутрь.
– Нашел? – рявкнул Олли из другого конца зала.
– Нашел!
Помощник извлек из сосуда какой-то предмет, завернутый в белую ткань, и Клер похолодела. «Остерегайся коварного койота», – вспомнила она мрачное предостережение Тохоно. В индейских преданиях хитрый койот всегда жестоко обманывает людей, заводит их в дебри или в пустыню, где они погибают. И она тоже стала жертвой обмана… Кто-то тщательно спланировал убийство Моррела и подставил ее. Рэмси сказал, что подсыпал в ее коктейль наркотик только за тем, чтобы переспать с ней, но теперь Клер стала сомневаться в его словах. Впрочем, возможно, он сам был лишь пешкой в чьей-то злодейской игре…
В свертке, который ей подбросили, оказался небольшой пистолет. Помощник шерифа осторожно переложил оружие в пластиковый пакет и запечатал его.
– И кто же, интересно, вас надоумил, где искать пистолет? – Клер очень старалась, чтобы ее голос звучал спокойно.
– Мы получили анонимный звонок… – начал Ти-Боун.
– Не болтай лишнего! – прикрикнул на него Хэм-монд. – Зачитай мисс Холт ее права.
– Вы арестованы по подозрению в убийстве Дункана Моррела. Вы имеете право хранить молчание… – забубнил помощник шерифа.
– Подождите минутку! – воскликнула Клер. – Этот сосуд долго стоял в самом начале зала, у дверей. Каждый, кто заходил в салон, мог незаметно положить в него пистолет.
– Верно, но не забывайте о мотивах убийства, мисс Холт. – Хэммонд не скрывал своего злорадства. – Не у каждого были причины отправить на тот свет Моррела.
Помощник шерифа достал наручники и шагнул к Клер.
– Вы арестованы!
В этот момент Лобо зарычал, показав свои острые клыки, и припал на передние лапы, готовясь к прыжку.
– Пусть этот пес сидит смирно, иначе я пристрелю его! – Хэммонд положил руку на кобуру.
– Я запру его в кладовой. Лобо, ко мне! – Однако Лобо не реагировал на ее команды и подчинился лишь после того, как она потянула его за ошейник.
От чудовищности происходящего у Клер голова шла кругом, но внезапная заминка дала ей время, чтобы собраться с мыслями. Звонить Заку было бесполезно – он уехал из города. Обращаться за помощью к отцу она не хотела. Клер решила позвонить Анжеле, но попала на автоответчик и решила, что ее подруга уже уехала из города.
– Мы отвезем вас в городской участок, – сообщил ей Хэммонд, когда она вернулась в зал. – У шерифа нет женской камеры, а у нас есть.
Видимо, начальник полиции хотел таким образом мотивировать свое участие в ее аресте. Клер промолчала, поскольку спорить с Хэммондом и доказывать ему, что убийством занимается шериф, не имело абсолютно никакого смысла. Сейчас более важной задачей было выяснить, кто ее подставил и почему это сделали только сегодня, а не раньше.
– Попытайся дозвониться до Анжелы, – шепнула Клер Сюзи, которая испуганно таращила глаза и, похоже, была в полуобморочном состоянии. – И позаботься, пожалуйста, о собаках.
– Вам разрешен только один телефонный звонок.
Молодой полицейский с дерзкими, нахальными глазами ввел Клер в небольшую комнату. Когда он вышел, оставив ее одну перед телефоном, висевшим на серой стене, Клер наконец-то смогла расслабиться. Прошло несколько часов, прежде чем ей разрешили позвонить, а перед этим ее подвергли унизительной процедуре обыска, сняли отпечатки, пальцев и сфотографировали. Теперь она стояла перед телефоном в оранжевой робе, напоминавшей спортивный костюм, и мучительно старалась сосредоточиться.
Клер понимала, что попала в жуткую передрягу и что ей потребуется хороший, опытный адвокат – этакий «зубр», который сможет разгромить все обвинения, выдвигаемые против нее. Хорошие адвокаты, конечно же, в городе были. Но поскольку убийства здесь совершались раз в полвека, все они предпочитали вести дела, связанные со скандальными разводами, разделом семейного имущества, и прочие процессы, сулящие крупные гонорары. К сожалению, подобные дела не имели никакого отношения к уголовным преступлениям.
Клер смотрела на хромированный диск телефона, абсолютно не представляя, кому позвонить. Стена вокруг телефона была сплошь испещрена какими-то номерами, именами, которые чередовались с похабными надписями. Кто-то засунул за телефон рекламную карточку, которая уже порядком обветшала. «Вас арестовали? Мы внесем за вас залог! Звоните нам по телефону…» – прочла Клер.
Черт, чтобы нанять хорошего адвоката, потребуется куча денег! У Клер денег не было, а просить такую крупную сумму взаймы – например, у той же Анжелы – она не хотела. Клер знает, когда она сможет вернуть этот долг.
Позвонить отцу?
Отец, естественно, располагал средствами, чтобы нанять любого адвоката, и у него были друзья в Санта-Фе, которые могли бы ему порекомендовать нужного человека. Клер очень не хотелось звонить отцу вообще—а сейчас, когда она попала в такую неприятную историю, тем более, – но, к сожалению, у нее не было другого выхода. Если она не найдет себе защитника сама, то власти штата назначат ей адвоката по собственному выбору. Клер не сомневалась, что с ее везением им непременно окажется Сет Рэмси…
Отец приехал в участок уже через четверть часа после ее звонка. В комнате для свиданий у дверей стоял охранник, но Клер даже не пыталась скрыть своих слез. Отец всегда помогал ей, всегда был рядом и сейчас не оставил ее в беде! Он выглядел ужасно встревоженным, но его взгляд мгновенно потеплел, когда он увидел свою дочь.
– О, Клер, дорогая… – Его голос задрожал, он потянулся к ней через стол, чтобы взять ее руки в свои, но охранник молча покачал головой, и ему пришлось снова откинуться в кресле. – Что случилось?
Клер рассказала, как ловко ее подставили, подбросив пистолет в салон.
– Скорее всего его подложили в день открытия фестиваля – ты помнишь, в зале народу было не счесть. Однако это могли сделать и в любой другой день. Горшок стоял на витрине у самого входа, и злоумышленник, наверное, улучил момент, когда я и Сюзи находились в противоположном конце зала.
– Сюзи брала в руки этот несчастный горшок, чтобы его переставить в другое место. Неужели она ничего не заметила?
– Нет. Сосуд довольно тяжелый, а пистолет крошечный, почти игрушечный. Преступник выбрал этот сосуд еще и потому, что он закрывается крышкой. Хотя, как правило, акомо не делают крышки на горшки.
Отец удрученно покачал головой.
– Я слышал, что окружной прокурор приказал провести расследование в кратчайшие сроки. Уже завтра они хотят передать дело в суд, а значит, у полиции имеются и другие веские доказательства.
Клер была поражена. Кому-то не терпелось поскорее упрятать ее за решетку! Может, отъезд Зака из города в такой момент – не просто совпадение? Может, его специально отослали из города, чтобы без лишних хлопот свести с ней счеты? «Кошмар! Получается, что действует целая шайка заговорщиков!» – с ужасом подумала Клер, но тут же поняла, что это глупая мысль. Даже если бы Зак был в городе, он, как блюститель закона, все равно не смог бы сейчас ей помочь.
– У меня есть знакомый адвокат в Санта-Фе – Фримон Симмонс. Год назад он защищал парня, который убил жену и ребенка, и выиграл процесс. Ты, наверное, слышала о нем?
Симмонс действительно был блестящим адвокатом, но у всех порядочных людей не вызывал ничего, кроме отвращения. До прошлого года она наивно считала, что продажные законники, которые за деньги готовы защищать кого угодно, бывают только в кино.
– Пусть будет Симмонс, – обреченно вздохнула Клер.
Ее охватило отчаяние. Ей казалось, что она попала в бурный водоворот, стремительно затягивающий ее в пучину.
– Отлично! Вот увидишь, мы выиграем процесс еще до суда, – усмехнулся отец. – Если у них нет других доказательств, то с тебя снимут обвинение.
Однако Клер знала, что у полиции есть и другие улики, свидетельствующие против нее. Ей очень не хотелось рассказывать отцу всю правду, но в данной ситуации нельзя было ничего скрывать.
– Отец, я хотела тебе кое-что рассказать о той ночи, которую провела в «Приюте беглеца».
– Насколько я знаю, все неприятности начались после того, как Рэмси подсыпал тебе в коктейль какую-то дрянь?
– Да, ты прав. Если бы в тот момент я хоть что-нибудь соображала, я бы ни за что не пошла в «Приют беглеца»! – Она перевела дыхание и продолжила: – Когда Сет бросил меня одну, я отправилась его искать и… Я не помню, как попала в мотель, с кем провела ночь. В моей памяти остались лишь какие-то смутные, отрывочные воспоминания. Утром я собирала свою одежду по всему номеру. Нашла все, кроме трусиков. Позже я узнала, что в той комнате обнаружили мой кошелек. Видимо, в спешке я не заметила, как оборонила его. Думаю, что все это есть в отчете шерифа.
– Ясно! Коултер подтасовал вещественные улики, чтобы тебя заподозрили в убийстве, – безапелляционно заявил отец.
Клер едва не выругалась. Когда же это кончится? Отец настолько одержим ненавистью к Заку, что готов обвинить его в чем угодно! Порой ей казалось, что у него главная цель в жизни – сжить шерифа со света.
– Зак не выдвигал против меня никаких обвинений и ничего не подтасовывал. Я и только я виновата в том, что влипла в эту скверную историю. Единственное, что сейчас может меня спасти, – это алиби.
– Готов поспорить, что этот бездельник не утруждал себя поисками парня, который был с тобой в ту ночь.
Клер снова охватило отчаяние. Они не понимали друг друга, словно говорили на разных языках!
– Когда Зак вернется…
– Ты действительно думаешь, что Коултер тебе поможет?
– Конечно. Я уверена: он сделает все, что в его силах, чтобы помочь мне.
Отец выпрямился в кресле. Теплое сочувствие и искренняя тревога, которые только что были в его глазах, мгновенно исчезли. Сейчас перед Клер сидел расчетливый и холодный банкир. Даже его голос изменился – стал спокойным и назидательным.
– Клер, будь разумной. Подумай сама: зачем Коултеру помогать тебе? У него есть работа, которую он обязан выполнять. Сейчас у него на руках убийство, которое он должен раскрыть во что бы то ни стало, поскольку от этого зависит его дальнейшая карьера. И самое простое – повесить это преступление на тебя. Коултер понял, что выставил себя круглым дураком, заявив во всеуслышанье, что сомневается в показаниях Ванессы и Сета. Теперь он попытается исправить свою ошибку, отыгравшись на тебе.
– Игер из ФБР согласен с Заком, – заметила Клер, но отец не обратил внимания на ее слова.
– Скажу тебе даже вот что: Зак Коултер использует тебя, чтобы отомстить мне. Я знаю…
– Отец, что ты говоришь?! Ты только послушай себя! Зак никогда…
– Не спорь, я знаю, что сам виноват в этом. В своих ошибках трудно признаваться, но порой необходимо. Я признаю, что после случившейся в нашей семье трагедии вел себя неправильно с Заком. – Он отвел взгляд. – Постарайся меня понять. В то время он как две капли воды был похож на своего отца, и видеть, как ты бегаешь к нему на свидания, было выше моих сил. Я хотел как можно скорее забыть о горе, которое нас постигло, и поклялся, что устрою ему адскую жизнь и выживу его из города. Я настроил против Зака всех жителей Таоса и следил за тем, чтобы ему повсюду отказывали в работе. Его слова не стали для Клер полной неожиданностью. Она давно подозревала мстительность в характере отца, но не придавала этому особого значения. Собственно, она никогда серьезно не задумывалась над этим – или просто по-детски слепо верила, что ее отец самый хороший и добрый человек на свете.
– Ты ненавидел Джека Коултера и потому не одолжил Заку денег на похороны матери? – с горечью спросила она.
– Я был не прав и теперь сожалею об этом, – признался Алекс. – Я забыл, что он мальчишка, ребенок, что он ни в чем не виноват.
Хотя ее слепая вера в безгрешность отца поколебалась, Клер не могла строго судить его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40