А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 


– Странное место для встреч. У вас прекрасная вилла, одна из лучших в Таосе, а вы встречаетесь с друзьями в каком-то дешевом мотеле?
Максу было приятно слышать, какую оценку шериф дал его вилле. Покупка и капитальный ремонт гасиенды «Каса-дель-Соль» обошлись недешево, но он не жалел затраченных денег. Старинное поместье стало предметом его гордости и зависти соседей.
– Понимаете, дело, деликатное. С нами была одна леди… – вкрадчиво начал Макс. – Она пришла в ночной клуб вместе с мужем, но он вскоре уехал. Сет Рэмси уже был там, и мы решили, что не имеет смысла ехать, ко мне, и встретились в «Приюте беглеца». Кроме всего прочего, во встречах в дешевых мотелях есть своя изюминка, вы не находите?
Зак промолчал, хотя Макс начинал действовать ему на нервы.
– С чего это вдруг Стейси Хопкинс согласилась встретиться с вами и с Рэмси в мотеле? – холодно спросил он.
Подозрения Макса подтвердились – шериф знал, с кем он провел ту ночь. Он задумчиво посмотрел на Коултера, прикидывая в уме, каким будет его следующий вопрос.
– Послушайте, шериф, я бы не хотел, чтобы из-за меня у кого-нибудь возникли проблемы. – Он нахмурился, словно это его действительно волновало.
– Это конфиденциальный разговор, и все, что вы скажете, я сохраню в тайне. Меня совершенно не интересует ваша личная жизнь. Моя задача – найти убийцу.
– Стейси балуется кокаином, – произнес Макса с видом мученика, у которого под пыткой вырвали признание. – За щепотку этого порошка она готова пойти на все. За кругленькую сумму она согласилась заняться сексом со мной и Рэмси. Должен сказать, что Не жалею потраченных денег – Стейси с лихвой их отработала. – Макс бросил хитрый взгляд на Зака. – Знаете, шериф, секс втроем – забавная штука!
Макс не сказал, что заплатил бы Стейси втрое больше, если бы она потребовала, поскольку основным объектом его охоты была не она, а Сет Рэмси. Он также не сказал, что Стейси вскоре ушла из номера, оставив их вдвоем.
– В котором часу вы все ушли из бунгало? Макс понял, что это последний и самый главный вопрос, шериф хотел выяснить, было ли у них алиби.
– Ах, мы так веселились, что абсолютно забыли о времени. Я понял, что на дворе утро, только когда в окно проник первый луч солнца. Мы втроем покинули мотель в половине шестого утра, – солгал он.
– Каждый поехал к себе домой?
Макс на секунду задумался. Он мог обеспечить Сету полное алиби, если бы сказал, что тот поехал к нему на виллу, но у него появился соблазн проучить адвоката. Ему не понравилось, что утром Сет начал раскаиваться в своем поступке. Макс пытался его вразумить, сказал ему, что ничего страшного не произошло, и пригласил к себе на виллу, чтобы продолжить веселье, но Сет, густо покраснев, отказался. Этот слизняк просто боится смотреть правде в глаза! Он по-прежнему вынашивает честолюбивые планы и мечтает жениться на состоятельной женщине.
Искушение сказать правду было велико, но Макс решил солгать. Если он выгородит Сета, то от этого только выиграет, поскольку привяжет его к себе еще больше.
– Мы вышли из номера все втроем, но у каждого была своя машина. Стейси отправилась домой, а мы с Сетом поехали ко мне на виллу. Я попросил его поработать над новыми контрактами.
Зак задал ему еще несколько вопросов, пообещал хранить полученную информацию в тайне и вернулся в салон. Бессинджер еще несколько минут постоял у окна, чтобы убедиться в том, что за ним никто не следит, а затем пересек площадь.
В художественном салоне Ловелла Хопкинса было по-прежнему малолюдно. Небольшая группа людей окружала Неваду Мерфи, другие посетители разговаривали с Хопкинсом. Стейси со скучающим видом переходила от одной картины к другой, не зная, как убить время. Бизнес мужа, как и искусство, ее абсолютно не интересовал.
Макс вышел из зала, быстро обогнул здание и вошел в салон через заднюю дверь. Пройдя через подсобные помещения, он вновь очутился в зале. Стейси стояла совсем близко спиной к нему.
– Стейси, – шепотом окликнул ее Макс. – Нам надо поговорить.
Не задавая вопросов, стройная брюнетка проскользнула в дверь. В черном облегающем платье она выглядела соблазнительно даже при тусклом свете одной-единственной лампочки, освещавший коридор между подсобками.
– Еще раз хочу поблагодарить тебя, Стейси. Ты оказала мне неоценимую услугу.
Макс взял ее за руку и вывел из магазина. Затем он достал из кармана маленькую коробочку, открыл ее и показал Стейси. Внутри лежали какие-то маленькие таблетки, похожие на обычный аспирин.
– Это что еще за дрянь? – поморщившись, спросила Стейси.
– Кое-что новенькое, радость моя. Возьми таблетку и положи ее под язычок.
Раскрыв прелестные губки, на которые Макс смотрел горящими от вожделения глазами, Стейси положила таблетку в рот. О, эти губы сводили его с ума! А как она работала своим язычком… Макс невольно облизнулся.
Не дожидаясь, когда наркотик начнет действовать, он достал бумажник, извлек оттуда пять банкнот и потряс ими в воздухе.
– Самюэль П. Чейз. Солнышко, тебе это имя о чем-нибудь говорит? Это министр финансов, дорогуша, а это – тысячедолларовые банкноты.
Он свернул деньги в трубочку и затолкал их за вырез платья, а затем провел ладонью по ее груди, нащупывая пальцами сосок. Судя по расширившимся зрачкам Стейси, таблетка из чистейшего кокаина с добавкой еще кое-каких забористых компонентов уже начала действовать. Дрожа от возбуждения, она прислонилась к стене, выставив острые груди вперед.
– Сладкая моя, эти деньги теперь твои, ты заработала их.
Макс решительно запустил руку ей под юбку. Он знал, что Стейси даже не пикнет. Когда сидишь на дозе, то ради того, чтобы вновь погрузиться в забвение, ты готов стерпеть любые унижения.
– Но запомни одно, – предупредил Макс, в то время как рука его поднималась все выше по обнаженному бедру. – Все мы – ты, я и Сет – пробыли в мотеле до рассвета и ушли оттуда все вместе. Поняла?
Стейси кивнула, но Макс засомневался, что смысл его слов дошел до нее.
– Ну-ка, скажи мне, – потребовал он, – что ты ответишь шерифу, если он спросит, в котором часу ты ушла из номера?
Минут через пять Стейси зазубрила нужные ответы на вопросы, и Макс остался доволен. К этому времени трусики Стейси лежали уже у него в кармане, а его возбужденная плоть требовала немедленного удовлетворения. Он взял ее прямо там, в темном проходе между домами, испытывая несказанное наслаждение.
Он вновь убедился, что иногда секс с женщинами бывает необычайно приятным.
16
– Бессинджер лжет, – сказал Зак. Они с Игером ехали в джипе на стадион, где уже начались состязания по родео. Хотя оттуда никаких тревожных сигналов не поступало, Зак хотел лично убедиться в том, что там все в порядке.
– Я не могу это доказать, – продолжил он, – но интуиция меня никогда не подводила. Это слизняк солгал.
– С какой целью?
– Очевидно, чтобы потешить свое самолюбие. Ведь Бессинджер считает, что он умнее всех. Завтра я допрошу Стейси – послушаем, что она скажет. Но даже если Стейси заодно с ним и подтвердит его показания, рано или поздно я уличу его во лжи. И Рэмси тоже.
Зак посмеивался в душе, представляя себе, как вытянется лицо Алекса Холта, когда он узнает правду о своем любимчике. Клер, которой Зак собирался сообщить новость лично, тоже будет в шоке.
Рэмси оказался полным ничтожеством. У Зака вновь зачесались кулаки, когда он представил, что могло случиться с Клер, которую этот подлец опоил наркотиком и оставил в беспомощном состоянии. Он пообещал себе, что при первом же удобном случае проучит подонка.
– Я запрошу в отделе информацию о Бессинджере. Также не помешает установить наблюдение за Ловел-лом Хопкинсом. Многие недоумевают, почему он связался с Невадой после смерти Моррела.
– Невада – странный тип, – заметил Зак, свернув с шоссе на асфальтовую дорогу, ведущую к индейской резервации и к стадиону. – Знаешь, какое у него алиби? Он действительно провел ночь с двумя подружками, с которыми его видели в ночном клубе. Девицы привязали его к кровати и в течение нескольких часов насиловали! Как тебе это?
– Что ж, он не первый мазохист и, наверное, не последний. – Игер равнодушно пожал плечами. – Главное, что у него есть алиби.
Зак поежился, но не стал высказывать Игеру свое личное отношение к подобным развлечениям. Его мало интересовали сексуальные извращения Невады, но он в принципе не мог понять, почему люди позволяют себя связывать. Зак на собственном опыте знал, каким беспомощным становится человек, когда его связывают, и испытывал панический страх перед этим ужасным чувством.
– Кстати, раз уж речь зашла о мазохизме… – Он усмехнулся. – Если хочешь испытать на себе, что это такое, то познакомься поближе с Ванессой Трент. Стегнер нагнал на нее страха, сказав, что его похитили какие-то злодеи, чтобы получить выкуп. Она сегодня призналась мне, что страшно нервничает и боится за собственную безопасность. Просит проверить сигнализацию, установленную у нее дома. Предлагаю тебе заняться этим, идет?
– С удовольствием, – кивнул Игер. – Мне нравится такая работа.
Оставшийся путь до стадиона они ехали молча. Каждый думал о чем-то своем. Игер, наверное, о Ванессе Трент, а Зак – о Клер.
Сегодня Клер впервые была настроена почти дружелюбно. Зак решил, что было бы глупо не воспользоваться шансом и не навестить ее вечером. Если после родео подвыпившие ковбои не начнут выяснять отношений между собой с помощью кулаков, то он успел бы вернуться р город до того, как Клер закроет салон и уйдет домой. К этому часу на площади начнутся танцы, народ будет веселиться. Он надеялся, что ему повезет и Клер согласится провести с ним вечер.
Зак был рад, что догадался поручить Игеру заботу о Ванессе, и не сомневался, что эта потаскушка не упустит случая пополнить список своих любовников агентом ФБР. Сам же он нисколько не сокрушался, что ему не удастся попасть в этот список. Его абсолютно не прельщала Ванесса с ее огромными, как арбузы, силиконовыми грудями. «Интересно, – подумал Зак, – как часто она ложится в клинику на повторные операции, чтобы поддерживать форму груди?»
Он покосился на Игера и усмехнулся, увидев его довольную ухмылку и жадный блеск в глазах. Есть же парни, которым нравятся телки с силиконовыми сиськами! Игеру явно не терпится поскорее отправится к Ванессе и проконсультировать ее насчет сигнализации. Ну, а ей консультации не нужны. Она затащит Игера в постель и поимеет его по полной программе!
После разговора с Ванессой в салоне Зак понял, что она положила на него глаз. Многие женщины находили его сексуальным, и это не было для него секретом. А уж если он прикалывал к груди звезду шерифа – этот красивый символ власти, – то женщины просто не сводили с него глаз. Вот и Ванесса сегодня клюнула на его значок. Она, наверное, думала, что осчастливит его, позволив ему попользоваться ее роскошным телом? Однако Ванесса просчиталась. Если бы это случилось раньше, когда он был помоложе, то, возможно, ее расчет оказался бы верным, но с годами его отношение к сексу изменилось. Теперь он стал более разборчивым и не заводил скоротечных любовных связей. Любовь на одну ночь его больше не устраивала.
Зак понял, что ему не хватает настоящей любви, что ему нужна женщина, которая полюбила бы его всем сердцем и с которой он мог бы создать семью. Он все чаще вспоминал свои детские годы и то время, когда его родители еще были счастливы…
«С какой, интересно, женщиной ты собираешься создать свой земной рай? – Зак внезапно разозлился. – С Клер? Черта с два у тебя это получится!» Ее отец по-прежнему ненавидел его и по-прежнему имел власть над дочерью. Ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы она послала Коултера ко всем чертям.
Так стоит ли тешить себя надеждами и пытаться завоевать расположение Клер? Ответ был прост и очевиден – он никогда не сдавался без боя и не собирался сдаваться сейчас.
Анжела подошла к салону вместе с Клер, но задержалась в дверях и принялась копаться в сумочке, сделав вид будто что-то ищет. Когда ее подруга скрылась внутри, она вернулась на площадь. В день открытия фестиваля искусств здесь всегда бывало многолюдно, но сегодня площадь казалась пустынной: многие туристы ринулись в салон Клер, привлеченные распространившимися слухами о неизвестном художнике. Клер почему-то была уверена, что Анжела будет в восторге от новых картин, но сама Анжела в этом сильно сомневалась и боялась разочаровать свою подругу.
Последнее время она стала замечать, что постепенно теряет интерес к тому, что раньше доставляло ей радость. Она всегда с удовольствием готовила, но теперь это занятие стало ей в тягость. Секс? К нему она тоже охладела. Осталось лишь искусство. Однако Анжела боялась, что и живопись, от которой она раньше была без ума, тоже перестала ее интересовать. Анжела понимала: чтобы это проверить, надо всего лишь войти в салон и посмотреть на новые картины, но всячески оттягивала этот момент. Если выяснится, что она потеряла интерес абсолютно ко всему, то как она будет жить дальше?
Охваченная этими грустными мыслями, Анжела остановилась напротив ювелирной лавки, торгующей изделиями из серебра и натурального камня, изготовленными мастерами из индейского поселка. Поборов апатию, она вошла в магазин и принялась изучать украшения; лежащие на прилавке. Хотя каждая вещица была ручной работы и по-своему уникальна, Анжела долго не могла решить, на каком украшении остановить выбор. Она примеряла кольца, перебирала ожерелья, броши и равнодушно откладывала их в сторону: ей казалось, что что-то подобное у нее уже есть.
Продавец не отставал от нее ни на шаг и трещал без умолку, нахваливая свой товар. Смущенная его напористостью, Анжела наконец остановилась на серебряном кулоне. Расплатившись по кредитной карточке, она вышла на улицу и направилась в салон Клер. На ходу она расстегнула сумочку, чтобы положить туда покупку, но внезапно коробочка выскользнула у нее из пальцев и, упав на землю, открылась.
Мужчина, проходящий мимо, быстро нагнулся и поднял коробочку и выпавший из нее кулон.
– Мэм, это случайно не вы оборонили?
Анжела чувствовала себя старухой, когда ей говорили «мэм». Она могла снести любое обидное слово в свой адрес, но «мэм» приводило ее в бешенство. Если кто-то из ее молодых жеребчиков случайно так к ней обращался, она выходила из себя и устраивала скандал. Однако в устах кареглазого незнакомца, который застенчиво улыбнулся, это слово прозвучало ничуть не оскорбительно. Приятный, симпатичный мужчина, возраст которого определить на глаз было довольно трудно, сразу располагал к себе.
По его лицу и фигуре было заметно, что он довольно долго питался очень скромно, Анжела даже сказала бы – чересчур скромно. Темные короткие волосы, на висках чуть тронутые сединой, были аккуратно уложены. Вообще-то незнакомец, который из-за худобы казался необычайно высоким и нескладным, был не в ее вкусе, но, как ни странно, он сразу же ей понравился.
– Красивая вещица. Наверное, какая-то эмблема? – спросил он, положив кулон в коробочку.
Анжела довольно хорошо разбиралась в эмблиотике индейцев, и ей было нетрудно ответить на его вопрос.
– Это Черный Ворон кашинов.
– Первый раз вижу такую красоту.
Его слова, безусловно, следовало отнести к кулону, и Анжела с удивлением обнаружила, что разочарованна.
– По правде говоря, это символ скорби. Если верить древней легенде, племя кашинов происходит от Черного Ворона. Он их отец и покровитель. В его честь они устраивают ритуальные церемонии, во время которых Черный Ворон указывает крылом на героев-воинов, которым суждено погибнуть в сражении. Воины идут на смерть ради спасения своего племени.
– Да, действительно невеселая история. Может, не стоило приобретать украшение, символизирующее столь серьезные вещи, как жизнь и смерть? – Незнакомец вновь смущенно улыбнулся.
– Я купила этот кулон, только чтобы отвязаться от продавца. Он так его расхваливал, что я не устояла, – на ходу сочинила Анжела. Она не могла признаться незнакомому человеку, что последнее время у нее подавленное настроение и что с психологической точки зрения ее выбор вполне закономерен.
– Изумительная вещица, – заметил он, не сводя глаз с Анжелы.
Она чувствовала, что понравилась незнакомцу, и даже пожалела, что он не в ее вкусе. Она предпочитала молодых суперменов, с мощным торсом и накачанными круглыми бицепсами, а этому мужчине было уже за сорок, и он был слишком худощав. В то же время он обладал каким-то неуловимым обаянием, и Анжела, чтобы продолжить разговор, поинтересовалась:
– Вы уже были в художественном салоне Клер Холт?
– Да. Но там сегодня очень тесно и душновато. Слишком много народу, все о чем говорят, увлеченно спорят… А я люблю простор и тишину.
– Вы видели новые картины? Что можете о них сказать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40