уводил Саманту в темную аллею или другое укромное местечко и там, скользнув руками под топ, ласкал ее груди. Или, распахнув на ней блузку, в течение нескольких минут посасывал соски. Или просовывал руку ей между ног и поглаживал там, пока не начинал чувствовать под пальцами влагу страстного желания.
Вскоре ему удалось полностью завладеть и телом, и душой Саманты, добиться того, что она жаждала его постоянно и все сильнее. Не оставалось никаких сомнений – очень скоро она проведет его на виллу мимо головорезов своего отца.
Время не стоит на месте, напоминал себе Коллин. Харрингтон все еще в Танжере, но вскоре вернется. Необходимо проникнуть на виллу и забрать Ренуара до того, как это произойдет.
Все случилось совершенно неожиданно. Однажды ранним утром Саманта позвонила ему в отель и сообщила, что автомобиль сломался и водитель не сможет отвезти ее в город. Коллин почувствовал нарастающий жар в крови. Вот он, тот самый случай, которого ему пришлось так долго ждать!
– Давай я приеду к тебе. Мы могли бы отлично провести время, – как можно небрежнее постарался произнести молодой человек.
– Даже не знаю… – неуверенно ответила Саманта.
«Чего она боится? – подумал Коллин. – Отец ведь все еще в Танжере».
– Ты хочешь встретиться со мной, дорогая, или нет? – Теперь он придал голосу нарочито взволнованное звучание.
– Конечно! Но… – Саманта снова заколебалась. – Ладно. Я предупрежу охрану у ворот. Иди прямо в дом, я буду ждать тебя там.
Мысли с бешеной скоростью сменяли одна другую, когда Коллин вел машину на виллу Харрингтона. Оказавшись внутри, нужно прежде всего определить, где картина. Потом найти способ взять ее, однако так, чтобы Саманта ни о чем не догадалась и не предупредила охрану.
Внезапно он вспомнил о собаках и мысленно застонал. «Меня разорвут на клочки», – мелькнула мрачная мысль. Коллин обругал себя за то, что до сих пор не разработал четкого плана действий на случай, если попадет внутрь здания, не продумал всего как следует.
У ворот, как и было обещано, охранник в форме сообщил Коллину, что его ждут. Ведя машину по длинной мощеной подъездной дороге, Коллин внимательно разглядывал роскошную виллу. В ней наверняка было не меньше сорока комнат. «Целый день уйдет, чтобы найти здесь картину. А ведь надо еще ее и вынести».
Припарковав автомобиль, он вошел в парадную дверь. Мальчик-марокканец встретил его и, проводив в библиотеку, предложил подождать. Коллин мысленно улыбнулся. Саманта наверняка никак не может решить, что надеть. Точно дитя, она всегда радовалась новому платью или паре туфель. Ну что же, в данной ситуации ожидание только на руку. «Будет по крайней мере время подумать, как действовать», – рассудил он.
Дверь за его спиной открылась.
– Ну, chеrie, наконец-то ты готова…
Повернувшись, Коллин замер, увидев перед собой не Саманту, а ее отца, пресловутого Вильяма Харрингтона. Он был выше, чем представлялось Коллину, с буйной серебряной шевелюрой и суровым, орлиным лицом.
– Доброе утро, – холодно сказал Харрингтон. – Боюсь, на сегодня вы лишились общества моей дочери. Видите ли, она только что отбыла в Париж.
– Как же так? Саманта совсем недавно разговаривала со мной по телефону и ни словом не обмолвилась… – начал было Коллин.
– Ей самой стало известно об этой поездке всего полтора часа назад. Она уехала по моему настоянию. – Харрингтон присел на край огромного, обтянутого кожей старинного письменного стола. – Я все знаю о ваших отношениях с моей дочерью… и не одобряю их.
– Саманта достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать…
– Хватит мне голову морочить! – резко оборвал гостя Харрингтон. – Мне известно, кто вы такой и зачем находитесь здесь, мистер Деверелл. Мне известно также, что вы использовали мою дочь, чтобы проникнуть в дом. Но ничего у вас не выйдет. Я заплатил за Ренуара очень большие деньги и не собираюсь с ним расставаться.
– Картина принадлежит мне! – в бешенстве закричал Коллин. – Ее украли!
– Отнюдь нет – и это зафиксировано в документе, удостоверяющем продажу, – возразил Харрингтон.
– Подлог!
– Ни один суд не признает этого, – почти сочувственно ответил Харрингтон.
– Вряд ли вы приблизитесь к любому суду ближе чем на пятьдесят миль, – с вызовом заявил Коллин.
– А мне никакой суд и не нужен. Послушайте, мистер Деверелл, мои люди взяли вас под наблюдение с того самого момента, как вы появились в Марракеше. У меня везде есть глаза и уши. Вы обманули мою дочь, совратили ее и использовали в своих целях. За одно это я испытываю сильнейшее желание убить вас.
Как вспышка, как озарение, в сознании Коллина мелькнула мысль о том, что именно эту участь Харрингтон и уготовил ему. Почти непроизвольно он рванулся вперед, но тут же был остановлен могучим телохранителем Харрингтона, пригвоздившим его к полу одной рукой. Коллин начал подниматься, однако двое других головорезов схватили молодого человека за руки. Прикладывая нечеловеческие усилия, он попытался вырваться, и тут первый громила подошел к нему вплотную и нанес мощный удар кулаком в живот.
Коллин согнулся пополам, глаза у него чуть не выскочили из орбит. Те двое отпустили его, когда, едва дыша и почти потеряв сознание, он рухнул на пол.
Телохранитель повернулся к Вильяму Харрингтону.
– Что прикажете с ним сделать, босс?
– Отправьте его в расход, – холодно ответил Харрингтон. – Но не слишком быстро. Я хочу, чтобы он умирал долго и мучительно.
Коллин медленно открыл глаза, в первый момент не в силах сообразить, где находится. «Так вот на что похож ад, – подумал он, изумленно оглядываясь. Попытался приподняться, но правая рука подломилась под его тяжестью и безвольно скользнула вниз. – Сломана. Эти подонки сломали мне руку». Прищурившись, Коллин посмотрел вверх на ослепительно белое солнце. Такое жаркое… невыносимо жаркое. Боль затуманивала разум, и все же молодой человек понимал, что лежит на песке. Вне всякого сомнения, это пустыня. Он попытался ползти, подтягиваясь с помощью одной левой руки, однако тело казалось просто невероятно тяжелым. Попытался оглянуться, чтобы поточнее определить свое местонахождение, но даже это ему не удалось. Взгляд не фокусировался, в голове пульсировала жуткая боль. В горле пересохло, точно там застрял целый моток хлопковых нитей.
Коллин понятия не имел, сколько времени здесь находится, но ничуть не сомневался в том, как именно тут оказался: его привезли и вышвырнули в безводной пустыне головорезы Харрингтона. Их босс хотел, чтобы Коллин умер. Похоже, еще немного, и желание Харрингтона исполнится.
Молодой человек вновь перевел взгляд на небо. Несмотря на то что перед глазами все плыло, он различал силуэты больших птиц, круживших над головой. Стервятники… Если, конечно, у него уже не начались галлюцинации… Следят за ним и ждут.
Это зрелище пробудило в Коллине бешенство и яростное желание выжить. «Ты, может быть, и добьешься своего, ублюдок, – в гневе подумал он. – Очень вероятно, что мне не выйти из треклятой пустыни живым. Но если это все же произойдет, то, клянусь, я доберусь и до тебя, и до всей вашей шайки. В том числе и до моего дорогого братца. Я разделаюсь с вами, даже если это будет последнее, что мне удастся сделать в жизни».
С этой мыслью он снова потерял сознание.
УАЗЗАТЕ, МАРОККО
сентябрь 1982 года
Коллин медленно скользил по волнам полудремы, то проваливаясь в небытие, то выныривая из него и лишь частично отдавая себе отчет в том, что происходит вокруг. Он больше не лежал на песке. Не было ни жары, ни палящего солнца, ни ослепительно яркого света – лишь успокаивающая полутьма. И смутное ощущение, будто он плывет на облаке из мягкого, освежающе-прохладного шелка. Время от времени чувствовалось прикосновение к лицу чего-то холодного и влажного, но понять, что это было, не удавалось. Разум бездействовал, тело онемело. Никакого представления о том, где он и как давно сюда попал.
«Может, я умер?» – С этой внезапно вспыхнувшей мыслью тьма вновь затопила сознание.
Потом туман в голове рассеялся. Коллин пришел в себя и понял, что находится в совершенно незнакомом месте. Лежит на постели в небольшой, почти пустой, плохо освещенной комнате, где, кроме него, никого не было. Молодой человек попытался сесть – и тут же ощутил, что не может пошевелиться. Правая рука была в гипсе, но боли Коллин не чувствовал. В голове – тяжесть. Он с трудом приподнял левую руку, осторожно дотронулся до виска и нащупал повязку на голове.
«Как я тут очутился? Кто принес меня сюда? Кто перевязал раны и позаботился о сломанной руке? Почему я не умер там, в пустыне?»
На последний вопрос ответ был прост: исключительно благодаря своей воле к жизни. Он не мог умереть и не умрет, пока не выполнит задуманное. Есть кое-какие незаконченные дела, которые нельзя оставлять на произвол судьбы. И прежде всего – отомстить человеку, сначала обокравшему, а потом пытавшемуся убить его.
Дверь открылась, вошел высокий, смуглый мужчина лет под шестьдесят, с резкими, энергичными чертами лица. Скорее всего не марокканец, хотя определенно арабского происхождения. На голове – тюрбан, из-под которого выглядывали темные, мелко вьющиеся волосы, лишь слегка обрызганные сединой. Незнакомец был одет в традиционный свободный хлопчатобумажный халат, в руках держал серебряный таз с водой. Он поставил таз на маленький столик рядом с постелью.
Коллин попытался заговорить, но ни губы, ни язык не повиновались ему. Мужчина поднес к его губам стакан с водой. Коллин медленно сделал глоток и на этот раз сумел произнести по-арабски несколько слов благодарности.
В темных глазах незнакомца вспыхнуло удивление.
– Я говорю по-английски, – произнес он с заметным акцентом.
Коллин некоторое время пристально разглядывал его.
– Как… как я тут очутился? – спросил он в конце концов.
– Я принес вас сюда. – Человек намочил в тазу кусок ткани, выжал его и протер лицо Коллина.
– Давно?
– Почти две недели назад. Вы долго спали. Теперь, наверное, хотите есть?
Коллин кивнул, внезапно осознав, что и в самом деле голоден.
– Сейчас принесу. – Мужчина начал приподниматься с кресла, но Коллин удержал его, схватив за руку.
– Подождите! Сначала объясните мне…
Человек улыбнулся.
– Вы не в том состоянии, чтобы вести беседы. Попозже, когда окрепнете, я отвечу на все ваши вопросы. А сейчас отдыхайте и думайте только о своем выздоровлении. У нас впереди долгий путь, друг мой. И очень опасный. Понадобятся все силы и мужество, чтобы одолеть его. – Незнакомец встал и направился к двери. – Я скоро вернусь. Не пытайтесь вставать с постели, вам это пока не по силам.
Он вышел, прикрыв за собой дверь.
Коллин в задумчивости смотрел ему вслед. «У нас впереди долгий путь» – так прозвучали эти слова. У нас. Вот что сказал человек, который спас ему жизнь, а теперь выхаживал его.
«Почему? – недоумевал Коллин. – Чего он хочет от меня?»
– У вас хороший аппетит, – одобрительно произнес незнакомец, наблюдая за тем, как Коллин ест. С тех пор как молодой человек пришел в сознание, слабость заметно уменьшилась, и с каждым днем силы возвращались к нему. – Это добрый знак.
– В каком смысле – добрый знак? – Коллин решил, что пора наконец все выяснить. – За последнюю неделю вы не раз упоминали о трудной задаче, которая ждет нас впереди и которую мы непременно должны выполнить. А я ведь не знаю даже, кто вы и почему спасли меня!
– Вы слишком нетерпеливы, – заметил незнакомец. – В ближайшие недели вам придется научиться обуздывать себя. Что касается вашего вопроса, мое имя значения не имеет. Можете называть меня Блэкджек. Теперь относительно того, почему я принес вас сюда из пустыни. Считайте, что просто выполнил свой человеческий долг, совершил акт гуманизма.
– Но, похоже, вами двигало что-то еще, не так ли? – заметил Коллин.
Блэкджек на мгновение заколебался.
– Да, вот именно, кое-что еще. И очень существенное.
Коллин задумчиво кивнул и откусил кусок лепешки, зажаренной для него хозяином. Сдобренная пряностями, в том числе чилийским перцем, она была горячей и восхитительной на вкус.
– Ладно, – сказал молодой человек настороженно. – Если я кому и обязан, то это вам. Как мне отблагодарить вас?
– Сделать то, что вы собирались, когда прибыли в Марокко.
Коллин ошарашенно посмотрел на него.
– Вы знаете?..
Блэкджек кивнул:
– Мне известно, кто вы, зачем приехали сюда и почему некто Харрингтон хотел, чтобы вы погибли. Я следил за вами почти с момента вашего появления в Марокко. Видел, как вас увозили с виллы, и последовал за телохранителями Харрингтона в пустыню. Когда они уехали, я унес вас оттуда. И притащил сюда.
– Почему? – спросил Коллин, ошеломленный услышанным. – Какое вам дело до того, удастся мне отобрать у Харрингтона мою картину или нет?
– Он в долгу не только перед вами. Я преследую свои цели, как выражаетесь вы, американцы. У меня тоже есть счет к Харрингтону и всему его роду.
– У вас к нему счет, понятно. Но я-то зачем вам нужен?
– Правильнее было бы сказать, что мы нужны друг другу, – поправил Коллина незнакомец, назвавшийся Блэкджеком. – Вы молоды и очень решительны. Мужественны, хотя и безрассудны. Я же слишком стар для схваток. Зато владею некоторыми очень важными знаниями и полезными навыками. Они обеспечат вам преимущество, которое позволит выиграть сражение.
– Ничего у меня не получится.
– Получится, – заверил его Блэкджек. – Послушайте, Коллин. Существует лишь один способ нанести удар таким людям, как Вильям Харрингтон. Для этого нужно стать на одну доску с ними.
– На одну доску с ними? Как это понимать?
– Они воры. Они плюют на законы, научившись ловко обходить их, – пояснил свою мысль Блэкджек. – У вас только в том случае появится шанс победить их, если вы тоже станете вором, тоже научитесь обходить законы, как это делают они.
Коллин выразительно покачал головой.
– Но я не умею… – начал было он, однако Блэкджек поднял руку, призывая его к молчанию.
– Я научу вас, друг мой.
На протяжении последовавших за этим разговором недель Блэкджек не слишком распространялся о себе и причинах своего желания отомстить Харрингтону. Все же кое-что сорвалось с его уст, и Коллин сумел сделать для себя некоторые выводы.
Когда-то Блэкджек сам был очень удачливым вором и специализировался в основном на картинах, работая в паре с одним из мелких подручных Харрингтона. В какой-то момент партнер надул его на крупную сумму денег, и по подложному обвинению, состряпанному Харрингтоном и его подручными, Блэкджек угодил в тюрьму. Ко времени своего освобождения он был уже слишком стар, чтобы вернуться к тому единственному занятию, которое служило для него источником дохода. Вдобавок люди Харрингтона, заключив сделку с марокканским торговцем белыми рабынями, продали его пятнадцатилетнюю дочь в один из борделей Танжера.
Вначале Блэкджек хотел убить Харрингтона, но понял, что не сумеет подобраться к нему. Годами он лишь наблюдал и ждал, надеясь встретить кого-то, кто ненавидел бы этого человека так же сильно, как он сам. Кого-то, кто тоже стал жертвой обмана Харрингтона. И сразу понял, что его поиски увенчались успехом, когда Коллин прибыл в Марракеш.
– Понимаю, мне не следовало бы испытывать такие чувства, – признался Блэкджек, когда как-то ночью они разговорились, сидя у огня в его комнате, – но я получил истинное удовольствие, наблюдая за тем, как вы соблазнили его дочь. Это напомнило мне о моей собственной дочери, и возникло ощущение, будто она отомщена.
Коллин пристально смотрел на огонь, полузакрыв глаза.
– Я вовсе не горжусь тем, что так обошелся с Самантой. Она ни в чем не виновата. По правде говоря, мне кажется, она понятия не имеет, что за человек ее отец и чем занимается.
– Как известно, Аллах карает сыновей и дочерей за грехи отцов, – возразил Блэкджек.
– Может быть, – Коллину не хотелось спорить, – однако от этого не легче, верно?
Молодой человек встал и принялся ходить по комнате – туда и обратно, точно зверь в клетке. При этом он думал уже не о Саманте, а о себе и брате: из-за ошибок, допущенных отцом, они оказались по разные стороны баррикады.
Блэкджек следил за ним взглядом.
– До сих пор вы, Коллин, выступали в роли любителя, затеявшего игру с профессионалами. Поймите, наш мир совсем иной. Необходимо научиться думать головой, а не сердцем, если хотите выжить в нем. И забыть о совести.
Наш мир. Коллин глубоко вздохнул. Его ли это мир, вот в чем вопрос? Чтобы стать там своим, он должен превратиться в другого человека. Возможно ли это? И стоит ли того его цель?.. Точнее говоря, не его, а их цель.
Блэкджек спас его от верной смерти в песках Сахары, притащив сюда, в Уаззате, местечко на краю пустыни. А потом заботился о Коллине, выздоравливающем после всего, что ему пришлось пережить. Этот человек имел гораздо более мощный мотив для мщения, чем Коллин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Вскоре ему удалось полностью завладеть и телом, и душой Саманты, добиться того, что она жаждала его постоянно и все сильнее. Не оставалось никаких сомнений – очень скоро она проведет его на виллу мимо головорезов своего отца.
Время не стоит на месте, напоминал себе Коллин. Харрингтон все еще в Танжере, но вскоре вернется. Необходимо проникнуть на виллу и забрать Ренуара до того, как это произойдет.
Все случилось совершенно неожиданно. Однажды ранним утром Саманта позвонила ему в отель и сообщила, что автомобиль сломался и водитель не сможет отвезти ее в город. Коллин почувствовал нарастающий жар в крови. Вот он, тот самый случай, которого ему пришлось так долго ждать!
– Давай я приеду к тебе. Мы могли бы отлично провести время, – как можно небрежнее постарался произнести молодой человек.
– Даже не знаю… – неуверенно ответила Саманта.
«Чего она боится? – подумал Коллин. – Отец ведь все еще в Танжере».
– Ты хочешь встретиться со мной, дорогая, или нет? – Теперь он придал голосу нарочито взволнованное звучание.
– Конечно! Но… – Саманта снова заколебалась. – Ладно. Я предупрежу охрану у ворот. Иди прямо в дом, я буду ждать тебя там.
Мысли с бешеной скоростью сменяли одна другую, когда Коллин вел машину на виллу Харрингтона. Оказавшись внутри, нужно прежде всего определить, где картина. Потом найти способ взять ее, однако так, чтобы Саманта ни о чем не догадалась и не предупредила охрану.
Внезапно он вспомнил о собаках и мысленно застонал. «Меня разорвут на клочки», – мелькнула мрачная мысль. Коллин обругал себя за то, что до сих пор не разработал четкого плана действий на случай, если попадет внутрь здания, не продумал всего как следует.
У ворот, как и было обещано, охранник в форме сообщил Коллину, что его ждут. Ведя машину по длинной мощеной подъездной дороге, Коллин внимательно разглядывал роскошную виллу. В ней наверняка было не меньше сорока комнат. «Целый день уйдет, чтобы найти здесь картину. А ведь надо еще ее и вынести».
Припарковав автомобиль, он вошел в парадную дверь. Мальчик-марокканец встретил его и, проводив в библиотеку, предложил подождать. Коллин мысленно улыбнулся. Саманта наверняка никак не может решить, что надеть. Точно дитя, она всегда радовалась новому платью или паре туфель. Ну что же, в данной ситуации ожидание только на руку. «Будет по крайней мере время подумать, как действовать», – рассудил он.
Дверь за его спиной открылась.
– Ну, chеrie, наконец-то ты готова…
Повернувшись, Коллин замер, увидев перед собой не Саманту, а ее отца, пресловутого Вильяма Харрингтона. Он был выше, чем представлялось Коллину, с буйной серебряной шевелюрой и суровым, орлиным лицом.
– Доброе утро, – холодно сказал Харрингтон. – Боюсь, на сегодня вы лишились общества моей дочери. Видите ли, она только что отбыла в Париж.
– Как же так? Саманта совсем недавно разговаривала со мной по телефону и ни словом не обмолвилась… – начал было Коллин.
– Ей самой стало известно об этой поездке всего полтора часа назад. Она уехала по моему настоянию. – Харрингтон присел на край огромного, обтянутого кожей старинного письменного стола. – Я все знаю о ваших отношениях с моей дочерью… и не одобряю их.
– Саманта достаточно взрослая, чтобы самостоятельно решать…
– Хватит мне голову морочить! – резко оборвал гостя Харрингтон. – Мне известно, кто вы такой и зачем находитесь здесь, мистер Деверелл. Мне известно также, что вы использовали мою дочь, чтобы проникнуть в дом. Но ничего у вас не выйдет. Я заплатил за Ренуара очень большие деньги и не собираюсь с ним расставаться.
– Картина принадлежит мне! – в бешенстве закричал Коллин. – Ее украли!
– Отнюдь нет – и это зафиксировано в документе, удостоверяющем продажу, – возразил Харрингтон.
– Подлог!
– Ни один суд не признает этого, – почти сочувственно ответил Харрингтон.
– Вряд ли вы приблизитесь к любому суду ближе чем на пятьдесят миль, – с вызовом заявил Коллин.
– А мне никакой суд и не нужен. Послушайте, мистер Деверелл, мои люди взяли вас под наблюдение с того самого момента, как вы появились в Марракеше. У меня везде есть глаза и уши. Вы обманули мою дочь, совратили ее и использовали в своих целях. За одно это я испытываю сильнейшее желание убить вас.
Как вспышка, как озарение, в сознании Коллина мелькнула мысль о том, что именно эту участь Харрингтон и уготовил ему. Почти непроизвольно он рванулся вперед, но тут же был остановлен могучим телохранителем Харрингтона, пригвоздившим его к полу одной рукой. Коллин начал подниматься, однако двое других головорезов схватили молодого человека за руки. Прикладывая нечеловеческие усилия, он попытался вырваться, и тут первый громила подошел к нему вплотную и нанес мощный удар кулаком в живот.
Коллин согнулся пополам, глаза у него чуть не выскочили из орбит. Те двое отпустили его, когда, едва дыша и почти потеряв сознание, он рухнул на пол.
Телохранитель повернулся к Вильяму Харрингтону.
– Что прикажете с ним сделать, босс?
– Отправьте его в расход, – холодно ответил Харрингтон. – Но не слишком быстро. Я хочу, чтобы он умирал долго и мучительно.
Коллин медленно открыл глаза, в первый момент не в силах сообразить, где находится. «Так вот на что похож ад, – подумал он, изумленно оглядываясь. Попытался приподняться, но правая рука подломилась под его тяжестью и безвольно скользнула вниз. – Сломана. Эти подонки сломали мне руку». Прищурившись, Коллин посмотрел вверх на ослепительно белое солнце. Такое жаркое… невыносимо жаркое. Боль затуманивала разум, и все же молодой человек понимал, что лежит на песке. Вне всякого сомнения, это пустыня. Он попытался ползти, подтягиваясь с помощью одной левой руки, однако тело казалось просто невероятно тяжелым. Попытался оглянуться, чтобы поточнее определить свое местонахождение, но даже это ему не удалось. Взгляд не фокусировался, в голове пульсировала жуткая боль. В горле пересохло, точно там застрял целый моток хлопковых нитей.
Коллин понятия не имел, сколько времени здесь находится, но ничуть не сомневался в том, как именно тут оказался: его привезли и вышвырнули в безводной пустыне головорезы Харрингтона. Их босс хотел, чтобы Коллин умер. Похоже, еще немного, и желание Харрингтона исполнится.
Молодой человек вновь перевел взгляд на небо. Несмотря на то что перед глазами все плыло, он различал силуэты больших птиц, круживших над головой. Стервятники… Если, конечно, у него уже не начались галлюцинации… Следят за ним и ждут.
Это зрелище пробудило в Коллине бешенство и яростное желание выжить. «Ты, может быть, и добьешься своего, ублюдок, – в гневе подумал он. – Очень вероятно, что мне не выйти из треклятой пустыни живым. Но если это все же произойдет, то, клянусь, я доберусь и до тебя, и до всей вашей шайки. В том числе и до моего дорогого братца. Я разделаюсь с вами, даже если это будет последнее, что мне удастся сделать в жизни».
С этой мыслью он снова потерял сознание.
УАЗЗАТЕ, МАРОККО
сентябрь 1982 года
Коллин медленно скользил по волнам полудремы, то проваливаясь в небытие, то выныривая из него и лишь частично отдавая себе отчет в том, что происходит вокруг. Он больше не лежал на песке. Не было ни жары, ни палящего солнца, ни ослепительно яркого света – лишь успокаивающая полутьма. И смутное ощущение, будто он плывет на облаке из мягкого, освежающе-прохладного шелка. Время от времени чувствовалось прикосновение к лицу чего-то холодного и влажного, но понять, что это было, не удавалось. Разум бездействовал, тело онемело. Никакого представления о том, где он и как давно сюда попал.
«Может, я умер?» – С этой внезапно вспыхнувшей мыслью тьма вновь затопила сознание.
Потом туман в голове рассеялся. Коллин пришел в себя и понял, что находится в совершенно незнакомом месте. Лежит на постели в небольшой, почти пустой, плохо освещенной комнате, где, кроме него, никого не было. Молодой человек попытался сесть – и тут же ощутил, что не может пошевелиться. Правая рука была в гипсе, но боли Коллин не чувствовал. В голове – тяжесть. Он с трудом приподнял левую руку, осторожно дотронулся до виска и нащупал повязку на голове.
«Как я тут очутился? Кто принес меня сюда? Кто перевязал раны и позаботился о сломанной руке? Почему я не умер там, в пустыне?»
На последний вопрос ответ был прост: исключительно благодаря своей воле к жизни. Он не мог умереть и не умрет, пока не выполнит задуманное. Есть кое-какие незаконченные дела, которые нельзя оставлять на произвол судьбы. И прежде всего – отомстить человеку, сначала обокравшему, а потом пытавшемуся убить его.
Дверь открылась, вошел высокий, смуглый мужчина лет под шестьдесят, с резкими, энергичными чертами лица. Скорее всего не марокканец, хотя определенно арабского происхождения. На голове – тюрбан, из-под которого выглядывали темные, мелко вьющиеся волосы, лишь слегка обрызганные сединой. Незнакомец был одет в традиционный свободный хлопчатобумажный халат, в руках держал серебряный таз с водой. Он поставил таз на маленький столик рядом с постелью.
Коллин попытался заговорить, но ни губы, ни язык не повиновались ему. Мужчина поднес к его губам стакан с водой. Коллин медленно сделал глоток и на этот раз сумел произнести по-арабски несколько слов благодарности.
В темных глазах незнакомца вспыхнуло удивление.
– Я говорю по-английски, – произнес он с заметным акцентом.
Коллин некоторое время пристально разглядывал его.
– Как… как я тут очутился? – спросил он в конце концов.
– Я принес вас сюда. – Человек намочил в тазу кусок ткани, выжал его и протер лицо Коллина.
– Давно?
– Почти две недели назад. Вы долго спали. Теперь, наверное, хотите есть?
Коллин кивнул, внезапно осознав, что и в самом деле голоден.
– Сейчас принесу. – Мужчина начал приподниматься с кресла, но Коллин удержал его, схватив за руку.
– Подождите! Сначала объясните мне…
Человек улыбнулся.
– Вы не в том состоянии, чтобы вести беседы. Попозже, когда окрепнете, я отвечу на все ваши вопросы. А сейчас отдыхайте и думайте только о своем выздоровлении. У нас впереди долгий путь, друг мой. И очень опасный. Понадобятся все силы и мужество, чтобы одолеть его. – Незнакомец встал и направился к двери. – Я скоро вернусь. Не пытайтесь вставать с постели, вам это пока не по силам.
Он вышел, прикрыв за собой дверь.
Коллин в задумчивости смотрел ему вслед. «У нас впереди долгий путь» – так прозвучали эти слова. У нас. Вот что сказал человек, который спас ему жизнь, а теперь выхаживал его.
«Почему? – недоумевал Коллин. – Чего он хочет от меня?»
– У вас хороший аппетит, – одобрительно произнес незнакомец, наблюдая за тем, как Коллин ест. С тех пор как молодой человек пришел в сознание, слабость заметно уменьшилась, и с каждым днем силы возвращались к нему. – Это добрый знак.
– В каком смысле – добрый знак? – Коллин решил, что пора наконец все выяснить. – За последнюю неделю вы не раз упоминали о трудной задаче, которая ждет нас впереди и которую мы непременно должны выполнить. А я ведь не знаю даже, кто вы и почему спасли меня!
– Вы слишком нетерпеливы, – заметил незнакомец. – В ближайшие недели вам придется научиться обуздывать себя. Что касается вашего вопроса, мое имя значения не имеет. Можете называть меня Блэкджек. Теперь относительно того, почему я принес вас сюда из пустыни. Считайте, что просто выполнил свой человеческий долг, совершил акт гуманизма.
– Но, похоже, вами двигало что-то еще, не так ли? – заметил Коллин.
Блэкджек на мгновение заколебался.
– Да, вот именно, кое-что еще. И очень существенное.
Коллин задумчиво кивнул и откусил кусок лепешки, зажаренной для него хозяином. Сдобренная пряностями, в том числе чилийским перцем, она была горячей и восхитительной на вкус.
– Ладно, – сказал молодой человек настороженно. – Если я кому и обязан, то это вам. Как мне отблагодарить вас?
– Сделать то, что вы собирались, когда прибыли в Марокко.
Коллин ошарашенно посмотрел на него.
– Вы знаете?..
Блэкджек кивнул:
– Мне известно, кто вы, зачем приехали сюда и почему некто Харрингтон хотел, чтобы вы погибли. Я следил за вами почти с момента вашего появления в Марокко. Видел, как вас увозили с виллы, и последовал за телохранителями Харрингтона в пустыню. Когда они уехали, я унес вас оттуда. И притащил сюда.
– Почему? – спросил Коллин, ошеломленный услышанным. – Какое вам дело до того, удастся мне отобрать у Харрингтона мою картину или нет?
– Он в долгу не только перед вами. Я преследую свои цели, как выражаетесь вы, американцы. У меня тоже есть счет к Харрингтону и всему его роду.
– У вас к нему счет, понятно. Но я-то зачем вам нужен?
– Правильнее было бы сказать, что мы нужны друг другу, – поправил Коллина незнакомец, назвавшийся Блэкджеком. – Вы молоды и очень решительны. Мужественны, хотя и безрассудны. Я же слишком стар для схваток. Зато владею некоторыми очень важными знаниями и полезными навыками. Они обеспечат вам преимущество, которое позволит выиграть сражение.
– Ничего у меня не получится.
– Получится, – заверил его Блэкджек. – Послушайте, Коллин. Существует лишь один способ нанести удар таким людям, как Вильям Харрингтон. Для этого нужно стать на одну доску с ними.
– На одну доску с ними? Как это понимать?
– Они воры. Они плюют на законы, научившись ловко обходить их, – пояснил свою мысль Блэкджек. – У вас только в том случае появится шанс победить их, если вы тоже станете вором, тоже научитесь обходить законы, как это делают они.
Коллин выразительно покачал головой.
– Но я не умею… – начал было он, однако Блэкджек поднял руку, призывая его к молчанию.
– Я научу вас, друг мой.
На протяжении последовавших за этим разговором недель Блэкджек не слишком распространялся о себе и причинах своего желания отомстить Харрингтону. Все же кое-что сорвалось с его уст, и Коллин сумел сделать для себя некоторые выводы.
Когда-то Блэкджек сам был очень удачливым вором и специализировался в основном на картинах, работая в паре с одним из мелких подручных Харрингтона. В какой-то момент партнер надул его на крупную сумму денег, и по подложному обвинению, состряпанному Харрингтоном и его подручными, Блэкджек угодил в тюрьму. Ко времени своего освобождения он был уже слишком стар, чтобы вернуться к тому единственному занятию, которое служило для него источником дохода. Вдобавок люди Харрингтона, заключив сделку с марокканским торговцем белыми рабынями, продали его пятнадцатилетнюю дочь в один из борделей Танжера.
Вначале Блэкджек хотел убить Харрингтона, но понял, что не сумеет подобраться к нему. Годами он лишь наблюдал и ждал, надеясь встретить кого-то, кто ненавидел бы этого человека так же сильно, как он сам. Кого-то, кто тоже стал жертвой обмана Харрингтона. И сразу понял, что его поиски увенчались успехом, когда Коллин прибыл в Марракеш.
– Понимаю, мне не следовало бы испытывать такие чувства, – признался Блэкджек, когда как-то ночью они разговорились, сидя у огня в его комнате, – но я получил истинное удовольствие, наблюдая за тем, как вы соблазнили его дочь. Это напомнило мне о моей собственной дочери, и возникло ощущение, будто она отомщена.
Коллин пристально смотрел на огонь, полузакрыв глаза.
– Я вовсе не горжусь тем, что так обошелся с Самантой. Она ни в чем не виновата. По правде говоря, мне кажется, она понятия не имеет, что за человек ее отец и чем занимается.
– Как известно, Аллах карает сыновей и дочерей за грехи отцов, – возразил Блэкджек.
– Может быть, – Коллину не хотелось спорить, – однако от этого не легче, верно?
Молодой человек встал и принялся ходить по комнате – туда и обратно, точно зверь в клетке. При этом он думал уже не о Саманте, а о себе и брате: из-за ошибок, допущенных отцом, они оказались по разные стороны баррикады.
Блэкджек следил за ним взглядом.
– До сих пор вы, Коллин, выступали в роли любителя, затеявшего игру с профессионалами. Поймите, наш мир совсем иной. Необходимо научиться думать головой, а не сердцем, если хотите выжить в нем. И забыть о совести.
Наш мир. Коллин глубоко вздохнул. Его ли это мир, вот в чем вопрос? Чтобы стать там своим, он должен превратиться в другого человека. Возможно ли это? И стоит ли того его цель?.. Точнее говоря, не его, а их цель.
Блэкджек спас его от верной смерти в песках Сахары, притащив сюда, в Уаззате, местечко на краю пустыни. А потом заботился о Коллине, выздоравливающем после всего, что ему пришлось пережить. Этот человек имел гораздо более мощный мотив для мщения, чем Коллин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44