Девушка, побледнев как полотно, застыла неподвижно, пораженная открывшимся ей ужасным зрелищем. Дружинник наконец опомнился, опустил окровавленный клинок.
– Джоана, – пробормотал он запинающимся голосом, – тебе лучше пока уйти отсюда. Кликни слуг, пусть они приберут...
И, слегка пошатываясь, Разик вышел во двор, всей грудью вздохнул прохладный, пропитанный влагой воздух и побрел на лужайку. Там он тщательно вытер саблю, которую все это время крепко сжимал в руке, о густую темно-зеленую траву и, наконец, вложил ее в ножны.
Разик прилег на этой мягкой лужайке, закинул руки за голову, попытался успокоить дыхание, расслабиться, снять напряжение, нахлынувшее после тяжелейшей схватки. Однако долго отдыхать ему не пришлось. Стук копыт, вначале слабый и едва слышный, близился и стремительно нарастал. Разик вскочил на ноги, встал лицом к воротам усадьбы. Через несколько минут в ворота на полном скаку ворвался эскадрон гвардейской кавалерии с саблями наголо. Во главе эскадрона скакал пожилой полковник с пышными усами. К изумлению Разика, рядом с полковником на огромном вороном коне неслась маленькая леди. Она уверенно держалась в дамском седле, была одета в элегантное темно-зеленое платье для верховой езды, а вооружена лишь хлыстом.
Дружинник, положивший было руку на эфес сабли, разжал ладонь. Леди и полковник как будто были ему знакомы. Во всяком случае, он не раз слышал рассказы про них. Кавалеристы, оставив даму позади, красивым слаженным маневром окружили Разика, направили на него клинки своих длинных палашей.
Командовавший отрядом полковник, грозно нахмурив брови, прорычал хриплым басом:
– Шпагу на землю, парень! Где твой хозяин, этот прохвост Боуленскйй?
– У меня нет хозяина, я – офицер гвардии русского князя!
– Что?! – одновременно воскликнули полковник и маленькая леди, немедленно протиснувшаяся на своем великане вороном в первый ряд всадников, окружавших дружинника.
– Я – офицер гвардии русского князя, друг Михася... то есть лейтенанта Майка Русса. А сэр Боуленский, осмелившийся вторгнуться в поместье леди Джоаны, вместе со своими приспешниками убит мной в честном бою.
В этот момент из дверей дома, вернее, из дверного проема, поскольку обе створки были выбиты нападавшими и просто валялись на полу, показалась сама Джоана.
– Алиса! – воскликнула девушка и бросилась вниз по ступеням навстречу отважной всаднице.
– Джоана! – воскликнула маленькая леди и обратилась к кавалеристам: – Снимите же меня скорее с этого слона!
– Позвольте предложить вам опереться на мою руку, леди Алиса. – Разику, естественно, удобнее всех было помочь даме спешиться.
Однако полковник, одним легким молодцеватым движением соскочив с седла, опередил дружинника, привычно подхватил леди Алису обеими руками за талию, как пушинку, и бережно поставил ее на землю.
– Благодарю тебя, дорогой, – леди Алиса одарила мужа улыбкой, полной любви, и бросилась в объятия Джоаны.
– Джоана, милая, какой ужас! Лесник наших соседей случайно обнаружил в глухой чащобе твоего гонца, раздетого и избитого, еле живого! Мой полковник, получив известие, что тебе грозит опасность, немедленно поднял дежурный эскадрон, и мы бросились на выручку! Этот ужасный негодяй Боуленский с шайкой своих приспешников запугал почти всех джентльменов в округе, а теперь дошел до неслыханной наглости, принялся силой домогаться беззащитной девушки! Но мой полковник показал бы ему, чем отличается забияка дуэлянт от боевого офицера! – Леди Алиса погрозила в пространство маленьким кулачком, затянутым в перчатку из тончайшей светлой замши, и, почему-то понизив голос, спросила: – Правда ли, что этот гвардеец русского князя сумел защитить тебя и расправился с негодяями?
– Да, – односложно ответила Джоана, явно не желая вдаваться в ужасные подробности.
– Дорогая, – леди Алиса ласково обняла Джоану, погладила ее по голове, как маленького ребенка, хотя для этого ей пришлось встать на цыпочки, – ты столько натерпелась за последние дни, твой дом пострадал. Тебе стоило бы переехать на время в наш замок, отдохнуть и отвлечься от неприятных воспоминаний.
– Спасибо, Алиса! Я с благодарностью воспользуюсь твоим гостеприимством. Только дай мне пару часов, чтобы уложить вещи, приготовиться к путешествию.
– К какому путешествию? – удивилась маленькая леди. – До нашего замка?
– Нет, Алиса. Я сегодня переночую у тебя, а наутро отправлюсь в Россию, на поиски моего пропавшего жениха. Господин гвардеец, его друг, – Джоана повернулась к Разику, – любезно согласился меня сопровождать.
Леди Алиса изумленно воззрилась на подругу:
– Джоана, ты ведь недавно чудом избежала гибели, отправившись за океан, а теперь вновь хочешь искушать судьбу, бросаясь в неведомые дикие земли?
– Ну, не такие уж они неведомые, – мягко возразила Джоана. – Насколько мне известно, лондонские купцы с недавних пор ежегодно ездят торговать в Россию, и не только в приморье, на окраины, но и в самую столицу.
– Полковник, – леди Алиса в растерянности обратила взор к мужу, ища у него поддержки, – ты слышал?! Джоана в одиночку отправляется на край света! В Вест-Индии ее хотя бы охраняла целая эскадра. Изволь немедленно отговорить эту юную наивную особу от такого сумасбродства!
– Но, дорогая, – возразил полковник, честный и прямой, как большинство старых служак. – Леди Джоана едет вовсе не одна, а в сопровождении этого храброго гвардейца! Скажите, господин офицер, – извините, что не знаю вашего чина, – сколько именно противников, я имею в виду негодяя Боуленского и его сообщников, билось против вас сегодня?
Разик пожал плечами:
– Что-то около дюжины. Честно говоря, я не считал.
– Ого! Надеюсь, вы расстреляли их из пистолей из-за укрытия?
– Нет, это был сабельный поединок.
– И вы один положили их всех?! Разик молча кивнул.
– Ты слышала, Алиса? – воскликнул потрясенный полковник. – Он заколол дюжину молодцов, каждый из которых в одиночку нагонял страх на всех окрестных джентльменов!
– Леди Алиса совершенно правильно сказала несколько минут назад, что боевой офицер не чета задире дуэлянту. Я – боевой офицер и привык сражаться с численно превосходящим неприятелем, а не куражиться над мирным населением, – спокойно произнес дружинник.
– Позволь тебе напомнить одну вещь, Алиса, – обратилась к подруге Джоана. – Пусть меня, как ты выразилась, в вест-индских морях охраняла целая эскадра, но спас от злодеев всего один человек: лейтенант Майк Русс. Теперь я должна спасти его. И его Друг, как вы уже, наверное, убедились, не даст меня в обиду.
Леди Алиса грустно вздохнула:
– Ну, что ж, ты всегда была такой. Доброй и нежной, но вместе с тем смелой и решительной, когда того требовали обстоятельства. Пожалуй, мы можем доверить тебя господину гвардейцу... Кстати, ты нам его так и не представила.
– У него сложное имя, – улыбнулась Джоана. – На слух я его запомнила, поскольку это имя часто повторял Майк, но вряд ли способна правильно произнести.
– Зовите меня Ричард, – Разик также улыбнулся широко и искренне.
Полковник убедился в том, что вероятный противник и в самом деле уничтожен, и отпустил эскадрон в казармы. Через час маленькая кавалькада из двух всадников и двух всадниц с одной вьючной лошадью, нагруженной багажом леди Джоаны, направилась в поместье бравого кавалерийского полковника, которое его жена, леди Алиса, гордо именовала замком. Он располагался всего в десятке миль от поместья Джоаны, как раз по дороге в Портсмут. Главное строение действительно имело форму маленького замка с башенками и рвом, но не имело никакого фортификационного значения. В его архитектуре просто отдавалась дань традициям старины. Впрочем, дом был вместительным, удобным и позволял гостеприимным хозяевам принимать в нем большое количество друзей, как офицеров кавалерийского полка, которые частенько обедали у своего горячо любимого командира, так и многочисленных родственников и знакомых из самых что ни на есть аристократических кругов английской знати.
Но в этот вечер в просторной и вместе с тем уютной столовой, выгодно отличавшейся от мрачных огромных трапезных настоящих древних замков, ужинали лишь четверо. Леди Алиса велела никого не принимать, ибо понимала, что ее подруге Джоане было сейчас не до светских разговоров. Тем не менее маленькая леди старалась окружить гостью и ее спутника заботой и добротой, развлечь и помочь избавиться от мрачных мыслей.
Первое время беседа за столом явно не клеилась. Джоане было не до праздных рассуждений, а Разик деликатно молчал в малознакомом, хотя и весьма приятном обществе. О трудностях предстоящего путешествия, понятно, никто не хотел говорить.
Леди Алиса, желавшая во что бы то ни стало разрядить обстановку и развеселить молодых людей, решительным тоном приказала официанту принести из погреба лучшего бургундского вина, приберегаемого для особо торжественных случаев, и наполнить кубки до краев. Но Разик и Джоана едва пригубили драгоценный напиток. Лишь полковник с готовностью опорожнил поднесенный ему бокал и явно жаждал продолжения.
– Дорогой, – леди Алиса явно не собиралась сдаваться и пускать дело на самотек, – ты ведь знаешь уйму веселых историй. Изволь позабавить наших гостей. Гвардейцу русского князя будут наверняка интересны рассказы о его коллегах из английской гвардии.
– Но, дорогая, – изумился бравый полковник, позабыв даже о вожделенном бургундском, заманчиво искрящемся перед его глазами в хрустальном графине, – ты же сама всегда осуждала военные анекдоты, называя их казарменными шутками и солдафонским юмором.
– Я уверена, что при нашей юной гостье ты не перейдешь ту грань, за которой забавная история становится пошлостью.
Полковник, действительно любивший поговорить на армейские темы даже в хорошем обществе, согласно кивнул и, как опытный стратег, решил извлечь из ситуации двойную пользу.
– Конечно, дорогая, раз ты настаиваешь... Однако что-то у меня пересохло горло, – он притворно закашлял.
Леди Алиса, поняв, что ей нечем парировать этот ловкий обходной маневр бравого кавалериста, собственноручно налила и поднесла ему бокал, впрочем наполненный далеко не так щедро, как это сделал бы прислуживавший за столом лакей, не говоря уж о самом полковнике.
Полковник не спеша, смакуя каждый глоток, выпил бургундское, вытер пышные усы белоснежной салфеткой, приосанился. В его глазах зажглись лукавые искорки.
– Пару месяцев назад наша гвардейская кавалерийская дивизия готовилась к знаменательному событию, королевскому смотру. Сэр Ричард, несомненно, понимает всю торжественность и ответственность момента, а для дам поясню: это все равно что готовиться к встрече жениха. Генерал лично руководил подготовкой, гонял нас, как говорится, в хвост и в гриву. И вот наступает то самое утро. Полки дивизии выстроились на плацу, ждем Ее Королевское Величество с лорд-канцлером, главнокомандующим и свитой. Тем временем в соседнем полку замечаю некую суету, в первом ряду явно какая-то нестыковка. Приглядываюсь и замечаю, что отсутствует корнет. Ну, Алиса его наверняка знает, это молодой сэр Генри Кемпфорд, третий сын лорда Кемпфорда. Они, конечно, постарались сомкнуть ряды, но корнет – фигура особенная, при полковом штандарте. Генерал последний раз осматривает дивизию и опытным взглядом замечает отсутствие корнета. Естественно, он сразу же спрашивает командира полка громовым голосом: «Где этот... – Алиса, я помню о нашей юной гостье! – Где этот... корнет?»
И тут на плацу появляется всадник, едва держащийся в седле, в кое-как застегнутом сикось-накось мундире, в шляпе, нахлобученной задом наперед. Он приближается к строю полка, и все узнают в нем того самого корнета, молодого сэра Генри. От него за милю разит вином, и – прошу меня извинить, леди Джоана! – женскими духами. Он тем не менее как ни в чем не бывало – еще бы! сын лорда Кемпфорда! – подъезжает к генералу, отдает честь и заплетающимся языком просит разрешения встать в строй.
Генерал, побагровев от гнева, взревел, как иерихонская труба: «Как ты... – Алиса, я все помню! – посмел напиться перед королевским смотром?!» А сэр Генри отвечает ему с видом оскорбленной невинности: «Ваше превосходительство! Я вовсе не пил вина! Мне его насильно влили в рот! Я мужественно отбивался! Глядите, все лицо исцарапано!»
Полковник оглушительно захохотал и как бы ненароком протянул руку к графину. Однако его попытка была пресечена на корню.
– Дорогой! Леди Джоана еще не пробовала нашей спаржи! – заявила леди Алиса. – Будь любезен, подай ей блюдо. К тому же Джоана и Ричард совсем не пьют. По-видимому, твое хваленое бургундское недостаточно выстоялось и пришлось им не по вкусу.
– Вовсе нет, Алиса, вино великолепно! – протестующе воскликнула Джоана. – Но ты же знаешь...
– Ах, да, конечно, – леди Алиса как будто только что вспомнила нечто связанное с Джоаной и спиртными напитками и обратилась к Разику: – Представляете, Ричард, когда Джоана с Майком, отбив флагманский фрегат у испанцев, неделю разыскивали в океане свою эскадру, у них на борту совсем не было воды и им приходилось пить только ром!
Полковник тяжело вздохнул, пробормотал что-то невнятное и потянулся было к графинчику, но леди Алиса решительным жестом пресекла его попытку.
– Дорогой, ты же не хочешь пробудить в леди Джоане кошмарные воспоминания? Раз никто не пьет... Доббинс, уберите графин.
Полковник проводил вожделенный сосуд печальным взглядом, и совсем было собрался загрустить, как леди Алиса с милой кокетливой улыбкой положила свою ладонь на его руку.
– Мой полковник! Ваше мужество и самоотверженность будут вознаграждены. Сегодня же. – Она слегка зарделась, потупила глазки.
Полковник расцвел и, собрав всю свою волю в кулак, опорожнил единым духом целый стакан чистой воды. Слава Богу, здоровье ветерана было все еще крепким, и его организм довольно легко пережил столь непривычную встряску.
Между тем добрая леди Алиса не оставила своих попыток развлечь гостей.
– Представляешь, Джоана, мне иногда в голову приходят странные смешные мысли. Например, я жалею, что с вами там, на флагманском фрегате, не было моего первого мужа, ныне покойного, – она набожно перекрестилась. – Бравого морского офицера. Уж он-то точно не испытывал бы никаких мучений, утоляя жажду исключительно ромом. Кажется, последний раз в жизни он пил воду за день до своего шестнадцатилетия и поступления в морской кадетский корпус.
Повисла неловкая пауза. Полковнику такого рода воспоминания, очевидно, не доставили ни малейшего удовольствия. Джоана также не пришла в восторг от шутки подруги.
– А отчего умер ваш первый муж? – желая выучить леди Алису и как-то поддержать беседу, невпопад спросил Разик.
– Увы! На одном из банкетов он отравился печеньем.
– Какая ужасная смерть!
Леди Алиса, желая во что бы то ни стало загладить свою неудачу и достичь желаемой цели, пошла а крайние меры и прибегла к последнему средству.
– А еще должна вам сказать, Ричард, что на том самом флагмане во время совершения своего героического подвига Джоана, вынужденная лазить по всяким там трюмам, была одета в очень легкий наряд... Ну да тут все свои. В общем, была наша красавица практически в неглиже. Джоана, нечего смущаться, ты, как древнегреческая богиня, совершила настоящий подвиг! Так вот, во время боя с испанским караулом, оставленным для охраны фрегата, Джоана в неглиже появлялась перед испанцами, чтобы отвлечь их и предоставить троим храбрым морским пехотинцам, среди которых был и наш горячо любимый Майк Русс, возможность внезапно атаковать врага с тыла. Насколько я понимаю, именно это и решило исход дела. В общем, Джоана – настоящая героиня, непорочная дева-воительница из рыцарских легенд... Но сейчас я хочу сказать не об этом.
Леди Алиса перевела дух после весьма рискованной части своего монолога и, убедившись, что подруга вовсе не обиделась, а оба офицера, и ранее осведомленные обо всей этой истории, нисколько не смутились, продолжила:
– Так вот, когда после возвращения эскадры об ее подвиге узнали у нас в Англии, это был фурор! Все светские дамы ринулись к адмиралу Дрейку с требованием немедленно включить их в абордажные команды с целью отвлечения внимания неприятеля. Некоторые даже попытались раздеться прямо на палубе флагманского фрегата, чтобы адмирал мог лично убедиться в смертоносности такого зрелища. Бедный адмирал! Адъютанты закрыли его своей грудью. Эти отважные юноши приняли удар на себя.
Наконец-то за столом раздался взрыв дружного веселого смеха. Оглушительно хохотал полковник, по-видимому, наглядно представивший страдания несчастных адъютантов. Смеялась Джоана, сбросившая груз напряжения последних дней и часов. От души смеялся Разик, оценивший веселый юмор весьма понравившейся ему доброй и остроумной маленькой леди.
1 2 3 4 5 6