Было около полуночи. В палатке на горе чирешарам не спалось. Они тихо лежали, перебирая в памяти события минувшего дня. Обнаруженный в потолке лаз привел их в тесную и грязную каморку, на ее стенах красовались имена и даты, причем совсем недавние. Видимо в праздничные дни сельская ребятня играла тут в прятки. Затем они осмотрели и остальные погреба: всюду была грязь, кучи камней — трудно было представить, чтобы здесь были потайные двери, скрытые ходы или другие интересующие их вещи. И все же чирешары решили продолжать поиски с еще большей тщательностью и завтра.
Урсу догадывался, что друзья не спят. Ему не давала покоя одна мысль, и потому он еле слышным шепотом решился спросить:
— Вы спите?
Ему ответили так же тихо:
— Нет.
— Мне кажется, что нам нужно работать быстрее, — сказал он. — Нельзя тратить время только на обследование развалин. Ты как думаешь, Тикуш?
Тик понял, куда гнет Урсу. Конечно, ему бы хотелось продолжать осмотр развалин. А вдруг тут обнаружится какой-нибудь ловко замаскированный лаз, а его при этом не будет. А если тут ничего нет? Тогда они и впрямь зря потратили время.
И он ответил:
— Ты прав. Мы должны заняться и другим делом.
— Думаешь, нам надо идти по следам посыльного? — спросил Дан.
— Именно, — шепнул Урсу. — Но Тик может справиться и один. Особых трудностей я не вижу. Надо поскорее разобраться в этой истории с замком и пленницей. Завтра к полудню у нас должно быть хотя бы самое общее представление. Вы как думаете?
— Я могу отправиться хоть сейчас, — ответил Тик. — Завтра до полудня я обязательно найду того, кто первый получил пакет, пусть даже мне придется заходить в каждый дом.
— Ну, а теперь, раз мы договорились, то попробуем поспать хоть часок, — предложил Дан, зевая. — Завтра у нас множество дел. Спокойной ночи.
Тик, должно быть, видел хорошие сны: рассвет застал его бодрым, полным сил, готовым сейчас же отправиться в путь. Но некоторое время он вместе с друзьями еще покопался в развалинах, а когда решил, что село уже проснулось, простился с ребятами и двинулся в дорогу.
Но в селе уже никого не было. Крестьяне тоже встали до зари — лето было в разгаре — и ушли в поле. В мэрии Тик застал одного только старика, который был, очевидно, и сторожем и посыльным, смотря по надобности.
— С добрым утром! — приветствовал его Тик. — А что, разве тут никого нет?
Старик ответил долгим взглядом из-под густых бровей.
— Что значит никого? А я, по-твоему, никто?
Тик поперхнулся. Неудачное начало. Он попытался поправить дело.
— Я хотел сказать — никого из работников мэрии.
Но тут же понял, что запутался еще больше.
— Слушай, пострел, ты думаешь, я тут пятая спица в колеснице? Слыхал про такого Плэчинтэ?
— А как же, — нашелся Тик. — Кто же его не знает?
— Уж будто бы все знают, — недоверчиво протянул старик. — А ты сам откуда слыхал?
— От… от одной девчонки, Катрины, — сказал Тик. — Она говорила — другого такого в селе не сыскать.
— Так она и сказала, эта сорока?
— Честное слово!
— А может, смеха ради сказала, а?
— Да нет, — решительно возразил мальчуган. — Она сказала: «Поглядели бы вы на деда Плэчинтэ, — старый, а как держится, а начнет рассказывать веселые байки, живот надорвешь… В молодости такие штуки откалывал…»
— Прямо так и сказала?
— Ага.
— Так знай, что тот самый Плэчинтэ зять мне, он тут секретарем в мэрии.
У Тика сделалось такое несчастное лицо, что старик сжалился.
— Попался, бесенок? Я и есть тот самый Плэчинтэ. А секретаря звать Илие. Илие Далбэ. Не лучше ли говорить правду с самого начала?
— Ну, вы так напустились на меня… А я хотел сделать вам приятное, ей-богу. Каждый видит, что человек вы хороший и добрый.
Тут старик не выдержал:
— Что ж, ты парень не промах, да и Катрину передразниваешь, как никто в селе. Ведь эта сорока — моя дочь. А на что тебе Илие Далбэ?
— Хотел задать ему один вопрос.
— А может, меня спросишь? Ведь все равно, прежде чем ответить, он беспременно на меня глянет.
— Я хотел спросить, не принес ли кто-нибудь в мэрию на той неделе маленький сверток, перевязанный веревкой?
— Как же. Григоре Бетялэ принес. Люди называют его еще Развалюхой. А на что он тебе?
— Я хотел спросить его кой о чем.
— Кого? Развалюху? Так он, должно, ушел — он же не здешний. Живет в Зогрень. Вчера вечером еще был здесь, а утром отправился домой.
— А может, он еще не ушел, — проговорил малышка Тик. Он знал, что село Зогрень находится в шести километрах от города, но с противоположной стороны.
— Может, и так. Узнай попробуй. Ступай напрямик по улице, а за колодцем спроси кого-нибудь из ребятни — там их куча день-деньской возится. Они тебе покажут хату Болгындэ, где ночевал Развалюха.
Тик поблагодарил старика и пустился почти бегом к колодцу, что виднелся в нижнем конце улицы. Отправься он пораньше, да не будь дед Плэчинтэ так речист, то, пожалуй…
— Эй, шпингалет! — обратился он к мальцу в красных полотняных штанишках, игравшему у колодца. — Где тут хата Болгындэ?
— А на что он тебе?
— Ты ответь, чего глаза пялишь!
— Не скажу!
— Хочешь, дам пуговицу?
— А не врешь? — засомневался малец.
Пришлось Тику оторвать пуговицу и отдать шпингалету. Теперь он понял, что Катрина права: в этой деревне даже детишки не забывают о своей выгоде.
— Вон, где растет та шелковица. Прямо перед ней. Только дома никого нет.
Но Тик не слушал — он бежал к указанной хате. Постучал в ворота, да так громко, что все собаки в селе загавкали. Но в хате никто не отозвался. Наконец из окна соседнего дома высунулась старуха:
— Кого надо? Чего расшумелся? Никого нет у Болгындэ.
— Куда же они подевались? — неосторожно спросил Тик.
— Да ты что думаешь, охальник, людям делать нечего? Или у нас в селе баклуши бьют? А ну-ка проваливай, не то собак спущу.
— Тетушка, да что вы! — взмолился Тик. — Мне поговорить надо с кем-нибудь из семьи Болгындэ. Я не хотел вас обидеть, ей-богу!
Когда надо было, он умел строить такие несчастные рожи…
— Что же ты не сказал? Дома-то остался самый махонький. Должно, возится у колодца. Такая пичужка в красных штанишках.
— Спасибо! — отозвался Тик с такой яростью, что старуха опять было собралась спустить собак.
Добежав до колодца, чирешар отвел в сторону малыша в красных штанишках.
— Хочешь еще пуговицу? Еще покрасивее?
— А не врешь? — засомневался малец. — Эта, что у тебя осталась, нехорошая.
— У меня есть замечательная пуговица, только смотри — больше не обманывай.
— Не буду, правда, только дай еще пуговицу.
— Где дед Бетялэ?
— Какой Бетялэ?
— Развалюха. Где он, малыш?
— А, Развалюха! Так он ушел еще с петухами…
— А куда он пошел?
— Домой к себе, в Зогрень. Он к нам приходит раз в год. Теперь только через год явится.
— Слушай, он в самом деле ушел?
— Чтоб мне не сойти с этого места!
— А ну-ка дай пуговицу, посмотрю, какая из них больше?.. Так! А теперь катись колбасой.
— Так ты же говорил, что дашь еще пуговицу, а сам и эту отнял.
— А ну топай! Слыхал.
— Отдай пуговицу! Не то я бате скажу.
— Почему ты позволил Развалюхе уйти? Я бы тебе десять пуговиц дал. На, держи монету и не скули!
Услышав про монету, мальчуган подскочил, точно воробышек. Схватив монету, он спрятал ее в карман и лишь потом сказал:
— А Развалюха вовсе и не в Зогрень пошел. Сказывал, дело у него в селе Папура.
Услышав неожиданную весть, Тик отдал ему тут же обе пуговицы. Малец схватил их и пустился наутек к дому. Прежде чем принять решение, Тик зашел в мэрию.
— Где тут село Папура? — спросил он деда Плэчинтэ.
— Папура? От Зогрень надо идти километров пять в сторону Вэлень. А прямиком по тропе — четыре. А на что тебе?
Радость Тика как рукой сняло: он-то думал — село где-то поблизости.
— Так, хотел узнать… — неохотно ответил он деду.
Поиски Тика начинались явно неудачно.
Урсу и Дан ничего не обнаружили и во втором подвале. Только измазались в глине и набрали полные ботинки воды. Пришлось идти к ближайшему источнику и заняться постирушкой. Когда явился Тик, ребята уже нежились на солнце.
— Вот как! — упрекнул их паренек. — Вспомнили, что сейчас каникулы.
— Да мы тут совсем замучились! — пожаловался Урсу. — В этих развалинах и осколка мрамора не найдешь.
— Осталось обследовать только стены с правой стороны, — заключил Дан. — Там несколько грязных погребов. До вечера, наверное, справимся.
— А ты, Тикуш, что собираешься делать? — спросил Урсу.
— Поеду искать Развалюху.
— Может, подождешь нас? Вместе поедем.
— Зачем время терять, — возразил Тик. — Один справлюсь. До вечера разыщу Развалюху. А из Папуры до города километров десять.
— А мы, если обнаружим что-нибудь, сообщим телеграммой. Хотя вряд ли…
— Взять маленький рюкзак? — спросил Тик.
— Было бы неплохо. Когда отправляешься?
— Прямо сейчас.
Тик быстро надел рюкзак. Урсу и Дан пожали ему руку и от всего сердца пожелали успеха в его поисках.
— Если до вечера узнаешь что-нибудь, отбей телеграмму в адрес мэрии. А то наткнемся еще на какую-нибудь чертовщину, из-за которой задержимся на всю ночь.
— Договорились, — ответил Тик.
Он и не подозревал, сколько дорог ему предстояло пройти, сколько ждало его впереди неожиданностей, неудач, находок.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Тик уже целый час шагал по дороге в город. За все это время он никого не встретил. Даже пеших путников не было видно — с ними дорога показалась бы короче. Потом навстречу стали попадаться женщины: близился полдень, они несли в поле обед. Тик здоровался, они отвечали, окидывая его беглым взглядом.
Солнце жарко припекало. И ни одной телеги… Что делать? Тик остановился у колодца под развесистым дубом, набрал ведро воды, отпил несколько глотков, остальную воду вылил себе на голову. Холодные ручейки потекли к самому поясу. С таким запасом прохлады, подумал он, можно выдержать и остальной путь. Он ускорил шаг. Теперь он шел по мягкой тропе у обочины шоссе. Чтобы скоротать время, Тик решил подсчитать в уме, сколько шагов между двумя телеграфными столбами. Один, два, три, четыре, пять, шесть… Вдруг он остановился. Позади слышался шум мотора. В густом облаке пыли приближалась машина. Грузовик, должно быть.
Но когда машина подъехала поближе, паренек сник. Это был не грузовик, а юркий легковой автомобиль. Мальчуган даже не решился пытать счастье. Машина проехала мимо. На заднем сиденье расположился мужчина в белой фуражке. Пассажир посмотрел на Тика. А Тик в этот момент оглянулся на подъезжавшую телегу, потому и не заметил, что автомобиль затормозил в ста метрах от него у перекрестка под акациями.
— Эй, парень! — раздался голос.
Человек в белой фуражке вышел из машины и делал ему знаки рукой.
«Наверно, не знает дороги в город, хочет спросить», — подумал Тик и быстрыми шагами направился к автомобилю.
— В город идешь? — спросил человек в фуражке.
— Да не то чтобы прямо в город, а неподалеку, в Зогрень. Точнее, в Папуру.
— Везет тебе. Мы тоже едем в Зогрень. Садись.
Тик не заставил себя просить второй раз: в мгновенье ока он очутился на переднем сиденье.
— А со мной рядом не хочешь сесть? — спросил человек в фуражке. — Садись, потолкуем.
Тик пересел на заднее сиденье. Автомобиль покатил по шоссе. Человек в фуражке достал сигареты, закурил и машинально спросил, протянув пачку Тику:
— Куришь?
Мальчик ответил недоуменным взглядом. Человек в фуражке захохотал.
— Ха-ха-ха! Я забыл, что годы у тебя еще не те. А что, в самом деле еще ни разу не затягивался? На перемене, в школе, в уборной, летом на реке? Вот уж не поверю…
— Я действительно попробовал разок на реке… А вы откуда знаете?
— Такая уж у меня профессия: мне положено все знать. А скажи-ка мне, к чему у тебя больше душа лежит — к истории или географии? Или к той и другой?
— К той и другой.
— И ты знаешь, какая вторая по величине гора в мире? Даулагири или Кинчинджунга?
— Годвин-Остен! — не задумываясь, ответил Тик. — 8611 метров.
— А Эверест?
— Это все знают, — обиделся парнишка. — 8845 метров.
— А вот и не все. — 8882 метра.
— Неправильно!
— На спор?
— На что угодно. 8845!
— 8882! Ты послушай меня. Спорить нечего: 8882 по последним обмерам. Я не помню точно когда, но обмеряли его высоту недавно. Видно, ты слегка отстал по географии.
Это поражение немного расстроило Тика, тем более что не он был виноват. Но он решил не оставаться в долгу.
— Если уж вы знаете столько вещей, ответьте, какой вулкан достигает 5452 метра высоты?
— Ну и хитрец! А что, если я тоже спрошу: какая гора достигает высоты 6310 метров? Ну-ка поглядим, что ты на это скажешь? Справишься?
— Конечно. Это Чимборасо в Андийских горах. Верно? А теперь и вы скажите…
Свой вопрос а вулкане высотой в 5452 метра он задал неспроста: тут были возможны две ошибки: либо назвать не ту гору, либо неправильно произнести название. Потому он слушал с особым вниманием и был буквально потрясен, услышав ответ:
— Попокатепетль!
Он пристально оглядел спутника. А тот ухмылялся про себя, делая вид, что не замечает взгляда курносого мальчугана.
— Вы учитель, да? — спросил Тик.
— Нет, не совсем… — возразил человек в фуражке.
— Не совсем? — переспросил вихрастый. — А хотите, я задам вам загадку?
— Только чтобы она была действительно интересной.
— А вы слушайте внимательно, отгадать ее нелегко. В какой стране может случиться следующее: стоит засуха, а метеорологическая сводка предсказывает дождь, арахниды плодоносят в основном зимой, а баобабы достигают стометровой высоты? В этом вся суть загадки. Чтобы помочь вам, могу добавить, что первым белым человеком, ступившим на эту землю, был Магеллан, и произошло это в 1540-м по приказу Филиппа III, испанского короля.
Человек в фуражке внимательно посмотрел на Тика:
— Кто придумал эту загадку? Только скажи правду.
— Ну я…
— Когда?
— Только что.
— И эту штуку с Магелланом ты тоже придумал и тоже сейчас?
— Тоже… А что тут особенного?
— Вот как! А где ты учишься?
— В городском лицее. Что ж вы не разгадали загадку? Повторить ее? Или помочь вам?
— Выходит, не останови я машину, я так бы и не узнал, что в вашем лицее так замечательно учат ребят.
— Зачем же вы так… Я ведь только предложил загадку.
— Загадку, в которой метеорология искажена, арахниды плодятся орешками, в названии баобаб изменен порядок гласных и они достигают высоты эвкалиптов или «секвойя гигантика». И сверх того еще уточнения… Продлил жизнь Магеллана и сделал его испанцем. Вот только с Филиппом III я не совсем разобрал, что ты хотел сказать. Он что, правил раньше или позже?
— Ровно сто лет спустя после смерти Магеллана, — пробормотал Тик, разочарованный своей неудачей.
— Ты отличник?
— Не всегда, — уклончиво ответил Тик.
— А почему? Не нравятся другие предметы или есть какие причины?
— Да нет, стоит мне захотеть, и никто меня не обставит.
— Так, так. Иногда хочется погонять мяч на пустыре, окно разбить, подраться…
— Если вы так все понимаете, отчего же вы не придете в наш лицей или какой другой? Я уверен, что с ваших уроков никто бы не убегал. Знаете, как бы мы с вами поладил?
— Я и впрямь займусь этим делом.
— Придете в наш лицей? — спросил Тик. — У нас потрясающий директор. Я уверен, он будет рад.
— Я знаю, что у вас хороший директор. Только я займусь этим делом по-другому. Ты вроде собирался в Папуру, верно? — переменил разговор человек в фуражке, когда они въехали в Зогрень.
— Верно. Я сейчас сойду, — ответил Тик. — Повезло же мне сегодня…
— И долго ты там будешь?
— Я ищу одного человека. Если найду его, так и десяти минут хватит.
— Что скажешь, Санду? — обратился спутник Тика к шоферу. — Не заехать ли и нам в Папуру? Давненько мы там не были.
— Я и сам думал сказать вам об этом, — ответил шофер, который все время прислушивался к разговору пассажиров и радовался находчивости парнишки.
Через несколько минут они были в Папуре. Тик сошел и учтиво поблагодарил человека в белой фуражке. Но прежде чем машина тронулась, тот как бы вскользь заметил:
— Если за час справишься, найдешь нас у мэрии.
Тик заторопился.
— Где мне найти Григоре Бетялэ? — спросил он первого попавшегося жителя села.
— Это кого? Развалюху-то? Так он только что вернулся в деревню. Он у двоюродного братца, Клондираша. Вон в той избе с разбитой трубой.
Тик помчался в указанном направлении. На завалинке сидели двое стариков. Один из них был до того поджар и тощ, что казалось, ему ни за что не подняться с завалинки. Парнишка кинулся к нему:
— Добрый день, дед Григоре!
Старик уставился на него, спросил:
— Ась? Тебе кого?
— Деда Григоре Бетялэ.
— Уж скажи прямо — Развалюху, не робей, курносый. Это я. И что тебе от меня надо?
— Я насчет свертка, который вы передали в мэрию Вултурешть.
— Ну и что?
— Вы не помните, кто передал его вам?
— Как не помнить! Шофер передал, речистый такой. Ездит на машине высотой с домину.
— Вы знаете его?
— Откуда? Всех на свете разве узнаешь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30