А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— Миранда остановилась и задумалась. — Мы с Банни и с Кевилом с таким трудом удерживали вместе все династии. Столько лет мы налаживали социальные и деловые связи, Кевил очень помогал. У него потрясающая интуиция, и он блестящий юрист. Могу поклясться, что ему больше, чем кому бы то ни было, известно о семейных тайнах династий. Банни умел найти подход к главам семейств, а я, улыбаясь и расточая любезности, очаровывала жен и любовниц. Нам удавалось удерживать равновесие, но оно было таким шатким. Отречение Кемтре, скандал Пэтчкока, история с недоброкачественными омолаживающими препаратами, крах семейств Моррелайн—Конселлайн, а потом еще похищение Брюн… — Она замолчала.— А я уехала на Роттердам к своим лошадям, — вставила Сесилия.— Да. В какой-то степени я тебя понимаю. Венеция Моррелайн занималась керамикой, ты лошадьми, Ката Саенц наукой. У большинства людей есть любимые занятия, и так и должно быть при хорошем политическом устройстве общества. Люди должны иметь возможность делать то, что они хотят и умеют делать. Людям нравится обзаводиться семьей, рожать детей, нравится жить в радости. Но если все начнут так жить, то никто не заметит, как к власти прорвутся честолюбивые, эгоистичные люди, и в результате общество начнет деградировать.Именно это и произошло, когда Банни воспользовался силами Флота для спасения Брюн. Сесилия промолчала, зная, что у Миранды нет заблуждений по поводу того, как отреагировали люди. Вместо этого она спросила:— А как дела у Кевила?— Он жив.По тону Миранды нельзя было определить, рада она или нет. Вздохнув, Миранда добавила:— Я не могу желать Кевилу смерти, но как бы мне хотелось, чтобы и Банни был жив. Кевил сильно пострадал, он много дней провел в регенерационной барокамере, к тому же у него ранение головы. Врачи говорят, что, возможно, он вообще не оправится и никогда уже не будет прежним Кевилом. А без помощи Банни и в случае, если мне не удастся ничего сделать, неизвестно, сможет ли он продолжать свое дело.— Я должна его навестить, — сказала Сесилия.— Да, конечно. И ты должна рассказать ему все, что рассказала мне. Назвать все известные тебе имена. Он может знать что-то, что поможет нам.— А Брюн?— У Брюн… сумасшедшее желание изменить себя. Она хочет отправиться в Гернеси, пройти там процесс омоложения и биомоделирования, чтобы в результате стать новым человеком.— Она не хочет воспитывать мальчиков, — это был не вопрос, а скорее утверждение.— А ты бы на ее месте хотела? — Миранда вздрогнула, потом вздохнула. — Нет, она не хочет их воспитывать. И я не хочу. Банни — другое дело. Он почему-то был уверен, что когда вырастут, они докажут всем, что неслучайно появились на свет, что это не такое уж несчастье. Но к сожалению, это действительно несчастье.— Им трудно будет жить.— Да, конечно. И это несправедливо. Но ничто не может изменить положения вещей: они незаконнорожденные дети, они чуть не уничтожили Брюн и разрушили многие надежды на будущее благополучие Династий. Они нежеланные бастарды, бедняжки.— На кого они похожи?— Обычные малыши. Внешне ни на кого из наших родственников не похожи. У одного волосы рыжие-рыжие, я таких никогда и не видела, у другого каштановые. Брюн говорит, что один из тех мужчин тоже был рыжеволосым…Сесилия обратила внимание на то, что Миранда не называет малышей по имени, но ничего не успела спросить, потому что та продолжила:— Генетическое сканирование выявило некоторые интересные аномалии. По мнению одного генетика, который обследовал остальных женщин и детей, у этих людей отмечается высокая степень родственного спаривания, инбридинга, и большая концентрация нежелательных рецессивных признаков. Они заметили, что чужестранки рожают более здоровых детей, но считали, что таким образом Бог благословляет их деяния. Конечно, мы сразу же провели курс терапии, хотя полностью стереть генетическую информацию в таком возрасте уже невозможно.— Как их зовут? — наконец спросила Сесилия. Миранда покраснела.— А никак… Брюн так и не дала им имен и разговаривать на эту тему не желает. Няньки называют их Рыжик и Черныш. Я знаю… — Она протестующе подняла руку. — Так обычно зовут собак или лошадей, но никак не мальчиков. Это не имена, а какие-то клички. Но я даже не знаю… Мы с Банни как раз говорили об этом незадолго до его смерти. Хочешь посмотреть на них?— Конечно. — Сесилия встала.Они прошли через зал, миновали несколько дверей, и Сесилия услышала, как верещит довольный малыш, как фырчит другой. Миранда остановилась перед открытой дверью. Заглянув внутрь, Сесилия увидела двух молодых женщин в ярких платьях, кучу разбросанных по полу игрушек и двух крепких малышей. Рыжеволосый радостно прыгал по полу, хлопая при этом в ладоши. Другой сидел среди кубиков, он быстро повернулся в сторону двери и улыбнулся.Обычные дети, никакие не чудовища. Счастливые дети. Они могут вырасти нормальными людьми, если только на них не будет постоянно висеть бремя страшного прошлого, в котором они не виноваты.— Их надо увезти отсюда, — к собственному удивлению сказала Сесилия. — Есть люди, у которых нет своих детей, но они мечтают их иметь. Наверняка можно найти место, где мальчиков будут любить, как они того заслуживают.— Банни говорил…— Банни мертв. А они живы. У них может быть хорошее будущее. Вселенная огромна, необязательно растить их пешками для чьей-то игры во власть.— А ты знаешь таких людей… — В тоне Миранды прозвучало нечто среднее между сарказмом и надеждой.— Нет, но могу найти. Позволь мне этим заняться? Подыскать семью, дать им шанс.Миранда вздохнула:— Не… не знаю.— Миранда. У тебя есть другие внуки и будут еще те, кого ты сможешь любить по-настоящему, кто унаследует все политические связи вашей семьи. А этим мальчикам вы даже имен не удосужились дать. Ты ведь сама понимаешь, что так нельзя. Отпусти их.— Брюн хочет… — начала Миранда. — Она говорила… что не ненавидит малышей, просто не в силах постоянно жить с ними. Но не можем же мы отдать их в приют.— Брюн права, — ответила Сесилия. — Ты сказала, что мы с ней похожи. Возможно, в какой-то степени да. Если бы я родила малышей в такой же ситуации, что и она, я бы отдала их. Вселенная огромна, необязательно даже рассказывать им о том, как они появились на свет.Оставив Миранду у дверей, она прошла ъ комнату, кивнула няням и села на пол. Рыжик, волосы которого действительно были ярко-оранжевого цвета, засунул в рот пухлый пальчик, а Черныш улыбнулся ей. Сесилия вытащила из кармана связку ключей и погремела ими. Малыш улыбнулся еще шире, подошел к ней и потянулся за ключами. Хотя внешне он мало чем напоминал Брюн, но эта смелость, блеск в глазах… может быть, он унаследовал характер матери.Сесилия никогда не была набожной, но сейчас поймала себя на том, что молится за будущее этих малышей, за то, чтобы оно стало лучше их прошлого.— Леди Сесилия! — раздался голос Брюн. Сесилия обернулась.— Ты выглядишь прекрасно, — сказала она. Брюн действительно была в хорошей физическойформе: стройная, крепкая, с золотистыми кудрями. Но во взгляде, обращенном на малышей, чувствовалась какая-то тоска.— Со мной все в порядке, — ответила Брюн. — Учитывая все происшедшее.— Я согласна с тобой и с твоей матерью, — продолжала Сесилия. — Мальчикам нужны другой дом, другая семья и, конечно, имена.Брюн напряглась, потом расслабилась и улыбнулась.— Ты, как всегда, предельно тактична.— Как всегда, — согласилась с ней Сесилия. — Дорогая моя, мне почти девяносто лет, и омоложение никак не отразилось на моем характере. Давайте все сделаем прямо сегодня.— Сегодня? — Миранда и Брюн чуть не подпрыгнули на месте, няни тоже были шокированы.— Они начинают говорить и уже многое понимают. С каждым днем им будет все сложнее.— Я… хочу, чтобы они попали в хорошие руки… чтобы у них все было… — сказала Брюн.— Самое главное, чтобы их любили, — ответила Сесилия. Так уверенно могут говорить только те, у кого нет своих детей. — В данный момент им не хватает самого главного: имени, родителей…— И что ты собираешься с ними делать?— Отдать их в надежные, любящие руки. Брюн, ты знаешь меня всю свою жизнь. Разве я когда-нибудь тебя обманывала? — Брюн отрицательно покачала головой, в глазах у нее блеснули слезы. Миранда хотела было что-то сказать, но Сесилия махнула рукой. — Я все время говорила вам правду, даже тогда когда вы не хотели ее слышать. Я и сейчас говорю вам правду: если вы позволите мне забрать мальчиков, я обещаю найти для них хорошую семью. Я сама прослежу за этим…— Но ты ведь так занята…— Это мое дело. Миранда, ты всегда упрекала меня в том, что я живу только для себя. Сейчас это может пригодиться. У меня нет никаких обязательств, и я вполне могу заняться вашими делами. — Голос Сесилии немного смягчился: — Пожалуйста, не говорите «нет».Брюн опустила голову и кивнула. Сесилия заметила, что она не может сдержать слез.Миранда долго смотрела на Сесилию, потом сказала:— Хорошо. А я могу выделить немного денег, чтобы они заново начали свою жизнь.— Отлично. — Сесилия толком не знала, что делать дальше. Когда она говорила «Давайте все сделаем прямо сегодня», в ее голове не было никакого четкого плана. А сейчас обе няни пристально смотрели на нее и ждали указаний. Сесилия понятия не имела, сколько времени может понадобиться им, чтобы собрать малышей, не знала, куда повезет их, но была уверена, что медлить нельзя. Она повернулась к няням:— Вы можете поехать со мной на месяц или два?— Да, мэм, — ответила одна. — Мы родом с Си-риалиса, но думали, что еще много лет будем…— Тогда собирайте вещи мальчиков… или пусть вам кто-нибудь поможет. Я должна поговорить с Мирандой, кое-что устроить…Ей понадобится другой корабль, побольше (как жаль, что здесь нет «Восторга» и Херис Серрано, с ней все было бы гораздо легче). Стоит ли заказать места на коммерческом лайнере? Нет, их сразу заметят. Нужно нанять корабль вместе с экипажем. Нет, сначала надо снять еще одну комнату, точнее, несколько комнат в отеле, где она остановилась. Сесилия заказала только одну — для себя. А может, лучше перебраться в другой отель. В голове все перемешалось.— Миранда, пойдем в твои покои, нам надо поговорить.— Конечно, Сесилия, — Миранда кивнула няням, которые уже принялись складывать игрушки. — Я пришлю служанку, чтобы она помогла вам упаковать вещи. Оденьте мальчиков в дорогу. А я приготовлю жалованье и рекомендательные письма.И она направилась в свои комнаты. Брюн тоже пошла с ними, на лице у нее снова застыла маска страдания.— Ты хоть представляешь, куда собираешься их отвезти? — спросила Миранда, когда они снова сидели в ее гостиной.— Да. — Ее как раз осенило по дороге из детской. — Я знаю подходящую планету и, наверное, подходящую семью. Рассказать тебе?— Нет… не теперь. Может, потом.Брюн сидела сгорбившись, с опущенной головой.— Прекрасно, Миранда. Мне нужно воспользоваться твоей внутренней связью…— Ладно, я вызову Пуассона…— Нет, я сама отдам все распоряжения. — Только бы добраться до ближайшего отеля. Оттуда она сразу зарезервирует корабль, и они уедут. Она совсем не хотела пользоваться компьютерной системой дворца, чтобы кто-то потом копался в записях. Вполне вероятно, у журналистов есть доступ к внутренней связи.— У меня достаточно средств…— Ты говорила, что брат Банни оспаривает твои права на наследство…— У меня есть собственные средства. Позволь мне помочь.— Конечно. — И Сесилия вежливо повернулась к Брюн, в то время как Миранда связывалась с банком.— Брюн, ты что-нибудь слышала в последнее время о той девушке… Хэйзел, не так ли?Брюн подняла голову:— Я очень волнуюсь за нее. Кажется, она неплохо справляется с ситуацией, а ведь ей столько пришлось вынести, но она никогда даже не рассказывала, как ей было плохо. Она все время настаивает, чтобы я встретилась с женой этого рейнджера, Примой Боуи.— Зачем?— Не знаю. — И Брюн нервно заерзала в кресле. — Кажется, Хэйзел она нравится. Она говорит, что женщина ни в чем не виновата и что она всегда была добра с ней. А теперь Хэйзел жалеет ее, считает, что ей трудно здесь, у нас. Но ее ведь никто не увозил силой, она сама решила уехать.— И все эти женщины до сих пор держатся вместе? — спросила Сесилия.— По-моему, да. Но мне… все равно. Их прервала Миранда:— Я перевела значительную сумму денег на твой счет, Сесилия. Потом я смогу послать еще, если…— Не волнуйся, пожалуйста, — ответила Сесилия. — Скажи мне, няни ходят с мальчиками на прогулки? В парк или куда-нибудь еще?— Они не выходят за пределы дворца. Репортеры и так не дают нам жить спокойно.— А как же дети дворцовой прислуги? Ведь должны же быть во дворце еще дети.— Наверняка есть, но я не знаю точно…— Может, няни знают. Нам совсем не нужны репортеры, когда мы поедем в отель.
Группа детей из начальной школы Брайери Ми-доуз была на очередной экскурсии во дворце. Когда они проходили по последним открытым для публики залам, к ним присоединились еще несколько человек. Дети, уставшие от бесконечных витрин с наградами, письмами, подарками тем или иным важным персонам, от ценной мебели, до которой нельзя было дотрагиваться руками, шелковых шнуров, на которых нельзя было повисеть, постоянных замечаний и напоминаний, почти не обратили на это внимания. Им (в случае хорошего поведения) было обещано посещение известного кафе «Зиффра», но удержаться от разговоров, драк и беготни было невозможно. Наконец они вышли из залов, шествие замыкали няни в зеленой одежде сотрудников школы с именными значками на груди. Каждая держала на руках по малышу.На улице репортеры-стервятники ожидали появления Брюн или ее детей, но никто из них даже внимания не обратил на толпу шумных школьников. Репортеры видели, как к дворцу подъезжали зеленые автобусы с названием школы, как учителя и их помощники провожали детей внутрь, с трудом выстроив их парами. Такие экскурсии проходили во дворце почти каждый день, поэтому репортеры привыкли к толпам школьников и простых зевак. Никто не обращал на них особого внимания.Вот и теперь дети, крича и болтая, залезали в автобусы, учителя вместе с помощниками пересчитывали их и проверяли по списку, а репортеры толпились у входа во дворец, ожидая, когда появится леди Сесилия. Ее лимузин стоял на другом конце дворцовой стоянки.Полчаса спустя из дворца действительно вышла леди Сесилия. Она улыбалась прямо в камеры и принимала поздравления по поводу победы в Больших скачках. Женщина ответила на несколько вопросов относительно лошадей, выразила соболезнования родственникам Банни, села в поджидавший лимузин и отправилась в больницу, где лежал Кевил Мэхо-ней. Врачи все еще оценивали его состояние как критическое.Еще через какое-то время из бокового служебного входа дворца вместе с прислугой, жившей в городе и отправлявшейся после работы домой, вышли две учительницы, временно одолжившие свою зеленую форму няням. На них тоже не обратили никакого внимания.
Миранда прислушалась к тишине внутренних покоев и почувствовала тревогу. Непривычно и странно было сознавать, что малышей больше нет в доме. Она посмотрела на часы. Неужели еще так мало времени? Вряд ли они успели улететь с планеты. Можно проверить…Нет. Она сконцентрировала все внимание на руке, которая тянулась к устройству внутренней связи, и с усилием положила ее на колени.Они уехали. Уехали навсегда.Ее наполнило чувство легкости, казалось, что она сама стала какой-то прозрачной и легкой… Боже, какая ерунда. Просто она устала, очень устала и…— Мама?Внезапно вернулось ощущение тяжести, а сердце сдавила такая боль, что у Миранды даже дыхание перехватило.— Что, Брюн?— Ты думаешь, с ними все будет в порядке?— Конечно, — Миранда сделала глубокий вдох. — На Сесилию можно положиться, она несомненно сделает все, что в ее силах.— Хорошо. — Брюн осторожно подошла, словно не была уверена, рада ей мать или нет. — У меня какое-то странное чувство.Еще бы. Любой, кто пережил все, что довелось пережить Брюн, испытывал бы странные чувства.— Присядь, — предложила Миранда. — Выпей чая.Сесилия даже не допила свой чай. Брюн села, но все еще была напряжена. Какое-то время они молча жевали печенье, потом Брюн поставила тарелку на стол.— Что будет с семейными акциями? Миранда совсем не ожидала такого вопроса, ноуж лучше сразу расставить все точки над «i».— Все не так-то просто, — ответила Миранда. — Когда твой отец мобилизовал весь Флот для того, чтобы спасти тебя, на него многие ополчились, в том числе и многие наши родственники.— Бедный папа, — прошептала Брюн.— Им легко судить, ты ведь не их дочь, — ответила Миранда. — Но он действительно принял такое решение. Вот тогда Харлис и втерся в доверие ко многим членам нашего семейства, он давно уже пытался это сделать, а тут ему удалось убедить их, что Банни совсем забыл про родственные связи, что он думает только о делах Совета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43