она должна идти.– Приходи завтра, дорогая Кэт, и мы закончим наше рукоделие, – сказала Флер, целуя подругу в щеку.В будуаре своей матери девушка нежно посмотрела на печальное, но удивительно красивое лицо этой пожилой женщины. На нем отражались следы глубоких страданий, но мать никогда не говорила об этом, а Флер никогда не задавала ей вопросов. Она лишь могла смутно догадываться, что ее мать в прошлом была очень несчастна. Однажды отец сказал ей:– Никогда не обижай маму, моя Флер, потому что у нее была трагедия, которую ты в силу своей молодости еще не можешь понять. Она перенесла много тяжелых испытаний. Теперь и ты, и я должны заботиться о том, чтобы ни слезинки больше не упало из ее глаз.Элен обняла дочь одной рукой и начала читать ей письмо кузины Долли:– «Может быть, вам будет интересно узнать, моя дражайшая Элен, что вчера Арчибальд и я катались на лошадях в Роу, и, как вы думаете, кого мы там встретили? Самого Чевиота! Он галопом подъехал к нам и поздоровался. Он стал еще красивее, чем раньше. На нем были черный фрак и белые бриджи. А говорил он о вашей маленькой Флер…»Элен сделала паузу и вопросительно взглянула на дочь, которая слегка покраснела. Элен продолжала:– «Кажется, он находит ее такой привлекательной, что горит желанием снова увидеть. Он спрашивал, не могу ли я уговорить ее приехать и погостить у моих девочек…»Флер внимательно слушала, пока мать читала письмо, но затем выбралась из-под руки, обнимавшей ее, и задумчиво потрогала блестящие листья маленькой пальмы, которая стояла в углу комнаты.– Ну, моя дорогая, – сказала Элен, – что ты скажешь по этому поводу?– Пусть будет так, как хочешь ты, мама. Если папа хочет, чтобы барон пришел на мой праздник, пусть приходит.В этот момент послышался стук лошадиных копыт. Мать и дочь обменялись радостными взглядами.– Приехал твой отец, – сказала Элен.Они вместе спустились по красивой винтовой лестнице в зал, который теперь был гораздо больших размеров, чем был в тот день, когда Элен впервые вошла в него. В дверь вошел Гарри Родни.Он поцеловал свою прелестную жену и дочь.– Как поживает моя крошка? – спросил он, потянув дочь за шелковистый локон, который падал на ее плечо.Флер с простотой, свойственной молодым девушкам, сразу заговорила о проблеме, которая беспокоила ее.– Мама и я хотели кое о чем спросить у тебя, папа.– О чем, моя крошка?– Мама тебе скажет.– Это касается гостей, которых мы приглашаем на праздник, – сказала Элен.– Да, – сказал Гарри, – это будет прекрасный день, когда наша Флер станет светской женщиной! – он в шутку по-рыцарски поклонился дочери.Флер весело рассмеялась.– Не думаю, что когда-нибудь стану такой, папа. Я не хочу этого. Право же, не хочу оставлять тебя, маму и наш дом.– Давай поговорим о гостях, которых пригласим на твой бал, – сказал отец.Элен, которая знала, о чем хотела, но не смогла спросить ее дочь, сделала это за нее.– Она хочет поговорить о лорде Чевиоте, Гарри. У нее нет уверенности, хочет ли она, чтобы молодой человек снова приехал сюда. Он ей не понравился.Гарри Родни, который не очень хорошо разбирался в людях, потрогал пальцем свой нос и стал размышлять.– Да, Чевиот… Мы пригласили его на праздник Флер?– Еще нет. Все приглашения уже разосланы, – сказала Элен. – Но мы знаем, дорогой, что ты был у него в гостях в Кедлингтоне и несколько раз говорил, что хочешь, чтобы мы еще раз пригласили его к нам.Гарри налил себе стакан шерри и отпил из него, добродушно улыбаясь жене.– Надо спросить у тебя, мой ангел. Что ты хочешь предпринять?Но Элен знала своего мужа. Гарри не всегда был тактичен, и у него абсолютно не было памяти. Она положила руку ему на плечо и шаловливо взглянула на него.– Когда вы в последний раз ездили с Чевиотом на англо-французские петушиные бои, ты не упомянул ли о дне рождения Флер и не предложил ли ему прийти? Это было бы так на тебя похоже, Гарри.Его красивое лицо залилось краской. Он выглядел виноватым и кашлянул.– По правде сказать, любовь моя, теперь я припоминаю, что действительно упомянул об этом, а в ответ Чевиот спросил, может ли он прислать Флер коробку орхидей, которые выращивают в знаменитых теплицах и садах Кедлингтона.Элен изменилась в лице, а Флер прикусила губу.– Терпеть не могу орхидеи, – еле слышно проговорила девушка.– Ничего страшного, моя девочка, ты можешь принять их, а потом кому-нибудь отдать, – сказал ей отец.Но Элен покачала головой.– Гарри, Гарри, ты никогда не был дипломатом, хотя я люблю тебя всем сердцем.– Я поступил неправильно? – спросил он и при этом выглядел таким удрученным, что Элен немедленно взяла его сильную красивую руку в свою и прижала к щеке. Это был жест маленькой девочки.– Любовь моя, – еле слышно прошептала она. – Если уж ты пригласил его, то не тревожься. Мы можем принять Чевиота еще раз, и Флер примет орхидеи. Но надо ясно дать ему понять: мы не желаем никаких серьезных шагов с его стороны ни сейчас, ни потом. Он не пара Флер.– Конечно, нет, – поспешно согласился Гарри. – Он слишком стар, но отлично владеет охотничьим ружьем и шпагой. Я никогда не видел таких, как он. Ну, ну, я исправлюсь…Он ушел. Элен улыбнулась дочери.– Теперь уже слишком поздно, Чевиот все равно придет. Твой папа был неосторожен. Он слишком щедр, когда дело касается приглашений.– Ничего страшного, мама, – сказала Флер. – Я потанцую с лордом Чевиотом только раз и пошлю орхидеи маме Кэтрин, она их любит.Элен наклонилась и коснулась губами щеки дочери.– Не нужно бояться барона Кедлингтонского… или кого-либо другого. Отец и я всегда готовы защитить тебя, мой ангел, – сказала она.Вскоре после того, как разразится буря, которая уже сейчас собиралась на горизонте Флер, девушка вспомнит эти любящие слова. Они были сказаны от чистого сердца, но в блаженном неведении. Ни преданность матери, ни сила отца уже не смогут защитить Флер от той судьбы, которая ожидала ее. Глава третья Двадцать четвертого мая, когда семья Родни устроила бал, чтобы отпраздновать день рождения дочери, в Кенсингтонском дворце также отмечали праздник. Еще одной юной девушке исполнилось восемнадцать лет; это была Виктория, которую ожидало блестящее королевское будущее.Весь день Флер казалось, что ее судьба так же замечательна, как и любой королевской принцессы.Элен пыталась заставить ее отдохнуть, но волнение победило. Флер всем предлагала свою помощь, а когда все было уже сделано, она с матерью рука об руку ходила по дому. Никогда еще гостиная не выглядела так великолепно. Ковры были скатаны в рулоны и убраны. Полы натерты воском и отполированы так, что казалось, будто это золотое стекло. По всем углам стояли вазы с цветами и высокие пальмы, а для оркестра, который наняли специально для этого вечера, соорудили возвышение. На потолке, покрытом резьбой, висели три огромные люстры. Они светились от сотен зажженных восковых свечей. Во всем доме горели свечи, стоящие в позолоченных и серебряных подсвечниках.В камине горел огонь, потому что этот май был холодным. Но сегодня день был прекрасен, и, к счастью, вечер был тоже замечателен. В небе горели звезды. Тумана, которого так боялась Флер и который мог помешать приехать многим гостям, не было.Комнаты для гостей в Пилларсе были полны людьми. Кузина Долли приехала с намерением заночевать вместе с близнецами и сыном Сирилом, который был несколько менее мрачным и тупым, чем обычно, потому что только что сдал вступительные экзамены в Оксфорд. Никто не знал, как ему это удалось, но у его матери теперь было чем похвастаться. Она говорила всем и каждому, что ее «милый Сирил – самый умный мальчик в мире и он поразит преподавателей, когда начнется учебный семестр».Родни не пожалели денег на то, чтобы устроить великолепный праздник для своей дочери, которую они боготворили. В столовой слуги уже накрыли на столы всевозможные кушанья. Большие блюда с заливным из фаршированной телятины, Йоркская ветчина, французские и русские салаты; горы сладостей, желе, фрукты и пирожные со взбитыми сливками и орехами; тарелки с фруктовым салатом; бисквиты, пропитанные вином и залитые взбитыми сливками в серебряных тарелках и, конечно, в самом центре – праздничный торт, который был приготовлен главным поваром Родни, французом. Тут он превзошел себя. Два слоя белой глазури, а под ней вишенки. Посередине розовой глазурью были выведены имя Флер, слова «С днем рождения» и дата.Когда Флер увидела восемнадцать свечей, которые ей предстояло зажечь этим вечером, она захлопала в ладоши, как очарованный ребенок:– Так много! О, мама, я старею, и очень быстро. Теперь я не хочу идти вперед, пора возвращаться назад.Мать поцеловала ее и засмеялась:– В жизни мы никогда не должны идти назад, моя крошка, а только вперед. Я молю Бога, чтобы ты всегда шла вверх, к звездным высотам!Флер оделась и стала ждать гостей.Чевиот приехал рано. Он стоял у подножия винтовой лестницы, когда появилась Флер, чтобы занять место рядом с матерью и отцом, принимающими гостей. Несколько минут назад она убежала наверх в свою комнату, чтобы ее горничная подтянула нитку в оборке ее бального платья.В глазах лорда Чевиота, которые до этого были полны скуки и равнодушия, внезапно загорелся огонь восхищения. Они жадно впились в девушку, которая, казалось, плыла, а не шла по винтовой лестнице. Сердце его бешено заколотилось, так же, как в тот первый вечер, когда он увидел ее на обеде леди Родни, а в ушах звучало предсказание, сделанное девушкой-калекой, которая умерла в объятиях брата в тот дождливый октябрьский вечер у ворот Кедлингтон-Хаус. «Через двенадцать месяцев, начиная с этого дня, вы женитесь, – сказала она, прежде чем умереть. – Я вижу будущее и предсказываю этот брак. Но вместе с ним придет несчастье. Рыжие золотистые волосы и фиалки… берегитесь рыжих золотистых волос и фиалок… Так будет…»Он хорошо помнил эти слова и в этот вечер продолжал наблюдать за Флер Родни с необыкновенным волнением.Платье Флер, сказочно белоснежного цвета, было сшито французским портным, который специально для этого приезжал в Пилларс. Оно состояло из прелестных кружевных оборок, из-под которых выглядывали носки маленьких атласных туфелек. Корсаж был выкроен низким, но выглядел скромно. Он был украшен розочками из атласных лент и немного обнажал плечи. Вокруг талии был повязан широкий сине-фиолетовый пояс. Локоны спадали ей на плечи.При виде блестящих глаз Флер, фиалок у нее в волосах, ниспадающих на плечи локонов у Чевиота перехватило дыхание. Он взглянул, не несет ли она орхидеи, но в руках у нее ничего не было.– К дьяволу их, – пробормотал он, – не думаю, чтобы я ей нравился.Когда Флер достигла последней, самой нижней ступени и на мгновение остановилась, он шагнул к ней и в его голове молнией блеснула мысль: «Она должна быть моей. Пророчество горбуньи сбудется. Флер, и никто иной, будет леди Чевиот, баронессой Кедлингтонской».Он низко поклонился:– Ваш покорный слуга, мисс Родни…Она посмотрела на него сверху вниз, но не ответила улыбкой на его приветствие. Она была какой-то ледяной, но за этим скрывался огонь. Он не нравился ей, хотя и был самым красивым мужчиной из всех присутствующих: черные волосы, бакенбарды, высокий воротник, атласный галстук. Как и большинство джентльменов, которые присутствовали здесь, он был одет в бриджи до коленей, шелковые рейтузы и пиджак с иголочки. Он был притягателен, но высокомерен, возвышаясь над остальными за счет своего огромного роста.Флер робко пробормотала приветствие, но в то же время почувствовала, что его присутствие омрачает ее настроение. Она не могла видеть ни блистающую толпу гостей, которые болтали и смеялись, ни своих родителей, стоящих рядом с парадной дверью. Ее охватил дикий ужас, и она молнией пронеслась мимо Чевиота, как будто он собирался задержать ее. Когда она оказалась рядом с Элен, лицо у нее было бледное, а сама сильно дрожала, но ничего никому не сказала о своих чувствах. А мать была так занята встречей опоздавших, что не заметила взволнованного состояния дочери.Уже играла музыка, и юный Том Квинтли протиснулся сквозь толпу, чтобы пригласить Флер на первый танец. Та уже собиралась принять приглашение, но между ними оказалась высокая фигура Чевиота, который, прижав руку к сердцу, поклонился:– Если вы соблаговолите доставить мне удовольствие, мисс Родни…Она хотела сказать «нет» и крикнуть Тому, чтобы не уходил. Но тот был слишком объят благоговейным страхом перед солидностью и великолепием знаменитого барона и, усиленно выражая свое сожаление мимикой лица, удалился.– Оставь для меня следующий танец, Флер, – попросил он, уходя.Чевиот предложил ей руку, и Флер ничего не оставалось, как принять ее.– Для меня это большая честь, – тихо проговорил он. – С позволения сказать, сегодня вы выглядите, как Дух всех цветов в мире.Она ничего не ответила на льстивые комплименты Дензила Чевиота. Она была немного рассержена, потому что чувствовала, что все это было навязано ей. Первый танец она собиралась танцевать с Томом, своим другом. Чевиот был слишком уверен в себе и производил впечатление человека, который только и ожидает, чтобы все его желания беспрекословно исполнялись. Ей это не нравилось; она не была склонна к бунтарству, но сейчас появилось именно такое желание.Первым танцем была полька. Одной рукой Чевиот обнял тонкую талию девушки, а другой взял ее правую руку. Легкая, как снежинка, подумал он. Вспомнив о том, что он сказал насчет Духа всех цветов, у него неожиданно мелькнула мысль: «Было бы жаль срезать ее и смотреть, как она умрет».Но начав двигаться вместе с ней по натертому до блеска полу, появилась более злая мысль: «Жаль, что я обнимаю ее здесь, на глазах у всего мира, и должен держать себя в руках. Хотелось бы прижать ее к себе и до синяков целовать этот кроткий юный ротик, показать ей, что с Дензилом Чевиотом следует считаться».Ничего не подозревая о таких мыслях, Флер грациозно танцевала с мужчиной, которого пригласил сюда ее отец. Люди вокруг перешептывались: какая замечательная пара, высокий темноволосый мужчина и тоненькая светлая девушка. Чевиот был отменным танцором и хорошим партнером для Флер, движения которой были полны изящества. Несколько секунд гости наблюдали за ними. Однако не желая таким образом выставлять напоказ свою дочь, Элен пригласила на танец своего мужа, и вскоре другие присутствующие в зале последовали их примеру. Вся комната быстро заполнилась танцующими парами.Веселая полька закончилась. Чевиот предложил Флер свою руку, и они вышли из зала.– Могу я принести вам что-нибудь освежиться, мисс Родни? – спросил он.– Нет, благодарю вас, – еле слышно ответила она. Он чувствовал, что она старалась держаться подальше от него, но это не обескуражило его, напротив, только разожгло желание преодолеть ее сопротивление.Флер сидела на красном плюшевом диване и крутила в руках маленький разукрашенный веер, пытаясь перевести разговор на гостей.– Много людей пришли на мой день рождения, – тихим голосом проговорила она, – и преподнесли замечательные подарки. Посмотрите, что подарил мне папа…Она простодушно вытянула свою белую тоненькую ручку, на запястье которой блестел маленький браслет из жемчужин, вставленных в золотую оправу. Чевиот улыбнулся, но эта улыбка больше походила на презрительную усмешку.– Красивая безделушка, – сказал он, – но она не стоит этой изысканной руки. В Кедлингтоне есть алмазный браслет, который принадлежал моей французской бабушке, а еще раньше – Марии Антуанетте. Он оценивается в тысячи фунтов. Я бы хотел, чтобы его носили вы.Флер проглотила слюну, ресницы у нее затрепетали. Она чувствовала себя, как испуганный олененок.– Я… очень дорожу подарком отца… но я… не особенно люблю драгоценности, – запинаясь, проговорила она.А в это время Чевиот думал: «Ее талия такая маленькая, что я мог бы взять два браслета старой Маргарет и сделать из них алмазный пояс для Флер. И я сам застегну его на ней».– Где мои орхидеи? – внезапно спросил он с резкостью, которая застигла Флер врасплох. Но она не хотела казаться грубой и ответила:– Орхидеи замечательные, благодарю вас. Я… но я не могла одеть их, они… не подходят к моему платью. Сегодня фиалки лучше сочетаются с моим нарядом, – сказала она все тем же запинающимся и испуганным голоском.Чевиот сложил руки на груди и посмотрел на нее сверху вниз, странно улыбаясь.– Завтра я пришлю вам еще цветов из Кедлингтона. Вы можете сделать из них ковер и ступать по ним своими маленькими босыми ножками. Я ничего не имею против этого.Такие слова привели ее просто в ужас. Она попыталась встать, но он остановил ее.– Нет, сядьте, пожалуйста, – более тихим голосом сказал он, вспомнив, что должен держать свою страсть под контролем. Он привык лишь протягивать руку и брать все, что ему нравилось, но эту женщину нужно было добиваться, приручить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27