Мы узнали также, что он имеет пристрастие к детским играм. Очень возможно, что он, как сказал доктор Барстед, спутал фантазию с действительностью и совершил преступления в момент временного помешательства. Формулу Римана он какими-то безумными ассоциациями связывал со Сприггом, потому что при нем Арнессон и Спригг обсуждали её. Что же касается записок Епископа, то они тоже находятся в связи с его сумасбродными играми: детям всегда хочется одобряющих слушателей, когда они выдумывают новую форму забавы. То, что он выбрал слово «епископ» для подписи, может быть, есть результат его интереса к шахматной игре. Это предположение подтверждается появлением шахматного епископа у дверей его матери. Возможно, он боялся, что она видела его в то утро, и таким способом хотел дать ей понять, что она должна молчать. Он легко мог захлопнуть дверь на крыльцо изнутри, без ключа и создать впечатление, что принёсший епископа вышел через заднюю дверь. Ему было легко взять епископа из библиотеки в тот вечер, когда Парди разбирал партию.Маркхэм был точен и обстоятелен, он перебрал все улики против Друккера. Долгое молчание последовало за его ответом.— Может ты и прав, Маркхэм. — сказал Ванс, — но моё главное возражение против твоего resume состоит в том, что очень уж тут все просто. Ум, задумавший эти гнусные убийства, слишком изощрён, чтобы запутаться в сети косвенных улик. У Друккера поразительные умственные способности, кроме того, совершенно ясно что Друккер, если он и невиновен, знает что-то, имеющее прямую и тесную связь с преступлениями. И моё скромное мнение — мы должны во что бы то ни стало добиться от него этих сведений. Показание Сперлинга дало нам толчок в этом направлении. М-р Арнессон, каково ваше мнение?— У меня нет никакого мнения, — ответил Арнессон, — я посторонний зритель, но мне трудно заподозрить бедного Адольфа в такой низости.Хэс предложил тотчас же приступить к действию.— Если только у него есть что сказать, так он заговорит, как только его возьмут под стражу.— У нас весьма тяжёлое положение, — заговорил тихим голосом инспектор Моран. — Нельзя допускать ошибки. Если потом окажется, что не Друккер является преступником, а кто-то другой, то мы станем просто посмешищем.Ванс посмотрел на Маркхэма.— Почему сначала не допросить его? Может быть, и удастся убедить его открыть свою душу.Маркхэм нервно дымил сигаретой. Затем обратился к Хэсу:— Приведите сюда Друккера завтра в девять часов утра.На этом совещание закончилось.***Было туманное утро, когда мы приехали к следователю. Ни Друккера, ни Хэса ещё не было.Ванс уселся в комфортабельное кожаное кресло и закурил.— Я чувствую себя в приподнятом настроении сегодня, — сказал он. — Если Друккер расскажет нам то, что мы ожидаем, мы окончим это ужасное дело.Только он замолчал, как Хэс ворвался в кабинет.— Ну, сэр нам не удастся допросить Друккера сегодня! — в отчаянии крикнул он. — Он упал со стены в Риверсайдском парке и сломал себе шею. Его нашли только в семь часов утра…Маркхэм посмотрел на него.— Это верно? — спросил он недоверчиво.— Я был там, пока не убрали труп.— Что же вы узнали?— Да там нечего было узнавать. Ребятишки в парке нашли его труп около семи часов утра. Ребят там куча, сегодня ведь суббота. Местный полицейский вызвал полицейского врача. Доктор сказал, что Друккер упал со стены около десяти часов вечера и мгновенно умер. Стена в этом месте — против 76-й улицы — на тридцать футов возвышается над детской площадкой.— Миссис Друккер предупреждена?— Нет. Я сказал, что сам позабочусь об этом, но решил, что сначала зайду сюда.— Не вижу, что мы тут можем сделать, — уныло заявил Маркхэм.— Следовало бы известить Арнессона, — сказал Ванс. — Честное слово, Маркхэм, это дело — настоящий кошмар. На Друккера была вся наша надежда, но он падает со стены… — он вдруг остановился: — Горбун упал со стены!.. Горбун! Он медленно повернулся к Маркхэму и сказал с трудом узнаваемым голосом:— Ещё одна безумная мелодрама… На этот раз детская загадка.— Это, конечно, нелепо, — объявил Маркхэм. — Дружище, этот случай поразил твой разум. Предоставь это дело мне и сержанту, мы к этому привыкли, а сам поезжай куда-нибудь отдохнуть. Может быть, в Европу?— Верно, верно… Я сдаюсь. Почти на наших глазах разыгран третий акт этой ужасной трагедии, а мы до сих пор ещё ничего не открыли!В эту минуту в комнату заглянул Свэкер и заговорил с сержантом.— Кинан из газеты «Уорлд» хочет вас видеть.Маркхэм бистро обернулся:— Ведите его сюда скорее!Вошёл Кинан и подал сержанту письмо.— Ещё billet doux Любовная записка (фр.)
, получена сегодня утром.Хэс вскрыл письмо. Я сразу же узнал бумагу и бледно-синие буквы крупного шрифта. В письме было следующее:Раз горбун наш сел на стенуБух! И грохнул, как полено.Никто спасти его не могНи глас царя, ни ратный рог.А внизу была знакомая подпись прописными буквами:ЕПИСКОП. Глава XVIIСВЕТ ВСЮ НОЧЬ Суббота, 16 апреля, 9 часов 30 минут
Когда Хэсу удалось выпроводить Кинана, в комнате несколько минут царило молчание. Епископ снова взялся за свою омерзительную работу.Ванс, мрачно шагавший по комнате, дал, наконец, выход своему волнению.— Дьявольское дело, Маркхэм… квинтэссенция зла. Дети в парке в свободный день, мечтающие, играющие, верящие в свои выдумки… и вдруг эта страшная ошеломляющая действительность… Да понимаете ли всю гнусность? Эти дети находят Горбуна, их Горбуна, с которым они играли, мёртвым у подножия стены.Он постоял у окна, весенний свет оживлял серые камни города.— Но не надо быть сентиментальным, — с принуждённой улыбкой обратился он к нам, — разум слабеет.— Чем скорее и энергичнее мы примемся за дело, тем лучше!Этот призыв вывел нас из апатии. Маркхэм по телефону поговорил с инспектором Мораном, и они условились передать дело Друккера Хэсу. Потом он потребовал протокол вскрытия. Сержант ожидал приказаний.— Вашим людям было приказано установить наблюдение за домами Дилларда и Друккера. Вы говорили с кем-нибудь из наблюдателей? — спросил Маркхэм.— У меня не было времени, сэр, да я, кроме того, думал, что это несчастный случай. Но я приказал им не уходить, пока я не вернусь.— Что же сказал врач?— Только то, что это похоже на несчастный случай, и что уже прошло десять часов с момента смерти.Ванс спросил:— Говорил он о проломленном черепе?— Он говорил, собственно, что череп проломлен, как у Робина и Спригга.— Несомненно. Техника убийцы проста. Он наносит своим жертвам удар по черепу, оглушает или убивает их, а потом придаёт им положения, соответствующие той роли, которая им назначалась в этой гнусной игре. Друккер, вероятно, стоял у края и смотрел вниз. Был туман, и он неясно видел окружающее, вдруг удар по голове, и Друккер бесшумно валится через парапет.— Меня злит, — сердито сказал Хэс, — что наблюдатель Гилфойл, поставленный мною позади дома Друккера, не донёс мне, что Друккера всю ночь не было дома. Как вы полагаете, сэр, не лучше ли нам сейчас же поговорить с ним?Маркхэм согласился. Хэс отдал приказ по телефону, и через десять минут явился Гилфойл. Хэс набросился на него, как только он вошёл.— В котором часу Друккер ушёл из дому вчера вечером?— Около восьми, сейчас же после обеда.— Куда он пошёл?Он вышел через заднюю дверь, прошёл по стрельбищу и через стрелковую комнату вошёл в дом Дилларда.— Просто посидеть?— Как будто так, сержант. Он проводит много времени у Дилларда.— А в котором часу он вернулся?Гилфойл беспокойно задвигался.— Похоже на то, что он совсем не возвращался, сержант.— Не возвращался? — жёлчно переспросил Хэс. — После того, как он сломал себе шею, конечно, ему было не до возвращения домой!— Я хотел сказать, сержант…— Вы хотите сказать, что Друккер, с которого вы не должны были спускать глаз, отправился в восемь часов к Дилларду, а вы уселись в беседке и задремали… В котором же часу вы проснулись?Гилфойл вспыхнул.— Я не спал всю ночь. То, что я не видел, как этот молодец вернулся домой, не значит, что я не караулил.— Почему же вы не позвонили мне, что он развлекается где-то в городе?— Я думал, что он вернулся через парадную дверь.— Слишком много думаете, мозг-то у вас не очень утомлён?— Послушайте, сержант, мне ведь не было приказано ходить следом за Друккером. Вы велели мне караулить дом и следить, кто в него входит и выходит, а при малейшем шуме вломиться в дом. Друккер ушёл к Диллардам в восемь часов, и я не сводил глаз с окон его дома. Около девяти часов кухарка идёт наверх и зажигает свет в своей комнате. Через полчаса свет гаснет. Потом около десяти часов свет появляется в комнате Друккера…— Что такое?— Да вы же слышите! В десять часов в комнате Друккера зажигается свет, и я вижу движущуюся тень. Спрашиваю вас, сержант, вы не были бы уверены, что Горбун вернулся домой через парадную дверь?— Может быть, — согласился Хэс. — А вы уверены, что это было в десять часов?— Я не смотрел на часы, но уверен, что это было около десяти часов.— А когда свет погас в комнате Друккера?— Он горел всю ночь. Друккер ведь не обращает внимания на время; уже два раза у него и раньше был свет до утра.— Это понятно, — раздался ленивый голос Ванса. — Вчера он решал трудную задачу. Но скажите, а в комнате миссис Друккер тоже был свет?— Как всегда. Старая дама на всю ночь оставляет свет в своей комнате.— Кто-нибудь наблюдал за парадной дверью Друккера сегодня ночью? — спросил Маркхэм.— Только до шести часов. Наш человек следит за домом Друккера весь день, но он оканчивает дежурство в шесть часов, когда Гилфойл становится на свой пост за домом.— А на каком расстоянии от двери в переулок вы стояли ночью? — спросил Ванс.— Может быть, на расстоянии сорока или пятидесяти футов.— И между вами и переулком была железная решётка и ветви деревьев?— Да, сэр. Вид был несколько закрыт, если вы на это намекаете.— Возможно ли из дома Дилларда выйти и вернуться через эту дверь так, чтобы вы не заметили?— Может быть, сэр, — согласился сыщик, — особенно, если малый не хотел, чтобы я его видел. Было туманно и темно, шум с Риверсайдской аллеи заглушал его шаги, если он был достаточно осторожен.Когда Гилфойл был отпущен, Ванс дал выход своему недоумению.— Дьявольски сложная ситуация. Друккер зашёл к Диллардам в восемь часов, а в десять был сброшен со стены. Записка, принесённая Кинаном, была проштемпелёвана в одиннадцать часов вечера, значит, она была отпечатана до преступления. Епископ заранее обдумал свою комедию и приготовил заметку в газеты. Поразительная дерзость! Возможно только одно допущение: убийца в точности знал все, что касалось Друккера, знал даже то, что произойдёт между восемью и девятью часами вечера.— Насколько я понял, — сказал Маркхэм, — твоя теория заключается в том, что убийца вошёл и вышел через переулок между большими домами!— У меня нет никакой теории. Я спросил о переулке, чтобы убедиться, что никто не проходил через него в парк, кроме Друккера. В таком случае навязывается гипотеза, что убийца прошёл в парк по этому переулку и таким образом ускользнул от наблюдения.— Если этот путь был доступен для убийцы, то совершенно неважно, кого видели вместе с Друккером, — мрачно заметил Маркхэм.— Совершенно верно. Тот, кто инсценировал этот фарс, мог смело войти в парк на глазах у сыщика или тихонько пробраться туда через переулок.— Но что меня особенно сбивает с толку, — продолжал Ванс, — это свет в комнате Друккера в течение всей ночи. Он загорелся почти в то мгновение, кода бедный малый упал в пропасть. Гилфойл говорил ещё, что он видел ночью тень. — Он остановился. — Вы, вероятно, знаете, сержант, был ли ключ от парадной двери в кармане у Друккера, когда его нашли?— Не знаю, но сейчас же могу узнать. — И он заговорил во телефону. Через несколько минут он повесил трубку. — Никакого ключа при нем не найдено.Ванс сильно затянулся и медленно выпустил дым.— Я начинаю думать, что Епископ стянул ключ у Друккера и ночью, после убийства, проник в его комнату. Невероятно, но все допустимо в этом фантастическом деле. Думаю, что когда мы узнаем мотивы этих убийств, мы поймём и причину ночного визита.Маркхэм вынул шляпу из шкафа.— Пойдёмте туда.Но Ванс не двинулся с места.— Знаешь, Маркхэм, мне кажется, что следует прежде всего повидаться с миссис Друккер. Может быть, она и откроет нам то, что таится в глубинах её мозга. Возьмём с собой Барстеда и поедем к ней.Мы тотчас же вышли, заехали за Барстедом и явились в дом Друккеров. Нам отворила миссис Менцель, по лицу которой мы догадались, что она знает о смерти Друккера. Ванс спросил:— Миссис Друккер знает?— Нет ещё, — дрожащим голосом ответила она. — Мисс Диллард заходила около часа тому назад, но я сказала, что барыня вышла. Случилось несчастье…— Какое несчастье, миссис Менцель?— Не знаю, к завтраку она не спустилась…— Когда вы узнали о происшествии?— Почти в восемь. Газетчик сказал мне о Друккере.— Не бойтесь, — утешал её Ванс, — с нами доктор, и мы обо всем позаботимся.Мы подошли к комнате миссис Друккер, Ванс постучался. Ответа не было — комната оказалась пустой.Не говоря ни слова, мы вернулись в переднюю. Одна из двух дверей вела в спальню Друккера. Ванс отворил её, не постучав. Свет, о котором говорил Гилфойл, не был погашен.Ванс остановился на пороге. Маркхэм быстро отступил. На узкой постели лежала миссис Друккер, совершенно одетая. Лицо её было пепельно-бледным, глаза закрыты, руки прижаты к груди.Барстед быстро подошёл и наклонился над ней. Прикоснувшись к ней раза два, он выпрямился и медленно покачал головой.— Скончалась, может быть, ещё вечером. — Он снова нагнулся над телом и стал производить осмотр. — Она уже много лет страдала хроническим нефритом, атеросклерозом и гипертрофией сердца… Она умерла тогда же, когда и Друккер — около десяти…— Естественной смертью? — спросил Ванс.— Несомненно.— Никаких признаков насилия?— Никаких. Совершенно ясный, типичный случай. Глава XVIIIСТЕНА В ПАРКЕ Суббота, 16 апреля, 11 часов утра
Когда доктор положил тело миссис Друккер на кровать и прикрыл его простынёю, мы опять спустились вниз.— С научной точки зрения совершенно правильно говорить о естественной смерти от потрясения, — сказал Ванс, — но наша ближайшая задача — найти причину потрясения. Очевидно, оно связано со смертью Друккера. Быстро повернувшись, он вошёл в гостиную. Миссис Менцель сидела там же, где он её оставил. Ванс подошёл к ней и ласково сказал:— Ваша барыня умерла ночью от разрыва сердца. Хорошо, что она не пережила своего сына.— Gott gebe ihr die ewige Ruh! Дай Боже ей вечный покой!
— набожно прошептала Мендель. — Ja, так лучше…— Смерть наступила в десять часов. — Вы не спали в это время, миссис Мендель?— Я не спала всю ночь, — испуганным голосом сказала она.— Скажите нам, что вы слышали сегодня ночью?— Кто-то приходил сюда.— Да, кто-то приходил около десяти часов через парадную дверь. Вы слышали?— Нет, но когда я легла, я слышала голоса в комнате м-ра Друккера.— Разве раньше вам никогда не случалось слышать голоса в комнате около десяти часов?— Но слышен был не его голос. У него был высокий голос, а этот был низкий, грубый… Ещё слышался голос миссис Друккер… а она никогда не заходила ночью в комнату сына.— Как вы могли все так ясно слышать через закрытую дверь?— Моя комната как раз над комнатой м-ра Друккера.— Что же вы услышали ещё? — спросил Ванс.— Сначала похоже было, что барыня плачет. Потом мне показалось, что она смеётся… А дальше мне показалось, что барыня говорит какие-то стихи…— Вы бы их узнали, если бы опять услышали? Не эти ли?«Раз горбун наш сел на стену,Бух! И грохнул, как полено».— Bei Gott, das sind diselben. Ей Богу, эти самые.
— Опять выражение ужаса появилось на её лице.— Слышали вы ещё что-нибудь?— Нет. Потом все было тихо.— Вы не слышали, чтобы кто-нибудь выходил из комнаты м-ра Друккера?— Через несколько минут кто-то очень тихо открыл и закрыл дверь, и я услышала шаги в передней.— Ну, все кончилось, миссис Менцель, — сказал Ванс успокоительно, — вам больше нечего бояться. Теперь мы можем сделать некоторые догадки о том, что произошло здесь вчера ночью. Убийца взял у Друккера ключ и вошёл через парадную дверь. Зная, что комната миссис Друккер находится в задней части дома, он рассчитывал пробраться в комнату Друккера, исполнить задуманное и уйти незамеченным тем же путём. Но миссис Друккер услышала и пошла в комнату сына. Дверь могла быть приоткрыта, она увидела пришельца и узнала его. Она вошла в комнату и спросила, что ему надо. Он мог ей ответить, что пришёл известить её о смерти сына — вот причина её стонов и истерического смеха. Но это была лишь временная игра. Он обдумывал, как её убить! Он не мог допустить, чтобы она вышла живой из комнаты. Может, он ей это и сказал, — помните, «говорил сердито»? А потом он рассмеялся. Он терзал её в порыве безумного эгоизма, он рассказал ей всю правду, а она могла лишь повторять:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
, получена сегодня утром.Хэс вскрыл письмо. Я сразу же узнал бумагу и бледно-синие буквы крупного шрифта. В письме было следующее:Раз горбун наш сел на стенуБух! И грохнул, как полено.Никто спасти его не могНи глас царя, ни ратный рог.А внизу была знакомая подпись прописными буквами:ЕПИСКОП. Глава XVIIСВЕТ ВСЮ НОЧЬ Суббота, 16 апреля, 9 часов 30 минут
Когда Хэсу удалось выпроводить Кинана, в комнате несколько минут царило молчание. Епископ снова взялся за свою омерзительную работу.Ванс, мрачно шагавший по комнате, дал, наконец, выход своему волнению.— Дьявольское дело, Маркхэм… квинтэссенция зла. Дети в парке в свободный день, мечтающие, играющие, верящие в свои выдумки… и вдруг эта страшная ошеломляющая действительность… Да понимаете ли всю гнусность? Эти дети находят Горбуна, их Горбуна, с которым они играли, мёртвым у подножия стены.Он постоял у окна, весенний свет оживлял серые камни города.— Но не надо быть сентиментальным, — с принуждённой улыбкой обратился он к нам, — разум слабеет.— Чем скорее и энергичнее мы примемся за дело, тем лучше!Этот призыв вывел нас из апатии. Маркхэм по телефону поговорил с инспектором Мораном, и они условились передать дело Друккера Хэсу. Потом он потребовал протокол вскрытия. Сержант ожидал приказаний.— Вашим людям было приказано установить наблюдение за домами Дилларда и Друккера. Вы говорили с кем-нибудь из наблюдателей? — спросил Маркхэм.— У меня не было времени, сэр, да я, кроме того, думал, что это несчастный случай. Но я приказал им не уходить, пока я не вернусь.— Что же сказал врач?— Только то, что это похоже на несчастный случай, и что уже прошло десять часов с момента смерти.Ванс спросил:— Говорил он о проломленном черепе?— Он говорил, собственно, что череп проломлен, как у Робина и Спригга.— Несомненно. Техника убийцы проста. Он наносит своим жертвам удар по черепу, оглушает или убивает их, а потом придаёт им положения, соответствующие той роли, которая им назначалась в этой гнусной игре. Друккер, вероятно, стоял у края и смотрел вниз. Был туман, и он неясно видел окружающее, вдруг удар по голове, и Друккер бесшумно валится через парапет.— Меня злит, — сердито сказал Хэс, — что наблюдатель Гилфойл, поставленный мною позади дома Друккера, не донёс мне, что Друккера всю ночь не было дома. Как вы полагаете, сэр, не лучше ли нам сейчас же поговорить с ним?Маркхэм согласился. Хэс отдал приказ по телефону, и через десять минут явился Гилфойл. Хэс набросился на него, как только он вошёл.— В котором часу Друккер ушёл из дому вчера вечером?— Около восьми, сейчас же после обеда.— Куда он пошёл?Он вышел через заднюю дверь, прошёл по стрельбищу и через стрелковую комнату вошёл в дом Дилларда.— Просто посидеть?— Как будто так, сержант. Он проводит много времени у Дилларда.— А в котором часу он вернулся?Гилфойл беспокойно задвигался.— Похоже на то, что он совсем не возвращался, сержант.— Не возвращался? — жёлчно переспросил Хэс. — После того, как он сломал себе шею, конечно, ему было не до возвращения домой!— Я хотел сказать, сержант…— Вы хотите сказать, что Друккер, с которого вы не должны были спускать глаз, отправился в восемь часов к Дилларду, а вы уселись в беседке и задремали… В котором же часу вы проснулись?Гилфойл вспыхнул.— Я не спал всю ночь. То, что я не видел, как этот молодец вернулся домой, не значит, что я не караулил.— Почему же вы не позвонили мне, что он развлекается где-то в городе?— Я думал, что он вернулся через парадную дверь.— Слишком много думаете, мозг-то у вас не очень утомлён?— Послушайте, сержант, мне ведь не было приказано ходить следом за Друккером. Вы велели мне караулить дом и следить, кто в него входит и выходит, а при малейшем шуме вломиться в дом. Друккер ушёл к Диллардам в восемь часов, и я не сводил глаз с окон его дома. Около девяти часов кухарка идёт наверх и зажигает свет в своей комнате. Через полчаса свет гаснет. Потом около десяти часов свет появляется в комнате Друккера…— Что такое?— Да вы же слышите! В десять часов в комнате Друккера зажигается свет, и я вижу движущуюся тень. Спрашиваю вас, сержант, вы не были бы уверены, что Горбун вернулся домой через парадную дверь?— Может быть, — согласился Хэс. — А вы уверены, что это было в десять часов?— Я не смотрел на часы, но уверен, что это было около десяти часов.— А когда свет погас в комнате Друккера?— Он горел всю ночь. Друккер ведь не обращает внимания на время; уже два раза у него и раньше был свет до утра.— Это понятно, — раздался ленивый голос Ванса. — Вчера он решал трудную задачу. Но скажите, а в комнате миссис Друккер тоже был свет?— Как всегда. Старая дама на всю ночь оставляет свет в своей комнате.— Кто-нибудь наблюдал за парадной дверью Друккера сегодня ночью? — спросил Маркхэм.— Только до шести часов. Наш человек следит за домом Друккера весь день, но он оканчивает дежурство в шесть часов, когда Гилфойл становится на свой пост за домом.— А на каком расстоянии от двери в переулок вы стояли ночью? — спросил Ванс.— Может быть, на расстоянии сорока или пятидесяти футов.— И между вами и переулком была железная решётка и ветви деревьев?— Да, сэр. Вид был несколько закрыт, если вы на это намекаете.— Возможно ли из дома Дилларда выйти и вернуться через эту дверь так, чтобы вы не заметили?— Может быть, сэр, — согласился сыщик, — особенно, если малый не хотел, чтобы я его видел. Было туманно и темно, шум с Риверсайдской аллеи заглушал его шаги, если он был достаточно осторожен.Когда Гилфойл был отпущен, Ванс дал выход своему недоумению.— Дьявольски сложная ситуация. Друккер зашёл к Диллардам в восемь часов, а в десять был сброшен со стены. Записка, принесённая Кинаном, была проштемпелёвана в одиннадцать часов вечера, значит, она была отпечатана до преступления. Епископ заранее обдумал свою комедию и приготовил заметку в газеты. Поразительная дерзость! Возможно только одно допущение: убийца в точности знал все, что касалось Друккера, знал даже то, что произойдёт между восемью и девятью часами вечера.— Насколько я понял, — сказал Маркхэм, — твоя теория заключается в том, что убийца вошёл и вышел через переулок между большими домами!— У меня нет никакой теории. Я спросил о переулке, чтобы убедиться, что никто не проходил через него в парк, кроме Друккера. В таком случае навязывается гипотеза, что убийца прошёл в парк по этому переулку и таким образом ускользнул от наблюдения.— Если этот путь был доступен для убийцы, то совершенно неважно, кого видели вместе с Друккером, — мрачно заметил Маркхэм.— Совершенно верно. Тот, кто инсценировал этот фарс, мог смело войти в парк на глазах у сыщика или тихонько пробраться туда через переулок.— Но что меня особенно сбивает с толку, — продолжал Ванс, — это свет в комнате Друккера в течение всей ночи. Он загорелся почти в то мгновение, кода бедный малый упал в пропасть. Гилфойл говорил ещё, что он видел ночью тень. — Он остановился. — Вы, вероятно, знаете, сержант, был ли ключ от парадной двери в кармане у Друккера, когда его нашли?— Не знаю, но сейчас же могу узнать. — И он заговорил во телефону. Через несколько минут он повесил трубку. — Никакого ключа при нем не найдено.Ванс сильно затянулся и медленно выпустил дым.— Я начинаю думать, что Епископ стянул ключ у Друккера и ночью, после убийства, проник в его комнату. Невероятно, но все допустимо в этом фантастическом деле. Думаю, что когда мы узнаем мотивы этих убийств, мы поймём и причину ночного визита.Маркхэм вынул шляпу из шкафа.— Пойдёмте туда.Но Ванс не двинулся с места.— Знаешь, Маркхэм, мне кажется, что следует прежде всего повидаться с миссис Друккер. Может быть, она и откроет нам то, что таится в глубинах её мозга. Возьмём с собой Барстеда и поедем к ней.Мы тотчас же вышли, заехали за Барстедом и явились в дом Друккеров. Нам отворила миссис Менцель, по лицу которой мы догадались, что она знает о смерти Друккера. Ванс спросил:— Миссис Друккер знает?— Нет ещё, — дрожащим голосом ответила она. — Мисс Диллард заходила около часа тому назад, но я сказала, что барыня вышла. Случилось несчастье…— Какое несчастье, миссис Менцель?— Не знаю, к завтраку она не спустилась…— Когда вы узнали о происшествии?— Почти в восемь. Газетчик сказал мне о Друккере.— Не бойтесь, — утешал её Ванс, — с нами доктор, и мы обо всем позаботимся.Мы подошли к комнате миссис Друккер, Ванс постучался. Ответа не было — комната оказалась пустой.Не говоря ни слова, мы вернулись в переднюю. Одна из двух дверей вела в спальню Друккера. Ванс отворил её, не постучав. Свет, о котором говорил Гилфойл, не был погашен.Ванс остановился на пороге. Маркхэм быстро отступил. На узкой постели лежала миссис Друккер, совершенно одетая. Лицо её было пепельно-бледным, глаза закрыты, руки прижаты к груди.Барстед быстро подошёл и наклонился над ней. Прикоснувшись к ней раза два, он выпрямился и медленно покачал головой.— Скончалась, может быть, ещё вечером. — Он снова нагнулся над телом и стал производить осмотр. — Она уже много лет страдала хроническим нефритом, атеросклерозом и гипертрофией сердца… Она умерла тогда же, когда и Друккер — около десяти…— Естественной смертью? — спросил Ванс.— Несомненно.— Никаких признаков насилия?— Никаких. Совершенно ясный, типичный случай. Глава XVIIIСТЕНА В ПАРКЕ Суббота, 16 апреля, 11 часов утра
Когда доктор положил тело миссис Друккер на кровать и прикрыл его простынёю, мы опять спустились вниз.— С научной точки зрения совершенно правильно говорить о естественной смерти от потрясения, — сказал Ванс, — но наша ближайшая задача — найти причину потрясения. Очевидно, оно связано со смертью Друккера. Быстро повернувшись, он вошёл в гостиную. Миссис Менцель сидела там же, где он её оставил. Ванс подошёл к ней и ласково сказал:— Ваша барыня умерла ночью от разрыва сердца. Хорошо, что она не пережила своего сына.— Gott gebe ihr die ewige Ruh! Дай Боже ей вечный покой!
— набожно прошептала Мендель. — Ja, так лучше…— Смерть наступила в десять часов. — Вы не спали в это время, миссис Мендель?— Я не спала всю ночь, — испуганным голосом сказала она.— Скажите нам, что вы слышали сегодня ночью?— Кто-то приходил сюда.— Да, кто-то приходил около десяти часов через парадную дверь. Вы слышали?— Нет, но когда я легла, я слышала голоса в комнате м-ра Друккера.— Разве раньше вам никогда не случалось слышать голоса в комнате около десяти часов?— Но слышен был не его голос. У него был высокий голос, а этот был низкий, грубый… Ещё слышался голос миссис Друккер… а она никогда не заходила ночью в комнату сына.— Как вы могли все так ясно слышать через закрытую дверь?— Моя комната как раз над комнатой м-ра Друккера.— Что же вы услышали ещё? — спросил Ванс.— Сначала похоже было, что барыня плачет. Потом мне показалось, что она смеётся… А дальше мне показалось, что барыня говорит какие-то стихи…— Вы бы их узнали, если бы опять услышали? Не эти ли?«Раз горбун наш сел на стену,Бух! И грохнул, как полено».— Bei Gott, das sind diselben. Ей Богу, эти самые.
— Опять выражение ужаса появилось на её лице.— Слышали вы ещё что-нибудь?— Нет. Потом все было тихо.— Вы не слышали, чтобы кто-нибудь выходил из комнаты м-ра Друккера?— Через несколько минут кто-то очень тихо открыл и закрыл дверь, и я услышала шаги в передней.— Ну, все кончилось, миссис Менцель, — сказал Ванс успокоительно, — вам больше нечего бояться. Теперь мы можем сделать некоторые догадки о том, что произошло здесь вчера ночью. Убийца взял у Друккера ключ и вошёл через парадную дверь. Зная, что комната миссис Друккер находится в задней части дома, он рассчитывал пробраться в комнату Друккера, исполнить задуманное и уйти незамеченным тем же путём. Но миссис Друккер услышала и пошла в комнату сына. Дверь могла быть приоткрыта, она увидела пришельца и узнала его. Она вошла в комнату и спросила, что ему надо. Он мог ей ответить, что пришёл известить её о смерти сына — вот причина её стонов и истерического смеха. Но это была лишь временная игра. Он обдумывал, как её убить! Он не мог допустить, чтобы она вышла живой из комнаты. Может, он ей это и сказал, — помните, «говорил сердито»? А потом он рассмеялся. Он терзал её в порыве безумного эгоизма, он рассказал ей всю правду, а она могла лишь повторять:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19