Он...
- Я спрошу его, когда он тут появится, - успокоил я Вексрота. -
Впрочем, я навещал его в прошлом месяце, и у меня не сложилось
впечатления, что он намерен сделать это в ближайшее время.
- Простите? Что-то я не...
- Дядя Альберт - один из тех счастливчиков, что оказались замешанными
в скандале Поживем-Еще-Капельку. Около года тому назад. Помните?
Вексрот задумчиво покачал головой:
- Боюсь, что нет. Я думал, ваш дядя умер. По правде говоря, он должен
быть мертвым. Если завещание...
- Это деликатный философский вопрос, - начал я. - С точки зрения
закона он, конечно же, умер. Только дядя Альберт велел заморозить себя и
положить в Поживем-Еще-Капельку - один из центров криоконсервации. Однако
владельцы центра оказались, мягко говоря, не совсем честными людьми, и
дядю перевели в другое учреждение подобного рода вместе с еще несколькими
счастливчиками.
- Счастливчиками?
- Мне кажется, это самое подходящее слово. В книгах
Поживем-Еще-Капельку числилось более пятисот клиентов, а на самом деле
заморозили только около пятидесяти. Они получили огромные барыши таким
способом.
- Послушайте, мне кажется, я чего-то не понимаю. А что стало с
остальными?
- Самые лучшие части их тел и органы оказались на рынке. Еще одно
поле деятельности, которое принесло центру Поживем-Еще-Капельку приличные
деньги.
- Теперь, по-моему, я что-то припоминаю. А как же... останки?
- Один из партнеров владел еще и похоронным бюро. Он помогал
избавляться от тел.
- О! Да... Подождите минутку. А что они делали, если приходили
посетители с требованием показать им своего замороженного друга или
родственника?
- Меняли таблички с именами. Одно замороженное тело очень похоже на
другое, если смотреть на него через покрытое инеем стекло - что-то вроде
леденца в целлофановой обертке. Короче говоря, дядя Альберт оказался одним
из тех, кого они держали для демонстрации. Ему всегда везло.
- А каким образом удалось вывести их на чистую воду?
- Уклонение от налогов. Их погубила жадность.
- Понятно. Значит, ваш дядя может спросить у вас отчета -
когда-нибудь?
- Такая возможность существует. Если честно, успешных возрождений
было совсем немного.
- Ваш дядя объявится в один прекрасный день и попросит у вас отчета о
вашей деятельности, а вас это совершенно не беспокоит?
- Я всегда решаю проблемы по мере их возникновения. Насколько мне
известно, дядя Альберт пока еще не возник.
- Учитывая волю университета и вашего дяди, я считаю своим долгом
указать вам, что вы наносите вред еще в одной области.
Я внимательно изучил кабинет. Даже под стул заглянул.
- Сдаюсь, - признал я свое поражение.
- Вы наносите вред себе.
- Себе?
- Вот именно, себе. Согласившись на легкую в экономическом смысле
жизнь, вы поддаетесь инерции. Собственными руками лишаете себя возможности
занять достойное положение в обществе. И замыкаетесь в своем безделье.
- Безделье?
- Безделье. Вы же болтаетесь здесь без дела целые годы.
- Получается, что вы действуете в моих интересах, стараясь выкинуть
меня из Университета, так что ли?
- Точно.
- Мне очень неприятно вам это говорить, но история знает множество
людей, подобных вам. Их принято судить достаточно строго.
- История?
- Не факультет истории. История как наука.
Вексрот вздохнул и покачал головой. Потом взял мою карточку,
откинулся на спинку стула, подымил немного трубкой и начал внимательно
изучать то, что я написал.
"Интересно, он действительно считает, что делает мне добро, стараясь
разрушить мою жизнь? - подумал я. - Вполне возможно".
- Минутку, - проговорил вдруг Вексрот. - Здесь ошибка.
- Там нет ошибок.
- Количество часов проставлено неверно.
- Нет, верно. Мне нужно двенадцать. Там стоит двенадцать.
- Я ничего не имею против этого, но...
- Шесть часов на мой собственный проект, соединяющий в себе несколько
дисциплин, изучение предмета на месте, в моем случае речь идет об
Австралии.
- Знаете что, на самом деле это должен быть курс антропологии. Один
из основных курсов. Но я имел в виду не это...
- Далее, три часа сравнительной литературы, вместе с курсом,
посвященным изучению творчества трубадуров. Тут для меня все совершенно
безопасно, к тому же я смогу воспользоваться видео - и еще один час на
общественные науки, так же по видео я буду следить за текущими событиями.
Здесь тоже все в порядке. Получается уже десять часов. Еще два часа на
продвинутый курс плетения корзин - итого, двенадцать. Я свободен?
- Нет, сэр! Ни в коем случае! Последний курс предполагает три часа
занятий - и, следовательно, считается основным!
- Похоже, вы еще не видели циркуляр номер пятьдесят семь, не так ли?
- Что?
- В него были внесены изменения.
- Я вам не верю.
Я посмотрел на его корзинку с корреспонденцией.
- Почитайте свою почту.
Вексрот схватил корзинку, перебрал то, что там лежало. Где-то в самой
середине стопки бумаг нашел листок. На лице у него сначала появилось
недоверие, потом ярость и озадаченность - и все это в течение всего пяти
секунд. Я очень рассчитывал на отчаяние, но полного счастья не бывает.
Когда мой куратор снова повернулся ко мне, у него был очень
расстроенный и удивленный вид.
- Как вам это удалось? - спросил он.
- А почему вам в голову лезут самые отвратительные подозрения?
- Потому что я читал ваше личное дело. Вы каким-то образом добрались
до преподавателя, не так ли?
- И не стыдно делать такие предположения? Кроме того, я был бы
полнейшим кретином, если бы ответил на ваш вопрос, разве не так?
- Да, наверное. - Вексрот вздохнул.
Он достал ручку, с силой щелкнул кнопкой - непонятно зачем - и
написал свое имя в самом низу карточки на строке "Утверждено".
Возвращая мне карточку, он заявил:
- Надеюсь, вы понимаете, что мне почти удалось вас поймать. Однако вы
опять ускользнули. Что же дальше?
- Насколько я понимаю, в будущем году планируется ввести два новых
основных курса. Я думаю, мне следует поговорить с каким-нибудь другим
факультетским куратором, если я собираюсь поменять поле деятельности.
- Вам придется иметь дело со мной, - сказал Вексрот. - А уж я сам
свяжусь с теми, кто будет отвечать за новые курсы.
- У каждого есть факультетский куратор.
- Вы являетесь особым случаем, требующим особого внимания. Вы должны
сообщать мне о своих дальнейших намерениях.
- Хорошо, - согласился я, потом встал и положил карточку в карман
брюк. - В таком случае до встречи.
Кода я шел к двери, Вексрот бросил мне в спину:
- Я найду способ справиться с вами.
- Вы, - остановившись на пороге, нежным голосом заявил я, - вы и
Летучий Голландец.
А потом я осторожно прикрыл за собой дверь.

2
Происшествия и фрагменты, время, разбитое на отдельные эпизоды.
Вот например...
- Ты не шутишь?
- Боюсь, что нет.
- Меня бы больше устроило, если бы этот беспорядок был естественного
происхождения, - сказала она. Глаза у нее были широко раскрыты, и она
упорно отступала к двери, через которую мы только что вошли.
- Ну, то, что здесь произошло, уме произошло. Мы уберем все и...
Она открыла дверь. Ее длинные, великолепные волосы взметнулись, когда
она отчаянно покачала головой.
- Знаешь, я хочу обдумать все это еще разок, - сказала она мне и
вышла в коридор.
- Да брось ты, заходи, Джинни. Ничего страшного не случилось.
- Я сказала, что хочу подумать.
Она начала закрывать за собой дверь.
- Позвоню тебе попозже?
- Не стоит.
- Завтра?
- Знаешь, я сама тебе позвоню.
Клик.
Проклятье. Она могла бы с таким же успехом и хлопнуть дверью.
Первая фаза моих поисков соседа по квартире закончилась. Хал Сидмор,
который жил со мной вместе в течение некоторого времени, женился несколько
месяцев назад. Я скучал по нему - с ним было легко, он хорошо играл в
шахматы, был известным в городе буяном и прекрасно умел разъяснять массу
самых разнообразных вопросов. Впрочем, занявшись поисками нового соседа, я
решил, что было бы неплохо найти кого-нибудь, кто не был бы похож на Хала.
Мне казалось, что я обнаружил необходимые качества в Джинни, однажды
ночью, когда взбирался по радиобашне, находившейся рядом с домом, на
третьем этаже которого она жила. С этого момента события развивались
стремительно. Я встретился с ней на первом этаже, и с тех пор мы много
времени проводили вместе. Так прошло около месяца, мне как раз удалось
убедить ее составить мне компанию на следующий семестр. И тут...
- Проклятье! - решил я, лягнув ящик письменного стола, который
валялся на полу. Нет никакого смысла идти за ней прямо сейчас. Нужно
сначала навести порядок. Дать Джинни возможность все обдумать. Повидать ее
завтра.
Кто-то и в самом деле весьма старательно разворотил всю мою квартиру.
Мебель была сдвинута со своих мест, покрывала сорваны с дивана и кресел. Я
вздохнул, глядя на это разорение, - похлеще, чем после развеселой
вечеринки. К тому же они выбрали самое неподходящее время. Конечно, это
был не шибко респектабельный район, но, с другой стороны, и не худший.
Ничего подобного со мной раньше не случалось. Теперь же я лишился
замечательного, теплого и стройного компаньона. Можно было не сомневаться,
что, ко всем прочим неприятностям, я чего-нибудь не досчитаюсь.
Я держал наличные деньги и кое-какие ценные вещи в верхнем ящике
бюро, которое находилось в моей спальне. Еще несколько банкнотов я прятал
в старом башмаке, небрежно брошенном в углу у входа. Хотелось думать, что
вандал удовольствовался деньгами из бюро - я как раз на это и рассчитывал,
пряча большую часть наличных денег в башмак.
Я пошел проверить.
В спальне тоже пронесся небольшой ураган, но его ярость уже явно
пошла на убыль. Простыни были сорваны, а матрас перевернут. Два ящика бюро
остались открытыми, но их содержимое не было выброшено на пол. Я пересек
комнату, открыл верхний ящик и заглянул в него.
Все оказалось на месте, даже деньги. Я вернулся в прихожую, чтобы
проверить башмак. Банкноты были там, где я их оставил.
- Вот и молодец, а теперь брось это сюда. - Голос показался мне
знакомым, но я никак не мог сообразить, кому он может принадлежать.
Повернувшись, я увидел Пола Байлера, профессора геологии, который
только что выбрался из чулана. В руках у него ничего не было, однако он не
нуждался ни в каком оружии, чтобы его угрозы звучали вполне серьезно. Хотя
Байлер и был невысокого роста, он отличался мощным телосложением, а шрамы
на костяшках его пальцев всегда производили на меня сильное впечатление.
Австралиец по происхождению, Байлер начинал свою карьеру инженером на
рудниках в довольно глухих местах, лишь много позднее он занялся геологией
и физикой, получил степень и начал преподавать.
Однако у меня всегда были с ним превосходные отношения, даже после
того как я не стал заканчивать основного курса по геологии. Мы были
знакомы с ним вот уже несколько лет. Правда, последние пару недель мы
совсем не встречались, поскольку он куда-то уезжал. Я думал, что его нет в
городе.
- Пол, что здесь происходит? - спросил я. - Только не говори мне, что
это твоих рук дело.
- Башмак, Фред. Дай мне башмак.
- Если тебе нужны деньги, я с удовольствием одолжу...
- Башмак!
Я подошел к нему и протянул башмак. А дальше мне оставалось только
стоять и смотреть, как он засовывает руку внутрь и вытаскивает свернутые
банкноты. Сердито фыркнув, профессор резко сунул мне обратно башмак и
деньги. От неожиданности я уронил и то, и другое.
Прежде чем я успел выругаться, Пол схватил меня за плечи, развернул и
усадил в кресло, стоявшее возле открытого окна, где ветерок раздувал
занавески.
- Мне не нужны твои деньги, Фред, - сказал он, свирепо глядя на меня
сверху вниз. - Я хочу получить то, что мне принадлежит. Для тебя же будет
лучше, если ты дашь мне совершенно честный ответ на следующий вопрос:
знаешь ли ты, о чем я сейчас говорю?
- Не имею ни малейшего представления. У меня нет ничего, что могло бы
тебе принадлежать. Позвонил бы и спросил по телефону. Не было никакой
необходимости вламываться сюда и...
Он отвесил мне оплеуху. Не слишком сильную. Но достаточно увесистую,
чтобы заставить меня замолчать.
- Фред, - сказал он, - заткнись! Заткнись и слушай. И отвечай на
вопрос, когда я тебе его задам. Больше ничего. Комментарии оставь для
другого случая. Я тороплюсь. Мне совершенно точно известно, что ты лжешь,
потому что я видел твоего бывшего соседа по квартире, Хала. Он сказал, что
это у тебя, потому что он оставил модель у тебя, когда переезжал. Я имею в
виду одну из копий звездного камня, которую он взял после партии в покер в
моей лаборатории. Помнишь?
- Да, - ответил я. - Если бы ты просто позвонил мне и спросил...
Он отвесил мне новую оплеуху.
Я потряс головой, чтобы она побыстрее прояснилась, ну и конечно,
чтобы выиграть время.
- Я... я не знаю.
Он снова занес руку.
- Подожди! Я все объясню! Он держал ту штуку, которую ты ему дал, на
письменном столе, в качестве пресс-папье. Я уверен, что он взял ее с собой
- вместе с остальными своими вещами, - когда выезжал отсюда.
- Что ж, значит, один из вас лжет, - заявил Пол. - В данный момент
под рукой у меня ты.
Он замахнулся в третий раз, но на этот раз я его ждал. Уклонившись от
удара, я лягнул своего незваного гостя в пах.
Зрелище получилось впечатляющим. Даже захотелось остаться и
посмотреть - ведь до сих пор мне еще не приходилось никого бить ногой в
пах. Самым разумным было сейчас врезать ему по шее, пока он стоял
согнувшись, или дать от души локтем по его мясистому носу. Однако в тот
момент мое состояние не слишком располагало к разумным, осмысленным
поступкам. Если уж быть честным до конца, я боялся этого человека и мне
совсем не хотелось подходить к нему близко. К тому же недостаточный опыт
по нанесению ударов в пах не позволял мне даже предположить, через сколько
времени он оклемается и снова на меня набросится.
Поэтому вместо того чтобы стоять и смотреть на него, я решил заняться
тем, что получалось у меня гораздо лучше.
В следующее мгновение, встав на ручку кресла, я выскользнул в
открытое окно. Там был узкий карниз, пройдя по которому восемь футов
направо, я ухватился за водосточную трубу.
Я мог бы продолжить движение и дальше, а потом без особых проблем
спуститься вниз, но решил этого не делать. Здесь я чувствовал себя в
полной безопасности.
Прошло совсем немного времени, и голова Пола показалась в окне.
Посмотрев на меня и на узкий карниз, он выругался. Я закурил и улыбнулся.
- Ну, чего ты ждешь? - спросил я, пока он переводил дух. - Залезай ко
мне. Может быть, ты гораздо крепче, чем я, Пол, но если окажешься здесь,
рядом со мной, только один из нас вернется обратно. Внизу асфальт. Давай.
Болтать каждый может. Покажи мне.
Он глубоко вздохнул, и его пальцы вцепились в подоконник. На миг мне
даже показалось, что он сделает попытку. Однако Пол посмотрел вниз, а
потом перевел взгляд на меня.
- Ладно, Фред, - сказал он голосом, которым обычно читал лекции. - Я
не дурак. Ты победил. Теперь послушай меня, пожалуйста. То, что я сказал,
- правда. Мне необходимо получить эту штуку обратно. Я не стал бы так
вести себя, если бы это не было для меня жизненно важно. Прошу тебя,
пожалуйста, скажи, ты говорил правду!
В голове у меня еще звенело от его оплеух. И мне совсем не хотелось
быть симпатичным парнем. С другой стороны, должно быть, эта модель и в
самом деле очень много для него значила, если он так себя повел. К тому же
я ничего не выигрывал, скрывая от него то, что знал. Поэтому:
- Это была правда, - сказал я.
- И ты не имеешь понятия, где может быть камень?
- Ни малейшего.
- А мог кто-нибудь взять его?
- Запросто.
- Кто?
- Да кто угодно. Ты же знаешь, какие вечеринки у нас бывали. По
тридцать, сорок человек.
Пол кивнул и оскалил зубы.
- Ладно, - сказал он со вздохом, - я тебе верю. Попытайся все-таки
вспомнить. Хоть что-нибудь, чтобы дать мне ниточку.
Я покачал головой:
- Мне очень жаль.
Пол вздохнул. Плечи его опустились. Он отвел глаза.
- Теперь я уйду. Полагаю, ты собираешься обратиться в полицию?
- Да.
- Ну, я не в том положении, чтобы просить одолжений или угрожать тебе
- во всяком случае, сейчас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24